Жми на газ. кошмарный сон

Сюжет этого рассказа – плод моего воображения. Все, о чем дальше пойдет речь, мне приснилось (спасибо бессонной ночи, проведенной у Мишина Артема. Все его 4 хомяка устраивали мне настоящую китайскую пытку, и спать не дали) и в реальности не происходило. А может и происходило, но, только не со мной, а, возможно, еще только произойдет с кем-нибудь другим – вот этого я уж точно не знаю.

Глава первая, в которой читатель сразу узнает, чем закончилась эта история, не поняв, с чего она началась.

…Я вышел на улицу и увидел свою машину. Она выглядела совершенно как новая. Умеют, гады, когда хотят! С любопытством детсадовского ребенка я нажал на кнопку брелка сигнализации (раньше ее на моей машине не было установлено – подарок фирмы) и ждал, что же произойдет. «Пи-пи» пропищала как мышка мутант-переросток моя машина и радостно подмигнула фарами. Порядок! Я залез в машину и бросил газету справа от себя. «Разоблачение года!»- пестрел заголовок на первой странице местной газеты. На огромной фотографии были запечатлены главные бюрократы города: мэрия выделяет патриархии средства на строительство детского приюта на месте злополучного клуба. Слева и справа статью украшали колонки с речами мэра и митрополита. Победные реляции гласили, что многие чиновники, причастные к этому делу уволены, четверых арестовали, и они находятся под следствием. Обвиняемым инкриминируется совершение 30 убийств. На чердаке клуба были найдены останки различных частей расчлененных человеческих тел. Чудом спасшейся 31-й жертве была сделана успешная операция и ее жизнь вне опасности. Кто это человек, мужчина или женщина, старик или ребенок – в статье не сообщалось. Просто «жертва». Вся наша жизнь – согрешение слухом, зрением, осязанием вкусом, ну как при этом еще и сквернословием не согрешить после таких статей.
      Заведя машину, я посмотрел налево, как учили в автошколе. От увиденного мне захотелось закрыть глаза, открыть их вновь и чтобы то, что я увидел осталось лишь галлюцинацией измученного наркозом мозга; но наркоз давно прошел, а поравнявшаяся с машиной девочка не глядя на меня, улыбается мне своей жуткой олигофренической улыбкой, и рассеянно глядя себе под ноги, поворачивает за угол, рукой приглашая меня следовать за собой. Медленно так делает ручкой… Ехать за ней и проверять, не встречу ли я там моих «старых друзей» я не стал и нажал на газ. Подальше и побыстрее от этого проклятого места. Притормозив на светофоре, я обратил внимание на переходящий улицу людей. Все они, независимо от того спешили ли они, или шли прогулочным шагом, были копией той девочки-зазывалки. Вернее, у них у всех был точно такой же бессмысленный жуткий взгляд давно чего-то понявших идиотов. Был такой детский фильм «Ведьмы и мыши», где ведьмы, выглядевшие как обычные люди, похищали и убивали детей; у всех этих нелюдей был одинаковый пурпурный блеск в глазах. Так вот у всех жителей этого города никакого пурпурного блеска не было, одеты они были как все нормальные жители России – либо в меру убого, либо чрезвычайно шикарно. Но на всех лежала печать проклятья. Для них – это печать высшего откровения. Как будто все эти твари принадлежали одной глубоко законспирированной масонской ложе. Все они повязаны одной великой тайной, и она отпечатывается на их лицах. Я это понял сразу, как только заехал в этот жуткий город : и девушка из регистрации в гостинице, и продавщица мороженного, и гардеробщица в клубе, и охранник у нотариуса и медсестры в больнице и все прочие смотрели на меня с одинаковой обреченной загадочностью, как будто делили на всех по кусочку свою давнюю, уходящую корнями в далекое прошлое тайну…
      Я рванул с места и понесся с бешенной скоростью, пролетая уже и на желтый и пару раз на красный свет светофора. Я врубил первую попавшуюся под руку кассету и голос с хрипотцой запел мне про человеческое мясо, которое сладко на вкус: «…это знают иуды блокадных зим. Что вам на завтрак?...» Я сменил кассету : «Мендельсоновские дела напевает колесный стук. Взяли прямо из-за стола, измарали в крови фату…» Но почему первой под руку попалась именно пластинка ДДТ? Случайность? Знак? Предупреждение? – начал перечислять про себя мой внутренний голос.
      Я приближался к тому самому посту гаи. У КПП были выложены шипы. Скорее всего, усиленная проверка связана с недавними событиями. К машине подошел офицер милиции. – Лейтенант Пилипенко. Ваши документы, пожалуйста…
- Одну минуточку…
Так тебя и выпустили из этого города! – увещевал меня мой внутренний голос. Шипы разложили…Копия, наверняка хранится у нотариуса, все остальное куда-то исчезло после аварии. Вышла местная газетенка смешным тиражом – и шабаш…
Ну, Боже, помоги! Я врубил первую и газу до отказу! Прямо по шипам…

