Еще один рассказ о Сталине

      В канун годовщины Победы вспомнилась одна давняя история, случившаяся со мной более тридцати лет назад. История крайне интересная, только …если это правда. Впрочем, вы сами поймете, что к чему.
      Итак, лето 197… года. Вечер. Иду в Ростове по Большой Садовой, которая тогда еще была улицей Энгельса, и вдруг встречаю давнишнего приятеля по литобъединению – Сашу Григорьева, которого не видел много лет. Для нас обоих эта встреча – хороший повод выпить. Поскольку мы встретились неподалеку от его дома, решение принимается мгновенно – покупаем в магазине бутылку водки и направляемся к нему. За разговорами прошло часа два. Когда возникла острая потребность добавить градусов в желудок, с ужасом обнаруживаем, что уже восемь часов и, значит, винные отделы в магазинах закрылись. А потребность растет. И тут Саша издает что-то вроде боевого вопля Чинганчука:
      - Да есть же выпивка! Авось, жена меня не убьет.
      Он лезет в кладовку и достает какую-то странную бутылку с мутной жидкостью, в которой плавает …человечек. Хотя я отродясь не видел ничего подобного, книжная память подсказывает: это женьшень.
      - На спирту?
      - На спирту. Бутылке больше полувека. Осталась от деда-геолога.
      - Санька, но это же …целое состояние. И …термоядерная бомба для сердца. Его же пипеткой нужно употреблять, а не стаканами.
      - А нехай, не будем пить до конца.
      Бутылку мы, разумеется, выпили до дна.
      После этого сон пропал совершенно, хотя уже была глубокая ночь.
      И тут Санька сказал:
      - А хочешь, я тебе расскажу, как дед несколько раз встречался со Сталиным? Вернее, почитаю его дневник.
      - Разумеется, хочу.
      Чтение было долгим. Передаю то, что помню спустя годы.

      Итак, дед Сашки был известным в стране ученым, эконом-географом, то есть специалистом по размещению производственных мощностей в зависимости от природных ископаемых того или иного региона. Был, можно сказать, светилом.
      Кажется, в 1937-м его арестовали. Что инкриминировали, сколько дали – я уже не помню. Короче, дед попал на лесоповал и просидел в лагере до осени 1941-го года. И тут…
      Вдруг его срочно снимают с просеки, приводят в управление лагеря, моют, одевают в давно забытый цивильный костюм и везут на ближайший аэродром. В самолете он был один. Через какое-то время дед понял по ориентирам на земле, что его везут в Москву – всё-таки географ.
      В Москве – глубокая ночь. Ученого уже ждет машина. И его везут …в Кремль. Только когда он увидел Поскребышева, то понял, кто его вызвал.
      - Подождите, товарищ Григорьев. Сейчас Иосиф Виссарионович освободится, - мягко говорит Поскребышев.
      Входит, ноги не держат. Сталин ему кивает на стул, мол, садись, и тут же задает фантастический вопрос:
      - Вам, не надоело, товарищ Григорьев, прохлаждаться, когда Родина напрягает последние силы в борьбе с ненавистным врагом?
      Он выдавил из себя:
      - Надоело, товарищ Сталин…
      - Ну, и отлично. Как вы думаете, мы сможем развернуть эвакуированную промышленность на Урале и в Западной Сибири?
      - Я не в курсе, товарищ Сталин, что эвакуировано.
      - А я вам расскажу. – Сталин подходит к карте.
      Разговор долгий. Генсек внимательно слушает его оценку промышленности Урала. В конце Сталин суммирует:
      - Так, справимся, товарищ Григорьев?
      - Безусловно, справимся.
      - Ну, идите, работайте.
      - Где, товарищ Сталин?
      - В Куйбышеве. Туда эвакуирован ваш институт.
      Летом 1942-го, уже после харьковского котла, Григорьев читал лекцию в институте. Практически весь контингент слушателей состоял из раненых и комиссованных красных командиров. В этот день случилось ЧП. Один из слушателей вдруг задал вопрос:
      - Товарищ Григорьев, а мы выиграем войну или проиграем?
      Григорьев написал в дневнике: «Безусловно, я должен был вызвать часового, стоявшего за дверью, и арестовать слушателя – провокатора или паникера».
      Вместо этого Григорьев подошел к карте и стал подробно объяснять, почему Красная Армия войну выиграет. Даже сказал большее:
      - Товарищ курсант, судьба войны уже практически предрешена. Нам удалось перебросить промышленность на восток и теперь у нас и наших союзников больше природных и людских ресурсов, чем у Германии и всех её союзников. Производство техники, оружия и боеприпасов с каждым месяцем растет. Мы победим.
      Вечером ТОГО ЖЕ дня повторилась история осени. Григорьева сажают на самолет и поздней ночью он в кабинете Сталина. За столом – вся Ставка Верховного Главнокомандования.
      Сталин расхаживает по кабинету, попыхивая трубкой, и вдруг говорит:
      - Товарищ Григорьев, вы СЕГОДНЯ очень доступно объяснили студентам в Куйбышеве, почему мы выиграем эту войну, а не проиграем. Повторите, пожалуйста, свой рассказ товарищам генералам. А то тут некоторые товарищи генералы сомневаются, что мы выиграем войну. Возьмите указку.

      …Третья встреча со Сталиным была у Григорьева в конце 44-го или начале 45-го года, когда нашей разведке стало ясно, что создание атомной бомбы американцами вступило в заключающую фазу. На совещании главным было: как обеспечить советских разработчиков атомной бомбы, об устройстве которой уже было общее представление, необходимым количеством обогащенного урана. Сталин задал Григорьеву вопрос: сможем ли?
      Ученый смутился:
      - Товарищ Сталин, нам придется отключить энергообеспечение городов едва ли не всей Сибири.
      Сталин пожал плечами:
      - Значит, отключим. Другого выхода-то нет…

      Под утро нас с Санькой уже трясло от выпитого элексира жизни. Мы дождались открытия магазина и купили бутылку коньяка, который тогда продавался раньше другого спиртного. Когда часом позже я садился в автобус, чтобы поехать домой, со мной случилось нечто совершенно странное. Опьянения я не чувствовал, зато мог усилием воли зрительно придвигать к себе далекие предметы, например, придвинул и рассмотрел лепнину на фасаде дома с другой стороны улицы. А потом началась ломка. Мне казалось, что я умираю тут же, в автобусе… Еле дошел до подъезда.

      Теперь о том, почему я сказал «…если это правда». Мне 62 года. Большинство моих друзей молодости, увы, уже на том свете. Сейчас мужики живут мало. Разыскивать Сашку мне элементарно страшно. Жив он или нет, я не знаю, хотя если жив, то мы живем в одном городе. И, скорее всего, и сегодня пьет по-черному. Наконец, другой фактор: Григорьев талантливый поэт и этот дневник, который я видел 30 лет назад, вполне мог …насочинять сам. Правда, в те времена Сталин мало кого интересовал.

      Перед написанием этого материала я полазил по интернету и действительно обнаружил в нем …около десятка специалистов по экономической географии с фамилией Григорьев. С досадой понял, что вычленить из них нужного мне ученого никак невозможно. Слишком уж фамилия распространенная. Если кого-то заинтересовал мой рассказ, ищите моего знакомого. Он взял себе вычурный псевдоним - Агатов.
Город Ростов-на-Дону.