Аурия - Превратности судьбы вторая часть

                Глава – 1.
    Чей-то силуэт склонился надо мной, и волна памяти вынесла меня на поверхность мутного потока мыслей на островок озарения, и вернула из далёкого прошлого в реальное настоящее.      
  - Юра сынок,  наконец-то, ты с нами! - говорили мои губы, а мои горло и уши ещё не освободились от свинцовой затычки, и по тому, мои уши не слышали моего голоса. Юра поправил на моей голове повязку и негромко сказал:
  - Мама ты можешь не говорить. Я слышу твои мысли. Да, мы те-перь все вместе, все живы, но нам предстоит отдых и лечение.
  - Что с нами произошло? Где все? – мысленно спросила я сына. И оказалось, что разговаривать мысленно намного труднее, чем голосом. Мысль течёт не так, как течёт речь. У мысли не одно русло, а десятки извилистых, пересекающихся, и расходящихся в разные стороны посторонние мысли.
  - Что произошло, я расскажу тебе со слов Ашота. Буферный мат, так назывался корабль, который должен был поймать вас, и вынести на планету, где находились мы, не сработал. Вдруг, появился этот монстр, который всосал в себя всех, кто находился на планете, и понёс нас туда, куда ведомо только ему. Это громадный корабль, и в тоже время живое существо. Откуда оно взялось, мы пока не знаем, - закончил говорить мой сын.
   А в моей голове зазвучала незнакомая мне, едва слышная мелодия. Она затуманила сознание, а по телу прокатилась расслабляющая и успокаивающая волна. Вкрадчивый, но отчётливый голос раздался из воздуха:
  - Отрешитесь от всего и, слушайте только себя. Наступили минуты вашего блаженства. Сконцентрируйте свои мысли на собственном теле. Начинается сеанс избавления от всех недугов.
   И, вдруг, я поняла, что лежу на очень мягкой постели, которую почти не ощущала под собой, и как бы парила в воздухе. Сверху на меня опустился прозрачный колпак. Музыка сменила свой ритм, и на веки навалилась страшная тяжесть. Я поплыла по лёгкой волне прибоя, на парусной лодке. А голос на незнакомом мне языке читал толи молитву, толи ещё, что-то. Этот голос надувал паруса лодки, и нёс вдаль к берегу мечты. Сколько длился этот сеанс, я не знаю, но после резкого звука всё улетело – и прибой, и парус. И вот я снова оказалась на мягкой кровати. А передо мной, прямо в воздухе появилось изображение моего тела. И тот же голос стал мне объяснять, что у меня болит, и что следует мне заменить. Этот голос просил моего согласия на проведение соответствующих манипуляций.
    Я дала своё согласие, и через, какое-то время голос поздравил меня с полным выздоровлением. А я действительно чувствовала себя здоровой, и мне захотелось взлететь, и парить над всем белым светом.      
    Я рассмотрела помещение, в котором находилась. Это была шарообразная комната, где плоским был только пол. Кроме кровати стояли два кресла и небольшой столик с хрустальным шаром. Я легко соскочила с воздушной кровати, и в ту же секунду часть стены отошла в сторону, открывая нишу с одеждой. Только тут я поняла, что кроме костюма Евы на мне ничего нет. Я схватила первое попавшееся мне под руку платье, и влезла в него. Рядом со мной появилась девушка, в таком же, как на мне платье. Я удивилась, но минут через десять поняла, что эта девушка, это я. По всей видимости, моё изображение появилось здесь, чтобы я видела, как смотрится на мне это платье. Мне понравилось своё изображение, и мой зеркальный мираж исчез, а стена встала на своё привычное место.
    Да, конечно, всё это очень мило, - подумала я, но тут же начала теряться в догадках: на самом ли деле это всё происходит со мной? Куда делся мой сын? Где Галия? Где Алёнка? Где все остальные? Эти вопросы заполнили моё сознание, и я желала, как можно скорее, получить ответы.
    Вдруг, на столике засветился хрустальный шар, который принёс мне эти ответы, которые я только, что себе задавала. Шар начал изменять яркость и окраску. Я заинтересовалась этим, и присела на кресло, стоящее возле столика с этим удивительным шаром. Вместо шара, вдруг, возникло изображение человека, вернее бюст человека, который обратился ко мне:
  - Люсия, вы прошли курс обследования и коррекции здоровья. Вы получили адаптированную для полёта на этом корабле телесную оболочку. Я надеюсь, что вам будет удобно в этом теле. Вас ждут в нашей кают-компании родные и друзья. Для того чтобы туда попасть, вы должны выйти из карантинного бокса и сесть на авто-кресло, которое доставит вас на место.
    Голос стих, а человек растворился в воздухе, и только хрусталь-ный шарик ещё некоторое время играл цветовой гаммой. Я снова огляделась, ища выход из этого помещения, но дверь открылась сама, не позволяя мне долго думать над этим вопросом. Выйдя из бокса, я оказалась в длинном коридоре, уходящим вдаль. Прямо передо мной стояло странное сооружение, похожее на пляжный банан. Я осторожно села на сидение, и взялась за поручни. Эта машина плавно стронулась с места, и, набирая скорость, понеслась по коридору, как по длинной трубе. Надо мной мелькали огни светильников, прикреплённых к сферическому потолку.
    Через восемь секунд полёта по коридору, на так называемом авто-кресле, я оказалась возле широко открытой двери. У двери меня встретили Геннадий и Галия, моя духовная мама. Увидев их, моё сердце наполнилось радостью от встречи с родными душами близких мне людей. Геннадий помог мне сойти с этого летающего кресла, и, взяв меня на руки, внёс в большой,  ярко освещённый зал, похожий на планетарий. Сидения в этом зале располагались по кругу, как в амфитеатре, а в центре была расположена тумба с большим, прозрачным, хрустальным шаром.
    Я не слышала то, о чём говорили мне Геннадий и мама, потому что была полностью поглощена видом прозрачного, усеянного звёздами купола, раскинувшегося над нашими головами. Немного привыкнув к чёрной бездне космоса, я оторвала свой взгляд от него, и осмотрела присутствующих в этом амфитеатре. Я увидела всех, с кем коротала время на Шелле и…. Да, среди знакомых мне людей я увидела целых три Франки и два Готлиба. А рядом со мной помимо Геннадия и мамы сидел мой Юрка. Всех моих спутников набралось человек двадцать.    
    Внимание всех было приковано к прозрачному шару. Он светился и переливался всеми цветами цветовой гаммы. В воздухе возникло изображение седовласого мужчины, уже знакомого мне. Он был одет в белую тунику. Зазвучала таинственная неземная музыка. На фоне этой мелодии раздался голос, вызывавший трепет в душе:
  - Вас приветствует представитель сверх цивилизации H1N120, системы Регулакс, пятого круга знаний. Будьте нашими гостями.
    Он многое, что рассказал о своей цивилизации, о развитии человечества их системы. Всё, что он рассказывал о своей цивилизации, поражало воображение. Затем, он затронул вопрос о нашем вынужденном визите в их космос, вернее о нашем спасении.
   Как я поняла, некоторое время назад сторожевые маяки периферии их Вселенной зафиксировали несанкционированный отбор из общего котла знаний. После чего, начались необратимые процессы, которые могли привести к преждевременному коллапсу нашей Вселенной, и гибели Разума, который находится ещё на начальной стадии своего развития. Этого допустить было нельзя. Были определены координаты события, и за счёт изменения конфигурации пространственной метрики, была вызвана вспышка сверхновой звезды в ограниченной области пространства, которая бы стёрла флуктуацию физического вакуума в этой области. Но в последний момент поступил сигнал, что в области вспышки сверхновой находятся разумные существа. Для предотвращения их гибели, то есть нас, был открыт тоннельный переход между Вселенными. И в этот переход был направлен этот спасательный зонд, который произвёл наше изъятие. И мы сейчас находимся на этом зонде. В настоящее время все прошли обследование и реабилитацию, и нашей жизни и здоровью ничего не угрожает. Только одному человеку потребуются дополнительные процедуры по восстановлению. Сейчас зонд направляется на центральное святилище сверх цивилизации, где нас ждут верховные представители общества системы Регулакс. Напоследок этот образ мужчины поблагодарил нас за внимание, и пожелал нам всего хорошего, после чего его образ растворился в пространстве, лишь шар ещё некоторое время потрескивал, испуская вспышки электричества.    

     Наступила тишина, и только прозрачный купол полыхал миллиардами звёзд, незнакомой галактики с ярчайшим сгущением в центре. Затем прозрачный купол начал мутнеть, и скоро превратился в гигантскую картину изображающую пейзаж сказочной природы, незнакомой нам планеты.
   Ко мне повернулся мой муж, его глаза ещё не успели сузиться от удивления, увиденного, и услышанного:
  - Люда ты поняла, что-нибудь? Мы разве достойны такой чести? Мы же способствовали гибели нашей Вселенной. А нас хотят с по-честями прокатить по соседней Вселенной, и представляешь!…
  - Папа, а  почему ты думаешь, что это почести? – перебила его Алёнка - Мне кажется, что нас в очередной раз похитили! Мне уже всё надоело, и я хочу домой! – волнуясь, произнесла она и на глазах её заблестели слёзы, а голос задрожал.
   Я прижала дочь к себе, её тельце содрогалось от рыданий. Мне было, невыносимо её жаль, но поверить её словам, её подозрениям я не могла. Просто не могла поверить в то, что наши беды ещё не закончились.
  - Что за слёзы опять Люсия? –  спросила подошедшая к нам мама.
   На ней было надето строгое чёрное платье, которое идеально подходило ей. Её русые волосы были заплетены в русую косу. Мне показалось, что она ещё больше помолодела, после того, как я её видела до взрыва Сверх Новой на Шелле. Но её изумрудные глаза по-прежнему лучились любовью и добротой.
  - Мама, ничего страшного. Просто Алёнка устала, и хочет домой. И она почему-то сомневается в чистосердечии принимающей нас стороны, - ответила я.
  - Ой, Алёнушка твои опасения беспочвенны. Демьян получил всю необходимую информацию для опознания цивилизации H1N120. Все пароли верны. Так, что сомневаться нет необходимости, - утверждала мама. – Внучка, я закажу для тебя дополнительный часок коррекции. И твоя хандра улетучится, как будто её и не было. Успокойся, твои подружки никогда это не увидят. Надеюсь, это тебя успокоит?       
  - Ага, когда я вернусь, мои подружки уже будут старушками! Какой смысл мне рассказывать, что со мной произошло старушкам? – немного успокоившись, произнесла Алёнка, и её глаза уже заблестели весёлыми огоньками.
  - Но это, как сказать, - произнесла мама. – Старушки ещё более любопытны, чем молодые. И откуда ты взяла, что на Земле пройдёт столько времени? Это не верно. Когда ты вернёшься к своим подружкам, на Земле пройдёт всего несколько дней, с момента твоего расставания с ними. Ты столько видела и пережила, что им это и не приснится за всю жизнь, – произнесла Галия, и сев рядом с нами, усадила Алёнку к себе на колени. Её глаза заблестели влажным блеском, и слезинки сорвались с ресниц, и побежали по щеке. – Люсия, ты поняла разницу, между нашей жизнью, и вашей? Ты в любой момент можешь прижать к себе не только своего ребёнка, но и своих внуков. А для меня это просто несбыточная мечта, которая всё-таки, сбылась, - тихо произнесла мама.
    Мужчины же, собравшись в кучку, что-то обсуждали. Геннадий тоже поднялся и пошёл к ним, взяв с собой Юрку. Мы остались с Алёнкой вдвоём, так как мама тоже решила присоединиться к муж-чинам.         
     Мы с Алёнкой некоторое время оставались одни, но  это продолжалось совсем не долго. К нам подошла Васелина, моя духовная сестричка. В отличие от всех, которые претерпели, какие-то изменения, моя сестричка оставалась прежней. В ней я не заметила, каких-либо изменений.
  - Привет Люсия. Что это вы скучаете одни? Куда нас хотят доста-вить? Мне это почему-то совсем не нравится. Информации слишком мало, может, впоследствии нам объяснят более подробно?
  - У тебя же есть Васелин, он тебе объяснит подробнее. А почему ты не переоделась? – поинтересовалась я.
  - Я уже привыкла к этой космической одежде. Она удобна и прак-тична. Я опасаюсь, как бы, что не случилось. Ты не думаешь, что это просто показуха, и что завтрашний день нам готовит?
  - Ну, сестричка, подойди к нашей маме, она закажет тебе лишний часок коррекции настроения, и ты перестанешь так думать, - посоветовала я.
  - Нет, Люсия, я не хочу становиться подопытным существом, какой-то незнакомой мне цивилизации. Я привыкла нести ответственность перед людьми, с ясной головой, а не под гипнозом.
   Сказав это, она ушла на противоположную сторону зала, к одиноко сидящей Сюзанне. Проходя мимо прозрачного шара, Васелинка случайно коснулась его блестящей поверхности. По шару тут же пробежали искорки молний, и тут же купол стал прозрачным, и бездна космоса распахнулась перед нами.
   Над нами снова развернулась громада скопления ярчайших звёзд. Дух захватило от вида этой сверкающей глубины, которая завораживала, и очаровывала, и тянула к себе.
  - Вот это, да! – только и смогла сказать Алёнка.    
   Мы, запрокинув головы, смотрели в эту бездну, и плавали среди миллиардов звёзд, завидуя жителям планет, которые должны обращаться вокруг этих звёзд.
  - А здесь, планет ещё нет, - неожиданно раздался голос подошедшего сзади к нам Геннадия. – В квазаре слишком высока активность истечения вещества, и слишком не устойчива гравитационная обстановка. Время слипания объектов небольшой массы ещё не наступило. Здесь отсутствуют даже мало массивные звёзды, так что время жизни наступит здесь через десяток миллиардов лет.
   Геннадий присел рядом с нами, а через минуту подошёл Юрка, и наша семья оказалась в сборе, правда, в усечённом виде.
  - Ну, что моя семья, идёмте отдыхать, - предложил муж.
  - Гена, а кого ещё не смогли восстановить? О ком говорил тот седовласый образ? – вспомнив, спросила я.
  - Ты о чём? – замешкался Геннадий. - Ах да! Рэй сейчас находится в боксе регенерации. У него не полностью сохранилась матрица тела, но по данным центра реабилитации, через несколько часов он будет в порядке. И Сюзанна, наконец, увидит своего жениха. Она слишком убивается сейчас. Короче, семья идёмте спать, детское время давно закончилось.    
                Глава – 2.
    Перед тем, как нам с Геннадием отправится в мир сновидений, Алёнку отпросила Франка, а Юрка ушёл с Готлибом и Тодесом. Приняв душ и переодевшись в удобную ночную одежду, мы рухнули на воздушную постель.
   Свет медленно угас, но не совсем потому, что светился на столике хрустальный шар. Его свет успокаивал и усыплял, и звал к себе. Едва слышно звучала неземная мелодия. Моя душа качалась на волнах океана спокойствия, и я уже проваливалась в бездну небытия. Вдруг, в моей голове возник вопрос: Что же было бы, если бы Мэри в своё время поступила не так, как поступила? И с этим вопросом я провалилась в зыбучую дымку небытия.
     Ветер остервенело колотил по кровле, и завывал в трубе. Фреди Горан не мог найти себе места: Как такое может быть на этом свете? Как можно отказаться от таких милых крошек? Горан встал и вышел в бушующий ураган, чтобы осмотреть дом и двор. Сломанная толстенная ветвь дерева лежала посредине двора. Завтра нужно её распилить на дрова, - подумал Фреди. А ветер сбивал с ног, но уже начал стихать, по крайней мере, так хотелось Горану думать.
   На обратном пути Фреди ещё раз зашёл в комнату Мэри. А там стояла тишина, и никого не было. Сердце Фреди оборвалось: Куда она могла уйти, в такую погоду? Она же погибнет вместе с мальчи-ками! Этого Фреди перенести не мог, и он разбудил сына  и зятя, и вместе они отправились на поиски этой дрянной девчонки.
   Факелы горели плохо, ветер то и дело гасил их, долго искали, но они всё же нашли Мэри. Она сидела у дороги, под большим раскидистым деревом, которое при таком сильном урагане могло придавить её вместе с малышами. Мальчики спали, несмотря на погоду, насосавшись материнского молока.
   Когда молодую женщину привели в дом, её бил озноб, но она не выпускала своих детей из рук. Утром на семейном совете, который вела Мэгги Горан, решили, что Мэри вместе с малышами останется у Горанов сколь угодно долго. А ещё через день в префектуре соседнего городка состоялась регистрация мальчиков, которых нарекли Риком и Тэдом Бонцано. А Роза и Николас стали крёстными родителями мальчиков.
    На улице стояли погожие дни конца октября, и казалось, природа праздновала начало жизни этих маленьких граждан великой страны. Что их ждёт в будущем? Это покажет жизнь.    
    Мэри была счастлива, и только память возвращала её в прошлое. И тогда на её красивое лицо набегали тучки непогоды. Но в молодости память ещё коротка, и скоро она забыла о Шоне Николсоне, и вообще обо всём, что ещё совсем недавно, казалось ей непреодолимым.
   Прошло полтора года с момента рождения Рика и Тэда. Всё это время их мама Мэри работала на ранчо Горанов, и растила детей.    
    Однажды, дождливым майским днём на ранчо приехал человек на новом Форде выпуска пятьдесят второго года. Собаки сошли с ума, и не хотели пропускать визитёра. Только вышедший, на лившийся с неба поток весенней влаги, Фреди смог утихомирить дворовых псов. Он узнал, что приехал из Сент-Пола нотариус, который разыскивает Николаса Линча.
   Зайдя в деревенский дом, и лично удостоверившись, что один из мужчин является Николасом Линчем, нотариус Боби Кларк, как он представился, огласил волю умершего десять дней назад Теодора Линча, двоюродного дяди Николаса. По этому завещанию Николас Линч становился владельцем гостиницы '' Убежище чаек'', и хозяином особняка в двенадцать комнат, а так же на его имя открыт вклад в семьсот пятьдесят тысяч долларов в банке ''Национальный кредит''. И в конце государственный нотариус первого ранга Боби Кларк зачитал условие при выполнении, которого Николас становился хозяином всего, о чём говорилось в завещании Теодора Линча. А условие было таково: Николас должен в течение трёх дней с момента оглашения занять особняк, и вступить в права наследования, и оформить документы. Иначе, всё это богатство перейдёт в собственность мэрии города. Николасу ничего не оставалось, как выехать вместе с нотариусом в Сент-Пол, оставив Розу готовиться к великому переселению.
     На семейном совете решили, что Мэри с малышами переедет с Линчами в Сент-Пол, и будет помогать Розе по хозяйству.
    Через десять дней вернулся Николас с парочкой грузовиков. Он вкратце рассказал всем, что успел исполнить все формальности, и теперь является собственником всего означенного в завещании. А сейчас перед семьёй Линчей стоит задача погрузить невеликие по-житки в грузовики, и ехать на новое место жительства.
    По деревенскому дому Горана пронёсся ''тихий ураган'' суеты. Все обитатели дома были в возбуждённом состоянии, особенно хозяйка дома, Мэгги Горан, которая радовалась за свою дочь Розу. Она надеялась, что и Дик, её сын со своей женой переберётся в город. Только Фреди был недоволен этими изменениями, потому что лишался рабочих рук. Лишь на вечеринке, собранной по поводу проводов зятя и дочери под влиянием немалой дозы спиртного, немного успокоился. Он сидел, обняв Николаса за плечи, говорил ему, что сейчас нет отбоя от наёмных работников, и просил своего зятя не забывать старика Фреди.
    Утром два грузовика выехали со двора ранчо, и отправились в путь. Перед этим были слёзы женщин, сдержанные объятия мужчин, и обещания не забывать друг друга. Последнее, что запомнил Фреди Горан, это глаза мальчуганов, которые молчали, как бы предчувствуя, изменения в их ещё такой короткой жизни, и виноватую улыбку розовощёкой итальянки Мэри Бонцано, ставшей Горану почти родной.
    Большой одноэтажный особняк с довольно большим садом принял новых жильцов, и зажил новой жизнью. Сразу решили, что прислуги в доме не будет, и справятся со всем хозяйством хозяйка дома Роза Линч и ставшая ей почти сестрой Мэри Бонцано.
   Рик и Тэд носились по дому, озвучивая его, то громким заливистым смехом, то не менее громким плачем. Роза стала забывать свою беду бездетности, которая тяготила её вот уже почти десять лет, так как она стала крёстной матерью сразу двух чудесных малышей.
    Николас первый месяц почти не жил дома, он дневал и ночевал в своей гостинице. Он поступил на заочные курсы менеджеров, и, окончив их, стал не только хозяином, но и директором этой гостиницы. Только тогда в его жизни появилось свободное время, и особняк обрёл своего хозяина. Жизнь понемногу наладилась, и потекла по новому руслу.
    Мальчики росли, и когда им исполнилось по два года, их день рождения отмечали всей семьёй. Рик с Тэдом задули по две свечи на именинных тортах, а Мэри радовалась, как маленькая девочка. Она раскраснелась толи от счастья, толи настойка Горанов вдарила в голову, но она веселилась, и танцевала с Николасом. Роза впервые почувствовала ревность. Она стала сравнивать себя с этой весёлой итальянкой, и это сравнение было не в её пользу. И чёрная полоса в жизни Розиты сменила светлую.
    Но наступившее рождество принесло Розе облегчение. В канун рождества Санта-Клаус принёс ей подарок. Вечером, когда все были дома, раздался громкий стук в дверь. Мэри, напевающая весёлую итальянскую песню, побежала с мальчиками проверять, кто же пожаловал в этот дом. Пение Мэри прервалось, каким-то нечленораздельным возгласом, а затем раздался испуганный крик мальчиков.
    Николас кинулся к двери, но вбежавшие с рёвом мальчишки остановили его. В дверь вошёл высокий молодой мужчина в тёмной куртке, на руках которого лежала не подающая признаков жизни Мэри. Незнакомый мужчина осмотрелся, и, заметив диван, положил на него свою ношу. Роза подбежала к Мэри, и обратилась к незваному гостю:
  - Что с ней случилось? И вообще, кто вы такой?
  - Как я думаю, с Мэри просто обморок. У южных темпераментных итальянок такое бывает часто. А я Рэд Николсон….
  - Ах, это вы выгнали из дома беременную женщину?! У вас ещё хватило наглости прийти сюда! – взорвался Николас. – Не лучше ли будет вам покинуть мой дом негодяй! Мэри обойдётся без вас, а мальчикам лучше не знать, какой у них отец, подонок!
  - Извините меня мистер Линч, вы меня не поняли. Я Рэд, брат её мужа. Я сам хотел задушить Шона, когда узнал, что он сделал с Мэри, - сказал непрошеный гость. – А Шон сейчас уже ей не муж. Он добился заочно развода, но это пусть останется на его совести.
  - Что?! Он теперь мне не муж? А я любила этого подонка, и даже хотела ради него совершить страшный грех! – закричала, пришедшая в себя Мэри. – Хорошо, что я зарегистрировала и дала мальчикам свою фамилию.
   Понемногу всё улеглось, и острота момента была снята. Успокоились и Рик с Тэдом, они сидели на одном кресле, и исподлобья поглядывали на своего дядю. Взрослые сидели за одним столом, и вели долгий разговор. Рэд рассказывал, как долго искал Мэри. Он объехал пол страны. А месяц назад в Канзасе он встретил мужчину, который по фотографии узнал Мэри, и подсказал, где её искать. Полторы недели назад Рэд побывал на ранчо Горанов, и там его чуть не поколотили. И ему пришлось доказывать, что он не Шон. Когда всё прояснилось, хозяин ранчо дал этот адрес, и попросил передать привет. Целые сутки Рэд наблюдал за этим домом, и только убедившись, что Мэри здесь, решился постучать в дверь. В конце своего рассказа, он заявил, что искал Мэри не для того, чтобы принести извинение за своего алчного брата, а лишь с одной целью, чтобы предложить Мэри свою руку и сердце. Рэд полюбил Мэри, как только увидел её в доме своего брата. Он просил Мэри не отвергать с ходу его предложение, а хорошо подумать. Он будет ждать её ответа столько, сколько потребуется.
    Когда подошло время укладывать мальчиков спать, они уже приняли своего дядю, и даже поцеловали его. Рэд начал прощаться, сказав, что ещё нужно снять номер в гостинице, а Николас предложил составить ему компанию, так как свободных номеров в это рождественское время обычно не бывает, и потребуется его помощь.
    Мужчины ушли, а женщины остались одни. Они проговорили и проплакали почти всю ночь. После долгих раздумий они приняли решение, что Мэри должна принять предложение Рэда. С этим они и заснули.
    Разбудили их громкие мужские голоса. Это на кухне разговаривали Рэд с Николасом. Мужчины искали в холодильнике закуску, а выпивка уже стояла на столе. По всей видимости, они уже успели принять некоторое количество спиртного, потому что настроение у них было выше среднего.
  - Роза, Мэри, простите нас подпольных алкоголиков, - громко сказал Николас. – Но иначе мы не могли. У нас слишком слабые сердца, чтобы без наркоза пережить этот великий момент. Рэд просил меня принять самое непосредственное участие в его судьбе. Он дал мне самые широкие полномочия быть посредником, и первым узнать результаты ваших ночных раздумий. Отказа я не могу принять, потому что один люкс гостиницы уже готов для встречи новобрачных!
    Роза хохотала впервые за несколько лет.
  - Хватит мужики ёрничать! Я, Роза Линч данными мне полномо-чиями заявляю, что мы согласны принять ваше предложение, и посетить люкс для новобрачных! Но только с условием, что через девять месяцев появятся на свет две прелестных девочки!    
    Мэри пунцовая от возбуждения сидела, и ревела, не веря своему счастью. При последних словах Розы она вскочила и замахала руками:
  - Что ты, что ты Роза, мне хватит одной пары сорванцов! – Улыбаясь, кричала она, но никто её не слышал.
   Из-за угла коридора выглядывали две мордашки с широко открытыми глазами, которые с удивлением смотрели на чокнутых взрослых. Они ещё не понимали, что у них, наконец, появился настоящий отец, загадочный мир открывал им ещё одну загадку. И было неважно, что их босые ноги мёрзли, и они стояли в одних пижамах. А было важно, что они впервые в своей жизни видели свою маму такой счастливой. И это счастье передавалось им, наполняя их маленькие сердца ещё неизведанным чувством сопричастности. Они видели, как вчерашний дядя стоял перед мамой на коленях, и дарил ей белые розы. А мама плакала, и эти слёзы были впервые в жизни не страшны, и им было, нисколько не жаль маму.
    Когда взрослые заметили малышей, то у них уже были вместо ног красные гусиные лапки. Их ноги долго отогревали грелками, а затем тёплыми шерстяными носками.
    После завтрака Рика с Тэдом одели по-зимнему, и они вместе с мамой вышли на улицу, где шёл первый снег. Он валил крупными хлопьями и укрывал землю пушистым белым одеялом. Ветки деревьев и провода, были облеплены этим же белым снегом. И на душе Мэри было так же чисто и бело, как этот белый снег.
    Рэд с Николасом ушли в церковь, чтобы договориться о венчании, а Роза дозванивалась до ранчо, чтобы пригласить Горанов на свадьбу Мэри и Рэда.
   Свадьба состоялась на новый год. На Мэри было свадебное платье Розы, правда, пришлось с ним повозиться, чтобы оно не болталось на Мэри, как на вешалке. Рэд был в простом тёмном костюме с белой розой в петлице. Несмотря на скромность процедуры венчания, и самой свадьбы, Мэри была счастлива, и ждала от будущего только самого хорошего. Наконец, она обрела душевный покой, который потеряла ещё на Сицилии, после смерти отца.
    После медового месяца, проведённого молодожёнами в люксе, Мэри и Рэд некоторое время жили в особняке Линчей. Рэд неплохо разбирался в экономике, сказывалось университетское образование, полученное им ещё в Европе. Когда Мэри проговорилась Розе, что беременна, та немного всплакнула, завидуя своей молодой подруге, но всё-таки была за неё безумно рада. Роза уговорила мужа, и Николас предложил Рэду стать управляющим филиала гостиницы ''Убежище чаек'' в соседнем Миннеаполисе. Немного подумав, Рэд согласился, и уже через неделю семья Николсонов обживала небольшой особняк при гостинице в Миннеаполисе.
    В то лето стояла жуткая жара, и мальчишки не вылезали из лягушатника, который соорудили золотые руки папы Рэда. Он действительно оказался хорошим отцом и мужем, и счастье не покидало этот, хотя и небольшой дом, в котором жили Рик и Тэд. В это же лето приехал дедушка Фреди, и привёз мальчуганам ковбойские шляпы и игрушечные пистолеты. Выпив с Рэдом и Николасом своей настойки, он проболтался, что дал Дику денег на покупку в Сент-Поле жилья. И сын скоро переедет вместе со своей Фани и внуком Ральфом, которому исполнилось уже пятнадцать лет в этот городок. Ещё Фреди сказал, что Ральф мечтает стать военным пилотом, поступив в лётную школу, имени братьев Райт, которая находится именно в Миннеаполисе. Фреди просил Рэда присмотреть за внуком. На, что Рэд по простоте душевной и под влиянием настойки дал согласие, и даже пообещал Горану предоставить в случае чего угол для Ральфа.
   Под вечер Фреди поймал Рика с Тэдом, которые с азартом играли в ковбойских шляпах в войну с индейцами. Посадив их к себе на колени, рассказал им очередную историю из своей долгой жизни. Прослезившись, он отпустил мальчишек на землю, поцеловал Мэри, и пошёл к новому Форду Николаса. Мэри, помахав гостям на прощание рукой, пошла в дом, придерживая свой громадный живот руками.
   Она уже знала, что носит опять двойню, и что родит в конце сен-тября. Только не знала, кого, мальчиков или девочек. А хотелось девочек. Мэри хотела, чтобы они были похожи на Рэда с огромными голубыми глазами и пшеничными, курчавыми волосами.      
    А глаза оказались, как у неё серыми, но громадными, как у Рэда. На этот раз она рожала в родильном отделении частной клиники, и принимали у неё роды первоклассные врачи и акушерки. Рэд был на вершине счастья. Он по несколько раз в день навещал своих девочек. И имена он придумал сам. Сабрину он назвал в честь бабушки по материнской линии, а Джесику, в честь бабушки по отцовской линии. Мэри беспокоилась за своих мальчишек, которым должно было исполниться по три года. Но успокоилась, когда Рэд сказал, что с ними водится лучшая нянька гостиницы миссис Доладье. Мэри её хорошо знала. Ей было уже под шестьдесят лет, и у неё было шесть внуков и внучек.      
   День возвращения из роддома домой стал для Мэри праздником. Когда машина Рэда въехала во двор, их встречали все служащие гостиницы. Мэри завалили цветами, а девочек она чуть не потеряла, так как все хотели подержать и полюбоваться на этих прелестных крошек своего шефа.   
    Спальня, которую Рэд оборудовал для новорождённых, блестела чистотой. Две маленьких кроватки с радостью приняли этих крошек. Молодая домработница по имени Гертруда дожидалась распоряжений своей хозяйки. Из своей комнаты с криками радости выскочили мальчишки, но, увидев личики своих сестрёнок, они замолчали. Они долго стояли у кроваток, и, разглядывая, сравнивали этих двух куколок. А отличить их было невозможно, даже родинки за правым ушком у них были одинаковыми.
  - Мама, а кого звать Сабриной, а кого Джесикой? – спросил, дрожа от возбуждения Рик.
  - Я вас тоже не могла отличить друг от друга до года, - сказала мама, и засмеялась от счастья переполнявшего её.
  - Рик, Тэд, посмотрели на своих сестрёнок? А теперь пойдёмте иг-рать в паровозики, - позвал Рэд, и взял мальчиков подмышки.
  - Папа, папа выпусти! Я не сказал ещё маме…. – барахтался Тэд, и, оказавшись на полу, закричал. – Мам, пошли, посмотришь, какую железную дорогу купил нам папа!
  - Тэд не кричи так громко, твои сестрички хотят спать, а ты не да-ёшь им это делать. – Строго сказал Рэд, и сразу наступила тишина. Мальчишки на цыпочках вышли в коридор, и только тут они понеслись изучать строение паровоза.
    К вечеру приехали Николас с Розой, и Дик с Фани. Последние уже второй месяц жили в Сент-Поле, где они купили небольшой участок земли с двухэтажным особняком.
   Мужчины сидели на террасе, и обсуждали вопросы мировой политики. В основном корейский кризис, где столкнулись интересы двух сверх держав. Конечно, после смерти Сталина Советы не так страшны, но они тоже знают секреты ядерного оружия, и имеют не только атомную, но и водородную бомбы. Сейчас бы следовало наладить с ними добрососедские отношения, и пусть, что они красные. Дуайту следует меньше заглядывать в рот этому старому лису, Черчилю. Мужчины потягивали бренди, курили сигареты, а мальчишки играли с паровозиками тут же на террасе, и меньше чем нужно шумели.   
   Женщины в комнате девочек перекладывали новые вещи Джесики и Сабрины, и мысленно примеряли на них эти платьишки и трусики. Проснулись куколки, и запросили есть. Фани быстренько перепеленала девочек, пока Мэри готовила груди к кормлению. А затем женщины наблюдали, как малышки с жадностью опорожняли эти красивые и упругие сосуды с молоком. Фани поинтересовалась, будет ли Мэри кормить девочек до конца, или перейдёт на искусственное вскармливание, чтобы не испортить грудь. На, что Мэри ответила, что кормила мальчишек до года, но грудь нисколько не испортилась. Лишь Роза сидела молча, и не участвовала в этом разговоре. Ей было неудобно, или даже стыдно, что не испытала этого ни разу. Ей захотелось плакать, но она пересилила себя. Она думала, что ещё не так стара, и ещё на её улицу придёт бабий праздник, только нужно сильно захотеть. 
    В холле зазвонил телефон, и Гертруда позвала Фани. Это звонил Ральф, он хотел узнать, когда родители возвратятся домой, ведь уже поздно. А на улице действительно начиналась ночь. Роза с Фани попрощались с Мэри, и вышли на улицу, где предложили мужьям возвращаться домой, так как Мэри и Рэд устали и им нужно отдохнуть.
    Николас и Дик, распрощались со всеми мужчинами, то есть с Рэ-дом, Риком и Тэдом, и сев в машину, гости уехали. Рэд тоже ушёл в дом помогать Мэри. А мальчишки смотрели в небо, где блистали тысячи звёзд, которые волновали ещё маленькие души, пока Гертруда не увела их спать.
    Время великий волшебник. Сказки, написанные им, сбываются в мечтах, и лишь редкие из них сбываются на самом деле. На самом деле время течёт в одну сторону из бесконечности прошлого, в бесконечность будущего. Только в сказочной мечте оно, то есть время, может остановиться, и даже потечь в обратную сторону. Но время может расслаиваться, не меняя направление. Цуг времен это жгут сплетённый из множества тонких нитей, и в каждой нити течёт своё время, идёт собственная жизнь, отличная от других жизней, текущих в других нитях времени. Можно наступить в другой временной поток, и тогда попадаешь в другую жизнь тех же действующих лиц и героев. Но итоговую оценку в конце жизни человек получает по совокупности всех жизней во всём цуге времени.
   Время текло своим чередом, скручиваясь, и расплетаясь, и снова скручиваясь, изменяя жизнь и задавая новые критерии.    
                Глава - 3.         
    Свет полной луны просвечивает  сквозь закрытые веки. А рядом слышится негромкий храп мужа, и возбуждённое дыхание Юрика за стеной. Моё сердце наполняется радостью, что всё закончилось, и я лежу на своей кровати дома, и скоро наступит утро, и я проснусь.
   Я открыла глаза, и увидела, что это вовсе не луна, а светилась, какая-то туманная сетка, окутывающая мою голову. Эта сетка начала меркнуть, и исчезла, как и образы жизни Мэри постепенно гасли в моей голове, оставляя тысячи вопросов, на которые мой мозг пытался, но не мог ответить. Передо мной пролетела часть жизни Рика и Тэда, а также их матери Мэри, молодой и красивой итальянки. Эта жизнь не совпадала с той, о которой  уже знаю. Что это? Может это мечты? Только чьи? Возможно, это жизнь, которую должны были прожить семьи Горанов и Линчей, также и семья Николсонов. Но, что-то помешало им жить так, как было задумано, кем-то свыше.
    Эти вопросы копошились в голове, и искали нужную извилину, где можно было найти ответы на эти животрепещущие вопросы. Рядом спал Геннадий, и на его лице в неясном свете шара тоже угадывалась борьба, кого-то с кем-то. Вдруг шар на столике замерцал, и в этом мерцании была просьба, подойти к нему. Я осторожно встала, и подошла к столику. Усевшись на кресло, я стала ждать. Появилось лицо того человека, которого видела в актовом зале, оно смотрело на меня. Человек заговорил, вернее его голос раздался в моей голове:
  - Люсия, ты находишься на спасательном зонде цивилизаций сис-темы Регулакс. Я изготовлен по биотранс технологии, и управляюсь мощным искусственным мозгом  сто двадцать шестой модификации. Сейчас мы направляемся через центр квазара к центральной звезде сверх цивилизации H1N120. Пока будет продолжаться полёт, я постараюсь, рассказать вам Люсия всё, что вас интересует. Да, Люсия, я не представился. Меня зовут Пегас. Да, крылатый конь. Сегодня наш первый сеанс закончен. Спокойной ночи.
   Лицо померкло и исчезло, а шар уже не мерцал. Он неярко светился, освещая тусклым светом нашу спальню. Мои веки снова начали тяжелеть, и снова я легла на свою воздушную постель. И сразу же светящаяся сетка начала обволакивать мою голову, и я снова поплыла по реке времени чужой жизни. Русло этой реки извивалось, и делилось, и разливалось на равнине.
   Ярко светило солнце, громко играла музыка, и вокруг было много цветов. Стояла шеренга первоклассников с букетами цветов в руках. Из этой шеренги выделялись два мальчугана, которых было невозможно отличить друг от друга. За их спинами стояли две женщины, и два мужчины. У красивой брюнетки текли слёзы радости, от неё не отставала полная блондинка. И было не понятно, кто настоящие родители, а кто крёстные. У микрофона стоял мэр города Сент-Пол, Дик Горан и произносил торжественную речь. После него взяла слово директор гимназии миссис Фани Горан. Она поздравила учеников и их родителей с началом нового учебного года, а первоклашек с началом новой жизни. Зазвенел первый звонок, и дети пошли по классам. Первоклашек вела их первая классная руководительница мисс Мэгги Смит. Высокая, элегантная, молодая женщина в строгом костюме.
   Когда Рик с Тэдом заняли первый столик среднего ряда, сзади их толкнул крупный, рыжеволосый мальчишка.
  - Привет двойняшки! Я вас уже видел раньше. Меня звать Майклом Олбани. А вас как?
  - А нас звать двойняшки, - обиженно произнёс Тэд. – Если тебя Олбани это устраивает. А вообще, меня зовут Тэдом, а моего брата Риком.
    Рик с Тэдом ещё не знали, что Майкл Олбани младший, Рыжий Майк станет их другом на всю жизнь.
    Когда новенький бьюик Рэда подкатил к своему дому, в двери их ждала Гертруда. Она, загадочно глядя на Рэда, доложила, что в доме их дожидается гость. Мальчишки подумали, что к ним пришёл Ральф, в новой пилотской форме, и они весело побежали в дом. Переступив порог дома, они опешили. С девочками играл мужчина в дорогом чёрном костюме. Но главное, он был как две капли воды похож на их папу Рэда. Рик с Тэдом замерли в нерешительности. Когда вошли Мэри с Рэдом, наступила полнейшая тишина. Даже девочки замолчали, разглядывая папу Рэда и этого двойника папы.
  - Загадывайте желание, братец с жёнушкой! Три пары двойников встретились в одном месте, - наигранно весело произнёс Шон. – Неплохо устроилась, дорогая жёнушка. Я приехал за своими сыновьями.
   Мэри в изнеможении опустилась в кресло, и не могла вымолвить ни слова. В её душе бушевал ураган чувств, начиная от неприязни, и кончая животным страхом. Мэри была парализована нахальной улыбкой Шона. Она готова была упасть в обморок. В её мозгу бежали картинки прошлого: её унижения и ложь Шона, его лицемерие и алчность.
   Мальчики молча, стояли и ничего не могли понять. Да им ещё и рано было понимать это. Они видели состояние мамы, видели, как у папы Рэда сжимались и разжимались кулаки.    
  - Герда, уведи детей, - попросил Рэд свою горничную. – Не выпускай, пока этот господин не уйдёт.      
   Гертруда взяла Джесику с Сабриной, которые тоже почувствовали, что здесь происходит, что-то неприятное.
   - Мальчики, идите за мной, - позвала она.
   Тэд пошёл за ней сразу, а Рик стоял, как вкопанный. И только когда Тэд потянул его за руку, он пошёл, оглядываясь на родителей. Когда дети с Гертрудой ушли, Рэд подошёл к брату.
  - Что тебе нужно Шон? По-моему мы всё обсудили в мой прошлый визит к тебе в Нью-Йорк.
  - Мне твоего ничего не надо братец. Я приехал за своими сыновьями. А эта шлюшка мне не нужна, можешь оставить её себе….
    Резкий удар Рэда бросил Шона на пол. Тот сел, а из рассечённой губы сочилась кровь. Шон достал из кармана носовой платок, и приложил его к губе.
  - Это тебе за шлюшку, а сейчас тебе будет за сыновей!
   Рэд снова подскочил к брату, сидящему на полу, но громкий вскрик Мэри, остановил его. Шон поднялся на ноги.
  - Ну что ж Рэд, ты оказался слабаком! Я убеждён, что смогу испортить тебе жизнь, даже если не отсужу себе сыновей. А твоя жёнушка если не захочет сесть в тюрьму за убийство, то будет бегать в мою постель. И ты ничего не сделаешь. Ты ещё слаб, да и моя жена тоже слаба на нижнее место….
   Рэд размахнувшись, нанёс ещё удар. Но на этот раз Шон был готов к этому удару, и кулак Рэда просвистел в пустоте. А Шон сделав подсечку, оказался на Рэде, и придавил его к полу.
  - Но я, же говорил тебе, что ты слабак! А Мэри сейчас уйдёт со мной, тем более у меня уже давно не было женщин, - сквозь зубы прошипел Шон. – А сыновья будут моими. Ты понял? – Произнеся последние слова, Шон нанёс по голове Рэда удар, подвернувшейся под руку вазой.
   Мэри с криком подскочила к Шону, желая вцепиться в его гриву, но тут, же получила сильный удар по голове, а затем в живот, от чего она потеряла сознание. Очнулась она уже на заднем сиденье автомобиля, со связанными руками и ногами. Автомобиль ехал по какой-то лесной просеке. В переднем водительском зеркале она увидела ухмыляющееся лицо Шона.
  - Что очнулась подружка? Да не трясись ты так, бить я тебя не буду. – Обернувшись к ней, произнёс Шон. – Возможно, я тебя даже не трону. У меня достаточно денег, чтобы развлечься с более молодыми телочками. Ты уже не выглядишь так, как до родов, и твоё место в каком-нибудь дешёвеньком борделе.
   Мэри хотела высказать ему всё, что думает о нём, но её рот был заклеен скотчем. Она сделала попытку развязать хотя бы руки, но шнур держал крепко. Автомобиль остановился на лесной полянке, и Шон пересел к ней. Мэри шарахнулась от него, но места было слишком мало, и наглые руки Шона прошлись по её телу.    
  - Вообще-то я ошибся. Под кокаинчик ты бы сошла за высший сорт. Но это я оставлю на следующий раз, надеюсь, что в будущем тебя не придётся связывать, - ухмыляясь, говорил он. – Ну да ладно, становится уже темно, а ехать мне ещё далеко.
    Сердце Мэри сжалось от страха, в голову лезли самые ужасные мысли, и она была готова ко всему. А Шон достал перочинный нож, душа Мэри полетела под облака. Она была на грани потери сознания. Шон задрал ей платье, и срезал трусики, которые положил в карман.
  - Так будет правдоподобнее, и Рэд наверняка не поверит твоим оправданиям. – С этими словами он снова залез под платье, и сорвал лифчик. И снова прошёлся руками по её телу.
  - А, что может, займёмся любовью, как в старые добрые времена? – Спросил он её, но, подумав, произнёс. – Да нет, не будем портить впечатление от первого свидания.
    Хлопнув дверцей, он ушёл на водительское место. Двигатель заработал, и машина тронулась с места. Через пол часа автомобиль въехал в ночной город, а ещё минут через десять остановился в безлюдном, неосвещённом месте.
     Метрах в пятистах отсюда текла обычная городская жизнь, а здесь было мерзко и тихо. Шон вытащил её из автомобиля, и поставил на дорогу. Затем срезал верёвки с ног, и уж потом освободил руки. И тут же руки Мэри оказались в гриве Шона. Он смог освободиться только после сильнейшего удара в живот Мэри. Она задохнулась, и свет замерцал в её глазах. Упав на тёплый ещё асфальт, она рыдала с заклеенным ртом. Сквозь слёзы она видела, как автомобиль Шона набирая скорость, уносится вдаль, увозя её счастье и надежды на будущее.
   Мэри долго шла по тёмным, ночным улицам города, и только тут поняла, что её рот заклеен. Сорвав липкую ленту, она глубоко вздохнула, и вспомнила последние слова Шона, в которых он передавал привет Рэду, и выражал надежду, что эта встреча его с Мэри не последняя. Ей расхотелось жить, а боль в сердце была непереносимой. Но она вспомнила глаза дочурок, и смех мальчишек, и это её остановило на самой грани пропасти небытия.
   Занималась заря нового дня, когда Мэри подошла к дому. Рэд с перевязанной головой сидел на скамье возле дома. Увидев её, он встал, и внимательно посмотрел в глаза Мэри. Мэри остановилась, и не знала, что делать дальше. По щекам Рэда текли слёзы. В руках он сжимал, что-то. Мэри подошла к скамье, и села, потупив взор в землю. По большой белой астре ползла божья коровка, а Мэри не могла поднять глаз на Рэда. Но почему, она не знала. В чём её вина? 
  - Возьми, оденься, сейчас уже холодно.
   На колени Мэри упали разрезанные, белые трусики, и её разорванный лифчик. Она подняла глаза, а Рэд уже заходил в дом.
  - Рэд! Не уходи! Ничего же не…. – закричала она, но Рэд обернулся и махнул рукой.
  - Не кричи, детей испугаешь. И вообще, тебя никто не выгонял, зайди в дом.
   Рэд зашёл, оставив дверь открытой, а Мэри рыдала, сидя на скамье. Вышла Гертруда и подошла к Мэри. Подняв её, отвела в дом.
  - Миссис, вам постель расправить?
   Но Мэри уже не могла сдержаться. Она забежала в свою спальню, и упала на не расправленную постель, и дала волю своим слезам. Её счастью пришёл конец! Как жить дальше? Как несправедлив этот мир!….       
                Глава – 4.
   Рыдания душили меня.
  - Люда, проснись, что с тобой?
   С этими словами Геннадия улетела чужая жизнь, ненадолго став-шая моей. Я медленно возвращалась в свою, хоть и нелёгкую, но свою жизнь. Но остались слёзы, которые смочили подо мною по-душку. Я повернулась на бок, рядом сидел мой любимый, с которым я прожила долгую, счастливую жизнь. Он с волнением смотрел своими смородинками на меня.
  - Что с тобой? – снова спросил он.
  - Да ничего страшного, просто приснился кошмар.
   Я потянулась на воздушной постели, и поцеловала сладкие губы мужа. Он обнял меня, но я, вырвавшись из его объятий, соскочила на пол. В спальне горел яркий свет, символизируя, что ночь чужой жизни закончилась, и наступило утро своей, настоящей жизни. Интересно: у нас тоже есть жизнь в другом временном измерении? – подумала я. Но мне, почему-то другой жизнью не хотелось жить.
   А в воздухе уже звучал уже знакомый мне голос:
  - Доброе утро, дорогие гости. Вас дожидается бокс питания. Если хотите остаться в своей комнате, можете заказать завтрак, и вам его доставят на место. А если вы желаете встретиться со своими родственниками и друзьями, то авто-кресло доставит вас в этот бокс.
   Быстро помывшись в ароматной воде, и переодевшись, мы с Ген-надием минут через десять уже неслись по длинному коридору на удобном средстве передвижения.
   Большое помещение со сферическим потолком было насыщено ароматами, которые будили аппетит. Несколько столов были накрыты различными блюдами всевозможных яств. Тут было всё для удовлетворения пищевого инстинкта. Некоторые столики уже были заняты. За ними сидели знакомые мне люди. Я подошла к столику, за которым сидели мои родители, и два Васелина и, пожелав им приятного аппетита, села за соседний столик.
   Тихо играла мелодия, не мешая поглощению пищи. В дверях показалось три симпатичных парня. Это был мой Юрка и Готлиб, а так же, очень похожий на Готлиба, третий юноша. Готлиб подошёл к нам, и, пожелав нам приятного аппетита, подошёл к другому столику, за которым сидела Хелли. Перекинувшись несколькими фразами с незнакомым юношей, Юра сел за наш столик, предварительно пожелав нам доброго утра. Он был в шикарном костюме, и я не могла на него насмотреться. Я гордилась в душе своим сыном. Но меня всё-таки волновал вопрос: как он чувствовал себя в неволе, пока он находился в медальоне сумасшедшей Сабрины, и я попросила рассказать все подробности этого.
  - Но, мама, я, же тебе уже немного рассказывал, –  хотел, отвертеться Юрка. Но,  увидев мой просящий взгляд, начал рассказывать. – Ну ладно, если так хочешь, слушай. Когда на пляж вышла, как теперь выяснилось Сабрина, я ничего не предчувствовал, и был спокоен. Вдруг, яркая вспышка ослепила меня, и мощный удар грома оглушил мои уши. Пространство с сумасшедшей скоростью полетело на меня. А я летел через скрещивающиеся нити ажурной вязи времени. А в моём мозгу звенели колокола, а между ударами звучали переливы очаровательно нежнейшего голоса, который повторял два имени – Джесика и Сабрина, и снова Джесика и Сабрина. А пространство сжималось, как и я с ним, но я этого не чувствовал. Это продолжа-лось бесконечно долго. Окружающий мир вибрировал в агонии жизни или смерти, зла или добра, любви или ненависти.  Я не знаю, плохо мне было или хорошо, мозг лихорадочно работал в поисках решения, какой-то задачи, у которой этого решения не было. Тупиковое решение или дорога, ведущая в никуда? Бесконечное кольцо или спираль, уходящая в бесконечность? У меня кружилась голова, а перед глазами стояла мерцающая стена, переливающаяся всеми цветами радуги. А затем наступила кромешная темнота. Несколько раз свет появлялся, и я успел рассмотреть, где я находился. Это была, маленькая конурёнка, в которую я был втиснут. Она была размером два на два метра, и три метра в высоту. Но я не ощущал давление стен, мне было вполне комфортно потому, что находился в невесомости. На меня не действовала сила, которая называется гравитацией. Мне не хотелось пить и есть, чего я и не делал, а вернее, мне этого никто не предлагал. К тому же я не чувствовал бега времени. Бытие для меня прекратилось, мой мозг перестал работать так, как к нему не поступала информация извне. Только, какие-то образы теснились, и сменяли друг друга, как в бесконечном сне. 
   Юра прервал свой взволнованный рассказ, а я успела вставить вопрос, на который очень хотелось получить от него ответ:
  - Юра, а ты в это время не догадался, что тебя похитили?
  - Нет, мама. Я меньше всего думал об этом, вернее я вообще ничего не думал. И задумался на эту тему только тогда, когда Сабрина выпустила меня из своего кулона. Она несла, какую-то ахинею, о каком-то Рике. О своей любви ко мне, называя меня этим самым Риком. Я долго ей объяснял, что зовут меня Юрием, и я не знаю никакого Рика. Она злилась, и называла меня придурком, который не желает её и её тела. Да, она прекрасна, но я не мог её полюбить в принципе. Я просто не такой…. 
   Я снова прервала его рассказ, и задала новый вопрос:
  - Сынок, а ты разве не почувствовал нашего с Хелли послания?
  - А, кто такая Хелли? – в недоумении спросил Юрка.
  - Я слышу, здесь обо мне говорят, - подсела к нашему столу Хелли. Юрка с интересом посмотрел на неё, и немой вопрос застыл на его лице.
  - Юра, это твоя духовная мама Хелли. Она постоянно наблюдает за тобой, вернее за твоей душой, - представила я сыну Хелли.
  - Так это правда, о чём ты нам рассказывала, когда ты приехала из больницы? А мы думали…
  - Что мама спятила, - закончила я за него. – Ты это хотел сказать? Ты думаешь, что сейчас ты во сне, или ещё где?
  - Мама, во-первых, я не говорил, что ты спятила, а во-вторых, я почувствовал ваше послание уже, когда Сабрина освободила меня в первый раз. Просто я думал, что сплю, и вижу, какой-то кошмарный сон. – Возбуждённо произнёс Юра, и покраснел.
  - Сынок, Эрик…. ой, Юра, не надо на маму кричать, – сбивчиво произнесла Хелли, и протянула к Юркиной голове руку, чтобы пригладить его вихры. – Ты не представляешь, что твоя мама перенесла, когда тебя искали.
   Юрка отдёрнулся от её руки, и Хелли опустила руку, и, смеясь, произнесла:
  - Действительно Ёжик, сразу колючки выпустил!
  - Я не Эрик! Ёжик возможно, но не Эрик! - возмутился Юрка, и, обидевшись, замолчал на несколько минут. Он молча, поглощал пищу.      
    А над нашими головами висела громадная россыпь звёзд, и горела великим огнём познаний, и каждая звезда манила к себе, и наполняла наши души надеждой воскрешения. 
  - Не обижайся Хелли, он просто не любит, когда его гладит, кто-либо, даже я. – Оторвав свой взгляд от манящей красоты космоса, объяснила я. Юрка исподлобья посмотрел на нас, и вдруг улыбнувшись лучезарной улыбкой, произнёс:
  - Простите меня, мамули, я вёл себя плохо. – Произнеся эту фразу, он встал перед нами на колени. - Простите вашего блудного сына, я больше так не буду, - хитро улыбаясь, продолжил наш сын.
   Хелли прослезилась, и, попросив Юрку подняться с колен, произнесла:
  - Люсия, и всё-таки, вы земные женщины счастливее нас. Ваш ре-бёнок может попросить у вас прощение. Только за одно это, я бы поменялась с тобою местами. И пусть после этого, я бы умерла, даже по-настоящему.
   Эти слова выдавили и у меня слезу, но я незаметно смахнула её. А Хелли сходила к своему столику, и вернулась с юношей, который недавно вошёл в этот бокс с Юркой и Готлибом.
  - Люсия, познакомься, это Тодес, брат Эрика, то есть, духовный брат Юры. Ты его знаешь, как Тэда, - пояснила мне Хелли. - Он прилетел вместе с Галией на планету, где находился Грильян. А встретила его я здесь.
  - А я думаю, почему нас тянет друг к другу? А оказывается, это мой братишка! – сильно удивившись, сделал заключение Юрка.
  - А я это уже знал, - признался Тодес. - Мне мама Хелли рассказала о Юрке сразу, как только я встретился с ней. Но я не люблю набиваться в родственники, и поэтому не говорил тебе об этом, - произнёс Тодес.
  - Но, и этот тоже с норовом! И к этому на старой кляче не подъе-дешь, - улыбаясь, вклинился в разговор Геннадий.
  - Юр, мы с Готлибом будем ждать тебя в зале полезных развлече-ний. Как только тебя родители освободят, прилетай туда. Мы нашли интересное решение программы развития цивилизаций FG Класса Тропик, - предупредил Тодес.
  - Ладно, Тодес, я всё понял. Я надеюсь быстро освободиться, - ответил Юрка, и многозначительно посмотрел на меня.
  - Но вот, мы уже не нужны, и даже мешаем своему сыну, - с гру-стью сказала я, и посмотрела на Геннадия.
  - Дорогая, хватит вздыхать. Наш сын нашёл неплохих друзей, так что расспрашивай побыстрее его, и отпускай на свободу, – произнёс Геннадий. 
  - Юра я задержу тебя совсем ненадолго, - желая дослушать до конца рассказ, который был прерван появлением Хелли, попросила я. – Меня волнует вопрос: Как ты смог освободиться из своей тюрьмы, из медальона, в котором ты был заключён Сабриной?
  - Вообще-то освободила меня сама Сабрина. Она сильно измени-лась в лучшую сторону, с момента, когда я увидел её в первый раз. Она стала неплохой девушкой, - уже торопясь, продолжил свой рассказ Юрка: – Но один раз я выбрался из кулона самостоятельно. Однажды, когда она решила меня покормить, после длительной голодовки, я прихватил с собой нож с вилкой. После трапезы она, как всегда отправила меня в кулон, под камушек….
  - Так вот для чего тебе понадобился нож с вилкой! А мы всякое передумали на этот счёт! А, как ты догадался, что ты в кулоне? Мы с Хелли постоянно видели на Сабрине этот кулон, но нам в голову не могло прийти такое, что ты в кулоне! Боже, какая же она….