Глава вторая. Коммандировочка      
    
По работе я должен был провести целую неделю в городе Л. С понедельника мне предстояли бесчисленные встречи делегаций, экскурсии, устройство в гостиницы и т.д. А пока,  я приехал в город в субботу днем. Мне нужно было зарегистрироваться в гостинице, получив ключ от заранее забронированного номера. Девушка из регистрации смотрела на меня неприятным взглядом, который сначала можно было принять за легкий флирт. Но на самом деле, это было не так. Больше он напоминал взгляд коллекционера марок, который, увидел ту марку, которой ему не хватало в коллекции и за которой он так долго гонялся. Этот взгляд столь жадно пожирает  вожделенный клочок цветной бумажки, что готов отдать за нее любые деньги.
Вещей у меня с собой почти не было. Одна маленькая сумочка. Я вышел из гостиницы. Деньги у меня были и время тоже. Особых мыслей как провести вечер пока не имелось. Я решил прокатиться до центра на автобусе, немножко там погулять, а дальше видно будет. Рядом с остановкой, где почти всегда скапливается порядочная толпа народа, т.к. автобус не балует местных жителей своими частыми появлениями, женщина продавала мороженное. Я подошел и, дождавшись своей очереди, поинтересовался стоимостью сливочного пломбира. -Пять рублей, бросила в меня короткой фразой продавщица. Я протянул десятку и попросил один пломбир. Эта дородная тетка, протянула мне 2 пломбира, а десятка моментально исчезла в кармане ее фартука. Я хотел было поспорить с ней, но наткнулся на тот же взгляд, что и у девушки из ресепшена. Я молча отошел и занял выжидающую позицию на остановке. Съев мороженное и получив огромное наслаждение, я начал думать, как поступить со вторым. Решив отдать его первой встречной девушке, я обернулся и увидел симпатичную блондинку справа от себя. Я обратился к ней «Девушка, извините, пожалуйста, понимаете, вот какая штука со мной приключилась. – Я по ошибке купил  вместо одного пломбира два, и вот теперь не знаю, что со вторым делать. Возьмите, пожалуйста, его, оно запечатанное. Девушка, не ответив мне, развернулась и пошла от меня прочь. Я немного стушевался, но решил не сдаваться, но так почти до самого подхода долгожданного единственного наземного (о подземном и речи идти не может в этом захолустье) транспорта, картина с мороженным пусть немного и в разных тонах, но повторялась. Стоя на автобусной остановке, и уже видя приближающийся Икарус, я решил в последний раз испытать удачу, и обратился к стоящей ко мне спиной фигуристой девахе. Она обернулась…

