Хирурги тоже люди глава тридцать пятая

 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

- Как дежурство прошло? – Поинтересовался Саша у Рамсула. – Оправдались надежды на спокойную ночку?
- Надежды о спокойном дежурстве развеялись с его наступлением. Такой тихий денек был, а к ночи как повалили! Семьдесят обращений, двадцать госпитализировали. Коек не хватает. Восемнадцать человек в коридорах лежат.
- А я иду и думаю – как походный госпиталь.
- Куда еще койки сокращать?
- Как сокращать?  - удивился Саша новости.
- Точно, ты ж еще ничего не знаешь. С этими своими курсами совсем от жизни отстал. Вчера внутрибольничное совещание было. Главный сказал, что поступило распоряжение сверху - со следующего месяца по больнице сокращают шестьдесят койко-мест.
-  Ничего себе! – Присвистнул Саша.
- Руководство посовещалось, и решило, что сократит по пятнадцать на каждое отделение – хирургию, травматологию, гинекологию и терапию. При том дежурить ежемесячно наша больница будет всего на один раз меньше. Урежут и ставки. Все понимают, что работать будем столько же, только за меньшие деньги.
- Ладно, наши зарплаты, - отмахнулся Саша.- А лекарства, питание?
- В этом-то и заключается основная проблема. Вот сейчас у нас на восемнадцать человек больше положенного в отделении лежат. На каждого пациента ежесуточно выделяется по восемьдесят четыре рубля. Это включая питание и лекарства. Как нам выкручиваться? Делить этот мизер на всех?
- Точно, - сказал Саша. – Итак лекарства самые дешевые, неэффективные закупаем. Да плюс с кучей побочных действий. Антибиотиками первого поколения лечим, когда в продаже четвертого имеются. Это уже даже не прошлый, а позапрошлый век!
- А объясняешь ситуацию родственникам пациентов, советуешь стоящие лекарства купить, так тут же на тебя либо главному донесут, либо прямо в облздрав настучат Мол, доктора вымогают у пациентов дорогостоящие лекарства. Можно подумать, мы их  в собственный карман складываем.
- Да, не все понимают, что на здоровье нельзя экономить.
- Особенно те, кто наверху сидит, не усвоят это.
- Замкнутый круг получается. От нас требуют, чтобы лечили хорошо, а условий для этого никаких не создают. На всю больницу одна лапароскопическая стойка. После работы на три часа задерживаемся – ждем, когда она остынет и снова можно будет оперировать.      
- Ладно, хватит о грустном, - сказал Рамсул. – У нас тут вчера настоящее шоу было.
- С настоящими звездами, - добавил Иван.
- И кто звездил? – Поинтересовался Саша.
- Не гони лошадей, - осадил его Рамсул. – Все по порядку. – Только ты ушел, вызывают нас с Ванькой в приемник. Я – к одной кушетке, он – к другой. На моей лежит мужик лет сорока. Весь сажей перемазанный, одежда в копоти, лицо в гари. Одежда рваная в лоскуты, кровью насквозь пропиталась. Такое впечатление, что мужик из преисподней сбежал и прямиком к нам. Тело в многочисленных ссадинах, кровоподтеках. Лежит белый в полуобморочном состоянии, постанывает. Руки вдоль кушетки свесил. Смотрю – все пальцы переломаны. Оказалось, бойлер взорвался, когда он его варил сварочным аппаратом. Бойлер на куски разорвало. Лист железа – в мужика. Он живот и лицо руками пытался прикрыть, так все пальцы и поломались.
- А на моей кушетке, - вступил в разговор Ваня, - лежит чистенький, холеный паренек. Одет с иголочки – гламур в чистом виде.
- Кстати, чумовой анекдот на эту тему знаю, - с ходу присоединился к беседе только что подошедший  Женек. – Знаете, какое самое гламурное животное?
Хирурги переглянулись и пожали плечами.
- Свинья, - выдержав паузу, гордо выпалил Женя.
- Это почему же? – Удивился Ваня.
- Потому что она вся такая розовая и вокруг нее всегда полно грязи.
Женька зычно расхохотался. Остальные недоуменно посмотрели на него.
