Жизнь как жизнь 2. Глава 12. Кто чего боится

Синопсис

Генерал Мерис, обеспокоенный судьбой лендслера Колина Макловски, просит Агжея проверить, чем выше упомянутый лендслер занят в окрестностях заражённой борусами планеты.
Агжея, однако, перехватывает его старинный враг - генерис Клэбэ фон Айвин.
______________________

Летели над океаном, когда вызвал Мерис. Я приготовился к очередному приступу начальственной заботы о состоянии моей совести, но генерал только спросил:

- Ты у меня где сейчас?

- Скоро буду, - координат я не назвал, надо будет, сам посмотрит.

- Фантастично, - удовлетворился вдруг Мерис. - Давай в темпе, тебя тут человек хочет сильно. И у меня к тебе вопросы есть.

- Работаем.

Я отключился. Судя по интонациям генерала, случилось что-то новенькое.

- Рос, пожар, - бросил я, хотя кривая скорости и так ушла в "красную зону".

Что же там, у Мериса, стряслось, и где Дьюп?


"Человеком" оказался медик. Достаточно остепенённый: судя по сухой насупленной морде лица - профессор или вроде того. (Знаков отличия медики не носили.) В кабинете Мериса он уже разложил своё вампирское оборудование.

Я видел, что мужик крови моей хочет, но спросил:

- Чем могу?

Медик выдержал мой ехидный взгляд и подыграл, широким жестом указав на гостившее у Мериса медицинское кресло.

- Пытать будете? - спросил я весело. - Зачем?

- А вот решите логическую задачку, - медик легко взял мою интонацию и начал её развивать. - Дано: три корабля, участвовавшие в событиях в районе некой Плайты. "Каменный ворон", "Кора" и "Абигайль". "Каменный ворон" людей на Плайту не высаживает, оттого на нём, якобы, никто и не заболевает. Допустим. Но на "Коре" заболевает 100 процентов экипажа, а на "Абигайль" всего 68 процентов . Мало того, некоторые пилоты "Абигайль", непосредственно контактировавшие с заразой - удивительно долго сопротивляются. Первые признаки болезни проявляются у них только спустя 28 дней после контакта, когда половины экипажа "Коры" уже нет в живых. Мало того, некий Вальтер Дерен - вообще не заболевает. Знаете, что послужило последней каплей, спровоцировавшей таки мой визит к вам?

- Каплей? - переспросил я. - Спирт, черет?

- Да ну вас, - усмехнулся медик. - Допросы я начал практиковать. - По бумагам пилотов "Каменного ворона" на Плайте не было, а начал допрашивать - выяснилось, что и они рядом крутились. Некие Неджел и Тусекс?

- И? - насторожился я.

- И - ничего! - экспрессивно всплеснул руками медик.

- Так там ещё и алайцы были, - сказал я. - И тоже, вроде, ничего. Они давно там ошиваются.

- Да, допрос - дело хорошее, - медик пометил что-то  в блокноте и посмотрел на просвет добытую из меня кровь.

- Ну и что? - спросил я. - Плавает кто-нибудь?

Медик покосился.

- Кто бы тут ни плавал - теперь доплавался.

- Надеюсь, меня не в карантин?

- Да что вы. Вы у нас некий оплот инфекционной невосприимчивости, как я понял. Да ещё и… гм…довольно заразный оплот.

- Так точно. Со всеми вышеперечисленными, а так же с некоторой частью личного состава "Абигайль", буквально ел из одной миски. В чём не раскаиваюсь.

- И с алайцами? - поинтересовался медик.

- Ну… - я вспомнил Бризо. - В каком-то смысле и с ними. Я не брезгливый.

Медик упаковал кровь в контейнер. Смерил меня оценивающим взглядом:

- Вы уж тут жизнью без нужды не рискуйте… до результатов анализов. Я с вами лично свяжусь.

- Да спасибо, приходите ещё, только банку берите побольше.

И зачем я так пошутил, дурак?


Мерис едва дождался, пока медика сдует.

- Тебе Колин совсем ничего не говорил?

- Ну, могу дословно, - я пожал плечами. - Сказал, присмотрись там…

- Я не об этом, - резко перебил Мерис. - Что он сам планировал делать, говорил?

- Нет, вообще ничего.