  - Да я с первого раза это понял, потому, что конурёнка моя была металлическая с трёх сторон, и окно было рубиновым. И когда я в первый раз оказался на свободе, то бишь, снаружи, то я и увидел этот кулон у неё на шее. А перед тем, как я снова оказался в этой фантастической тюрьме, Сабринка взяла кулон в руку, и нажала на маленькую кнопочку. Чего тут непонятного-то? Ну ладно, буду рассказывать дальше. В тот раз, после ужина я успел поставить вилку, и нарушил плотность соединения камня с оправой. А с помощью ножа сумел расширить щель, и выбраться наружу. И тут, на свободе меня окружил двухметровые в диаметре колонны, немного изогнутые, и уходящие, куда-то ввысь. Их концов я не видел. Что было интересно, эти колонны были не гладкие, а покрывались какими-то листами, прилегающими неплотно. Почва под ногами вообще поражала воображение. Она была блестящей. Лишь изредка на разных расстояниях валялись такие же громадные листы, какие покрывали колонны, только намного больше. Под прозрачным слоем почвы двигались, какие-то тела и объекты. Изредка попадались огромные, круглые, ямы, изменяющие свои размеры, и выдавливающие вонючую, про-зрачную жидкость. А, когда Сабрина снова включила свой кулончик, я оказался рядом с ней, и даже напугал её. Кому рассказать об этом, не поверят! Я долго думал и гадал, и, кажется, догадался, из кулона я вылез на кожу Сабрины. А громадные колонны это волоски на её коже, листы это отмершие чешуйки кожи, а ямы это поры, которые выделяли капельки пота. А освободила меня так: 
   После того, как в комнату вбежали спасатели, Сабрина сама отдала им кулон со мной, и показала, как освободить меня. Сам же я больше не рисковал, оказаться на свободе потому, что в любой момент меня могли раздавить, так как я был микроскопическим, и никто не смог бы меня увидеть, разве, что только под микроскопом. Но это всё прошло, и закончилось для всех нас благополучно. Мне жалко Сабринку, и потом, я обещал ей, что наказание будет не слишком строгим. Я прошу тебя мама, чтобы ты заступилась за неё. А теперь, отпусти меня мама. Парни уже заждались, а время поговорить, у нас ещё будет. – С мольбой в голосе попросил Юрка.
  - Хорошо, иди уж, блудный сын мой, - смеясь, произнесла я.    
   Когда Юрка выбежал в коридор, Хелли тоже расхохоталась.
  - Всё-таки, неплохие у нас сыновья Люсия.
   А через минуту Юрка вернулся, он тащил за руку, упирающуюся Алёнку.
  - Мам, ты представляешь, это небесное создание, целовалась с Готлибом прямо на моих глазах! – возбуждённо произнёс он.
  - А тебе, какое дело, я уже не маленькая! А Готлиба мама знает. Он вполне нормальный парень. Не алкаш и не наркоман! И очень умный, и не чета тебе! – огрызалась Алёнка.
  - Прикуси язык, взрослое создание! Ещё раз увижу с парнями, все космы повыдеру, так и знай! – пригрозил Юрка.
  - Давай, вали отсюда, а то уже тебя заждались! – не унималась Алёнка. – Мам, пап, что-нибудь вкусненькое осталось?
   Сидящая рядом Хелли, наблюдала за происходящим, и хохотала.
  - Нет, вообще-то, я забираю свои слова обратно, - произнесла она. - Лучше за этим наблюдать со стороны! У нас не нужно вскармливать, и ухаживать за детьми. И не нужно их воспитывать. Это всё закладывается в момент зачатия от обоих родителей. Они передают своему ребёнку память всей своей жизни, и даже больше, они передают закодированную память своих предков. – Хелли на минуту замолчала, и лицо её засветилось, и она продолжила. – Люсия, я открою тебе секрет, надеюсь, мне это простится. Человеческий мозг содержит в себе всю память о жизни человечества, с момента зарождения Разума, и до последних секунд жизни. Нужно только суметь эту память вскрыть. Но этого делать не нужно….    
  - А почему?
  - Я ждала этот вопрос. – Улыбка с лица Хелли исчезла, и уже назидательно произнесла. – Люсия, думать за всё человечество очень трудно. Это может делать только Создатель, на то он, и Создатель. Нужно достичь его уровня, и взять, нет взвалить на себя тяжкий груз, груз побед и достижений. Но главное, груз грехов и поражений всего человечества. Обычный человек способен на это? А Создатель такой же человек, как и мы, у него такой же мозг, как и у нас.
  - Да, действительно, он обладает теми же знаниями, тем же жизненным опытом, которым обладают все разумные существа. Так почему же он Создатель, а мы простые смертные?
  - Люсия, ответ очень прост, - прочитав мои мысли, ответила Хелли. – Его душа наполнена любовью, да, любовью. Он любит каждого человека в отдельности, и всех одновременно. А всех любить может только ОН. Любовь возвысила его над всеми, и даёт ему силы быть Создателем. – Закончила Хелли, а глаза её засветились таинственным светом озарения.
   Мы надолго замолчали, обдумывая смысл сказанного, и наблюдали, как Алёнка поглощала очередное пирожное.
  - Алёна, ты не боишься набрать лишний килограммчик? – спросила её Хелли.
  - Нет, не боюсь, - ответила она уверенно. – Мы с девчонками в тренажёрном зале качаемся. А там лишние килограммы отлетают только так.
  - А, что здесь и тренажёрный зал есть? –  удивляясь, спросила я.
  - Здесь всё есть, как в Греции. Нужно только суметь заказать главному мозгу, и через десять минут это появляется. – Наслаждаясь вкуснейшим пирожным, проинформировала меня Алёнка. – Это я по-простому говорю, а так, какое-то иностранное слово это явление определяет.
  - Что, внучка, ты уже начисто забыла свои иностранные языки? – спросила подошедшая к нашему столу Галия. - Что Алёнушка ожила, прошла хандра? Гелиос, тебя Демьян с Васелином зовут. Люсия, Хелли, вы начали осваиваться здесь? С Пегасом уже общаетесь? Эта цивилизация опережает нашу, на миллионы лет. Я с нетерпением жду встречи с обществом будущего, - засыпала нас новыми вопросами мама.       
  - Мама, а кто такой Пегас? - удивившись, спросила я. – Лично я не знаю, никого Пегаса?      
  - В вашей комнате есть хрустальный шар. Включи его, и тогда ты с ним и познакомишься.               
   - Так это, возможно тот образ, который появляется над этим шариком? - догадалась я.   
  - Да девочка, это он, - подтвердила мама.   
  - Мама, а сейчас давай спустимся с небес на землю. Ты не знаешь, что с моими детьми на Вере? Как они там, без нас? И, что слышно о Вовке? – волнуясь, спросила я.      
  - Не беспокойся Люсия, там всё  нормально. Если бы, что случи-лось, нам бы уже сообщили. Я тебе уже рассказывала, что Вову в армию забрали. Сейчас он проходит медицинскую комиссию в Барнауле, правда, пришлось его немного подремонтировать, и обучить, чтобы попал в элитные войска. А всё остальное и самое последнее можно узнать от Рэя. У него включён постоянный канал связи с Создателем.    
  - А, где он Рэй? Я его ни вчера, ни сегодня не видела, - спросила я.
  - Ты же знаешь, что он любит одиночество. Если он тебе нужен, я его сейчас вызову.          
                Глава – 5.
   Мама нажала на ручном браслете кнопку, и уже через три минуты в дверь вошли Рэй с Сюзанной. Рэй выглядел бесподобно. Небесно голубой костюм сидел на нём идеально. Сейчас я бы не дала ему больше двадцати лет. Чёрные курчавые волосы блестели, как в молодости. Под руку с ним вошла Сюзанна, тоже помолодевшая, лет на пять. Её белоснежное платье сочеталось с костюмом Рэя.
  - Мама, а что, если прямо сейчас и здесь сыграем две свадьбы, Васелина с Васелинкой, и Рэя с Сюзанной? – увидев эту пару, я села на своего любимого конька свахи.
  - Да, что ты Люсия, какие ещё свадьбы? – Не могла понять мои чувства мама.
   К этому времени Рэй с Сюзанной подошли к нашему столику, и поздоровались с нами.
  - Люсия, выйдем в комнату отдыха, Мне нужно поговорить с тобой наедине. Извини те нас, но так надо, - с таинственным взглядом произнёс Рэей.   
  - А Сюзанна не заревнует? – улыбаясь, спросила я.    
  - Она не ревнива, - за Сюзанну ответил Рэй. – Пройдём в другое помещение, там можно удобнее устроиться, и поговорить в тишине.      
  - Интересно, а что за тайну, ты хочешь мне открыть? Почему мы с тобой должны, что-то скрывать? – удивилась я.         
  - Но ты, же сама желала узнать о своих детях. Там мы сможем по-общаться немного с ними, если конечно появится связь, - тут же предупредил он.
    Мы с Рэем перешли через коридор, и оказались в небольшом помещении, с несколькими креслами, и небольшим столиком. Присев за столик, я в нетерпении ждала, когда смогу пообщаться со своими крошками с Веры. Но сначала мои ожидания не оправдались, потому что не было в эти минуты связи с ними. Рэй, успокоив меня, рассказал всё, что знал об оставшихся на Вере детях, вернее, они были в настоящее время в Аурии, у своей духовной бабушки, матери Гелиоса, Лайны. Там была создана такая же обстановка, как на Вере. Но затем всё-таки связь появилась, и Рэй дал мне возможность немного пообщаться с детьми, и я окончательно успокоилась. Мы ещё немного поговорили на отвлечённые темы.    
    Но меня уже глодал червь сватовства, и тут же решила приступить к действиям. Я предложила Рэю, сыграть его свадьбу с Сюзанной, и получила его согласие. Оставалось только уговорить Сюзанну. Да, ещё нужно получить разрешение Пегаса, хозяина этого летательного аппарата. И ещё было бы неплохо уговорить Васелина с Васелинкой на их брак. Вот было бы здорово, - размечталась я.   
    Мы с Рэем вернулись в пищеблок к остававшимся там нашим близким. Но пока мы с Рэем разговаривали, почти все разошлись. Только Алёнка, Геннадий и Сюзанна сидели за столиком, и дожидались нас.
   Добившись принципиального согласия Рэя на свадьбу с Сюзанной, меня захватил азарт сводничества. Эта слабость у меня замечалась и раньше, ещё на Земле. Когда я видела молоденькую девушку свободную от уз брака, и неженатого парня у меня появлялось желание, познакомить их, и довести отношения между ними до логического конца, а этим концом я считала, мог быть только семейный брак. У меня это часто получалось, и я считала себя неплохим специалистом в этой области человеческих отношений. И сейчас я решила помочь Рэю, уговорить Сюзанну, не откладывать на светлое будущее официального оформления семейных отношений. И зайдя в пищеблок, я подошла к Сюзанне, и сразу взяла быка за рога:
  - Сюзанна, ты не обидишься, если я влезу в твои отношения с Рэем? – начала я.
  - Люсия, а что? – удивлённо вытаращив глаза, спросила она.
  - А то дорогая, - принялась я за выполнение поставленной перед собой задачи. - Как-то Рэй открыл мне тайну, вернее мечту, которую хочет претворить в жизнь. Он мечтает создать семью, и завести кучу детишек, которых у него никогда не было. У него есть даже любимая женщина, которую мечтает сделать своей половинкой, и матерью своих детей. Только эта половинка пока не знает об этой мечте Рэя. А, может, всё-таки знает?
   Я посмотрела в глаза Сюзанны, но она потупила свой взор, и начала краснеть.
  - Люсия эта мечта у нас общая. Я тоже люблю Рэя, и мечтаю, стать его женой. Я тоже хочу иметь кучу детей.               
  - Ну, Людмила, села на своего любимого конька, и теперь не слезет с него, пока не загонит. – Улыбаясь, сказал Геннадий. – Так, что, Сюзанна и Рэй готовьтесь к свадьбе!
  - Может, сейчас не время…. – начал Рэй.
  - А, какое время вам ещё нужно? – возмутилась я. – Рэй, ты любишь Сюзанну. Сюзанна, как мы только, что слышали, тоже любит тебя. Чего вам ещё нужно? А ждать удобного времени, можно ждать до конца света, и всегда, что-нибудь будет мешать. Вы сейчас вместе, любите, друг друга, так живите вы, а не ждите лучших времён, они никогда не наступят! Любите, и рожайте детей, это и есть жизнь. А то, где мы находимся, это не главное, главное жизнь. Так что, договариваться с Галией и Демьяном о процедуре, или вы ещё будите ждать, а не жить?
  - Люсия, спасибо тебе! – ответил Рэй, и на его глаза навернулись слёзы, чего я никогда за ним не замечала. - Ты нас разбудила от долгого сна прошлого. Правда, Сюзанна?
   А Сюзанна прижалась к нему, и заплакала.
  - К Демьяну я пойду сейчас же, - начал Рэй.
  - А вот этого, делать не надо! – воскликнула я. – Не надо лишать меня самого приятного. Я должна сама закончить то, что начала. И я со своим Геннадием поведём вас к алтарю.
   Алёнка, услышав это, запрыгала от радости, и захлопала в ладоши. А Геннадий по-прежнему сидел и улыбался.
  - А ты Алёнушка не сильно-то радуйся. Я сегодня же поговорю с Готлибом, а то вы…. –  остановила я дочь, и чуть не сказала лишнего, но вовремя прикусила язык.      
    У моей дочурки сразу испортилось настроение, и она выскочила в коридор. По всей видимости, она пошла, искать Готлиба, чтобы предупредить его. Я тоже вышла в коридор, и тут же у моих ног, как дрессированная собачонка появилось авто кресло, только, как им управлять, чтобы переместиться в нужное мне место, я не знала. И где это нужное место, я тоже не знала. Я вернулась в пищеблок, и подошла к Геннадию.
  - Гена, как мне найти отца, и вообще, как мне попасть туда, куда я хочу?
  - Ну вот, начались первые трудности, с претворением в жизнь на-шего счастья, - засмеялся Рэй. – Люсия, на передней панели есть красная кнопка, ты нажми её, и всё узнаешь.
   Я выскочила в коридор, и села в это придурковатое кресло с крылышками, и нажала на эту проклятую кнопку, которая опозорила меня. На панели появилась голова Пегаса:
  - Что вам угодно, уважаемая Люсия? – Раздался его голос в моей голове.
  - Мне нужно найти папу, то есть, Демьяна, - ответила я.
  - Пожалуйста, держитесь за поручни.
   Набирая скорость, я понеслась по длинному коридору, только ветер шумел в ушах. Прошло всего несколько секунд, и кресло замедлило свой полёт. Я спрыгнула с кресла, не дожидаясь его полной остановки. Дверь раздвинулась сама. Папа сидел за столом, и на чём-то работал. Это был странный прибор с множеством рычажков и проводов, которые тянулись к голове папы. Когда я вошла, он повернулся ко мне, и начал убирать присоски с проводами со своей головы. Я остановилась в нерешительности, а папа, улыбнувшись, произнёс:
  - Что дочка? Я чувствую, у тебя неотложное дело ко мне?
  - Да папа. У тебя есть полномочия, чтобы официально зарегистрировать семейные отношения? – спросила я.
  - Конечно дочка. Я чиновник четвёртого уровня, и имею право и полномочия зафиксировать и утвердить любое действие, и измене-ния в правах и обязанностях, не только граждан с первого по третий уровень включительно, но так же делегировать, или передать в случае необходимости свои полномочия третьему лицу.
  - Тогда папа, ты нам подходишь, - обрадовалась я. – Нам нужно зарегистрировать брак между Рэем и Сюзанной, а возможно ещё и Васелина с Васелинкой, а то они уже совсем извелись.
   Папа захохотал, и смеялся, пока я не рассердилась.
  - Папа, что тут смешного?
  - А почему так спешно? Что Рэя на войну провожают? – Уже серьёзно, но почти серьёзно, спросил папа.
  - Но это, же не сейчас, а, например, завтра. – Крутилась я, как уж на сковородке, стоящей на пламени горелки.
  - И к чему всё-таки такая спешка, - недоумевал папа. 
  - А к тому, что они не хотят внебрачных детей, - нашлась я.
  - Что Сюзанна беременна? Но этого, же не может быть! Этого в принципе не может быть!
  - Почему?
  - На это сложно ответить, спроси лучше у мамы. Она больше понимает в этой области, и объяснит лучше меня, почему вы сейчас не можете иметь детей. Насколько я знаю, нам дали тела, они чувственные, но абсолютно, стерильные.
  - Папа, ты всё испортил, - разочаровалась я. – И теперь не зачем маму тревожить. Даже весь интерес к свадьбе прошёл! Ну, ладно папа, я пошла.
  - Постой, а свадьба и регистрация будет? – вдогонку спросил отец.
  - Ой, ну, конечно. Папа, можно завтра утром организовать это?
  - Давай завтра, к десяти часам утра. Я организую помещение, и все сопутствующие атрибуты. А ты подготовишь молодых. Согласна?
  - Конечно, согласна, - ответила я, и окрылённая успехом, выскочила в коридор. А там меня поджидал Готлиб, он сразу же начал говорить:
  - Люсия-ма, пожалуйста, не ругайтесь на Алёну. Это я во всём ви-новат. Я её люблю, и плохого между нами ничего нет, и не будет, - смущаясь, говорил Готлиб.
  - Хорошо сынок, но пойми, что Алёна ещё ребёнок, и между вами могут быть только дружеские отношения. Ты понял Готлиб?  В своё время у вас всё будет, нужно только немного подождать. Извини меня Готлиб, но я спешу. А дружить я вам не запрещаю! – согласилась я.
   Я нажала на красную кнопку, и через несколько секунд стояла рядом с Сюзанной и Рэем.
  - Ну, что молодые, завтра в десять утра регистрация. Вам нужно быть в соответствующей одежде, - скороговоркой сообщила я. – А куда прибыть вы узнаете. Прошу только не просыпать! Гена поехали в свою каюту, я что-то устала, предложила я мужу.
   И действительно, я чувствовала себя несколько уставшей, и даже хотелось спать, хотя до сна было, ещё часов пять, это по часам, ви-сящим в столовке.
  - А ужинать будем? - спросил мой обжора.
  - Нет Гена. Мы, что-нибудь закажем на месте.
   И наше ходячее кресло с крылышками понеслось по коридору. Остаток дня мы с мужем провели, валяясь на своей воздушной постели. Я рассказала Геннадию о разговоре с отцом и о наших стерильных телах. И слово за слово, движение за движением, и ласка за лаской, но получилось так, что мы испытали, эти тела по полной программе, особенно на стерильность.
   Вдруг, раздалась негромкая соловьиная трель. Мы с Геннадием соскочили, одеваясь на ходу и заметая, следы волшебной, минутной слабости, а, может, и распущенности, это, как для кого. Но, по крайней мере, мы, нисколько не сожалели о минутах, проведённых вместе в слиянии тел и душ. На столике появилось изображение лица Васелина, и его голос спросил, можно ли войти. Я разрешила, а про себя подумала, что он знает, когда приходить в гости. Часть сферической стены отошла в сторону, и в проёме появилась фигура Васелина.
  - На ловца и зверь бежит! Вот ты то, как раз мне и нужен! – вос-кликнула я. – Садись, у меня есть важное дело к тебе.
   Васелин с удивлением, посмотрел на меня, а Геннадий молчал, загадочно улыбаясь.
  - Слушаю тебя обоими ушами, - присаживаясь, сказал Васелин.
  - Правда, Васелин, разговор серьёзный. Сегодня я приняла заявление от Рэя и Сюзанны, на регистрацию их брака. И завтра, в десять часов Демьян будет их расписывать. А вот вашего заявления, то есть от тебя и Васелины, у меня пока нет.
  - А, что ты секретарём ЗАГСа устроилась? – Спросил Васелин, состроив гримасу.
  - Ну, правда, Васелин. Я хочу, чтобы ты и моя сестра были счастливы. Сейчас для этого самое время. Ничто не мешает, совершить этот поступок. Ну, что ты скажешь на это предложение?
  - Люсия, я пока не готов, что-либо тебе ответить. И почему, именно ты завела этот разговор?
  - Васелин, ты спрашиваешь, кто мне дал право вмешиваться в твою жизнь, и жизнь Васелины. А это право мне дала сама жизнь. Чтобы сделать человека счастливым, никаких прав не нужно, их не даёт даже Создатель. Просто нужно сопереживать и сочувствовать. И вообще, Васелин, что с тобой происходит? Куда делся весёлый парень, который всем приходил на помощь, и не считал это за обязанность? Мне больше всего хочется, чтобы у тебя с моей сестрой было всё нормально, и вы были счастливы. Это моё самое сильное желание в настоящее время. Это моя великая миссия на данный отрезок моей жизни, - хотела докричаться я до сердца Васелина.
  - Прости меня Люсия, я, кажется, тебя обидел, или обижу своим отказом. Но, правда, вопрос о женитьбе  пока для нас не стоит….
  - Как не стоит? - поразилась я. - А, кто некоторое время назад приглашал нас с Геннадием на свадьбу?! Ты пойми, что в конце пути нас ждёт дом, наш дом, с нашей жизнью, - начала объяснять я. – Сейчас самое время, когда мы все вместе, и ничем не заняты, кроме себя. Сейчас самое время отпраздновать объединение твоей души и души Васелины. Неужели ты уже не хочешь соединения ваших душ? Васелин, проснись же, наконец!
  - А я не хочу просыпаться.
  - Что? – опешила я. - Может быть, я не так поняла тебя? Васелин, ты раздумал жениться на моей сестре? Так, да? Что с тобой Васелин происходит?
  - Люсия, прости меня, но я больше пока не хочу говорить на эту тему, - виновато опустив голову, произнёс Васелин. И тут же задал мне такой вопрос, который я не то, чтобы не ожидала, нет, я не хотела, чтобы он задал мне его в присутствии моего супруга: - Впрочем, я не за этим пришёл. Люсия, а ты знаешь о том, что наш сын Владомир находится сейчас в доме матушки Гелиоса?
  - Что? – спрыгнул с кресла мой благоверный. – Какой ваш сын? 
    Я многозначительно посмотрела на Васелина, и вдруг он сильно побледнел, и схватился за голову. А в следующее мгновение он на-чал заваливаться на пол. Геннадий подскочил к нему, и удержал от падения. Мы положили его на нашу ещё не заправленную постель, и я подбежала к шару стоящему на столике. Почти тот час, на постель опустился прозрачный купол, и Пегас попросил нас выйти ненадолго. Мы вышли, и Геннадий приступил к допросу:
  - Ты мне так и не сказала, про какого вашего сына Васелин спрашивал?
  - А ты разве не читал мою книгу? – удивилась я.
  - Но ты же знаешь, что я ещё не успел прочитать её. Мы улетели в Аурию…. Да и, причём тут твоя книга?               
  - Боже мой, любимый! Он, то есть Васелин говорил о Вовке…. Ты просто не так понял, либо Васелин, что-то не то сбуровил. Ты же видел, что у него, что-то с головой происходит! – выкручивалась я.
   Но тут вышел Васелин, и обратился к нам:
  - Простите меня, что устроил небольшой переполох, но я пришёл не для того, чтобы здесь упасть. Я пришёл, чтобы пригласить вас к Демьяну на ужин. Мы поиграем в шахматы, и поговорим о послед-них открытиях в науке. А ты Люсия пообщаешься с матерью.  – А, Васелина там будет? – Спросила я без всякого подвоха. Но у Васелина, почему-то сразу испортилось настроение.
  - Люсия, я одного не пойму. Неужели вы с Гелиосом ещё не надоели друг другу? Вас не растащишь.
   Мне не понравилось то, что он сказал, но я промолчала. С Васелином, что-то происходило. Но, что? Нужно поговорить с Васелинкой, - решила я. Но в этот вечер, мне пришлось разговаривать только с Сюзанной. Мы только собрались сесть на авто-кресла, чтобы отправиться к родителям на фуршет, как возле нас остановилось авто-кресло с Сюзанной на борту.
  - Как хорошо, что вы ещё не уехали. Гелиос, Васелин, мне нужно поговорить с Люсией. Если можете, простите меня, что помешала вам, - тараторила она. – Люсия удели мне несколько минут, пожа-луйста. Это для меня очень важно.
  - Мужики, вы обойдётесь без меня. Всё равно, в ваших разговорах, я ничего не понимаю. А невесту перед свадьбой, бросить я не могу. Так, что, скатертью вам дорожка! Скажите маме, что завтра мы увидимся.
   И мужчины унеслись, даже не высказав своего неудовольствия, тем, что им приходится ехать без меня. А мы с Сюзанной зашли в нашу с Геннадием каюту. Усевшись в кресло, Сюзанна без подготовки обратилась ко мне:
  - Люсия, кроме тебя, мне не к кому обратиться за советом. 
  - Ты правильно поступила, что приехала ко мне. Я всем, чем могу, тебе помогу. Что тебя волнует? – спросила я.
  - Мне неудобно это говорить, я, кажется, отстала от жизни, и не могу решить, что одеть мне на завтрашнее торжество. Я всё перемерила, но так ничего и не подобрала. Помоги мне Люсия, - попросила Сюзанна.
  - А ты с Пегасом разговаривала?
  - Мне неудобно со своими проблемами лезть к нему.
  - Ну, тогда давай вместе к нему подлезем, - предложила я. И сев за столик, нажала красную кнопку. И в ту же секунду, появилась изображение Пегаса:
  - Слушаю вас дамы.
   Я набралась наглости, и сразу заявила:
  - Уважаемый, нам нужно одеть Сюзанну к свадьбе. Если можно, помогите.
  - Мне приятно поухаживать за этой очаровательной женщиной, - тут же раздался голос. - Давайте, договоримся так, я буду предлагать вам образцы нарядов, и то, что вам понравится, вы мне скажите.
   Голос стих, а посреди комнаты появилось обнажённое тело Сюзанны. Сидящая, рядом со мной настоящая Сюзанна, вздрогнула, и начала краснеть.
  - Не смущайся так подруга. Что, думаешь, я голых баб не видела? У тебя прекрасное тело, и здесь нет посторонних, кроме моих глаз, - успокоила я Сюзанну. А это тело начало примерять различные наряды, и демонстрировать эти чудные одеяния нам. И уже на третьем наряде мы остановились. Я не умею описывать женские тряпки, но то, что мы увидели, поражало наше воображение. Одних брюликов на двойнике Сюзанны было не на один миллион долларов. В общем, любая королева красоты позавидовала бы этому наряду, а может быть, позавидовала бы и сама английская королева.
  - Спасибо Пегас, вот это платье нам понравилось. Правда, Люсия? – произнесла невеста, и её глаза заблестели, дополняя наряд.
  - Сюзанна, это платье доставить в вашу комнату? – спросил голос Пегаса.
  - Конечно, если это не доставит вам лишних хлопот, - словно ма-ленькая девочка радовалась Сюзанна.
  - Ну, что вы. Я счастлив, что угодил вам. Надеюсь, что вы будете счастливы всегда.
   Голос Пегаса затих, и мы тоже на некоторое время затихли. Наконец, я решилась заговорить о том, что стала невольной свидетельницей жизни Мэри и её семьи. Эта жизнь, почему-то не совпадала с той жизнью Мэри и её детей, которую, я уже видела. Эта другая жизнь по временным рамкам совпадала, с прежней. И в ней были те же действующие лица, но события, происходящие в ней, отличались от уже прожитой жизни. Я не знала, как и чем, это можно объяснить, и почему именно я стала свидетелем жизни Мэри.
А, может быть, это был просто сон, лишь плод воображения моего мозга, закончила я своё признание. Сюзанна сидела рядом, и молча слушала мой рассказ, а, когда я закончила, она прижалась ко мне:
  - Люсия, я думаю, что мы связанны с тобой общим Вита полем. То, что ты видела, я этой прошедшей ночью жила этой же жизнью. И в это время краем своего сознания я даже чувствовала, что ты, где-то рядом со мной. И на самом деле я сильно страдала, когда жизнь, вдруг сделала крутой вираж в конце ночи. Неужели и здесь, судьба будет мне мстить, или меня наказывать за грехи прошлых жизней? – грустно спросила Сюзанна.
   Я не поняла, что она имела в виду, когда сказала, что судьба будет наказывать её здесь. Но Сюзанна не стала объяснять, она поцеловала меня, и, попрощавшись, ушла. Я осталась одна, и мысли вернули меня к разговору с Васелином. Что с ним происходит? Почему от него потянуло холодком безразличия и обречённости? Неужели он разлюбил Васелину? И почему она сегодня не подходила ко мне? Что-то случилось между ними, и помощь требуется им обоим. Я решила, что завтра же поговорю с ней, и, может быть, что-то прояснится. С этим желанием я села за столик, на котором замерцал хрустальный шар, вызывая меня на беседу.
  - Люсия, а, между прочим, сейчас ты Людмила, и поэтому я ещё раз приветствую тебя, - произнёс Пегас. – Ты удивлена, что я предстою перед тобой в виде головы? Конечно, я могу выбрать любой зрительный образ, но я, почему-то решил, что перед тобой буду выглядеть именно так. Если тебе не нравится этот образ, то я готов сменить личину, и буду выглядеть, как нравится тебе.
  - Не надо! Оставайся, пожалуйста, в этом виде, я уже привыкла к тебе такому, - произнесла я. – Ты прости меня, что я перешла на ты.
  - А ты меня! У меня тот же грешок. Просто, так легче разговари-вать, - сказал Пегас. – Людмила, я вижу, что у тебя был трудный день. Если хочешь, я проведу тебе сеанс восстанавливающей тера-пии.
  - Не надо, дорогой Пегас! Я чувствую себя нормально. Просто меня мучают некоторые вопросы, связанные с отношениями между близкими мне людьми, - начала объяснять я.
  - Я знаю. Я знаю всё, что происходит на зонде. Я знаю, знаю…. Знаю….
  - Что с тобой? Ты здоров? – мне показалось странной его последняя фраза, а по лицу Пегаса пробежала рябь.
  - Людмила ничего, сейчас всё нормально. Просто, кто-то хочет помешать нашему общению, а, кто это, я почему-то не вижу. Кто-то пытается вскрыть мою защиту, но этого ещё никому не удавалось. Так, что не беспокойся за меня. У тебя Людмила добрая душа, и спасибо тебе за сочувствие ко мне и другим. Если бы все души были бы такими, то мир был бы ещё прекрасней, - завораживающе говорил Пегас. – Людмила, ты, наверное, знаешь, что мысль это образное выражение чувства. Прекрасные, добрые чувства порождают прекрасные мысли и образы. В каком образе можно представить любовь? Это распускающийся цветок, это прекрасное тело женщины, держащей на руках ребёнка. Это чувство великолепно, как и образы и дела, создаваемые этим чувством. А отрицательные, злые, недобрые чувства порождают чёрные дикие образы, которые изменяют мир. Чтобы мир стал светлее и добрее, нужно, что бы чувства людей были светлыми и чуткими, - он на минуту замолчал. – Я тебя утомил своими философскими измышлениями?      
  - Что ты Пегас, ты так правильно и красиво говоришь, что я слушаю тебя, открыв рот!         
  - Я рад этому, мне было приятно с тобой пообщаться, и спасибо тебе, что слушала меня. Пришла пора попрощаться. Твой Геннадий стоит у входа, и он для тебя сейчас более интересен, чем моё брюзжание. До встречи завтра Людмила, спокойной тебе ночи.
     Пегас растворился в пространстве, и только шар продолжал ещё, какое-то время мерцать. Зашёл Геннадий, и, подойдя ко мне, поцеловал меня в губы.
  - Ты, почему не явилась на светский раут? Тебя ждала твоя мама, и ты заставила её провести вечер в одиночестве.
  - А, что Васелинки не было? – удивляясь, спросила я.
  - В том-то и дело. Она, почему-то уединяется, и ни с кем не общается. А ты то, почему не приехала?
  - Мы с Сюзанной готовились к завтрашнему дню. Подобрали ей такое платье, что даже дух захватило, - хвалилась я. – Нам с тобой тоже нужно завтра нормально нарядиться. Должна же я хоть здесь, на халявку пощеголять в нарядах принцесс и королев! Дорогой, а ты не встречал наших сорванцов? Я, что-то соскучилась по Алёнке и по Юрке.
   Но, едва я успела это произнести, как раздалась соловьиная трель, и над столиком появилось изображение улыбающейся Алёнкиной физиономии.
  - Мам, пап, мы войдём? – раздался её голос.
  - Конечно, входите. Мы с папой, как раз о вас говорили, - ответила я.
   Стена отъехала, и в комнату ввалилась толпа из семи человек. - Где же все разместятся? – Подумала я, и осмотрела нашу небольшую комнату. Но все разместились, потому, что спальня мгновенно увеличилась раз в десять, и, откуда-то появились ещё семь кресел.
  - Вы, что со своими стульями пришли? – рассмеялся Геннадий. – И, что здесь всё резиновое? – удивился он.
   Молодые люди, кроме Юрки расселись. Взглянув на молодёжь, где-то глубоко в сознании появилось, что-то, что меня немного взволновало. Но в этот момент мне не пришлось над этим пораз-мышлять, так, стоявший на ногах Юрик, начал говорить:
  - Мама, мы пришли пожелать вам с папой спокойной ночи, и оправдаться, почему нас так долго не было. Мама, ты со всеми знакома? Ну, с парнями ты уже знакома, а девчонок пусть представляет Алёнка, это её подружки. Давай Алёна, начинай.
  - Не командуй тут! Я сама знаю, что мне делать. Франку ты, конечно, знаешь, и Сабрину ты тоже видела, а это её близняшка Джесика. Она прилетела с Рэем, - встав с кресла, представила своих подруг Алёнка.
  - Да, сядь ты Алёна, не мельтеши перед глазами, я всех знаю, и даже Джесику, правда, заочно. А вот покормить мне нечем вас, мы ужин не заказывали. Мы с папой решили жить по канонам древне-греческих мудрецов, которые говорили, что завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу. Вот мы это и сделали.
  - Мама, мы сыты. Тебе нужен отчёт, как мы провели этот день, и чем занимались? Да? – я кивнула головой. – Тогда слушай. Мы плохого ничего не делали. Мы все готовились, и ещё будем готовиться к свадьбе Рэя и Сюзанны. Мы решили сделать им сюрприз.
   И только тут я поняла, что меня взволновало. Я, вдруг, разглядела, что на Джесике и Сабрине одинаковые платья, белые в голубой горошек, а на их шеях красовались золотые кулоны с большими рубинами. И снова в моих ушах тихо зазвенели серебряные колокольчики. И я чуть было, снова не улетела, куда-то в прошлое на крыльях времени.
  - Вы всегда такие тихие? – Пересилив себя, спросила я друзей моих детей.
  - Ну, почему же? Иногда мы бываем даже очень шумными, - улыбаясь огромными серыми глазами, ответила толи Джесика, толи Сабрина, а, может и Франка, я их, почему-то путала поначалу. – Ещё с полчаса назад мы сильно шумели. И вообще, мы весёлые ребята, и в этом вы убедитесь уже завтра.
 - Мама, мы пойдём, у нас ещё много дел, - прощаясь, отрезал Юрка,  и вся эта весёлая компания, как по команде встала.    
 – Спокойной ночи, молодые люди, за нас не беспокойтесь.
   Компания, состоящая из семи человек, вышла в коридор, и наша спальня приобрела уже привычные размеры, и исчезли лишние кресла.
  - Я никак не могу привыкнуть к здешним метаморфозам. Мне всё время, кажется, что я всё время сплю, - удивляясь, произнесла моя половинка. – Да, о сне. Мне, кажется, что пришла пора дорогая, лечь спать. А гостей видимо, больше не будет.         
                Глава – 6.
  Приняв вместе душ, и переодевшись, мы рухнули в нашу воздушную постель. И тут же свет начал меркнуть, и лишь на столе светился неярким светом хрустальный шар другой Вселенной, и мир летел, куда-то. Время по спирали вернулось к исходной точке бытия.          
                ***
   Подушка промокла от слёз Мэри. Она, толи очнулась, толи про-снулась, и сразу вчерашний вечер влетел в её сердце, и стал рвать его на кусочки. И снова тривиальный вопрос, состоящий всего из трёх слов, как жить дальше, встал перед ней бетонной стеной. Эту стену она не знала, как сломать. Эта стена разделила её и Рэда, и эта же стена разделила её жизнь на счастливое прошлое и на неизвестное настоящее.
  - Мам, помоги нам одеться, нам в школу пора идти! – закричал, влетевший в спальню, Рик.
    Мэри встала с измятой, не расправленной постели. Из её рук вы-пал клочок белой, шёлковой ткани, и вид этого шёлкового трикотажа очень больно кольнул её сердце. Но, жизнь продолжалась, несмотря, ни на что. Её ждали два сорванца, два первоклассника, и ещё две трёхлетних куколки с огромными серыми глазами, и копнами волнистых волос пшеничного цвета. Боль отпустила сердце, и оно постепенно наполнилось жизнью. Но мешала и раздражала грязь, липкая и жгучая, оставленная руками Шона. 
   Мэри помогла мальчикам одеться, и проводила до машины Рэда. Тот, молча, сидел за баранкой, и даже не взглянул на Мэри. Когда мальчики с Рэдом уехали, Мэри кинулась в ванную комнату, и долго хлюпалась, смывая с себя всю грязь вчерашнего дня, и страшной ночи. И только, когда она надела на себя чистое нижнее бельё и платье, ей стало немного легче. Своему телу она доказала, что в принципе ничего страшного не произошло, и она не изменяла собственным убеждениям и своим чувствам. Но, как это доказать Рэду? Что она может сказать ему в своё оправдание? И, что он должен был чувствовать, когда её не было всю ночь, и когда он нашёл на скамье атрибуты её неверности перед ним? Какие слова нужно было найти, чтобы убедить Рэда, что она чиста перед ним, чиста перед их любовью?
   У Мэри возникло желание, с кем-то посоветоваться, и она решила навестить Розу, тем более, та просила ещё вчера привести к ней Джесику с Сабриной. Когда Мэри подъехала к особняку Линчей на стареньком форде, она увидела автомобиль Рэда. Она высадила девочек и пошла вместе с ними к дому. На пороге их встретила Роза, которая поцеловала девочек, и повела их в дом, обещая накормить их вкусными пирожными. Пока девочки поглощали сладости, Роза рассказала, что Рэд с Николасом закрылись в кабинете, обсуждая мировые проблемы.
   Мэри несколько раз порывалась рассказать Розе о том, что про-изошло вчера, но так и не смогла этого сделать. Не смогла и узнать, как ей поступить, чтобы  снова в их семью вернулась любовь и согласие. Она слышала, как мужчины вышли из кабинета, и видела в окно, как Рэд вышел на улицу, и остановился, увидев старенький форд. Он оглянулся, и, посмотрев на окна, махнул рукой. Она видела, как Рэд сел в машину и уехал. Раньше он, никогда бы не уехал, не узнав, чем будет заниматься Мэри, и когда она вернётся домой. Слёзы наворачивались на её глаза, а в горле стоял комок горечи и обиды на то, что Рэд так легко поверил в измену Мэри, и так легко вычеркнул её из своей жизни. Лучше бы он накричал на неё, лучше бы ударил, и то было бы легче.
   Заподозрив, что-то не ладное, Роза не лезла с вопросами к Мэри. Накормив девочек, она усадила их за маленький столик, и дала им бумагу с карандашами. Девочки рисовали, что-то непонятное. Мэри была удивлена, что Джесика с Сабриной вели себя необычайно тихо. Они не ссорились, и не делили карандаши, и даже не хвастались друг другу и окружающим своими шедеврами. Разговор с Розой не клеился, и Мэри засобиралась домой. Зашёл Николас, и поцеловал Мэри в щёчку. Она виновато улыбнулась, и отвела взгляд в сторону.
  - Мэри, что происходит? Какие заботы на вас свалились? Или мальчишки уже успели нахватать двоек?
   Мэри не ответила на его вопросы, и Николас от неё отстал.
  - Да, Рэд просил передать тебе, что заберёт из школы Рика и Тэда, и они пообедают, в каком-нибудь кафе, а затем сходят в кино. Так, что вернутся к вечеру.               
  У Мэри ещё больше испортилось настроение. Собрав девочек, она поехала домой. Девочки по-прежнему молчали, как бы чувствовали, что их семейная лодка дала течь. Мужчины в этот день вернулись к вечеру. Мальчишки весь вечер рассказывали матери фильм, в котором были добрые и злые волшебники, много героев и злых людей. И ещё про то, что отец пообещал им, если они хорошо закончат первый класс, то поедут в деревню, к деду Фреди. Сам же Рэд за весь вечер ни разу не попался на глаза Мэри. Он безвылазно сидел в своём кабинете. Когда дети были уложены и начали смотреть первые сны, терпению Мэри пришёл конец.
   Она подошла к двери кабинета, и открыла её. Рэд сидел в кресле за столом, и курил. А на столе стояло две бутылки джина, одна из которых была уже пустой, а вторая наполовину полной. Рэд посмотрел на неё мутными глазами, и улыбнулся, толи презрительно, толи виновато.
  - Что Реджиналд Николсон, Шон действительно оказался прав, и ты на самом деле слабак, и сейчас заливаешь своё горе? Ты помнишь, что он тебе сказал? Он сказал, что испортит тебе жизнь, и сделать ему это не составит великого труда! И действительно, он ещё ничего не сделал, а наш корабль пошёл ко дну, от одних только его угроз! А, что будет, если он на самом деле приступит к исполнению своих угроз, а не ограничится только срезанием моих трусов? Ты обо мне подумал? Как я себя чувствовала, облапанная его грязными руками? Но я хоть сделала попытку, оторвать ему голову, а ты дежурил возле моего нижнего белья, и хотел, чтобы я кинулась к твоим ногам! Но у меня ещё осталась гордость, чтобы не стать на колени перед твоим братишкой! Потому, что если я упаду у твоих ног, то растопчешь меня не ты, а Шон Николсон! Так, что раскинь своими пьяными мозгами, плыть нам вместе, или разбегаться, как разбегаются перед штормом крысы? Я сказала всё, а найти меня, знаешь где!
   Выходя, Мэри хлопнула дверью так, что зазвенели стекляшки на кухне, и выглянула Гертруда из своей комнаты. Мэри убежала в спальню, где отлила из слёзных мешочков влаги на следующую подушку. Заснула она, не раздеваясь, и не разобрав постель. Посреди ночи она проснулась оттого, что кто-то к ней прижимался. Включив ночник, она увидела Рэда, который улёгся без брюк, но в пиджаке, и старался укрыть голые ноги полами пиджака. Мэри, при виде этого большого лягушонка, расхохоталась. Проснувшийся Рэд, спьяну попросил ещё раз её руку и сердце, и упал перед нею на колени. Всё это выглядело весьма комично.   
    А Мэри сняла с мужа пиджак и рубашку, и засунула его под одеяло. Сама немного посидела у зеркала, немного поколдовала над своим лицом, и тоже оказалась под тем же одеялом. Под её головой лежала рука мужа, и ей стало спокойно и хорошо. Только в сердце закралась малюсенькая крошка сомнения, которая незаметно стала грызть их огромное чувство, называемое любовью.
   А утром Мэри была удостоена таким страстным поцелуем, что её душа покинула её тело, и отправилась в свободный полёт. А они с Рэдом сделали круг почёта над ложем их любви, и вместе пришли к финишу.
   Дом просыпался, и наступал новый день. В спальню вбежали Джесика с Сабриной, и начали спорить, кто, где должен лечь, или в средину или на край.
  - Любимая, вчера ты мне преподала такой урок, что мне его хватит на всю жизнь. Оказывается, ты намного сильнее меня, - целуя Мэри, говорил Рэд. – Ты знаешь, любимая, Шон с раннего детства любил тиранить души человеческие. Он, словно маньяк, впивался в свою жертву, и не выпускал её, пока не высосет все её соки. Он упивается от чувства превосходства. Я сильно опасаюсь, что нас он не выпустит из своих лап, пока он не пресытится нами. Ты придала мне уверенность в себе, и я постараюсь больше никогда не попадаться на его удочку. – Рэд с благодарностью посмотрел в глаза Мэри, и ещё раз поцеловал её.
  - Папа, а меня поцелуй! – закричала Сабрина. – Ой, ты колючий!
  - Вот и пусть вас целует мама.
  - А мама вчера весь день плакала, - доложила Джесика, играя с глазами матери.
   В их доме снова воцарился мир и семейное счастье. Но долго ли оно продлится, никто в этом порочном мире не мог сказать. Потому, что семя недоверия и ревности было посеяно, и в любой момент оно могло прорасти, и дать чудовищно безобразные всходы.
                Глава – 7.
   Громко играла музыка, толи марш, толи здравицу. Издалека раздавались голоса людей.
  - Дорогая, просыпайся! – Где-то, на краю Вселенной послышался голос мужа. – Люда, да проснись же! – Его голос приблизился на пару миллионов парсек, и раздался совсем рядом с моим ухом. – Люда, мы опаздываем!
   Я, как ошпаренная подскочила на воздушной перине, и чуть не полетела вниз головой, так как лежала на самом краю, а мой благоверный хохотал во всё горло. Вдруг, раздался голос Пегаса:
  - Дорогие гости, сегодня я вас бужу раньше, чем обычно. Потому, что у нас на борту сегодня необычный, торжественный день. Два любящих разумных существа решили объединить свои жизни, с целью создания семьи, и продолжения рода. Разрешите мне поздравить Рэя и Сюзанну с этим актом, и пожелать им боготворного счастья, пусть свершатся их мечты! Теперь для всех. Процедура заключения брака, и все торжества связанные с этим, пройдут в ритуальном, а затем в церемониальном зале. Средства передвижения работают в авто режиме, и будут выполнять все ваши желания и просьбы.               
    Вспомнив, что я подружка невесты, и сейчас мне нужно быть с ней, я мухой улетела в ванную комнату. Натянула первое же пред-ложенное мне Пегасом платье, и хотела уже мчаться к Сюзанне. Но вернулась, и посмотрела на себя со стороны. Мне показалось, что на мне слишком много всяких блестящих погремушек. Я всё сбросила, оставив маленькие серёжки с александритом, и узенькое, золотое колечко на безымянном пальце. Пусть, сойдёт за обручальное. А то мы с Геннадием прожили тридцать лет, а колец никогда не носили!
  - Что, хотя бы здесь хочешь наверстать упущенное? – увидев меня, подковырнул законный супруг.
  - А ты вместо того, чтобы скалить зубы, ехал бы к Рэю. А, то он наверняка уже совсем извёлся! – приказала я. - Да, не забудь букет для невесты, а то получится, как у Артёмки. А я то вас не прощу к невесте! И придётся вам искать серебреное копытце!
   Дав указания, я выскочила в коридор, где схватила первое попавшееся под по…, точнее, для моей любительницы приключений кресло, и понеслась к Сюзанне, только подол нового платья развевался на ветру. И успела я вовремя.   
    Невеста в это время приделывала к своей красивой груди, какой-то странный лифчик, без лямок и бретелек. И каждый раз, когда она его помещала на место, он падал. Мы ещё несколько раз пытались поместить его на её высокую и упругую грудь, но, он не держался. Сюзанна кинулась в слёзы, а я начала, придумывать способы для того, чтобы всё-таки поместить его на место, и закрепить там. Даже возникала мысль о скотче и клее. Я взяла в руки эти две мягкие чашечки нежно-голубого цвета, и стала их разглядывать. Посредине между этими чашечками, на коротенькой ниточке висела крупная жемчужина. И я подумала: зачем тут это украшение, если нельзя его показать, как положено? Я стояла рядом с Сюзанной и, когда потянула за жемчуженку, её грудь сама притянула эти чашечки к себе, и, поместившись в них, закрепила лифчик намертво.   
   Продолжение одевания прошло, как по маслу, только ''хрустальные'' туфельки оказались великоваты, и их пришлось заменить в волшебном шкафчике. К девяти часам передо мной стояла молодая женщина неземной красоты. Я даже сама бы влюбилась в неё, конечно, если бы была мужчиной. До начала свадебной церемонии оставалось свободное время, и мы уселись прямо на постель невесты, которая была односпальной.
  - Как вы помещаетесь с Рэем на ней? – спросила я без всякой задней мысли.
    Сюзанна покраснела до корней волос:
  - Люсия, мы с ним живём в разных комнатах. И вообще, мы с ним, как мужчина и женщина ещё почти не жили, - смущаясь, ответила она. – Рэй был не против….
  - Это, что получается, у вас действительно будет первая брачная…. – Я, вдруг поняла, что говорю, и задаю не совсем скромный вопрос, и решила вовремя ретироваться. – Извини меня Сюзанна, я лишнее сказала.
  - Да ничего Люсия. Ты же для меня подружка, а, может, и больше. – Сюзанна тут же сменила тему. - Да, ты видела сегодня жизнь Мэри?
  - Видела, и у меня остался, какой-то неприятный осадок, от увиденного. Какая-то недосказанность, что ли, - поделилась я.
  - А я то жила, я то была там. У меня столько чувств и эмоций, что голова идёт кругом. Я начинаю путать, где живу на самом деле. Я, как бы раздваиваюсь, и очень боюсь сойти с ума. Неужели судьба и здесь испытывает меня? – грустно говорила она. – Но ведь я люблю Рэя, и он здесь не причём. В той моей жизни он не живёт! 
  - Поплачь Сюзанна. Перед свадьбой невесте положено отлить слёзы, чтобы их осталось меньше для семейной жизни. – Гладя её по спине, говорила я. И она действительно разрыдалась. И тут громкая трель известила нас, что хватит лить слёзы, и нужно встречать жениха, и почему-то у меня ёкнуло сердце.
     Ушла в сторону стена, и мы с невестой очутились на краю широкой лесной поляны, усеянной луговыми цветами. Там дул ласковый ветерок, и громко пели птицы. Кроме нас на этом просторе я никого не увидела. До боли знакомые ароматы кружили голову. Я сделала несколько шагов, и обернулась назад. Небольшой, бревенчатый теремок стоял на опушке леса. На крылечке этого терема стояла фея сказочной красоты. Это была Сюзанна. Она мне, что-то кричала. Я обернулась в ту сторону, куда она показывала. Вдоль опушки леса тянулась дорога, по которой в нашу сторону неслась карета, запряжённая в тройку лошадей. Оттуда доносился звон бубенцов. Я едва успела забежать на крылечко, и встать рядом с Сюзанной.       
    Как только тройка подлетела к нашему крыльцу, она остановилась. Разгорячённые лошади храпели, и пена капала с удил. С облучка соскочил мой Геннадий, в какой-то старинной одежде, и открыл дверцу кареты, из которой вышел Рэй в обычном костюме. Он смущённо улыбался. Неожиданно заиграла странная, но знакомая весёлая мелодия, и на поляну выскочила толпа парней и девушек, в старинных, русских одеяниях. Они пели и плясали, как скоморохи. Я видела, что это наши парни и девчонки, но, где они научились этому, оставалось под вопросом.
   Геннадий подошёл к крылечку, и, сняв шляпу, низко поклонился:
  - Я слышал, что в этом тереме живут две сестрицы. Одна старая, а вторая, как раз на выданье. И эта молодица приглянулась моему князю, и он приехал, чтобы взять эту девицу замуж, и сделать её княжной. Он готов за её сердце отдать любой выкуп. Назначайте любую цену.
    А скоморохи устроили шумный балаган. Играли гармошки, свистели гудки, и трещали деревянные ложки. Я посмотрела на свою подружку, а она, прижимая к груди букетик полевых цветов, тихо лила слёзы счастья.
  - Живет в этом тереме названная, чудо-девица неописуемой красы, по имени Сюзанна! И, я её сестра. Я требую за неё сто килограммов шоколадных конфет, под названием ''Серебреное копытце'', - приговорила я.
  - Ваша воля старушка, будет исполнена! Принести означенный товар! – крикнул Геннадий, и его борода отвалилась. А парни, открыв верх кареты, вытащили и поднесли к моим ногам пять коробок с конфетами. А я то надеялась, что этих конфет здесь не найдётся, и ещё можно было бы поиздеваться над женихом и его дружкой. Но делать было нечего, и мне пришлось отдать им невесту.
    Рэй подошёл к Сюзанне, и, взяв её на руки, отнёс в карету. Лошади забили ногами. Пока я шла до кареты, ко мне подскочил Юрка в красной, шёлковой косоворотке, подпоясанной жёлтым кушаком.
  - Ну, как мам, неплохо получилось?
  - А, значит ты с отцом против меня! Ну, друзья, погодите! – пригрозила я. – Как только свадьба закончится, я покажу вам, какая я старушка! Вы ещё встанете передо мной на колени, и будите умолять меня, простить вас!
   На, что Юрик захохотал, и убежал к девчонкам. А я наклонилась к траве, и она оказалась самой настоящей, как были настоящими цветы и деревья, растущие на этой, откуда-то взявшейся поляне. Только, откуда они взялись, и как вместилось всё это сюда? А над верхушками сосен сверкали снежные вершины гор, и над всем этим великолепием раскинулся голубой купол небосвода, с редкими клочками кучевых облачков. И светило родное солнце. Сердце моё бешено колотилось, и не хотелось отсюда уезжать. А лошади уже неслись, а из-под их копыт, и колёс кареты, поднималась пыль, и оседала на траве.
    Я сидела напротив жениха и невесты, и смотрела на их счастливые лица. Но, всё-таки их лица накрывала лёгкая тень нереальности, лёгкая тень какого-то сомнения. Казалось, что в любую секунду, всё это исчезнет, и очутятся они снова у разбитого корыта счастья. Они уже привыкли к подобным поворотам судьбы, и были готовы к этому. Я подмигнула Сюзанне, и она улыбнулась широкой улыбкой, и глубоко, свободно вздохнула. Тройка в этот момент остановилась, и Геннадий снял меня с этой повозки. Тоже сделал и Рэй со своей Сюзанной. Перед нами стояла небольшая деревянная церквушка. 
    Рэй с Сюзанной пошли в эту церквушку, а мы с Геннадием, который уже успел, где-то переодеться, шли за ними. В церкви стоял полумрак, сильно пахло ладаном, и воском горящих свечей. У алтаря стоял мой отец в сутане. Я впервые присутствовала на венчании, и мало, что понимала в этом действе. И, когда папа объявил Рэя с Сюзанной мужем и женой, в душе я была довольна, что вся обязательная, торжественная часть завершена.
    Мы вышли на улицу, а там под открытым небом был накрыт длинный стол, ломившийся от всевозможной снеди. Зазвучал марш Медельсона, и Рэй с Сюзанной заняли свои места во главе стола. Вдруг я разглядела, что это уже неоткрытое место на природе, а хоть и большой, но имеющий конечные размеры зал. Была оборудована сцена с множеством огней. На сцене стоял высокий человек в белом наряде. Его длинные седые волосы блестели в лучах юпитеров и софитов. И я поняла, что это Пегас. Он поднял руку, и все затихли:            
  - Друзья, спасибо вам за доверие, - торжественно произнёс Пегас. - За то, что отдали часть своей души нам. У нас с вами появилось общее дело, а значит общая цель. Это означает одно, началось слияние наших цивилизаций. Мы рады, и приветствуем это. Я желаю сегодняшним виновникам нашего единения огромного счастья, и бесконечной любви.
    Пегас сошёл со сцены, и подошёл к новобрачным, пожал руку Рэю, и поцеловал Сюзанне руку. Та зарделась, и неожиданно под-бросила свой букет вверх. Букет описал дугу, и упал в руки Алёнки, стоящей на сцене, уже в коротеньком блестящем платьице. По залу пролетел шум. Но Пегас поднял руку:
  - Я понял этот жест, как передачу эстафеты счастья. И я вам всем желаю, чтобы эта эстафета не оборвалась, а продолжалась бесконечно. А сейчас я хочу подарить молодожёнам, кристалл доверия. С помощью этого кристалла, они смогут в любой момент попасть в нашу Вселенную, и быть нашими дорогими гостями, но только, вместе! И нарушить это условие нельзя, так как в него записан ваш генетический код, и ни с кем другим этот кристалл не будет работать.
   Пегас повесил этот сверкающий камушек на шею Сюзанны. Потом он склонился ко мне, так как я сидела рядом с невестой, и негромко сказал:
  - Привет Людмила. Сегодня у тебя будет свободная ночь, и я хочу многое тебе сказать так, что не прощаюсь с тобой.
    Сказав это, он подошёл к моим родителям, и, поцеловав маме руку, сел рядом с отцом. И праздник начался. Было сказано множество слов, было съедено множество блюд, и выпито множество веселящих напитков. И веселье переполняло души людей, чего нам так долго не хватало. Но особенно веселились на сцене Юрка со своей компанией. Они подготовились на славу. А чудесный голос Алёнки не стихал весь вечер. Весь вечер она пела голосом Пугачёвой, и читала множество своих стихов, показывая этим, что её дары никуда не делись, и остались при ней.
   И этот вечер пролетел, как один вздох. Я успела поговорить с родителями, с Васелином и Васелинкой. Я танцевала со своим Геннадием, и даже с Рэем. Было чудесное настроение общности со всеми друзьями. Но всему приходит конец, так кончился и этот вечер. Первым ушёл Пегас, а затем, мама с папой. Я вспомнила, что ещё не разговаривала  с Хелли, и решила обменяться с ней своей радостью за своих детей. У неё тоже было чудесное настроение, и мы радовались за своих детей вместе.
   Немного испортила этот чудесный вечер Васелинка. Когда я уп-рекнула её в том, что они с Васелином не захотели сыграть свою свадьбу вместе с Рэем и Сюзанной, она вспыхнула, и попросила меня не лезть в их с Васелином отношения, и что это не моё дело. Конечно, я пообещала, больше в их жизнь не лезть, раз они этого не желают.
   Мы с Геннадием уходили с праздника любви, когда уже почти все разошлись. Лишь молодёжь осталась, и беззаботно продолжала петь и танцевать. Когда мы оказались в своей комнате, Геннадий меня спросил:
  - Тебе не кажется, что Васелина слишком ревностно к тебе относится, и завидует тебе?
  - Откуда ты это взял? – удивлённо спросила я.
  - Я слышал ваш разговор, и видел её взгляд на то, что именно к тебе подошёл Пегас. Мне не понравилось её настроение. Ты видела сколько раз Васелина подходила к Васелину?
  - Я не считала, - ответила я.
  - А я видел. Они вместе сели ненадолго за стол, а потом за весь вечер их пути ни разу не пересеклись. Чтобы это означало? – задумчиво произнёс Геннадий. – А! Что ломать голову, и переживать за других, давай лучше раздавим свои постели!
    Геннадий рухнул почти замертво, и забыл прихватить меня в свой сон. Но я не слишком разозлилась. Слишком много мыслей и впечатлений роилось в моём мозгу, и не давали заснуть.
  - Спи, спи дорогой, завтра разберёмся, какую ты увидел старушку! - сказала я вдогонку супругу, вместо пожелания спокойной ночи.    
