Исповедь Глава 22

Глава 22

За неделю Юра еще несколько раз приходил на ужин к священнику домой, но все же чаще стал обедать дома – готовил на своей электроплитке. Несколько раз ходил к деду Володе с бабой Любой. Владимир Ильич тоже иногда приходил на обед, но с Юрой до службы они больше не пересекались. Владимир Ильич начал писать свою книгу и разговоры у него были только о ней.
В воскресенье, когда священник приехал на службу и Владимир Ильич и Юра уже стояли в храме и о чем-то тихо беседовали. Как положено благословились и встали разошлись по разным углам. Все таки Юра пришел в храм… Скорее всего подойдет на исповедь… Священник уже свыкся с тем, что Юра остался в деревне, он как-то отвлекся от того, что сделал Юра и действительно сумел смотреть на него не обращая внимания на его тяжелый грех. А теперь снова придётся пропустить это все через себя. Сумеет он не осудить молодого человека? В прошлый раз не смог… Может быть поэтому Господь попустил снова повториться этому греху… Была ли вина и самого священника, что Юра не выдержал и снова сломался? Он чувствовал, знал внутри – да, была его вина.
Да и не было никакого греха – Юра промотался по Самаре и вернулся, - нашептывал голос. Такой хитрый, циничный… Как бы ни было, надо подготовить себя к самому страшному. И не осудить. Пропустить и простить. Его прощает Бог, значит надо и мне, - священник перекрестился, вошел в алтарь и начал службу.
К концу службы, выходя на исповедь, он крепко прижал к себе Евангелие – Юра стоял среди тех, кто ждал его, ждал исповеди. Владимир Ильич тоже стоял рядом.
В каком-то полусне священник прочитал молитвы к исповеди, но от себя говорить ничего не стал. Юра стоял самый последний. Прошли две бабушки, подошел Владимир Ильич. Отец Александр даже не запомнил, что тот говорил, благословил его и отпустил. И только когда подошел Юра он как будто проснулся. Сердце бешено колотилось у обоих. – они как два соучастника, как два преступника стояли возле друг друга и ничего не надо было говорить. Да, теперь отец Александр не сомневался – он сообщник, убийство каким-то невидимым образом случилось и он был виновен в этом преступлении.
- Убил, - как-то спокойно, обреченно сказал отец Александр. И вспомнил, четко, как будто сам был там, как будто сам все совершал, все до мельчайших подробностей. Глаза остекленели, тело сковало, по телу прошелся мороз. Юра, внешне совершенно спокойный, от этих слов вдруг упал на колени и разрыдался. Как ребенок, истерично всхлипывая, он плакал чуть ли не минуту. И тут отцу Александру стало его жалко. Он уже плакал сам, в глазах стоял туман, но чувства обострились. Перед ним стоял его сын. Маленький, глупенький, нашкодивший сын. Конечно, его бы следовало наказать, на него следовало разозлиться. Но он так искренне плакал. И было так его жалко.
- Ты каешься? В содеянном? – тихо спросил он. Юра не мог говорить, он просто кивнул головой сквозь рыдания, - ты понимаешь, что сейчас делаешь? Ты обещаешь перед Святым Евангелием и Крестом Господа что больше никогда этот грех не повториться.
Юра часто и быстро кивал.
- Не…не… не повториться. Обещаю… Не… Я знаю… Я лучше убью себя…. Не… Не повториться…
Неожиданно для себя священник крепко прижал голову Юры к груди. Слезы струились по щекам и падали молодому человеку на макушку. Только в отличии от Юры он плакал тихо. Его трясло.
- Нельзя, понял? И убить себя ты не имеешь право, понял? Ты должен жить, и при этом удерживаться. Всю жизнь нести этот крест, понял? Только тогда, может быть ты смоешь эту кровь. Это кровь на наших руках, понял? Я тоже причастен к этому. И если ты покончишь с собой я буду виновен в двух преступлениях сразу. И твоя кровь будет на моих руках. Не смей, понял? Теперь это наш крест и его надо нести. Понял?