- Вот же дрянь земная, - Мерис был сразу и зол и расстроен.

- А что случилось-то?

- Комкрыла полчаса назад отписал, что этот твой психованный Дьюп или сел на Плайту, или вроде того. По крайней мере, он там на малой шлюпке с кучей зондов болтается и чем-то занят. Как будто не знает, чем это грозит. Рассказывай, что за документы ты ему отдал! - Мерис завёлся нешуточно, и я сразу сдался.

- Я не читал.

- Ещё веселее. Сдохнет же, зараза! Сдохнет! – генерал выругался и открыл бар. Спросил сквозь зубы:

- Налить тебе?

- Я и так налит уже по горло.

Сел. До меня начало доходить.

- Не хорошо это всё, Виллим, - я старался хоть как-то успокоить его, хотя бы своими интонациями, собственным внутренним равновесием.

- Не хорошо, - Мерис нацедил из высокой бутылки какую-то дрянь, и засыпал жидкость кубиками льда. Эстетика процесса его не интересовала. - Ты с ним тоже ел "из одной миски"?

- Очень давно. Боюсь, что сейчас это уже не считается. Хотя мы были тогда все довольно близко, на Кьясне...

- У него же тоже это "сияние"?

- Думаешь, пронесёт?

- Да хрен его знает!!!

Я смотрел на Мериса и понимал теперь, что он тоже очень привязан к Колину. И сейчас ему здорово не по себе от не подконтрольности происходящего.

Похоже, эта общая привязанность и была единственным мостиком между нами. Генерал и меня терпел только из-за Дьюпа. С самим-то мы редко совпадали во взглядах.

И ещё я понял, что теперь отличил бы, по-настоящему психует Мерис, или комедию ломает, а вот тогда, когда он "сдал" мнимого лендслера террористам - отличить не смог. А ведь это было так просто: и лицо теперь у Мериса совершенно другое, и капельки пота у границы волос на висках, и глаза совершенно сумасшедшие.

Весь экипаж "Коры", и больше половины экипажа "Абигайль"… А остальные - живы? Что же  я не спросил-то, дурак? Живой остался хоть кто-то?

Значит, эрцог знал, что алайцы невосприимчивы… Эрцог много чего знал. А рассказал то, что посчитал нужным. Политика, чтоб её дакхи съело. Опять эта проклятая политика.

Но мне нельзя сейчас заводиться. И я погасил злость, вводя себя в насильственное расслабление полутранса, как учили эйниты. Заставил обмякнуть напряжённые мышцы, заставил себя пожалеть обидчиков и поблагодарить за полученные от них уроки.

"Амии танати, дая тэ ла эоли…" "Мать изначального, защити меня от моего гнева…"

И мне стало легче. Сознание, правда, затуманилось немного, потому что течение времени внутри меня стало иным, чем снаружи. Но думать в таком состоянии удобно. В нём вообще удобно. Только я ещё не умел удерживать себя в нём достаточно долго.

- Что там было-то с "Корой" и "Абигайль"? - спросил я, подождав, пока Мерис вытряхнет в себя содержимое стакана и нальёт ещё.

- Ты не в курсе что ли?

- А откуда? Хоть в общих чертах скажи, с чем дело имеем?

Мерис задумался. Полез в сейф, начал копаться там раздражённо ещё, но, кажется, успокаиваясь. Он тоже верил, что я что-нибудь придумаю. Сказал же медик, что я не восприимчив к инфекции. Может, и Дьюп тоже…

Мерис пробежал глазами несколько пластиковых распечаток, посмотрел на меня, вздохнул. Ему не хотелось тратить время на объяснения.