- Не смешно, - подытожил Ваня. – Похоже, мы выросли из твоих шуток. Продолжаю о своем пациенте рассказывать. Лежит паренек на боку  в позе зародыша - с прижатыми почти ко лбу коленями и орет.
- Чего орешь? - Говорю.
- Больно, - отвечает.
- Повернись
- Не могу.    
Захожу к нему с другой стороны – мать честная! Это же прима – балерин или как их там называют, балерун. В общем, я в этом не разбираюсь. Тот, который по всем ток-шоу ходит, со всех обложек журналов светит. Блин, опять забыл, как его.
- Валентин Подорожников, - подсказал Рамсул.
- Точно. Возле него плюгавенький мужичонка вертится, сокрушается, что представление сорвано. Оказалось, продюсер его. Приехала вся эта честная братия к нам на гастроли.  Валентин, как обычно,  па выделывать начал. В танце закрутился, партнершу на руки поднял, и в обморок рухнул. Все испугались, засуетились вокруг него. Отходили, в чувство привели. Хотели представление продолжать, а артист орет, что не может -  скрутило его совсем. Сильная боль в паху.
- Паховая грыжа, - поставил диагноз Саша.
- Точно, - подтвердил Ваня. – Мы его сразу на операционный стол. До чего ж эти звезды изнеженные создания! Когда узнал, что оперировать будем, опять в обморок рухнул. И еще раз, когда сестра кровь из вены брала. А потом во всех газетах напишут, как прославленный балерун или балерин, -  снова замялся Ваня.
- Скажи уж проще  - танцор балета, - помог подобрать нужное слово коллеге Саша.
- Так вот этот танцор балета, будет всем рассказывать, какие нечеловеческие муки он испытал и как стоически их преодолел.
- Ну и как он? – Поинтересовался Саша.
- Что с ним будет? Как говорила одна героиня в моей любимой комедии: «На нем мешки таскать надо!». Лежит в вип-палате, отдыхает. Вокруг все этот продюсер суетится. Уже танцору вставать можно, а он не хочет. Стонет, что все болит.
- Мы ж вчера с Ваней в параллель оперировали. Он – на одном столе, я – на другом. У Ваньки в переносном смысле тяжелый случай, а у меня – в прямом. Мужик от взрыва бойлера серьезно пострадал. Я лапароскопию сделал – полный живот крови. Трокар вставил, и через дырку кровища хлынула. Первый раз с таким сталкиваюсь. Сразу же провел срединный разрез. У него – сильнейший ушиб передней брюшной стенки. Представляешь, произошло отслоение подкожной жировой клетчатки от апоневроза.
- Рамсул, а нельзя рассказывать человеческим языком?  Так, чтоб всем понятно было? – Поинтересовался Женя.
- А всем итак понятно, - сказал Саша. – Тебе тоже должно быть все ясно. Ты уже медицинский окончил.
- Это значит, Женя, - объяснил Рамсул, - что весь подкожный жир у мужика с кровью смешался. Месиво настоящее. А мужичок такой довольно упитанный. Осмотрел внутренние органы, а там полный набор – разрыв селезенки, сильнейший ушиб желудка, ушиб тонкой кишки со множеством поверхностных надрывов, ушиб поджелудочной. И повсеместные гематомы. В довершение – ушиб легких и сердца. Я селезенку удалил, кровоточащие надрывы ушил. Ванька со своим за сорок минут расправился. А я над своим два с половиной часа корпел! Сейчас мужик в тяжелом состоянии на аппарате искусственной вентиляции легких. И дышит через трахеостом. По хирургической части, в принципе, я думаю, все обойдется. А вот движок еще не скоро в порядке окажется.
- Кто вчера звезду балета оперировал? – В ординаторскую зашла медсестра.
- Видишь, тебе еще один синоним подкинули, - съязвил Рамсул.
- Я, - сказал Ваня.
- На выход.
- С вещами?
- Пока можно без, а дальше, как пойдет, - парировала сестра.- К нему посетительница. Требует лечащего врача.
- Сейчас выполним ее требование, - спокойно сказал Ваня.
- Только она немного нервная. Точнее, даже не немного. Очень даже.
- Тоже небось, звезда. А люди творчества – они все нервные.