Юра кивал, его обуял новый приступ рыданий. Похоже, последнее время он серьёзно задумался о самоубийстве. И теперь слова священника ставили его перед выбором.
- Всё. Иди. И если ты не сдержишь слово, я больше не хочу тебя видеть. Не хочу тебя слышать. Не хочу… - священник накрыл голову Юры епитрахилью и, глотая слезы, прочитал молитву, отпуская грехи. Целуй Крест, Евангелие. И помни, что ты обещал. Ты не имеешь права убивать – ни кого-то, ни себя самого. Не имеешь права, понял?
Юра еще несколько секунд стоял на коленях, затем встал, поцеловал Крест и Евангелие, и утирая слезы, отошел в самый конец храма. Священник поднял глаза и только сейчас вспомнил где он находится, и что надо продолжать службу, надо куда-то идти, что-то делать. Хотелось просто сесть, закрыть лицо руками и сидеть. Час, может два. А может всю жизнь. Вдруг перед священником всплыли лица людей – оказывается, он был не один. И все эти люди с недоумением смотрели то на него, то на Юру. Владимир Ильич попытался подойти к священнику, но тот решительно отвернулся и пошел обратно в алтарь.
На обед Юра к священнику не поехал. Да и сам священник не настаивал. Он вообще не зашёл в сторожку. Владимир Ильич не задал ни одного вопроса относительно произошедшего, за что священник был ему благодарен.
Лена, как ни странно, тоже не спросила где Юра. Она покормила отца Александра и Владимира Ильича и только когда писатель ушёл поинтересовалась:
- Юра был у тебя на исповеди?
Священник слегка напрягся, он даже не пытался делать вид, что всё хорошо. Слишком расстроенный был у него вид, и жена не могла не видеть этого.
- Был. Думаю, до Рождества он не появится у нас. Плитка у него есть, картошка тоже, продукты я буду ему давать каждый выходной –  к тому же есть Любовь Ивановна. Он хочет немного побыть один. Ему есть о чём подумать, есть в чём покаяться.
- Хорошо. Конечно. Не переживай.
- Постараюсь. Как лялька?
- Да ну какая пока лялька… - Лена улыбнулась и прижалась к мужу, - животик вот немного подрос, уже не умещаюсь в свое любимое платье.
- Ну, осталось совсем немного – и мы станем мамой и папой… - священник поцеловал Лену в макушку.
Юра действительно весь остаток поста не появлялся у священника дома. Даже на новый год он просидел у себя в сторожке совершенно один. Отец Александр надеялся, что Юра пойдёт к кому-нибудь в гости – пусть даже к деду Володе и бабе Любе. Но тот никуда не ходил. В церкви он появлялся каждую службу. Молился, исповедовался – они долго общались со священником, Юра действительно задался целью исправиться. И рубил помыслы на корню. Точнее старался. Священник в свою очередь беспрестанно молился за молодого человека.
Владимир Ильич тоже значительно реже стал появляться в семье священника. Он с головой ушёл в написание книги и приходил раз-два в неделю, разговаривал мало, иногда задавал вопросы связанные напрямую с некоторыми нюансами служения священника, но не больше.
Сам священник отметил новый год с женой. Лена чувствовала себя великолепно – тошнота прошла и поэтому она смогла спокойно поужинать - наготовила постных салатов, пожарила рыбу – сделала специально побольше, из опасения что кто-нибудь зайдёт в гости, хотя бы первого числа. Но никто не пришел. Весь день священник провел с женой. Чудесный день, с чудесной погодой. Снег падал огромными хлопьями, завалил все дороги, но дома было тепло и уютно. Священник с женой послушали поздравления президента, выпили по рюмочки шампанского, помолились и легли спать.