Глава 3. Клуб

-Ленка, ты что ли?! Какими судьбами?
Передо мной стояла моя старая крымская подруга по кличке Триух. Так ее мой папа прозвал, потому что у нее отец башкир. Когда я с ней дружил, ей было 16 лет, и она была еще совсем девчонкой, а сейчас передо мной предстала вполне оформившаяся зрелая девушка. Поедая мороженное, она поведала мне, что приехала в этот город ненадолго к бабушке, а завтра уже отчаливает обратно. Эх, как я ей завидовал, она уже уезжала отсюда да еще не куда-нибудь, а в Крым, а мне здесь целую неделю еще торчать предстоит, а меня от этого места всего за несколько часов пребывания в нем уже тошнило. Но, все равно, стало легче, встретив хоть немного близкого человека в этом снежном королевстве, где у всех, как мне показалось, льдинки вместо сердец. Ну и отдать должное, с симпатичными, как говорил Жиглов, работать всегда приятнее, а свободное время проводить тем более. Мы договорились пойти в «клевый» клуб, где забили стрелку на 9 вечера. А пока толпа занесла нас в автобус и мы расстались, чтобы к вечеру сойтись снова.
      У клуба стояло несколько охранников – фэйсконтроль. Мы безо всяких проблем вошли внутрь. Как говорил известный герой «Я вообще-то режиссеров не очень люблю, но ты парень вроде хороший», вот и я подумал также, но только в адрес охранников. Гардеробщица протянула мне номерок и опять это взгляд. Я сунул пластмассовый кружок с цифрой 69 в карман брюк, где лежали и права и ключи от машины. В куртке я никогда ничего не оставляю.
      Клуб работал до 6 утра, а моей спутнице на вокзал нужно было к 9, поэтому, чтобы ее подвезти, я не пил спиртного. Вечер мы провели просто замечательно. Поговорить нам было о чем, как никак, столько лет прошло. Она рассказывала мне о жизни в моем родном военном городке, о наших общих знакомых. Я поделился своими трудностями и радостями. Потом мы немного потанцевали, поиграли в бильярд, попели караоке. Так время незаметно и пролетело. Я взглянул на свои золотые, стрелки указывали на половину 6. Пора было потихоньку сматывать удочки. Сунул руку – нет ключа «так и грохнулся с крыльца». На самом деле мне было совершенно не смешно. Ни ключей, ни прав, ни номерка не было. Следующие пол часа я провел в суете. Я обегал весь клуб в надежде, что где-нибудь обронил свои вещи, может быть у бара, когда расплачивался за сок и вино. Но мои поиски не принесли желанного результата. А гардеробщица сообщила мне, что без номерка ничего не выдаст, и даже смотреть не будет, да еще за утерю этого дешевого куска пластмассы я должен заплатить штраф в размере 30 рублей. Ситуация была неприятная. Я вылетел из клуба и увидел, что моя машина стоит на том же месте, где я ее оставил. Уже стало немного легче. Для начала я решил посадить Ленку на такси, а то еще опоздает из-за меня. Не выпуская из вида свою итальянскую красавицу – машину, я поймал тачку и, получив свой заслуженный поцелуй в щеку, помахал вслед удаляющейся «волги». Стало сразу грустно. Щека горела, идей пока никаких не было, кроме одной – вызывать ментов. Для начала я решил вызвать «на ковер» администратора. Права сперли, но корка «пресса» осталась, а ее все подсыкают. В это момент мои рассуждения были прерваны. Кто-то сзади дернул меня за рукав. Во мне вся кровь прилила как у паука перед прыжком к рукам и ногам, хотя вида я и не подал. Обернувшись, я увидел перед собой меленькую девочку лет 9. Она молча сделала мне знак рукой следовать за ней. Жуткий ребенок. Никогда не думал, что дети могут быть в таких местах и в такое время и еще такие жуткие. Она как будто не шла, а плыла по воздуху, но не как ангелочек, а как маленький вурдалак. И взгляд ее ничем не уступал в жуткости местным взрослым особям. Следуя за ней, я незаметно достал свой нож – медвежий коготь и сжал его в руке за спиной. Девочка плыла так быстро, при этом, не производя ногами никаких движений, что за ней было трудно угнаться.  Поворачивая за угол, она мне улыбнулась своей жуткой улыбкой и еще раз поманила за собой.

