Жрец Хаккара

Хаккар однажды будет рожден заново в этом мире,
и в тот день он проглотит весь мир.

© Blizzard Entertainment.


- Нарекаю тебя Cach’Amane! – зычно произнёс знахарь, вознося над собой орущего во всю глотку младенца.

Так я получил своё первое имя – Детёныш Рассвета. Славные времена застал я, моё племя получило шанс вернуть былое величие. Стремительными и неоспоримыми были наши победы, хвала Хаккару, Кровавому богу, даровавшему нам своё величайшее благословение. Стать жрецом могущественного божества стало моим искренним желанием с первых мгновений осмысленной жизни. Я добился успеха в этом стремлении и заслужил второе имя – Al’Rock, Священный Провидец. Прошли столетия с тех пор, а я до ныне помню, как в первый раз приносил жертву Хаккару, как алый фонтан хлынул из повреждённой плоти, обагрив мою белую сутану, руки и лицо. Помню, как просил своё сердце стучать потише, не выдавать всего счастья, которое я нашел в жестоких, но справедливых ритуалах во славу Хаккару Пожирателю Душ.

О! Презренные, убоявшиеся силы, отказавшие покровителю! Глупцы и предатели, Хаккари отреклись от могущественного Бога. Более того, они открыли охоту на нас, служителей Хаккара, Атал’аев. Четыре дюжины верных Великому спаслись от стрел и копьев своего племени в Болотах Печали. Мы отстроили храм самому великому и могущественному из богов Пантеона. Близок был час нашего величия, ибо Хаккару обещал призвавшим его в материальный мир великие блага, а он никогда не лгал. Сложный и утомительный ритуал призыва находился на последней, восьмой ступени. Мы все чувствовали металлический привкус крови во рту и дразнящее пламя в груди – жажда силы становилась невыносимой. Вязкие слова древнего заклинания вплетались в томящую музыку тамтамов. Но вдруг всё стихло. Вытесняя звуки, уши заполнила вода. Я захлебнулся зеленоватой болотной жижей и попытался выбраться на поверхность, не понимая, в чём мы могли ошибиться. Внезапно вода, заполонившая всё вокруг, вскипела. Корчась от неведомой прежде боли, я осознал, что умираю.

Мой дух стал подниматься над телом, преодолевать этажи и взвился над храмом Атал'Хаккар, который почему-то оказался под водой. Я видел драконов, которые в ярости извергали огонь и кружили над болотом. Вскоре их скрыл поднявшийся над водой пар. Но дух мой возносился всё выше, и я не мог утолить своё любопытство. Я научился контролировать себя, лишь оказавшись в космическом пространстве. Блуждая среди светил, я искал пути назад. Тоскливая тишина, казалось, преследовала меня, долгие-долгие годы я был в одиночестве. Когда же я смог вернуться на Калимдор… пожалуй никто прежде не встречал такого злобного духа. Меня мало заботили перипетии истории живых, смыслом моего существования были злодеяния – мелкие и крупные. Это было сильнее меня. Не задаваясь вопросом – для чего весь этот хаос, я был коварным духом, бесчинствующим и безнаказанным. Я отклонял стрелы охотников, сжигал посевы, заманивал в топи путников и топил лодки рыбаков. Я был везде и нигде. Это не может наскучить, если вы хоть немного походите на меня.

Не знаю, как ко мне пришла эта идея… Той ночью я наслал мор на скот мелкого островного племени. Возвращаясь в любимую пещеру, в которой гуляли ветра, создавая некое подобие мученических стенаний, я услышал разговор молодой семьи. Из этого разговора я понял, что женщина должна родить вскоре после солнцестояния.

- Он должен стать великим охотником. – Браво говорил будущий отец.
- Или отличным целителем. - Мечтательно протянула его жена.
Целитель! Вот что нужно. Чтоб узнать больше интересующих меня деталей, полезных для едва зародившегося плана, я проник в убогую хибару рядового охотника. Но мерзкое порождение демонов из семейства кошачьих выдало моё присутствие.