    Прикрыв мужа покрывалом, пошла к столику с шаром. Но Пегас опередил меня, и я даже не успела нажать кнопку вызова. Он возник на столике, и улыбнулся мне:
  - Добрый вечер Людмила! Извини, что без твоего ведома, я отправил твоего мужа в мир мнимого времени. Мне нужно многое тебе сказать, я же тебя предупреждал. Мне нужна помощь. Возможно, я справлюсь сам, но на всякий случай, поддержка мне лишней не будет. Людмила, я хочу сразу тебя предупредить, что в процессе нашего общения, я могу дать тебе информацию, которая является ещё секретной для многих цивилизаций разумных существ, но я считаю тебя своим другом, и поэтому, решил поделиться с тобой. Я убеждён, что ты понимаешь, как обращаться с этой информацией, и не подведёшь меня. Прости меня, за это предупреждение, но считай это преамбулой нашего разговора. – На минуту Пегас замолчал, чем я немедля воспользовалась, и решила ненадолго сменить тему нашего разговора:
  - Пегас, спасибо тебе за то, что считаешь меня своим другом, мне очень приятно это осознавать. И ещё, огромное тебе спасибо, за  волшебную свадьбу. Но я не могу понять того, как на некоторое время мы оказались на Земле? Я не видела ни стен, ни купола над головой, да и трава с деревьями были натуральные. Мы были просто изумлены, - торопясь, говорила я.
  - Ну, это ты немного преувеличиваешь. Это, как раз сделать было несложно. Некоторое время вы жили на Шелле. А там, в маленьком аквариуме Грильян поместил, вон, какое пространство. Я тоже воспользовался этим достижением науки, тем более, наша цивилизация использует масштабную трансформацию пространства, уже более двухсот лет. Пришлось немного повозиться с растительностью, да и потом помог Демьян. А остальное сделали ваши молодые люди. Ты знаешь, самое сложное в подготовке к свадьбе было выполнение заказа Геннадия, произвести сто килограммов конфет. Я проверил, но нигде не нашёл за всё время присутствия вас на борту, чтобы ты хотя бы намекнула Геннадию об этих конфетах. А он за вечер до свадьбы заказал мне их. Мне изрядно пришлось ночью покопаться в твоём мозгу, чтобы узнать их вкус и форму. Да, я выполнил заказ, но был поражён, как твой супруг знает тебя, что он даже угадал количество конфет. А это означает одно, что вы идеально подходите друг другу. Я преклоняюсь перед вашей парой.      
  - Спасибо Пегас за твои комплименты, но ты не всё знаешь. Просто, на нашей с Геннадием свадьбе, я в качестве выкупа заказала эти конфеты, и он не смог в то время выполнить этот заказ, и запомнил это на всю жизнь. Ему не нужно было напоминать, он сразу понял, что я закажу в качестве выкупа именно эти конфеты. А количество? Он имеет математический склад ума, и ему не составило большого труда, чтобы подсчитать, сколько я закажу. Вот и всё, - ответила я.            
  - Но логики я здесь не вижу. Это просто означает, что вы думаете одинаково.
  - Пегас, ты сегодня отлично выглядел. И вообще, ты друг мне очень нравишься. Ты отличный парень! Скажи, а с тобой можно поделиться?
  - Конечно, если ты захочешь узнать у меня, что-либо, то спрашивай. И так же ты можешь открывать мне свои сокровенные тайны. Возможно, я тебе помогу советом, или ещё, чем-либо.
  - Значит, мы будем дружить с тобой. Ну, тогда слушай мой первый вопрос. В эти две ночи, проведённые на вашем зонде, как ты говоришь, я видела жизнь своей подруги….
  - Сюзанны? – перебил меня Пегас. – Другой жизненный путь Мэри?
  - Да, - удивилась я. – А ты откуда…. Ой, прости меня Пегас, я всё поняла. Ты читаешь мои мысли, да?
  - Нет. Это объясняется тем, что перед тем, как ты заснула в первую ночь, у тебя возник вопрос, который не даёт тебе покоя уже длительное время. Вот, ты видишь ответ на поставленный вопрос.
  - И это, конечно, ты постарался, - догадалась я.
  - Да.
  - Пегас, а это могло ли быть действительностью?
  - Да. Но человек идёт по своему избранному пути, частенько сворачивая на другую дорожку жизни, не предназначенной ему, оттуда-то и бывают такие тяжёлые последствия.
  - Пегас, дорогой, скажи, а судьба это что? Неужели существует, кто-то, который создаёт нашу судьбу? Это, возможно, или….
  - Возможно. Возможно, и существует. Пишется только сценарий судьбы, некоторый проект. Не знаю, как у вас, а нас существуют архитекторы человеческих судеб, которые проектируют ожидаемую судьбу. При рождении, человек получает вместе с душой и этот проект своей предстоящей жизни, и следует этому предписанию. Конечно, человек волен, распоряжаться собственной жизнью, по своему усмотрению, но должен прислушаться к своему внутреннему голосу, и следовать его совету потому, что это голос его судьбы. Когда человек живёт в разрез с собственной судьбой, его внутренний голос начинает кричать, и только совершенно глухой не слышит этого голоса. И человек в итоге рассчитывается за собственную глухоту, искорёженной жизнью своей. Людмила, ты ещё не устала? – спросил Пегас.    
  - Ну, что ты, конечно, нет! Мне интересно с тобой разговаривать. Я вообще, люблю поговорить. А сейчас ты для меня, как подружка. Я могу поделиться с тобою всем.
  - Взаимно, Людмила. Общения с тобой для меня стали необходимостью. У меня с тобой существует особенная связь, я бы сказал родственная. У нас совпадают резонансные пики аурального поля. Я могу довериться тебе, а ты мне. – Пегас снова задумался на минуту, но мне нечего было вставить, а он, тяжело вздохнув, продолжил: - Людмила ты помнишь наш вчерашний разговор, когда, кто-то пытался прервать наш разговор? Так вот, это воздействие я сейчас чувствую постоянно. Кто-то пытается проникнуть сквозь мою защиту. Но я по-прежнему не вижу, кто это делает. Я выставил дополнительные рубежи защиты, но они не защитят мой суверенитет, если эта сила преодолеет первые степени защиты. И что любопытно, это воздействие исходит от человека вашей цивилизации. Этот человек не прошёл карантинной стадии и не зарегистрировался, почему он и невидим для меня. Если этот человек проникнет в мою систему, то мой мозг автоматически заблокируется, и зонд станет неуправляемым. Конечно, зонд сможет совершить аварийную посадку на ближайшей планете, но взлететь уже не сможет. Я хочу, что бы ты помогла мне, и по возможности, проникла, в последние жизни своих попутчиков, до того, как вы оказались на Шелле. Возможно, это поможет мне найти этого человека….
  - Пегас, ты, наверное, знаешь, кем является мой отец, моя мама, Васелин, да и многие другие люди? Они с этим лучше справятся. Мой папа отвечает за безопасность всех нас, да и спасатели….
  - Да, конечно, я не хотел тебе говорить, но Демьян и все остальные, кого ты перечислила, находятся тоже под воздействием этого лица. Поэтому я и подумал, что тебе будет легче вычислить либо обнаружить его. Конечно, ты тоже можешь подвергнуться этой атаке, так что будь всегда начеку. Я чувствую твой следующий вопрос и поэтому я тебе сразу отвечу на него. Во время проведения свадьбы я специально вышел к вам в человеческом облике для того, чтобы проверить самому ваши последние жизни, но именно тогда, кто-то стёр из моей памяти эту функцию. И сейчас я не способен этого сделать. Так, что я прошу именно тебя сделать это.      
  - Но, как я это сделаю? Как я смогу проникнуть в их жизни?
  - У тебя уже существует эта возможность, разве ты забыла? Ты же уже осуществляла это, и не раз, как я знаю.
  - Пегас, а почему ты думаешь, что мои родные подвергнуты воздействию этого лица?
  - Помнишь, когда ты зашла к отцу перед свадьбой, а он был чем-то занят? В это время он проходил сеанс психотерапии. А приступ обморока у Васелина? Тебе это ни о чём не говорит? Кстати, именно Васелин больше всего страдает от воздействия этой силы. А твоя мама? За последние сутки, она трижды нуждалась в коррекции психогенеза. Так можно перечислить почти всех, кроме тебя и вашей Алёнки. Я тебе тоже поставлю защиту от этого проникновения, и подстрахую на какое-то время….
  - Неужели так плохо обстоят наши дела? - вновь оборвала я Пегаса.
  - Извини меня Людмила, что наш сегодняшний разговор заканчивается на пессимистической ноте, но это действительно очень серьёзно. И всё-таки я надеюсь, что всё закончится в штатном режиме, то есть мы долетим до нашей столицы нормально. А сейчас, я хочу закончить наш разговор потому, что наступает утро следующего дня, и ты можешь приступить к выполнению моей просьбы. Только смотри, будь внимательнее, и не показывай вида, что ты делаешь.
                Глава – 8.
     Ночь пролетела, как одно мгновение, и, что любопытно, я не хотела спать. Я чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся. А загадка, которую мне загадал Пегас, воткнулась занозой в мой мозг, и свербила, не давая спокойно жить. Кто же это может быть? Кому нужно помешать нашему полёту, а, в конечном счёте, контакту наших цивилизаций? Я мысленно перебрала всех своих родных и знакомых, и исключила их из списка подозреваемых. Либо это мог быть, кто-то из группы Ашота, либо есть ещё, кто-то, кто проник сюда вместе с нами, но не показывается нам на глаза, так называемый человек-невидимка. Моё воображение разыгралось до такой степени, что я не заметила, как проснулся Геннадий, как принял душ, и оделся. Я заметила это только тогда, когда его чёрные глаза послали сигнал в мои глаза, буквально с сантиметрового расстояния.          
  - Тук-тук, войти к вам можно? – Полушутя, полусерьёзно спросил Геннадий. – Какие вопросы вы решаете без меня?
    От неожиданности я вздрогнула, а он схватил меня в охапку, и стал целовать. Я, применив болевой приём, ушла от его захвата, и закричала:
  - Прежде, чем разговаривать с тобой, я должна получить от тебя отчёт, где ты вчера увидел старушку, на том месте, где стояла я?! И пока я не получу этого отчёта, ко мне можешь не подходить!
  - А я пожалуюсь на тебя Галии с Демьяном, и они отстегают тебя ремнём, как маленькую, нашкодившую девчонку!
  - Ты плохо думаешь о моих родителях, они тебя всё равно не спа-сут! Тебя может спасти только чистосердечное признание.
   Геннадий упал передо мной на колени, и схватил мою руку:
  - Люда, я делаю чистосердечное признание. Я люблю тебя только одну! И никаких старушек я не видел, а видел молодую прекрасную женщину, родившую мне четырёх прелестных девочек, и четверых чудесных сыновей. Ты всегда будешь для меня юной, как только, что распустившаяся белая, дивная роза, как шелестящая на ветру молодыми листочками белая берёзка! И пусть меня ждёт страшная смерть, если я думаю иначе!
  - Ладно, я прощаю тебя в последний раз, - сказала я, и побежала в ванную, чтобы привести себя в порядок и переодеться.
   Когда я вернулась, Геннадий уже разговаривал с Демьяном, который сидел за столиком. Отец поцеловал меня и улыбнулся.
  - Здравствуй папа. Как хорошо, что ты навестил нас. Почему мама с тобой не пришла? Я соскучилась по ней, - спросила я.
  - А вы давайте, собирайтесь, и позавтракаем у нас все вместе, - предложил нам папа. – С мамой вас ждёт и Васелина. Мы, что-то редко стали общаться. А ты детка, что-то вообще стала редко к нам приходить.
  - Папа, ну мы же вчера весь вечер были вместе на свадьбе, - возразила я.
  - На, какой свадьбе? – Напряг лоб папа, затем, улыбнувшись, ска-зал: - Ах, да, свадьба! А я думаю, почему голова болит? Наверное, не рассчитал свои возможности, и принял лишнего. – По-детски обрадовался отец, что нашёл отговорку о своей оплошности беспамятства.    
    Он был, каким-то странным, и я его ещё таким растерянным никогда не видела. А про себя отметила, что на свадьбе он ничего не пил. Он ушёл с мамой вполне нормально, в хорошей форме. Я взяла руку отца, в свою руку, и почувствовала, что в его душе присутствует смятение, и сомнение в собственных силах.
  - Гена, пошли к родителям, там и позавтракаем, - сказала я, и подумала: - Надо с Пегасом посоветоваться насчёт мамы с папой. Неужели полёт на них так действует?   
    Через две минуты мы заходили в комнату, где обитали мои родители. Первой, кого я увидела это Васелину, с какими-то пузырьками в руках.
  - В чём дело сестричка, что случилось? – удивлённо спросила я.
  - Наконец-то любимая доченька пришла! Ты знаешь, что мама скучает по тебе? А ты и не думаешь навещать её, - увидев меня, укорила Васелина.
  - Но, ведь прошла лишь одна ночь, как мы не виделись. Мы же вечером, на свадьбе расстались, - оправдывалась я.
   Мы остались с Васелинкой одни в ванной комнате. Она ополаскивала мензурки от, каких-то снадобий, и смотрела на текущую воду.
  - Ты думаешь, в толпе можно общаться? Вместо того чтобы улаживать жизнь совершенно чужих тебе людей, ты бы посидела лишний часок с матерью. Я вон поселилась рядом, и почти всё своё свободное время провожу с родителями. Хотя мне тоже очень хочется сходить и в бассейн, и в тренажёрный зал, и вообще, провести время в собственное удовольствие, - упрекала сестрица.
  - Ну, а что с мамой-то, ты скажи? – спросила я.
  - Кто тебе не даёт тебе самой спросить у неё? – удивилась сестра. - Сейчас, благодаря моим стараниям и умению, с ней всё нормально, а часа два назад ей было очень плохо, хотя она этого тебе никогда не скажет! – снова уколола меня Васелинка.
    Я хотела, как-то сгладить впечатление от нашей встречи, и тронула её за плечо, но, кроме равнодушия и пустоты ничего не почувствовала. Я вышла из ванной комнаты и пошла в спальню, где уже были отец с Геннадием. Мама лежала в постели. Она поцеловала меня, и слёзы покатились из её глаз.
  - Мама, что с тобой? Почему вчера ты мне ничего не сказала? Да и сообщить могла бы в любое время. У тебя же есть чудо-браслет.
   Мама улыбнулась:
  - Да, что вы здесь переполох устроили? Со мной всё в порядке. Вы просто сами раздуваете из мухи слона. Пока Васелинки не было, с нами всё нормально было, а как она начала ухаживать за нами, так тысячу болячек нашла, - оправдывалась мама. – Ты хоть Люсия, не следуй её примеру, и не ищи у нас эти болячки! А браслет я потеряла на свадьбе, и пока мне его никто не вернул, хотя он именной, и кроме меня, его никто не заставит работать.
  - Мама, а почему вы к Пегасу за помощью не обращаетесь, здесь же всё есть, чтобы поправить здоровье? – спросила я.
  - Да, что вы с Васелинкой с ума посходили! Мы с Демьяном здоровы. Просто, лёгкую хандру вы превращаете в серьёзное заболевание. Вы поймите, что души третьего уровня не болеют! И вообще, хватит о болячках, давайте лучше завтракать, а то всё остынет.         
    В небольшой столовой был накрыт стол на пять персон, а мой язык снова вынес меня на гребень волны бушующего океана:
  - А, что Васелин не придёт? – спросила я, и сразу окунулась в хо-лодную бездну Васелинкиных голубых озёр.
  - Геннадий, я бы на твоём месте уже начал делать выводы. Да, что ты сестрица зациклилась на Васелине? Он лучше переносит трудности и приключения, чем нормальную, спокойную жизнь. От этой жизни его тянет на иррациональную жизнь в стакане! Это единственное, с чем он не может справиться, - толи с юмором, толи с сарказмом сказала Васелинка. – Люсия, не порть аппетита. Если хочешь, можешь навестить его, он живёт напротив номера родителей. Я вижу, судьба чужого человека тебе важнее, чем здоровье родителей.
  - Но, он же не чужой нам, он наш друг, - начала я, но наткнулась на холодный взгляд Васелины, и поняла, что их свадьбы мы не дождёмся.
   Завтрак прошёл тихо, как на похоронах. Даже Геннадий чувствовал себя не в своей тарелке. После завтрака мы немного посидели, почти молча. Без Васелина и у мужиков разговор не клеился. Единственное, что я рассказала маме это то, что почти всю подготовку к свадьбе взяли на себя наша молодёжь, и Пегас остался, ими доволен. Мама улыбнулась, и потом попросила:
  - Люсия, пусть Алёнка зайдёт ко мне, я хочу с ней поговорить.
   Мы ушли через час, и папа вышел вместе с нами. Пока Геннадий заходил к Васелину, чтобы узнать, как тот себя чувствует, я осталась с папой. Я под разными предлогами, выпытала у него полный список всей нашей группы, правда, узкий. Оказалось, что кроме нас, тех, кто был на Шелле, в этот список входили ещё семь человек. Так же от отца я узнала, что Грильян сейчас безобиднее младенца потому, что, кто-то стёр память его души, и он сейчас не может даже говорить. Но и в этом состоянии он находится под круглосуточным контролем специалистов. Так, что для меня он никакого интереса не представлял.      
  Попрощавшись с папой, мы с Геннадием вернулись в своё жильё. Геннадий стал пытать Пегаса, как можно помочь Васелину. А ему действительно, нужна была помощь. Он находился в глубочайшей депрессии, и заливал её добытыми на свадьбе увеселительными на-питками. А я в это время составляла план своих действий. Я подсчитала, что под подозрение подпадает всего пять человек. Это Джесика с Сабриной, Ник и Лейла с Джейком. Трое последних, это спасатели из группы Ашота. Оказалось, что по роду работы они не имеют индификационных номеров, а имеют только пин-код, это значит, что я должна была прочесть их последние жизни. Я решила начать с Джесики, а заодно решила увидеть своих детей, чтобы отправить их к маме.
   Из своего бокса я ушла тихо, что Геннадий, по всей видимости, не заметил моего исчезновения, так, как по-прежнему, общался с Пегасом. Моё авто кресло доставило меня в плавательный бассейн, где отдыхала наша молодёжь, и заодно они расписывали стены фантастическими пейзажами загадочных планет. Искусственное солнышко светило под самыми сводами купола, и поджаривало кожу полуобнажённых тел наших детей. Увидев меня, они всей толпой кинулись ко мне.               
  - Мама, что решила искупаться? А почему без папы? – расспрашивала меня Алёнка.
  - Вот ты то, как раз мне и нужна. Алёна, тебя с Юркой хочет видеть ваша бабушка. Сейчас она немного приболела, и нужно сходить к ней, - сказала я.
   Я увидела Джесику. Лишь тяжесть прожитых лет предыдущей жизни придавала её лицу, какую-то особенность, по которой я отличила её от Сабрины и Франки. Она была в коротенькой пляжной юбочке, которая придавала ей особенную грацию. Я подошла к ней и тронула её за плечо. Она посмотрела на меня своими глазищами, и начала краснеть:
  - Здравствуйте Люсия-ма. Искупаться не хотите? Вода изумитель-ная, вам должна понравиться, - довольно уверенно сказала она.
   Я взяла её лебединую руку с пальчиками-пёрышками, и погладила её. Эта рука сразу отозвалась, и готова была взмахнуть, и улететь к солнышку, а в её огромных серых глазах появились слезинки.
  - Ты уже подружилась с девочками? – спросила я. – Тебе здесь хорошо?
  - Да, Люсия-ма. Мне на минуту, почему-то показалось, что вы моя мама. - Ответила Джесика, и мне пришлось прижать её к себе. Её сердце стучало чисто и ровно, и я поняла, что она не может приносить зло, и погубить нас всех. Но мне всё равно хотелось увидеть её последнюю жизнь.
   Попрощавшись со всеми, я пошла к авто креслу, но меня остановил голос Юрки:
  - Мама, я не понял, зачем ты сюда приходила?
  - Сынок, когда у тебя будут свои дети, ты этого не спросишь, - сказала я, и пошла дальше.
  - Ладно, мама, мы сходим к бабушке. А завтра придём навестить тебя и папу. Так, что заказывайте завтра, как можно больше еды.
   Я села на чудо-стул, и через минуту стояла в дверях своей каюты.
  - Ты где была? – спросил меня удивлённый моим появлением Геннадий, а на столике по-прежнему была видна голова Пегаса.
  - Да на минуту ходила пообщаться с детьми. Между прочим, они обещали к нам на обед завтра, так, что не забудь, - сказала я, а сон непреодолимо тянул меня к постели. – Ген, прости меня, я сейчас хочу лечь и немного поспать. Я сегодня вообще ещё не спала потому, что охраняла твой ''чуткий'' сон, - говорила я, заплетающимся языком.   
    Не дожидаясь разрешения, я рухнула в мягкое марево. И не было сил бороться со свинцовыми веками, и я полетела в чёрную бездну, и лишь слова мужа на мгновение тормознули меня на грани пропасти ирреального времени:
  - Ладно, спи, сейчас я тебя буду охранять. – Это было последнее, что я слышала в этой жизни. А там, была уже другая жизнь, жизнь близкая и бесконечно далёкая, в которую было невозможно вернуться, а так хотелось бы….
                Глава – 9.
     Бескрайние просторы Сибири, упирающиеся на западе в подно-жие седого Урала, а на востоке, купающие свои берега в водах великого Тихого океана, поражали воображение любого человека, попавшего сюда из другой части великой страны Советов. Здесь на полноводных реках, несущих свои воды на север, возводились энергетические гиганты. А несметные богатства, содержащиеся в недрах этой земли, отдавались в руки молодых людей, приехавших возводить города. Эти люди писали историю страны, и сами были записаны в эту историю.
   Небольшой сибирский городок, расположившийся на истоках великой сибирской реки, стал пристанищем молодой уроженки Костромской области, заброшенной сюда по воле её судьбы. До этого, она уже побывала на зажиточной, хлеборобной земле Украины, где нашла свою первую любовь. Эта любовь промелькнула сияющей зарницей, и оставила ей маленькую дочь. А теплоходный гудок извещал, что судьба её делает очередной изгиб, который ставил Галину перед выбором своей дальнейшей жизни.
   Галина - мама маленькой девочки по имени Светлана по совету медсестры, которая лечила девочку, устроилась во вновь образую-щийся строительный трест, и получила комнату в коммуналке, и место в детском садике для своей крошки.
   Жизнь понемногу налаживалась, как и у всех соседей, которые в большинстве своём тоже приехали сюда в поисках лучшей жизни для себя и своих детей. А поэтому, жизнь была единой, и радости отмечались вместе, и беды были едины.    
   Светланка росла, и уже бегала во дворе, и заводила своих подруг. А душа Галины просила хотя бы небольшого бабьего счастья. И она его встретила, в образе красивого белоруса, по имени Казимир. Он понравился всем обитателям коммунального терема, и вскоре стал полноправным членом общества искателей счастья, и получил его.
    А итогом этого счастья оказалась маленькая сестрёнка Светки, по имени Валентина. Черноглазая, пухленькая малышка, от которой были без ума не только Казимир, но и Светланка, которой к тому времени исполнилось три года и восемь месяцев.
   Светлана приручила сестричку к себе, и когда та научилась ходить, они вдвоём начали изучать окружающий их загадочный, и волшебный мир. В лесу росли ягоды и грибы, и девочкам было всё равно, что этот лес был громадным, и в нём можно было заблудиться, что они не раз и делали. Когда их находили, они даже не радовались потому, что дома их ждало наказание, уставших на тяжёлой работе родителей.          
    По дорогам ходили большие грузовики, которые останавливались по требованию маленьких девочек, и катали их по целым дням. А когда подходил вечер, их привозили прямо к дому. И эти маленькие девочки ещё не знали, как и не знал в этой доброй стране ещё никто, что существуют на свете такие злые люди, которые называются маньяками.
    А время шло по своим только ему ведомым законам, и светлую полосу, сменила тёмная, и Галина в одночасье осталась вновь одна только потому, что поверила некоторым доброжелателям, которые рассказали ей, что Казимир ходил в кино с какой-то барышней. Это случилось в то время, когда она ездила к своим родственникам в другой город, чтобы показать им своих девочек. Галина поверила этим рассказчикам, и не стала слушать оправданий своей второй половины. Её счастье вылетело через окно вместе с вещами Казимира, так была поставлена жирная точка в её бабьем счастье, о котором будет сожалеть Галина всю оставшуюся жизнь. Но близко локоток, да не укусишь.
   Пролетел не один год, и маленькая девочка по имени Светлана превратилась в симпатичную, стройную девушку с серыми глазами и длинной толстой косой пшеничного цвета. На дороге знаний она не сыскала лавров, и поэтому, пошла, работать, как добрая половина её одногодок. Её работа может, и не была столь важной и престижной, но была рядом с её домом.
   Этот год был жарким, а июль тем более. В один из таких жарких дней, вернее вечеров так, как уже закончила трудовой день, Светлана сидела на лавочке возле подъезда своего дома. Она мечтала о сказочном принце, который прискачет на белом коне, и подхватит её, в её коротеньком платьице на коня, а может в ''Жигули'', и увезёт в свой замок. 
    Из-за угла вышел парень в светлых брюках и белой футболке, и подошёл к ней. На фоне его загоревшего лица выделялись чёрные глаза, они приветливо блестели.
  - Девушка водицы попить не вынесите? – улыбаясь, попросил па-рень.
  - А почему не вынести, если вежливо просят? – ответила Светлана, и забежала в подъезд.      
    Заскочив, домой достала из холодильника банку кваса, который мама купила утром в банном буфете, налила литровую алюминиевую кружку, и вынесла парню. Он за два приёма осушил кружку, и, глядя ей в глаза, поблагодарил за отличный квас. Он ещё хотел, что-то сказать, но его позвали из подошедшего служебного автобуса. Юноша коротко попрощался, и уехал в этом автобусе. Светлана сразу забыла про этот короткий эпизод своей жизни так, как начали выходить соседи, и игра в лото скоро поглотила её полностью.
   А на утро, когда Светлана помыла в подъезде полы так, как была суббота, выскочила на улицу, чтобы выплеснуть грязную воду, и увидела вчерашнего парня, который сидел на лавочке, и смотрел на дорогу. Светка не знала, заметил ли он её, но она, как ошпаренная залетела снова в подъезд. Её сердце, почему-то бешено колотилось, а уши горели огнём. Зайдя в свою квартиру, она подскочила к холодильнику, и налила кружку кваса, а затем выпила её залпом, даже зубы заныли. Мать, сидевшая за столом с чашкой чая, смотрела на неё с удивлением.
  - Ты, что Светка угорела? Ты же ангину подхватишь! Квас ведь ледяной! – сказала она, и добавила. – Нужно ещё сходить и купить кваса.
    А Светлана открыла шифоньер, и стала подбирать для себя платье потому, что на ней был надет старенький дырявый халат. Она выбрала ситцевое летнее платье, сантиметров на тридцать выше колен. Надев его, она вышла на улицу, надеясь на то, что молодой человек ещё не ушёл. И, правда, он сидел всё на той же скамье, и рисовал носком босоножка, какие-то фигуры. Когда дверь за Светланой хлопнула, юноша поднял голову, и широко улыбнулся, вышедшей девушке. Светка подошла, и села рядом.
  - Здравствуйте девушка! У вас ещё кваску не найдётся? – спросил он.
  - Есть, только боюсь, кружка будет неполной, - краснея, ответила она.
  - Да, я пошутил, это просто к слову. Девушка, давайте познакомимся, легче будет общаться. Меня зовут Виктором.
  - А меня Светланой зовут, а, можно просто Светкой, так меня все называют, - прощебетала она.
  - А я так и думал! По-другому, тебя просто нельзя называть. Это имя подходит тебе идеально. Можно, я буду с тобой на, ты? – спросил Виктор.
  - Конечно, можно, это даже удобней.
  - Света, сегодня, как только я проснулся, мои ноги сами привели меня сюда, - пошутил он.
  - А, что они у тебя не подчиняются твоей голове? – смеясь, спросила она.
  - Так с головой-то ещё хуже! Она вообще сошла с ума, и катилась впереди ног! – смеялся парень.
  - А, чем я то смогу тебе помочь? – Спросила Светка, а сердце её начало вытворять выкрутасы, едва не выпрыгивая из-под платья.
  - Случай, конечно, клинический, но если мы сегодня проведём вместе этот день, то моя голова, может быть, займёт своё привычное место, - почти серьёзно сказал Виктор. – Это, правда, Светлана. Сегодня в ''Юбилейном'' ''Кавказская пленница'', а вечером в ''Строителе'' танцы. Ты согласна? А то мои ноги, могут растоптать мою голову! А, кому нужен, будет такой инвалид?
  - Хорошо Виктор, так и быть, помогу я твоей голове! Только не допоздна, а то моя Галина Ивановна очень строга. А моя сестричка, та вообще, служит в полиции нравов!
    Этот день пролетел, как большая красивая птица, похожая на лебедя, только с цветным оперением. Виктор Светлане нравился всё больше и больше. Крепкий парень со стальной мускулатурой, ещё отличался острым умом, а юная девушка со стройной и невысокой фигуркой, и красивым лицом, смотрелась рядом с ним просто великолепной.
   А вечер вообще оказался сказочным, как бал в королевском дворце. Сердце Светланы таяло под звуки чарующей мелодии, а рядом с ней плыл в танце чудесный юноша. Первый его поцелуй свёл с ума, и заставил летать её душу. Одним словом, когда Виктор проводил Светлану домой, она была уже по уши влюблена в этого черноглазого юношу, да и знала о нём почти всё. Он студент университета последнего курса, а сейчас он дома потому, что заболела его мама, а он у неё единственный ребёнок. А Светлана тоже рассказала ему всё о себе, и глаза его светились любовью, согревая её. Она ещё долго лежала на подоконнике, и смотрела с высоты второго этажа ему в глаза. И он захлёбывался от её взгляда, и не хотел уходить. Только заря нового дня разлучила их, и только на несколько часов.
    И дни полетели в дурмане счастья и любви. Стояло лето, всё цвело и созревало. Спела клубника, самая любовная ягода, и сок этой ягоды был сладок и пьянящ. Несколько дней, проведённых в деревне, где родился Виктор, превратились в сказочный сон, в котором изнывало сердце в любовной неге, а свежескошенная трава стала любовным ложем двух молодых людей, отдававших друг другу не только молодые тела, но и горячие сердца. Но лето оказалось слишком коротким сроком, чтобы насытиться и испить это дурманящее и пьянящее зелье.
   Счастье не могло продолжаться вечно, подходила пора холодных ветров, разлучающих два любящих существа. Пришёл день расставания, и принёс чувство одиночества и тоски в сердце красивой девчонки по имени Светлана. Ей было невыносимо знать, что её любимый сейчас едет в чужой, холодный город, где нет её. Хотя он обещал, что при любом подвернувшемся случае он будет приезжать, но этого ей было слишком мало. Их ждала разлука, и не известно, сколько времени разлука своими холодными лапами будет не пускать их друг к другу.
   А через некоторое время Светкина душа прыгала от счастья, и в тоже время на неё навалилась тяжесть ответственности перед их любовью. Она узнала, что сладкое, пьянящее зелье любви посеяло семя в её чрево, и это семя проросло. Светка была безмерно счастлива, что их любовь не прошла бесследно, но было грустно, что нет рядом с ней любимого человека, виновника этого счастья.   
    Голубь любви унёс на своих крыльях весточку любимому. Светлана по несколько раз в день подбегала к почтовому ящику, чтобы не пропустить ответного голубя. А, когда трясущимися руками она распечатывала весточку от любимого, то ждала всего, но только не этого. Светлана увидела написанные строки, в которых сухо говорилось, что ей лучше бы сделать аборт. Это будет лучше для неё. А для него?
   А Светка уже всё решила, она не могла убить плод своей любви с Виктором. Только, почему он думает, что так будет лучше для неё? Да не будет! Она не станет убийцей этой жизни потому, что уже полюбила это крохотное существо! Светка чувствовала, как зарождается и растёт её кровинушка, и она никогда не согласится избавиться от частички самой себя. Только почему её любимый, отец этой крохотулечки желает смерти своему ребёнку? Может он, что-то не понял? Да нет, в ответе нет никакой двусмысленности! А раз так, значит, он для меня уже никто! – негодовала Светка. А сердце её разрывалось на части оттого, что пожинать плоды их любви, ей придётся одной. Ну и пусть, она сильная и сама без, какой-либо помощи вырастит это чудо любви! Теперь я буду самостоятельно решать свои проблемы, и ничто не сможет помешать мне в осуществлении  целей поставленных мною!
                Глава – 10. 
   И действительно, Светлана с этого дня стала совершенно самостоятельна. Она сменила место работы, устроилась на крупный завод. В цехе, куда она устроилась работать, царила молодёжь. У Светланы появилось много новых друзей и подруг, решив этим свою проблему о том, как забыть свою любовь к Виктору. А он слишком часто давал знать о себе, каждые три дня приходили письма от него, которые тут же, не читаясь, шли на растопку печки. А когда её быстро растущий живот, заметили соседки по дому, и пошли слухи и домыслы. А когда разразился скандал с матерью, Светка решила и эту возникшую проблему. Анатолий, её друг детства согласился поучаствовать в представлении с женитьбой, но с условием, что в любой момент этот брак будет, расторгнут, как только он этого пожелает, да и жить совместно они не будут, так как он любит другую девчонку. Эта ложь успокоила мать и накинула платок на любопытные рты соседок. Но на душе Светланы стало мерзко и грязно, как в помойной яме. И только мысль, что это всё делается ради доброго имени её будущего ребёнка, и в угоду её строгой матери, успокаивала её. Кроме её и Анатолия знала об этом сговоре Светкина самая близкая подружка по работе Любашка Гусева.
    После не очень торжественного заключения брака в Загсе, где каждый заговорщик поставил свою подпись в книге, они получили свидетельство о браке, и новобрачные разъехались в разные стороны, по своим домам. Это было сделано лишь для того, чтобы в свидетельстве о рождении её будущего ребёнка в графе, где записывался отец, стояла законная запись, а не так, как у неё, выдуманная.
   Дома Светку с Любашкой дожидался свадебный стол, накрытый мамой Галей, за которым сидели соседки. Этот стол стал не свадеб-ным столом, а поминальным, за которым Светка сидела без мужа, с которым только, что расписалась. Светка только, что схоронила свою любовь к Виктору, и даже надежду, что когда-то всё может, измениться к лучшему. Её свидетельница Любка, как могла, успо-каивала её, и обещала, что от неё никто не узнает о сегодняшней сделке. Лишь мама Галя порывалась сходить к жениху, и выцарапать ему бессовестные глаза. Но Светланка с Любашкой не позволили ей этого сделать.      
   Светка с этого дня стала замужней женщиной в интересном поло-жении, о чём Виктор узнал только зимой, когда приехал домой на побывку. Он безумно соскучился по своей любимой Светке, и по-этому прямо с вокзала направился к её дому. Он вёз Светке тюльпаны, которые тщательно закутал, чтобы не замёрли, и ещё он вёз новость, которая должна была ей понравиться. Он сделал дипломною работу, досрочно защитил её, и их разлука должна закончиться через месяц. И тогда, после их со Светкой свадьбы, они поедут на постоянное место работы. А ещё он хотел узнать, почему Светка не отвечала на его письма, которые он посылал ей почти каждый день. Но новость, которая встретила его, повергла его в шок. Открывшая дверь Светкина мама сообщила, что Светка вышла замуж, и уже беременна. Этого он никак не ожидал, и вышел на улицу, на мороз с обнажёнными цветами и с замёрзшим сердцем.
    Но время бежало, несмотря ни на что, прошло почти четыре года, как родилась Юленька, дочка Светланы. Было очень трудно, но Светлана стойко выдерживала все испытания, и растила дочь одна, ни у кого не прося помощи.
    Месяцев через пять после рождения дочки, фиктивный брак Светланы и Анатолия был, расторгнут по обоюдному желанию сторон. Светка по этому поводу не устраивала траура, и как всегда работала, а молодёжный коллектив внёс спокойствие в её душу. С Виктором она не виделась, да и, как можно встретиться, находясь в разных населённых пунктах. Баба Галя смирилась с судьбой своей дочери, и полюбила внучку.   
    В семейной жизни Светланы всё оставалось по-прежнему, по-прежнему самой близкой подружкой для неё оставалась подушка, которой она доверяла все свои беды и горечи. Жизнь шла своим чередом, и вносила изменения только не в её жизнь. Любимая дочурка подрастала, и уже довольно часто стала спрашивать у мамы, где её отец, но Светлана не знала, что ответить на этот каверзный вопрос. Если тот отец, который записан в свидетельстве о рождении, то он хоть и жил недалеко, но у него была своя семья и дети. Хоть и те дети носили ту же фамилию, что и её дочурка, но они не были родственниками, а лишь вынужденными однофамильцами.   
     Есть такая русская пословица: знал бы, где упасть, соломку бы подстелил. Но человек так часто падает, и в таких местах, что никакой соломы не хватит, чтобы обезопасить свои бока, а главное, голову, которая является виновницей не только наших взлётов, но и страшных падений. Человек вершит свою судьбу, он же её и хоронит.   
    Конечно, она могла найти отца для своей любимицы, их было предостаточно, но ни за одним претендентом на эту должность, Светка не видела железобетонную стенку, за которую можно было бы спрятаться от всех бед. А о настоящем папочке её дочери даже Светка ничего не знала. Он растаял, как утренний туман, хотя сердце при воспоминании о нём начинало учащённо биться.   
    Наступила весна, время цветения и время любви. Жизнь просыпалась от зимней спячки и требовала чего-то прекрасного. Сама природа заставляла любить и быть любимой. Но Светлана не любила это время года потому, что в это время её чувства и мысли улетали назад, в прошлое, и всплывал из небытия образ Виктора. В это время она задыхалась, и у неё обострялись приступы астматического синдрома. Запахи и ароматы цветения для неё превращались в запахи гниения и разложения. А ещё каждый год весной её подружки выходили замуж, покидая и так ставший небольшим коллектив незамужних амазонок.   
    Эта пришедшая весна забирала от Светки свою очередную жертву, самую близкую подружку Любашку Гусеву потому, что её сосватал армейский прапорщик, и она не устояла перед чарами этого красавца.
   В этот день светило яркое весеннее солнышко, радуясь обилию цветов и многоцветию красок, нарядов приглашённых. И больше всего в этой гамме цветов сияла Светлана, она была самая красивая, в новом платье из ярко-оранжевой парчи. Её светлые локоны распущенных волос сводили с ума молодых парней.      
   Торжественное бракосочетание проходило во дворце культуры посёлка, в котором жила невеста, Светкина подружка Любашка Гусева. Когда Светлана разглядела толпу гостей, она сразу увидела Виктора. Он стоял, и смотрел на неё, испепеляя её сердце своим взглядом. Первым желанием Светки, было желание, убежать куда-нибудь, куда-нибудь далеко, далеко. Но она даже не могла сойти с того места, где стояла потому, что её разбил паралич. И пока шёл обряд бракосочетания, пока стояла рядом с невестой, Светка поджаривалась на горячих углях чёрных глаз Виктора.
   Когда акт бракосочетания был успешно завершён, Светлана увидела, что Виктор направился в её сторону. До неё оставалось уже метров пять, а бежать было некуда потому, что за спиной была стена. Паника парализовала её мозг, она судорожно схватила за руку своего бригадира Славку Семёнова, и её агонизирующий ум подсунул на язык необдуманную фразу:
  - Славка, ты ещё не раздумал на мне жениться? Если нет, то я со-гласна!
    Славка, ошалело посмотрел на неё, и расплылся в довольной улыбке:
  - Ты это серьёзно недотрога? Конечно, я не откажусь! А, чтобы отрезать все пути к твоему отступлению, и чтобы ты не сказала потом, что пошутила, я сейчас при всех объявлю, что ровно через месяц, на майские праздники, будет наша свадьба! Ну, как объявлять, ты согласна?
  - Да, согласна, Славик!
   Славка взял её под руку, и вывел в центр зала:
  - Дорогие гости, на правах бригадира отряда наших невест, я хочу поздравить молодожёнов с этим торжественным днём, и сразу же хочу всех пригласить на очередную, мою со Светланой свадьбу, которая состоится ровно через месяц!
   Славка преподнёс молодым цветы и вернулся к Светке. Светлану во время оглашения этого приговора колотила дрожь. Ей было то невыносимо жарко, то жуткая стужа сковывала её тело, и Любкина свадьба превратилась для неё в невыносимую пытку. Ей было страшно, даже встретиться с глазами Виктора. А может, это не он? Может, это другой человек, очень похожий на него? Но сердце не обманешь, оно кричало во всё горло, и спрашивало её, зачем она дала своё согласие. Светка не знала, что ответить своему сердцу. Конечно, Славка был славным парнем, и девчонки в нём души не чаяли потому, что он умел выслушать и помочь, умел пошутить и успокоить. Он был, словно близкая подружка, но Светка не любила его, как мужчину. Что поделаешь, теперь уже слишком поздно, отказываться от данного слова, Славка не простит ей этого обмана. И всё же сейчас её больше всего волновали другие вопросы: почему Виктор пришёл на эту свадьбу? Кто его пригласил? Но спросить, у кого-то и тем самым выдать свою сокровенную тайну, она не хотела.
    А Виктор весь вечер просидел за столом, рядом с Любашкиным свёкром, и они о чём-то возбуждённо разговаривали. И, кажется, у него постепенно пропал интерес к Светке потому, что всё реже и реже его испепеляющий взгляд искал её в толпе молодёжи. Лишь, когда все начали расходиться, Виктор неожиданно оказался рядом с одиноко стоящей Светланой, Славка вышел покурить в тамбур. Виктор, ничего не говоря, откинул нежными руками локоны за её спину, и, обхватив этими сильными руками её голову, крепко поцеловал. От этого поцелуя у Светки отнялись ноги, и она опустилась на стул, Виктор, отступив на шаг, несколько секунд смотрел на неё, и резко развернувшись, вышел в открытую дверь звёздной ночи. Светка ещё долго сидела, не в состоянии встать, и что-то делать. Лишь вернувшийся Славка, который долго ждал её на улице, помог ей одеться, и выйти на свежий воздух. Он подумал, что Светка не рассчитала своих сил, и приняла лишнего. А она была действительно пьяна, но только от поцелуя Виктора. В её глазах стояли его глаза, её чувственные горячие губы ощущали ещё мёд его губ, а её тело сходило с ума, от воспоминаний его сильных и ласковых рук. Светке стоило большого труда, чтобы избавиться от этого наваждения.
   И время полетело, как реактивный самолёт потому, что, чем меньше хочешь наступления, какого-то события, тем быстрее бежит время, приближая его. Три недели пролетели, как одно мгновение, до свадьбы Светланы и Славика оставалось лишь несколько дней. Все приготовления к этому событию были завершены, а Светлана не находила себе места, она не знала, что придумать, чтобы это необдуманное соглашение сорвалось. Она долгое время металась из угла в угол, но решения не находилось, и она решила съездить к своей подруге, чтобы хоть немного развеяться.   
    Любашка встретила Светку радушно, её прапорщик был на службе, и никто им не мешал разговаривать на любую тему. И слово за слово Светлана, вдруг, спросила свою подружку, не знает ли она того черноглазого парня, который был на её свадьбе, и сидел рядом с её свёкром. Люба удивлённо посмотрела на Светлану:
  - Это мой двоюродный дядя, - ответила она.
  - Как его зовут? Где он живёт? – Спросила Светка, будто ныряла в омут.
  - Виктором. Он работает на какой-то обсерватории в горах, там же и живёт. А зачем это тебе нужно знать? – удивлённо спросила Любашка.
  - Он тебе ничего не говорил про меня? – задыхаясь в приступе астмы, спросила Светка, и голова её поехала по широкому кругу.
  - Тебе, что плохо? – испугалась Любашка, глядя на задыхающуюся подругу. – Про тебя он ничего не рассказывал, но тоже пытался всё расспросить о тебе. Это было после нашей с Саньком свадьбы. Я даже посмеялась над ним, что влюбился он слишком поздно.
   Любашка замолчала, увидев в глазах Светки слёзы, и что-то заподозрила.
  - Ну-ка подружка открывай свои тайны, о которых я ещё не знаю, - потребовала она.
   Светка уже не могла сдержать давящий комок в горле, и он вы-рвался наружу, а вместе с рыданиями вырвалось признание об её любви с Виктором. О том волшебном лете в деревне, о запахе ско-шенной травы, о сладкой ягоде, и о последующей за этим летом горькой осени, а остальное, Любка уже знала. Подруга её поняла, и долго сидела молча, глотая Светкины слёзы. А на душе Светки бушевал ураган чувств и эмоций. Но почему, почему она согласилась на этот брак? Почему судьба играет с ней в эти замысловатые, азартные игры? Но, что-либо сделать Светка уже не могла, так как всё уже было решено, и назад хода никто ей не давал.
   День свадьбы приближался со скоростью курьерского поезда, и скоро должен был её переехать, и разрезать жизнь пополам. Этот день был сереньким, а разноцветные праздничные флажки и шарики нисколько его не украшали.      
                Глава – 11.
   После того, как жених нашёл и выкупил Светку, Волга украшенная лентами и переплетёнными кольцами, выехала из города, и направилась в сторону посёлка, где должна была состояться регистрация и свадьба. Мелкий и нудный дождь ударялся в лобовое стекло, и тут же сметался дворниками. Стоящие вдоль извилистой дороги сосны, кланялись под порывами ветра, и навевали на Светкино сердце безрадостное настроение.
   Внезапно, на крутом повороте раздалось два громких хлопка, и машину юзом понесло на обочину. Всё затихло, только шум дождя раздавался снаружи. Первым выскочил Славка, а за ним водитель и Славкин свидетель. В Волге остались только Светка и её подружка Любашка. Пока мужчины осматривали и возились с проколотыми колёсами, из боковой просеки вылетел Уазик, и остановился рядом с их Волгой. Из Уазика выскочил мужчина в дождевике, и, подбежав к открытой дверце, подхватил ничего непонимающую из-за слёз Светку на руки, мгновенно втащил в свою машину, которая тут же рванулась с места.    
     Толи Светке показалось, толи это было правдой, но Светка почувствовала, что Любка выталкивала её из Волги. Всё произошло так быстро, что Светка не успела понять, что произошло. Но, когда Уазик тронулся с места, и набирал скорость, к Светке вернулась реальность происходящего. Страх сковал её тело, и она была готова ко всему, даже к смерти, хотя убивать её, кажется, не собирались. Сидевший рядом с ней мужчина, закутал её полой дождевика и хотел прижать к себе, но Светка от страха схватилась за ручку замка открывающую дверцу, и силой нажала на неё. Она бы выскочила из автомобиля, несмотря ни на что, но сильные руки удержали её от этого шага. Светка с ненавистью взглянула на обладателя этих рук, не пускающих её под колёса обгоняющего уазик, жигулёнка. Она увидела чёрные глаза улыбающегося Виктора.
  - Ты куда, любимая? Нет голубка моя сизокрылая, полетала маленько, и хватит. Теперь я тебя никуда не выпущу, - сказал Виктор, и прижал к себе упирающуюся Светку.
  - Отпусти меня немедленно! Я ненавижу тебя! Ты, что не видишь, я выхожу замуж? Нас со Славкой ждут приглашённые люди!
  - Ты, что думаешь, что мы играем спектакль похищения невесты, и сейчас вернём тебя к жениху? Нет уж, извини моя любимая, я слишком долго тебя ждал. Ты думаешь, что я ничего не знал, и не знаю? Я знаю, как ты в первый раз выскочила замуж и для чего. Ты меня вынудила пойти на это похищение. И потом, я никому не отдам свою дочь!
  - Ты свою дочь убил, а это моя дочь! - перебила возмущённая Светка. – И у неё есть законный отец….
  - Не надо мне вешать лапшу на уши, я всё знаю! И ты теперь узнай, что того письма, я тебе не писал! Потому, что я не получал от тебя ни единой строчки, - возбуждённо чуть не кричал Виктор. – А узнал, что ты беременна и вышла замуж от твоей матери, – уверял он. - Ну ладно, любимая, успокойся, и послушай меня. Мне Любаха рассказала, как было дело, я всё знаю. Я знаю, что ты любишь меня, а никак не вашего бригадира, и я люблю тебя. Нам судьбой предписано быть вместе. Так, что сейчас мы едем ко мне. Дима, - обратился к шофёру Виктор, - останови ненадолго, Светлане стало плохо.
   Машина остановилась, Виктор, подхватив Светку на руки, понёс на зеленеющую полянку. И Светка уже не сопротивлялась, она смирилась со своей участью, и полностью отдалась во власть любимого. Светлана стояла в свадебном белом платье среди белых берёзок, которые ещё не обрели зелёных листочков. Выглянуло солнце, и всё вокруг засветилось волшебным цветом первой зелени, а мокрая дорога парила под лучами тёплого светила. Громадный мир, открывшийся с возвышенности, ворвался в сердце Светки, и она залюбовалась, очарованная этим миром.
  - Ну, что моя голубка, ты ещё не замёрзла? Пойдём в машину. Нас уже давненько ждут.
   Виктор подхватил её на руки и отнёс к машине. Светка устала, и, склонив голову на грудь любимого человека, заснула, под ровное урчание двигателя уазика. И снилась ей лесная поляна меж белых, кудрявых берёз, сплошь усыпанная спелой клубникой. По поляне бегала Юлька, и собирала спелую сладкую ягоду.
  - Мама, смотри, сколько ягоды! – радостно кричала дочка. – Мама, мамочка!
    Этот голос разбудил Светку. Она открыла глаза и увидела, что машина стоит, а в открытую дверцу заглядывает дочка, и будит её.
  - Мама проснись. Мы с тётей Любой приехали на твою свадьбу! – Кричала малышка. В Светкиной голове мелькнула мысль, что это продолжение сна, но, скосив глаза на свою так называемую подушку, увидела, что её голова лежит на груди Виктора, который посмотрел в её глаза, и улыбнулся.
  - Добро пожаловать в мою жизнь, Светик семи цветик!
    Виктор вышел из машины, и помог выйти Светке на каменистую землю. Вокруг высились громадные горы, поросшие вековыми кедрами. А в ложбине, между гор раскинулось большое село. А прямо перед ней стоял двухэтажный дом с красным знаменем на крыше. Над входом висела вывеска: ''Сельский Совет, народных депутатов''. Но дверь была закрыта.
  - Ой, мама, какая ты красивая! А свадьба, когда будет? – дёргала мать за рукав нетерпеливая Юлька.
  - Ну, что ты ответишь дочери? – улыбаясь, спросила, подошедшая Любка. – Она меня уже замучила этим вопросом.
   А Виктор уже крепко держал дочь на руках, обнимая её.
  - Ой, дядя ты задушишь меня! – пищала Юлька.
  - Я не дядя, я твой папа! Теперь знай, это, - ласково говорил Виктор.
  - Дядя, наверное, шутит, - произнесла Светка.
  - Нет, мама. Дядя не шутит! – Юлька захлюпала носом. – У меня давно не было папы, и я хочу, чтобы он был моим папой!
  - Любка, это ты всё устроила? – набросилась на подругу Светлана. – И не предупредила меня! Какая же ты…. Как я теперь покажусь на работе? Что скажет Славка?
  - Светка успокойся, я сама ничего не знала, - оправдывалась Лю-башка.
   В сопровождении Димы к сельсовету подошла полная женщина, она открыла дверь ключами, и крикнула:
  - Молодожёны, приготовьтесь, и заходите в актовый зал, я сейчас туда зайду!
  - Света, пошли, - произнёс Виктор.
  - Вы, что серьёзно? Я же не готова, да и согласие я не давала! – возмутилась Светка. – Вы, что все с ума посходили? От одной свадьбы избавилась, а вы толкаете меня на вторую! Не выйдет! – заупрямилась Светка.
  - Я зачем тебя сюда вёз за триста километров, чтобы поговорить, да? Я люблю тебя, ты тоже меня любишь, и у нас есть дочь! – горячась, говорил Виктор. – Сколько можно ждать? Мы уже не дети! Да и притом, ты снова можешь выскочить замуж не за того, кого надо, и я снова останусь с разинутым ртом! Нет уж, извини любимая, но именно сейчас мы и поженемся!
  - Но, у меня нет паспорта! Я его специально забыла, чтобы не со-стоялась свадьба со Славкой! – ответила Светка.
  - Любашка, ты паспорт привезла? – тут же спросил Виктор.
  - Конечно, Витя. Я её сумочку привезла, со всеми документами, даже с Юлькиным свидетельством о рождении, - ответила Любашка.
  - Ой, Светланка, я совсем забыл! – махнул рукой Виктор. – Извини меня, пожалуйста. Любимая, я прошу твоей руки и сердца! Стань моей женой, и мамой многочисленных наших будущих детей! – опустившись на колено, торжественно сказал Виктор. – Я тебя люблю, и жизнь без тебя не представляю!
  - Да ладно, я согласна, - сквозь слёзы, улыбнулась Светлана. – Ох, и сволочи же вы с Любкой! Как я теперь буду работать со Славкой и девчонками? Да и гости….
  - Славке я уже всё объяснила. Он, конечно, переживает, но понял, и убивать тебя не будет, разве, что Витьку при удобном случае, – ответила подруга.    
    Немного почистив пёрышки и причесав волосы невесты, Любка отправила под венец свою подругу.
    Они зашли в сельсовет, где их уже дожидалась председатель сельсовета, вытащенная в этот праздничный день прямо из-за стола. Она быстро провела процедуру регистрации, выдала молодым свидетельство о браке, и поздравила их с законным браком и майским праздником. И новая семья родилась в этот момент, а председатель сельсовета поспешила к праздничному столу, который её дожидался дома.
   Светка не знала, что делать, как реагировать. За один день с ней произошло столько событий, что она не могла и вообразить. Ещё утром обречёно выезжала на одну свадьбу, с хоть и хорошим парнем, но не любимым ею, а вечером стояла под венцом рядом с любимым мужчиной, мечтой своей жизни и отцом их ребёнка, который только, что стал её законным мужем. Она не знала, радоваться ли ей или плакать. Рядом с ней стоял Виктор с дочерью на руках, и самая близкая её подружка, по имени Любка, а незнакомый парень фотографировал их на фоне лесистых гор. А на душе было тревожно потому, что она ещё не верила в реальность происходящего. Она каждую секунду ждала, что сейчас проснётся, и снова окажется у разбитого корыта любви.
   Но этот сказочный сон продлился дальше. Когда на двух уазиках небольшая группа людей выехала из села, и по горной дороге двинулась ещё дальше, в горы. Минут через двадцать они подъехали к нескольким двухэтажным домам, где жили люди, работающие на геофизической обсерватории. А небо было чистым, чистым и полыхало зарёй салютующей объединению двух любящих сердец, которые, наконец, нашли друг друга. 
   В трёхкомнатную квартиру, недавно построенного дома вошло человек сорок гостей, почти все обитатели этой геостанции. И было всё, и молодожёны во главе стола, и ломился стол от угощений, и крики – горько, и распродажа блинов, и громко играла музыка, и танцевали до упада. А счастливая невеста выглядела сказочно красивой рядом с крепким молодым человеком. Их ждала жизнь счастливая и яркая, может, нелёгкая, но лёгкой жизни не бывает, но насыщенная любовью и верностью, а главное надеждой на будущее.         
   А когда гости разошлись, чёрное покрывало ночи накрыло влюблённых от любопытных глаз, и подарило им неописуемо сказочную ночь любви. Когда не хватало слов, а чувства текли полноводным потоком, а два сердца на хрупкой лодке любви качались на этом волнующимся потоке в агонии счастья.   
   Робкие, нежные касания губ будили и разжигали огонёк чувства, волнующего сердце, вызывая трепет ожидания страсти. И вот, этот огонёк охватил пожаром всё существо, и этот могучий огонь страсти пожирал два прекрасных тела, которые слились в одно целое, и вспышкой болида взлетели к самому небу. И летали среди звёзд, и испивали друг друга в чарующем танце плотской любви, в котором была и горечь разлуки, и сладостное медовое чувство слияния. Время стояло, и бежало вспять, истома и нега, слабость и сила сменяли друг друга в вечном хороводе любви. Мир растаял и стал нереальным для двух душ, которые нашли друг друга в круговороте творения жизни. Яркая вспышка, затем медленное угасание в каждой клеточке мироздания, связанной в единое целое с телами влюблённых, которые любили друг друга, а судьба повязала их вечной клятвой любви, и это стало им наградой.
    Медленно возвращалось сознание, сладостная истома наполняла их тела и негой втекала в их души. Но луч солнца проник в окно, и объявил, что наступило утро новой жизни, и водораздел уже преодолён.
                Глава – 12.
   Жизнь Светланы и Виктора потекла, как полноводная река, правда, время от времени менялся уровень потока, то есть, за одинаковые промежутки времени происходило разное количество событий, этим определяется полнота жизни и её цельность. Счастье не покидало их дома, любимая работа и дети становились мерилом их жизни. Дети это продукт любви двух сердец, а детей в семье Светланы и Виктора было много, целая хоккейная команда мальчишек и старшенькая дочка Юленька.
   Когда начала семья расти, Виктору пришлось найти осёдлую работу в городе. И здесь с интервалом чуть больше года, появились на свет мальчишки. Каждый ребёнок был, ожидаем и любим, правда, чтобы прокормить и надеть всю команду. Виктору снова, пришлось, оставить, интересную, и, любимую, работу, и пойти на высокооплачиваемую, но тяжёлую работу, о чём он не сожалел. Он ради детей и семьи, готов был пойти на любые испытания и лишения. А Светлана поддерживала и помогала ему. Она тоже работала, но её вклад в семейный бюджет, был не настолько велик, и она могла себе позволить, заниматься только семьёй и детьми.
   Дети росли в счастливой семье, и впитывали, как губка атмосферу счастья и доброты, атмосферу любви и сострадания. И казалось, что жизнь будет вечно такой, и дети не познают тягот жизни. Виктор и Светлана радовались, глядя, на своих растущих отпрысков, и мечтали об их будущем. Будущее, казалось, светлым и лучезарным, и ничто не указывало на то, что их жизнь в скором времени круто изменится.
