Исповедь Глава 15

Глава 15

Лена старалась посещать воскресные службы, и лишь иногда пропускала их. Обед обычно она готовила с вечера и в воскресенье днем его только разогревали. Но в этот день она с вечера плохо себя чувствовала и еще в субботу вечером они с отцом Александром решили, что лучше ей отлежаться дома. Про обед священник даже и не говорил, он решил, что перекусит чем-нибудь сам, лишь бы не беспокоить жену, придумают что-нибудь с Юрой. Такое бывало иногда, когда Лена болела или уезжала к маме - они с Юрой вдвоем готовили обед. Оказалось, что молодой человек очень даже неплохо готовит. Но на этот раз в гости должен был зайти писатель, и отец Александр не хотел ударить лицом в грязь, поэтому он сильно торопился домой - приготовить что-нибудь. Но когда они вошли в дом, сразу раздался приятный запах готовящейся пищи.
- Что-то вы сильно рано, - Лена выглянула из-за двери на кухню, - у меня еще не все готово.
- Проходи пока в зал, - сказал священник Юре, а сам направился на кухню к жене. Юра прошел в зал, как к себе домой, присел на диван и, откинув голову, закрыл глаза - ему ужасно хотелось спать.
- Как ты себя чувствуешь? - священник поцеловал Лену в щеку и обнял.
- Получше. Я думала в церковь сначала пойти, а потом решила, что лучше уж обед вкусный приготовлю.
- Это очень хорошо. Владимир Ильич, писатель, о котором я тебе вчера говорил, хочет к нам на обед зайти. Посмотреть, как живем, поговорить со мной.
- Да ты что! Что же ты меня раньше не предупредил! Ты смотри, что у меня готовится - картошка тушеная и борщ. Что он обо мне подумает? Что я хозяйка плохая! Ой, да у нас же еще полы не вымыты! И в зале мы так шторы не повесили! Что ж ты меня не предупредил! Давай лучше завтра... Ну, или на следующие выходные, как ему удобнее.
- Нет, Лен, мы с ним уже договорились. Не переживай, все у нас в полном порядке, все прибрано. Посмотри сама.
Но Лена его уже не слышала. Она быстрым шагом направилась в зал.
- Так, Юр, вот, смотри, здесь на полке шторы лежат. Их надо повесить срочно. Разберешься?
- Да, конечно, без проблем.
- Саш, а ты, значит, приберись в комнате. Пыль протри, собери мусор, со столика прибери. Я побежала обед готовить. Что бы еще сделать вкусное.
- Что это она? - улыбнулся Юра, когда Лена вышла на кухню.
- Да в гости человека одного ждем.
- Понятно, видать очень знатный. Гость?
- Ну... Что-то типа того, - улыбнулся отец Александр и принялся за уборку.
Лена переживала зря - Прокопчук появился лишь через полтора часа, когда квартира была прибрана, обед уже остывал на столе, а священник с женой и Юрой сидели за столом и не знали чем себя занять.
- Добрый день, - Пркопчук снял пальто, и сразу переложил его в руки Юре, даже не замечая его самого. Он смотрел прямо священнику в глаза. Под пальто у него оказался помятый светлый пиджак надетый на толстую водолазку, из за чего казался слишком маленького размера. В правой руке Владимир Ильич держал небольшой кожаный чемоданчик, - простите, что немного припозднился. Очень спешил.
- Ничего страшного, - улыбнулся священник, - познакомьтесь, моя жена.
- Лена, - девушка протянула руку для рукопожатия, но писатель аккуратно взял ее и поцеловал.
- Очень приятно, Владимир Ильич. Ну, прям как Ленин, - Прокопчук улыбнулся немного натянуто, сразу было видно – он пытается изо всех сил понравиться.
- А это Юра, он живет у нас при церкви, - священник указал на молодого человека, который до сих пор стоял с пальто писателя. Прокопчук как-то резко повернулся к Юрию и очень яростно, как-то уж слишком наигранно пожал руку молодому человеку.
- Очень приятно, молодой человек, очень приятно. Очень радостно, знаете ли, видеть молодых людей, которые ходят в церковь – это сейчас не очень часто встречается. Молодежь у нас сейчас все больше по барам, да по клубам. Да сами знаете, что я вам рассказываю. Очень приятно, что есть такие вот самоотверженные молодые люди. Жить в деревне, ради Бога, оставить весь мир, это, знаете ли, очень удивительно.
- Ну, проходите, обед уже на столе, - Лена прервала монолог Прокопчука, так и не дав Юре вставить ни слова.
 За столом Владимир Ильич успевал одновременно говорить и есть – причем его практически никто не перебивал, но при этом он успел быстрее других съесть и первое и второе. Лена заметила это, но решила, что пока не доедят остальные, чай подавать не стоит. Прокопчук рассказывал действительно интересно – какие-то забавные истории из своего прошлого, интересные моменты из жизни писателя, много говорил о своей книге, о знакомстве с архиепископом. И лишь когда все поели и Лена отправилась наливать чай, он остановился.
- Да, а что это я все о себе да о себе. Я же не для того сюда пришел. Я же пришел вас послушать, уважаемый отец Александр. Вас и вашу жену. Я уже даже накидал небольшой план повести. Понимаете, - он обратился к Лене, - я пишу роман, но пока, здесь, в деревне, я хочу развить одну ветвь романа, самую главную, о деревенском священнике. Понимаете, в нем нет ничего необычного, его не расстреляли, не гнали, просто живет человек. Но в его жизни просматривается Бог, понимаете?