- В своё время, чтобы выкурить хаттов из нор, экзотианцы создали "борусы" – гибриды вирусов и бактерий. Сначала это был некий вирус, в структуру которого ввели нанобактерии. На том этапе дело казалось простым и забавным. Вирусы были нужны, чтобы инфицировать живые клетки хаттов, а нанобактерии, встроенные в механизм размножения вирусов, вызывали окисление механических частей того самого "живого железа" из которого наполовину и состояли хаты. Однако учёные редко останавливаются на чём-то, а в крови человека тоже есть железо. После войны разработки продолжались. Новые штаммы борусов выявили тенденцию к самоорганизации. Теперь генетически изменённые вирусы вступали в определённый диалог с иммунитетом жертвы. Сначала - при близком контакте, позже и при контакте на расстоянии. Вирус как бы готовил живой организм к любому случайному соприкосновению. Когда это выяснили - лаборатории законсервировали. Потому что на том этапе полностью обезвредить вирус не удалось. Болезнь необратима. Мы успели выяснить, что первым делом борусы разрушают в организме жертвы информационные связи, затем кровь и саму способность организма к кроветворению. Мало того, даже бесконтактно они серьезно поражают иммунитет тех, кто с ними работает. Никакие защитные средства не помогают. Играет роль только сопротивляемость организма. Потому ты и заинтересовал нашего медика. И последнее, - Мерис помедлил. - Борусы достаточно активно изменяются...

Экскурс в историю вопроса почти совсем успокоил генерала. Он налил себе ещё из той же бутылки, но отхлебнул совсем немного.

- А с Корой… Экипажа Коры не существует, Агжей. Можно ли эксплуатировать сам корабль - непонятно. Часть экипажа "Абигайль" вроде бы не заразилась. Из заразившихся - в живых на этот момент человек сорок, все - в крайне тяжелом состоянии. В изоляции. Теперь андроидов для ухода за больными у нас достаточно, а поначалу и медики нахваталась этой дряни. Выживет ли кто-то - неизвестно. И неизвестно, сколько у нас "контактных" больных. Заражение проявляется не сразу.

- Учёных надо просто перестрелять всех, - сказал я, наливая себе воды и насыпая в стакан лёд. - Тогда война кончится.

- А что за очередной идиотский приказ о перемещении военных? - Мерис спросил тихо, без нерва, и не сумел выбить меня из полутранса.

- Какой приказ?

- Здрасьте вам, твой приказ.

- А, - сказал я, выплывая, наконец, из водоворота времени, крутившегося перед моими глазами. - Ты проверь, пожалуйста. Колин просил присмотреться, я и подумал кое-что… В общем, он сказал, что у мятежников на Роде должны быть некие "неадекватные реакции". Не знаю, с чего он это взял, но Колин словами не разбрасывается. И я предположил, в каких условиях такое было бы заметно. Если я прав - тебе предстоит выяснить, что за люди бродят вокруг наших учёных в нашей же форме. Я не знаю, в чём там фишка. Психотехников позови, тесты какие-нибудь…

- Понял. А ты?

Генерал не приказывал, он спрашивал. За этот час мы стали друг другу гораздо ближе, чем за все годы войны в Абэсверте.

- Я посплю часа два и полечу посмотрю, чем занят Колин. Если он меня пошлёт, значит, всё в порядке, я тебе так и "отзвонюсь", что меня послали. Если нет - что-нибудь придумаю по ходу.

Я встал.

Мерис посмотрел на меня снизу вверх, отставил стакан, поднялся. Я нерешительно шагнул вперед, он улыбнулся и сжал мои плечи. Руки у него были железные, а глаза…

Они, наверное, ровесники с Колином, подумал я. Да, Мерис не изменился так, как Дьюп, процедура реомоложения подействовала на него иначе, но тоже подействовала. И ему тоже, наверное, иногда несладко теперь с самим собой.


Проспал я немного больше. Когда выполз на улицу, была уже глубокая ночь. Мериса будить не стал.

Что буду делать - рисовалось смутно. Вызывать Дьюпа нельзя, не та тема, чтобы орать на полгалактики. Только лететь. 

Полететь одному? Без пары трудно, вдруг придётся стрелять.

Росом я рисковать не решился, но Дерен уже был в контакте и не заболел. Значит, пусть будет Дерен…

Джоба я тоже отправил к Келли, несмотря на его угрюмое ворчание. Он, правда, всучил мне один из своих ножей. При этом таращился, как сова, знал, что я не ношу подаренный грантский, забываю. Ходячая укоризна, эпитэ ма хэтэ.

Нож я взял, Джоба выпихал из шлюпки, куда тот было залез, а Дерена спросил так весело, насколько смог:

- Ты где больше любишь сидеть - справа или слева?

- Вы лучше стреляете, - ответил он серьёзно и без колебаний.