Ваня спустился в приемный покой. Там его ждала размалеванная девица в норковом полушубке. Иван сразу узнал ее. Наталья Краснова – солистка новой девичьей поп-группы. Она была постоянной героиней светских скандалов. Девушка недоверчиво оглядела Ивана с ног до головы.
- Ты, что ли, моего котика резал?
- Какого котика?- Включил дурака Ваня.- Вы что-то путаете. У нас больница скорой медицинской помощи, а не ветеринарная клиника. Мы людей лечим.
- Ой, какой ты тупой, - капризно протянула девушка. – Пусичка моего ты оперировал? Проводи меня к нему.
- Сейчас не время для посещений. – Ваня посмотрел на часы. -  Через два часа приходите.
- Ты что, обалдел? Через каких два часа? Я как о Валюше узнала, сразу на самолет и в дыру вашу. Отменила выступление на дне рождения олигарха. А ты говоришь, подожди! Мое время дорого стоит. Не расплатишься.
- У нас внутрибольничные порядки такие.
- Придумай что-нибудь. Или тебе голова дана только для того, чтобы в нее есть?
«Хамка», - подумал Ваня, но говорить не стал. Это неминуемо бы вызвало у девушки бурю эмоций.
- Хорошо. Бахилы есть?
- Чего есть?
Ваня тяжело вздохнул.
- Любовь Павловна, - обратился он к дежурной сестре. – Дайте девушке бахилы.
Любовь Павловна протянула певичке новый комплект бахил.
Наталья повертела синий полиэтилен в руках.
- Похоже на резиновую шапочку. Но я ж не в бассейн собираюсь, - резонно рассудила певица.
Ваня молча наблюдал за ней. Его распирало от смеха.
- И что с этим делать?- Обратилась девушка к Любовь Павловне.
- На ноги одевай.
- Как на ноги? Это я свои дизайнерские сапожки в пакеты должна паковать?
Потом она брезгливо посмотрела на обшарпанный линолеум, который не менялся в больнице как минимум два десятка лет.
- Хотя, вы правы. Это вы, наверное, мне даете, чтобы я сапожки о ваш грязный пол не запачкала?
Любовь Павловна хотела возмутиться, но Ваня сделал знак рукой. Он с интересом наблюдал, как Наталья неуклюже натягивала бахилы на ноги.
- Что стоишь, смотришь? Взял бы да помог.
- Я хирург, а не принц из сказки, который всем туфельки примеряет.
- Вот тут ты в точку попал. На принца ты совсем не тянешь. Куда идти?
- В хирургию, куда ж еще.
По лестнице спускалась Люся.
- О, я тебя сразу узнала, - сказала Наташа.- Это ты стала мисс «Зашибись». Мы выступали в тот вечер в клубе. Честно говоря, тебе несправедливо присудили первое место. Вице-мисска намного симпатичней была. Небось, со всеми членами жюри переспала?
Люську задели слова высокомерной певички.
- А я тебя не узнала. Вы все на одно лицо из вашей группы, словно вас клонировали. И петь не умеете. Попадаете на экран через диван. И группу вашу надо было назвать не «Комбинат», а «Свиноферма». Вон щеки какие нахомяченные.
- Завидуешь, вешалка ходячая? Ты злая такая, потому что вечно голодная.
- Дамы, дамы, успокойтесь, - попытался замять конфликт Ваня.
Девушки не обратили на него ни малейшего внимания, словно его и не существовало, и продолжили перепалку.
- Страхолюдина деревенская, - продолжила атаку Наташа.
- Ну и что, что деревенская? Ты, можно подумать, городская. У нас в «сосновском гламуре» писали, что ты сама столицу покорять приехала из Нижнемасловки. Лимитчица.
- Значит, по первому пункту возражений нет, - ехидненько заметила Наташа.- То, что ты страхолюдина, ты согласна. Наконец-то адекватно оценила свою внешность. С умом у тебя тоже проблемы. Географию, видимо, в школе проходила. Мимо. Нижнемасловка -  это город.
- Девушки, потише,- вновь попытался успокоить разбушевавшихся красоток Ваня. – Что ж вы свару устроили, как торговки рыночные.
- Что ты сказал? – Обратила на него внимание Люся.