- Догадываюсь, - улыбнулась Лена.
- Да, я думаю, в конце концов, его все бросят, дети уедут, жена умрет, простите покорно, я же все же пишу не о вас, отец Александр.
- Конечно-конечно, продолжайте, - перебила его Лена.
- Да, так вот и он живет один. И при этом служит Богу. Всей своей жизнью. Совсем простой мотив, но, на мой взгляд, очень глубокий. И только после смерти, мне кажется, дети соберутся вокруг него и поймут, кого потеряли.
- Интересно. Очень интересно. А другие?
- В смысле?
- Ну, - Лена поморщилась, подбирая слова, - вы говорили, что это лишь одна часть романа, а другие?
- Не часть, все истории будут идти параллельно. Я хочу ввести жизнь одного его сына и, может, дочери, как они живут. Это как в притче о блудном сыне.
Неожиданно Юра вздрогнул и поднял глаза на писателя – за весь обед он успел привыкнуть к голосу Прокопчука и, уже не замечая его, ушел в свои мысли.
- А вы, молодой человек, навели меня на интересную мысль. Знаете, я думаю появиться еще один персонаж. Священник у меня уже пожилой человек, и вот эта трагедия, с детьми, особенно ярко выразится, когда совсем чужой молодой человек, которого священник приютил, окажется ближе родных детей, он будет детям рассказывать о последних годах жизни священника.  Это будет великолепная книга. Понимаете, о жизни, о Боге. О Божьей справедливости. Она обязательно в конце восторжествует, понимаете? Казалось бы, священник умер, о нем все забыли. А тут вот уже после смерти ему воздадут по заслугам. Это очень по-христиански.
- По-моему это скорее по-советски, - Юра отпил чай, стараясь смотреть куда-нибудь в сторону, лишь бы не в глаза сидящих за столом, - как я понимаю, христианство не ищет воздаяния на земле, тем более среди потомков. Христианин ждет воздаяния на небе, а после него на земле хоть потоп. Ну, если грубо.
- Да, молодой человек, вы правы. Грубо. Слишком грубо. В чем-то вы, конечно, правы. Но не во всем. И не надо примешивать советскую власть сюда. Не все там было страшно, не все так ужасно. И, главное, много уж там христианского было. Люди-то христиане были, понимаете?
- Это сложная тема, - отец Александр почувствовал, что атмосфера в доме накаляется, - я тоже не совсем согласен с Юрой, но и с вами согласиться не могу – в Советском Союзе ничего христианского не было – это была пародия на религию, на христианство, и только этим могло быть похоже. Также как какой-нибудь пародист похож на нашего президента.
Прокопчук начал раздражаться, хотя старался никак не подать вида.
- Вы же не жили в то время, отец Александр. О, как легко нам судить о времени, о жизни, когда нас это не коснулось. Я жил, знаете ли, чувствовал. Много хорошего было. Конечно, рушили церкви, это плохо, но сколько сделали для рабочих, сколько для простых людей делали…
- Да уж, - Юра хмуро улыбнулся, - расстреливали, сажали, потом снова расстреливали. А когда надоело – решили голодом уморить.
- Молодой человек, вы слишком молоды чтобы судить о таких вещах, - Прокопчук поднялся из-за стола, - огромное вам спасибо, отец Александр. За приятную беседу, вам милая э… Лена, за приятный ужин.
- Вы же еще чай не допили, - Лена попыталась остановить писателя, но как-то нерешительно.
- Ничего страшного. Надеюсь, не в последний раз в этом доме, мне надо будет еще к вам зайти, посмотреть, поговорить, если, конечно, хозяева будут не против.
- Конечно, конечно, приходите. Мы с мужем всегда будем очень рады вас видеть.
- Ну и славненько. Вам, молодой человек,  удачи. Спишем ваше сегодняшнее легкое хамство на юношеский максимализм. Удачи вам.
- Спасибо. Вам тоже. Надеюсь, книга увидит свет.
- Да, конечно, увидит. Это будет лучшая книга моей жизни. Главная книга, понимаете? Как бы завершение всего моего творчества. Ну, всем спасибо.
Отец Александр проводил гостя и вернулся обратно на кухню.
- Ну и что вы тут устроили? – Лена серьезно посмотрела на мужа, - зачем надо было обижать милого старичка?
- Да никто его не обижал. Мы же не против его книги.
- Ну зачем вы начали про Советский Союз? Ты-то, священник, должен уже знать о чем и с кем говорить. Он всю жизнь прожил в Советском Союзе. Он уже не сможет мыслить по-другому.
- Это понятно, - Юра снова отпил чая и посмотрел на Лену, - но зачем же тогда он пишет как христианский писатель? Как был совок, так и остался…
- Ну откуда ты знаешь? Может быть он действительно изменился, христианство действительно меняет людей.
- Может он и изменился, но как писал советские романчики, так и пишет. Его схема – это же чистой воды соцреализм.
- Что?
Юра на секунду задумался, затем еще отпил чай.
- Да нет, ничего. Это, знаете, из прошлого. Очень в свое время литературой интересовался. И вот то, что пишет Прокопчук и ему подобные – это не литература. Обычная советская пропаганда. Советского образа жизни.
- Не знаю, не могу с тобой согласиться. Очень порядочный мужчина, по-моему, вы с отцом Александром зря его обидели.
- Да, конечно, обижать не стоило, - священник подошел к жене сзади, обнял ее за плечи и поцеловал в макушку, - ты как всегда права.