Гений

               

      Когда он родился, Бог поцеловал его в лоб и отпустил шагать по извилистым тропам жизни, мол, дальше уж сам. И стал человек шагать, когда падая, а когда лишь спотыкаясь. В юности спотыкался чаще, обжигался, когда брал опасные вещи, пробовал их на зуб и ощущал горький вкус, а падая ушибался не сильно, ибо никогда не возносился высоко. Впереди сияли манящие дали, но стоило пойти к ним, как на пути возникали глубокие ямы, глухие заборы и непроходимые дебри. До мечты добраться не просто, как бы ни ярко сияла она вдалеке. Не раз находили минуты отчаяния, когда хотелось выть сквозь стиснутые зубы. Он закидывал голову… и видел в небе свою звезду. Видел и продолжал верить, с этой верой вновь пускался в путь.

      Шли годы, ребёнок с смышлённым взглядом превратился в юношу с глазами мечтателя. Он смотрел на мир и среди привычных вещей видел то, на что другие не обращали внимания. Он видел красоту там, где другие её не замечали, любой предмет в его руках преображался, а знакомые всем прописные истины обретали новый смысл. Когда он творил всё пело внутри него и заставляло петь окружающее. Мир становился прекрасней, когда он прикладывал к нему свою руку. Мир становился добрее, когда он усмирял гнев и вражду.

      Но люди не спешили признавать его, многие не понимали, а были такие, что и боялись. Слишком странен казался его порыв и пугающим новый взгляд. Смелость и правдивость смущали маститых и окружённых славой, кто-то видел в нём нарушителя устоявшихся порядков способного смутить неокрепших. Гений был непримирим. Неспособный свернуть с начатого пути он создавал новое и непохожее, чем раздражал маститых и окружённых славой. Назревал конфликт, где сила была на стороне других, а Гений оставался в одиночестве. Вот тогда он закидывал голову желая завыть сквозь стиснутые зубы, но видел в небе свою звезду и с верой в неё продолжал шагать дальше.

      Пришла любовь, незваным гостем растревожив нетронутое сердце. В душу нахлынула волна вдохновения… Никогда его творения не были так хороши. Он парил на крыльях любви, взмывая ввысь и касаясь рукой облаков, принося оттуда на землю прекрасное и недостижимое. Мир становился богаче, глаза Гения лучистей, а маститые и окружённые славой таили недовольство, бросая хмурые взгляды.

      Но любовь ушла. Ей было мало крыльев и даров с небес. Любви хотелось плодов земли, её блеска и славы, она ждала от Гения большего счастья, но Бог снабдил его лишь только поцелуем, мол, дальше уж сам. И потекли из глаз Гения слёзы, крылья сложились, он больше не касался рукой облаков. Его творенья наполнились печалью и болью, очищая слезами души людей. Многие припадали к ним, как к живительной влаге принося благодарность Гению от всей души.

      Время шло, Гений стал иным. На душе зарубцевались раны, отпечатав следы несчастий на уже постаревшем лице. У него подобрела улыбка, стал мудрым задумчивый взгляд, а творения наполнились глубоким умом и верой в неминуемое лучшее. Люди выражали ему благодарность, а маститые и окружённые славой вступали в спор, осуждая за категоричность. Гений не спорил, он знал, что прав и не тратил сил на пустые раздоры.

      Годы не медлят, безжалостно время, Гений простился с землёй. Оставил заботы, простил все обиды, вознёсся как прежде и предстал перед Богом… На земле по нём проливались слёзы, пелись хвалебные гимны, а маститые и окружённые славой старались громче всех. Но Гений их уже не слышал, он был в мире, где и легче и приятней, где не подрезают крылья и не оставляют ран на душе.

      За годами минули века. Уж никто не вспомнит маститых и окружённых славой, но все знают творения созданные трудами того, кого Бог при рождении поцеловал в лоб и отпустил шагать по извилистым тропам нелёгкой жизни.

                КОНЕЦ.