   А в это время к власти в стране пришёл болтун, который обеща-ниями всяческих свобод, и изобилия для каждого, но, не зная, как это претворить в жизнь, сломал тонко отлаженный механизм государственной машины, вверг огромную страну в хаос безвластия. Региональные элиты, чувствуя слабость центра, а, следовательно, безнаказанность, в угоду кучки отщепенцев, ничего общего не имеющих с народом, растащили страну на отдельные княжества. Сработало феодальное правило, разделяй и властвуй. И скоро великая страна, созданная кровью и потом народа за сотни лет, превратилась в развалины, на которых мародёры и бандиты делали миллиардные состояния. Путём хищнической приватизации, всё народное достояние страны досталось кучке олигархов. Криминал гулял по стране, и присваивал то, что ещё не было присвоено, А народ опять остался ни с чем, и влачил нищенское существование, с дарованными ему правами и свободами.
   Кучка богачей не вылезала из тёплых стран, поджаривая среди зимы свою шкуру, на солнечных пляжах Канарских островов, а простой, рабочий человек не мог съездить к своему сыну или к дочери, так как не было денег даже на трамвай или на автобус. И это была дарованная свобода на передвижение. Отпрыски богачей учились в престижных, заморских университетах, а детям рабочих и крестьян было не на что купить даже тетрадку, чтобы пойти в школу. И это тоже свобода, свобода на образование?!
   Кто мог ожидать, что огромная, сильная страна буквально за не-сколько лет превратится в жалкое подобие той сверх державы, которую не то, чтобы боялись, а уважали! Громадные военные и авиационные заводы, переходили на производство кастрюль и сковородок, и это была конверсия! Средние и малые заводы, и предприятия просто останавливались потому, что не было сырья, а готовую продукцию невозможно было сбыть. Она оказалась никому не нужной потому, что все расчёты перешли на наличные деньги, а их ни у кого не оказалось. Зарплату рабочие не получали годами, а если и получали, то в виде произведённой заводом продукции, а то и просто ящиками водки, либо гробами, а то и просто навозом.
   Колхозы и совхозы искусственно разваливали, и создавали на месте цветущих сильных хозяйств мелкие крестьянские хозяйства, так называемые фермерские хозяйства. Нерентабельные производства закрывались, а на их месте ничего не возникало. За два года порезали весь скот потому, что производство молока и мяса оказалось невыгодным.            
  В стране свирепствовала гиперинфляция, и весь народ на какое-то время стал миллионером потому, что булка хлеба стоила тысячи рублей. Вал насилия и преступности захлестнул страну.    
   А все средства массовой информации включились в пропаганду зарабатывания лёгких денег. Росли гигантские финансовые пирамиды. И самым распространённым изречением не только на экранах, но и в жизни было: - я сижу, а денежки идут! А, когда эти пирамиды выкачали последние денежки у населения, тихо исчезли, и до сих пор никто не знает, куда ушли эти денежки.   
    Самыми почитаемыми людьми в стране стали актёры и певцы, юмористы и сатирики, которые не слезали с экранов, и веселили народ, за это получали ордена и дворянские звания. Из тьмы веков была откопана пословица, народу нужно дать хлеба и зрелищ, и больше ничего не надо, а если не хватает хлеба, то пусть питается рекламой.   
    Приход всего этого извращённого понятия цивилизованного, свободного общества наткнулся на сопротивление народа, и здравомыслящей части элиты страны. И правящая верхушка, погрязшая в коррупции и пьянстве, в обогащении и стяжательстве, и вообще во всех мыслимых пороках, когда самой популярной профессией для девушек стала профессия проститутки или путаны, а юноши профессия бандита, эта верхушка применила силу, и потопило народное недовольство в крови. Сердце обливалось кровью, когда на всех программах центральных каналов телевидения показывалось, как вышедшие танки прямой наводкой били по ''Белому дому'', последнему оплоту народной власти. А те же артисты и сатирики выстраивались в очередь перед камерой, и со слюной на губах кричали: - ату, ату их! А народ в это время заливал своё горе водкой, которая по дешёвке продавалась в любое время суток на любом углу. 
  Страна перешла на импорт, за границу качали нефть и газ, и пре-вращали в сникерсы и ножки Буша. Вот во всё это многообразие дикого капитализма и бросили большую часть народа этой доброй страны Советов. И это бесчеловечное, дикое время набросилась на семью Светланы и Виктора и их многочисленных детей, ломая их счастливый уклад. Власть по-прежнему продолжала трубить, как много она делает для народа, и как хорошо живётся детям и стари-кам. А дети неделями не видели не только сладостей, но и чёрного куска хлеба, потому что зарплаты, которую получал Виктор семья не видела годами.
   За неполных два года вылетело всё, что наживали годами. Новенький ''Москвич'', который приобрели перед этим переворотом жизни, они были вынуждены продать, чтобы собрать детей в школу. Если бы это продолжалось, несколько месяцев, как обещали прорабы перестройки, то ещё можно было бы потерпеть, но это продолжается и до сих пор. Чтобы, как-то выжить, семье Виктора и Светланы пришлось продать огромный особняк в пригороде, который получила их семья от Советской власти, новой русской торгашке, почти, за, бесценок, и, бежать, от, голода, в деревню, в надежде, что земля их накормит. Но передышка оказалась временной, пока не разошлись деньги оставшиеся от покупки дома в деревне. 
   Все попытки прожить частным подворьем не увенчались успехом. Нищета и безысходность, каждодневные унижения и частые болезни семья получила сполна. Это была не жизнь, а борьба за существование. Нервы Светланы и Виктора были измотаны до предела. И когда Виктор оказался в больнице, произошла эта трагедия.
   Ещё вечером, когда младший сын, пришедший из школы, заплакал и рассказал матери о том, как поступила его учительница с тетрадкой, которую с таким трудом ещё вчера раздобыла Светлана, с ней едва не случился припадок. А утром, пришлось вызывать детского врача уже сыну. Врач предупредил Светлану, что если не сделать немедленно сыну операцию аппендицита, то можно заказывать гробик. Скорую помощь нужно было, заправить бензином, за деньги семьи, которых найти было негде. Светлана обежала полдеревни, но безрезультатно. С последней надеждой она кинулась в сельсовет, но и там получила отказ. Небо для неё померкло, хотя стояла весна, и вроде бы светило солнце. Сердце её не выдержало, и она покинула этот жестокий мир.
   Ярко светило солнце и верба начала распускаться, а на откосе моста, на молоденькой травке лежала женщина, средних лет с неестественно запрокинутой головой. Изредка по мосту проходили люди, и некоторые замечали её, но думали, что, какая-то баба не рассчитала своих сил, и сейчас очухивается от кумара.
                Глава – 13.
   Нежное прикосновение рук родного человека, вернули меня из чужого прошлого, словно эти руки коснулись кнопки телевизора, и экран погас. Чувство горя и безысходности осталось, где-то глубоко в душе. Это чувство вызывало боль в сердце. Я открыла глаза, и увидела, смотрящие на меня вплотную чёрные смородиновые глаза.      
  - Что, опять кошмар приснился? – спросил Геннадий.
  - Всё нормально дорогой, всё нормально, - ответила я, а сама мысленно снова пробежала по жизни Светланы, и нашла множество совпадений со своей жизнью. Та же девичья любовь, расставание с любимым, случайная встреча, и долгая счастливая жизнь с любимым и детьми. Та же искорёженная историческим ходом событий жизнь. Только трагический финал жизни Светланы меня обошёл стороной. 
   Но ведь я наблюдала, жизнь Джесики, и мне стало жаль эту девочку. В настоящий момент она, может быть, не помнит этой жизни, но всё же душа её чиста, и она не может желать зла окружающим. Следовательно, её нужно вычеркнуть из списка подозреваемых, в покушении на суверенитет Пегаса. Я была уверена в этом на сто процентов.
  - Тук, тук! Меня впустите! – донёсся голос Геннадия. – Ты где? Что с тобой происходит, и куда улетаешь? Ты забыла меня взять с собой!
   Он нежно обнял меня, и стал целовать мои глаза, затем нос, а по-том перешёл на губы. Горячие и нежные касания его губ начали будить во мне женщину, но это было некстати. Пришлось снова применить болевой приём, чтобы освободиться от его захвата. Геннадий, правда, успел шлёпнуть меня по тому месту, откуда ноги растут, но было совсем не больно. Он перескочил через кровать, но догнал только закрытую дверь ванной комнаты, в которой я уже чистила свои пёрышки, и снимала с себя ощущение, что на мне было надето Светкино свадебное платье.   
  - Любимый, сколько времени? – крикнула я Геннадию через закрытую дверь.
  - Ты спала полчаса. Ну, давай ещё поваляемся, - просил муж.
  - Нет уж любимый. Мне нужно сходить к родителям. Мне не нра-вится их состояние, - говорила я. – Да и молодожёнов нужно посе-тить! Может, у них уже появился малыш, от этой стерильности? Да и детей нужно навестить, и проверить, чем они занимаются.
  - Но мы же утром у родителей были! А ребятню ты часа полтора назад видела! А вот Рэя с Мэри я вообще посещать не советую. Им сейчас кроме себя ни до кого нет дела. У них на дверях висит боль-шая табличка с надписью: просим не беспокоить! – смеясь, произнёс Геннадий.
   Я попудрила носик, надела, первое, попавшееся из множества, висевших в шкафу платье. Выскочила из ванной комнаты, немного повертелась перед своей юной двойняшкой, осматривая, как это платье сидит на мне. Геннадий, широко расставив руки, шёл на меня, а я резко пригнувшись, выскочила в открытую дверь, в коридор.   
   - Что он сказал? – промелькнуло в голове. – Я спала всего полчаса? А, кажется, что целая жизнь прошла! И ни одна секунда не пролетела мимо меня. До какой же степени нужно спрессовать эту жизнь, чтобы просмотреть её за тридцать минут? Как же сложен мозг человека, чтобы с такой скоростью обработать информацию, полученную за всю жизнь! Надо, как-то поинтересоваться об этом у Пегаса! – решила я.
   Я летела, конечно, на авто-кресле по длинному коридору, похожему на трубу. Когда я остановилась, рядом со мной тормознул Геннадий.
  - Ты, почему меня не позвала с собой? Я, что, для тебя теперь со-всем посторонний человек? – возмутился Геннадий. – Я тоже хочу увидеть свою любимую тёщу с тестем!
  - А ты им ещё пока не зять! И вообще, здесь ты мне ещё никто! – смеясь, отрезала я.
  - Ну, уж, как сказать, ты учти, здесь не Аурия! Я запросто могу найти свободную душу, и не с таким уж старым телом, как у….
  - Что ты сказал?! Несчастный! Кто ещё сегодня утром давал мне клятву! …. – Сжимая кулаки, пошла я на своего Гелиоса.
  - А я, что? Я ничего, я просто пошутил! Ты моя самая красивая и молодая ста….
   Мой кулак пролетел по воздуху, и приземлился в его цепкую ла-донь, и я снова оказалась в его объятиях. Я не знала, что произошло бы дальше, но из открывшейся двери моих родителей вышли молодые люди во главе с Юркой. Геннадий, смутившись, отпустил меня, а я стала поправлять своё коротенькое платье.
  - Мам, пап, что вы тут делаете? – спросил Юрка, разглядывая нас, и улыбаясь.
  - Кто такие вопросы задаёт своим родителям? – начал Геннадий. – Мы уже взрослые люди, и находиться можем там, где захотим! Так же и насчёт занятия, мы не обязаны давать своим детям отчёта! Так, что, молодые люди, можете отсюда валить, и заниматься своими делами. Только вы в отличие от нас, завтра дадите отчёт о проведённом времени! – перебирал с эмоциями Геннадий.
  - Юра, прости отца за резкость. Это просто он так шутит. Вы сей-час, куда направляетесь? Я хочу с вами встретиться, после общения с родителями.
  - Мы будем в тренажёрном зале, - ответил сын. – Мама, папа, вы, конечно, не волнуйтесь, только с бабушкой, что-то происходит странное. У неё стали происходить, какие-то провалы в памяти. Ба-бушка даже не узнала нас в начале, хотя ещё вчера с ней было всё в порядке. Готлиб говорит, что такое, может быть, под влиянием.…
   Из двери выглянула Васелинка, и, увидев нас, воскликнула:
  - А Люсия, Гелиос я, как раз хотела вас увидеть, и собиралась идти к вам!
  - Ну ладно мам, ты знаешь, где нас найти. Мы полетели, - тут же попрощался Юрка.    
   И группа молодых людей понеслась по коридору. А мы вошли в открытую дверь, и Васелина ко мне обратилась:
  - Люсия, можно с тобой поговорить наедине? Ты позволишь Гелиос?
    Геннадий зашёл в спальню родителей, а мы с Васелинкой пошли столовку, где присели за стол.
  - Ты не волнуйся сестричка, но с нашими родителями происходит, что-то странное, они начинают терять память. Час назад, когда я пришла из столовой, то мама не узнала меня, и назвала меня Люсией, хотя раньше она никогда нас не путала. У неё был самый острый ум среди всех женщин Аурии. Что с ней происходит, я не знаю. Я предполагаю, что здесь на зонде существует, какой-то вирус, неизвестной природы. Либо на наших предков влияет общение с Пегасом, с этим искусственным мозгом, незнакомой нам цивилизации, либо ещё, что-то.
    Я хотела возразить Васелине на счёт Пегаса, но промолчала, вспомнив наш с Пегасом уговор.
  - Ты думаешь, что с нашими родителями происходит, что-то серьёзное? – спросила я.
  - Не знаю, серьёзно ли это, но я решила предупредить тебя, чтобы впоследствии, в случае чего ты не обвиняла меня в бездействии. Конечно, с физическим здоровьем у них всё в порядке, но с головой…. Пойдём к маме, только не заостряй моментов, которые заметишь, а, то мама обидится, - предупредила меня сестра.
     Мы вошли в спальню…. Да я забыла сказать вам, что Васелина переоделась в прелестное платье, облегающее её чудесную, точёную фигуру. Её в меру украшали несколько чудных ювелирных изделий, и мне стало не очень уютно, чувствовать себя простушкой, в своём коротеньком платье рядом с ней.
   В спальне, за большим столом сидели четверо. Кроме мамы, папы и Геннадия присутствовал и Васелин. Мы с Васелинкой тоже сели за стол. Все играли в, какую-то незнакомую, странную настольную игру, с фигурами или фишками причудливой формы. Васелин взглянул на меня с каким-то странным, блуждающим взглядом, но тут же отвёл свои глаза в сторону. Васелинка сразу влилась в эту игру, а я решила подождать, и пока не лезть в эту странную игру. Мама с удивлением посмотрела на меня:
  - А вы девушка, почему не включаетесь в Дрог? Сейчас самая пора войти в игру потому, что как раз фэйл!
  - Да, нет мама, я ещё не знаю этой игры, - ответила я, отмечая про себя, что назвала она меня девушкой, а не Люсией, как всегда.
   А мама снова посмотрела на меня, и, наконец, узнав, сказала:
  - А это ты дочка, а я думала, что за девушка села за наш стол. Люсия, почему ты не играешь? Это же ты нас научила правилам этой игры! А, может, не ты?
  - Мама ты, что-то путаешь, - начала я, но, вспомнив предупреждение Васелины, замолчала.
  - Но я же хорошо помню, как ты нас учила этой игре. И давай не отнекивайся, а бери фэйл, - категорически закончила мама.
  - Мам, мы с Геннадием спешим. Нужно ещё детей навестить, мы лучше завтра придём, - засобиралась, не желая вливаться в, какой-то неизвестный мне фейл.
    Геннадий посмотрел на меня, и, догадавшись, отчего я заторопилась, стал прощаться с родителями. Сначала обнялся с отцом, и подал руку Васелину. Отец тоже встал, и подошёл ко мне:
  - Не обращай внимания на маму дочка, она вчиталась в какую-то книжку, и путает реальность с книжными героями, - с какой-то обречённостью говорил отец. – Утром ей будет лучше. А пока до свидания дочка.
  - До свидания папа. Последи за мамой, и не давай ей читать всякой ерунды. Спокойной ночи мама, я завтра приду. Пока два Васелинки! – попрощалась я.
    Пока мы с Геннадием набирали скорость, нас обогнал Васелин, и остановился, преградив нам дорогу. Наши средства передвижения остановились сами.
  - Люсия, извини, что остановил вас, но мне срочно нужно погово-рить с тобой. Ты не возражаешь Гелиос?
   Но тут появилась Васелина. Она, подлетев к нам, резко развернувшись, остановилась.
  - Васелин, ты, почему ничего не сказал, что уезжаешь? Я должна тебе провести сеанс иглоукалывания! Если не желаешь лечиться, то так и скажи. Но я тогда снимаю с себя всякую ответственность о твоём здоровье. Сестрёнка пока, пока Гелиос! Я жду тебя Васелин, – сказав это, Васелина унеслась вдаль.
   Васелин беспомощно пожал плечами:
  - Люсия, прости меня, мне действительно нужно на сеанс терапии. Завтра увидимся! – и, развернувшись, он умчался вслед за Васелинкой.
  - Тебе не кажется, что Васелина женского пола ревнует Васелина мужского пола к тебе? – улыбаясь, спросил Геннадий.
  - Да ну тебя, выдумал тоже! – возразила я. – Ты со мной к детям?
  - А, куда я без тебя? Куда иголка, туда и нитка! – ответил он, и мы понеслись в тренажёрный зал.
    В большом зале с зеркальными стенами располагалось с десяток различных сооружений, на которых трудилась наша молодёжь. Увидев нас, к нам подошла Алёнка. Она раскраснелась, глубоко и часто дышала.
  - Мама, вы пришли с нами заниматься? Идите на тренажёры, тем более, тебе нужно скинуть килограмчиков двадцать.
  - Нет, дочка, я пас! А вот отца можете забрать, и пытать, как только можете! Алёна, ты Хелли не видела?
  - Да вон она, сидит возле Ашота!      
   Я посмотрела в ту сторону, куда показала Алёнка, и увидела свою подругу Хелли. Она действительно сидела возле Ашота. Подойдя к ним, я присела возле того, кто мне был нужен в данный момент.
  - Привет друзья! Хелли тебе не скучно одной? – спросила я между делом.
  - А откуда ты взяла, что я одна? Видишь, какой жених сидит возле меня? Да и дети мои здесь.
  - Прости меня Хелли, я совсем забыла о тебе…. – начала я оправдываться, но Хелли перебила меня:
  - Ничего, я понимаю тебя Люсия. Ты слишком занята, у тебя здесь много обязанностей, а я свободна от них. Ты, что-нибудь хочешь от меня?
  - А, что мне обязательно, что-то нужно, чтобы подойти к тебе? Нет Хелли, я просто давно тебя не видела.
   Посмотрев на Ашота,  меня заинтересовал вопрос о его жизни, и я, как бы случайно, плечом прикоснулась к нему. Яркая вспышка озарения парализовала меня. Но эта вспышка длилась не больше секунды, за эту секунду передо мной пролетела жизнь. Только чья? И эту жизнь я увидела во всех подробностях, от рождения и до смерти. 
                Глава – 14.
   За эту секунду я увидела, как в семье цирковых карликов родился малыш. Он рос и его домом стал цирк. И уже лет с восьми он стал участником цирковых представлений.
   Группа ковёрных клоунов, в которой он был самым маленьким и уродливым, веселила публику между цирковыми номерами гимна-стов и жонглёров, эквилибристов и фокусников.
   Его жизнь была обычной для детей цирковых семей. Но был он лишь уродливым карликом, а подружкой его была прелестная стройная девушка, которую он любил безответно и безнадёжно. Она была воздушной гимнасткой. И каждый раз, когда она летала под куполом, он, затаив дыхание, стоял у арены и смотрел на её завораживающий полёт. И тогда его душа отрывалась, покидая тело, и летала вместе с ней. Но случилась беда.
   Однажды, во время представления, когда девушка совершала свой полёт, отвалилась стальная конструкция, к которой крепились все ремни и верёвки, которые держали гимнастку. Первым это увидел карлик клоун. Он кинулся на арену, и всё время падения девушки, смотрел в её огромные серые глаза, которые ещё не успели испугаться. В последний момент он поймал в полёте свою любимую, и вроде спас её, но, сверху на них упала тяжеленная балка, и убила обоих. На арене лежала прекрасная девушка, и неказистый, маленький клоун, а губы девушки в агонии шептали карлику:
  - Иди ко мне любимый мой, мы полетим вместе, я подарю тебе любовь, и буду любить тебя вечно….
   И смерть уравняла их. Их схоронили на местном кладбище, в од-ной могиле, с одним надгробным камнем, на котором было два имени, но одна дата смерти. И любовь объединила их, но только после смерти.
   Эта вспышка жизни ослепила меня, и я была очарована его душой, такой чистой и благородной. Когда глаза мои привыкли к реальному времени, я увидела взгляд Ашота, который может быть, не почувствовал, что я так бесцеремонно вторглась в его прошлое. Он смотрел на меня своими добрыми серыми глазами, и улыбался.
  - Вы, что-то хотели мне сказать Люсия? – спросил меня Ашот.
  - Да, нет, ничего серьёзного. У вас есть своя половинка? – спросила я.
  - Пока нет! Я ищу одну девушку, которую я беззаветно любил, когда-то. И пока ещё не нашёл её, - покраснел Ашот.
  - Жаль, вы, как мне кажется, отличный парень, и я бы хотела уви-деть вашу избранницу, - сожалела я. А в памяти моей всплыли по-следние слова гимнастки Глории: иди ко мне любимый мой, мы по-летим вместе. Я подарю тебе любовь, и буду любить тебя вечно. Где я слышала эти красивые слова, из чьих уст они вылетали? Что-то сильно знакомое мне говорили эти слова, но что? Мой мозг пока не давал мне ответа, и я решила отложить свои поиски на будущее. Я подошла к своему мужу и спросила:
  - Ты со мной поедешь или как?
   - Любимая разреши мне с часок остаться здесь. Меня, что-то потянуло повозиться с железом. Я хочу показать парням класс, а то они слишком нос задрали, два дня потолкали станок, и уже издеваться надо мной стали, - попросил Геннадий.
  - Хорошо, я разрешаю, покажи им кузькину мать! – разрешила я, и наказала Алёнке, которая крутила педали вело тренажера:
  - Алёнушка, отправь отца домой через часок, а то он может увлечься, - попросила я дочку.
  - Мам, а где сейчас наш дом находится? – спросила дочка без во-просительной интонации в голосе. И я услышала в этом голосе, ка-кой-то надрыв.
  - Дочка, всё кончится, когда-то, и мы вернёмся домой, на Землю, на родную Землю. – Сказала я, и комок подкатил к горлу.   
    Чтобы дети не увидели моей растерянности, я почти бегом вышла из тренажёрного зала, и через десяток секунд, я сидела за столом своей спальни. Мне не терпелось излить свою душу другу, а рассказать мне было что.
  Когда появился Пегас, он улыбнулся мне:
  - Привет Людмила. Как твои дела? Мы по-прежнему друзья?
  - Я бы этого очень хотела. Я действительно считаю тебя своим близким другом. Пегас, сегодня я сканировала жизнь одной девочки. Ты знаешь, дорогой друг, её история задела меня за живое. Там, на Земле, в обычной жизни нашей семьи, нам приходится жить не в очень хороших условиях, я бы сказала даже, в жутких. Моя настоящая жизнь на Земле почти скопирована с жизнью этой девочки. Я так же страдаю, как и она, из-за того, что не могу создать нормальные условия жизни своим детям. О, сколько слёз мы, матери пролили, и ещё прольём! Сколько унижений мне ещё предстоит пережить! Но всё равно, назло ''врагам'' мы с мужем счастливы! Мы богаты, и богаты цветами жизни нашей. Ведь наши цветы уже почти все выросли, и дарят нам счастье быть любимыми!      
  - Я счастлив, слышать это! Я так переживаю за тебя!       
  - Пегас, ещё я разговаривала со своими детьми, и в глазах и в голосе у дочери увидела тоску по дому. Вот я и хочу узнать у тебя: долго ли продлится наше путешествие? Есть ли надежда вернуться на Землю? Это наша, родная планета!
  - Людмила, всё, когда-то кончается, и мы возвращаемся к своим истокам. Нужно надеяться, и всё будет хорошо. Сейчас мы почти в центре квазара, и через несколько часов войдём в нашу Вселенную. У нас время течёт по-другому, и как вы перенесёте, как почувствуете это изменение, я не знаю. Может сложиться так, что присутствие в нашей Вселенной для вас пролетит за несколько дней, а, может растянуться на годы. Так что поживём, увидим. Уверенно я могу сказать одно, что вы домой, вернётесь в любом случае, а вот о сроках, пока ничего сказать не могу. Я вижу, что тебе не терпится задать мне следующий вопрос, о своих родителях, - я кивнула головой, и Пегас продолжил. – Я знаю, что сейчас они немного не в своей тарелке, как у вас на Земле говорят, но ты же знаешь, отчего это происходит. Это вирус….
  - Да Пегасик, дорогой. Тоже самое, говорит и моя сестрёнка, Васелинка!
  - Постой, Васелинка…. Кто это? Почему, я её не вижу?  - озадаченно спросил Пегас.
  - Ну, что ты Пегасик, это же моя сестра – близняшка!
  - Прости меня Людмила, но, я её не ощущаю…. Возможно, кто-то снова покопался в моей памяти! Да, конечно, это так! – засуетился Пегас. – У меня с каждым часом исчезает всё больше и больше памяти, и меня вылечить здесь некому!
  - Пегасик, дорогой, ты же сам меня учил быть терпеливой! Я поговорю с Готлибом, возможно, он, что-нибудь придумает….
  - Нет, Людмила, этого пока делать нельзя! Ты откроешь себя, и мы не найдём источник этого вируса! Тогда, всё пропадёт. Ты никому не должна открываться, даже своему любимому мужу! Прости Людмила, мне нужно приготовиться к переходу в другую пространственную метрику. Если я этого не сделаю, мы все погибнем. А ты пока продолжай свои исследования. Когда ты ляжешь в постель, то снова будешь с Мэри. Пока Людмила, я посылаю тебе свой воздушный поцелуй!
    Пегас растаял, оставив запах озона, и лёгкое чувство тревоги, а ещё чувство бессилия, а может, и страха перед неизвестным человеком, который не хочет нашего спасения. Кто этот человек, или существо? А, что если…. Нет! Васелинка не права!… А, что если, это правда, и Пегас…. Нет! Но, семя сомнения уже было заброшено, и начало давать свои всходы. Как мне быть я не знала. Если рассказать обо всём Геннадию, а вдруг, Пегас прав? Но и здоровье моих близких мне тоже было не безразлично. Я долго ломала голову, желая найти выход из положения, и всё же решила пока подождать, что-либо делать, но всё же быть осторожней с Пегасом.               
    После лёгкого ужина, я поплескалась в ароматизированной жидкости, и, борясь, с внезапно навалившимся сном, едва добралась до своей воздушной постели. На грани небытия в голове копошились, намёки на какие-то догадки. Стоящая на подоконнике девушка в белом платье в голубой горошек, тянула, к кому-то свои лебединые руки. Но было поздно. Раскрутившаяся воронка временного континуума поглощала меня в бешеном вращении прошлого.               
                Глава – 15.
   Кроваво-красная заря раскинула своё покрывало на всё небо. Рик шёл с удочкой рядом с дедом Фреди, и медленно отходил от ночных видений. Высоко в небе крутили свои круги орланы, ловящие восходящие потоки воздуха. Пшеничное поле нагоняло волну, при каждом дуновении малейшего ветерка.
   Рик приехал вчера, он любил деревню, любил ранние подъёмы, не как его брат Тэд. Тот маменькин любимчик не может оторваться от маменькиной юбки, и большую часть времени проводит с сестрёнками, а не с ним, братом. Зато Рик каждый год приезжает на ранчо со своим отцом Рэдом, и недели две оттягивается по полной программе. Правда, отец завтра уедет, и он останется с дедом, и будет делить с ним вечера, слушая его байки, которых Фреди Горан знает неимоверно много, и никогда дед не повторялся в своих рассказах.
   Река Канзас в этом месте ещё не великая река, а узкая, неглубокая речушка, заросшая густыми водорослями. В этих водорослях обитало великое множество рыбы, которая накидывалась на наживку, как только она касалась воды. Вот и сегодня, за какой-то час ведёрный садок был полон, и рыбаки пошли домой. Рик словно ребёнок, и сбивал прутиком верхушки травы, хотя нынче ему исполняется восемнадцать лет. А впереди его ожидал колледж юриспруденции и права, который был всё в том же Сент-Поле.
   Когда рыбаки вернулись, их ожидал пустой дом. Отец Рика уехал, но куда, никто не знал, даже записки он не оставил. Прошло более двух часов, но Рэд не появился. Неужели он уехал домой? Но предупредить то он должен был! Ещё прошло не менее часа томительного ожидания, и уже приближался вечер. Рик не выдержал испытания неизвестностью, и решил позвонить домой.
   Трубку взяла мама, и сквозь рыдания сообщила неприятную но-вость:
  - Рик, у нас случилась беда, наши девочки исчезли! Ещё вчера, после вашего отъезда, они ушли на речку, но к вечеру не возвратились. Подружка, с которой они ушли на пляж, рассказала, что они сели в остановившуюся рядом с ними машину, и уехали! Кто был в этом автомобиле, она не знает. – В телефонной трубке раздались громкие рыдания матери.
   - Мама, не волнуйся так сильно. Может быть, они заночевали у какой-нибудь подружки, и сегодня придут домой! Мама, ты обратись к шерифу Олбани, он должен помочь, - посоветовал Рик.
  - Сынок, я уже это сделала, и полиция их ищет, но результатов пока нет!
  - Мама, а где отец, мы вернулись с рыбалки….      
  - Он сейчас вместе с Олбани старшим ищут Джесику с Сабриной!
  - Мама я утром выезжаю домой, думаю, что дед меня подкинет до Канзаса. Ты только не расстраивайся, всё будет хорошо.
    Рик положил трубку, и встретился с глазами деда Фреди, который вопросительно смотрел на него.
  - Что случилось, внучек?
  - Мои сестрицы исчезли, уже второй день, как они не появляются дома. Все переполошились и ищут их, даже полицию подключили, но пока безрезультатно…. Да, дед, ты….
  - Не надо просить меня Рик, Фреди Горан сам отвезёт тебя домой! Мой форд, да и я ещё не так стары, чтобы не осилить дорогу. Ради этих очаровашечек, я готов на любые подвиги, лишь бы с ними было всё хорошо, - говорил Фреди, и в глазах его появились слезинки. – А сейчас, ложись сынок спать, русские говорят утро вечера мудренее, и в этом они правы. 
  - Дед, а ты откуда знаешь русские пословицы?
  - Нет, Рик, ты не заставишь меня сегодня травить тебе байки, а вот завтра, в дороге, ты услышишь то, что хочешь сейчас. Ложись, а я пойду побеседую со своим ''мустангом'', и подготовлю его к дальней дороге, может быть последней в его жизни.
   Дед накинул дождевик, и, взяв фонарь в руки, вышел из дома. Из того, что сказал Горан, Рик понял не всё, но понял главное, что его дед настоящий человек, который никогда не бросит друга в беде, и всегда придёт на помощь.
   Рик засыпал под шум дождя с надеждой, что придёт утро, и все беды минут, и жизнь снова потечёт, по своему привычному, руслу.
   Но чудо не произошло, когда Фреди разбудил Рика, солнце только всходило. Дед поведал, что звонил к Мэри, а она убита горем, девочек ещё не нашли. И вечерние надежды все полетели прахом.
    Мотор Форда негромко урчал, справляясь с грязной  и скользкой дорогой, а Фреди Горан так же негромко рассказывал историю своей жизни. Сначала Рик в пол уха слушал его рассказ, но потом, всё его внимание было поглощено рассказом деда. Рик впервые узнал, что Фреди был участником двух войн, и в обеих сталкивался с русскими.
   В начале века, в двадцатом году, он высаживался с десантом на дальнем востоке Советской России, а в сорок пятом воевал уже вместе с русскими против фашистской Германии. И там он влюбился в русскую медсестру, которая лечила его. Этот рассказ потряс Рика своей поэзией жизни, и своей неожиданностью решений задач, которые задаёт нам судьба.   
   Новый дом Николсонов встретил безмолвием, и чувством тягост-ного ожидания беды. Фреди, поздоровавшись с Тэдом, ушёл в комнату мамы. А Тэд рассказал Рику, что девчонки пропали два дня назад, ушли купаться и не вернулись. Это произошло в тот день, когда Рик с отцом уехали на ранчо деда. Полиция их ищет уже второй день, но пока безрезультатно. Отец, приехавший вчера поздним вечером, сегодня рано утром уехал к шерифу Олбани. Он звонил часа три назад, и сказал, что появились очевидцы, которые видели в районе моста мужчину с двумя девочками лет по пятнадцать, и сейчас тот район отрабатывается. Вот и всё, что знал Тэд.      
    Рик пошёл в мамину комнату, и увидел её плачущую, и деда, который её успокаивал. Мама посмотрела на Рика, и привлекла его к себе, ни слова не говоря. Из её сырых глаз текли слёзы, которые никто не мог остановить.      
   Было уже поздно, когда позвонил Олбани-старший, и сказал, что девочек нашли, и сейчас он приедет с ними. Через полчаса машина шерифа подъехала к особняку Николсонов, и из неё вышли Джесика с Сабриной, в изодранных платьях, и со следами побоев и издевательств. Они кинулись на шею мамы Мэри, которая их встречала. Нет, они не плакали потому, что всё, что можно было выплакать, они уже выплакали.    
    Когда все зашли в дом, девочки сразу ушли в ванную комнату, и долго смывали с себя грязь прошедших дней. А затем, ничего не рассказывая, ушли спать, так как были слишком измотаны.      
   А шериф Майкл Олбани поведал, что Шон Николсон заманил девочек в лес на старые, заброшенные склады, и там их привязал как собачонок к ржавым трубам в подвале. И в течение почти двух дней издевался над ними. Он надругался над Сабриной, а Джесику долго бил.      
    Мэри, услышав это, потеряла сознание. А когда пришла в себя, первым делом спросила, где находится сейчас Шон, чтобы своими руками задавить его. На что Майкл ответил, что это уже сделал Рэд, там, прямо в подвале, где и нашли этого мерзавца с девочками. Рэд схватил, какой-то обрезок трубы, и размозжил брату голову. Сейчас Рэд находится в полицейском участке, а следователя, ведущего этого дело, не поднимается рука, предъявить Рэду Николсону обвинение в убийстве Шона Николсона. По всей видимости, суд Рэда оправдает потому, что он находился в состоянии аффекта, если вообще не лишился рассудка. Сейчас с ним работают психиатры. Ещё Майкл добавил, что возможно Рэда отпустят до слушания дела под небольшой залог.    
  - Собаке, собачья смерть! – подвёл итог разговору дед Фреди. – Я на последние деньги, которые у меня есть, найму лучшего адвоката, и мы вытащим Рэда. Он настоящий мужик и отец своих детей!    
   Бессонная ночь уже подходила к концу, когда уехал шериф, но приехали Роза с Николасом. Они уже всё знали, и тоже обещали помочь в освобождении Рэда.    
    Когда взошло солнце, появилась надежда, что судьба всё-таки пересмотрит своё отношение к семье Николсонов, и наступит мир для этой дружной семьи.      
   Оно так и произошло, и судьба даровала Николсонам несколько лет счастья. Суд присяжных оправдал Рэда, а Джесика с Сабриной постепенно забыли эти два горьких дня, и снова их смех стал раздаваться в их доме. Но судьба вершит свои дела, не обращая внимания, ни на что, и когда приходит время, она наносит свой очередной, коварный удар в спину. А пока Мэри и Рэд ловили минуты счастья, и растили своих детей, но это только, пока.
                Глава – 16.
    Хлопок, ещё хлопок, вспышка света ослепила мои глаза, и кро-мешная темнота наступила, поглощая моё естество. Я тонула в во-нючей, липкой массе, силясь вынырнуть из этой жидкости, но, кто-то тянул меня за ноги вниз, в глубину, и я задыхалась, и агония чьей-то смерти вызвала дикий ужас, который разбудил меня. Я лежала в мерцающем пространстве, и рыдала. Кошмар чьей-то смерти стал рассеиваться, и начали проступать контуры пространства, в котором я находилась.   
    Я лежала на воздушной постели в своей спальне, рядом беспечно сопел мой муж, досматривая свой десятый сон. На столике помаргивал хрустальный шар, вызывая меня. В мой мозг закралась тревога, и не желала меня покидать. Появившийся образ Пегаса был нечётким, по его лицу бежала рябь, искажающая его выражение. Гримаса боли искажала это одухотворённое лицо. Он открывал и закрывал глаза, и долго не мог заговорить, а когда, наконец, раздался его голос, я испугалась, до того этот голос был незнаком.
  - Люсия, я приветствую вас…. Люда…. Подружка помоги мне, моя защита сломлена!… Я чувствую, вирус пожирает мою память…. Я…. Мы…. Я на девяносто процентов поражён…. Зонд перешёл на режим…. На режим авто спасения…. До ближайшей планеты два дня…. Людмила…. Мне должен помочь Готлиб….
  - Пегас, что с тобой?! – кричала я, и страх наполнял мою душу. – Пегасик, объясни, что нужно делать?!
  - Люс…. Люд…. Вирус!!!…. память моя…. Загрузочный шар… в серг…. Ал…. Вс,… я бо,…. не…. мо…. айди…. сител вир….
   Гримаса чудовищной боли исказила его лицо, и глаза Пегаса за-крылись, и это лицо ставшее мне почти родным, стало меркнуть, и растворилось в пространстве, лишь по хрустальному шару ещё бежали электрический разряды фиолетовых молний, и сухой треск играл похоронную мелодию его жизни. Я сидела оглушённая этим разговором, и чувство обречённости заполняло моё сердце. Что делать? Я не смогу выполнить это одна! Кто мне поможет, с кем я могу поделиться этой бедой?!
  - Людочка, родная, ты не одна, я с тобой, - раздался голос Геннадия. – Ты не нарушала своего обещания, данного Пегасу, – он посмотрел на моё удивлённое лицо, и продолжил. - Да, я читаю твои мысли потому, что мы две части одного целого.
  - Ты специально не спал, и подслушивал меня? – негодовала я.
  - Нет, я недавно пришёл, и ещё не успел уснуть, - оправдывался Геннадий. – И когда ты проснулась, и начался ваш разговор, я его слышал. А почему Пегас не среагировал на это, тут всё ясно. Так, что ты не виновата, и нас теперь двое. Из вашего разговора я понял, что, прежде всего, нужно найти человека, который проник в мозг Пегаса, и заразил его вирусом.         
  - Я уже занимаюсь этим, - ответила я.
  - Это хорошо, если ты этим занимаешься, то значит, Пегас наделил тебя способностью, читать жизни людей, - размышлял Геннадий. – Но это нужно читать не у всех людей. Прежде всего, нужно проверить у тех, кто не прошёл регистрации….
  - Это говорил и сам Пегас, - согласилась я. – Ещё он говорил, что тех, кто не прошёл регистрацию, он просто не видит.
  - А что отсюда следует? – спросил Геннадий. – А то, что нам нужно узнать, кто прошёл эту регистрацию, и не проверять их. Тогда, все остальные фэйс контроля не проходили, и среди их нужно и искать носителя вируса.
  - Но я так и делала. Я уже проверила двух человек, и исключила из числа подозреваемых.
  - Значит, ты знаешь всех, кто не прошёл регистрацию? – спросил меня муж.
  - Нет, такой уверенности у меня нет, - ответила я. – Так, как у меня нет полного списка тех, кто прошёл этот, как ты сказал фэйс контроль.
  - Так нужно узнать, вызывай Пегаса, и попроси его, чтобы он назвал всех, кто прошёл фэйс контроль, - потребовал Геннадий.
  - Но ты же видел состояние Пегаса? Он же на пределе сознания! Да и навряд ли, он назовёт всех, кто прошёл фэйс контроль, - засомневалась я.
  - Но он же должен бороться за своё выживание, это же супер мозг! Его функции должны дублироваться, и он не должен сразу погибнуть! – настаивал Геннадий.
  - Давай, попробую, но я не гарантирую, что он сумеет, что-либо ответить.
   Я нажала красную кнопку вызова. Хрустальный шар запульсировал, несколько раз загорался и снова потухал. Наконец, появилась голова Пегаса, но гипсовая, безжизненная, как голова древнегреческого философа. Он сделал попытку открыть глаза, но всё же раздался его голос, звучавший откуда-то из-под земли:
  - Что вам нужно? Я слишком устал. Дайте мне отдохнуть….
   Изображение медленно таяло, оставляя в душе дикое смятение и жалость, словно уходил в небытие родной человек. Из моей души рвались рыдания, и я их едва сдерживала. Молчал и Геннадий, по-давленный, увиденным.
  - Вы обсуждали вопрос о регистрации, и ты, что-то знаешь? – спросил Геннадий, немного успокоившись.
  - Да, я примерно знаю, кто не проходил фэйс контроля. Это все, кто находился на планете Грильяна, под опёкой спасателей, и сами спасатели, - перечисляла я. – И ещё Пегас сказал, что не видит мою сестру, Васелину. И я не знаю, проходила ли она эту регистрацию. Но я то её хорошо знаю, и подозревать её я не могу.
  - Ясно. Ты закончишь сканировать всех, кого вы с Пегасом наметили, а мне нужно решить, что делать дальше. Во-первых, поражение вирусом, это не уничтожение мозга, а лишь уничтожение программы. Следовательно, после того, как ты обнаружишь вирусоносителя, после того, как мы его изолируем, нам нужно будет перезагрузить мозг Пегаса, и про это сказал сам Пегас. Он назвал два имени, это Готлиба, который должен ему помочь, и Алёну….
  - С чего ты взял, что он назвал Алёнку, он не называл её имени…
  - Он назвал две буквы, Ал, я и решил, что это имя Алёнки. И оно названо в предложении, где говорится о загрузочном шаре. И ещё там есть три буквы – сер, а я видел у Алёнки серьги в виде малень-ких золотых шариков. Получается загрузочный шар в серьгах у Алёнки….
  - Ну, что ты говоришь, ну и придумал же,… - влезла я.
  - Ты помнишь, откуда мы получали знания на Шелле? Помнишь тот золотой шар, с которого мы считывали информацию? А, не являлся ли он, этим загрузочным шаром, а Пегас его просто сжал, и повесил на Алёнку? Надо спросить у неё, где она взяла эти серёжки….
  - Постой! – вскрикнула я. – Пегас говорил, нет, он просил не сообщать об этом никому….
  - Но это же было, когда он был невредим. А сейчас, нам терять нечего, и тем более мы не будем всем рассказывать об этом. Будем знать об этом только я, ты и Готлиб, тем более, Пегас назвал его имя!….
  - Постой, подожди, - попросила я мужа. – У вас ведь тоже копается в мозгах этот человек-носитель! Об этом мне сказал Пегас.
  - Так вот откуда у меня так сильно болела голова, да, я чувствовал, как мои мозги переворачиваются! Но этот человек сделал уже своё дело, он уничтожил Пегаса, и наши мозги ему сейчас не нужны! Сейчас, он наверняка расслабился, и не ожидает, что мы сможем, что-то сделать…. 
  - Теперь я поняла, что нам нужно делать! Я буду искать вирусоносителя, а ты подготовишь Готлиба, и вы вдвоём будите искать выход, как восстановить работоспособность мозга Пегаса. Мы должны это сделать любимый, иначе мы никогда не сможем вернуться домой! Пегас мой верный друг….
  - А мы и сделаем. Я в этом уверен, любимая, - сказал Геннадий и обнял меня.
   При его прикосновении душа моя наполнилась чарующим чувст-вом силы, и желанием свернуть горы, ради своих близких и друзей, в числе, которых был и Пегас, который действительно стал нам не посторонним человеком. Да, человеком потому, что я воспринимала его человеком.
   Остаток ночи, какой ночи? Остаток условной ночи мы с Геннадием провели в объятиях друг друга, и дарили друг другу любовь и надежду. Надежду, что мы всё сможем преодолеть, и вернуться на свою Родину, где мы появились на свет, где наши корни и где мы посеяли продолжение своей жизни, там ждали нас родные нам люди.
                Глава – 17.
    Вирус поразил мозг Пегаса, но всё остальное действовало нор-мально. Был свет и пища, мы могли передвигаться и нормально общаться между собой, и как будто никто, ничего не заметил. Но я жила не этим. Я искала человека, если его можно так назвать, который, по каким-то причинам решил нас всех погубить. Как его найти? Чем он отличается от других? 
    Весь следующий день я посвятила на то, чтобы общаться со всеми, кого мы с Геннадием наметили. Я под всякими предлогами, или, как бы случайно касалась этих людей, и без их разрешения вторгалась в их прошлую жизнь, выискивая моменты и причины, из-за которых они могли пойти на заражение вирусом Пегаса, и это было бы им выгодно.
   В течение этого дня я отсканировала жизни всех спасателей, и ос-тались не просмотренными только двое из молодых людей, Тодес и Сабрина. Но день закончился, и я перед сном решила навестить родителей.
    Меня встретила Васелина. Она была в шикарном, вечернем платье, расшитым множеством бриллиантов. И кроме этого, разноцветные камни и золото украшали её во всех местах, где только можно представить. Наряд королевы, или, какой-нибудь там царицы, не шёл ни в какое сравнение с её богатым убором. Васелина была необычно весела, и встретила меня весьма радушно:         
  - Привет Люсик! Как дела? Почему сегодня одна, без Гелиоса? – засыпала она вопросами, а сама краем глаза наблюдала, какой эффект у меня вызвал её наряд.
  - Очень эффектно выглядишь, как королева, сестричка! – ответила я на её скрытый вопрос. – Раньше я не замечала за тобой тяги к ярким побрякушкам. К чему такие перемены?
 - А тебе Люська, только бы покритиковать, да и испортить человеку настроение! Ну ладно, я тебя прощаю! Ты сестричка, просто в этом ничего не понимаешь, - старалась укусить меня Васелинка. Но я не поддалась на эту провокацию, мне было всё равно, как она одевалась.
  - Мама с папой, как себя чувствуют? – спросила я.
  - Им стало значительно лучше, - ответила сестра. – Они уже начали сбегать, и в своих апартаментах почти не бывают! Но сейчас они на месте. Пошли, они будут очень рады.
    Мы пошли в комнату родителей. Я взяла Васелинку под руку, и, вдруг, почувствовала, что она для меня полностью закрыта. Я не могла прочесть ни одной её мысли, как будто касалась совершенно неодушевлённого предмета. Это меня очень удивило, даже я бы сказала, поразило. Я ещё не видела человека, который мог бы так маскировать своё внутреннее содержание.
    Увидев меня, мама встала из-за стола и подошла ко мне, искренне радуясь.
  - Здравствуй дочка, как хорошо, что зашла к нам. Я скучала по тебе, - говорила она. А слезинка мерцала в уголках её красивых глаз. Что-то изменилось в её характере и поведении, куда-то исчезла её гордая осанка, и она стала, как бы немного ниже.
   А отец вообще сидел и только улыбался. А в глазах у него исчез блеск жизни.
  - Привет Люсия! Как твои дела? Больше никого не поженила? – спросил он, но, как-то бесцветно. – Садись, поиграй с нами в дрог.
  - Папа, я же вчера сказала вам, что я не знаю этой игры! Я зашла просто, вас попроведовать. Я спешу, Геннадий теперь уже меня по-терял. Я пошлю к вам детей, и вам будет не так скучно, - сразу заторопилась я, боясь того, что мои родители, всё же усадят меня за эту непонятную игру.
  - А нам и так не скучно, - вдруг, весело сказала мама и посмотрела на Васелину. – С нами Васелинка, она не отходит от нас. Она ухаживает за нами и развлекает нас.
   А Васелина стояла и улыбалась, блистая своим сказочно дорогим убранством. И, кажется, была довольна собою. Я ещё некоторое время посидела с родителями, а затем начала прощаться. Первая обняла меня мама, и снова слёзы текли из её глаз. Папа поцеловал меня, и наказал, чтобы завтра к нему пришёл Гелиос, ему так не хватает мужского общения. А Васелинка, чмокнув меня в губы, ушла в столовку.
   Я вышла от родителей с неприятным чувством отрешенности, ко-торое сквозило в их лицах. Что случилось с ними? Они словно смирились с, какой-то бедой, и не боролись с ней, что на них было непохоже. Меня больше всего это беспокоило, и этим я поделилась с мужем, когда вернулась в своё жилище.
    Геннадий ждал меня с нетерпением потому, что у него тоже было то, чем он мог поделиться со мной. Немного перекусив и приняв душ, мы лежали в объятиях друг друга, и рассказывали, что сделали за день, и что нужно ещё сделать. Мне осталось отсканировать жизни Тодеса и Сабрины. А Геннадий уже договорился с Готлибом о совместной работе.
    Готлиб обнаружил в зале полезных развлечений достаточно мощный компьютер, ещё не поражённый вирусом, и рассчитал на нём все варианты нашего поведения. Он выяснил, что мозг Пегаса можно перезагрузить, а загрузочным объектом была серьга, одна из двух, которую носила Алёнка. Как оказалось, эта серьга похожая на маленький золотой шарик, являлась, загрузочным шаром. Но, прежде нужно обнаружить источник вируса, и изолировать его от электронной сети зонда.
   Вдруг, замигал на столе хрустальный шар, ожив от спячки. Я обрадовалась, и бросилась к столу. Голова Пегаса повисла над столом. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Я дико обрадовалась этой встрече с другом.
  - Привет Людмила. У нас совсем мало времени. Я разблокировал последний, резервный отдел мозга, но через минуту он будет так же поражён вирусом. За эту минуту я должен успеть, всё рассказать тебе. Люда, тебе должен помочь Геннадий. Вместе вы сможете победить это зло. Я успел послать сигнал бедствия, и, возможно, он будет зарегистрирован сторожевыми буями нашей Вселенной. И тогда придёт помощь. И последнее, зонд идёт на аварийную посадку к ближайшей системе. Эта посадка состоится через двадцать восемь часов. Мне трудно говорить. Сейчас, я погружаюсь в кому. В коме я могу просуществовать, на грани бытия сто двадцать часов. После чего мои мозговые связи нарушатся и, как таковой Пегас исчезнет. На всякий случай, прощай Людмила, не знаю, что это, но, кажется, я люблю тебя…. Прощай Лю….
   Закрыв глаза, Пегас медленно начал течь, как кусок льда, только воды никакой не было. А я не могла сдержать подкатившие к горлу рыдания. Я упала на грудь Геннадия, и дала волю своим слезам, оплакивая умершего друга.
  - Но он ещё жив, - успокаивал меня Геннадий. – Он сейчас в глубоком сне, и у нас есть ещё сто двадцать часов, чтобы перезагрузить его, и пробудить к жизни. Только нужно найти существо, заразившее Пегаса, и обезвредить его.
  - А я уже не верю, что мы, что-то сможем сделать! Не верю! Мы ничего не знаем! Мы остались вдвоём! Мама и папа болеют, и по-мочь нам не смогут! Васелин тоже бездействует! Что мы сможем вдвоём?
  - Любимая, хватит, соберись, как ты это умеешь делать! Мы не одни, у нас есть дети, и они тоже сильны. Нам нужно объединиться и сражаться с этим существом вместе, только так мы сумеем спастись, и спасти Пегаса. А спасатели, а Рэй, ты про них забыла? У нас большая сила. Нужно только организоваться, но, чтобы об этом не узнал этот человек, убийца Пегаса…. – успокаивал меня Геннадий.
  - Но, его, прежде всего, нужно найти, а уже после этого, мы сможем объединиться! – возмутилась я.
  - А я тебе, о чём говорю? Ты должна собраться, и, как можно скорее довести свою работу до конца, и найти этого убийцу!
   Я понемногу успокоилась, и сон поглотил меня, вместе с моими переживаниями, которые диким образом преобразовывались во сне в причудливые образы, и невероятные действия.
   Девушка, стоящая на подоконнике, протягивала свои лебединые руки с пальцами-крылышками, и говорила:
  - Любимый, иди ко мне! Мы полетим вместе, и я буду любить тебя вечно!
  - Но это же Сабрина!!! И там, и там одни слова, значит, и душа одна! И та цирковая гимнастка, это тоже Сабрина?! – думала я во сне. С этими думами я вернулась на эту сторону бытия, то есть, проснулась.
                Глава – 18.
    И на эту сторону я принесла ту же мысль о Сабрине, которая за-стряла между извилинами моего мозга во время сна. Я сразу же решила прояснить этот вопрос, а мой муженёк беззаботно спал рядом, свернувшись калачиком, и по его внешнему виду, казалось, что он не собирается вершить великие дела. На несколько секунд я перекрыла ему кислород, путём пережатия моими пальчиками ноздрей его носа. И ему ничего не оставалось, как только выныривать на поверхность реального мира. Он немного посопротивлялся, пытаясь сделать вдох, но всё же открыл свои смородинки.       
  - Привет любимый! С возвращением тебя из преисподней! – смеясь, сказала я. – Спать долго будем? У нас, что дел нет?
  - Конечно, есть и даже сейчас, - весело сказал он, и, схватив меня своими ручищами, привлёк к себе. И, наверное, что-то должно было произойти, но раздалась соловьиная трель, и спасла меня от грехопадения.
    Я соскочила, и быстренько оделась, а Геннадий стал метать мол-нии в сторону двери. В воздухе раздался голос Васелина:
  - Люсия, к вам войти можно? У меня есть новость, касающаяся те-бя.
  - Входи Васелин, - разрешила я.
   Часть сферической стены ушла в сторону, и вошёл Васелин. Он выглядел совсем неплохо, почти так же, как раньше.
  - Гелиос, можно, на пять минут уединиться с Люсией? Да, я забыл, доброе утро вам.
  - Привет Васелин. Я даю вам четыре минуты и не больше, - улыбаясь, сказал Геннадий.
   Мы с Васелином зашли в столовую.
  - Я слушаю тебя Васелин. Что за весть ты мне принёс, добрую или злую? – спросила я.          
  - Прости Люсия, я не стал это говорить при Гелиосе потому, что он может и не понять. Со мной на связь вышел наш Владомирчик. Он попросил, чтобы я устроил разговор между вами, что я и делаю.
   Васелин достал свой кулончик, и нажал на кнопку. Прямо передо мной появилось туманное облачко, которое стало сгущаться, и превратилось в чудесного малыша. Это был мой ангелочек:
  - Мамочка, любимая, как я соскучился по тебе! – говорил он, а моё сердце закатывалось от счастья. Я не могла поверить, что вижу его из такой дали. Мне хотелось обнять, и прижать к себе это чудное существо, но это был лишь мираж, только образ, волнующий душу образ. – Мамочка, я принёс тебе весточку с Земли. У моего земного брата Артёма родился сын, Евгений, твой очередной внук! Я видел его душу, когда она полетела на Землю. Счастье рождения этого нового существа переполняет моё сердце счастьем. А Джули и Слава, чувствуют себя отлично, мы хорошо проводим время. Они передают тебе привет. Мамочка прости, но окно связи закрывается. До свидания мамочка, мы ждём вас!
   Моё сердце затрепетало от этой новости, переданной моим анге-лочком, и благоговейное чувство разлилось по душе. Толи плакать, толи радоваться, я не знала, а образ моего Владомирчика стал меркнуть, и туманное облачко растаяло в пространстве. У меня отнялись ноги от счастья, что появился на свет ещё один след нашей жизни. Эта новость вдохновляла и радовала, и в тоже время мне хотелось плакать, оттого, что я не могу посмотреть на своего внука, на это бесценное сокровище жизни.    
   Я не видела, как ушёл Васелин, он не прощался, а, может, я просто не слышала. Немного опомнившись, я вспомнила про Геннадия, который являлся лицом тоже заинтересованным. Я вбежала в спальню, и с порога закричала:
  - Родной мой, радуйся, ты снова стал дедушкой, уже шестикрат-ным!
   Геннадий посмотрел на меня, как на сумасшедшую:
  - Что ты хочешь этим сказать?
  - А то, что у нашего Артёма родился сын! Маринка подарила жизнь Евгению! – кричала я.
  - Откуда ты это знаешь? Что высчитала, и сегодня она должна ро-дить? – недоумевал мой дед.
   Я не знала, как сказать, откуда узнала эту новость. О существовании Владомирчика Геннадий не знал, а признаться сейчас, мне меньше всего хотелось, тогда уж точно домой мы никогда бы, не вернулись, и не только мы. Больше всего я опасалась за жизнь Васелина. Мой суженый-ряженый, то есть раздетый смотрел на меня, и пытался, что-то решить, или догадаться. А я села на кресло у стола, и стала шевелить своими извилинами, в поисках выхода, но выхода так и не нашла. У Геннадия, по всей видимости, тоже не всё срасталось, и он решил пока отбросить догадки, просто спросил:
  - Может, вы с Васелином решили меня разыграть? Ведь сегодня первое апреля по старому стилю.
   Я схватилась за этот прутик, который бросил мне муж. Мне ничего не оставалось, как только перевести разговор на другую тему, а поделиться своим счастьем, я решила с родителями. Они то уж меня поймут и будут рады появлению на свет ещё одного правнука. А мне не придётся вертеться, как червяку на раскалённой сковородке.
   Наказав мужу, чтобы он быстрее приводил себя в порядок, принимался за намеченные вчера дела, я выскочила в коридор, и уже через десяток секунд стояла у двери жилища родителей.
    Меня снова встретила Васелинка, и она снова поразила меня своим одеянием. Сегодня она была самой настоящей Клеопатрой, фараоншей Египетской империи. Даже ароматы древнего востока ударили мне в нос, не хватало только рабынь, прислуживающих ей. Я снова почувствовала себя дурнушкой по сравнению с ней. Эта неловкость больше всего меня тяготила.
  - Привет Люсия, родители тебя ждут! – приветствовала Васелина, и в голосе её зазвучали нотки властолюбия и величия.
   Когда я зашла в спальню, то не поверила своим глазам. Вместо небольшой и уютной спаленки с двумя кроватями и небольшим столиком я увидела просторную комнату с дорогой мебелью и множеством картин. По средине комнаты стоял большой стол с высокими креслами. Меня поразили эти изменения. Я не могла понять, к чему такое богатство обстановки.
