Скитальцы-глава 42. Расставание

               


      Приступили к сборам в дорогу. Галина выставила всю одежду и обувь, что осталось после мужа. Выбрать, оказалось, было из чего. Подобрали каждый все по своей потребности и размеру. Особенно Горыныч был доволен обувью. Она в дороге быстрее всего изнашивалась. А эта, крестьянская, из натуральной кожи, вручную сшитая, была без претензий на моду, но крепкая, надежная и удобная. Подобрали и верхнюю одежду. Когда переоделись, Горыныч заметил:
      - Теперь нас не отличить от местных жителей. Меньше встречным и поперечным будем глаза мозолить.
      Галина насушила в дорогу ржаных сухарей, отсыпала соли, дала трут и огниво, снабдила лекарствами из трав «на всякий болезный случай». Мало ли в дороге что случится.
      Офицер вернул Горынычу конфискованный у него топор. Теперь и Степан вооружился. Снабдила она их и всякой необходимой в дороге мелочью, в том числе котелком для варки пищи и деревянными ложками.
      Уходили ранним утром, до рассвета, огородами. Душевно поблагодарили и попрощались. Галина всплакнула и сказала срывающимся голосом:
      - С родными не бывало так хорошо, как с вами.
      Они пошли между грядок к лесу. Степан остановился:
      - Идите. Я вас догоню. И вернулся назад. Подошел, обнял плачущую Галину и торопливо заговорил.- Спасибо тебе за все. И ради Бога прости. Мне нечего тебе подарить на память. Давай хот крестиками обменяемся.
      Горин и Матвей дошли до конца огорода и остановились.
      - Давай подождем Степана.
      - А чего он вернулся? Забыл чего-нибудь?
      - Похоже, забыл. Это его дело.
      Степан принял от Галины оловянный крестик на гайтане из суровой нитки, поцеловал и повесил на шею. Снял свой серебряный на такой же цепочке и надел на шею женщине.
      - А для нашего будущего детеныша мне нечего оставить.
      - Не переживай. Я подарю ему от тебя твое имечко. Всю жизнь будет носить. Если родится парнишка, на что я больше надеюсь, то будет Степан. Если девчушка – Степанида.
      - Спасибо. Я благословляю его. - Степан перекрестил живот Галины и произнес: - Родись сильным, крепким и здоровым. Расти большим и мудрым. Люби маму. Она у тебя очень хорошая, - потом крепко поцеловал ее в губы и, не оглядываясь, пошел догонять спутников.

      До полного рассвета прошли большое расстояние и достигли леса. Сверились с показаниями маячка и повернули в нужном направлении. Повторяя пройденный когда-то путь, вышли к озеру и каменным нагромождениям под названием «Чертово Городбище».
      - Памятное место. Может, в хижину заглянем?
      - Не стоит, Степа. Уж очень тяжелые воспоминания это место навевает. Пошли дальше.
      Шли, сверяясь с маячком, споро. На пути им никто не встретился, чему они были очень рады. Горин беспокойно посматривал на Матвея. Но тот шел ровно, не хромая и не замедляя темпа. Но, не выдержав, Андрей Силыч все же спросил:
      - Матвей, как нога?
      - Нога ничего. Не болит. Только мышцы быстро устают. Похоже, отвыкли от долгого лежания. А так – все нормально. – Чтобы доказать, что он уже выздоровел лихо топнул ногой и, тут же сморщился от боли.
      - Мотька не спеши бахвалиться. Береги ногу – впереди еще большая дорога.
      К вечеру достигли уютного уголка на берегу лесного прозрачного ручейка и решили заночевать. Развели небольшой костер и сварили пшенную похлебку. Ели с ржаными сухарями и вспоминали добрым словом заботливую Галину.
      Спать устроились, как всегда, на подстилке из еловых лап. Лежа у костра и глядя на веселые огоньки экономного костра, Горин со вздохом заговорил:
      - Вот уже и вторая половина лета начинается, а мы все в пути-дороге: странствуем по чужому миру. А дома-то как? Поди, потеряли нас, ищут, мечутся и ничего не поймут.
      - Наверняка розыск объявили, - заметил Матвей. - Лесников, рыбаков, милицию и другие органы задействовали.
      - Это точно, – подключился Степан. – А родным-то каково? Это ведь горе невыносимое! И чем эти хреновы экспериментаторы, думают?! Загнали нас черт те куда и забыли, бросили.
      - Забыть не забыли. И не бросили. Маячок-то исправно работает, - Горин достал медальон и покрутил в руках. – Указывает направление, как всегда. У них, ученых, свои дела-заботы. Доводят свои механизмы до разума. Осеню и Василько ведь вернули. И о нас позаботятся.
      - Хотя бы родным сообщили. А то возможно, нас уже заочно в церкви отпели.
      - Откуда мы знаем, может и сообщили, - успокоил Горин, – вот что, дорогие мои, давайте кончать «нюни» распускать. Нельзя нам раскисать, в панику бросаться. Это к добру не приведет. Расслабит. Если потеряем уверенность в своих силах и надежду, то наше дело швах. Пропадем. Требую от вас и себе беру зарок – отныне ни одного слова о нашей беде. Будем биться и думать о том, как выйти из этой истории живыми и здоровыми.
      - Да, Горыныч, полностью с тобой согласен. А ты, Мотька?
      - Так, я как все!
      Вскоре все уснули. Костер постепенно прогорал. Но сон был беспокойным. Каждый ворочался с боку на бок, то поеживаясь от наступившего ночного холодка, то подвигаясь поближе к почти потухшему костру. Шуршала одежда о еловые ветки подстилки. Кто-нибудь просыпался, оживлял костер. Остальные бессознательно отползали, когда становилось жарко. Сквозь дрему все время хотелось укрыться чем-нибудь теплым. За время квартирования у Галины, уже успели отвыкнуть от суровых условий сна на природе.
      Ночь была почти на исходе. Природа тоже еще спит. Небо темное. Тишина. Лишь слышно, как звенит, перекатывая струи, ручеек, да треснет в лесу случайный сучок или пискнет какая-нибудь пичужка.
      Подул слабый, прохладный, с порывами, предутренний ветерок. Начинало светать. На востоке порозовело небо, и разом вспыхнула яркая заря. Оживились птицы. Через поляну перелетел дятел, уселся на ствол старой сосны и старательно стал выстукивать длинную трель. Оживились чечетки, синицы. На камешек у ручья уселась юркая трясогузка. Над осокой вились и замирали в воздухе беспокойные стрекозы. Наступило утро.
      После беспокойно проведенной ночи проснулись рано. Ополоснулись в студеной воде ручейка. Сварили похлебку из собранных накануне грибов. Заправили ее овсяной крупой и с аппетитом позавтракали.
      - Ну что, мужики! Вперед, на восток, ближе к дому, как нам указывает путеводная стрелка, - объявил Горыныч. – По дороге не забывайте Осенину науку собирать все, что годится для еды. Продукты, что собрала нам в дорогу Галина, надо экономно расходовать. Кто знает, что нас ждет впереди.