- Ты кого торговками рыночными называешь? Еще бы сказал, что мы бабы базарные.
Теперь весь гнев девушек был обращен на Ваню.
- Красавицы, давайте объявим перемирие.
- Ты что, уже с утра напился? – Наехала на него Наташа. – Правильно говорят, что все хирурги спирт сутками напролет хлещут. У тебя что, с перепою в глазах двоится? Где ты видишь красавиц, когда я всего одна тут?
- С какой это радости ты решила, что красавица – это к тебе обращение? Ну, у тебя и самомнение.
- Лахудра крашеная, - парировала Наташа.
- Хоть крашеные, да свои. А твои наращенные я вообще сейчас повыдергаю.
- Испугала! У меня денег хватит снова нарастить. Это ты своими накладными ресницами так хлопаешь, что сейчас сами отвалятся. А другие купить не на что.
- Наташенька, - сказал Саша, - похоже, вы забыли о цели своего прихода. Вам надо своего парня навестить. Вам о его здоровье думать надо. Он у вас после операции. Ваш, Люся, кстати, тоже. Мужики на больничных койках, а они словесные баталии устраивают.
- Действительно, пошли, - гордо сказала Наташа. Смерив Люську презрительным взглядом, горделиво зашагала по коридору.
 Ваня отвел певичку к Валентину и вышел из палаты. Смотреть на проявление телячьих нежностей было не в его правилах.
- Как Валюша? – Подлетел к нему продюсер.- Когда он на ноги встанет?
- Да хоть сейчас. Только не хочет.
- Да, и мне жаловался, что больно пока. А танцевать когда сможет? Скоро? У нас  гастрольный тур по стране из-за него срывается.
- Па на сцене, я думаю, он еще с месяц выделывать не в состоянии будет. Хотя, глядя на него, думаю, месяцем здесь не обойдется.    
- Что же делать? – Схватился за голову продюсер. Все шоу на нем держится. Люди из-за него билеты покупают. Замены Валюше не найти. А нельзя ускориться?
- Что значит, ускориться? Да мы его вообще теряем.
- Как теряем? – Голос продюсера задрожал.
Ваня подумал, что еще немного, и мужчина расплачется. Как сложно общаться с творческими людьми!
- Да вы неправильно меня поняли. К нему барышня приехала. Забрать его в столицу хочет. Говорит, что в провинции не доктора, а коновалы работают. Грубые. А в Москве его оближут с ног до головы. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. Для нее важен не профессионализм врачей, а обхождение.
- А разве можно его в таком состоянии перевозить?
- Нет, конечно, но вы ей это объясните.
- Я тоже не люблю эту скандалистку. Не находим мы с ней общего языка. Может, все-таки вы?
- Нет уж, увольте,-  сказал Иван и пошел в ординаторскую.
Продюсер зашел в палату своего протеже. Даже в другом конце коридора Иван услышал перебранку столичных знаменитостей.
В ординаторской Ваня рассказал обо всем коллегам.
- Отродясь такого хамства не видывал. Еле сдержался, чтобы не нахамить в ответ.
- Ничего ты не понимаешь, - сказал Рамсул и воздел указательный палец к небу. – Это ж звезды- небожители. У них работа нервная. Это мы, хирурги, - простые смертные,  приземленные. Мы обязаны в любых ситуациях держать себя в руках. Даже если вторые сутки кряду на ногах. А они создания с тонкой душевной организацией. Их любое слово может обидеть.
- Хватит ерничать, - одернул его Иван. – Что с этим примом или премьером делать?
- Нужен он тебе? Пусть забирает. Он у нас и сутки еще не лежит, а канители столько, как будто действительно премьер – министр.
- Нужен, не нужен. Я ж его оперировал, и несу за него ответственность. Мне теперь его состояние небезразлично.
- Узнаешь потом из светской хроники, что великий артист балета безвременно почил. Вознесся на небо. Поближе к своему окружению – к звездам.
- Брось ты шуточки свои. Я серьезно.
- И я серьезно. Пусть она все бумаги подписывает, и забирает ненаглядного под свою ответственность. Нужны тебе лишние нервомоты?
- Даже не знаю, - покачал головой Ваня. – Надо с Петром Никаноровичем посоветоваться.