Глава 4. Нотариус

      Тот случай, на который я держал свой нож за спиной, ждал меня за углом «в четырех экземплярах». Девочка будто испарилась, а вместо нее мне улыбались той же улыбкой и глядели тем же взглядом четыре парня. Самый высокий обратился ко мне. – Ну что стоишь воды в рот набрал, на держи свою куртку, одевайся, поедем, прокатимся кой куда. При этом он кинул мне куртку. Маневр оказался верным. Как только я поймал свою одежку свободной рукой, двое из них рванулись ко мне. От первого удара я уклонился – ждал, а вот за ним последовал проход в ноги. Видать парнишка борьбой или дзю-до занимался. Все грамотно сделал. Падая на спину, я успел полоснуть борца по руке. Тот отпустил захват, но трое других не дали мне подняться. Одному я пропорол брючину, но в итоге меня толпой заломали и нож отняли. Те, которых я немного успел повредить, дали было, волю своим ботинкам по моим бокам, но длинный им запретил и опять заговорил со мной. – Видишь пушку, я тебе мозги, сучонок вышибу и глазом не моргну, если ты решишь чудить. Сейчас встанешь, отряхнешься, сядешь за руль и поедешь с нами к нотариусу. Там подпишешь одну бумажку, и все тип-топ. Да люди за такую услугу, которую мы тебе предлагаем почти бесплатно (при этом все заржали) в Европе любые деньги отдают. Ха-ха. А не хочешь, так мы тебя здесь и сейчас опустим сначала, а потом положим в твое корыто и пустим в речку. Ну что, согласен? Выбора у меня не было, и я согласился ехать. Я надеялся, что  у нотариуса можно будет попытаться от них отбиться, может там менты будут, ну и в этом роде. Все лучше, чем  описанные мне перспективы на случай отказа. Мне перестали заламывать руки и отпустили. Длинный сунул руку с «Тульским Токаревым, он же ТТ» в карман и сел справа от меня на пассажирское сидение. Трое сели сзади. Наверняка у каждого из них было еще по стволу. Ну что стоишь, заводись, поехали, дорогу покажу, руководил длинный. Время было уже половина девятого утра. Вдруг, меня осенила очень неприятная мысль, а ведь сегодня воскресенье и по воскресеньям обычно нотариусы не работают. Здесь явно что-то не так. Проехав пару кварталов, мы подкатили к какому-то бизнесцентру. Длинный приказал троим сидеть в машине, ключи остались в зажигании. А меня предупредил, что если буду дергаться, то машину взорвут, а он меня замочит и свалит, ему мол, терять нечего, за ним давно уже вышак. Мы с ним вошли в здание, я впереди, он сзади. Он назвал охранника по имени, было видно, что они друг друга знают уже не первый день. Длинный сказал, что мы идем к Николаю Ивановичу. – Ну, ребятки, вы без выходных вкалываете. Оба засмеялись. – Смешно тебе, гад, подумал я. А то, что у меня куртка порвана и фонарь под глазом светит ярче чем их лампочки в фойе, то этого ты типо не замечаешь?!!
      Мы поднялись на 9 этаж. Во всех офисах не было проявлений никакой деятельности. Похоже, только этот Николай Иванович да охранник работали в выходной день. Мы остановились у кабинета №966. – Ну, помни, падла, если что не так, то завалю и уйду. Мы постучались и зашли. Из-за стола встал Николай Иванович и пожал нам руки, приветливый как все чиновники и бюрократы. Он тебе в глаза улыбается, а за глаза такую гадость сделает, что еще радостнее станет улыбаться, когда увидит результат своей работы. Длинный протянул ему папку с бумагами, а мне сказал. – Ну, дружище, я тебя за дверью подожду. И не дуркуй, решился, так не отступай на полпути. При этом он хлопнул меня по плечу, и они с нотариусом опять оскалились. Неужели они заодно. Как только он вышел, и мы остались одни, я взял у нотариуса бумаги и приступил к их прочтению. В первой я переписывал свою машину на имя фирмы «Эвтаназия». Все реквизиты были уже заполнены, оставалось только поставить мой автограф. Вторая же бумаженция поразила меня гораздо больше, чем я мог только ожидать. Прочитав ее, моя рубашка прилипла намертво к спине, ноги стали немного ватными, а голова отказывалась воспринимать все происходящее как действительность. Я даже прикусил язык, чтобы проверить, а не больной ли это сон. Ибо было самое время проснуться. Но стало больно, значит, я не сплю. Содержание было следующее. Я – такой-то такой-то за оказание мне платной услуги фирмы «Эвтаназия» переписываю на нее свою машину. А также еще раз подтверждаю, что я действительно добровольно обратился в эту фирму для оказания мне операции по моему умерщвлению с последующим расчленением трупа ради проведения медицинских опытов. Число, подпись. Я пристально глядел на нотариуса, и предложил ему проверить еще раз на всякий случай текст во избежание неточностей в оформлении сделки.