  - Здравствуй Люсия. Подойди ко мне.
   Услышала я голос матери, раздавшийся из-за высокой спинки кресла. Я не сразу рассмотрела своих родителей, они сидели за столом, и играли всё в ту же настольную игру. Я подошла к маме, и хотела её поцеловать, как всегда это делала, но сейчас она уклонилась от поцелуя, и подала руку, унизанную множеством колец с огромными бриллиантами. Я пожала поданную мне руку, но мама смотрела на меня, и не убирала её.
  - Протянутую руку следует поцеловать, - заявила Васелина. – Она твоя мать, а мать нужно уважать, и поцелуй руки, это выражение самого большого уважения!
   Я, наверное, покраснела потому, что загорели уши, но поцеловала холодные и безжизненные камни. Из-за другой спинки раздался голос отца:
  - Люсия, хорошо, что ты пришла, нам, как раз не хватает игрока для игры в дрог. Садись за стол.
  - Люсия ты, почему так бедно одета? Здесь не Земля и здесь всё есть. Так, что будь добра приходить к нам не нищенкой. Ты посмотри на свою сестру, и бери с неё пример.
   У меня зашевелились волосы на голове после этих слов мамы. Мне расхотелось делиться своей радостью с родителями, но сама мама подняла этот вопрос:
  - Люсия, я слышала, что в твоём семействе прибавление. У тебя появился внук теперь от сына. Поздравляю тебя, и, когда вернёшься домой, то поцелуй его за меня.
  - Откуда такие новости приходят? – спросила, поражённая Васелина.
  - Это ангелочек Люсии принёс ей эту весточку, - без радости в го-лосе ответила мама.
  - Что? У Люсии есть ангелочек? От кого? – удивилась Васелина.
   Я надеялась, что мама остановится, и не откроет всех моих секре-тов, но мама всё рассказала:
   - А ты, что не знаешь? Это случилось в прошлое пребывание Люсии в Аурии. Васелин с Люсией поехали на море. И там для них сыграл Венский вальс, а я просмотрела.
   Васелина расхохоталась и долго не могла остановиться:
  - А я то думаю, почему Васелин чуть, что так Люсия. Люсия хорошая, Люсия добрая, она любит тебя и желает тебе счастья. А она просто хочет всучить мне подержанный товар, и чтобы недалеко, чтобы можно было при случае ещё воспользоваться для производства ангелочков! – Говорила Васелинка вполне серьёзно, а голубые глаза её  недобро заблестели.
  - Ну, что ты Васелинушка, Люсия ведь не знала….
  - Мама, хватит её оправдывать, ты вечно её защищаешь! Я знаю одно, если бы она на Земле в материальной жизни не путалась с ним, то не было бы Венского вальса, и не надо сваливать всё на незнание.
   У меня ехала крыша от этих слов. Зачем мама рассказала всё Васелине? Она, что маленькая девочка, и не знает, какие последствия могут вызвать её откровения? Я не могла узнать свою маму. Она же обладает тонким, чутким умом, и не может, по крайней мере, не могла всего не предвидеть! А мама на слова Васелины обыденно сказала:
  - Васелина, зачем так говорить о своей родной сестре, мало ли, что может произойти в жизни. Не надо так строго судить Люсию.
  - Мама, ты снова её оправдываешь. А Гелиос интересно знает о похождениях этой святоши? Надо, как-то поинтересоваться у него, и если, что открыть ему глаза!
    Я готова была провалиться в преисподнюю от этих слов Васелины, а своих слов, чтобы ответить ей, я не могла найти. Я как всегда, словно статуя, бессловесная и бестелесная не могла себя защитить, когда меня мазали чёрной смолой. Всё, что я смогла сделать, это попрощаться и убежать. И никто меня не остановил и не успокоил, даже мой папа. В этот момент я потеряла последних своих родителей, и лишила меня, их моя родная сестричка, моя любимая Васелинка! Всё повторилось для меня. Да, повторилось! Потому, что я уже переживала, когда-то, но только это происходило на нашей родной Земле. Я так же страдала от язвительных словечек своей сестрицы, так же я страдала оттого, что не могу увидеть свою маму, так же моя сестра убеждала её против меня и моей семьи! Валентина своими интригами в то время устроила такую сумасшедшую жизнь моим детям, что я до сих пор не могу отойти от этого! Так же она залечивала маму лекарствами, вызовами врачей и побывками по различным больницам и по любым поводам и без них, и так же, но только навсегда уходила мама от меня. И сейчас, я уже не смогу сюда прийти, и почувствовать ласку мамы и её поддержку и одобрение! Не смогу! 
   Я бежала по коридору, и глаза застилали слёзы горечи, я не видела ничего, а рядом, как преданная собачонка плыло моё авто кресло, и не могло мне ничем помочь, оно, возможно, тоже плакало, смотря на меня. Я не знаю, сколько времени я бежала, я потеряла счёт времени. Мои ноги устали бежать, в моих лёгких закончился кислород, и, обессилев, я упала на пол. Мир померк для меня. В этом мире я осталась одна. Где был мой Геннадий, где были мои дети? Где? Все улетели в бесконечную даль космоса. Ужасающий холод одиночества сковал моё тело, и уносил в какую-то даль….
  - Люсия, что с тобой? – трясла меня Хелли. – Почему ты здесь? Ты упала с авто кресла? Тодес, помоги посадить Люсию.   
   Я почувствовала, чьи-то прикосновения, открыв глаза, увидела серые глаза Тодеса. Он держал меня за руку, сопровождая до моего жилища. И из его руки текли флюиды жизни, которые отпечатывались в моей голове. Я помню, как сильные руки Геннадия взяли и понесли меня в спальню. Хелли шла рядом и рассказывала, как они с Тодесом нашли меня в коридоре распростёртой на полу.
  - Что случилось, любимая? – спрашивал ласковый голос мужа.
   А мой безжизненный голос отвечал ему:
  - Я лишилась своих родителей, я лишилась веры в людей, и я осталась одна!!! – и слёзы текли из моих глаз.
  - Любимая, ты не одна. У тебя есть я и наши дети, смотри их сколько, - говорил Геннадий, и я увидела испуганные глаза Алёнки и Юрки и их друзей. Я вспомнила, что снова стала бабушкой.
  - Гена, прости меня, но я должна тебе сказать….
  - Людочка не надо! Я всё знаю. Ты, что забыла? Я ведь читаю твои мысли. О Владомире я знаю давно, ещё, когда попал в лапы Грильяна. И нечего было скрывать. А родителей мы вернём, - ласково говорил он, и гладил мою голову.
   Мне стало тепло от его ласковых рук, и непреодолимо захотелось спать, так всегда со мною бывало после великих потрясений. Мне всегда хотелось забыться во сне, чтобы, проснувшись, забыть об этом, и снова быть самой собой. Вот и сейчас было так же, но только перед глазами, почему-то возник образ Тодэса, и я начала проваливаться в океан страстей чужой жизни.
  - Любимый, я хочу спать, ты прости меня, - говорила я на краю сознания.
  - Спи дорогая, а я буду охранять твой сон.
   И я полетела невесомая и лёгкая, и ветер времени, подхватив меня, понёс в очарованную даль….
                Глава –19.
   Поезд медленно остановился, и начал выпускать пассажиров. Из шестого вагона вышел бравый сержант в парадной форме со всеми нашивками и значками. Он шёл по перрону с дембельским чемода-ном, и настроение у него было весеннее, как сама весна.
    Стоял конец мая, и всё вокруг цвело, как и его душа. Два года пролетели, как на одном дыхании, и сейчас Андрей Степанов возвращался домой к маме, и любимой девушке Алёне. К своей Алёнушке, которая писала ему волшебные письма. Эти письма он сохранил все до одного. Ещё, его ждала и мама, он был у неё единственным сыном, и она любила его беззаветно.
    Маме Андрея было немного за сорок, и она была настолько красива и величественна, что можно было писать с неё картину. Но Андрей не известил ни маму, ни Алёнку о своём приезде, решив сделать для них сюрприз.
   Было утро, да и стояли выходные дни. Андрей решил, сначала заехать к своей Алёне. А затем, прихватив девушку, ехать, домой, к матери. Он всё расставил по полочкам потому, что любил порядок во всём. Сегодня он хотел познакомить маму Наташу со своей Алёнкой, и сразу договориться о свадьбе. Об этом он мечтал все два года службы, и сейчас хотел, чтобы эта мечта сбылась. Зачем тянуть время, если всё и так ясно. Об этом говорили письма любимой девушки, его Алёнушки.
   На третий этаж её дома он взлетел, не почувствовав под ногами ни единой ступенечки, словно крылья выросли за спиной. Вот и её квартира со счастливым номером – семьдесят два, это год его рождения. Два длинных звонка, минута ожидания, и громкий стук сердца в предчувствии встречи с любимой. Перед его глазами проплывали её голубые глаза, пухлые губы, и чудная мордашка, которые он сейчас расцелует. Вот её шаги раздаются за дверью, скрежет замка, и открывающаяся дверь. Но на него смотрят не Алёнкины, а чужие глаза, глаза какого-то парня, на котором были надеты лишь одни трусы. Зачем он здесь? – мелькнуло в его голове. Андрей отпихнул этого парня в сторону, чтобы не мешал, ему нужно было быстрее обнять свою Алёнушку.   
    А его Алёнка сидела на смятой постели, завернувшись в просты-ню, в голубых глазах испуг, а пухленькие губы свёрнуты в винова-тую улыбку. И только тут Андрей понял, что его не ждали, и его сюрприза, кажется, не поняли. Он инстинктивно, на автопилоте развернулся, и молча, пошёл назад.
    На дороге снова попался тот парень в трусах, и кулак Андрея автоматически попал в челюсть этого парня, и тот, по замысловатой траектории, влетел в открытую дверь туалета, и оказался на унитазе. В глазах этого парня даже страх не успел нарисоваться. Андрей хлопнул дверью так, что стёкла в подъезде зазвенели. Он спустился до второго этажа, но, что-то вспомнив, остановился. Поставив чемодан на подоконник, открыл его, и быстро нашёл между тряпками коробочку с письмами, её письмами, которые приближали его дембель. Приближали его к этой наглой, не успевшей испугаться морде парня.    
   Застегнув чемодан, и оставив его на подоконнике, он снова под-нялся на третий этаж с коробочкой в руках. Вот и дверь с проклятым номером семьдесят два. И сразу три длинных звонка. Три минуты ожидания, и снова шаги за дверью. Снова скрежет замка, и медленно дверь пошла в сторону. Андрей, не дожидаясь, когда дверь откроется, толкнул её плечом, и вошёл.   
    Отлетевший парень стоял в стойке боксёра, правда, на нём уже были брюки. Андрей левой рукой ткнул парню между глаз, и тот, не успев закрыться, снова полетел, и снова в какую-то открытую дверь. А его Алёна, не успев ещё одеться, стояла, прикрыв грудь простынёй, но белые трусики были видны. Андрей подошёл к ней, и подал ей коробочку.
  - Алёнушка, возьми назад свои волшебные сказки, я их не опубликую. – Сказал Андрей, и, развернувшись, пошёл к выходу. Парень снова попался ему на дороге, но тут же сам успел убежать в соседнюю комнату.
  - Андрей! – раздался голос Алёны. – Постой, я всё тебе объясню!
  - Я принимаю объяснения лишь только в письменной форме, - сказал Андрей, и осторожно прикрыл дверь. И сразу услышал скрежет закрывающегося замка.
    Насвистывая песню о зайцах, которые косили трын-траву на поляне, он взял свой чемодан, и спустился вниз, на воздух. Где светило солнышко, и всё цвело, и дурманящие ароматы весны волновали сердце, но уже не его.
    Андрей вышел на крутой берег реки, где они с Алёнкой, когда-то сидели на лавочке по ночам, и смотрели на звёзды. Он посмотрел на открывшуюся ширь реки, бросил свой чемодан на ещё молоденькую траву, рыдая, подскочил к сосне, и стал бить её корявую кору, разбивая руки в кровь. Когда боль на сердце улеглась, и он понял, что его мечта улетела на волшебных крылышках писем. Он достал из чемодана бинт, а там, в чемодане у него всё было так, как он любил порядок. Он забинтовал руки, и пошёл на автобус, который привёз его домой, где ждала его мама, хотя и не знала, что сын уже вернулся. Она одна ему не изменила и по-прежнему жила одна, хотя претендентов на звание его отчима было немало. Мама по-прежнему сохраняла свою загадочную красоту, и больше тридцати ей было трудно дать.
   По случаю возвращения сына из армии, Наталья Егоровна собрала вечеринку. На ней были его друзья по школе и одноклассницы, и просто соседи и соседки. И многие особи женского пола с вожделением смотрели на этого симпатичного, и статного парня, отслужившего два года в десантных войсках, и понюхавшего пороха, начинавшейся в стране гражданской войны.
    А у Андрея в глазах продолжали стоять испуганные глаза, и виноватая улыбка Алёны. И ему хотелось выть волком от этой измены и этого обмана. Он возненавидел всех женщин.
                Глава – 20.
   А время перестраивалось на гражданский лад, Андрей долго искал работу, которую в девяностые годы трудно было найти потому, что почти все заводы и фабрики встали, и рабочие руки стали не нужны. Рабочим перестали платить, поставив на грань выживания. С людьми рассчитывались не банкнотами, а жидкой валютой, то есть водкой. И, как тут было не запить. И многие пили, заливая свою нищету, и неустроенность, да и просто горе. Андрей тоже попробовал этого зелья, но вовремя остановился, и без этого было много проблем, одна, из которых, была болезнь матери. Он узнал о её болезни не сразу, пока не застал её, потерявшей сознание.
   В больнице ему сказали, что это лейкемия, и матери нужна слож-ная и дорогостоящая операция. Когда назвали цену, Андрей чуть не потерял сознание. Он решил ехать на заработки в Москву, ибо только там были деньги, и только там кипела жизнь.
    Он устроился на работу в одно из охранных предприятий, которые понадобились с появлением богатых людей, которые сколотили своё состояние, за счёт ограбления другой части населения страны. И этим новым русским понадобилась охрана. И стали расти, как грибы после дождя охранные предприятия, в которые набирали крепких парней, прошедших спец подготовку, либо в армии, либо в других ведомствах. Платили неплохо, но денег на операцию было всё равно недостаточно. Чтобы сделать эту операцию, Андрею пришлось бы работать лет десять, а эта болезнь отпускала матери не больше года.
   Однажды, просматривая газету с предложениями работы, Андрей встретил странное объявление. В нём говорилось, что юноша, согласившейся жениться на беременной дочери богатого человека, получит в собственность жильё и крупную сумму при выполнении некоторых условий. Андрей в начале не принял всерьёз этого объявления, но через некоторое время вновь вернулся к нему, и, наконец, сдался под давлением обстоятельств.
   Он пошёл по означенному адресу, и оказался в офисе, какой-то компании. Пока сидел в приёмной, секретарша устала строить Андрею глазки.    
    Человек, с которым разговаривал Андрей, был лет пятидесяти. Крепкий мужчина с проседью в волосах полностью обозначил все условия этой сделки. Женившись, на его дочери, которая была глубоко беременна, и к тому же страдала сильной распущенностью и наркоманией, Андрей получит большой особняк, в котором будет жить с Мариной, дочерью этого магната, и плюс к тому ещё миллион долларов на свой счёт. За год Андрей должен избавить девушку от вредных привычек. А в случае не выполнения этого условия, Андрей получит двухкомнатную квартиру на окраине Москвы и развод.    
   - А я могу посмотреть на невесту? – спросил Андрей, и ему подали фотографию невесты. С этого снимка на него смотрела очаровательная брюнетка с огромными чёрными глазами, и прелестной улыбкой на прекрасном лице. – Я не могу поверить в то, что вы, с вашими возможностями не можете найти подходящего жениха из вашего окружения! Такого просто не может быть! Такой гонорар за пустяшное дело, как жениться на такой красавице, да ещё и очень богатой! Не верю! Вы меня разыгрываете? – удивлённо спросил Андрей.   
  - Нет. Я не разыгрываю тебя. Я действительно ищу жениха для моей любимой дочери. Но…. Как бы это тебе сказать?… Я ищу особенного жениха, и далеко не каждый для этого подходит. Ты отслужил армию?         
  - Да, в десантных войсках. Побывал и в горячих точках, как гово-рится, пороху понюхал.   
  - Вот такого мне и надо! Я думаю, мы с тобой договоримся.   
  - Если это действительно так, то я согласен. Кто же откажется от такого подарка?   
  - Ты слишком-то не радуйся, подарок то ещё тот! – загадочно улыбаясь, сказал наниматель.            
  - Но мне срочно нужны огромные деньги. Моя мама сильно страдает. Ей необходимо сделать операцию, и, как можно быстрей. У неё лейкемия, и она может в любое время умереть! – откровенно сказал Андрей.
   Геннадий Ильич, как звали будущего тестя, немного подумав, сказал, что операция матери Андрея будет сделана хоть завтра, и он оплатит её, и она не будет означена в договоре. Это знак внимания к будущей родственнице, но это будет только после регистрации.
       Договор был подписан, и регистрация должна была состояться завтра, в особняке, в котором будут жить молодожёны.
     Андрей оставил свой адрес, и вернулся в свою комнату в общаге. Утром кавалькада из трёх машин неслась по шоссе, в одной из которых сидел Андрей, в окружении качков. Двухэтажный особняк недавно построенный, и обнесённый двухметровым каменным забором, встретил своего хозяина, пусть и временного. Андрей ещё не видел своими глазами, как можно жить, имея кучу денег. Он чувствовал себя неуютно в этой роскоши, в окружении прислуги. Его обмерили, и вот он уже в костюме, который сидел на нём, как влитой.
   Часа через два приехал его будущий тесть, Геннадий Ильич с ра-ботником загса. На часах было десять, когда в холл с зеркальными стенами и большим столом, два охранника ввели, и даже не ввели, а втащили, упирающуюся девушку, и даже не девушку, а какое-то разрисованное пугало в наручниках. Но Андрей узнал в ней ту с фотографии, которую звали, как запомнил он Мариной. Она была одета в широченное для неё платье, которое никак не подходило к этому случаю. Да и вид у неё был не самый подходящий. Какая-то сногсшибательная причёска, и лицо с боевой раскраской индейцев племени юмба-тумба. Её сильно округлившийся животик выпирал из-под платья. Она жевала жвачку и нагло рассматривала своего будущего мужа. Маринку подтащили к Андрею, и сняли наручники.
  - Привет чувак! Это ты мой жених? – жуя жвачку, сказала она. А из её рта несло спиртным, и даже резинка не могла перебить этого кислого запаха. – Ну, что камикадзе, много бабок загрёб? Но только чувак не надейся, получить моё тело, и медового месяца на Канарах не будет! Хотя, встретив тебя, на какой-нибудь тусовке, я бы с радостью с тобой позабавилась. На морду, ты вроде бы ничего, - сказала она, и истерически захохотала.
    Заиграл марш Мендельсона, и в холл вошла женщина в строгом, сером костюме, и встала за столом. Когда смолкла музыка, она от имени государства Российского провозгласила молодых мужем и женой, не спрашивая их согласия на этот брак. Андрей оставил, где надо автографы, а за Маринку, наотрез отказавшуюся расписываться, подпись поставил её отец. 
  - Ура!!! Поздравляю всех присутствующих с образованием новой семьи, этого чувака с моим папочкой!!! Горько!!! – закричала Ма-ринка, и запрыгала, как дикая кошка. – Ну, что вы, целуйтесь же! Я посмотреть хочу. Целуйтесь, горько! – кричала она в тишине зала.
    Работница Загса, быстро не поднимая глаз, собрала документы, и вышла. Все собравшиеся – гости, охранники, и прислуга молча стояли, и не знали, что дальше делать. Почти все поглядывали на Андрея, кто с жалостью, кто равнодушно, а некоторые с плохо скрываемым злорадством. Маринке, наконец, надоело бегать и прыгать обезьянкой, и она, куда-то ушла.
    Геннадий Ильич приказал прислуге подать шампанского, и все выпили за этот печальный брак, лишь Андрей не пил, не представ-ляя, куда попал. Ещё некоторое время продолжалось это траурное веселье, которое быстро надоело всем, и понемногу большой дом опустел. Осталось только несколько человек прислуги и охраны, а также и Геннадий Ильич, дававший последние наставления Андрею:
  - Ты видел её? Я тебе не завидую, но, я её люблю. Твоя задача за год сделать из неё человека. Это будет сложно, но миллион этого стоит. Если ты сделаешь то, что я хочу, ты останешься жить здесь, даже если вы не будите жить вместе, но сделай из неё человека. Ме-тод кнута исключается. Я не позволю, чтобы она страдала.
  - Геннадий Ильич, а методом пряника её не перевоспитаешь….
  - Я тебе сказал, чтобы никаких репрессивных мер! Да Андрюша, завтра за твоей мамой вылетает самолёт. Операционная в центре Гематологии уже готова, и ждёт её.
  - Спасибо Геннадий Ильич, вы настоящий мужик. Геннадий Ильич, я не могу одного понять. С вашими деньгами можно нанять лучших воспитателей и специалистов, которые лучше бы меня смогли бы её переделать.
  - Андрей всё не так просто. Воспитатели, специалисты и даже пси-хушка, это уже пройденный этап. Мне эти долбанные специалисты и посоветовали выдать её замуж. Но, скажи мне на милость, какой добрый парень, бесплатно согласится жить с этой дикой кошкой? Вот и пришлось, официально идти на договорные отношения. Если всё получится, я поставлю тебе памятник из золота!
    Откуда-то, толи с люстры появилась Маринка, которая улыбалась во всю раскрашенную мордашку.
  - Привет папули, папуля один, папуля два! Ну, как вы ещё не начали семейную жизнь? Я могу уступить вам свою спальню, - сказав это, она понеслась в другую комнату.
  - Иногда, мне кажется, что у неё не всё в порядке с головой, но психиатры никаких отклонений не находят. До девятого класса она училась отлично, пока не нашёл ей мачеху, правда, всего на пять лет старше её. И тут она словно с цепи сорвалась. Она неделями не бывала дома. Её отлавливали в колодцах и подвалах. Она почти на моих глазах стала пользоваться наркотиками. Она вытворяла такое, отчего я убегал из дома! Мне пришлось расстаться с мечтой о женитьбе, - тихо рассказывал Геннадий Ильич. – Я прошу тебя Андрей, верни мне мою дочь.
  - Геннадий Ильич, вы меня просто перепугали. Я в полной расте-рянности, и сейчас не уверен, что поступил правильно. И только здоровье матери останавливает меня, оттого, чтобы не разорвать эту сделку.
  - Андрей не надо так грубо. Я просто надеюсь, что два молодых сердца, где-нибудь встретятся в этом пространстве, и найдут общий язык, и, может быть, сольются в одно целое. Твоё сердце, может быть, знает и чувствует больше, чем все вместе взятые специалисты. Так, что постарайся её полюбить.         
  - Тогда я тоже хочу поставить условия, которые вы должны беспрекословно выполнить, Геннадий Ильич.               
  - Это, какие же условия, которые я должен выполнить? - заинтересовался Геннадий Ильич.         
  - Не беспокойтесь, метод кнута будет, отвергнут, но и пряниками, я её кормить не собираюсь. Во-первых, в нашем доме не должно быть ни одной прислуги, во-вторых, не должно быть тут и охраны, для этого существую я. Никаких автомобилей, и никакой дополнительной опёки это три, и ровно через год ваше задание надеюсь, будет выполнено.            
  - А вот это, что-то новенькое для меня. Хорошо, - кивнул головой Геннадий Ильич, - будет сделано, непременно, и прямо сейчас.      
    Геннадий Ильич вытащил из нагрудного кармана сотовый теле-фон, отдал распоряжения, махнул рукой, и пошёл к входной двери.
  - Папочка, ты разве не остаёшься? – закричала неизвестно откуда взявшаяся Маринка. – Я боюсь оставаться одна….
  - А ты остаёшься не одна. Здесь рядом с тобой твой муж, твоя за-щита и опора. Марина, ты уже взрослая девушка, и вести себя должна соответственно своему возрасту. Пока молодые.
  - Папа, я не останусь. Я боюсь, что этот чувак меня изобьёт, - заныла Маринка.
   Андрей подошёл к Маринке, чтобы успокоить её, но она, толкнув его в грудь, прошла мимо.
  - Не прикасайся ко мне мужлан, а то глаза выцарапаю! Если ты поставил, где-то свою подпись, то думаешь, что имеешь на меня, какие-то права, то ошибаешься. Договоримся сразу, ты сам по себе, а я сама по себе. Охранять меня можешь, отрабатывая свои денежки, но не больше! Тебе ясно?
   Андрей понял, что попал в тупик, и если бы не его мама, он сейчас же ушёл бы отсюда. Он посмотрел на свою молодуху, и довольно строго сказал:
  - Так чувиха, концерт окончен, и зрители все разошлись. Теперь тебе не перед кем выпячивать свой накладной живот, и корчить из себя обезьяну….
  - Что?! – подпрыгнула новоявленная жена. От удивления у неё округлились глаза, да и подбородок начал выстукивать морзянку. – Да ты с ума сошёл! Ты, что говоришь…. Я…. Ты….
  - Хватит! Я во всём люблю порядок, и никому не позволю его на-рушать, ты поняла меня девчонка?
  - Да, как ты смеешь?! – взревела Маринка.
  - Так, ты сейчас же идёшь в ванную комнату, и приведёшь себя в порядок, и не забудь вытащить подушку из-под платья, – спокойно приказал Андрей, и, посмотрев на Маринку, добавил: – И выплюнь жвачку изо рта, ты пока ещё не верблюд….
  - А, между прочим, верблюды умеют плеваться, и я тоже плюю на тебя чувак!
  - Ну-ка попробуй! – улыбаясь, произнёс Андрей.
   Маринка надула из жвачки огромный пузырь, а затем, ловко орудуя языком, вернула жвачку на место.
  - Вот ещё. Да иди ты…. – Она гневно посмотрела на своего новоявленного супруга, и добавила: - Как я ненавижу таких чуваков, как ты, альфонс!
  - Ты, скорее всего не поняла, с кем имеешь дело. Я не твой отец, и не твой психолог. Я только, что вернулся из армии, где служил в десантных войсках. Я хорошо знаю, что такое дедовщина, и не раз обламывал и не таких, как ты. Ты хочешь узнать, что такое дедовщина? Хочешь попробовать это на себе? Я могу это тебе устроить. И никто, понимаешь, никто об этом не узнает. Поверь, даже ты не сможешь ничего и никому об этом рассказать, я умею это делать. Так как, ты согласна испытать это? А, может быть, ты всё же пойдёшь и умоешься для начала? А?
  - Как ты смеешь?….
  - Смею, я теперь всё смею, и никому не позволю оскорблять меня, запомни это!
  - Ты не смеешь так со мной разговаривать! Здесь не казарма….
  - Я тебе говорю в последний раз, иди и смой весь свой маскарад!
  - А, что ты со мною сделаешь, если я не пойду?
  Андрей, молча, подошёл к ней, и Маринка, не успев даже среагировать, оказалась спелёнутой лишь одной его рукой. Он отнёс её в ванную комнату, и поставил её в джакузи. Маринка отчаянно отбивалась, пыталась, что-то ему сделать, хотя бы укусить, но её руки были крепко зажаты, а шея была не настолько длинна, чтобы дотянуться хотя бы до плеча этого солдафона. А вода уже текла из душика. В мгновение ока Андрей сорвал с неё платье, и выбросил на пол её рукотворное дитя. Маринка извивалась, как змея, пытаясь вырваться, но  и это ей было не по силам. Впервые, со времён своего грудничкового возраста, Маринка оказалась голенькой, по мимо своей воли. Сверху текла на неё не очень тёплая вода, даже можно сказать холодная. А грубая мочалка скоблила сначала её лицо, а затем её нежное, чувствительное тело. Сколько времени продолжалась эта экзе-куция, Маринка не помнила, но ей показалось, что очень долго, потому, что уже выбилась из сил, и уже не делала попыток, оставить свой кровавый след на этом сильном парне. Она покорно дала завернуть себя в большое, махровое полотенце, и отнести в спальню. Андрей поставил её на пол, и, как маленькой девочке насухо вытер её тело.   
    От нанесённых её самолюбию ран, Маринка упала на кровать и разрыдалась, и, казалось, тоже впервые в жизни по-настоящему. В её сердце бурлила обида, и выплёскивалась через край в виде слёз. Андрей, порывшись в шкафу, положил рядом с ней домашний халат, и укрыл её одеялом.
  - Оденешься сама, уже немаленькая. Если приснится кошмар, я в соседней комнате. Подъём в семь часов. Если есть спортивный кос-тюм и кроссовки, наденешь их, если нет, то побегаем и так, а потом всё купим. Ты поняла?
 - Пошёл вон из моей спальни! И не вздумай больше сюда заходить! Строит из себя генерала! – ухмыльнулась Маринка.
  - Конечно, здесь не казарма, но я люблю порядок, и режим дня будешь соблюдать. Спокойной ночи дорогая. Хороших тебе снов, без кошмаров.
  - А я тебе гарантирую кошмар и не во сне, а наяву, этот день ты запомнишь на всю жизнь, - пригрозила Маринка. Она ещё многое хотела ему сказать, но решила придержать, кое-что на будущее.
   Прошло с полчаса, и Андрей только стал засыпать, как раздался душераздирающий вопль из соседней комнаты, где должна была уже спать Маринка. Андрей взял ключ от её спальни, и пошёл проверить, что там случилось. А Маринка уже не только визжала, но и билась в дверь. Андрей тихо подошёл к её двери, и вставил ключ. Маринка затихла ненадолго. Он подождал, пока Маринка вновь не начала колотиться в дверь, и резко открыл её. Девушка вывалилась наружу, в чём мать родила. Уже не стесняясь, она смотрела в его глаза:
  - Что разбудила? Теперь можешь забыть о своём сне. Уже через неделю ты сбежишь отсюда!
  - Вот для того и существует режим дня, чтобы этого не случилось. Днём поработаешь физически, а ночью будешь спать, как убитая.
  - Ты сам завтра будешь искать пятый угол, где можно было бы, немного прикорнуть!
  - А это мы сейчас и посмотрим.
   Андрей не стесняясь, что девушка была в костюме Евы, взял её в охапку, и отнёс на постель. Накинул на неё халат, не засовывая в рукава её рук, крепко связал рукава за спиной, а полами закутал ноги, и так же сделал крепкий узел. Маринка превратилась в мумию Клеопатры. Правда она, в какой-то степени отомстила за поруганное самолюбие, разбив коленом нос Андрею.
  - Если будешь кричать, у меня есть большой рулон скотча, правда, снимать его больно, зато эпиляцию после него тебе не нужно будет делать!
  - Ладно, развяжи, я больше не буду этого делать, - взмолилась Маринка, поверив, что этот солдафон может и впрямь запеленать её в скотч.
   Андрей развязал оба узла, и вышел, закрыв на ключ дверь. А Маринка решила на сегодня закончить с местью, не зная, что на уме у этого монстра. Тем более она уже выбрала весь лимит козней, которые делала папочке и его окружению. Она была опустошена настолько, что на ум больше ничего не приходило. Да и спать ей страшно захотелось, что она и сделала через, каких-нибудь десять минут.
    И приснился ей никакой не кошмар, а даже хороший сон. Будто она в подвенечном платье стоит в церкви у алтаря, а рядом с ней Андрей. Идёт обряд венчания, и священник спрашивает её, по доброй ли воле она выходит замуж за Андрея, и она ответила – да.
    Андрею снился этот же сон, но Маринка на вопрос священника по доброй ли воле она выходит замуж за Андрея, кричала - нет! Это почему-то обидело Андрея, и он посмотрел в её чёрные огромные глаза. И Маринка начала таять под его взглядом, и через некоторое время от неё осталась маленькая лужица воды, как будто она была из снега, и растаяла словно Снегурочка.      
                Глава – 20.
   Пришло утро, и Андрей проснулся в то время, которое планировал, сказалась армейская привычка. На часах было без четверти семь. Он быстро встал и, надев трико и лёгкие кроссовки, пошёл будить свою строптивую, новоиспечённую жену.      
   Маринка вовсю спала, и чему-то во сне улыбалась.  Она была прекрасна, и не такой колючей, как наяву. Андрей не удержался, и погладил её чёрные волнистые волосы, и прошёл по пухленькой и нежной щеке. Её чёрные глаза открылись. Спросонок Маринка ещё ничего не могла понять.
  - Доброе утро Снегурочка. Вставай. У тебя десять минут, чтобы одеться, я буду ждать тебя внизу.
   Андрей прождал её почти двадцать минут, но она так и не спустилась. Куда-нибудь сбежала, но выход здесь один. Чёрного входа нет. Он поднялся наверх, и заглянул в её спальню. Маринушка сидела в халатике перед зеркалом, и разрисовывала свою мордашку.
  - Ты ещё не одета? – удивился Андрей.
  - А, куда спешим? – смотрели её вытаращенные глаза.
  - Я тебе сказал, что у нас сейчас пробежка.
  - А я-то думаю, чего он напялил на себя эти крестьянские штаны?
  - Это не крестьянские, а спортивный костюм. Все чувихи твоего круга сейчас в тренажёрных залах, лишний вес сгоняют. И платят за это сумасшедшие деньги, – вразумлял Андрей. – Сейчас это престижно. Ты это хоть понимаешь?
  - О моём престиже папочка заботится, вон, какую свадьбу мне от-грохал! Да, а почему ты меня Снегурочкой назвал? Мне, почему-то даже стало приятно. Ни один чувак так меня не называл.
  - Я ошибся, ты сейчас на бабу ягу похожа! Ну, что, ты выйдешь или снова силу применять?
  - Нет! Вот этого делать не надо! – испугалась Маринка, вспомнив вчерашний вечер. – Я сейчас выйду. Выйди, мне переодеться надо.
   Через десять минут ожидания, спустилась Маринка. На ней была узкая, кожаная мини-юбка, и коротенький топик. Но это ещё не всё. На её ногах были туфельки на высоченных шпильках-каблуках.
  - Ты, что собираешься так бежать? – удивлённо спросил Андрей.
  - Зачем? Ты побежишь, а я буду болеть за тебя….
  - Ну, чувиха, ты вывела меня из себя! – пошёл на неё Андрей.
  - Хорошо, хорошо, я побегу, но только не быстро, - сделала вид, что испугалась Маринка.
   Андрей подошёл к ней, и она, не успев и глазом моргнуть, оказа-лась пристёгнутой к нему одной половинкой наручников.
  - А это ещё зачем? – заорала она.
  - А, чтобы меня не обгоняла, - с ехидцей улыбнулся Андрей, и по-шёл к калитке.    
    Маринка едва успевала за ним на своих ходулях. Пробежав на поводке метров двадцать на подламывающихся каблуках, Маринка на ходу, скинула свои модельные туфельки. И сразу дело пошло веселее. Андрей бежал рядом с ней. Пробежав метров с сотню, сказал:       
  - А ты, между прочим, умная девочка, сумела провести даже отца своего и врачей.
  - Почему ты так думаешь, - попадая в такт дыханию, спросила она.
  - Потому, что никаких наркотиков ты не принимаешь, и даже не куришь, иначе ты уже бы ''сдохла''.
   Но Маринка всё-таки ''сдохла'' на второй километровке, и едва тащилась на импровизированном поводке. Андрей её щадил и сильно не тащил, но в конце ему всё-таки пришлось, положить её к себе на плечо и бежать с этим ''в рот не клади'' грузом, и с её модельными туфлями.
   Осторожно переложив её со своего плеча на кровать, он посмотрел на её лицо. Оно уже не походило на размалёванного индейца, а походило на закамуфлированную маску спецназовца.
  - Ну, что, мыться сама будешь или помочь? – спросил Андрей.
  - Отстань чувак, я больше всего хочу жрать, и желательно в по-стель! – ответила полумёртвая Маринка.
  - А жратва в холодильнике, и её ещё нужно приготовить, и этим займёшься ты, после того, как примешь душ, и желательно холод-ный.
  - Мой генерал, а у тебя губа не завернётся? Холодный душ сам прими, и остуди свою слишком разгорячённую голову. Я лучше с голоду сдохну, чем встану к плите, нашёл кухарку! И вообще, выйди вон, мне переодеться надо.
   Не обращая на Андрея внимания, встав с кровати, она стащила с себя сначала топик мокрый от пота, и швырнула его в угол, а затем с трудом вылезла из кожаной юбки, которая оказалась том же, в углу. И осталась в мини белье.
  - Ну, что до конца смотреть будешь? – спросила она, и, взяв с кресла полотенце, пошла в душ. – Спину мне шоркать не надо, сама управлюсь, дорогой Лель.
    Андрей вышел на улицу, и в садовом душе смыл с себя пыль и пот. Зашёл на кухню, сготовил себе завтрак, и всё съел сам.
  - Ну, что Андрюха, начинается второй раунд? – спросил он сам себя. – Сколько же я выдержу, и, кто окажется первым в нокауте?
    Было без четверти одиннадцать, когда раздался телефонный звонок. Андрей пошёл на этот звук, но Маринка опередила его.
  - Папа привет!… Что?… Вроде живой!… Я не согласна…. Я не хочу подохнуть с голода!… Он издевается надо мной! С утра гонял два часа по лесу, а потом топил в ледяной воде! Сейчас он пристегнул меня наручниками к трубе, и нагло жрёт сам. А мне не даёт, даже хлебной корочки. Я не знаю, сколько я выдержу, это кромешный ад! Папа забери меня отсюда, иначе, я с собой, что-нибудь сделаю!… Хорошо, позову…. Эй муж, с тобой тесть хочет говорить!
   - Слушаю, Геннадий Ильич, - взяв трубку, ответил Андрей.
  - Ты слышал наш разговор с Мариной, - спросил озабоченно тесть. – Я же просил тебя, без кнута.
  - Геннадий Ильич, мы с вами договорились, что даёте мне любые полномочия, только без крайних мер. Я выполняю свои обязательства. Здоровью Марины ничего не угрожает.
  - Но я слышал совсем другое.
  - А вы слушайте её больше. Вы спросите её: от какого монстра она забеременела, что пришлось ей делать кесарево сечение?
   Маринка соскочила, и попыталась выдернуть трубку, но не получилось, она снова оказалась связанной рукой Андрея. Все попытки высвободиться не привели к успеху.
  - Что у вас там происходит? Что за кесарево, объясни мне Андрей! – просила трубка.
  - Геннадий Ильич всё нормально. Марина вчера успешно разродилась подушкой, а сегодня мы уже бегали по лесу. Как вы это поймёте, я не знаю.
  - Андрей я не понял, она, что не была беременной? Так, что ли? – удивлённо спросил тесть.
  - Но если бы у неё была мама, то она бы тоже поняла это, - ответил Андрей.
  - А ты то, как понял, неужели вы….
  - Во-первых, вы это мне не запрещали, но, я её не трогал. Просто я жил с мамой, и она иногда посвящала меня, не зная того, в женские секреты. Ещё я очень наблюдателен, но это уже заслуга армии, вернее войны, там поневоле становишься наблюдательным, иначе ты просто труп. Вот и весь секрет.
  - Эта новость пришла слишком поздно, я бы никогда не выбросил такие бешеные деньги.
  - Что Геннадий Ильич уже пожалели?
  - Ну, что ты Андрюша, ты меня не правильно понял. Всё же ты будь аккуратней с моей девочкой. Ещё Андрей, это касается лично тебя. В четыре часа возвращается спецрейс с твоей мамой. За тобой подъедет машина, и отвезёт тебя в аэропорт, где встретишь мать, и вместе поедите в клинику. Если Марина захочет, можешь взять её с собой. У меня всё, пока Андрей, увидимся завтра, я подъеду к вам.
  - Пока Геннадий Ильич.
   Маринка соскочила, и хотела взять трубку, но Андрей демонстративно положил её.
  - Так кудрявая, а теперь серьёзно. Давай колись. Зачем ты изводишь своего отца?
- Кто тебе это сказал? Я люблю своего папашку….
  - Я спросил тебя серьёзно, - настаивал Андрей. – Ты снова хочешь пробежаться?
  - Нет. Я скажу. Я очень люблю его, я же тебе правду сказала, - на-дула губы Маринка, и тут же закричала: - Отвали от моей души, и так все лезут в неё со своими грязными лапами! Всем хочется знать многое! Уйди с глаз моих, ты мне надоел! - кричала она на слезах, и убежала к себе в комнату.
  Андрей понял, что сейчас он навряд ли, что узнает. Он вспомнил, что она голодна, и решил напомнить жене о работе на кухне. Заглянув к ней в комнату, он сказал ей об этом, и предупредил, что уходит.
  - Эй, солдатик, я есть хочу! – заявила Маринка. 
  - А хлеб за брюхом не ходит, да и водица под лежащий камень не течёт! Вставай и готовь для себя еду.
  - Но, я не ….
  - Значит, ты не сильно-то и проголодалась….
  - Ты, что меня измором хочешь взять? Я не умею готовить! – ныла Маринка.
  - Больно ты мне нужна такая неумеха! Пришла пора учиться дорогая!
  - Но я не знаю, с какой стороны к плите подходят!
  - В общем, так, я ухожу, а ты готовь обед, и никаких, но! – Заявил Андрей, и вышел из её комнаты, а вслед за ним полетела подушка, брошенная Маринкой.
   Поговорив с Мариной, если можно эту грызню, назвать разгово-ром, Андрей вышел на улицу, чтобы успокоиться на лоне природы.    
   Стояла осень, которая затронула своим дыханием смешенный лес. Деревья начали наводить на листве макияж из разноцветных красок. Красная рябина покрывалась багрянцем листочков, предвещая раннюю зиму. Дышалось легко. Кристально чистый воздух наполнял грудь, и освежал мозги.   
    Сделав большой круг, и набрав скромный букетик из разноцвет-ных листьев, Андрей спокойно возвращался домой. Но, подойдя к особняку, он увидел, пару пожарных машин, скорую стоящую возле дома, кучу собравшихся зевак, и густой дым выходивший из окна спальни Маринки. Он рванулся в дом, и тут же не обращая ни на кого внимания, влетел в злополучную спальню.
   Маринка лежала на кровати прицепленная наручником к её спинке, а на полу дымился матрац, который обильно заливали водой пожарники. Тесть стоял возле кровати, и молча слушал Маринку.
  - Папа, он избивал меня, насиловал, и снова избивал! На мне живого места нет!  А сегодня, после того, как я тебе пожаловалась, он учинил ещё более изощрённый метод….
  - Не плачь девочка…. – начал Геннадий Ильич, но Маринка решила, что этого ещё маловато, продолжила:
  - Он истязал меня больше часа, а затем решил совсем извести. Он прицепил меня наручниками к кровати, и поджёг матрац, а сам куда-то ушёл, закрыв меня в этой жуткой тюрьме, - плакала Маринка.    
     Андрей улыбнулся, и захлопал в ладоши:
  - Браво! Браво! Вот это да! Ну и артистка же она у вас Геннадий Ильич!
  - Андрей, ты же обещал…. – заговорил тесть, но теперь уже Андрей перебил его:
  - Геннадий Ильич, вы тоже обещали мне не вмешиваться….
  - Ага, он и мне говорил, что никто и никогда не узнает, что он надо мною издевается! – снова заявила Маринка. – Он мне сказал, что покажет на мне, что такое дедовщина! Он кладёт на меня подушку, чтобы не видно было синяков, а затем бьёт! – не унималась врать она. – А ещё я умираю с голоду!
   Геннадий Ильич сердито посмотрел на Андрея, и сказал:
  - Молодой человек, вы можете идти, покиньте помещение.
  - Хорошо, я уйду, мне не нужно повторять два раза. Снегурочка, - Андрей протянул Маринке скромный букетик. – Держи, это тебе приз за отлично сыгранную пьесу. Ты быстро добилась своего, я покидаю этот театр, но, как мне кажется, ненадолго. А ещё я хочу сказать вам Геннадий Ильич: таким образом, вы будите мучиться со своей строптивой дочерью всю свою оставшуюся жизнь. Прощайте, - сказав это, Андрей вышел из особняка, и пешком направился к остановке автобуса.
     Подойдя к автобусной остановке, он присел на лавочку, не зная, что делать дальше. Перед его глазами возникли чёрные глаза Маринки, они манили его, куда-то. Андрей отмахнул их от себя рукой, встал, и подошёл к киоску. Возле него остановился тёмно-синий джип, из которого вышел его уже бывший тесть.
  - Андрей, я хочу напомнить тебе, что твоя мама летит самолётом, и в шесть ты должен встретить её, и сопроводить в клинику. Возможно, я тоже помогу тебе это сделать, думаю, мне пора познакомиться со сватьей. Как её зовут?
  - Спасибо вам Геннадий Ильич за маму, я не ожидал от вас такого внимания к моей персоне. Но, к чему вам знакомиться с моей мамой?
  - Как это к чему? Ты же мне приходишься пока ещё зятем, да и хочу посмотреть на твою маму. Счастливая она у тебя, такого парня вырастила! Вообще-то и моя дочь не плохая девочка, только с ней, что-то происходит. Так как звать эту счастливицу?
  - Наталья Егоровна. Простите меня Геннадий Ильич, подошёл автобус, и я спешу. До свидания, и низкий поклон вам от меня. – Сказав это, Андрей заскочил в автобус, и посмотрел на отъезжающий тёмно-синий джип.
  Всё, теперь он свободен, можно было бы кричать ура! Но кричать это, почему-то не хотелось. Его сердце кричало, – вернись! А в глазах стояли чёрные глаза Маринки, и они манили его к себе. – Что за чушь! Уйди! – кричал мозг. А душа рвалась, - вернись!
                Глава 21.
   Прошёл месяц.  Матери благополучно провели операцию, и теперь она  пошла на поправку. Андрей снова работал в охране. Все выходные он проводил возле матери потому, что дома его преследовали те чёрные глаза, которые постоянно звали его, куда-то вдаль.
    И в скором времени эти глаза появились наяву. В один из скучных серых вечеров, раздался громкий стук в дверь его двухместного ''купе''. В дверях стояла в стельку пьяная Маринка, а сзади высовывалось круглое лицо Марии Ивановны, местной комендантши, которая, обхватив Маринку, тянула её назад.   
  - Отстань бабка! Мне нужен генерал Андрей! – заплетающимся языком, кричала Маринка.          
  - Андрюша, я сейчас вызову милицию! Если она твоя знакомая, то проводи её домой, иначе, она будет ночевать в медвытрезвителе! – пригрозила Марья Ивановна.
  - Мария Ивановна, я сейчас увезу её, - пообещал Андрей, и Маринка безропотно пошла за ним.
  - Ну, как, вызывать такси, или доедем на автобусе? Спросил Ма-ринку Андрей.
  - Ну конечно, ага, жди, ща, завяжу шнурки! Мой Ягуар ждёт меня возле твоей пещеры, и я мигом доставлю тебя к папочке, а то он давно заждался тебя родимого! – орала пьяная Маринка.
   Ягуар подкатил к знакомому особняку, а знакомый охранник впустил Андрея нёсшего на руках Маринку, которая успела заснуть, пока добирались из центра Москвы.
    Пока он нёс Маринку на второй этаж, она проснулась. Андрей долго пытался уложить её в постель. А Маринка, как Ванька-встанька, всё время оказывалась на шатающихся ногах, и лезла в драку. У Андрея лопнуло терпение, и он, схватив её в охапку, отнёс в ванную. Стащил с неё все тряпки, включил холодный душ. Первое мгновение она ничего не почувствовала, а затем открыла глаза, и ошалело, стала рассматривать окружающее её пространство. Холод проник до её рецепторов, и, увидев Андрея, она дико заорала:
  - Ты, что ох…л…ел… лл!… Что ты делаешь?! Ведь холодно же! – орала она, стараясь вылезти из-под струй ледяной воды. – Я всё расскажу папе!
  - Ах, папу вспомнила! Что же ты его так изводишь мокрая курица! Я не твой папочка. У меня эти номера не пройдут. Каждое нарушение дисциплины будет караться! Ты не только научишься готовить еду, но и драить полы, и вести себя по-человечески, а не, как мартышка! – Приговаривал Андрей, обливая Маринку ледяной водой, а та, извиваясь, визжала. И, когда её зубы начали выстукивать дробь, Андрей закончил свою экзекуцию. Он завернул её в полотенце, и отнёс в спальню. Там обтёр её тело насухо, докрасна. И напоследок, чтобы не простудилась, втёр в неё пол бутылки виски, что стояла на её тумбочке, и уложил в постель. Маринка в это время затихла, но когда Андрей выпустил её из своих рук, то потерял бдительность, и она умудрилась, влепить ему звонкую пощёчину.
  - Что, справился мужлан? Может, продолжишь, изнасилуешь меня? Давай, начинай! Я всё стерплю! Меня можно гонять по лесу на поводке, как какую-то собачонку, можно, сутками морить голодом, можно, замораживать в ледяной воде! Я всё стерплю! – и, наконец, разрыдавшись, упала на подушку.
    Андрей посидел с полчаса рядом с ней, и, дождавшись, когда она ровно засопела, пошёл к себе в комнату. По телевизору пьяный президент отменял своим указом полномочия Верховного Совета, и ввергал страну в хаос. Андрей вспоминал, как другой президент трусливо слагал с себя полномочия, и разваливал великий Советский Союз, которому присягал Андрей и его товарищи. Он ещё долго не мог заснуть, но всё-таки сон сморил его.
    Утро выдалось хмурым, подстать настроению Андрея. На часах было без четверти семь. Он, одевшись, пошёл в комнату Маринки, прихватив её спортивный костюм и кроссовки. Она уже не спала, и лежала, выпялив свои чёрные глазищи в потолок.
  - Доброе утро Снегурочка! Вот твои вещи. Я жду тебя внизу.
  - Ты можешь и не выходить. Ты уже видел меня всякую! Да и облапал всю, - с издёвкой, сказала Маринка.
   - Нужна ты мне такая. От тебя и бабой-то и не…. – начал Андрей, и осёкся.
  - Что? Продолжай! – потребовала Маринка. – Что ты сказал?
  - Ничего интересного для тебя. Я говорю, хватит валяться! Одевайся, у тебя десять минут!
   Маринка спустилась вовремя, и молча, протянула руку для поводка.
  - Сегодня так побежишь, уже не маленькая! А вздумаешь меня обогнать, догоню, и устрою водную процедуру!
   Сегодня они пробежали аж четыре круга, и Маринка на своих ногах вернулась домой. И назло Андрею сама приняла хоть и не ледяной, но всё же холодный душ. Назло Андрею молча, готовила завтрак под его руководством, и назло ему поглощала этот завтрак. Немного упёрлась, когда услышала о мойке полов, но, услышав о ледяном душе, она назло всё тому, же Андрею, впервые в жизни молча, вымыла сто гектаров полов, и пропылесосила тысячу ковровых дорожек. У Маринки болели руки, и отваливались ноги. Приготовление обеда уже было веселее, и обед оказался вкуснее, чем завтрак, и ей даже понравилось это занятие. Неожиданно для себя Маринка спросила Андрея, ещё сидя за столом, впервые назвав его по имени:
  - Андрей, почему ты сказал, что я тебе такая не нужна, что это значит?
  - Снегурочка, извини меня, пожалуйста, но мне не нравятся женщины, которые пьют и курят. От них и женщиной не пахнет, - ответил он. – Но сейчас это к тебе не относится. Я это сказал тебе сгоряча.   
  - А почему, ты всё время называешь меня Снегурочкой? – спросила Маринка.   
  - А, что, тебе это не нравится?         
  - Да, нет! Просто так меня называла когда-то моя любимая мамочка.
    В это время зазвонил звонок входной двери. Андрей пошёл открывать. Это был Геннадий Ильич, его ещё виртуальный тесть. Он привёз продукты.
  - О, здравствуйте молодожёны! Рад видеть тебя Андрей! Как вы тут поживаете не в шуме городском? Здравствуй Маришка! Как чувствуешь себя? – спросил Геннадий Ильич.
  - Немного лучше, чем генерал Карбышев перед смертью, - улыбаясь, ответила Маринка.
  - Это, как?
  - Ну,… это означает, что не хватает ещё мороза градусов тридцать!
  - Что всё-таки это означает? Объясните мне молодые люди, - на-стаивал тесть.
  - Геннадий Ильич, это ничего не означает, это просто словесный трёп, вот и всё, ответил ему Андрей.
  - Папа, почему ты меня не слушаешь. Ему можно говорить всё, а я, что тварь бессловесная? Я, что в тюрьме? Один раз в день меня выпускают на прогулку, и то на поводке, как собачонку….
  - Так, всё! Мы это уже не раз слышали, остановил её отец. – Анд-рей, я не понял: почему ты в прошлый раз обиделся на меня или на Маришку?
  - Но, Геннадий Ильич, вы же выгнали меня, а меня дважды просить не надо, я и ушёл.
   - Вот это да! Да ты не понял меня! – заулыбался тесть. – Я только попросил тебя выйти. Мне нужно было самому разобраться со своей упрямой дочерью, а ты совсем нас покинул. Вот и пришлось, гнать за тобой Маришку. Она была у тебя вчера?
  - А, почему я здесь-то? Я сам бы не пришёл. Так, значит, я просто вас не понял, да?
  - Да, сынок. И я прошу тебя остаться и продолжить своё благое дело, у тебя ловко это получается! Ты молодец! И ты мне всё больше и больше нравишься, сынок.
  - Ну, вот, мой папочка нашёл себе ещё и сынка! А я, кто теперь? – влезла в разговор Маринка. – У этого салдофона одни армейские термины: казарма, режим дня, подъём, водные процедуры! Лучше бы сказал ледяные процедуры, - торопясь, выговаривала Маринка. – Я скоро стану спортивным снарядом.
   Её отец расхохотался:
  - Марика, а я то, что могу поделать? Он муж твой, а у меня прав на тебя уже никаких нет! Ты уже совершеннолетняя девочка, - сквозь смех сказал Геннадий Ильич, а затем серьёзно добавил: - Насчёт свободы Маришка. Москва сейчас бурлит, и там делать совершенно нечего. Все развлекаловки закрыты, и не работают, кажется, назревает небольшая война. Может, произойти такое, что и мне здесь придётся прятаться. Так, что потерпи Маришка.
  - Что я слышу! – вскричала Маринка. - Это, как, неужели мой па-почка будет, наконец, возле доченьки отираться! Что я слышу!…
  - Успокойся Марика. Ты же знаешь…. – начал её отец, но Маринка за него досказала:
  - Тебе, как всегда некогда! Знаю, это мы уже миллион раз проходили.
  - До свидания девочка, я буду вас чаще навещать. Андрей проводи меня.
   Они вышли за калитку, два здоровых мужика, один молодой, другой в годах с проседью.   
  - Андрей, не перегни дисциплинарную палку, определи меру. Ты ведь ей сейчас не чужой. И я хочу сказать, что она, вдруг научилась разговаривать по-русски, а не на блатном жаргоне молодых слэнгистов. И ещё раз прошу, не перегни палку, она ведь моя единственная дочь. Она не видела материнской ласки, это тоже учти, – просил Геннадий Ильич.
  - Я вам это обещаю. С Мариной ничего плохого не будет. Да, Геннадий Ильич, пришлите кухарку на несколько дней. Маринке слишком понравилось стоять возле плиты, но она ещё не умеет готовить, а я никудышный кулинар. И ещё. Я прошу, чтобы никаких денег в доме не было, накажите это своей охране.
   Геннадий Ильич сел в свой джип, и уехал. А Андрей, вернувшись в дом, увидел стоящую возле окна Маринку, с каким-то тетрадным листком. Она посмотрела на него широко открытыми удивлёнными глазами, из которых текли слёзы:
  - Прости Андрей, и прости отца, что втянул он тебя в эту дурацкую сделку. Я освобождаю тебя от всех обязательств. Можешь, возвращаться к своей Алёне.
   Марина положила листок на подоконник, и убежала наверх, в свою комнату. Андрей взял этот листок. Это оказалось письмо от Алёны. Он вспомнил, что дала ему его мать при встрече ещё в аэропорту, а он не читая, положил его в карман, и забыл. Он начал это письмо читать. В этом письме Алёна просила прощение, объяснялась в любви, вспоминала, как они любили друг друга. Очередная, волшебная сказка Шахерезады, которые он получал по две в неделю, то есть, двести десять сказок за два года службы. Он вернул их Алёне, и больше читать не собирается. Андрей скомкал это письмо, и бросил в мусорную корзину, и пошёл к Марине.
    Она сидела на кровати, и молчала. Андрей всё ей рассказал. О любви мальчика и девочки, о данной друг другу клятве. Рассказал о службе, о войне и о письмах от любимой. Рассказал о дембеле, о празднике души, когда возвращался к Алёне. Рассказал о том, что увидел, когда вернулся к любимой. Рассказал о маме, о её болезни, и почему он оказался в Москве, и почему заключил сделку, и почему он не может разорвать эту сделку. Но главное, Алёне он не простит никогда. Кто предал однажды, тот предаст и второй раз.
  - Я попрошу папу, чтобы он оплатил операцию, независимо от наших отношений, - сказала Марина.
  - Не надо Марина. Если я взял обязательство, я не отступлю от него никогда. Если я влез в твою жизнь, я не имею права, бросить тебя потому, что ты стала частичкой моей жизни. Бросить тебя я не могу.
  - Но ведь ты не любишь меня….
  - Когда приходит любовь, не всегда это можно узнать с первой минуты. Нужно время, чтобы осознать это. Мы знаем, друг друга совсем немного времени, и ещё не можем знать, любим ли мы друг друга.
                Глава – 22.
   После этого разговора, прошёл не один день. Над страной шумел ураган реформ, но он не задел молодых людей, живущих в особняке построенном на деревенской земле, в пятидесяти километрах от столицы.
    Они бегали по утрам, мечтали о будущем, и просто жили. Они, может быть, ещё не любили друг друга, но любовь стояла на пороге. И однажды она вспыхнула, и осветила их жизнь негаснущим пламенем.
