Повезло

Был солнечный сентябрьский день. С утра на душе было очень уютно. Уютно - от того, что снова было тепло, что впереди – воскресенье, и что мы едем к Юре. Юре, Юрцу, дяде Юрочке – родному дядьке, которого, несмотря на пятый десяток, наши дети называли просто Юрой и на «ты». Так хотел он, и так с удовольствием делали дети. 

Своей семьи у него не было, и, возможно, поэтому все тепло его невероятно широкой души доставалось внучатым племянникам. Они его обожали.  Как только Юра появлялся в дверях – большой, бородатый, в очках с толстенными линзами - они сразу же висли на нем и, не дав раздеться, прямо к порогу тащили ему свои поделки, рисунки, рассказывали стихи, выученные в детском саду на двадцать третье февраля. Он слушал, смотрел, восхищался, прижимал их к груди и целовал в мокрые от радостного возбуждения лбы. Он был для них своим взрослым.

Как-то раз Юра согласился понянчиться с двухлетней Настей, пока сестра с мужем ездили по магазинам. По возвращении у порога их встретила строгая дочь, прижимая к губам пальчик: «Т-ш-ш-ш! Люля спит!» Когда он нечаянно уснул, она тихонько расположилась с куклами возле своего спящего «няня» и с полным сознанием дела охраняла его сон.
Весной Юра объявил нам о твердом намерении продать свою городскую квартиру и переехать жить в деревню. «Будете ко мне приезжать, дышать свежим воздухом». Он всегда и во всем был очень естественным: и в суждениях, и в поступках, так что все без лишних дискуссий восприняли его решение, как должное, и стали ждать новостей о доме.

Три месяца дядька терпеливо ездил из одной деревни в другую, пока в одном из домов буквально с порога не почувствовал, что, наконец, нашел, что искал. В доме было три комнаты, кухня с большой русской печью, баня во дворе и приличный участок земли.
Обо всем этом мы знали только по телефону и вот, наконец, ехали посмотреть на новые Юрины хоромы.

По описанию дом найти оказалось просто. Юра уже ждал нас возле покосившейся деревянной калитки. Он стоял в высоченных резиновых сапогах и брезентовой куртке, широко улыбаясь. И, глядя на него,  вдруг возникло необъяснимо приятное ощущение, что вот мы уже в который раз едем к Юре в гости, и он (уже в который раз) вот так выходит нас встречать. Они удивительно хорошо смотрелись – наш дядька и его новый дом.

- Ребята, - сверлил он нас радостными глазами, возбужденно ходя по кухне, - вы не представляете, как я счастлив! Я уже обошел здесь все окрестности! Здесь - лес, озеро! Здесь есть все: и школа, и почта, и даже библиотека, представляете?

Потом мы ходили за ним по участку, заглядывали в сарай во дворе, изучали в бане баки из нержавейки, что-то смотрели еще. И бесконечно радовались за Юру, который, словно бы после долгих скитаний наконец-то вернулся домой.

- Слушайте! – неожиданно закричал он. – А ведь здесь грибные места! Хотите, за грибами сходить?

- А ты и лес уже успел прочесать? – спросила сестра.

- Да нет, – улыбнулся Юра, - тут знаешь, сколько километров топать бы пришлось? У меня сосед есть, Мишка. Местный. Можно его попросить вас провести. Мы с ним разок уже сходили. Вон у меня, полная морозилка белых.

«Белых.. белых…»  эхом пронеслось по кухне. Все тут же согласились, и Юра побежал к соседу Мишке.
 
- Заходи, не стесняйся, - послышался в прихожей дядькин хриплый голос.

В кухню бесшумно вошел невысокий коренастый мужчина лет тридцати пяти. Сдержанно поздоровавшись, он смущенно оглянулся на Юру.

- Знакомьтесь, – радостно воскликнул Юра, – это мой сосед Миша!

- Михаил я, - чуть покашливая, добавил сосед, протягивая мужу руку, -  Юра сказал, что вы завтра за грибами хотели пойти. У нас, если места не знаешь, много грибов не соберешь.

Мы слушали молча.

Выдержав небольшую паузу, Мишка выставил вперед ногу и  с серьезным видом продолжал:

- Я завтра рано в лес-то поеду. Если встанете в пять, могу взять с собой.
Не сводя с него немигающих глаз, мы быстро закивали в знак безоговорочного согласия. Почувствовав себя полным хозяином положения, Мишка важно осмотрелся и, направившись к выходу, изрек:

- Ждать вас не буду, учтите.

И так же бесшумно, как вошел, удалился прочь.