- Зуфар, опять твой Рекок взбесился. – С досадой вздохнула троллиха Латифа, поглядывая на сражающегося с невидимым врагом кота. Как бы это дико не звучало, я ничего не мог сделать этой зверушке. Не знаю уж, в чём причина, но это открытие оказалось весьма досадным.

- Дура баба! Кошкам дано видеть незримых духов, дар лоа Бесекк. – Тролль схватился за обереги. Меня вышвырнуло из хижины, и отныне доступ в неё был закрыт. Это незначительное по сути своей событие предопределило весь мой будущий путь. Как вам, вероятно, стало ясно из вышесказанного, после смерти в кипящем болоте мой характер окончательно и бесповоротно испортился. Преграды на пути теперь только подзадоривали меня. Ощутив сопротивление, я уже не мог свернуть с выбранного пути, каких бы усилий мне это не стоило. Итак – решено, я вселюсь в младенца, который появится на свет в этой хижине спустя три недели и один день. Неокрепшую душу новорождённого изгнать из тельца не составит труда. А охотник, что ж, он еще поплатится за сегодняшнее происшествие.

Я знал, что он будет здесь. Естественно, весь скот погиб о «неведомой» хвори, а рагу с кабанятиной – традиционное блюдо праздника солнцестояния. Зуфар уже час находился в засаде у водопоя, скоро, с закатом солнца появятся первые хряки. Охотник натянул тетиву и спешно выстрелил. Ну вот, зачем же ты торопился? Разъярённый раненый зверь бежит по направлению к засаде. Тролль уверенно прицелился, выпуская новую стрелу. Ах, какая досада! Тетива порвалась в самый неподходящий момент? Как же такое могло случиться? А-ха-ха. Охотник не успел достать из-за пояса узкий нож, дикое животное вспороло клыками живот и продолжало кромсать уже мертвое тело. Отвратительное зрелище – растянутые по песку кишки.

На окне сидел желтоглазый кот. Охраняет жену, не иначе. Вот почему его не было на охоте. Тем лучше. Три дня и три ночи я провёл в своей воющей пещере, прорабатывая хитроумный план истребления кота. Когда же все было готово и я появился возле домика охотника, оказалось, что кот затосковал и отправился на поиски хозяина. Тупая скотина. Ну что ж, теперь вход открыт. А в колыбели уже лежит спящий ребёнок. Надеюсь, я не опоздал. Стремительно скользнув к колыбели с белыми шторками, я вошел в тело малыша и после секундной борьбы одержал лёгкую победу, изгнав мешавшую мне душу. Зачем мне было необходимо покинуть беззаботное существование духа на полную опасностей жизнь? Лишь живой может призвать бога иного мира, а я остался безраздельно предан Хаккару, и сколько бы времени не прошло, жаждал исполнить его волю. Вот только одного я не учёл. Ребёнок охотника оказался девочкой. О, глупец я! Мог выбрать любое дитя, любого клана. А теперь заключен в бабьем теле. Бесправное существование, бездарная жизнь. Отчаянье, захватившее моё сознание, сразу дополнилось звуковой составляющей. Детские рыдания наполнили тесное помещение, и троллиха бросилась к кроватке успокаивать своё дитя.

Кот вернулся вечером. Почуяв неладное, он беззвучно запрыгнул в кроватку. Какая долгожданная встреча! Утром троллиха-мать застыла над колыбелью в немом ужасе, обнаружив мирно спящего младенца, бережно прижимающего к себе придушенного кота со свёрнутой шеей.

Мне дали имя Хафиза – Хранящая память. Вероятно, так меня назвали в память о погибшем отце. Но для меня это имя имело иное, символическое значение. Великий Хаккар, Пожиратель Душ, я последний из Твоих верных последователей и я помню всё. Каждую руну призывного заклинания, каждое условие, каждый сопровождающий пас. И я исполню Твоё веление, и вздрогнет в ужасе мир.