    Стояла зима. Марина простудилась, и заболела. У неё была высокая температура, а все дороги перемело, да к тому же ещё прервалась связь с городом. Андрей ухаживал за Мариной, как за маленьким ребёнком. Он не спал несколько ночей подряд, и окончательно вымотался, а когда Марине стало легче, он уснул богатырским сном.
   Он не знал, сколько проспал. И, когда, наконец, проснулся, то почувствовал, что лежит не один. Рядом с ним спала Марина, его Марина. Он смотрел на свою Снегурочку, и видел её чуть курносый нос, пухленькие губы, она была прекрасна. Он целовал эти сладкие губы, этот прелестный носик. Девушка открыла свои чёрные глаза, и улыбнулась, лучезарной улыбкой:
  - Я замёрзла, и пришла к тебе. Я ведь имею право, лечь со своим мужем? – спросила она.
  - Конечно любимая. Подожди немного, я растоплю котёл, он, ка-жется, потух.
    Накинув куртку, Андрей спустился в подвал, и разжёг огонь, который, вспыхнув, понёс живительное тепло в дом.    
    Когда Андрей нырнул под одеяло, почувствовал, что на Маринке ничего нет. Её тело и душа хотели любви. Тело пылало от желания. И этот огонь разжигал страсть в душе Андрея, на кончике пера, которое пишет это всеобъемлющее, невыразимое чувство любви. Эта любовь пылала, и согревала их обоих. Они плыли в очаровании этой любви. Марина, которая ещё не была женщиной, вкусила этот сладкий плод запретной любви, и захлебнулась в этом урагане. Сколько времени они пили эту сладкую истому, неизвестно, но им было всё мало. Они опомнились от этого упоения любовью только тогда, когда раздался сигнал автомобильного клаксона. 
   Кто-то приехал к ним. И этот кто-то, оказался Геннадием Ильичом. Он пробился на своём внедорожнике, как только стихла пурга. Посмотрев на молодых, он всё понял. Он понял, что лишился своей дочери окончательно, хотя хотел её вернуть.
   Ни Маринка, ни Андрей не рассказали о болезни Марины. Она лишь заявила, что хочет обвенчаться с Андреем.      
    И сбылся её сон. Она стояла в подвенечном платье у алтаря, рядом с Андреем. И священник спрашивал: по доброй ли воле она выходит замуж за Андрея? И Марина громко сказала: да! Так же, как и Андрей, сказавший тоже: да! Была пышная свадьба в дорогом ресторане, и молодым кричали: горько! Среди близких гостей была мама Андрея, Наталья Егоровна. Она была счастлива за своего сына. А невеста была прекрасна, и чем-то напоминала её, молодую, когда она выходила замуж за своего Владимира. Наталья Егоровна сразу полюбила свою невестку Марину. 
    Но чем всеобъемлющее и красочнее счастье, тем оно скоротечнее. Когда новая жизнь зародилась в чреве Марины, рецидив старой болезни вспыхнул вновь в её душе. Эта вспышка своим жаром опалила расслабившуюся душу Андрея, и нанесла ей кровоточащую рану. Незначительная ссора, вспыхнувшая между Мариной и Андреем, стала причиной того, что Андрей на полгода уехал в Чечню, где началась бандитская война.    
    Там полгода он тянул тяжкий груз позора России. Все полгода от Маринки не пришло ни единого письма, ни единой весточки, только шли письма из далёкой Сибири от мамы. И, когда пролетело полгода, он вернулся в Москву. Перед тем, как ехать домой, он решил заехать к своему тестю.
   Его радушно встретил Геннадий Ильич, и пригласил в свой рабочий кабинет. На столе стоял портрет Маринки, как показалось Андрею, опоясанный траурной лентой. Сердце Андрея облилось горячей кровью.
  - Где она сейчас? Что случилось? – дрожащим голосом спросил Андрей.
  - Её погребли на Ваганьковском кладбище. Она погибла в автокатастрофе….
    Больше Андрей не слышал ничего. Он вышел из кабинета, шата-ясь, за ним бежал Геннадий Ильич, и что-то кричал, но тот, кому, что-то кричали, ничего не слышал, так как был полностью погружён в своё внезапно свалившееся горе. Андрей подбежал к своей Субару, и сел за баранку.   
    Горячие слёзы смазали этот мир. Километра через три машина с Андреем врезалась в опору моста, и мгновенно душа покинула тело Андрея. А дома его ждала Марина с уже громадным животом. Она узнала от отца, что вернулся из Чечни её Андрей. А Марина как две капли воды была похожа на свою мать, портрет, которой стоял на столе кабинета отца!
                Глава – 23.               
   …. Дрог, дрог, купите дрог! Это лучшая в мире игровая вирус-программа! Она очистит любой мозг от игромании! И мир окрасится в новые цвета естественного мира! Купите дрог, купите дрог! – звучал голос продавца игровых программ. – Она легко поддаётся изменениям и естественным мутациям! Нереальный голос стал затихать в нереальном мире, приближая меня к реальности бытия. Возникшая в мозгу догадка, разбудила меня.   
    Что это означало? Я выныривала из самой глубокой бездны, из бездны прошлого. Чёрные глаза Геннадия смотрели на меня. А у меня в голове всё перепуталось: жизнь Андрея, и жизнь Марины. Да нет, это же была жизнь Тодеса! – догадалась я. Наконец, наступили очертания обладателя глаз. Геннадий спросил меня:
  - Уж не игра ли это, в которую играет тесть с тёщей?
  - Что? Какая игра? Что ты говоришь? – спросила я.
  - Да я прочитал твои мысли при переходе от сна к бодрствованию, - размышлял мой муж. – Не эта ли игра так действует на твоих предков? Я вспомнил Шеллу. Помнишь то предупреждение о вирусной опасности? А, что если, кто-нибудь из нас был предрасположен к заражению этим вирусом и занёс его сюда? Надо посоветоваться с Готлибом на этот счёт. Но мозг носителя этого вируса должен обладать строением и качествами, приближёнными к искусственному мозгу.       
  - Но, никто из нас не включал компьютеров,… - возмутилась я, но мой суженный перебил меня:   
  - А откуда ты это знаешь? Может быть, всё же, кто-то и включал. Нужно найти этого человека…
  - Сколько я спала? –  перебив мужа, поинтересовалась я.
  - Опять чью-нибудь жизнь ты проспала? - смеясь, спросил Генна-дий. – А если серьёзно, то сорок минут. Я наблюдал за тобой. Ты во время сна строила такие рожицы, что я чуть не усс…, ой, то есть чуть не умер со смеху! Ну, думаю, опять за, кем-то подсматривает!
  - А у тебя, что больше дел нет, кроме, как смотреть на меня спя-щую? Сколько времени осталось в нашем распоряжении? А ты, кроме  того, как издеваться надо мной, ничего не делаешь! – упрекнула я.
  - Как, разве я этого не делаю? Мы с Готлибом продумали стратегию действий на случай обнаружения вирусоносителя. Надеюсь, что он или она не окажет пагубного влияния на наш мозг. Тогда мозг носителя вируса можно с помощью глубокого гипнотического воздействия заблокировать и перевести в анабиотическое состояние комы. А впоследствии в Аурии, либо ещё где, где есть для этого аппаратура вернуть в нормальное состояние, и произвести чистку регистров памяти от вирусной программы, - мечтал Геннадий.
  - А если он, или, как ты говоришь она, не захотят подвергаться вашему лечению, тогда что? – спросила я.
  - Ты забыла о Франке. Ей достаточно посмотреть на человека, чтобы ввести его в транс, в состояние йоги. А здесь, в зале полезных занятий она свою способность довела до совершенства. С этой своей способностью Франка может хорошо помочь нам. Остаётся только найти того, кого мы ищем. Мне, кажется, что ими могут быть, кто-то из наших близких родственников. Это либо твои родители, либо твоя сестрица потому, что они изменились всех больше.    
  - Да ты, что, с ума сошёл что ли? Ты чего говоришь? Как это мои родители? Да и на сестру я никогда не подумаю!
  - А тогда ты чего час назад нюни распустила?
  - Гена это совсем другое. Да разве же они способны на это? Ну ладно, обидела меня сестра, ну и что? Да я уже давно забыла об этом!
  - А сестра то забыла это? Ты спроси у Васелина: почему они рас-стались? Ещё на Шелле они друг без друга не могли жить, а здесь….
  - Боже, Гена, мало ли, что могло между ними произойти, это не наше дело!
  - Людмила ты не права. Они не простые люди. Они находятся на такой стадии духовного развития, что человеческие недостатки давно ими изжиты. Я очень удивлён тем, как сейчас себя ведёт Васелина, как будто в неё вселился бес наживы и алчности.
  - Извини, подвинься, в такую твою гипотезу я никогда не поверю! Это же мои родные – мама и папа, да и сестра. Что ты, нет! Такого не может быть никогда, даже думать так о них забудь! – убеждала я. – Да, они и близко-то не подходили к компьютерам….
  - Ладно, я не буду спорить. Но тогда можно предположить, что Пегас сам себя уничтожил….
  - Что! Не сходи с ума дорогой! – перебила я. – Всё я больше не хочу об этом говорить, это слишком больно для меня!
  - Мне тоже неприятно об этом говорить. Ты всех проверила, кроме Сабрины, и не нашла никого, кто мог заразить Пегаса.   
  - Но, Сабрину то я не смотрела. И ты же знаешь, что она сделала. Вот на неё в первую очередь можно подумать…    
   - Но ты же знаешь, что ей и Грильяну стёрли всю память о про-шлых жизнях, и ещё им убрали гены зла….   
  - А если нет любимый?
    Наш разговор зашёл в тупик, фактов не было, а аргументы закончились.
  - Мне самому не нравятся мои подозрения, но это не только мои подозрения, но и это предположение Готлиба. Когда мы смотрели Алёнкины серёжки, на компьютере в зале полезных занятий, туда заглянула толи случайно, толи преднамеренно Васелина. Она, может, и не видела, чем мы занимались, но на следующий день пришла Алёнка, и сказала, что у неё исчезли эти серьги. Хорошо, что Готлиб догадался их заменить, и Алёнка даже не заметила. Она, конечно, могла их потерять, но, что интересно, в этот вечер она была в гостях у своей бабушки и тёти, от чего Готлиб и выдвинул это предположение….
  - Гена, хватит! У меня уже голова болит от ваших предположений! Ещё одно слово, и я обижусь на тебя! 
  - Хорошо, хорошо, я замолчу. Но и ты не можешь ничего сказать нового. Ты только ходишь, да подсматриваешь интимные моменты в жизни, кого-нибудь, а выводов никаких не можешь сделать!
   Мне, казалось, ещё немного и мы бы поссорились, но нам не дала поссориться Сюзанна, которая пришла к нам одна, без Рэя.
  - Привет Люсия! Можно с тобой поговорить?
  - Здравствуй Сьюзи, - поцеловала я её. – Почему спрашиваешь разрешение, мы вроде бы с тобой подруги?
  - Конечно, подруги, но то, что я сейчас расскажу, может, нас рассорить. Ты, ничего не чувствуешь? Сегодня, впервые после свадьбы я хотела поговорить с Пегасом, о своём, о личном. Так этого я не смогла сделать. Он просто молчал. Рэй сказал мне, что он молчит уже третий день. Рэй ещё, что-то знает, но не говорит. Он посоветовал сходить к тебе…. 
  Вдруг, наш разговор с Сюзанной прервала страшная сила, и бросила, придавив нас к полу, затем начала швырять из стороны в сторону, хорошо, что углов не было. Это светопреставление продолжалось несколько минут, за которые всё перевернулось, и пошло кругом. Я каталась по полу и потолку, несколько раз выпадала, в какие-то двери. Где были Сюзанна и Геннадий, я не знала. Всё перемешалось. Затем страшный грохот и удар, и всё затихло, лишь хрустальный шар вспыхивал и переливался всеми цветами радуги. В воздухе раздался голос:
  - Зонд совершил аварийную посадку на планете системы жёлтого карлика. Всех прошу покинуть зонд, во избежание несчастного исхода. Люки аварийной эвакуации находятся в каждом помещении, они открыты.
    Я увидела чёрные глаза Геннадия, который склонился надо мной. Он помог мне подняться и подойти к чёрной дыре круглого люка. В него уже спускалась Сюзанна, отпустив руки, она полетела, куда-то вниз. Геннадий спустил меня в эту дыру, и сам влез в неё, и мы полетели. Через несколько секунд выпали на зелёную, мягкую траву. В нос ворвались знакомые запахи. А над нами висела громадина, какого-то существа, покрытого толи шерстью, толи не знаю чем. Геннадий поднял меня, и мы побежали к полоске зелёно-голубого цвета. Эта полоска стала расширяться, и скоро голубое небо распахнулось над нами. Я заметила, что, как только началась тряска, и до настоящего момента, как мы выбежали под открытое небо, не было никаких эмоций: ни страха, ничего другого, словно всё происходящее было во сне. Мы с Геннадием ещё некоторое время бежали, но всё-таки остановились, и оглянулись назад. Перед нами на трёх опорах стояло громадное сооружение, похожее на какое-то животное, диаметром около двух  километров.
  - Ничего себе! Красотища-то, какая! Ты только посмотри любимая, - поражаясь, говорил Геннадий.
  - А где все? Мы, что остались одни?
   Наконец, я стала приходить в себя, и вспомнила о своих детях и друзьях.
  - Да, разбежались, кто куда. Вон видишь точки на той стороне зонда? Это люди. Ничего, соберёмся все в кучку. А вон, кто-то к нам бежит, - показывая рукой, сказал муж.
   Действительно, к нам бежала, какая-то девушка в красном платьице. Когда эта девушка подбежала ближе, я узнала её. Это была моя дочь, Алёнка. Подбежав к нам, она кинулась в мои объятия.
  - Мама, папа вы живы! Слава богу! – радуясь, говорила она.
  - А где все остальные? – спросила я. – Как они?
  - Да, всё нормально, все целы и невредимы. Ашот собирает всех в одном месте, - ответила Алёнка.
  - Ты бабушку с дедушкой не видела? И почему прибежала ты, а не Юрка?
  - Юрка с ними. Тётя Васелина приказала ему, чтобы он ухаживал за ними. Она командование приняла на себя, и строит из себя главную, на всех орёт, - рассказывала Алёнка. – Когда я пошла, искать вас, она тоже разоралась, и не отпускала меня. Сказала, что вы сами придёте, немаленькие, - заплакала Алёнка.
  - Алёна, успокойся. Мы живы и здоровы, а остальное, неважно, - успокаивала я дочь.
  - А, что она, совсем озверела?! Сюзанну по лицу ударила!…
  - Алёна перестань, она же ваша тётя, моя сестра!
  - А я тебе, что говорил Людочка? Она же власть захватывает в свои руки! – напомнил мне Геннадий. – Она строит, какие-то планы, а Пегас ей мешал. Да и твоих предков она специально загрузила, чтобы они потеряли волю, и превратились в детей…
  - Гена, перестань. Я больше этого не потерплю! Зачем ты так на неё наговариваешь, она не может на такое пойти! Она не может так поступить со своими родителями! Она же на Велесе обладала большей властью! Её избрал народ Велеса! Да и потом, какую власть, власть над двадцатью людьми? Не смеши меня! И она моя сестра! Ну, даже, если она захотела покомандовать нами, то я не против, пусть, я согласна! – убеждала я.         
  - А ради этого она лишила воли твоих родителей….
   Разговаривая, вернее споря, мы подошли к людям. Кто стоял, кто сидел. Как я обратила внимание, собрались все. Я увидела родителей, и рядом с ними стоящего Юрку. Мы пошли к ним, по пути обмениваясь приветствиями. Проходя мимо Ашота, я спросила его:
  - Ашот, ты мне можешь объяснить, что будем делать дальше?
  - Люсия, всё нормально. Сейчас Васелина придёт, и я буду докла-дывать, а прежде, я не могу, что-либо сказать, – серьёзно говорил начальник спасателей.
  - Это, что так официально? – спросила я.
  - Получается, что да, - ответил Ашот.
   Геннадий остался рядом со спасателями, Алёнка пошла к девчон-кам, а я подошла к родителям, и отпустила сына к друзьям. Мама молча сидела на кресле, и даже не поздоровалась со мной. Папа обнял меня, и, целуя, шепнул на ухо:
  - Люсия, мне не нравится, как ведёт себя наша Васелинка. Ты при-смотрись к ней. Она сильно изменилась.    
   Из открытого люка громадной тарелки показалась Васелина. На ней было шикарное платье, делающее её величественной женщиной. А за ней семенил Васелин, вид, которого вызывал довольно жалкое впечатление. Когда Васелина подошла к нам, она обратилась ко мне:
  - Привет Люсия. Вот и ты здесь, следовательно, можно начинать. Да, Люсик, ты опять выглядишь замарашкой, ты позоришь меня! Когда закончим, я прошу тебя переодеться.
   От неё дохнуло арктическим холодом снежной королевы. Она, что успела заморозить моих родителей? - почему-то подумала я.
  - Граждане нашей цивилизации, на правах старшей по должности, которые делегировали мне мои родители, я прошу полного подчинения моим указаниям. Сейчас руководитель спасателей расскажет вкратце о сложившейся ситуации. Прошу вас Ашот, только кратко, - сказала она, и села в кресло, рядом с мамой.
  - Друзья, - начал Ашот.
  - Ашот, - прервала Васелинка. – Здесь друзей нет. Здесь терпят бедствие граждане нашей цивилизации. Прошу так к ним и обращаться.
   При этих словах Васелины, отец вздрогнул, и низко склонил свою голову. А Ашот, кивнув головой, продолжил:
  - Граждане цивилизации, летательный аппарат, на котором мы находились, произвёл аварийную посадку на планетном теле земной группы, в системе жёлтого карлика. Сейчас спасательный отряд занимается проверкой зонда, на возможность его восстановления. По окончанию всех работ, я сообщу вам позже. Это всё, что я могу сейчас вам сказать друзья, - отрапортовал Ашот, а Васелина метнула молнию при слове – друзья.
  - Хорошо Ашот, отчитаетесь передо мной в рабочем порядке. Всех не сильно волнуют тонкости вашей работы. Можете идти к своей команде, - отпустила она Ашота, и продолжила: - Граждане, вы все прослушали отчёт Ашота. Сейчас я вам расскажу о наших дальнейших действиях. Судя по всему, зонд не разрушился, и сохранились все его жизненные ресурсы так, что жить мы будем в нём. Только прошу без чрезвычайной надобности, не покидать своих кают. Собираться будем в кают-компании, где я буду вам рассказывать о дальнейших мерах по выживанию. Зал полезных занятий, тренажёрный зал, бассейн временно закрыты. Так же не будет работать и общественный пункт питания. Всё это делается для вашей безопасности, чтобы при возможном старте, я могла быть убеждена, что все на месте, - закончила моя сестрица, и вызывающе посмотрела на меня. – Это Люсия и тебя касается, - сказала она, когда я, взяв под руку маму, шла к входному пандусу тарелки.
   Папа шёл сзади, низко опустив голову, и сразу ставший, каким-то жалким.
  - Ну, что я тебе говорил? – начал наш прежний разговор Геннадий, как только мы вновь оказались в своей каюте.
  - Ну, что ты нового обнаружил? Она привыкла у себя на Велесе распоряжаться людьми. У неё, наверное, неплохо это получается, ведь её же выбрали….
  - А ты откуда знаешь, что её выбрали? – настаивал Геннадий. – А, может наоборот? Ты возьми и спроси об этом свою подругу Сюзанну, она то должна лучше нас знать её.
   Я не успела ответить на  это предположение потому, что раздалась телефонная трель входной двери. Раздался голос Васелины:
  - Принимайте гостей. К вам можно войти?
  - Заходи Васелина, - сказала я, и пошла к двери, встречать её.
   Часть стены отошла в сторону, за дверью стояла Васелина на пару с Васелином.    
  - Извините, я не одна. Со мной Васелин. Он хотел вас увидеть, я и взяла его с собой.
  - Заходите, мы рады вас видеть, - пригласила я.
  - Да, вам следует немного расшириться, - сказала Васелина, и по-дошла к столику с шаром. 
   Она, нажав кнопку, что-то сказала, и комната мгновенно увеличилась в несколько раз. Кровать исчезла, появилась мебель и ковры.
  - Вот так должно выглядеть нормальное жильё, а захотите спать, можете всё вернуть. Это дневной вариант жилья, - учила меня сестра. – И Люсия, пойди и переоденься, пожалуйста. Сколько тебе говорить, что ты уже не девочка, нужно становиться женщиной, и знать себе цену! Ведь ты не простая девчонка, а дочь уважаемых людей, и должна одеваться соответственно. Надеюсь, ты меня поняла?….
  - Всё, я больше не могу! Я тебя сестричка очень даже поняла. Хоть я и не прожила всего этапа материальной жизни, но наш с тобой возраст одинаков, и у нас общие родители! Меня нечего учить, - вспыхнула я, - как мне жить и во что одеваться я решаю сама! Следовать твоим указаниям, я не намерена! Ты, кажется, заносишься сестрица! А командовать ты можешь Васелином, да и то, навряд ли, он ещё не твой муж! Если пришла ко мне поговорить, то говори, но только не в таком тоне, иначе я не буду просто тебя слушать! Раз ты пришла, значит, этот разговор нужен тебе, или мы уже на вы?
  - Остынь, остынь Люсия, и прости, если я обидела тебя. И мы по-прежнему на – ты. Ну и характерец у тебя! Как только Гелиос с то-бой уживается? – Сбавив спесь, говорила Васелинка.
    Мужчины в это время, сидя за дальним концом стола, о чём-то разговаривали, попивая из бокалов, какой-то напиток, и закусывали экзотическими, неземными фруктами.
  - Ну ладно, Люсик, давай, приступим к делу. Ты можешь относиться ко мне, как хочешь, но это должно остаться только между нами. При всех Люсия, я прошу, не показывать своей неприязни ко мне. 
  - Да нет у меня, никакой неприязни к тебе! – прервала я сестру. – Я просто не могу понять, куда исчезла моя добрая, весёлая, голубоглазая сестричка, которая делилась со мной всеми своими чувствами и бедами? Куда? Откуда появилась эта надменная, властолюбивая особа? Я не пойму! Зачем ты изменилась? Зачем тебе это нужно? – молила я Васелинку. – Я любила тебя, и постоянно мечтала, когда мы были далеко друг от друга, видеть тебя. Но ты улетела так далеко, что, навряд ли я увижу тебя ещё. 
  - Люсия, хватит этой лирики, мы опять ушли от темы нашего разговора. Я думала, что ты поймёшь меня, а ты этого делать не хочешь. Так пожалей хоть своих родителей, и не становись у меня на пути, могу и задавить ненароком! Да, я сделала для тебя послабления. Дети твои могут тебя навещать иногда, когда я разрешу, и ты с Гелиосом о своих перемещениях должны докладывать мне….
  - Побойся бога Васелинка! Ты, что с ума сошла? Здесь тебе не Ве-лес, да и мы не твои подданные. Ты, что тут собираешься тюрьму устроить или я ошибаюсь?…
  - Наш разговор закончен. Васелин, нам пора. Спокойной ночи сестрёнка. Подумай о том, что я сказала.
  - Скатертью дорожка, сестрёнка! К родителям-то мне хоть можно ходить без твоего разрешения? – всё ещё надеясь, что всё это мне только снится, спросила я.
  - Это зависит от твоего поведения, - вернула меня к реальности сестра.
    Васелин с моей сестрой, (а сестрой ли?), вышли, и дверь за ними закрылась. Я кинулась к столику с шаром, и попросила вернуть всё на место, мне не нужны её подарки.
  - Зря ты так с ней, эмоции нужно оставлять для дела. Я думал, что ты у неё, что-нибудь разузнаешь, но ты вступила с ней в спор. Конечно, ты сумела раза два её укусить, но этим ты только её разозлила. И теперь она будет более пристально за тобой следить, - пенял мне муж.
  - А, что прикажешь ей по… лизать? Так этого, никогда не будет! – ответила я.
  - Ну, немного можно и полизать, ради свободы передвижения….
  - Что? Да никогда и ни за что, я не буду ни перед кем унижаться!… - возмущалась я.
  - Даже ради своих детей и родителей?
  - Да, даже ради них. Я организую революцию! Васелина обещала почти ''свободный'' доступ детей к нам, придётся использовать их.   
  - Революционерочка моя, ты забыла, что время не терпит? Ведь Пегас погибнет, если мы не успеем помочь ему. У нас в запасе осталось только пятьдесят шесть часов, не забывай этого! Время сейчас для нас сжимается, а ты разглагольствуешь о революциях.       
  - Значит нужно, не медля идти к детям… - начала я, но Геннадий вновь перебил меня.
  - Ну вот, это уже не плохо, нам нужен Готлиб и Франка. Франка даже раньше. Готлиб начнёт действовать, когда Франка обезвредит Васелину, то есть, нашу госпожу….
  - Постой, любимый. А если мы ошибаемся, и Васелинка тоже в чьей-то зависимости, и здесь не причём? А вообще-то, я сейчас проверю.
   Я уселась у столика, и нажала красную кнопку вызова. На столике появилась голова Васелины:
  - Слушаю тебя Люсия. Что тебе нужно? – спросила она.
  - Я хочу сейчас увидеть своих детей, Алёну и Юрку, - сказала я.
  - Сегодня уже невозможно. Дети уже спят. Завтра, с утра я попро-шу, чтобы дети навестили вас. Это всё? – спросила Васелина.
  - Нет! Я хочу поговорить с мамой и отцом. Я соскучилась по ним….
  - Ты мои условия знаешь? – напомнила она.          
  - Я согласна с твоими условиями! Я буду относиться к тебе с ува-жением и почтением при людях.
  - Ну, вот и хорошо. К родителям ты можешь приехать хоть сейчас, правда, они уже спят. А завтра ты в любой момент, можешь посетить их, только предварительно сообщи об этом, чтобы я открыла вашу дверь….
  - Что? Ты закрыла нас? – возмущённо спросила я.
  - Сейчас бродить опасно, - ответила сестра, и растворилась в про-странстве.
   Только за безопасность кого она боится? Она, что знает о наших планах, и решила изолировать нас всех от общения друг с другом? Нам необходимо срочно наладить связь со всеми, кто ещё не поддался чарам моей сестрицы, но как? Как мы сможем осуществить свои планы в этой обстановке? А, может, она тоже знает о времени, которое осталось до действительной смерти Пегаса? Что нам делать, что? Все эти вопросы лавиной обрушились на нас с Геннадием. Если смириться, и сложить крылышки, то мы навечно останемся рабами поражённого недугом мозга моей сестрицы. Тогда мы никогда не вернёмся домой. Что она замыслила? Что ей нужно? Нужно, что-то при-думать до появления наших детей, чтобы они уже знали, как нужно действовать, в это сжимающееся время. И бесконечность для нас превращалась в часы сумасшедшего бытия.
    Вдруг, я поняла, что мы с Геннадием думаем вместе, в унисон. Наши мозги, как бы слились в одно целое, отчего повысилась их мощность. Нужно использовать это! Да, это должно быть так по идеи, если будем работать в одном направлении. Нам может помочь нетрадиционный метод решения вопроса. Что нам нужно больше всего? Это информационный обмен, то есть общение с другими людьми, которые согласятся помочь нам изолировать Васелину. Это может сделать либо Ашот, с помощью технических средств, либо Франка, с помощью своего чрезвычайно сильного биополя. Согласятся ли они? Нужно с ними поговорить, и убедить их, но мы находились по существу в тюремных камерах. Мы даже в более сложных условиях, чем заключённые древности, они хоть могли перестукиваться, а мы лишены и этого. Можно ли преодолеть это препятствие? – думал Геннадий. А я пока не могла ему ничем помочь.
   Вдруг, я вспомнила Аурию, центр репродуктивной экологии Вселенной, мужчину, который прикрепил нам на ухо по серьге….
   - Точно! Ты вспомнила то, что нужно! – высказал вслух мои мысли Геннадий. - Он сказал, что этот чип содержит индификационный номер. А ещё он сказал, что этот чип позволяет перемещаться в жизненных параллелях по нашему желанию! Стены этой комнаты удерживают не только наши материальные тела, но и электромагнитную матрицу души. Но эти стены не могут экранировать гравитационного поля, на основе которого, существует наше астральное тело. Оно может проникнуть в любое место.          
  - Да, я попробовала, когда-то путешествовать в одном астрале. Но меня не только не слышали, но и не видели, и не ощущали, даже проходили сквозь меня. Я не представляю, как можно воспользоваться этой способностью. И ещё, я не знаю, как войти в астрал,  – приуныла я.
  - Я тоже не знаю. Но не вешай нос любимая, мы обязательно, что-нибудь придумаем. Давай попробуем выйти из своего тела, – пред-ложил Геннадий. – Давай, раз ты уже бывала в астрале, значит, у тебя это легче должно получиться. Ну, начинай, потом мне расска-жешь, - торопил меня муж.
  - А я, что сама, что ли выходила? Просто пока летела, растеряла все свои одёжки! Давай лучше ты начнёшь, ты же мужчина, и должен всегда идти впереди, - отнекивалась я.
  - Нет уж, извини. Мужчина должен уступать даме дорогу! Твоё астральное тело уже тренированное, и тебе будет легче, - настаивал мой благоверный.         
   - Ладно, уж, сделаем так: ты держи меня, а я постараюсь выйти из себя, - предложила я.
  - Ну, это легко, я согласен.
   Суженый схватил меня, и так сжал в своих объятиях, что чуть не выдавил всё моё содержимое, кроме астрального тела.
  - Я тебя просила держать, а не выдавливать из меня все остальные тела, вместе с душой!
   Муж ослабил хватку, а я постаралась сделать несколько шагов, но астрал забуксовал, и никак не хотел покидать моего прелестного тела.
  - В тот раз я была в одном бикини, может, и сейчас так же попробовать? – предложила я.
  - Я согласен, - сказал Геннадий, и стал помогать мне. – А, может, всё остальное снять, будет легче?
  - Нет дорогой, немного притормози! У нас нет времени на всякие пустяки, - предупредила я.
   Но и в бикини результат оказался прежним, астральное тело, как заколдованное не выпрыгивало наружу. Следующим на очереди был Геннадий, но и его тело не захотело расставаться с астралом. Затем он с полчаса таскал меня по полу, но опять безрезультатно. Мы выходили мысленно из себя, но всё с тем же эффектом. В конце прыгали и падали, силой выбивая из себя этот астрал. Настроение наше было неважным, и мы рядышком уселись на кровать, уставшие и мокрые от пота.
                Глава – 24.
  - Проклятый чип! Как им пользоваться? - думала я. – А интересно, рассосался ли он, как говорил тот мужик? Если не рассосался, я его просто выброшу! Да, нет, действительно рассосался, - пощупала я мочку уха. И, вдруг, почувствовала толчок изнутри, который заставил меня соскочить с кровати. Я отскочила, испугавшись этого толчка, и обернулась, посмотреть на того наглеца, кто осмелился меня толкать. У меня от удивления, а, может, и от страха волосы встали дыбом потому, что я увидела себя, сидящую рядом с Геннадием. – А я, кто тогда? Уж не Васелинка ли тогда заняла моё место? Как она успела занять моё место? Да и как посмела? Я же ей глаза повыцарапаю! Наглячка, уселась с моим мужем, в чём мама родила! А мой муженёк то, выпялил гляделки на неё, и не смотрит на меня! И он, конечно, тоже получит своё! Я подскочила и врезала ему пощёчину, а он, как смотрел на неё, так и продолжал смотреть, и даже называл её – Людмилой.
  - Людочка, что с тобой, тебе плохо? – спрашивал он её.
   И только сейчас я поняла, что это была я, но только без астрального тела.
  - Значит, у меня получилось! – закричала я, но мой благоверный даже не посмотрел в мою сторону. – А, что я сделала?
   Я начала вспоминать свои мысли и действия перед толчком. Ах, я же пощупала свой чип, да и моё замершее существо продолжало держаться за ухо! Значит, я пощупала свой чип, и меня вытолкнуло из собственного тела! А, как я вернусь в своё вещество? – спрашивала я себя астральную. – Интересно, я живая или нет? Надо пощупать.
    А Геннадий тем временем соскочил с кровати, и стал трясти мой остаток, а затем побежал, видимо за водой. Я коснулась самую себя, и….
    Я сижу на кровати, и смотрю по сторонам. Мой благоверный выбежал из ванной комнаты, с большим бокалом воды. Я, не успев, что-либо сообразить, оказалась мокрой с ног до головы.
  - Ты, что, совсем наглость потерял? – закричала я. – Я, что тебе помойное ведро, и в меня можно выплёскивать всё, что угодно?
   Геннадий стоял, словно седьмое чудо света, и смотрел на меня.
  - Ты, что была там?
  - Где там? – не поняла я.
  - Да в астрале, - объяснил он.
  - А ты всю воду слижи с меня, тогда я тебе скажу!
  - Я не возражаю, ложись, сидя неудобно, - обрадовался муженёк.
  - Хорошо, но чуть позже, когда Пегаса реанимируем. Сейчас дел слишком много.
   Я соскочила с кровати, пошла в ванную комнату, где привела себя в порядок. Надела комбинезон серебристого цвета, в таком виде вышла к Геннадию.
  - Ты тоже надень на себя, что-нибудь удобное. Сейчас мы попробуем выйти из своей камеры, - заявила я.
   Когда Геннадий облачился в такой же костюм, я объяснила ему, что нужно делать, чтобы выйти в астрал. Когда наши более тяжёлые тела остались лежать на постели, мы ими немного полюбовались со стороны, и подошли к стене, где должна была находиться дверь. Я поднесла руку к поверхности стены, и надавила на неё. Моя рука начала погружаться в стену, как нож в масло. Некоторое сопротивление было, но совсем незначительное. Я сделала шаг, второй, и оказалась в коридоре, следом за мной появился мой астральный муж. Он широко улыбался от незнакомого чувства.         
  - Такое чувство, что ныряешь в воду, только после этого сухой. Что дальше будем делать? – спросил он меня.
  - Давай подумаем, как использовать нам этот дар. Мы сейчас можем пройти в любое место. Но, как себя обнаружить, и пообщаться с теми, с кем мы хотим? – думала я, а Геннадий слушал меня.
  - Пошли к Ашоту. Только, как мы его найдём? Ведь авто кресло само подвозило, и останавливалось, где нам было нужно. Хоть бы номера на дверях были, а так нам придётся каждую каюту проверять, – сказал он. – Но это будет слишком долго.
   И вдруг, я заметила силуэт, какого-то человека, идущего в нашу сторону. Я хотела сказать Геннадию, что пора сматываться, но вспомнила, что этого делать не обязательно, так как мы невидимы. А силуэт этот приближался к нам, и скоро превратился в Рэя. Он шёл спокойно, не прячась, и я решила, что он нас не увидел. Он уже подошёл вплотную к Геннадию, и хотел идти дальше, но столкнулся с моим мужем, и отлетел от него метра на три. Он сильно удивился, глядя на нас:
  - А вы, что здесь делаете? - растерянно спросил Рэй.
  - А мы просто гуляем! – ради хохмы ответила я, ведь всё равно он нас не услышит. – Но почему он отлетел от Геннадия? – спрашивала я себя.
  - Нашли время гулять….
  - Он же тоже астральный! – мысленно кричал Геннадий, а я и сама это уже поняла.
  - Значит, и вы тоже в астрале? – толи спросил, толи утверждал Рэй.
  - Получается, что так дорогой Рэй. Ты то нам и нужен! На ловца и зверь бежит! – обрадовалась я, поняв, что хоть с Рэем мы сможем пообщаться.
  - И не только пообщаться. По-моему, его можно посвятить в наши планы, - мысленно сигнализировал мне муж.
  - Эй, что вы там переговаривайтесь, без меня? – вслух спросил Рэй. – Пользуетесь, что я на другой волне, и не могу вас понять? Но это же неприлично, так что говорите, пожалуйста, вслух.
  - Прости нас Рэй. Мы и не подумали, что и мысленно ты можешь нас слышать. Мы просто решали, можно ли тебя посвящать в наши дела.
  - А я уже друзья посвящён в ваши, вернее, наши проблемы. Я тоже обеспокоен поведением твоей сестры. Я весь вчерашний вечер провёл вместе с вами, пользуясь тем, что невидим, - открывался Рэй. И теперь очередь удивляться пришла за нами. – Люсия, ты, наверное, ещё не забыла, что отец Селины даровал мне способность перемещаться по жизненным параллелям, чем я и воспользовался.
  - Рэй! – краснея, воскликнула я. – Надеюсь, ты не воспользовался своей способностью в нехороших целях?
  - Ну, что вы Люсия, Гелиос я ещё не настолько низко пал, чтобы подсматривать за интимной жизнью самых близких мне друзей.
  - Ну ладно Рэй, прости, что мы могли подумать о тебе плохо. Если ты в курсе наших дел, то, наверное, у тебя есть, какие-то планы, задумки. Возможно, нам следует обсудить эти вопросы, найти выход из создавшейся ситуации. Ты в курсе, что Пегас на грани смерти? По крайней мере, у нас осталось сорок восемь часов, чтобы его реанимировать. Может пойдём к нам, и там обсудим всё в спокойной обстановке? – предложил Геннадий.
  - Я согласен, - согласился Рэй.
  - Ой, а как мы найдём свою комнату? – запаниковала я.
  - А я зачем? Я давно изучил план жилой части зонда, и хорошо ориентируюсь. Этот план я дам и вам. Я оставил метки на всех дверях, и вы найдёте любое место, нужное вам.
   Наш разговор продолжался в небольшой столовке. Рэй объяснил нам, как пользоваться планом. Дальше он объяснил нам, как пользоваться мебелью, чтобы не просочиться сквозь, например, стола или стула, или другие не металлические предметы. Первым делом мы хотели услышать, что он знает о сложившейся обстановке на зонде. И оказалось, что Рэй знает немало, по крайней мере, намного больше, чем мы, ведь он оставался специальным агентом службы безопасности Аурии, и анонимно подчинялся ведомству моего отца, о чем сам отец и не подозревал.
  - Васелину я впервые увидел, когда началось заселение Веры колонистами с Велеса. А познакомила нас Сюзанна, с которой я встретился через несколько дней, после прилёта первой группы колонистов. Мне было послание из Аурии, чтобы я проконсультировал переселенцев по некоторым вопросам. Там я увидел девушку, похожую на мою Селину. Я влюбился в неё, и у нас завязались отношения. Об отношениях между Сюзанной и Васелиной, расскажет вам сама Сюзанна. Я только знаю, что они были близкими подругами. Да, ещё, что мне хотелось бы сказать, когда я увидел Васелину, то в первый момент подумал, что это вернулась Люсия. Но быстро понял, что это не так. Первые подозрения на счёт Васелины вкрались в мою душу, когда я увидел её на планете, где был Грильян. Обычно, в спец операциях я пользуюсь астральным телом, и меня посылают на разведку. И здесь, я первым попал в лабораторию Грильяна, и видел, как Васелина мирно беседовала с хозяином этой лаборатории. А, когда она услышала разговоры спасателей, то, используя, какой-то прибор обездвижила Грильяна, и притворилась истерзанной и полумёртвой. Тогда я не придал этому большого значения, пока мы не попали на Пегас. Раньше Васелина была в очень близких отношениях с Сюзанной, а здесь её, как будто подменили. Она перестала замечать свою подругу, и совсем отношения между ними испортились, когда ты Люсия нас сосватала. И Сюзанна, почему-то мне не рассказывает, об их отношениях на Велесе, но я то чувствую, что там, что-то было. И когда Васелина провозгласила себя главной на Пегасе, я был весьма удивлён этим, и решил за ней проследить. Я нашёл её в командном отсеке, на месте капитана зонда, где она отдавала приказы исполнительным органам зонда. И всё понял, даже вернее почувствовал, что выход из строя Пегаса, это дело её рук, вернее, её ума, - закончил Рэй.
  - Рэй, нам нужно было подключить тебя сразу, как только начались сбои Пегаса, но он тебя не рекомендовал использовать в поисках вируса, который вывел его из строя.
  - Он и не мог меня рекомендовать, потому что, любой агент, тем более такого ранга, как я защищён от любого проникновения в ду-ховную сферу. Он просто не смог меня прочесть.
  - Рэй, у тебя есть, какие-нибудь планы, как обезвредить Васелину? – спросил его Геннадий.
  - Лично у меня нет, но вы решили правильно, использовать Франку, чтобы заблокировать мозг нашей новой госпожи. Любое силовое решение приведёт к гибели зонда так, как Васелина уже запрограммировала сервер на самоуничтожение зонда в случае её захвата. Датчик этого сервера подключён к её мозгу, и при любом подозрении на её безопасность, зонд будет ликвидирован.      
  - Но ведь в этом случае погибнет и она? – спросила я.
  - Ничего подобного, душа бессмертна. Просто мы перейдём на другую жизненную параллель, и останемся здесь навсегда! – нарисовал безрадостную картину Рэй.
  - Тогда и Франка нам не поможет! – сокрушалась я.
  - Да, нет. Она должна первым делом заблокировать зону, где находится тревожный датчик. Просто Франку нужно проконсультировать, - ответил Рэй. – А дальнейшие действия это уже забота службы Ашота и Готлиба, этого вундеркинда. Я жил с этим чудным ребёнком, и знаю на, что он способен.
   А мне всё равно было Васелину жалко, ведь она была моей сест-рой, и не хотелось верить в то, что уже свершалось.
  - Рэй, но Васелина была доброй и отзывчивой, почему она так из-менилась? Почему?
  - Люсия, я не знаю. Я тоже её знал другой, не такой, как сейчас. Возможно, в этом виновен этот вирус, о котором вы говорите, и который вырубил Пегаса. На Васелину этот вирус подействовал именно так, и сделал её властолюбивой и алчной. А, может быть, она до поры до времени скрывала эти недостатки, кто знает. Узнаем мы это, когда заглянем в её память, если, конечно, сможем заглянуть, - закончил говорить Рэй и замолчал.
   Молчали и мы, обдумывая наши дальнейшие действия. А время бежало, оставляя нам всё меньше и меньше шансов на спасение Пе-гаса, и, возможно, на наше спасение.
  - Да, я забыл вам сказать Люсия, Франка слышит голос из астрала. Поэтому, ты можешь подготовить её уже сейчас. Я тренировал Франку ещё на Вере, правда, у Фроси это получалось лучше, но у Франки сильнее биополе. И с нашей задачей она должна справиться лучше, - добавил Рэй.
  - Ну, что же ты молчал? Рэй, веди меня к Франке! Прости, но мо-жет, ты не хочешь участвовать в операции по обезвреживанию Васелины? – спросила я его на всякий случай.
  - Люсия, я могу и обидеться. Ты, что совсем забыла меня? Когда-нибудь я пасовал перед трудностями? – говорил Рэй. – А Гелиос, что не пойдёт с нами?
  - Пусть он разрабатывает план всей нашей операции, и когда мы вернёмся, доложит результаты, - начала командовать я.
  - Ладно, уж, идите, я не ревную. А я схожу, пока вас не будет к Сюзанне, и проверю, что она делает, - улыбаясь, сказал Геннадий.
  - А ты не найдёшь, где мы живём, - так же улыбаясь, ответил Рэй. – Я никак не обозначил свою каюту на плане.
                Глава – 25.
   На том и разошлись. На авто кресле мы доехали бы за несколько секунд, а идти пришлось минут десять, если не больше. Рэй остался в коридоре, а я прошла сквозь стенку, и оказалась в тускло освещённой комнате с четырьмя кроватями. В воздухе плавал тонкий аромат незнакомых мне духов. На одной кровати спала моя Алёнка. Она тихо посапывала, и мне невыносимо захотелось прижать её к себе, но я не могла этого сделать, пока, конечно. А на трёх других спали три совершенно одинаковых куколки. Как мне найти среди них Франку?
   Я ходила и гадала: где же та куколка, которая мне была нужна. Наконец, я вспомнила, что моя куколка должна меня услышать, и я стала негромко звать.
  - Франка, Франка проснись, пожалуйста!
   И одна из трёх девушек в кружевной ночнушке, наконец, открыла свои глазищи. На её лице играл румянец, даже при этом бледном освещении. Её пухленькие  губы улыбались.
  - Мама Люсия, это ты? – спросила она.
  - Да, это я Франка. Говори тише, не разбуди остальных, - склонившись к ней, говорила я.
    Франка водила глазами по сторонам, разыскивая меня.
  - Люсия-ма, вы научились фокусам Рэя?
  - Да девочка. Я вынуждена прибегнуть к этому фокусу, чтобы рассказать тебе о важном деле, который нам с тобой Франка нужно выполнить, - говорила я.
  - А что за дело, Люсия-ма?
  - Ты знаешь мою сестру Васелину: Тебе она нравится? – спросила я девушку.
   - Раньше мы её даже любили, а сейчас, она нам неприятна. И дело даже не в том, что она запретила нам заниматься в зале полезных занятий, и в тренажёрном зале. И даже не в том, что она нас изолировала от остальных обитателей зонда, а в том, что она стала злой, и властолюбивой. Она стала совсем другой. Мы не хотим с этим мириться. Мы люди, и у нас есть мечты. А она делает из нас рабов, которые бы полностью подчинялись ей.
  - Вот поэтому девочка, ты и должна нам помочь. Васелину нужно остановить и изолировать. Для того, нужны твои способности, твоё биополе. Ты должна ввести её в транс, в глубокий, гипнотический транс. Только ты можешь это сделать. Франка, ты согласна, нам помочь? Это нужно сделать в ближайшее время. О времени, я сообщу дополнительно. Возможно, это небезопасно. Я ни в коем случае неволить тебя не буду. Ты можешь отказаться, но знай, что у нас вся надежда только на тебя, - закончила я.
  - Люсия-ма я согласна. Только дайте знать, когда я буду, нужна, - ответила Франка.
  - Спасибо девочка, у тебя доброе сердце, - почти на слезах говорила я. – А теперь спи, спокойной ночи.
  - Спокойной ночи, мама Люсия. Можно я так буду тебя звать?
  - Конечно Франка, я и так тебя считаю своей родной дочкой. До свидания дочка.
   Я вышла в коридор, где стоял Рэй, мой товарищ.
  - Что слезу выдавила? Она это умеет, даже я не всегда выдерживал её словесной атаки, и частенько распускал нюни.
  - Рэй, а спасатели нас поддержат, не будут ли они защищать Васе-лину? – спросила я.
  - Люсия, они давали присягу народу Аурии и лично Создателю, и никогда не будут подчиняться самозванству. Здесь нарушена процедура. В Аурии власть не передаётся по наследству и не делегируется. Для этого нужна воля большинства, а этой воли Васелина не получила. Следовательно, она нарушила закон. Она преступница, и Ашот это знает, - ответил Рэй.
  - Рэй спасибо тебе большое. Ты дал нам надежду. Сейчас ты идёшь к Сюзанне? – спросила я его.
  - Да уж нет. С Сюзанной осталось моё тело, а я должен вместе с вами довести это дело до логического конца, и восстановить справедливость. Нам с Гелиосом нужно поработать. А ты можешь вернуться в своё тело, и хорошо выспаться. Возможно, завтрашний день окажется решающим. Агент национальной безопасности не должен оставаться в стороне.    
   Мы решили этот вопрос, и отправились в нашу каюту. И только тут я разглядела, что у каждой двери, в коридоре стояли паукообразные существа, вернее не стояли, а висели на стенах, и сверкали своими офсеточными глазищами. Дохнуло холодом преисподни, и я чуть не закричала от ужаса. Рэй взял меня за руку, и повёл между этими пауками. 
  - Они нас не видят, так что сильно то не беспокойся, - успокаивал он меня.
   Так мы дошли до нашего жилья. А у нашей двери, висело сразу две таких членистоногих твари. Я просочилась в своё жильё, за мной последовал Рэй. Геннадий встретил нас фразой:
  - Что-то вы долго гуляли?
   А я рассказала ему о том, кто охраняет наш сон.
  - Ситуация накаляется. Васелинка чувствует, что не все безропотно согласятся с её само назначением, и решила подстраховаться на всякий случай. Только, где она взяла этих пауков? – спрашивал, кого-то муж.
  - А я знаю, - ответила я. – С Велеса, там этой твари навалом. Только, как она их здесь воспроизвела?
 - Так же, как и восстановили матрицу моей души, а потом завернули её в моё тело, так и она поступила. Если у неё была в сотню раз уменьшенная копия этого существа, то здесь, она его построила в нормальных размерах.
  - Что, здесь можно построить любое существо? – удивилась я.
  - Как это ни удивительно, но это так. Регенераторы здесь работают изумительно. Они могут воссоздать любое существо, разумное, и неразумное, - ответил Рэй. – Это осложняет выполнение наших планов. Может пролиться кровь. Тем аккуратнее должна быть подготовка к операции, - говорил Геннадий. – Любимая, ты, наверное, сильно устала, можешь лечь спать, а мы с Рэем ещё немного поработаем.
   Я действительно сильно устала, и мне хотелось спать. Я вошла в свою спальню. Кровать была занята нашими телами, то есть, телом Геннадия, и моим любимым прекрасным телом. Я попросила себя подвинуться, и коснулась своего плеча. И тут же в глазах всё изме-нилось. Я уже видела потолок, но не видела своей второй или третьей я. Я сразу же отключилась.
   Мне снилась лесная полянка, по которой я бегала. Я была маленькой, и мне было хорошо. Светило яркое и тёплое солнышко на голубом, голубом небе, и пели райские птички. В травке спела красная, сочная ягода. Я ела эту ягоду, и неземной аромат и вкус этих ягод стоял во рту.
    Вдруг, на полянку выскочил громадный, мерзкий паук с мохнатыми лапами и громадными жвалами. Его громадные глаза из пчелиных сот смотрели на меня. Дико испугавшись, я заорала, и проснулась.
   Меня колотило от увиденного во сне, но действительность была более страшной. Я потёрла мочку уха, и вышла из своего спального мешка, то бишь тела. На часах было шесть часов утра, я проспала три часа, и чувствовала себя выспавшейся. В столовой, в кресле спал Рэй, а Геннадия вообще не было видно. Мне захотелось увидеть родителей. И я решила навестить их инкогнито, посмотреть на них, пока они не видят меня. План размещения кают, который дал нам Рэй, отпечатался в моей голове. Я просочилась сквозь стену своего жилища, и оказалась в коридоре, с жуткими пауками наедине. Вернее они уже были не пауками, а двуногими существами с четырьмя клешнями и головой похожей на забрало средневекового рыцаря. Эти существа стояли в коридоре, через каждые десять метров. Было жутко смотреть на этих закованных в панцирь тварей, но нужно было идти. Хорошо, что они на меня никак не реагировали, а стояли, как истуканы, переминаясь с ноги на ногу. 
   Минут через десять я нашла покои родителей. Они уже не спали, и играли в свой проклятый дрог, сидя за большим столом. А, может, они сейчас вообще не спят? Я склонилась к маме, и посмотрела в её глаза. Они были пусты, и не выражали никаких чувств. Слёзы душили меня. Напротив меня сидел отец. Мне показалось, что он почувствовал моё присутствие. Его глаза забегали по моему телу, а губы негромко сказали:
  - Люсия, девочка, спаси нас.
   Но это был лишь шёпот, а может, всё это мне показалось, потому что он уже сидел с опущенной головой.
  - Мама, папа, вам пора принимать лекарство, а потом продолжите игру, - раздался голос Васелины.      
   Она шла из столовой с разносом в руках. На разносе стояли две чашки, с каким-то зельем. Я поняла, что Васелина их, чем-то напаивает, может быть, даже какими-то наркотиками.
  - Пейте, это чудное лекарство, вы будите себя чувствовать себя бесподобно, - говорила она ласковым голосом. – Сегодня к вам в гости придёт Люсия. Я вчера была у неё, и просила, чтобы она навестила вас. Она совсем опустилась. Сейчас ей никто не нужен. Одевается безвкусно, не умеет вести себя на людях. Так, что хоть вы немного её повоспитывайте. Мне всё-таки её жаль, она ведь моя сестра и ваша дочь. Её ведь не выкинешь из своей души. А сейчас я уйду, на мне ведь весит забота за всех обитателей этого, нашего убежища. Как мне тяжело без вас с этим справляться! Я так сильно устала, так устала, что просто не могу найти слов, - жалея себя, произнесла Васелина, и пошла к двери.
    А мне не было жаль своей, когда-то горячо любимой сестрички. Мне стало ясно, что мои родители находятся в полной зависимости Васелинки. Я ещё, какое-то время посидела рядом с родителями, не зная, что делать. А родители тупо, без эмоций переставляли фишки по полю, и записывали очки. Они даже не разговаривали между собой. Они стали пленниками этой игры, и уже не могли из неё вылезти. Им ничего, кроме этой проклятой игры уже не было нужно.
   В свою каюту я вернулась в удручённом состоянии. Геннадий с Рэем сидя за столом, о чём-то спорили. Когда я просочилась сквозь стенку, они были весьма удивлены.
  - Ты, что не спала? – спросил меня муж.
  - Да нет, я немного поспала. А потом сходила навестить своих ро-дителей, и узнала, кое-что новенькое о Васелине, - отчиталась я.
  - А я побывал в центре управления зондом, и изучил большую часть пульта управления. По-моему мы сможем его освоить, - рассказывал Геннадий. – Да, ещё кое-что новенькое  и интересное. Я думаю, у Васелины не очень-то ладится с воспроизведением пауков. Она не смогла всё просчитать. Я был свидетелем столкновения двуногих существ. У них отвалились конечности, и за минуту-другую два этих жука превратились в маленькую кучку праха. Я думаю, что их можно победить. Мне бы ещё хотелось побывать в том месте, где они выводятся.
  - Вы план действий составили или нет? – строго спросила я. – Что мы будем делать и как?
  - А мы начинаем сейчас. Сейчас ты будешь разговаривать с Васелиной, и попросишь свидание с детьми.
   Моё сердце бешено заколотилось, а руки затряслись в предстартовой лихорадке. Подошло время действовать. Я подошла к столику, и нажала кнопку вызова Васелины. Но кнопка, почему-то не нажималась. Я стояла, и нажимала на эту проклятую кнопку раз за разом, но безрезультатно. Что её заело?
  - Гена, кнопка сломалась, что делать? – запаниковала я.
  - А ты сначала оденься, - улыбаясь, ответил Геннадий.
   Я посмотрела на себя. На мне был надет комбинезон.
  - Да я тебе не об этой одежде говорю, а о телесной.         
  - Ой, я забыла влезть в своё тело, и поэтому кнопка меня не чувст-вует! – наконец, догадалась я.
  Я быстро  нырнула в свою плоть, и встала с кровати, оставив тело Геннадия в одиночестве. Я снова нажала на красную кнопку, на этот раз всё получилось.
   Над столиком появилась гипсовая голова Васелины:
  - Что тебе нужно Люсия? – спросила она.
  - Васелина, ты мне вчера обещала, что сегодня я встречусь со своими детьми, - дрожащим голосом попросила я.
  - Ты знаешь, сестричка твои дети не слушаются меня, и всё время мне препятствуют. Ты плохо их воспитала. Это идиоты, какие-то! Своих дедушку и бабушку они не уважают, да и меня. А я ведь им прихожусь тёткой! Твой Эрик так совсем обнаглел! Представляешь, вчера вечером он кинулся на меня с кулаками! – с разъярённым лицом рассказывала сестричка. – Нет, они не придут к тебе! Даже не проси меня об этом.         
  - Что? Да ты с ума сошла! Ты, что себе позволяешь? – вспыхнула я. - Ты же обещала, ещё вчера! И ещё, у нас с Геннадием сегодня большое торжество. Ровно тридцать лет, как мы с Геннадием поже-нились. И мы хотели бы, прежде всего, увидеть детей и родителей на нашем торжестве….      
  - А, о каком торжестве, может идти речь, когда твои родители серьёзно больны? Ты бы лучше больше бы беспокоилась о них, а не о себе! – перебила меня Васелинка.         
  - Но….   
  - Ни каких, но! – снова не дала мне сказать сестра. – Идиотка!!! У тебя вся семья идиотов! Только и знаете, что заниматься собой, когда на зонде столько проблем! Я так сильно устала одна заниматься всем этим. Столько дел навалилось на меня!            
   Меня от этих слов Васелинки подбросило на стуле, но я всё же собрала свои нервы в кулак, и не позволила им расшалиться.
  - Васелина так позволь нам помочь тебе, - попросила я.   
  - Ну, конечно, идиотка, так я и позволю тебе это, ишь чего захотела! Сходи к родителям сначала, а уж потом будем говорить с тобой.         
  - Васелина,  не, кажется ли тебе, что ты лезешь в мою жизнь?  Я должна увидеть своих детей, а потом я сразу пойду к родителям, - ответила я.
  - Тебя никто не заставляет ходить пешком. Ровно в одиннадцать авто кресло будет у твоих дверей. А вместо детей, я пришлю к тебе Сабрину. Вот и пообщайся с ней. Но её я пришлю к тебе позже. Я даю тебе полчаса на общение с родителями. Тебе понятно, сестрич-ка?
  -  А зачем мне Сабрина? Она не нужна мне! Я хочу видеть своих детей! - возмутилась я.
  -  А ты пожури Сабринку немного своего Эрика - Юрика. Да, сестричка, ты сильно не пугайся, если тебя будут сопровождать незнакомые тебе существа. Это для твоей безопасности, - произнесла Васелинка, и сразу исчезла.
  - Гена, ты слышал, что она творит? – возмущаясь, спросила мужа.
     Но мне никто не ответил. Я заскочила в столовую, там было тоже пусто. Куда же они подевались? Мне стало немного жутковато. Вдруг, я почувствовала, чьё-то прикосновение к плечу. От неожиданности я подпрыгнула, чуть ли не до потолка. Обернувшись, увидела своего суженого, он смотрел на меня.
  - Что нервишки барахлят? Ты разберись со своими телами, и кон-тролируй себя, когда и в какой шкурке быть, а то ты совсем растерялась, - читал мне нравоучения муж. – Сейчас дети придут. В каком теле ты должна быть?
   Я кинулась к кровати, но там моего тела не было. Геннадий захохотал:
  -Да оно же на тебе, чего ты кидаешься? Соберись и не трясись, - успокаивал меня муж.
