Яблочное пюре

  В детстве всё кажется немного нереальным. Время представляется чем-то бесконечным. Окружающий мир такой огромный, что даже трудно себе представит. Всё, происходящее, это часть игры. Правила есть, но изменения в них вносятся ежесекундно. Родители, как судьи, которые в любой момент могут эту игру остановить, даже если всё зашло слишком далеко.
   Попасть в больницу в 11 лет, это для меня было очередное приключение. Не понятно, откуда взявшаяся внутренняя инфекция большого пальца требовала госпитализации.
   После двух недельного пребывания в инфекционном отделении, в палате с десятью койками с панцирными сетками, и покрашенными белой оконной краской, тумбочками между кроватей, я чувствовал себя хозяином  этой территории.
   Большинство моих товарищей по несчастью лежали с аппендицитом. Через неделю их выписывали, а мы с Васькой, деревенским  парнишкой, чуть старше меня, с травмой ноги, «лошадь лягнула» - как он сказал, оставались.
   Васька юморист ещё тот. Рассказывал свои истории, которые мне казались фантастическими. Неограниченная свобода деревенской,  мальчишечьей жизни  для меня, городского жителя, была очень привлекательной. Они с друзьями катались на лошадях, мотоциклах, ему уже довелось управлять даже трактором. Иногда, это заканчивалось, небольшими авариями, и Ваське влетало хорошенько , но всё это было очень смешным и забавным.
  Так случилось, что к нам привезли почти сразу четверых новеньких с аппендицитом. Прошло всего два дня с момента их поступления. Швы на животах совсем свежие, лежать можно было только на спине. Просто присесть на кровати  не возможно, потому, что больно, даже слегка напрячь живот.
   Ребята  из -за перенесенной операции  разговаривали мало. Так, иногда, пытались смеяться над Васькиными выходками. У него вся нога, до паха, была загипсована, но без перелома. По этому, он смешно придвигался  между кроватей, почти бегом, но нога в гипсе, не гнулась, он этого даже не замечал. Я уже привык, но для тех, кто видел это в первые, выглядело как кинокомедия.
   Родители, конечно, заботились о нас. В советское время магазины не отличались богатым ассортиментом продуктов, по этому, чем могли. В основном это были пряники, конфеты карамель, печение.
  Одному из ребят привезли двухлитровую банку яблочного пюре. Какие ни какие, а витамины. Целый день она стояла на тумбочке, и ближе к вечеру, парнишка проголодался не на шутку, и решил  таки  яблочного пюре поесть.
   В палате уже все успокоились, за окном темно. Кто-то читал, кто-то просто смотрел в потолок, на нём, через всю комнату,  проходила тёмно коричневая, не ровная полоса, толщиной с палец, похожая на трещину. Банка была запечатана железной крышкой. Сам он не смог бы открыть её, а сказать стеснялся. Немного освоившись, он попросил Ваську открыть банку. Васька легко справился с задачей с помощью консервного ножа.
   И вот, уже открытая, двухлитровая банка яблочного пюре, всё ещё стояла на тумбочке. Уже никто не читал, и не смотрел в потолок. Всё внимание было обращено на этого бедолагу. Он, особо не замечая никого, потому что все мысли направлены в сторону тумбочки с банкой, начал этот не лёгкий процесс.
   С трудом дотянувшись, он  двумя руками ухватился за ёмкость, и поставил её на грудь. Поразмыслив  секунд пять о том, что делать дальше, попробовал дотянуться до края сосуда, вытягивая шею и губы, но боль в низу живота из за наложенных швов после операции, не давала ему это сделать и он слегка наклонил банку. Теперь банка под углом примерно тридцать градусов,  стояла на груди нашего любителя яблочного пюре, и упиралась в его подбородок. Уже ощущался запах перемолотых в кашу яблок, но субстанция в рот не попадала. Тогда парень начал поднимать дно, чтобы увеличит угол наклона, но немного не рассчитал и пюре мощным потоком  устремилось на него и вместо того, чтобы быстро опустить банку, он её резко поднимает  и бака вертикально становится на его лицо с ртом в середине, которое стало временной преградой для всего содержимого двух литровой банки.
   Зрители, затаив дыхание, наблюдают за происходящим. Никто не смеет вмешиваться.  Остальные аппендицитники смотрели лёжа на спинах, просто повернув головы кто на право, кто на лево. Мы с Васькой сидим на подоконнике.
   После того, как банка оказалась в вертикальном положении на лице голодного, больного, любителя  яблочного пюре, все поняли, что финал может быть только один. И любые действия, как самого держателя банки, так и наши, привели бы к одним и тем же событиям.
   Парень тоже осознал неизбежность предстоящей катастрофы, примерно три  секунды ему понадобилось для принятия этого, единственного решения. Он просто поднял банку вверх, и все 2 литра серо зелёной смеси из тёртых яблок и сахара, ровным слоем покрыли  его лицо, лавиной стекая на подушку.  Первым, на образовавшейся ровной площадке, появилось отверстие и кончик языка, расширяющий вход для воздуха, потом два отверстия, после выдоха из носа.
  В это время все  наблюдатели ржали так, что санитарки прибежали посмотреть. При этом трое с аппендицитом были уже на полу на четвереньках, свалились с кроватей, потому, что смеяться лёжа на спине, было нестерпимо больно. И от этого зрелища мы с Васькой смеялись ещё сильнее. Это был не просто смех, это был приступ искреннего, здорового, детского веселья, охвативший всю нашу палату минут на пять. 
   И мы ещё долго рассказывали эту историю всем вновь поступающим к нам ребятам. И вместе хохотали, и у пацанов  с аппендицитом, так же болели животы.