Я усмехнулся, сел за второй пульт. Я бы и сам туда сел. Летал Дерен однозначно лучше, чем я. Стрелял? Не знаю. Может, тоже лучше, но стрелять пока не требовалось.

Шлюпка завибрировала, разогреваясь. Рос сделал рукой неприличный жест, якобы на счастье. Ну, и потому что вылезти и поддать ему я уже не успевал.


Мы плавно вошли в стартовую спираль: Дерен не баловался, как Рос, не рвал с места. Шлюпка медленно раскручивалась, постепенно набирая нужную скорость, системы жизнеобеспечения отзывались на запросы одна за другой, перемигиваясь на пульте. Этакий классический старт.

- Капитан, пристегнитесь, - сказал Дерен. - Через десять минут будем в режиме декомпенсации веса.

- Навеличивать меня кончай, - сказал я, пристёгиваясь так же лениво, как он стартовал. - Агжей меня зовут. Наедине можешь звать так.

- Куда летим…Агжей? - улыбнулся Дерен.

Ему было весело отчего-то. Хэд, он же думал, что я - Гордон. Я нервно рассмеялся. Сам, порой, забывал на доли секунды - кто я.

У меня ничего нет в этом мире кроме горстки друзей, и эти связи пока удерживают меня и моё имя здесь. Но небытие, которое я всё больше учусь ощущать - несоизмеримо больше. Мир, очерченный человеческой психикой, так невозможно мал, что, прикасаясь к его границам можно уже только от этого прикосновения утратить осознания себя, как чего-то отдельного.

Чего же мы так боимся смерти, раз это всего лишь утрата отдалённости от прочего мира - вот вопрос? И, чем больше я думаю об этом, тем меньше боюсь небытия. Если меня не будет здесь и сейчас - такая ли это трагедия? Ведь меня не выковыряешь уже из каждого, к кому я прикасался, из воздуха, из звёзд, что на меня смотрели. Я есть. И в этом плане у физической жизни - совсем небольшая ценность. Я уже не уйду из тех, кто меня любит, и потому терять мне просто нечего. Другое дело, стоит ли тащить за собой в небытие Дерена.

- Вальтер, - окликнул я пилота.

Тот сосредоточенно просчитывал ближайшую зону Метью, порождаемую моментом вращения Аннхелла вокруг его солнца и не сразу повернул голову.

- Ты смерти боишься?

Нашёл, когда спрашивать.
Дерен заморгал, переключаясь с математики на философию.

- А что, - спросил он. - Всё так плохо?

- Ну, хорошего, честно говоря, мало. Мы летим к Плайте и чего там нахватаемся - одни беспамятные знают.

- Я же был уже. Может, повезёт?

- Значит, не задумывался?

- Почему не задумывался? Задумывался. Только…

Он замолчал и долго-долго глядел, как мелькают цифры на дисплее навигатора. Казалось, уже ничего не скажет, но сказал.

- Я, наверное, не умею бояться по-настоящему. Это от меня далеко. Я смеюсь потом над тем, что казалось мне страшным. Может, не чувствовал ещё настоящего…

- Эх ты, - усмехнулся я. - Классификатор. Руками давай, работай. Выходим не у Плайты, а у Z-16. Осмотреться надо. Если что, считай, чтобы из прокола в прокол.

-  Есть, капитан. А вам… тебе часто бывает страшно?

- Теперь уже – нет… Теперь чаще бывает стыдно…

Я вспомнил, как вот в такой же малой шлюпке сидели когда-то  мы с Вланой. Я подшучивал над ней, думая, что она – мальчик.

Я был тогда, словно во тьме. Во тьме гордости и невежества. Хотя…Почему - был? Из этой тьмы не выйти. Потому что преодолеть гордость можно, но как преодолеть невежество? Чем больше ты узнаёшь – тем больше освещаешь непроявленного во тьме…

***
Грудки у девочки оказались маленькие и острые, сама - нескладная, тощая, длинная… Зверёныш, лосенок, очаровательный именно в дикости и нескладности, но не в плане того, что мне нужно было с ней сотворить.

- Иной судьбы у неё нет, - сказала Айяна, вызвав меня на днях на свою половину, где я оглядывался с любопытством и поначалу пропускал часть её слов мимо ушей. - …это должен сделать кто-то со стороны. И лучше - совсем без желания девушки, так, чтобы надежды у неё не осталось.