- Нет, все составлено без ошибок, можете подписываться. Не поведя бровью, ответил мне этот выродок в костюме. Я покачал головой и прижал палец к губам, показывая головой на дверь, а потом на бумаге написал 03. Нотариус громко засмеялся и еще громче произнес, почти закричал. – Я прекрасно понимаю вас, молодой человек. Я сам знаю, как входишь во вкус (глаза его горели), и однажды может захотеться, чтобы с тобой проделали ту же операцию. Не вы первый решились на этот шаг, так не отступайте с намеченного пути. В это мгновение дверь открылась, вошел длинный, и оба опять заржали. – Ты что, меня не понял, говнюк? – при этом длинный замахнулся рукояткой пистолета,  но я уклонился. – Толя, ты что сума сошел? Он еще ничего не подписал. И не у меня же в офисе! – зашипел на Толю Николай Иванович. Мне все стало окончательно ясно – это одна банда, которая действует по накатанной схеме уже очень давно. А вот, сколько людей в этом замешано – вопрос на засыпку. Я понял, что рассчитывать можно только на себя, и от этой мысли мои мозги просветлели, и мне стало почему-то спокойно, я почувствовал уверенность. Видимо неожиданно для них обоих я спокойно произнес – Ладно, я готов все подписать. Действительно это стоит попробовать. – Ну вот видишь, так бы сразу. Я же говорил, что люди в Европе целые состояния закладывают, чтобы это испытать, а ты всего лишь машины лишаешься, да и зачем она тебе там? При этом Толян улыбаясь указал пальцем в потолок.
Я взял ручку и поставил свой автограф там, где это было нужно. Нотариус сделал копию. Оригинал отдал Толяну и, набрав комбинацию цифр, открыл свой сейф и положил туда копию. – Мне хоть в туалет сходить на последок можно?- обратился я к ним обоим сразу. – Ну, если как последнее твое делание, то принимается, заулыбался Толя. – Пойдем. По коридору последняя дверь направо. Я подошел к двери. Нужно было повернуть круглую ручку и войти, но я сделал вид, что пытаюсь открыть, а она не открывается. – Дверь то не открывается! – Вот дятел, даже ручку в сортире повернуть не может. Толя подошел. Одна рука его осталась в кармане с направленным в мою сторону дулом, а другой он открыл дверь. В этот момент я обрушил на его висок такой сокрушительный удар, и такой быстрый, что он даже пискнуть не успел, а просто стек по стене на пол и осел. Я поднял выпавший у него из руки пистолет и взвел курок. На шум наш садюга бюрократ. Я направил ствол на него и процедил сквозь зубы – На пол, сука! На колени, голову между ног засунул! Он послушно все исполнил. Времени у меня не было. Могли спохватиться трое в машине и охранник. Я подошел к нему и засадил ему рукояткой по затылку. Он опрокинулся на бок как мешок с дерьмом. Я поднял папку и направился к лифту. Достать оставшуюся копию из сейфа я уже не мог. Нотариуса пришлось гасить быстро, потому что пока я возился бы с ним и с сейфом, мог очухаться длинный. Я оправился и отдышался минутку. Я засунул папку под свитер и спускался вниз на лифте. Никакого плана у меня не было, я просто поймал кураж и действовал по ситуации экспромтом. Выйдя из лифта я спокойно прошел мимо охранника, и пожелав ему всего наилучшего, сообщил, что Толя с Николай Ивановичем остались еще обсудить важные дела и просили передать, чтобы их не беспокоили. Они буквально через пару минут выйдут. Я мило улыбнулся, и охранник тоже скорчил гримасу в неудачной попытке изобразить нечто вроде улыбки. Выйдя на улицу я не давая опомниться троим отморозкам сидящим в машине, открыл дверь и сел на водительское кресло, и достав пистолет направил его прямо между ног козлу, сидящему справа от меня. – Ключи, быстро! Он протянул ключи. Обернувшись назад, я заорал на не опомнившихся двух других бойцов. – Вон из тачки! Они вышли и я нажал на газ. На ходу я приказал сидящему в оцепенении рядом со мной негодяй – Прыгай из машины, гад! Он открыл дверь и кубарем выкатился на ходу. Я втопил по полной. Протерев пистолет носовым платком, чтобы не осталось моих пальчиков, я выбросил его в окно. Не хотелось, чтобы на первом же милицейском посту его у меня обнаружили. Не известно еще, какие «подвиги» висят на этом пистолете. Ну, а как в России,  могут повесить на тебя то, чего ты никогда не делал – эта тема часто муссируется в бестселлерах. Нужно побыстрее выехать из города. В гостиницу я не стал заезжать. Там меня могли уже встречать. Фиг с ними, со шмотками, куплю новые, главное живым отсюда выбраться.