  - А где Рэй, он, что ушёл? – спросила я.       
  - Ты опять всё путаешь, он в астрале, и для нас он сейчас невидим.      
  - Ну, так, что будем делать? Как нам заманить сестричку?
    Чувство безысходности и тоски разрывало сердце. На часах было без четверти одиннадцать.
   Ровно в одиннадцать дверь открылась, и я, поцеловав мужа, вышла в коридор, где стояло авто кресло для меня, и ещё два были заняты членистоногими. Это был мой почётный эскорт. Через десять секунд я входила в открытую дверь родительского жилья, чуть не сказала – усыпальницы. Стояла мёртвая тишина. Родители, по-прежнему сидя за столом, играли. Они даже не взглянули на меня. Когда я поздоровалась, и поцеловала маму, она на мгновение оторвала взгляд от игры, и посмотрела на меня.
  - Здравствуй девушка. Ты кто? – спросила она.
  - Мама, это же я, Люсия, твоя дочь! – почти закричала я.
  - Что ты кричишь девочка? Была, когда-то у меня дочь по имени Люсия, но я уже давно её не видела. Она исчезла, куда-то. Осталась у меня одна дочь, Васелина, - сказала мама, и снова ушла в игру.
  - Галия, ты ошибаешься. Это действительно Люсия, наша дочь. Она несчастна. У неё умер муж, и она страдает, - и снова отца поглотила эта игра.       
   Мне невыносимо захотелось бежать отсюда потому, что плотный ком перекрыл мне дыхание, и я не могла его сглотнуть.      
     Когда я вернулась в свою каюту, на часах было полчаса двенадцатого. До активной фазы операции оставалось три с половиной часа. А меня мучил вопрос: Какой же придумать предлог, чтобы Васелинка пришла к нам, и не смогла отказаться?
    Я поняла, как можно манипулировать ею: лесть! Лесть, вот моё оружие в настоящий момент. Кто любит власть, тот любит и лесть. Власть и лесть это две стороны одной медали. Так, ещё подумаем, что её может заставить прийти сюда? Это, может быть, страх поте-рять эту власть, но это нам не нужно так, как зона мозга, отвечающая за её безопасность, будет возбуждена, и в любой момент это, может, привести к непоправимым последствиям. Так же её, может, заставить прийти к нам в каюту, желание получения удовольствия. Тогда зона мозга Васелины, будет не то, чтобы отключена, но заблокирована. А что ей доставит большее удовольствие в настоящий момент? В настоящий момент ей больше всего нужна власть надо мной. Это даже большее удовольствие для неё, чем власть над всеми.  Здесь соперничество за любовь родителей, но этого она уже добилась. Васелине осталось сломить меня, и подчинить себе мою волю. Это её самая большая мечта. Сейчас ей нужна, прежде всего, победа надо мной. Так пусть же она придёт за лаврами победительницы. Этими лаврами будет моя лесть! Поразмышляв ещё немного, и не найдя лучшего решения, я приступила к осуществлению своего замысла.   
    Я нажала кнопку вызова, и когда появился гипсовый бюст Васелины, я сразу взяла быка за рога, хотя всё моё существо этому сопротивлялось.
  - Чего вам нужно Люсия? – спросила царствующая особа.
  - Большое спасибо Васелина. Я, может быть, надоела тебе?…
  - Почему вы тыкаете меня Люсия? Я занимаю здесь не самое низкое положение, и прошу соответствующего обращения.
  - Извини…те Васелина! Я не хотела те… вас обидеть. Может быть, я надоела вам со своими просьбами, но мне не с кем это обсудить, кроме вас, моей сестры. Я всё-таки считаю вас самым близким человеком. Я вам уже говорила, что у нас с Геннадием сегодня юбилей, и эту дату мы всё-таки не хотим пропустить незамеченной….
  - А я-то здесь причём?
  - Васелина, вы, моя сестра, и мы с Геннадием хотим, чтобы вы со-изволили придти на наш юбилей. Мы были бы очень рады.
  - Почему вы Люсия, называете Гелиоса Геннадием? Он на Земле Геннадий, а здесь, Гелиос. Понятно?
  - Впредь буду знать, - подчинилась я, а внутри меня всё клокотало, и только дело сдерживало меня. – Васелина, я хочу, вернее мы с Гелиосом хотим….
  - Здесь желания выполняю я! – вновь поставила меня на место Ва-селина. – А вы Люсия не желаете, чтобы на вашем торжестве при-сутствовали все обитатели зонда?
  - Мы с Гелиосом были бы очень рады, конечно, если это возмож-но….
  - К сожалению, это невозможно, обстановка не располагает к празднествам! Всё, что я смогу сделать для вас, это прислать к вам Сабринку, чтобы хоть немного она успокоила вас! На этом, надеюсь, разговор закончен!
                Глава – 26.
  - Что будем делать? – спросила я мужа.
    - Нужно спросить у Рэя, - предложил Геннадий. – А вообще-то у меня есть идея. А, что если мы поговорим с Васелином? Он не вы-глядит сильно влюблённым в Васелину. Было бы хорошо, если бы он согласился успокоить свою подружку.
  - Почему бы нет, если она его превратила в зомби, бессловесную тварь? – обрадовалась я пришедшей мысли мужа.
  - А почему ты думаешь, что он бессловесная тварь? Я так не думаю. Только нужно решить, как с ним общаться? Каким образом? Наши тела не протащишь через две стенки, - утверждал Геннадий.
  - Но он же меня заметил на Велесе! Должен заметить и здесь, - вспомнила своё приключение на Велесе я. – Конечно, камня такого здесь не найти, но мы можем написать записку и положить её ко мне в карман, вот он и увидит не только меня, но и прочтёт нашу просьбу! Может она останется в моём кармане, после выхода в астрал, и пойдёт со мной?
  - Пиши, у нас не настолько большой выбор, чтобы обнаружить себя, - согласился Геннадий.
   Я написала на маленьком клочке бумаги несколько слов, и поло-жила в нагрудный карман комбинезона, и вышла в астрал. Листок последовал вместе со мной, но сквозь стенку, он никак не хотел вы-ходить. Он останавливался на поверхности стены, и падал на пол. Затем, Геннадий предложил мне немного разрисоваться, как разрисовываются перед сражением индейцы племени Тумба-юмба. Но, это получилось ещё хуже. Боевая раскраска, никак не прилипала к астральному телу, а оставалась на моих мощах.   
     Мы потеряли всякую надежду, как дать понять Васелину, о нашем визите. Но он помог нам сам. Когда я в десятый, или в сотый раз пыталась протащить через стену контрабанду, в виде клочка бумаги, я заметила человека, идущего в нашем направлении. Я подумала, что это откуда-то возвращается Рэй, но это оказался не Рэй. Это был Васелин, собственной персоной. Я не знала, толи мне убегать, толи дождаться его. А подходивший к нам Васелин, улыбался мне во всю мордочку.
  - Привет Люсия! Как-то странно видеть тебя в комбинезоне, а не в бикини. Ты же в астрале бываешь только в бикини, - пошутил Васелин. – Я иду к вам, в гости.
  - А мы, как раз с Геннадием тебя и ждали, - обрадовалась легким разрешением трудного вопроса я. – Проходи дорогой гость.
      Мы с Васелином просочились сквозь стенку, где нас ждал Геннадий.
  - Люсия, ты и мужа заставила попробовать себя в роли приведения?
  - А почему ты Васелин так скептически настроен к этому? – спро-сила я.
  - Асралом обычно пользуются либо тайные агенты, либо заговорщики, - ответил Васелин. – Но с Рэем понятно, а вы-то кто?
  - А сам-то ты, кто? – прямо спросила я. – Ты тоже не тайный агент. Может, за девочками наблюдаешь? А, может, Васелинка тебя заставила следить за нами?
  - А, что за вами нужно следить? – вопросом на вопрос, ответил он. – Что Васелине стоит опасаться вас?
  - Хватит Васелин вилять. Сейчас ты выглядишь вполне нормаль-ным субъектом, а не чокнутым, и пришибленным зомби. Я тебе от-кроюсь. Мы вот против моей сестры, против её зомбирующих действий. Мы хотим её остановить, реанимировать Пегаса, и моих родителей. А ты за что, или вернее, за кого?
  - А ты, как будто не догадываешься! Я сколько раз пытался сказать тебе, что твоя сестричка, это уже не та голубоглазая и добрая девушка, которую я любил, а фурия, мечтающая поработить целые миры! А стала она такой после Шеллы. Я не могу долго возле неё находиться, она меня высасывает. И в тоже время мне её жаль.      
  - Но Васелин, моя сестра всего лишь поймала вирус и заболела! Видимо на Шелле она поймала его. Помнишь, она вместе с Сюзанной первые нашли вход в  тот бункер, и заночевали там…. – начала я, но Васелин не дал мне договорить:   
  - Да, по-видимому, они включили компьютеры. Ну, а сейчас нельзя допустить, чтобы она превратилась в чудовище, пожирающее души людей. А всё идёт именно к этому. Её нужно действительно остановить, и, как, можно, быстрее, - сокрушаясь, говорил Васелин.
  - Васелин, мы хотим того же самого. Помоги нам. Её необходимо заманить к нам. И это нужно сделать в ближайшие два часа, просил Геннадий.
  - Я постараюсь, что-нибудь придумать. О, есть одна задумка! У неё, кажется, не ладится с охраной…. Всё Люсия, ждите нас через час, она обязательно прибежит к вам, - загадочно улыбаясь, сказал Васелин. – Сейчас я пойду к себе, и кое-что ей скажу. Так что ждите визита своей сестрички.
  - Васелин, только не раньше. К нам ещё не пришла Франка.
  - О, да у вас созрел целый заговор? Хорошо, я не буду сильно спешить, - улыбаясь, сказал Васелин, и исчез в стене.
    И в это самое время открылась дверь, в которую заглянуло пан-цирное существо с глазами на усиках, которыми он поводил из стороны в сторону, и удалился. После этого вошла Франка в сопровождении Рэя.
  - Я вижу, у вас были гости? – спросил Рэй. – Люсия, не поспешила ли ты выложить всё ему? А, что если он заодно с Васелиной?
  - Рэй, у нас нет времени выбирать. У нас осталось всего двадцать часов. За это время нужно изолировать Васелину, и восстановить Пегаса, иначе нам придётся здесь оформлять постоянную прописку.
    А Франка в это время озиралась по сторонам, гадая, где мы находимся.
  - Мама Люсия, вы и дома в астрале? Что так интересней принимать гостей? – улыбаясь, спросила она.
  - Так получилось девочка, садись. – Когда Франка села за стол, я её спросила: - Васелина не сможет заподозрить, что ты не Сабрина?
  - Мама Люсия, это исключено, нас путает даже Джесика. Только Алёнка, каким-то образом нас различает. Да ещё, я надела платье Сабрины, - похвалилась она своим белым в голубой горошек платьем.
   Франка с Геннадием и Рэем готовились к приёму важной персоны в соседней комнатушке. До прихода Васелины оставалось минут пятнадцать. Я подошла к своему телу, отвернувшемуся от меня, и попросила подвинуться. Затем, оделась в приличное платье, навесила на себя как можно больше побрякушек. На столике замигал хрустальный шар, вызывая меня на переговоры. Это была Васелина. Её гипсовый бюст висел над столиком.      
  - Люсия, я приветствую тебя ещё раз. Вы с Гелиосом ещё не раздумали отметить свой юбилей? – спросила она.
  - Да уж и не знаю, - развела я плечами.
  - Люсия, я сейчас прибуду к вам. У меня есть к тебе предложение, и от того, как ты решишь это предложение, будет зависеть проведение вашего юбилея. Жди меня минут через пять, - и Васелина гипсовая исчезла.
   А через пять минут, настоящая Васелина стояла в наших дверях вместе с Васелином. Она смотрела на меня вытаращенными глазами, а Васелин стоя за спиной моей сестры, показывал на моё лицо, а я ничего не могла понять.
  - Люсия, что с твоим лицом? – спросила Васелинка.
   Я вспомнила о боевой раскраске индейцев, и о том, что не посмотрела на себя со стороны.
  - А у нас костюмированный юбилей, и я к нему готовлюсь. Это сейчас так принято на Земле, - нашлась с ответом я.
  - Но здесь не Земля, сестрица. Иди, умойся, смой с себя эту маску, – приказала моя госпожа, и я молча повиновалась.
   А, когда я вернулась из ванной комнаты, Васелинка рассматривала нашу хижину:
  - Ну вот, можете же жить по-человечески, - осталась довольной видом нашей каюты, приготовленной к этому случаю. – Люсия, присядем, нам нужно поговорить.   
    Геннадий любезно усадил Васелину на нужное место, я села ря-дом, и мужчины удалились, оставив нас вдвоём с сестрой. Она не-много помолчала, собираясь с мыслями, и начала издалека:
  - Люсия, я помню, что ты была на Велесе….
  - Конечно, мы же были вместе, когда спасали Гелиоса! – перебив сестричку, ответила я.
  - Прошу не перебивать меня! Я не об этом случае, а о….
  - Да, меня брали на Велес с дружественным визитом родители….
  - Я же просила, не перебивать меня! Я говорю о том случае, когда тебя захватило торнадо.
   Тут из столовой вышла Франка с разносом в руках, на котором стоял кувшин и две чашки для кофе. Она подошла к нам, и поставила разнос на стол. Васелина подняла голову, и посмотрела на девушку.
  - Сабрина, ты можешь нам не ме… - начала Васелинка.
   Глаза Франки посмотрели в глаза Васелины, от чего моя сестрица тут же замерла, и уже не могла отвести своего взгляда от глаз девушки. Это продолжалось минут десять. Мелкая дрожь начала бить их обеих. Лица их покрылись испариной, и через некоторое время, Васелина обмякла, и упала со стула. Упала и Франка. Я закричала от испуга. Из соседней комнаты выскочили Васелин и Геннадий.
  - Люсия, быстро в ванную, и одевайся, как Васелинка! Мы с Геннадием позаботимся о Васелине и Франке. Давай быстро, - приказал Васелин. Он уже не казался таким пришибленным, как раньше.
   Я кинулась в ванную, нашла подходящее платье, навешала на себя ещё больше золота и камней, и вышла в комнату. Франки и Васелины, здесь уже не было, они лежали в соседней комнате на нашей с Геннадием кровати.
  - Они живы? – спросила я Васелина, который суетился возле них.
  - Всё нормально. Хороший сеанс гипноза их выведет из транса, - ответил Васелин. В его руках была небольшая коробочка с множеством кнопок. – Возьми Люсия, - протянул он мне эту коробочку. – Это ключи от всех дверей. Сейчас мы с тобой едем в центральный пункт управления зонда. 
  - А, что я с ними буду делать? Я не знаю, как им пользоваться? – сказала я, а мои руки и ноги выбивали мелкую дрожь. – Васелин, ты хоть мне подсказывай.
  - Люсия, успокойся и не трясись. Ты должна держать себя в руках. Членистоногие должны видеть в тебе победительницу, иначе, они откажутся тебе подчиняться, и всё может сорваться, - подсказывал, и успокаивал меня Васелин.
    Я взяла в руки пульт, и пошла к стене, в намерении выйти, но стенка оказалась непроницаемой, а я набила на лбу шишку, и отлетела от стены. Геннадий с Васелином смотрели на меня, и хохотали, наблюдая, как я штурмую стену. 
  - Люда, ты дверь открой, - посоветовал муж.
  - Как это сделать? – поинтересовалась я.
  - Чтобы выйти из любой каюты, достаточно нажать любую кнопку, - подсказал Васелин.
  - Что весело? Издеваются над бедной женщиной, и им ещё весело! – негодуя, сказала я, и нажала первую понравившуюся мне кнопку.
    Дверь беззвучно открылась, и я вышла в тёмный коридор, где меня дожидалась многочисленная свита из лупоглазых рыцарей в доспехах, и с четырьмя клешнями. Меня взяла оторопь, но всё же уселась с помощью Васелина на довольно удобное кресло. Васелин негромко мне подсказывал:
  - Приказывай: в командную рубку. Только поуверенней, командным голосом.
   А у меня, как назло во рту всё пересохло, но несмотря ни на что, я всё же приказала:
  - Вперёд, в командирскую рубку! – почти закричала я.
  - Извольте повторить приказ, моя госпожа, - переспросил двуногий жук, с глазами на усиках.
  - Не в командирскую, а в командную, - негромко поправил меня Васелин.
  - В командную рубку! – громко повторила я.
   Плавно набирая скорость, кресло понеслось по коридору. Впереди меня летел жук с глазами-усиками, а рядом со мной Васелин, и ещё с десяток авто кресел с различного вида насекомыми, среди которых не было ни одного похожего друг на друга. На всю эту кавалькаду было жутко смотреть. Меня так и подмывало, спрыгнуть с самоходного стула, и куда-нибудь убежать, если б было бы куда. Полёт продолжался секунд тридцать. Наконец, авто кресло плавно остановилось, и Васелин помог сойти с моего трона:
  - Чего ждёшь? – негромко спросил он. – Жми на красную кнопку, что я и сделала.
   Стена отошла в сторону, и открыла широкий вход в огромный зал с множеством экранов и экранчиков, лампочек и циферблатов, кнопок и рычажков, и все они мигали, переливались и жужжали. И над всем этим приборным чудом простирался прозрачный купол.
   Пока я вертела головой, с замиранием сердца, наблюдая за всем этим великолепием, Васелин почти силой усадил меня в кресло, и нахлобучил на меня, какую-то шапку с рожками:
  - Люсия! Очнись! Начинай действовать! – приказывал Васелин.
  - А, что я должна делать? – шёпотом спросила я Васелина. – Ты хоть дай мне осмотреться-то! Сразу действовать, действовать! Сей-час, может, нас не видят? Может, ты сам всё сделаешь? Я ведь не смогу! – попросила я.
  - Придётся дорогая Люсия. Здесь все датчики, все органы управления адаптированы на Васелину, и моли бога, чтобы они подчинились тебе. Если обнаружится, что ты не Васелина, всё управление зондом заблокируется, и мы все сгниём в этой консервной банке, даже наружу выйти не сможем, разве, что в астрале, - втаптывал мне Васелин.
  - Тогда дай мне немного времени собраться, и хотя бы начать вживаться в образ сестры, - попросила я Васелина.
  - Да ты хоть попроси, закрыть дверь.
  - Закройте дверь! – приказала я.
   Дверь бесшумно закрылась, и исчезли любопытные глаза насеко-мых.
  - Хорошо, приказ прошёл! Следовательно, звуковые рецепторы разницы между вашими голосами не заметили. Они и впредь будут подчиняться твоему голосу, если, конечно, ты сама всё не испортишь. Следи за своей речью, и главное, не произнеси редкого слова, которого не было в лексиконе Васелины. Сейчас, - продолжил Васелин. – Попробуем, пройти тест на тактильность. Приложи свою правую руку вот к этому шару. Нужно, чтобы рисунок твоей ладони, как можно ближе совпал, с рисунком ладони Васелины. Обычно, у однояйцовых близнецов совпадают даже рисунки на пальцах.
   Я осторожно поднесла свою трясущуюся руку к чёрному шару, и коснулась его. А Васелин с усилием придавил её к шару:
  - Так смажется картина рисунка, и небольшие различия не будут заметны, - объяснял он.
  Загорелся разрешающий, зелёный свет индикатора.
  - Так, этот тест мы тоже прошли, осталось…. Да, я не объяснил, почему я тебя так торопил с первым приказом, просто не было времени объяснять. Обычно Васелина, войдя в командную рубку, сразу садилась в кресло, и начинала действовать. Она и настроила интервал между открытием двери, и подачей первой команды не более сорока секунд. И если бы ты не успела отдать приказ на закрытие двери, то через сорок секунд пришли бы в действие датчики дополнительного контроля. И ты должна была бы пройти дополнительные тесты, которые ты навряд ли прошла бы, - объяснил мне Васелин.
  - Ты меня совсем перепугал! А, как тогда Васелина заменила Пегаса? – спросила я.
  - При действующем Пегасе, не было такого контроля. Пегас, это мыслящая система, работающая автономно, но допускающая параллельно работу человека. Чем воспользовалась Васелина. По-видимому, она ещё до полного отказа Пегаса, запрограммировала все датчики на себя. А после выхода из строя системы Пегаса, заняла его место, и включила аварийную систему контроля допуска. Тебе всё понятно?
  - Да, ты объяснил до того доступно, что поняла даже я. Васелин, ты ещё заикнулся о чём-то, что мне ещё предстоит сделать?
  - О чём я заикнулся, и есть твоя работа, которую должна выполнить только ты. Никто другой, кроме тебя эту работу выполнить не сможет. Во-первых, ты должна отключить систему самоликвидации зонда. Только ты сможешь войти в эту систему, используя код, которым Васелина заблокировала вход в систему.
  - А я откуда знаю этот код? – удивилась я.
  - Должна знать. У вас с Васелиной одинаковые мозги! - увидев моё возмущение, он поправился, - ну почти одинаковые! По крайней мере, вы должны мыслить одинаково, так как вы близняшки, - объяснял мне Васелин. – Я уже надел на твою голову шапку ''Мономаха''. Это шлем, позволяющий мысленно общаться с кибер системой зонда. Когда ты своими пальчиками нажмёшь клавишу включения входа в систему самоликвидации, ты услышишь, пять вопросов, на которые в течение двадцати секунд должна дать ответы. У тебя не будет времени на раздумья. Если твои ответы совпадут с ответами Васелины, то вход в систему будет открыт, и ты сможешь её отключить. Только после этого, можно приступить к дальнейшей работе по реанимации Пегаса. Если поняла, то нажми на вот эту красную клавишу.
  - Васелин, а откуда ты это всё знаешь? – спросила я, поражаясь его познаниям.
  - Васелина никогда не могла сдержать себя, чтобы не похвастаться своим умом и сообразительностью. А я был предметом её излияний. Она надеялась, что я в таком состоянии, когда её секреты останутся при мне. Она и предположить не могла, что её зелье, которое она готовила для меня, я никогда не использовал по назначению. Я боялся только одного, как бы только не переиграть.
  - Васелин, я тогда не пойму одного: как ты здоровый, умный мужчина не смог предотвратить её падения? – жёстко спросила я его.
  - Всё случилось очень быстро. А, когда любишь, не замечаешь недостатков любимого человека. Глаза и чувства были завешаны любовной мишурой. А, когда эта мишура спала, было уже поздно. Васелина духовный вампир. Она вытягивает из тебя все силы сопротивления. Находясь рядом с ней, ты становишься кроликом, подчиняющимся взгляду удава. Это, конечно, не оправдание, но, может, послужить объяснением моей бездеятельности, - грустно закончил свои объяснения Васелин. – Люсия, не надейся, я не знаю слов кода. Да и если бы даже ты знала их, то не смогла бы ими воспользоваться, потому, что мозгу нельзя подсказать. Он сам решает, ему можно только помешать. Да, когда закончится блиц опрос, и будут получены ответы, ты даже не запомнишь ни вопросов, ни ответов, данных твоим мозгом. 
  - А, что если мои ответы всё же не совпадут с ответами Васелины? Тогда что? – спросила я.
  - А вот этого не надо! Даже думать не смей об этом! Просто, будь, уверена в себе, - приказал мне Васелин. – Нажимай клавишу!
   Я насмелилась, и нажала на эту чёртову клавишу, и в глазах моих всё потемнело. Я по существу отключилась. Когда я вернулась в кресло, в котором сидело моё тело, я увидела широкую улыбку Васелина:
  - Всё получилось! Ты правильно назвала ключ кода! – радостно подпрыгивал Васелин. - Теперь, можешь, отключить систему само-ликвидации, нажав клавишу, которая изображена на мониторе, - подсказал мне Васелин.
   Когда я отключила эту систему, то была мокрой с ног до головы. Да, тяжела же шапка Мономаха! И это сказала не я, а какой-то классик ещё в позапрошлом веке. Васелин помог мне снять эту рогатую шапку, и дал мне возможность немного передохнуть. Теперь я должна была снять запрет Васелины на доступ к управлению зондом других лиц. Это было крайне необходимо сделать, чтобы реанимировать Пегаса. Я поочерёдно прошлась по всем сенсорам, распознававших Васелину, и отключила их, но перед этим, разблокировала двери для спасателей и Готлиба с друзьями. Спасатели должны были за полчаса очистить зонд от насекомых. А Готлиб должен был через полчаса подъехать в командную рубку, и приступить к загрузке систем Пегаса.
   Минут через двадцать, после разблокировки дверей, в командную рубку вошёл Ашот. Он доложил о ликвидации членистоногой нечисти на зонде, а затем, глядя мне в глаза, сказал:
  - Уважаемая Васелина! По своей должности я должен отстранить вас от выполняемых обязанностей руководителя группой за целый ряд нарушений законов. В частности: закона о плебисците и закона о спасательной деятельности….
   Ашот ещё хотел, что-то сказать, но не выдержал Васелин. Он расхохотался во всё горло, снимая с себя тяжкий груз напряжения:
  - Хватит Ашот! Ты пришёл арестовать Васелину? Так Васелина вот уже четыре часа, как отстранена, от выполняемых обязанностей! А это же Люсия! Ты скажи ей спасибо, что оказался на свободе. А сами-то мы боимся испортить обшивку зонда! Ты, наверное, знал и о системе самоликвидации? – с упрёком спросил Васелин.
   Ашот покраснел так, что стал, заметен румянец на южном, загорелом лице.
  - Простите Люсия, я вас спутал с ва….
  - Да, Ашот, она моя родная сестра. И я не могла хладнокровно наблюдать, за её падением в бездну преисподни! Она ведь ещё и дочь моих родителей, которых я очень люблю, - сказала я. – Ашот, Васелина в моей каюте вместе с девочкой, которая сумела её победить силой своей мысли. Когда Пегас будет реанимирован, я прошу вас Ашот, доставить обеих девушек в местный лазарет, так же, как и моих родителей. Хорошо Ашот?
  - Люсия, это наша работа, и мы знаем, что нам делать, - ответил спасатель, и направился к выходу, но я остановила его:
  - Не обижайтесь Ашот на Васелина! Он тоже не доглядел в своё время, как и все мы. Ашот, помогите Готлибу в восстановлении систем Пегаса, у вас ведь есть специалисты. И простите меня, что я вам указываю.
  - Ничего Люсия, я простил вас, - ответил Ашот. – У меня есть к вам предложение. Идите на плебисцит! Вас почти все поддержат, особенно моя служба.
  - Ну, что вы Ашотик! Я никогда не была лидером, кроме, как над мужем! Да и дети ещё маленькие. Да и не смогу я. Об этом не может быть и речи! - отнекивалась я.
   Васелин стоял в сторонке, и улыбался:
  - Ну, что Люсия, примерила это кресло? И оно оказалось впору? Впрочем, и Пегас не будет возражать, поделиться частью своих полномочий с тобой!
  - Да пошли те вы все…! - закричала я.
   И всё вокруг, вдруг, зазвенело, и заверещало. Замигали приборы и лампочки. Васелин с Ашотом захохотали: 
  - Хорошо, что успела отключить систему распознавания! Вот этого-то слова, в лексиконе Васелины нет! – сквозь смех, сказал Васелин.
  - Хватит мужики скалить зубы! В нашем распоряжении осталось восемнадцать часов, до воскрешения Пегаса! Нужно спешить, - на-помнила я.
   В это время зашёл Готлиб с небольшим плоским чемоданчиком. У него был растерянный вид:
   - Люсия-ма, я потерял загрузочный шар, - прямо с порога заявил он. – Я всё перерыл у себя в каюте. Тайник, где лежали серёжки, взломан. Я не знаю, где мне его искать, и, что делать.
  - Не беспокойтесь, мы найдём его, - это Ашот подключился к разговору. – У нас есть необходимая аппаратура.      
  - Спасибо Ашот. Помогите в поисках этого шара. Готлиб объяснит, что искать. Готлиб, кто к вам заходил? – забеспокоилась я.
  - Из посторонних никто. Если только без нас? – Готлиб задумался, и видимо, что-то вспомнив, продолжил: – Люсия-ма, в тот день, когда я забрал его у Алёны, заходила Сабринка. Но она же взять его не должна была.
  - А почему ты думаешь, что не могла? За нею и не такие грешки водились, как вы все помните. Ладно, ищите, а я схожу, ой, то есть, съезжу в свою каюту.
   Пока я ехала до своего жилища, решила всё-таки осмотреть Саб-ринку, тем более стояла уже ночь. Зайдя в свою каюту, я увидела Геннадия, сидящим за столом. Он немного прикорнул. Увидев меня, он обрадовался:
  - Ну, как, всё получилось? – спросил он.
  - Первая фаза операции успешно завершена, - доложила я. – А вот со второй, произошла неожиданная накладка. У Готлиба из тайника пропал загрузочный шар, и всё дело остановилось. Где Рэй, он ещё здесь? – спросила я мужа.
  - Он вернулся к своей Сюзанне. Завтра, утром они придут вместе, - ответил Геннадий.
  - Он, что разве не переживает за дела происходящие на зонде? Как это, он пошёл к Сюзанне? – возмутилась я.
  - Он очень устал. Ты же знаешь, без тела сильно не отдохнёшь. Да и свои дела он давно уже сделал.
  - Ладно, поняла. Гена, подежурь ещё немного. У меня есть одно дело. Я села рядом с Геннадием, чтобы ему не скучно было, когда я буду отсутствовать, и потёрла ухо, где находился чип. Затем, выйдя в астрал, встала, и пошла к двери, но дверь на меня не среагировала, и мне пришлось просачиваться сквозь стену. Я пожалела, что забыла переодеться, в Васелинкином наряде было не слишком удобно идти пешком, но возвращаться я не решилась: плохая примета.      
                Глава – 27.
   Девчонки уже спали. Я посмотрела на свою Алёнку, и подошла к Сабрине. Хорошо, что Франка мне объяснила, где, чья кровать, а так мне снова пришлось бы выбирать из двух совершенно одинаковых куколок, одну. 
   Сабрина спала, у неё было, чем-то обеспокоено лицо. Я присела рядом, и коснулась её плеча. Сильнейший порыв тахионного ветра снёс меня с кровати, и закружил в вихрях больших и маленьких смерчей….
   Конец семидесятых, средний запад Америки.   
  Сделав своё дело, Сабрина была удовлетворена. Всех своих проклятых родственников она убрала. Ей не было жаль никого: не своей распутной мамаши, ни заносчивой сестрёнки, не своего мужа-братца, не своего сына выродка. Немного сожалела о гибели Рика, но он сам виноват, что не полюбил её. 
     Сабрина сняла со своего счёта деньги, и, купив автомобиль, ехала, куда глаза глядят. Приближался вечер, небо затягивали плотные, чёрные тучи. Были видны частые всполохи молний. Но Сабрина гнала свою машину на север. Хотя скорость была приличной, но гроза догоняла её. Скоро капли дождя заколотили по крыше автомобиля. Раскаты грома сотрясали землю под ногами, вернее под колёсами машины.
    Когда Сабрина увидела в зеркале заднего вида гигантский смерч, то в голове её мелькнула мысль, что это догоняет её кара за содеянное. Но она отбросила эту мысль. Она не раз играла в прятки со смертью, и на этот раз её нервы щекотало чувство опасности, и адреналин растекался по жилам, вызывая чувство эйфории. Когда сильнейший порыв ветра приподнял её консервную банку, Сабрина открыла дверцу, и выпрыгнула в пространство. Её подхватило и закружило, а ей было весело, её душу наполняло чувство бесовского счастья, от которого хотелось смеяться.
   Последнее, что она запомнила, это ослепительная вспышка линейной молнии. И кромешная темнота поглотила её, и понесла, куда-то вдаль. Сколько это продолжалось? Может, секунду, а, может, и вечность. Её перетирало в мельчайшие частицы бытия, и размазывало по стенкам громадной трубы, и вылепляло из неё громадный чёрный клубок, который катился с высоченной вершины, ускоряя вращение. Наконец, её выбросило на остроконечные камни, и страшный хруст костей, озвучил воздух чужой планеты. Её душа на секунду поднялась над останками, когда-то прекрасного тела, и, набирая скорость, куда-то понеслась.
   Она увидела зелёную поляну с большим поселением. Эта поляна притянула её к себе, и поглотила чернотой своей почвы. Душа Сабрины долго летела в кромешной темноте, которая вязкой массой налипала на неё, делая её всё тяжелее и тяжелее. И чем она становилась тяжелее, тем глубже была пропасть, в которую падала душа Сабрины. Это АД.
   Нереальный свет, стоны и дикие крики, и реки крови, текущие к центру сатанинского зла. Душа Сабрины вместо обретения покоя, обрела годы жутких, невыносимых мучений. Когда она молила о пощаде, её размазывали по жёсткой, корявой стене. Её голова тысячи раз раскалывалась на части, а мозг съедали страшные монстры. И не было ей ни минуты покоя, ни днём, ни ночью. Она даже не могла привыкнуть к боли, потому, что пытки становились всё изощрённей и изощрённей. Она молила о смерти, но костлявая старуха с косой, лишь смеялась ей в лицо, и улетала прочь. Литые свинцовые пули пронизывали её в тысяче местах, превращая её тело в решето, но и это не приносило облегчения потому, что эти дыры заливала жидкая масса плавленых камней.
   И, когда она уже перестала надеяться на избавление от страданий, пришёл горбатый старик, и назвался её отцом. Он отнёс лоскутки её рваной души на островок, возвышающийся над потоками крови, и стал её собирать. Он приделал ей сатанинские крылья, и они вместе полетели в его закуток. Он сшил её кусочки души тончайшей, но чрезвычайно крепкой паутиной, и дал поспать. Но яркая вспышка света разбудила её. После непродолжительного отдыха, она вновь погрузилась в вонючее болото страданий.
   На этот раз, она сгорала от невыносимого жара. Её сжимало чудовищное давление, и она превращалась в кварк глюонное месиво нейтронной звезды. А вместе с ней был всё тот же старик, который всё так же называл себя её отцом, Грильяном.
   Однажды, гравитационные путы лопнули, и они с Грильяном вспыли на поверхность упакованного нейтронного вещества, где их дожидался межзвёздный катер, которым управляла моя родная сестра Васелина!!!
   Боже! Не может быть! Это не моя сестра! Моё астральное тело содрогнулось, и попало в поток тахионного ветра, который унёс меня в ночное безмолвие. Рядом со мной неспокойно спала, вновь переживая ужасы ада, Сабрина, которую, уже излечили от всех пороков зла. 
   А я под жутким впечатлением увиденного, тихонько встала, и от-правилась в  свою каюту. Гаденькое чувство вины за свою сестричку поглотило меня. Я вспомнила, как говорила Сабрина моему сыну, о прилетевшем за ними с Грильяном космолёте. Значит, это правда? Значит, она всегда была такой, и не только вирус был её болезнью? Как она могла так претворяться? Как мои родители не могли её раскусить? Да, но мама же говорила мне, что потеряла свой маячок, а значит и духовную связь с Васелинкой! С этими думами, раскалывающими мою голову, я зашла в свою каюту.      
   Муж не заметил моего возвращения, и тихо сидел, дожидаясь меня. Когда я соизволила войти в своё тело,  и заговорила, Геннадий от неожиданности чуть не упал со стула.
  - Ты хоть, как-нибудь предупреждай о прибытии своей персоны! А то ненароком телёночком сделаешь! – бурчал муж. – Вечно, где-то бродит, а потом, когда появляется….
  - Что, нервишки барахлят? Разберись с моими телами, и успокойся!
   Геннадий махнул рукой, и замолчал. Его настроение было не очень хорошим.
  - Любимый, что случилось? Что, вдруг за стенания? – спросила я.
  - Да, ничего, всё нормально. Просто хочется выспаться без ожидания того, что случится завтра.
  - Хватит стонать! Если хочешь спать, иди, спи. Кто тебя держит? А я посижу, - предложила я.
  - Как ты это себе представляешь? Что мне прикажешь завалиться между двумя очаровашечками и ещё спать? – улыбаясь, спросил Геннадий.
  - Ах, да я забыла! – только и сказала я.
  - Ты не узнала, как идут дела с поисками шара?
  - Я немного отдохну, и съезжу, узнаю, - ответила я.
  - А отсюда узнать нельзя? Мы не в каменном веке живём любимая, - упрекнул мой благоверный.
   Я согласилась, что век идёт некаменный, и есть средства коммуникации, к которым я и обратилась. Оказалось, что шар ещё не нашли, хотя обыскали почти весь зонд. Осталось отсканировать несколько кают, в том числе нашу и моих родителей. Это докладывал Ашот.
  - А, может, его вытащили наружу после аварийной посадки? – предположила я.
  - Люсия, мы отсканировали поверхность планеты до десяти кило-метров от зонда. Если шар не уничтожен, то он находится на зонде. Только здесь его можно спрятать.   
   Время шло, надежды найти серёжки с загрузочным шаром таяли, с каждой минутой затраченной зря. Подошло утро, а результата по-прежнему не было. За это время я дважды обыскала спящую Васелину, пересчитала и осмотрела каждый камушек, каждую блестяшку, как на её платье, так и на её теле.   
    В нашей каюте уже сидели Рэй с Сюзанной, но разговор не клеился, и ограничивался обменом ничего незначащих фраз. Нервы у всех были на пределе потому, что оставалось всего двенадцать часов, когда ещё, можно, было спасти Пегаса. Это понимали все, и как могли, помогали в поисках этого золотого шарика. Чтобы, как-то успокоить свои расшалившиеся нервы, я решила навестить своих родителей, а то я совсем забыла о них. 
   Когда я подъехала к их каюте, дверь долго не открывалась, и только после третьей моей просьбы, она всё же открылась. Меня никто не встречал, сердце моё тревожно забилось от нехорошего предчувствия, вкравшегося в душу. Я кинулась в комнату, но за столом никого не было, лишь из соседней спальни раздавались голоса.
                Глава – 28.
   Я кинулась туда. Отец лежал на кровати и не спал. А мама, сидя на кровати, расчесывала свои длинные густые волосы. Я впервые наблюдала за её туалетом. Когда я к ним вбежала, и мать и отец устремили свой взгляд на меня.
  - Люсия, дочка, наконец-то, к нам вошла хоть одна живая душа! За эти дни мы с Демьяном надоели друг другу, и дети нас тоже забыли, - причитала мама, потеряв счёт времени.
 - Да перестань ты мать причитать! – перебил её отец. - Вот Люсия пришла, значит, нас не забыли, значит, мы ещё поживём, а это главное!
  - Мама, мы вас не забыли, - тяжело вздохнув, сказала я. - Просто работы очень много. Если можно, простите нас! Я пришлю ребятишек к вам, чтобы помогли вам.
  - Нам не нужна ваша помощь! Мы с Демьяном можем сами обслужить себя. Если бы не эта головная боль, мы вообще бы чувствовали себя превосходно, - говорила мама.
   И я видела, что им действительно, стало лучше. Это было видно невооружённым глазом. А ребятишек всё-таки нужно прислать сюда, хоть развлекут их, подумала я, и, поцеловав маму в щёку, спросила:
  - Мама, как ты себя чувствуешь?
   На её глазах появились слёзы. Прозрачные слезинки катились по её щекам. Мне невыносимо стало, её жаль. Я обняла, и прижала её к себе.
  - Люсия, не надо, Васелина может увидеть, - озираясь, сказала мама.
  - Мама, Васелина уже ничего плохого не сделает, - успокаивала я маму.
    Напряжённое тело мамы расслабилось, и она разрыдалась. А отец, тяжело вздохнув, сказал:
  - Нам так тяжело находиться возле Васелины. Она высасывает из нас наши души, давая нам взамен, какие-то снадобья, которые отнимают от нас нашу волю. Что с нами происходит дочка?….   
  - Ты прости меня Люсия, но я опасаюсь Васелину, - перебив отца, произнесла мама. - Я никого так не боялась, как мою собственную дочь. Мы с Демьяном оказались бессильны перед её демоническими чарами. Она опутала нас липкой паутиной бессилия, и высасывала из нас душу. И только сейчас, когда её нет с нами, и нас некому пичкать, какими-то снадобьями, от которых мы становились словно зомби, мы всё же смогли рассказать тебе об этом. Только не говори ей ничего, а то она будет сердиться.
   Я не знала, что им можно рассказать, а, что нет, ведь то, что знаю об этих делишках Васелинки, убьёт на месте их души.
  - Папа, мама, теперь всё будет нормально. Васелинка лишь только немного приболела, - вновь начала успокаивать их я. - Не бойтесь ничего. Я сейчас к вам пришлю ваших внучат. А мне нужно идти. Я зайду к вам к вечеру. Мама, папа, вы же сильные, соберитесь.   
   Я уже отправилась к двери, вспомнила, зачем я собственно сюда пришла. Где же может находиться загрузочный шар? И, вдруг, в голове вспыхнул экран, как будто, кто-то включил повтор: Когда я зашла в спальню родителей мама расчесывала волосы, и когда она откинула одну прядь, я заметила золотую серёжку в виде шарика! Может, это и есть то, что мы ищем?   
   Я развернулась, и снова подбежала к маме. Она посмотрела на меня испуганными глазами.    
  - Мама прости меня. Но я должна проверить.    
   А мама уже успела убрать волосы на затылок, и искать серёжки нужды не было. Действительно, в её уши были вдеты золотые серёжки в виде золотых шариков, диаметром чуть больше сантиметра!   
  - Мама, они нашлись! Ты где их взяла? – возбуждённо показывая на серьги, спросила я. – Тебе они сильно нужны?      
  - Люсия, дочка, что с тобой? Причём здесь эти серёжки? Я тоже равнодушна к драгоценностям, как и ты. Но эти мне почему-то по-нравились, когда я копалась в шкатулке Васелины, - с недоумением сказала мама.   
  - Мама, эти серёжки вот уже семь часов ищут все обитатели зонда. От этих шариков зависит жизнь Пегаса, а, следовательно, и наша жизнь, - возбуждённо говорила я.   
  - Пегас? Это тот приятный старичок? Его можно оживить?… А он, что умер? Конечно, Люсия возьми. Мне они нисколько не нужны!       
   Мама сняла эти злополучные серьги, и отдала мне.
  - Мамулечка, ты у меня самая лучшая на свете! Я так люблю тебя! – я снова обняла её, и поцеловала. – Мама, я так благодарна тебе! Но сейчас, мне нужно спешить, у меня очень важные и неотложные дела!
    Я расцеловала маму и подвернувшегося под руку, вернее под губы отца, и, подпрыгивая, побежала к двери, которая любезно выпустила меня. И сразу мир окрасился в чудесные краски жизни. Я запрыгнула на волшебное кресло, и погнала его в командную рубку, где царило уныние. Подбежав к Готлибу, я разжала ладонь, на которой лежали шарики, чудесные, блестящие кусочки золота. На несколько секунд воцарилась полнейшая тишина, а затем началось движение, и зазвучали приказы:
  - Всех посторонних прошу покинуть командный отсек! Остаются работать: Готлиб, Ник и Лайна. Если пожелает, пусть останется Люсия. Остальные должны выйти, - приказывал Васелин.
  - Васелин, а, что я здесь нужна? – спросила я.
  - Да не очень. Здесь могут обойтись и без тебя. Но, я то знаю, как ты у нас любопытная, вот для тебя я и сделал исключение за особые заслуги перед Отечеством!
  - Да, нет уж Васелин, я поеду к семье. Но за особые заслуги перед Отечеством я ставлю условие: Первый разговор Пегаса, будет со мной! Договорились?
  - Договорились, договорились! – ответил Васелин. – Люсия, а меня в гости не пригласишь? Я хочу посидеть возле Васелины, до реанимации. Разрешишь?
  - Разрешу, разрешу! – ответила я, и мы оба расхохотались, и страшный груз ответственности спал с наших плеч.
   На обратном пути мы с Васелином заехали к девчонкам и парням, и я попросила их навестить бабушку с дедом, пообщаться с ними, и скрасить их существование. Затем заехали к Васелину, где он переоделся, и принял душ. И всю дорогу Васелин рассказывал, как он заманил Васелинку ко мне.
   Однажды, Васелин рассказал Васелинке о моём путешествии на Велес с помощью торнадо. О моих приключениях там. Рассказал ей и о камешке, застрявшем в верхней части моего купальника, по которому меня и нашли. Не рассказал он ей только то, что я подарила я этот сувенир с Велеса своей подружке Лариске. А после того, как Васелинка объявила осадное положение на зонде, она невольно поплакалась Васелину, не подозревая, что он в полном сознании, о том, что ей сейчас понадобился хотя бы малюсенький камешек с рудников Велеса. Тогда она точно была бы в безопасности. А так, без этого камня создаваемые, ею членистоногие нежизнеспособны. В их телах не хватает именно этого минерала, который связывает воедино матричную оболочку электромагнитного поля души и материальную субстанцию, заполняющую эту оболочку.
   А, когда я попросила Васелина заманить сестричку ко мне, он вспомнил об её стенаниях. Он, как бы ненароком сообщил ей, что у меня есть тот камешек с Велеса. Разве после этого Васелинка могла, отказаться от визита ко мне?
   Когда мы подъехали к нашей с Геннадием каюте, Васелин закон-чил свой рассказ.
  - Да, Люсия ты помнишь ту коробку с яствами, которыми мы питались на Шелле? – Я кивнула головой, и Васелин продолжил. – Так вот именно в этой коробке находились те камушки, которые так понадобились твоей сестре. Но, как ты помнишь, Васелина потеряла ту коробку. – Васелин подумал немного, а затем снова продолжил говорить. - Люсия, и всё же не смотря ни на что, я продолжаю любить Васелину. Я буду за неё бороться. Наступит день, когда мы сыграем свадьбу. И на этой свадьбе первыми приглашёнными будите вы с Гелиосом. Я в это верю.
  - Васелин, я с радостью приму это приглашение, если, конечно моя сестра не будет против, - ответила я.
   Когда открылась дверь моей халупы, нас встречали, мой Геннадий и Рэй с Сюзанной. Они уже знали, что шар найден, и нашла его я. Мы вспомнили, что неизвестно, сколько времени, по-настоящему не ели. За несколько минут накрыли стол на всех, кто присутствовал здесь, и наелись до отвала.
   После обеда Васелин зашёл к спящей царевне, то бишь, Васелинке. Геннадий с Рэем забились в уголок, и негромко, о чём-то беседовали. А у меня, наконец, появилось время для разговора с Сюзанной.
  - Васелина не всегда была такой, - начала Сюзанна с грустью. – Когда я попала на второй уровень жизни колонистов с Земли на Велесе, я почти сразу узнала Васелину. Она радушно меня встретила и приняла. Тогда она ещё не занимала высших постов в иерархии второго уровня. Мы подружились, и она стала самым близким для меня человеком. Она была весёлой и сердечной девушкой, попавшей на Велес незадолго до меня. Я участвовала в её выборной компании, и она победила с большим преимуществом. Тогда она не стремилась к власти, она хотела эту власть использовать для улучшения жизни аурян Велеса. Васелине многое удалось. Она сплотила все силы второго уровня. Она упорядочила обмен душ между первым материальным уровнем жизни, и вторым, духовным уровнем.   
   Но не больше года назад, после очередного визита во второй уровень аборигенов Велеса, её как будто подменили. Она сильно изменилась. Стала отдаляться от меня. Дружба со мной, вдруг, стала неважной для неё. Васелина заключила с жуками кабальный для колонистов договор. Раньше на рудниках трудились в основном коренные Велесцы, а после договора, жизнеродный минерал стали добывать колонисты с Земли. Конечно, в этом ничего вроде бы плохого не было. По договору все дети колонистов получили возможность учиться в учебных заведениях Велеса, но, здесь было одно но. Дети перестали возвращаться домой, и никто не знал, куда они уходили. В поселениях колонистов оставались маленькие дети, и стареющие их родители. Нарушился обмен душ между уровнями. А жуки стали наглеть. За добытый жизнерод колонисты стали получать всё меньше пищи и вещей, а всё больше виски. Народ стал спиваться, а Васелина перестала обращать на это внимание. Она занялась укреплением своей власти. Ей, вдруг, важнее всего стала эта власть.
   Васелина всё чаще стала исчезать на первом уровне жизни, предаваясь плотским утехам. У неё появилась тяга к богатству, она почти перестала меня узнавать, стала заносчивой и строптивой. И когда началось переселение колонистов на Веру, я, перейдя на первый уровень в числе первых переселенцев, прилетела на Веру. Мы стали видеться очень редко. И когда она прилетала на Веру, она не стремилась увидеть меня, но всё равно оставалась моей подругой.
    Когда произошли события с нашим похищением, Васелина вела себя так, как будто знала заранее, что должно произойти. Сидя на том дереве, когда все разбежались от зубастиков, она заметила тот бункер. Но запретила мне сразу рассказывать о нём всем. Она солгала, что не знала о нём, и нашла его случайно. Мы вдвоём облазили его полностью, и только тогда она показала его. А когда мы попали на Пегас, она мне шепнула на ухо, что настал её звёздный час. Только сейчас я поняла, что она имела в виду. Я порывалась всё рассказать Рэю, но мы были связаны с Васелиной слишком сильными узами, чтобы я могла её предать. И только тебе Люсия, её родной сестре, я решилась это рассказать, и то после того, как всё это закончилось, - грустно закончила Сюзанна.
   Мы обнялись с Сюзанной, и я ей сказала:
  - Я надеюсь, что она ещё не переступила тот порог, откуда нет возврата. И мы ещё увидим прежнюю Васелину, весёлую и добрую подругу, сердечную сестру, и преданную дочь, а Васелин чудесную невесту, на что он сильно надеется.
   Мы немного посидели молча, переживая каждый своё. Но, замигал хрустальный шар на столике, и мы устремились к шару. Это Готлиб вышел на связь:
  - Люсия-ма, мы закончили все подготовительные операции, и приступаем к заключительной операции, а именно к загрузке систем разума Пегаса. Может быть, Люсия-ма, вы желаете лично присутствовать при воскрешении Пегаса? – спросил Готлиб.
  - Конечно, мальчик, подождите меня! Я не хочу пропустить этого момента, - обрадовалась я.
   Я в радостном возбуждении кинулась к двери, и, не дожидаясь, когда она полностью откроется, пролезла в коридор. Секунд через двадцать я вбежала в командный отсек, и плюхнулась в первое попавшееся мне свободное кресло.
  - Люсия-ма, пересядьте, пожалуйста, это кресло Пегаса, - предупредил Готлиб.    
    Я пересела в соседнее, свободное кресло, и включила все свои органы чувств на восприятие этого знаменательного момента, как нового рождения Пегаса, вернее, его воскрешения.
   А в зале творилось, что-то невообразимое. Все экраны светились и переливались различными цветами. Лампочки мигали, а по табло бежали строки, каких-то слов, в которых я ничего не понимала. У пульта сидели Готлиб и Ник. Она манипулировали клавиатурой с тысячами клавиш. Вдруг, раздался звук очень низкой частоты, отчего по телу пробежали мурашки. Частота звука начала расти, и скоро, этот звук превратился в душераздирающий писк, который ушёл за пределы слышимости.
   На высокой стойке вспыхнули три тоненьких луча, трёх основных цветов. Эти лучи устремились к креслу, в которое, я уселась несколько минут назад, и была пересажена из него. Эти тонкие лучи скрестились, и стали двигаться, а точка пересечения лучей стала рисовать изображение.
   Вначале появился слабый контур человека, который по мере движения точки, становился всё ярче и чётче. Сначала этот образ был полупрозрачным и туманным. Минут через сорок в кресле сидел человек, в котором я узнала Пегаса. На нём ещё не было кожи, и были видны все мышцы и крупные сосуды. Всё это было жутковато видеть. Но скоро Пегас облачился в кожу и волоса, а затем и в белое одеяние. Он ещё был неподвижен, но уже чувствовалась жизнь.
   Вдруг, на табло вспыхнула ослепительно яркая молния, и тут же раздался треск. В этот момент Пегас вздрогнул, и открылись его глаза, после бесконечно долгого сна. Пегас повертел головой, как бы пробуя свои возможности, и кажется, он увидел меня. Он улыбнулся, и глубоко вздохнув, снова закрыл глаза.
  - Люсия-ма, - раздался голос Готлиба. – Мы всё сделали. Загрузка завершена. Ему ещё нужны сутки для настройки всех жизненных систем. Сейчас ему нужно одиночество, и нам всем лучше уйти. Завтра Пегас будет в норме, и первый его звонок будет ваш, я в этом уверен.
    Мы все встали и тихо вышли. За нами беззвучно закрылась дверь, и засветилось табло, предупреждающее, что вход сюда временно запрещён. Готлиб, Ник и Лайна выглядели очень уставшими, и сразу отправились по своим каютам. А я решила заехать к родителям, как обещала, ведь был уже вечер.   
    Когда я вошла, мама с девчонками сидели за столом, и пили чай. Мама, что-то рассказывала, и как я поняла очень весёлое. А папа с Юркой и Тодесом сидели в уголке, и проводили научный диспут. Я поцеловала маму, а затем и папу, и, судя по всему, они меня сильно и не ждали. Меня тоже пригласили к чашке чая, отчего я не отказалась. Мама и при мне рассказывала Алёнке, Сабрине и Джесике, что-то интересное из своей прошлой жизни. А я вспоминала, как проявлялся Пегас, как он посмотрел на меня, и кажется, что-то хотел сказать. Мы ещё немного посидели с родителями, а затем стали расходиться по своим каютам. На прощание мама попросила девчонок приходить ещё, отчего они не отказались. Я видела, что родителям стало значительно лучше, и они близки к полному выздоровлению, что меня радовало. Лишь только забота о Васелине ещё висела тяжким грузом в моей душе. Я невольно сравнивала ту Васелину, которую встретила на Велесе, весёлую и задорную, чуткую и добрую девушку. И ту, которая никого не любила, а любила только власть, пусть и над двадцатью душами, и которая сейчас лежала на нашей с мужем кровати.
    В каюте меня ждал лишь мой муж. Рэй с Сюзанной уехали в свою конуру. Я рассказала Геннадию о том, что видела в командном отсеке, и о родителях, которые шли на поправку. А затем, обнявшись, мы, молча, сидели, и слушали биение сердец друг друга, дышали одним воздухом.
    Утро нас застало всё в той же позе. А заставил нас разжать объятия Пегас. Да, Пегас! Он позвал меня к хрустальному шару, где уже дожидался меня.
  - Привет Людмила, - сказал он. – Спасибо тебе за помощь, которую ты оказала при моём возвращении. Мне ещё нужно время для полного восстановления, поэтому мы не сможем долго общаться. Но я уже готов приступить к лечению всех, кто в этом нуждается. Ты можешь ничего не говорить потому, что я ещё не воспринимаю слуховую информацию. До встречи, Люсия.
    Я многое хотела ему рассказать, но нужно было потерпеть. Я ещё сидела у хрустального шара, когда раздалась соловьиная трель.
                Глава – 29.
   Это оказались спасатели, которые пришли за нашими спящими царевнами. Их положили на каталки. Я отправилась вместе со спасателями. Лазарет, как я его обозначила для себя, находился рядом с нашей каютой. Через несколько минут два обнажённых прекрасных тела лежали на столах, под прозрачными колпаками, к которым были подключены различные трубки и провода.
   Минут через десять пришла в себя Франка. Она открыла глаза, свои огромные серые глаза, и, увидев сквозь стекло колпака мужчин, стыдливо прикрыла свои прелести руками. Ещё минут через пять колпак поднялся, и девушка села, продолжая прикрываться. Я подала ей одежду, то есть, то белое платье в голубой горошек.
  - Мама Люсия, всё нормально? – первым делом спросила она.
  - Всё нормально девочка. Можешь одеться и немного отдохнуть. Ты у нас теперь героиня!
  - А Васелина, как себя чувствует? – поинтересовалась Франка.
  - Пока не знаем, - вздохнув, ответила я, садясь рядом с девушкой.
  А у стола, где лежала Васелинка, началась, какая-то суматоха. Я поспешила к столу. То, что я увидела, меня жутко поразило. У лежащей на столе моей сестрички, начались страшные судороги. Её подбрасывало, и корёжило, а колпак снимать было нельзя. Её лицо исказила дикая, просто звериная гримаса. Глаза её открывались и закрывались с бешеной частотой. И, вдруг, струйки густой крови потекли из глаз, а грудь начала вспучиваться. Сквозь вздувшуюся полупрозрачную массу угадывались очертания, какого-то чудовищного существа, у меня даже волосы зашевелились на голове, а ноги отнялись, чтобы убежать, куда-нибудь.   
     Все, кто стоял у стола, были парализованы картиной увиденного. А Васелинка всё больше и больше раздувалась. И в какой-то момент её голубые глаза вывалились на стол. Я закричала диким голосом, и мне вторил голос Васелина. Васелинка превратилась в кровяной полупрозрачный шар. Первым не выдержал Васелин, он кинулся на колпак, и стал его срывать. Васелина едва удержали два здоровенных медбрата. Раздался глухой хлопок. Шар, когда-то бывший Васелинкой лопнул, обрызгав стекло колпака гноем и кровью. Когда моющий раствор смыл всю эту мразь с колпака и со стола, я увидела бы-стро засыхающую кожу, или, что-то другое, что раньше было Васелинкой. Васелин рыдал, сидя на кушетке рядом с Франкой. А Франка положила свою руку ему на затылок, и что-то шептала.   
    Там, где ещё несколько минут лежала моя сестра, ползало покрытое зелёной мерзкой жижей страшное насекомое, похожее на паука, только с короткими толстыми лапами. С этим насекомым происходило, что-то странное. Этот мерзкий паук, размером метр с небольшим в длину, неуверенно двигался, затем перевернулся на спину, судорожно дёргая лапами. Паука тоже, как и тело Васелинки начало раздувать, и в какой-то момент он тоже лопнул. А из него хлынула гадкая, липучая, невыносимо вонючая жидкость, в которой барахталось маленькое существо, похожее на пупсика. Это существо было измазано этой противной массой.   