Казалось, он пришел к нам прямо из леса и, что только с его согласия мы могли попасть туда, где никогда еще не ступала нога человека. И, видимо, согласие это мы только что получили.

Мишка, и правда, был очень похож на сказочного лесного персонажа: светло-русые всклокоченные волосы, густая нестриженная борода, светло-серые глаза. Он словно был из древесного ствола со светлой ребристой корой, которая того и гляди начнет осыпаться с его бороды. 

Ничего не было понятно ни с одеждой, ни с сапогами, ни с корзинками. Было ясно одно: если проспим, ждать нас никто не будет.

Ровно в пять мы с закрытыми глазами качались возле своей машины. Мишка уложил в багажник своих «Жигулей» две огромные корзины, потом жестом дал нам понять, что пора двигаться в путь.

Довольно долго пробираясь по лесной дороге, мы, наконец, остановились на большой светлой поляне.

- Видели автобусы позади? – сердито произнес Мишка. – Опять намусорят в лесу, стекол набьют. Придется собирать…

Наш лесной провожатый был настолько серьезен и важен, что мы даже не стали уточнять, сам ли он будет убирать мусор за грибниками или это придется делать нам. Трое взрослых людей (то есть мы) превратилось вдруг в послушных овец, внимательно следящих за своим пастухом и готовых идти за ним куда угодно.

Когда нам разрешено было начать «охоту» за белыми, мы двинулись вглубь леса. Такого количества грибов никто из нас не видел никогда! Они были повсюду: маленькие, огромные, толстые, длинноногие БЕЛЫЕ ГРИБЫ. Боже! Казалось, это был мираж. Мы ползали и собирали, собирали, не понимая, куда нам было столько.

- Ну что ж ты делаешь, а? – то и дело слышал кто-то от Мишки. – Ведь на грибах стоишь, чудило!

Мы, неуклюже соскакивали со своих мест и двигались дальше, стараясь контролировать каждый свой новый шаг.

Мишка был явно доволен произведенным эффектом, глядя на наши, ошалевшие от восторга, лица. Сам он, казалось, не собирал грибы, а общался со своими старыми приятелями. Отправляя очередной гриб в бездонную корзину, Мишка  что-то тихо приговаривал ему. Он вообще разговаривал со всеми деревьями и кустами, которые так или иначе касались его или преграждали путь. Он словно был у себя дома, где все хорошо знакомо.  Но если мы срезали все попадающиеся на пути грибы, Мишка брал белые определенного размера и вида.

- Миш, а почему вы не все грибы берете? – поинтересовались мы.

- Мне гриб только товарного вида нужен. Иначе жена не продаст ничего. Ваш брат, городские, любят, чтобы грибочки  были, как игрушка. Вот и стараемся для вас.

Стало вдруг как-то неловко за всех городских, для которых Мишка вместе со своим лесом старались добыть столь отборный деликатесный продукт. И при этом совсем не смущало, что Мишка очень даже неплохо (как выяснилось) зарабатывал на лесных дарах. Казалось, он имел на это полное право, потому что они с лесом были единым целым. Потому, что он, Мишка, иногда специально после выходных объезжал с инспекцией все возможные места стоянок заезжих грибников и собирал за ними мусор,  который любители выбраться на природу почему-то не считали нужным убирать за собой.

Вот, пожалуй, единственное, за что нам от него не досталось, это – за мусор в лесу.  Все следы небольшого привала мы аккуратно упаковали и сложили в багажник машины.

К середине дня, нагруженные грибами, мы вернулись в деревню. Увидев наши пакеты, Юра с радостью воскликнул:

- Ну? Не зря ко мне приехали? Видите, какое местечко я себе выбрал!
Впечатлений от поездки было действительно много. По дороге домой перед глазами мелькал лес,  бесконечные грибы, «светящийся» от радости Юра. И Мишка - крепкий, важный, деловой мужичок-лесовичок. Все окрестные леса он действительно знал, как свои пять пальцев. Знал, где лучше собирать грибы, где – чернику с брусникой. Знал, но показывал места далеко не всем. Нам, как оказалось, повезло потому, что Мишке как-то сразу понравился наш Юра,  который до приезда сюда все время жил в городе и понятия не имел о настоящей жизни в деревне.  И понравился он Мише потому, что нисколько не пытался понравиться ни ему, ни другим соседям. Просто приехал и стал жить так, будто жил здесь всегда – с уважением к людям, к своему дому и саду.

На прощанье наш лесной провожатый серьезно сказал:

- Без меня в лес не ходите. Чего зря время терять. Да и заблудитесь тут чего доброго. Ищи вас потом.

Мы возражать не стали.