Глава 5. Пост Гаи.

      Я проезжал перекресток за перекрестком, стараясь не останавливаться на светофорах. Так я подъехал к посту ГАИ. Дорогу перегораживали два милицейских фургона, по-видимому, ОМОН. – Лейтенант Пилипенко, ваши документы, пожалуйста. Из фургона вышло несколько человек с цепями и дубинами, и двинулись в сторону моей машины. Одеты они были в форму вроде милицейской. Менты с цепями не ходят, подумал я. Пилипенко же стоял так, будто у него не то, что бокового зрения нет, но и перед собой он ничего не видит. – Одну минуточку. Я нажал на кнопку, и центральный замок закрыл сразу все четыре двери. Пилипенко на  это не среагировал. А в это время один из ментов замахнулся дубиной, чтобы разбить мне стекло. Остальные медленно стягивали кольцо вокруг моей машины. Я врубил заднюю передачу. Мент с дубиной отпрыгнул в сторону, хотя по ноге я ему, видимо, все-таки саданул, потому что вой раздался неимоверный. Отъехав немного назад, я стал разгоняться и держал курс прямо на ОМОНовские фургоны. Один из ментов дал очередь из автомата. Пробилось переднее левое колесо и меня за бок задело. Теплая жидкость потекла по ноге. От боли я уже почти не понимал, что делаю, но продолжал давить на газ. От столкновения с фургонами сработала подушка безопасности и практически окончательно меня вырубила, сделав рассечение брови. Но я на автопилоте продолжал давить на газ и, увидев первый поворот на какой-то городок, свернул туда. Последнее, что я помню – это стоящие за поворотом местные менты с радаром и дерево прямо перед собой…
      Я очнулся в больнице в окружении медсестер, врачей и журналистов. Надо мной согнулась медсестра и вытерла платочком пот с моего лба. Я взглянул в ее глаза и все понял, что я опять в этом городе. Я уже безошибочно определял его жителей по взгляду. А вот журналисты, видимо, были не местные.
      Я поведал им всю историю. Меня сняли на камеры и фото и долго задавали вопросы. В больнице я провел несколько месяцев. Сегодня я выписываюсь. Утром на кровать мне положили свежий номер местной газеты. С подзаголовком «Разоблачение года». Я взял газету и вышел из больницы…

05.03.2005 Самматти

Потомкам блокадных ленинградцев посвящается;