- Надежды на что? - спросил я рассеянно. Моё внимание занимало лабораторное оборудование, к которому руки так и тянулись.

- Надежды на совместное будущее. Можешь попробовать уговорить её, но лучше бы и не спрашивать…

- Я что, изнасиловать её должен, что ли?! - дошло до меня, наконец.

Айяна помолчала.

Я перестал оглядываться и уставился на неё. Она же всё знает! Как она могла говорить об этом со мной? Не может же она думать, что я способен предать ту, что лежит сейчас, подключенная к системе жизнеобеспечения и…

- У девочки нет иной судьбы, - вздохнула Айяна, и я сначала не понял, о ком она. - Время уходит. Если не сделать этого сейчас - она умрёт. Цепь её жизни разомкнута. Смерть будет страшной.

- Но я-то почему?!

Айяна грустно посмотрела на меня.

- А кто же из живущих при храме…

Я был уже хорошо знаком с местными нравами. Никто из юнцов, обучающихся при храме, действительно просто не способен на обман глупого, беззащитного существа.

- В городе?

Айяна покачала головой.

- Чужой не посмеет обидеть девушку, принадлежащую Матери. Если только она сама попросит. Но она не знает, и знать ей об этом нельзя. Ты - её единственный, почти невозможный шанс. Твоё положение здесь - выбивается изо всех рамок. Ты чужак. Но мы приняли тебя.

- В расчёте вот на такую вот плату? - разозлился я. - Только не говори, что ты не знала об этом заранее.

- Я знала, - согласилась Айяна. - Но я не держу ежеминутно в голове судьбы всех наших воспитанников. Вчера я шла через сад и увидела, как девочка на тебя смотрит… Ты хочешь узнать, что с ней будет, если ты не сделаешь этого?

Я передёрнул плечами, но уже чувствовал, как сознание заволакивает туманом. Айяна знала, что я не садист и не последняя тварь, которая …


И вот теперь я просто не понимал, смогу ли я. Слава богам, девочка действительно оказалась непротив. Я привлекал её чем-то, ей и мне неведомым. Я был слишком чужим, чтобы её кровь не стремилась смешаться с моей. Синдром чужака, проходимца или завоевателя. Синдром обновления крови. Она боялась, но хотела.

В полутьме сухого песчаного грота я плохо видел её лицо. Я вообще плохо её видел.

- Эх ты, лосёнок, - я взял девушку за голые, шелковые плечи. О том, чтобы всё получилось, Айяна позаботилась сама, и я не ощущал уже своих рук. То, что она мне дала выпить, почти полностью отключило сознание. А сознание было всё же необходимо. Я никогда раньше не имел дела с такими юными, и, наверное, сделал ей больно… Впрочем, я так или иначе сделал ей больно.

Это была моя последняя ночь на Къясне. Конечно, я ещё вернусь, чтобы навестить дочку, но Айяна обещала отослать девушку-лосенка в другой храм. Я не увижу её больше. И она меня. Только один раз и никогда больше. Для неё. И для меня…

***
- Капитан,  личный запрос, - вернул  меня в реальность Дерен.

Я что, совсем  охренел уже – так задумался, что не вижу ничего и не слышу? И Дерен  хорош: какой может быть "личный" запрос через пульт шлюпки? "Личный" –  это запрос через браслет…

- Вызывает 127145 "Корона", спрашивают капитана Гордона.

Хэд! Вот теперь я очнулся окончательно. Ткнулся глазами в пульт. Точно "Корона"! Флагманский корабль Душки генереса. Эгрэо тэ да хэбэ! Марэ но прэтэ!

Дерен совершенно не в курсе нашей взаимной любви, и он отозвался! Стандартный запрос – стандартный отзыв. И фон Айвин знает теперь, что я – вот он, болтаюсь в открытом космосе почти что в скорлупе айма. Хэд! Я-то как мог вот так "уснуть"!

- Капитан, что-то не так? – встревожено спросил Дерен. Он почувствовал.

Я загнал эмоции туда, где их собачье место, и сказал спокойно.

- Отвечай, Вальтер. – Всё, что не смерть, то уже судьба.