    Когда моющий раствор смыл всю мразь, находящуюся на столе, то, среди остатков, или останков Васелины и паука трепыхался жи-вой пупсик, размером со спичечный коробочек. В моём горле застыл дикий вопль, когда я разглядела этого пупсика. Это была копия Васелинки, только уменьшенная раз в тридцать, тридцать пять. Всё, что я смогла крикнуть, это позвать Васелина, который тут же оказался у стола. Колпак уже был поднят, и врач спасателей осторожно взял маленького человечка, вернее сказать крошечную девушку, и понёс к другому столу.
  - Пегас сказал, что может вернуть ей обычные размеры, - говорил доктор Вэл, накрывая маленькую Васелинку колпаком, только уже непрозрачным. – Операция ревивации продлится сорок минут, так что придётся подождать.
  - Мама Люсия, я это чувствовала, - сказала, подошедшая ко мне Франка. – Когда я вошла в мозг той Васелины, то почувствовала ещё один мозг, только совсем маленький, и оба они выдавали информацию. В тот момент я ничего не поняла, а сейчас мне всё стало ясно. Так что мне ещё раз придётся выводить Васелину-ма из транса после того, как она вернётся к своим обычным размерам.
    Время шло очень медленно, оно тащилось, даже улитка быстрее ползает. От нетерпения я не знала, куда деваться, а Васелин, как я думала, разобьёт себе колени и руки, так он ускорял бег времени. А время и не думало ускоряться. И когда, наконец, на колпаке загорелась зелёная лампочка, мы втроём, я, Васелин и Франка, как по команде соскочили, и кинулись к столу с колпаком. Васелин уже держал наготове большое мягкое полотенце, чтобы накрыть обнажённое тело Васелинки.   
    Когда колпак медленно поднялся, на столе лежало прекрасное тело молодой девушки, которым невольно все окружающие залюбовались. И только тут Васелин опомнился, и замаскировал свою Васелинку. А, может, это была и вовсе не Васелинка? Как узнать? Это зависело сейчас от Франки потому, что лежащая девушка была в трансе. Её голубые глаза были открыты, но в них не было жизни, хотя Васелинка равномерно и глубоко дышала, и, кажется, даже чему-то улыбалась. 
   Франка попросила её посадить, что медбратья и сделали, подняв спинку стола. Сейчас Франка смотрела в глаза новой Васелинки. Сеанс вывода из транса был намного короче, чем введение в транс. Уже секунд через десять, под пристальным взглядом Франки, Васелинка вздрогнула, и оглядела всё окружение. Она выше натянула полотенце на себя, прижав его руками.
  - Чего уставились? Люсия и ты им позволяешь меня рассматривать? Мужчины, выйдите, пожалуйста, и дайте мне, что-нибудь надеть на себя, - потребовала Васелина. А я ещё не могла понять, какая она: та, или другая?   
   Я подала Васелинке платье, в котором её привезли сюда. Она по-смотрела на него, отложила в сторону все украшения, и надела его.      
  – Поедем, Люсия к тебе, там я переоденусь, а затем вместе поедем к родителям, одной мне стыдно. Надеюсь, хоть ты меня не возненавидела? – Спросила Васелинка, и тут же покраснела. – Хотя, чего ещё мне ожидать? Ведь я тебе больше всех насолила! Прости меня сестричка, но это была не я. Но я всё слышала,  видела, и чувствовала, находясь спутанной по ногам и рукам этой липучей, и вонючей гадостью, внутри этого жуткого зверя! Я видела его глазами, слышала его ушами. Я всё знаю, что происходило в то время, когда я находилась, словно матрёшка в брюхе этого животного! Поверь, мне было страшно тяжело это переносить. И я, как могла, сопротивлялась, посылая свои импульсы в мозг этой мрази. Иногда это получалось у меня неплохо, а иногда…. Представляешь, каково было мне?  Ты поймёшь, когда я подробнее тебе расскажу о положении матрёшки, но это будет немного позже. Ну, чего ты молчишь? Может, ты всё-таки, что-нибудь скажешь? Или тоже бросишь меня, как Васелин?
  - А Васелин тебя не бросал, - возмутилась я. -  Если хочешь знать, он пригласил нас с Геннадием на вашу свадьбу. Он решил бороться за тебя до конца, - ответила я, не зная, верить или нет рассказу Васелины потому, что уж слишком неправдоподобен был этот рассказ.
  - Но здесь его нет…. – продолжила Васелина. - А впрочем, за что меня любить!
  - А кто накрыл тебя полотенцем, чтобы не глазели на твои прелести посторонние? Даже я не догадалась, а он….
  - Люсия, я не знаю, как покажусь на люди. Что я натворила! – продолжала сокрушаться сестра.      
   Но я по-прежнему почти ничего не говорила, не зная: верить ли её словам или, же нет? Я не могла решить: искренне ли это было сказано или….
  - Люсия на твоём месте я тоже бы засомневалась в искренности моих слов, - прочитав мои мысли, произнесла Васелинка.
  - А ты на Франку не обижаешься? - спросила я, глядя на сидящую, на кушетке девушку.
  - Почему я должна обижаться на неё? Я от души ей благодарна за то, что сейчас я в обыкновенном, пусть и некрасивом платье, а не в хитиновом панцире с шестью конечностями, если бы я, вернее не я, выпросила у тебя жизнерод! – убеждала Васелинка. – А ты знаешь, Люсия, этот урод, в теле которого я находилась, хотел помешать вашему полёту в систему Регулакс, и я не могла, как-нибудь ему помешать.
     И только тут мои сомнения начали рассеиваться. Я поняла, что передо мной прежняя голубоглазка, пусть не прежняя, но уже выздоравливающая, и скидывающая с себя груз чужеродной жизни. Я видела, что это ей нелегко даётся. Это придавливало её к земле, не давая встать в полный рост.
  - Ты правильно поняла меня Люсия, - как бы, между прочим, сказала она. – Франка, - обратилась Васелинка к девушке. – Ты не откажешься пойти с нами? Нужно немного подлечить наших с Люсией родителей. С них нужно снять заклятие жуков, а ты с этим справишься.
  - Хорошо Васелина-ма, я пойду с вами, - ответила девушка, вставая с кушетки.
   Когда мы пошли к выходу, из кабинета высунулся доктор Вэл.
  - Уважаемая Васелина, вам нужно пройти регистрацию, - сказал он.
  - А это надолго Вэл?
  - Минуты на полторы.
  - Тогда, я согласна. Я обязательно зарегистрируюсь, - сказала Васелина. – Подождите меня девчонки.   
   Когда мы с Васелинкой добрались до нашей с Геннадием каюты, то она была почти полностью забита народом. А народ этот был родным для нас. Во-первых, здесь были наши с Васелинкой родители, мама Галия, и папа Демьян, мой Геннадий и её Васелин, а также наши друзья – Рэй с Сюзанной. Итого набралось аж восемь человек, так как Франка, посмотрев на наших родителей, сказала, что им помощь излишня, и, попрощавшись с нами, она убежала к своим друзьям, которые ждали её в зале полезных развлечений.
                Глава – 30.
   Стол уже был накрыт, и дожидался нас. Острые и ароматные запахи возбуждали аппетит, и все вспомнили, что есть желудки, и их иногда нужно баловать. И больше всех свой желудок баловала Васелина, которая сказала, что не ела нормальной пищи неизвестно сколько времени.   
    Как таковых объяснений не было. Только, когда закончилась трапеза, и женщины уединились в спальне, оставив мужчин наедине, со своими научными проблемами, пролилась небольшая речка слёз. Все разобрались, кто есть, кто и добились согласия, подписав негласный договор поцелуями и крепкими объятиями. И только короткий доклад Васелинки все прослушали, молча, не давая ему никакой оценки.
   Васелина рассказала, как в последний визит к панцирнодушим, она оказалась в какой-то лаборатории. Там она разговаривала с ''мамой''. Это сейчас она поняла, что это была лишь оболочка в форме мамы. А тогда эта так называемая ''мама'' уговорила её поучаствовать в эксперименте, который якобы принесёт взаимный успех, как людям, так и жукам.
   Эти жуки хотели вывести новую популяцию живых существ с ре-гулируемым разумом. Васелинка долго не думая, дала согласие на такой эксперимент. К чему он привёл, мы все стали свидетелями, и не только свидетелями, а участниками этого эксперимента. И неиз-вестно, к чему бы он привёл, если бы так называемая Васелинка не потеряла жизнерод, который любезно предоставили ей жуки, наказав съедать по одному камешку в месяц.
    Жизнерод был в той коробке, в которой был концентрат пищи для всех. После утраты жизнерода, замедлилось развитие симбиозного существа, что привело к гибели этого гибрида в человечьем обличье с душами жука и Васелины. В живых осталась только уменьшенная до размеров чутельного пупсика, Васелина, ещё не получившая души панцирных.
   А мама к слову вспомнила, слегка покраснев, что, будучи на Велесе в своё время, как бы ''подарили'' аборигенам копии своего и Демьяна, тел, чем видимо, и воспользовались панцирнодушие.
    Вечер прошёл. Вдоволь наговорившись, и обменявшись огромным объёмом информации, люди разумные, то есть мы, родиной которых была планета Земля, устали, и стали расходиться по своим уже обжитым каютам, мечтая о возвращении в свои родные пенаты.
    Но судьба нам уготовила совсем другое. Она написала сценарий дальнейшей нашей жизни, который шёл в разрез с нашими мечтами и думами. Прямая дорога мечты, невероятным образом изгибаясь, приводила нас в самые невероятные края и пространства. Прямой луч времени самым неожиданным манерам двоился, и вообще размножался, сбивая нас с общего потока жизни, уводя в тупиковые закоулки всеобщего процесса познания. Из этих закоулков было невероятно трудно вернуться не только в родные пенаты, но и даже в своё убежище Разума, то есть к себе самому. Но об этом мы узнаем позже, если вообще узнаем.
    А в настоящее время мы остались вдвоём с Геннадием, мечтая о мягкой постели и о чарующем чувстве слияния душ и тел, о тех сладостных минутах единения, которые приносит возвышенная и вечная любовь, которая только усиливается, раскрашивая холст жизни в невероятные краски тонов и полутонов вечной палитры чувств. Но мечтам не всегда суждено сбываться….
    На столике замерцал хрустальный шар, вызывая меня к общению с хозяином нашего временного пристанища. Когда я подошла к столику, над ним уже парил лик Пегаса.
  - Привет Людмила, доброй ночи! Я уже тебя благодарил за твоё участие в моём воскрешении? Да, я не ошибся в тебе, в твоих друзьях. Теперь я думаю, что вы уже готовы получить ту информацию, которая предназначена именно для вас. Да, именно для вас, всех! Она и будет получена всеми в своё время. Но прежде эту информацию получишь ты Людмила, так как у тебя самый не замыленный взгляд на те вещи, о которых я должен поведать всем. Ты та лакмусовая бумажка, того многообразия реакций, происходящих в огромном космосе жизни. Мир непрост, ещё сложнее мир разума, в котором одновременно протекают миллиарды реакций, как положительных, так и отрицательных. Процессы, происходящие в разумной Вселенной не всегда однозначны. Не всегда им можно дать, какую-то определённую оценку. Иногда только чувство, только сердце может определить плохо это или хорошо. Я понял, что ты и есть тот индикатор, который может разобраться во всех хитросплетениях отношений и идей. Тебе уготована Миссия….
  - Но, уважаемый друг, - подпрыгнула я. - Но Пегасик! Я уже была в роли Миссионерки! И, по-моему, из этого ничего хорошего не получилось! – возразила я чуть не плача.
  - Дорогая Людмила, это, как раз и укрепляет моё убеждение в твоей роли! Это не может быть, простым совпадением! Я считаю тебя теневым лидером вашей группы людей, занимающих различные статусы  на иерархической лестнице жизни. Ты не лезешь на первые роли, но в той или иной мере влияешь на происходящие процессы в вашей разномастной ячейке общества, что нам и нужно. Ты не равнодушна к любому событию, даже не касающемуся тебя. Острое восприятие любого события главная черта, необходимая человеку нужного нам. Подумай, пожалуйста, и завтра дашь мне ответ. Пусть он будет негативным, но это будет твой выбор. Я, конечно, надеюсь на твой положительный выбор.
  - Но… я не могу! Господи, ну почему именно мне выпадают, какие-то Миссии? Я не хочу! Да и лакмусовая бумажка, как ты сказал обо мне, это всего лишь лесть. А я не люблю, когда мне льстят, и так же не люблю людей, которым льстят. Да и никакой я не лидер! Меня сестричка недавно так  расчихвостила, что я долго приходила в себя! Нет! Нет, это не для меня! Да я за любого из нашей группы ручаюсь головой! И я думаю,  любой из них сможет выполнить, любую Миссию! А для меня это слишком сложно!… - почти кричала я.       
  - А почему ты не спрашиваешь, в чём заключается Миссия, кото-рую ты должна исполнить?       
  - Зачем? Но Пегасик, дорогой, я не хочу ничего слышать, о какой-то там Миссии! Я уже это проходила, когда-то, и больше не желаю это испытывать! Да и я не так уж и хороша, как ты меня увещеваешь! Да и знаний для этого у меня маловато! Я не подойду для этой роли, и точка! Ты утверждаешь, что я смогу исполнить вашу Миссию, а я думаю, что нет! Ну, что, что я могу? – убеждала я толи самую себя, толи Пегаса.
  - Сомнения, это положительная черта умного человека. Не сомне-ваются только полные идиоты. Сомнение это скрытая форма страха, а страх это ответная реакция сознания на опасность. Поэтому человек, который нам нужен, должен обладать обострённым чувством страха. Пока не произошло событие, трудно предположить его последствия. Существует много факторов, влияющих на последствия. Во всём этом разобраться архи сложно, почти невозможно. Есть единицы индивидуумов, которые на уровне интуиции могут независимо от влияющих факторов точно предсказать последствия, какого либо произошедшего события. Вот к числу таких людей, ты и принадле-жишь. И хочешь ты этого или не хочешь, но когда подойдёт время действовать, ты никуда не денешься, а будешь действовать, иначе ты просто не сможешь. Ты пленница своих способностей.
  - Пегас, ты, наверняка ошибаешься. Какие способности?  Не льсти мне! Я никакой не индивидуум, и не предсказательница! Конечно, я не так уж и глупа, но для этой роли у меня ума не хватит!   И я не хочу! Я хочу домой! – закричала я. – Что за рок меня преследует? И кому я нужна с моими так называемыми способностями?
  - Это не рок, это судьба, однажды тебе данная на все круги жизни. Я вложил в твою душу крошку сомнения в своей способности, а завтра эта крошка превратится в гору, непреодолимых сомнений, из которых ты будешь искать выход. И найдёшь, его сама или с помощью окружающих тебя людей, которых подключишь к поиску этого выхода. Вот и подумай. Кто в этом случае настоящий лидер, пусть и теневой? Я уверен, что завтра ты уже захочешь узнать, зачем я тебе всё это рассказывал, и станешь заложницей этих знаний. Приятного тебе время препровождения, Людмила.
  - Пока Пегасик, что б тебе ни дна, ни покрышки, а мне завтра не проснуться! – ухмыльнулась я.
  - Пока Людмила. Вот и крошка уже начала разрастаться, - тоже ухмыляясь, сказал Пегас, и медленно растаял в пространстве, оставив после себя наэлектризованный шар и кучу сомнений, которые уже стали возиться в моей черепной коробке. Вопрос, ''зачем'' стал расти. Скоро, этот вопрос своей загибулиной закрыл передо мною всё, даже Геннадия с нашим желанием, провести эту ночь в собственное удовольствие. Тем более, когда я вернулась в спальню, мой суженный уже ушёл в путешествие в мир ирреальной жизни, то бишь, спал.
    Я проворочалась почти до утра, теряясь в догадках, и, силясь найти ответ на загадки Пегаса. К утру у меня созрел план, устроить небольшой праздник по случаю воскрешения Пегаса, на котором, он, может быть, сам раскроется и даст ответ. Я так и решила.
    Когда проснулся Геннадий, и полез ко мне с телячьими нежностями, я свернула ему из пальцев такой плод райского дерева, что он им сразу же наелся, и отстал от меня.
   Приняв освежающий душ из настоев экзотических трав и плодов, я надела самое понравившееся мне платье, и выскочила из своей каюты, оставив своего Адама на произвол судьбы. Я решила собрать молодёжь, и первым делом заразить их своей идеей.   
    Они с радостью восприняли мой план, и тут же приступили к его осуществлению. Я была уверена, что они меня не подведут, и всё устроят по высшему классу.
   Затем я поехала к родителям, которых тоже вдохновила моя идея. И поздравить со вторым днём рождения Пегаса они были не против. Небольшую вечеринку мы решили провести сегодня вечером в актовом зале, где мы были собраны в первый раз на этом зонде. Несколько поздравлений и слов благодарности за гостеприимство, как я думала, лишними не будут. Несколько слов решил сказать отец, и я подумала, что задумка моя не так уж и плоха.
                Глава – 31.
   Выскочив от родителей, я увидела дверь напротив, и вспомнила, что там должны проживать два Васелины, и решила нарушить их покой. Наверняка они сейчас не стояли на коленях, и не замаливали свои грехи, а напротив….      
   Только с третьего раза мне разрешили войти, но и за это время эта парочка влюблённых не успела полностью подготовиться к встрече со мной. Васелин ещё выглядел достойно, но вот моя сестричка прятала свои голубые глазки, где-то под одеялом. А румянец её щёк проступал аж на потолке.
  - Чего тебе надо Люська? – спросила она притворно заспанным голосом. – Можешь хоть раз в жизни дать людям отоспаться!
  - Этот вопрос не по адресу, - ответила я. – Васелин лучше знает на него ответ. Родственники, у меня есть предложение провести не-большую вечеринку….
  - Что у вас с Гелиосом очередной юбилей? На этот раз, какой? – подковырнула меня сестричка.
  - Васелина, я надеялась, что ты хоть немного исправилась, а ты….
  - Не надо было будить во мне зверя! А то не дала досмотреть самый интересный сон, и ещё выставляет, какие-то, претензии, - улыбаясь, сказала Васелина.
  - Знаю, какие вам сны снятся, платонические! – так же улыбаясь, сказала я.
  - Но если знаешь, то должна понять нас….
  - Ты дай хоть слово сказать Васелину! – возмутилась я. – Я предлагаю провести вечеринку в честь возвращения Пегаса, да и тебя, сестричка! Нам это очень нужно.
  - Зачем? – спросил всё тот же голос.
  - Ты дашь другим высказаться или нет? Здесь, что одна Васелина?
  - Нет, два, а голос один! – смеясь, сказал Васелин. – Люсия, мы согласны! А теперь чеши отсюда! Когда подготовитесь, так разбудите! К какому времени готовить речь?
  - Да часикам к пяти, как раз будет в пору, - ответила я.
  - Мы придём в актовый зал к означенному времени, а теперь, иди, - улыбаясь, ответил мужчина, то бишь, Васелин.
   Осталось предупредить Рэя с Сюзанной, и Ашота. И кого-то я ещё забыла? – вспоминала я. Рэй с Сюзанной не возражали, как и служба Ашота, которую он представлял по праву старшего. А я так и не вспомнила: кого же я ещё не предупредила?
   Я вернулась в свою каюту, и только увидев Хелли, которая сидела с Геннадием за столом, и пила чай, я вспомнила, кого забыла предупредить о вечеринке. Да, я забыла о Хелли, хорошо, что она сама пришла, а то получилось бы нехорошо.
  - Привет Хелли! Как поживаешь? – начала я издалека. – Мы давно с тобой не виделись. По-моему с того памятного…. Ой! Я забыла. Ты с Тодесом помогла мне вернуться в каюту, когда мне стало плохо! Большое тебе спасибо!
   - Люсия, не благодари меня. Мы обязаны друг другу помогать, ведь мы не чужие, и мы люди, - скромно ответила Хелли
  - Хелли, я должна тебя пригласить на вечеринку по случаю возвращения Пегаса и моей сестрички Васелинки. И вообще, мы редко собираемся, все вместе, вот и будет повод поговорить, и просто посмотреть в глаза друг друга. А то мы запёрлись по своим каютам, и варимся в собственном соку.
  - Да это действительно так. Нам не хватает живого общения, такого, например, как на Шелле. Я не откажусь, и приду на вечеринку. Где она состоится?
  - В пять, в актовом зале. Я буду ждать тебя, вернее, все мы, - заве-рила я.
  - Тогда там и поговорим, - предложила Хелли. – А сейчас я пойду к себе, в консервную банку. А в пять обязательно приду.
   Когда за Хелли закрылась дверь, я увидела чёрные глаза Геннадия, которые требовали объяснений.
  - Дорогая, я разучился читать твои мысли. Ты, по-моему, нарываешься на аплодисменты, - сказал мой муж. – Ты, что, не понимаешь, что поздравлять Пегаса, конечно, будут, но Пегас переадресует эти поздравления тебе?
  - Но Геночка, мне очень нужно увидеть, как Пегас будет вести себя при всех! Мне очень важно это увидеть! – убеждала я мужа.
  - Ты никак опять всю ночь с ним проболоболила? Он, что-нибудь тебе предложил, а ты сомневаешься? Ты хочешь, чтобы это он сде-лал прилюдно? Угадал?
  - Почти, кроме главного, - согласилась я, но главного я не стала открывать, даже своей половинке.
  - Хорошо, не хочешь отвечать, как хочешь! Мне не нужно голову ломать над тем, как вытащить тебя из очередной ямы ловушки!
  - Ну, хватит тебе ныть! Ты вечно мною недоволен, чтобы я не сде-лала! А я ещё ничего не сделала! – защищалась я. – Я просто хочу собрать друзей всех вместе, и пообщаться с ними. Что в этом плохого?
  - Дорогая, остынь немного. Прости, что незаслуженно обидел тебя, но и ты меня пойми. Я ждал тебя пол ночи, борясь со снотворными чарами Пегаса, а утром, получил в зубы дырку от бублика, и остался один на пол дня! А ты приходишь, и говоришь, что вечер хочешь провести в кругу друзей. А я, что враг? Ты даже забыла пригласить меня на эту вечеринку! Всех не забыла, а меня забыла! Или моего согласия уже не требуется? – всё больше расходился мой благоверный.
    Нужно было срочно тушить, разгорающийся сверх меры пожар в семейном очаге. Я обняла разгорячённое тело Геннадия, и закрыла его фонтанирующий ненужной информацией рот, своими губами. Мой муж сразу успокоился, но только не его руки, которые начали разводить огонь в моей душе, что в настоящее время было не самым подходящим. Я с трудом вырвалась из этих горячих и ласковых рук, и предложила ему получить сдачу, но только после вечеринки. На, что Геннадий не сразу, но согласился. Но взял с меня слово, что впредь я не буду его кормить заморскими фруктами.
   А мне ещё нужно было договориться с самим Пегасом, о его лич-ном участии в нашем празднике. Я долго гипнотизировала красную кнопку рядом с хрустальным шаром, а потом, всё-таки насмелилась, и коснулась её.   
   Пегас смотрел на меня своим лучезарным взглядом и улыбался:
  - Людмила, приветствую тебя, и слушаю, - начал он.
  - Дорогой Пегас, я от имени всех приглашаю тебя на вечер встречи друзей, - начала я с пафосом. – В общем, мы решили провести сегодня в актовом зале вечеринку, и хотим, чтобы на этой вечеринке присутствовал ты.    
  - Значит, ты успела подключить всех? Ну, и какова роль, уготована мне на этой вечеринке? – спросил Пегас.
  - Просто друга, старшего друга! – ответила я. – Мы долго не общались. Я не хочу быть заговорщицей, и держать при себе какую-то тайну! Это удел агентов спец служб, а я просто слабая женщина, у которой есть желание излить, кому-то душу. Мне невероятно трудно держать при себе, какую-либо информацию, и не поделиться ею с другими.
  - Людмила, я не заставляю тебя держать всё при себе. Ты вольна, передавать её, кому угодно, - заметил Пегас.
  - Тогда сам поделись этой информацией со всеми, и не надо нагружать меня лишний раз бременем секретности, - упрекнула его я.
  - Ты Людмила права. Я так и сделаю. Мне подобное ещё никто не предлагал. По-моему, в мою программу нужно внести небольшие коррективы. Пока Людмила, извини, что заканчиваю так внезапно, но есть неотложные дела. До встречи на вечеринке!
   Подходило время вечеринки, а моё волнение, почему-то постепенно проходило. Я чувствовала себя настолько легко, что хотелось петь и веселиться. И груз ответственности сваливался с плеч. Я просто ждала той минуты, когда увижу всех вместе. Становилось радостно на душе оттого, что всё в порядке, что все живы и здоровы. Это не была беспричинная эйфория, это было спокойствие.
  Когда я с Геннадием вошла в актовый зал, там уже были мои дети и их друзья. Они потрудились на славу. Небольшая хорошо оборудованная сцена была украшением зала. Над головой раскинулось небо, усеянное тысячами, а, может, миллионами звёзд. Дух захватывало от вида глубины пространства. Негромко играла музыка, и несколько пар кружили в пленительном танце. Я тоже подхватила Геннадия, и мы вместе поплыли по звёздному небу, и звёзды подмигивали нам.   
    На душе было тепло и спокойно. Хотелось жить, и хотелось лю-бить. Мимо проплывали лица родных мне людей, и мне никогда не было так хорошо. Звучала музыка, и заставляла петь душу. И я не одна себя так чувствовала. Я видела, маму в объятиях папы. Васе-линка, наконец, освободилась от комплекса вины, и счастливая, кружилась в вальсе со своим Васелином. Я ещё не видела такого весёлого Рэя, который чуть не на руках нёс свою Сюзанну по волнам чарующего танца. А моя младшенькая Алёнка вальсировала в объятиях Готлиба, и к ним беспрестанно подходил Тодес, который тоже хотел повальсировать с моей дочкой. Юрка танцевал с Франкой, а Ашот с Сабринкой. Лишь только Хелли стояла в сторонке одна, всё так же одна, но по виду она тоже была счастлива.
   Когда зашёл Пегас, его стоя, приветствовали аплодисментами. Он был в строгом, чёрном костюме. И со своею бородкой был похож на великого учёного. Он поднялся на сцену, и поднял руку, требуя внимания. В наступившей тишине можно было услышать, как бьются сердца собравшихся, и шорох мыслей, шевелящихся в сером веществе окружающих.
  - Друзья, сегодня я ваш гость. Мне приятно находиться среди вас, мне приятно ваше общество. При первой встрече с вами я предста-вился, и рассказал, откуда зонд, и куда мы летим. Я вкратце поведал о сверх цивилизации системы Регулакс. Вообще наша Вселенная на два порядка старше вашей, и уже находится в стадии сжатия. Почти все галактики распались, и сейчас представляют собой сгустки старых, слабых звёзд. И если бы не было Разума, наша Вселенная тихо закончила бы своё существование через, какую-нибудь тысячу миллиардов лет, провалившись в сингулярность. Но это уже будет не Вселенная, а размазанная в пространстве однородная, остывшая смесь кварков и глюонов. Но Разум не может погибнуть, не борясь за своё существование, как и в нашем случае. Наша цивилизация достигла такого уровня развития, что сумела изменить н-тропию пространства, и снова возобновить звёздообразование. Только это изменение заставило Разум уйти в искусственно созданные тела в виде раковин сложной формы, и размером с гигантские галактики. Вот в этих раковинах сейчас и существуют многомерные структуры, с искусственным сверх Разумом, представителем которого, я и являюсь. Снаружи эти структуры выглядят, как громадные чёрные дыры в центре ярких галактик. Чёрная дыра и является входом в многомерную раковину со сверх Разумом. В нашем мире в систему Регулакс входит около сотни таких раковин. В будущем и ваша цивилизация будет вынуждена залезть в такую же многомерную раковину, и на какой-то стадии развития перейти в биотехногенную цивилизацию. Что означает переход разумной жизни в симбиоз Разума на биологической основе и искусственного технотронного Разума. Таков диалектический путь развития Разума. Это общие тезисы, которые я вынужден процитировать, чтобы ознакомить вас с развитием нашей ра-зумной жизни. Таковой она будет и у вас. Так вот, лично я живу в системе из восьми раковин, входящих в громадную систему Регу-лакс. А наша подсистема имеет название Вераст, с центральной ра-ковиной, носящей название Короналия. Наша подсистема располагается на самой границе с вашей Вселенной, а может, даже две Вселенные имеют общее пространство, только в разных измерениях. И наш пятимерный, пространственный конгломерат накладывается на ваш трёхмерный конгломерат. И по существу мы, люди Вераста, и вы, люди цивилизаций системы земной группы живём в одном пространственном домене, только в разных пространственных вуолях. И между нашими цивилизациями, между нашими пространствами происходит постоянная диффузия, постоянное проникновение. Поэтому мы имеем одинаковые формы и строения тела, и почти одинаковый процесс. Вы спросите, зачем я читаю вам эту лекцию? Ради праздного любопытства? Или показать насколько дальше мы ушли в своём развитии? Нет, ещё раз нет! На какой бы стадии своего развития наши цивилизации не находились, люди всегда мыслили, и будут мыслить одинаково. Мы с вами настолько одинаковы, и настолько разные, насколько атом водорода в вашем трёхмерном мире отличается от атома водорода в нашем пятимерном мире. Они одинаковы по строению, только отличаются радиусом орбит электронов. Но при переносе атома из одного пространства в другое, он не заметит разницы с местным водородом потому, что сам станет таким же. Это относится и к человеку потому, что он состоит всё из тех же атомов. Это для третьего наблюдателя мы разные, а друг для друга мы одинаковы. - Пегас замолчал, к чему-то прислушиваясь, - друзья, извините меня, пожалуйста, я вынужден на некоторое время вас покинуть. Продолжайте веселиться, в наше время это нечасто бывает.
   Пегас сошёл со сцены, и пошёл между нами, высокий и гордый человек с подсистемы Вераст. И вновь зазвучала негромкая мелодия, но танцевало только две или три пары. Остальные, кто обсуждал выступление Пегаса, кто просто обдумывал сказанное им.
   За плечо меня тронула Хелли:
  - Люсия, можно с тобой поговорить, если, конечно, ты свободна.
  - Конечно Хелли, я тебя слушаю.
  - Не знаю, удобно ли это, но я не могу не сказать. Ты, когда-то меня спрашивала: кто отец Эрика и Тодеса? Может, я схожу с ума, но Пегас, как две капли воды похож на того человека, которого я, когда-то любила, да и, что скрывать, до сих пор люблю! И с которым, я дважды станцевала Венский вальс. Все его называли профессором Фабиано. Когда я впервые увидела Пегаса, я чуть не лишилась чувств. Это, что, простое совпадение или ещё, что? – недоумевала Хелли.
  - А давай, спросим самого Пегаса, он может, что-то знает, - предложила я.
  - Да неудобно, как-то, - засомневалась Хелли.
  - Ничего, всё удобно. Если хочешь, я сама спрошу его.
   В зал снова вошёл Пегас. Лицо его было, чем-то озабочено, а его гордая осанка, куда-то исчезла. Он направился к сцене, и зашёл на неё.
  - Друзья, всё-таки это случилось. Предсказания древних начало сбываться. До того, как покинуть вас я хотел вам поведать об этих пророчествах. В третичный период эры седьмого Зулу, то есть, сто двадцать миллионов триста  сорок лет назад, по летоисчислению Кало, когда открыли принудительный дрейф по временной параллели, в будущее случайно забросило временную капсулу. Она зацепилась за наш репер, и с трудом вернулась к нулевому меридиану. Участники того эксперимента после возвращения из будущего, сделали научный доклад. В нём в частности говорилось, что на нашей временной долготе, то есть в наше время будет война с насекомыми. Будут большие жертвы, и прольётся море крови. А спасут цивилизацию Короналии пришельцы из соседней Вселенной, с планеты Земля, временно находящиеся на Шелле. Этот старинный манускрипт был найден в архивном хранилище. Его расшифровали, и получилось, что вот-вот начнётся война с насекомыми. Оказалось, что наша цивилизация не готова полностью к отражению агрессии любого вида. Сотни миллионов лет без войн и болезней сделали людей с Короналии слабыми духовно и физически.
   Пегас был отправлен в соседнюю Вселенную на планету Шелла, где в это время действительно находились люди с планеты Земля. Пегас заметил, что звезда Красный сверхгигант в этой системе находится на грани взрыва сверх Новой. Пришлось ему проявить всё своё мужество и смекалку, чтобы в самый последний момент снять с поверхности Шеллы всех землян, и он ещё успел в момент масштабной перестройки забрать землян с внешней планеты, и к тому же прихватить шар знаний, являющийся для Пегаса загрузочным шаром. Но он взял людей без их согласия. Правда, он спасал их потому, что иначе многие из них досрочно перешли бы в следующую параллель жизни. И всё это он рассказал о нас.
  - Друзья, простите меня, что я, не спросив вашего согласия, повёз вас на свою Родину. Я надеялся, что когда я вас доставлю на Короналию, моя Миссия будет выполнена, а с вами будут работать другие люди. Но случилось то, что предсказывали древние. Нашу цивилизацию осадило полчище панцирных, разумных существ. Они выдвинули ультиматум, условием которого была выдача секретов о сверх знаний и перестройки н-тропии пространства. В случае невыполнения ультиматума, все люди нашей цивилизации будут заражены вирусом, который превратит всех в рабочий скот, в жуков-рабов. Это известие я получил только что. Меня просили передать просьбу нашего народа о помощи. Если вы согласитесь, то я вас доставлю на мою Родину. В противном случае, то есть при вашем отказе, я вас доставлю до вашей ближайшей базы, где вам должны оказать по-мощь ваши службы. При любом ответе никаких претензий к вам не будет потому, что никаких официальных договорённостей между нашими цивилизациями не существует. Поэтому, даже ваше согла-сие в помощи будет считаться актом доброй воли, а отказ не будет нести никаких правовых последствий в будущем. – Пегас остановился, и обвёл нас всех взглядом. – Я должен дать ответ через двадцать, двадцать четыре часа, следовательно, и у вас есть всё те же двадцать четыре часа. Вы можете остаться здесь, можете решать этот вопрос, где-то в другом месте, но мне нужно единогласное решение в случае согласия. Если даже, кто-то один будет против полёта в Короналию, я буду вынужден отказаться от вашей помощи. Спасибо за внимание. До встречи через двадцать четыре часа здесь же, - закончил говорить Пегас, и сошёл со сцены.
   Все стояли, и молча, обдумывали сказанное. А я подумала, что судьба снова лишает нас свободы выбора. Судьба, которая была для нас написана больше ста двадцати миллионов лет назад, и всё эти долгие годы хранилась в старинных архивах на простом клочке пожелтевшей бумаги. И сейчас эта судьба гнала нас в другую Вселенную.
   Пока эти шальные мысли пролетали в моей голове, как раз в это время мимо меня проходил Пегас. Он посмотрел на меня, и тоскливо улыбнулся.
  - Пегас, дорогой, сейчас можно тебя спросить? – неожиданно даже для себя спросила я.
  - Я слушаю тебя Людмила, - ответил он.
  - Моя подруга Хелли, когда впервые увидела тебя, призналась мне, что ты, как две капли воды похож на человека, которого она любила, и от которого у неё появились три маленьких прекрасных души. – Наконец, я смутилась, - Пегас, прости, что я к тебе лезу с подобными вопросами в столь неурочное время.
    Пегас улыбнулся, взял мою руку в свою тёплую ладонь.
  - Людмила, ненужных вопросов не бывает. Вопросы возникают от отсутствия или недостатка информации, что не позволяет мозгу работать в нормальном режиме, - сделал вступление Пегас. – Возможно, твоя подруга может оказаться права. Моим создателем был человек из вашей цивилизации, которого, необъяснимое природное явление закинуло к нам. Он сотворил меня по своему образу и подобию. Если любимого человека твоей подруги звали Фабиано, профессором Фабиано, то это он. Мой создатель мне так же признался, что у него остались в Аурии два мальчика близнеца, одна девочка, и любимая женщина. Скажи это своей подруге. Да, и добавь, что он до сих пор мечтает увидеть свою любимую, - закончил Пегас.
  - Пегас, а ты можешь передать профессору Фабиано, что здесь на зонде кроме его любимой находятся его сыновья близнецы? И один из них живёт сейчас в теле моего сына! – поставила я жирный восклицательный знак. А Пегас задорно улыбнулся, и сказал:
  - А если хорошо подумать и поразмышлять, то мы с тобой окажемся родственниками, - утверждал он. – Это может и к лучшему. К вашему сведению, этот профессор Фабиано сейчас занимает высокий пост на седьмом небе, выше находится только Создатель.
  - Спасибо Пегасик, я думаю, что Хелли тоже окажется на седьмом небе от счастья принесённого мною! Она постарается сделать всё, чтобы оказаться поближе к своему профессору, - заметила я.
  - Ты Людмила думаешь, так же как и я, - Пегас улыбнулся, и вышел из актового зала.
   Я поспешила к Хелли с радостной вестью, что её любимый жив, и она может его увидеть. Я не поняла реакции Хелли. Я не видела её такой ни разу. Она кинулась мне на шею, и расцеловала меня, а потом, усевшись в кресло, разрыдалась. Сколько эмоций вырвалось из души этой женщины, трудно было представить. Вскоре она соскочила, и быстро вышла из актового зала.   
   А в это время на сцену поднялся мой отец.
  - Друзья, - обратился он. – Я и не предполагал, что так хорошо начавшийся праздник завершится так грустно. Здесь нас двадцать три человека земной цивилизации, вместе с Грильяном. Я его выделил. Необходимо ли его согласие? Если судить по условиям Пегаса, то да. Кто будет с ним говорить? Сможет ли он понять, о чём идёт речь? И может ли дать определённый ответ?
  - Я поговорю с отцом! – крикнула Сабрина. – Он даст положительный ответ!
   Я, что-то пропустила, и кажется, не мало! Где я была? Я что про-пустила обсуждение предложения Пегаса? А если я ничего не про-пустила, то откуда взялся уже готовый ответ? Я старалась, что-то понять, и смотрела в лица окружающих меня людей, и ничего в них не видела, ни эмоций, ни чувств. 
  - Что выпала из пространства общения? – спросил меня подошед-ший Геннадий. – Не надо делать несколько дел одновременно! Хо-рошо, мне Васелин объяснил, как производится виртуальный опрос, а ты из этого опроса выпала! Ещё хорошо, что ты не заявила вслух своего отказа.
  - Постой, я, правда, ничего не поняла. Я только видела замершую картинку, никто не двигался, только я и Хелли немного поговорили, вот и всё! А на нас никто не обратил внимания, - рассказывала я.
  - Вот вы обе и выпали из поля виртуального опроса! А вашего отсутствия не почувствовали. Здесь принято вслух выражать только своё несогласие. Да и у нас на Земле говорят, что молчание это знак согласия.
  - Когда мы получим согласие Грильяна  на акт доброй воли, то сразу должны поставить в известность Пегаса, чтобы не терять времени. Это мы доверим Люсии, у неё самые добрые отношения с Пегасом, - это отец продолжал давать наставления, в зале снова установилась тишина. – Вот и хорошо, значит, все согласны. Сейчас мы разойдёмся по своим каютам, и приготовимся к старту. Во время полёта всю поступающую информацию к Пегасу будем обрабатывать, и готовить план отражения агрессии.
   Только после этих слов отца все ожили, и начали расходиться. Только я да Геннадий продолжали стоять. Я с удивлением, Геннадий с восхищением вспоминали скоротечность собрания, и особенно то, как быстро принимались решения. 
   Заметив нас, подошёл Васелин. Он улыбался, заметив на наших лицах удивление, объяснил:
  - Это называется мобилизационный режим руководства. Когда нужно принять решение очень быстро, включается седьмая сигнальная система, и все души превращаются в единое электромагнитное поле, и тогда вырабатывается общее решение, обязательное для исполнения всем. Этот режим используется в спецслужбах закрытых для всех посторонних. У нас возникла по существу та же закрытая группа единомышленников, только по другому поводу. Вот Демьян и решил использовать этот мобилизационный принцип. Как отработает этот принцип, посмотрим, - объяснял Васелин, а затем, улыбнувшись, заметил: - А теперь можете отмереть, и идти в свою каюту! А на тебя Люсия твой папочка, мой будущий тесть, возложил особую роль связного между нашей группой, по существу между нашей цивилизацией и Пегасом, и его цивилизацией. Так, что вы с Геннадием должны находиться у себя в каюте, и постоянно быть на связи. А ближе к концу перелёта, тебе дорогая свояченица, придётся занять место рядом с Пегасом, и непосредственно держать в курсе событий всю нашу группу. Так, что вам ни пуха, ни пера!
  - Но я ещё хотела поговорить с мамой. Почему она не подошла ко мне? – возмутилась я.
  - Сама виновата! Тебя никто не заставлял так сближаться с сильными мира сего, теперь расхлёбывай эту чашу! Мы на осадном положении. Это тебе не Васелина, а это Демьян! – смеясь, говорил он. – До встречи Люсия и Гелиос, и не вздумайте отвлекаться на посторонние дела! Васелинка проверит, чем вы занимаетесь, она ведь не забыла, как ты не давала ей спать! Тем более, она сейчас отвечает за выполнение мобилизационного режима, и имеет право пользоваться астралом!
   Это Васелин рассказал по дороге до стоянки авто кресел. Он, круто развернувшись, унёсся в другую сторону, чем нужно было нам. А мы, с Геннадием через несколько секунд входили в свою каюту, которую я не узнала. Она снова сузилась до прежних размеров спальни, только вместо широкой двуспальной кровати с воздушной постелью стояли две односпалки, и то у разных стенок. На столике с хрустальным шаром вместо одной красной кнопки стояла клавиатура с десятком, другим клавиш с именами, правда и красная клавиша там была.      
   Я не успела удобнее усесться в кресло перед столом, как засвети-лась эта красная клавиша, а над шаром повис бюст Пегаса.
  - Ещё раз приветствую тебя Людмила! Поздравляю тебя с назначением. По всей видимости, я не ошибся в тебе, Это вдвойне мне приятно. Правда, меня немного покоробили меры принимаемые Демьяном, но, возможно, он и прав, - сказал Пегас.
  - Пегас, я тоже была удивлена, но в тоже время из истории я немного знаю, что во время войны вводятся специальные меры, чтобы организовать общество и экономику к условиям войны, - объяснила я. – А у вас, что не принято никаких мер по отражению агрессии?
  - Этого я пока не знаю, но навряд ли. Я не видел ни одного циркуляра руководящих органов о подобных мерах, да и не слышал, - оправдывался Пегас. – Я же говорил, что у нас даже забыли такие слова, как война, болезнь, голод. И как, и что делать при наступлении явлений определяемых этими словами.
  - А что ты будешь делать, если на тебя нападут?
  - Что значит нападут?
  - Ну, как это тебе объяснить? Ну, это значит, что, например, кто-то, возьмёт в руки палку, и замахнётся на тебя, чтобы ударить, и попросит, чтобы ты отдал ему свою одежду.
  - Я отведу его до ближайшего пункта обмена, и предложу ему всё, что он захочет, - ответил Пегас. – И почему он, вдруг должен напасть? Он, что не человек? У него, что нет Разума?       
  - Ну, а если у тебя попросят самое дорогое, что у тебя есть, ну, например, твоё сердце? Ты тоже отведёшь его туда, где у тебя заберут сердце, и отдадут этому агрессору?      
  - Зачем? Это делается очень просто. Ему дадут то, что ему надо, вот и всё, и никуда ходить не надо!
  - Вот тебе батюшка и Юрьев день! А я-то думала…. Ну, тогда по-нятно, какая у тебя была защита от вирусного проникновения! У тебя оказывается, вообще не было никакой защиты! – заявила я.
  - Может, ты и права Людмила. Нужно попросить специалистов центра Разума, чтобы учли человеческий фактор, хотя объяснить им о необходимости этого, будет очень сложно. Сам смысл агрессии у нас подразумевается, как естественная природная стихия. У нас есть понятие агрессивная среда, но нет понятия агрессивный человек, злой человек. Я не представляю, как можно бороться с другим разумным существом. Его, что нужно перепрограммировать? – недоумевал Пегас.
  - Ну, а если он не захочет перепрограммироваться, тогда что? Что вы будите делать в этом случае? – поинтересовалась я. Тебя чуть не лишили вообще жизни!! А чем бы ты мог ответить на этот акт?
  - Но я не смогу ответить этим же! Жизнь человека это святое, и лишение жизни  другого разумного существа, это запретный акт! Я трижды сам погибну, чем лишу жизни, кого-либо.
  - Ну, друг, я не знаю, как можно ещё тебе объяснить тогда! Но хотя бы защищаться-то можно? К вам прилетели, какие-то жуки, и требуют у вас самое дорогое, сверхзнание. И говорят, что если вы это не отдадите, то они вам сделают, что-то плохое, а у вас нет способа, чтобы защитить себя, чтобы не отдавать им то, что им не принадлежит! Это на нашем языке называется шантаж! И вы должны иметь средства защиты от подобного рода шантажа – доказывала я Пегасу.
  - Кажется, я начал понимать. Мне, что-то подобное говорил мой создатель, профессор Фабиано. Он рассуждал о какой-то оборони-тельной стратегии. И всё-таки я не вижу смысла в этом: человек бессмертен в той или иной ипостаси! Его можно восстановить, если даже от него остался один атом потому, что информация об этом человеке записана в элементарной структуре атома! – рассуждал и сомневался Пегас.
  - А если агрессия будет исходить от какой-то природной стихии, что в этом случае вы делаете? – спросила я.
  - У нас есть службы, которые изучают эти стихии. Ведут за ними наблюдение, и когда они становятся для нас опасными, их с помо-щью оружия и различных приборов локализуют, и затем, в той или иной степени уничтожают, чтобы не навредить природе, - бойко ответил Пегас.
  - А если, например, на вас летит большая планета или звезда, и она может разрушить вашу ракушку, что вы делаете в этом случае? – спросила я.
  - Ну, это элементарно, - начал Пегас. – Мы изгибаем соответствующим образом гравитационное поле, и отводим это тело в сторону. А если этого невозможно сделать, мы это тело рассеиваем до кварк-глюонного состояния, и используем его для строительства ещё одного витка своей раковины. Это для нас благо. Ведь там, можно разместить ещё миллиарды людей, - закончил Пегас.
  - Сколько же всего народу проживает в вашей Короналии? – поинтересовалась я.
  - Этого тебе никто не скажет точно, но приблизительно, это число с пятнадцатью нулями.
   Вдруг, на моём пульте засветилась клавиша моего отца. Я извинилась перед Пегасом, и нажала клавишу отца. Раздался его голос:
  - Детка, можешь сообщить Пегасу, что получено все двадцать три голоса за акт доброй воли, и теперь можно стартовать на Короналию, - приказал, или попросил мой отец.
  - Папа, а почему ты сам не можешь сказать это Пегасу?
  - Люсия, я руководитель группы землян, а Пегас командир зонда. Мы не знаем, кто занимает более высокий пост. Поэтому был введён пост посредника, да и тем более, я знаю, что ты бы тоже хотела бы поучаствовать в этом важном деле. Вот я и придумал тебе эту работу, чтобы ты тоже была при деле! Ты будешь подчиняться мне, и твоя должность по субординации будет явно ниже должности Пегаса. Ты, у нас будешь, как посол. Это исключает двоякого толкования наших отношений. Учти, мы имеем отношение с другой цивилизацией! Мы не можем их обидеть. В личных отношениях мы равны, а вот в деловой сфере, а тем более в военной, я напрямую с ним общаться не могу потому, что не знаю, командир он мне или подчинённый. Ты поняла?
  - Да папа. Мне-то можно тебя так называть? А то скажешь, что должна обращаться по должности, где никаких родственных отно-шений не может быть!
  - Конечно детка! Ты не на службе, поэтому можешь называть меня, как хочешь, - ответил отец. – Люсия, предупреждаю. При выполнении задания, меньше разговоров.
  - Есть, папа! Будет исполнено! – взяла я под воображаемый козы-рёк, и выключила клавишу отца.
  Тут же снова появился бюст Пегаса:
  - Какие новости у тебя Людмила?
  - Пегас, какую должность ты занимаешь в вашем обществе? Изви-ни, конечно, за нескромный вопрос.
  Я увидела сидящего на кровати Геннадия, который вертел пальцем у своего виска, давая мне, что-то понять. Но я показала ему кулак, чтобы не приставал с нескромными намёками, а Пегас начал отвечать, на заданный ему вопрос:
  - На этот вопрос трудно сразу ответить….
   А я вспомнила, что сначала должна передать Пегасу слова отца, и не дала Пегасу закончить начатого объяснения:
  - Пегасик, извини, но я сначала должна тебе передать, что все наши, до единого согласны лететь к тебе в гости, с Миссией доброй воли. Вот, что я должна тебе передать.
  - Большое спасибо тебе Людмила за это приятное известие! Я сей-час же передам эту весть в Короналию. Через час мы стартуем, мо-жешь это передать Демьяну. И поблагодари его за быстро проведённую работу.   
                Глава – 32.
   Я передала отцу, что старт будет дан через час, а папа велел ждать дальнейших указаний, и отключился. Начались минуты ожидания. Геннадий стоял за спиной, и делал мне массаж плеч.
   Минут за десять до старта сферический потолок каюты стал про-зрачным, и тут же зазвучал голос, который предупредил, что в мо-мент старта, лучше находиться сидя в кресле, вытянув ноги вперёд. Ещё прозвучало, что запрещено делать во время старта и в начале полёта.               
   На улице стояла ночь, судя по небу, раскинувшемуся над зондом. Через прозрачный купол были видны причудливые очертания созвездий. А справа от меня блистала гигантское скопище звёзд, почти сферической формы, с почти чёрным центром. Это оттуда мы прилетели! Там находится наша Вселенная, наша галактика, наше солнце, и наш дом! Таким показался он далёким, что даже сердце защемило, а взгляд затуманила невольно подвернувшаяся слеза. Что нас ждёт в будущем? Как нас примет пятимерный мир неизвестной нам цивилизации? Рядом со мной, только в другом кресле сидел мой муж, мой Геннадий, отец моих десятерых детей. Да, я по прежним меркам мать героиня, а сейчас даже не многодетная мать! Всё это пронеслось у меня в голове при виде этого неба.
   Самого старта мы не почувствовали, только дрогнуло, и поползло в сторону громадное скопище звёзд с тёмным глазом в центре, который смотрел на нас из глубины нашей Вселенной.
   Вдруг, небо развернулось, и опрокинулось. И в центре прозрачного купола повисла голубая планета с материками и океанами, и циклонами облаков. Она очень напоминала Землю. Такая же живительная атмосфера, и зелень жизни проглядывала сквозь разрывы облаков. И снова накатила на сердце грусть. А диск планеты, занимавший вначале почти весь купол, становился всё меньше и меньше, и скоро превратился в яркую звезду. Зато слева медленно выплыл громадный диск солнца. Оно ярко осветило каюту, и ослепило глаза. Проплыв мимо, эта звезда так же полетела вдаль, и стала уменьшаться, и когда превратилась в яркую горошину, из-за спины выплыла половинка громадной жёлтой планеты с полосками атмосферы и красным пятном почти в центре. И вокруг этой планеты кружились в хороводе почти два десятка спутников.
   Геннадий тронул меня за плечо, и хотел, что-то сказать, но про-молчал, только в мыслях его я прочитала одно слово: Юпитер. А минут через десять, теперь уже слева выплыла желтоватая планета, похожая на предыдущую, но только с громадным, плотным кольцом.
  - Да это же Сатурн! – воскликнула я.
  - А перед этим был Юпитер, а звезда походила на Солнце, такой же жёлтый карлик! А планета, с которой мы стартовали, похожа на Землю, только формы материков и их расположение совсем другое! Чтобы это означало? – спрашивал Геннадий. – Возможно, это выкрутасы пространства.
   Прошло ещё минут десять, и потолок потерял прозрачность, и стал матово-белым. И тотчас раздался голос, который извещал, что старт прошёл в штатном режиме, а зонд вышел за пределы системы, после чего можно делать всё, что угодно. Полёт рассчитан по изохордной траектории без входа в гиперпространство, и будет продолжаться около ста двадцати часов.      
    Мы с Геннадием встали, чтобы позавтракать, и размять ноги, а я успела даже принять душ, на большее, времени не хватило. Снова засветилась клавиша Пегаса, и он появился над столиком собствен-ной персоной:
  - Как прошёл старт для вас? – поинтересовался Пегас.
  - Нормально, Пегас. Но есть вопросы к тебе, - начала я. – Мой муж заметил большое сходство планетной системы, да и самой звезды, из которой мы только, что вышли с нашей солнечной системой. Возможно ли такое?
  - Людмила, Геннадий, я же уже говорил, что наши части Вселенной занимают один пространственный домен. И ваша солнечная система может зеркально отражаться в нашей Вселенной, но только иметь отличную от вашей системы размеренность, как пространственную, так и временную. Как раз в этой области наблюдается временная складка, которая может накладываться на вашу вуоль. И вы по существу находились на пятимерной копии вашей планеты, только совсем в другое время, - объяснил Пегас. – Я не специалист в этой области, но мы можем проконсультироваться со специалистами, и они дадут квалифицированный ответ. Да, между прочим, мне сообщили, что панцирные, разумные существа из вашей Вселенной, и они проникли в нашу Вселенную через эту временную складку. Вот видишь Людмила, как моя информация, которую ты должна передать Демьяну, влилась в мой ответ на ваш вопрос. Людмила, ты поняла, что должна сказать Демьяну?
   И Пегас снова растворился в пространстве. Когда я рассказала отцу, откуда появились жуки в этой Вселенной, и каким образом попали сюда, папа нисколько не удивился. Он сразу предположил, что в той части нашей Вселенной, которая накладывается на эту часть этой Вселенной, существует лишь одна планета с разумным видом насекомых, это Велес. Но до сих пор Велесцы не проявляли агрессивных намерений по отношению к другим разумным существам. Всё это я услышала только потому, что отец, не отключившись, размышлял вслух. А мне, кроме как с Геннадием было не с кем поделиться тем, что я услышала от отца.
  - Видимо на Велесе жуки получили, что-то такое, что развязало им руки, и они решили переступить черту, разделяющую мир от войны. А это, что-то, наверняка то, над чем они работали в области создания новых тел и душ, - размышлял Геннадий. – По всей видимости, эксперименты, подобные тем, которые они провели на Васелине, увенчались успехом, и они получили, какое-то гибридное существо, по их мнению, неуязвимое. Это и толкнуло их к агрессии….
  - Видели мы этих неуязвимых! Ашот рассказывал, как они рассыпались в прах, как только на них попадало вещество, которым их опрыскивали! Как тараканы от дихлофоса! - произнесла я.
   И я размечталась, представив себя в защитном скафандре, и с большим опрыскивателем, распыляющим вещество, которое унич-тожало этих жуков. Я уже разработала тактику и стратегию, как вывести в космическое пространство аппараты с болонами отравляющего вещества, и опрыскать этих жуков, прямо в космосе.
  - Не получится в космосе! Там эти жуки в герметичных космиче-ских аппаратах, и к тому же в скафандрах! – произнёс Геннадий, вернув меня к действительности.
  - Тогда их нужно заманить, на какое-то поле, а лучше всего в большое помещение, и там их опрыскать, как колорадских жуков!
   Да, а если у них будет оружие, и они будут стрелять?  Что тогда? – думала я. И моя фантазия привела меня на поле боя. Все земляне вместе со мной в скафандрах, и с болонами с отравой. И вот уже мы идём по полю, опрыскивая эту нечисть, которая рассыпается на глазах. Несколько десятков жуков засели в дзоте, и ведут огонь из пулемётов. И вот уже несколько землян убито. Их уносят на восстановление, а остальные земляне залегли, и не могут поднять даже головы из-за огня пулемёта. И я решаюсь пожертвовать своей жизнью, и кидаюсь на амбразуру, и закрываю своей упругой грудью ствол пулемёта, который захлёбывается, только от одного вида моей великолепной груди. А в это время мой папа успевает заскочить в дзот, и отравить остальных жуков. Так я выполнила свою Миссию, как Александр Матросов, ценой своей жизни, спасший жизни сотни бойцов. Затем меня хоронят, и присваивают посмертно звание героя Вселенной. И я плачу над своим гробом, вернее мой астрал, который наблюдает над тем, как скорбят по мне живые….
  - Эй, Матросов! Оставь свой астрал в стороне! Обойдёмся пока без него, - услышала я в ухе голос мужа.
  - А почему оставить астрал? Вот как раз, астрал нам и поможет! Я в астрале проникаю в штаб жуков, и узнаю их планы! И мы их легко травим дихлофосом! – предложила я.
  - Да сдался тебе этот дихлофос, как будто другой отравы нет! А вот насчёт астрала, здесь есть здоровое зерно. Тем более у нас есть профессиональный тайный агент. Его то и нужно использовать. Нужно посоветоваться с Демьяном.
   Геннадий не успел закончить свою фразу, а я уже нажимала на клавишу отца.
  - Что детка? Есть, ещё сообщения от Пегаса? – спросил он.
  - Да, нет папа. Я придумала, как победить жуков! У нас ведь есть тайный агент, вот он то, всё и сделает! – захлёбываясь, рассказывала я.
  - Если он тайный, тогда почему ты знаешь? А если ты знаешь, то он уже не тайный, а раскрытый агент! – смеялся мне в лицо отец.    
  И это же ещё был мой отец! У меня чуть слёзы не брызнули из глаз. А тем временем Геннадий подошёл к пульту и заговорил с отцом:
  - Демьян, у нас на борту действительно находится тайный агент национальной безопасности. Между прочим, из вашего ведомства. И сейчас наступила его очередь, ты можешь его использовать. А то, что ты не веришь Людмиле, то зря! Она это знает, может быть не одну сотню лет. И кроме меня она его ещё никому не сдала. Открыться он не имеет права так, что можешь использовать Людмилу, как связную, и работать с ним через неё.  И исполнять роль секретарши Пегаса, она тоже успеет.
  - Хорошо Гелиос. А тебе не жалко свою жену? Ты не представля-ешь, на что ты её толкаешь! – запричитал отец.
  - Демьян, ваша дочь немаленькая девочка. Если она мобилизует весь опыт своих жизней, она горы свернёт! Я то это знаю, тем более, я буду всегда рядом с ней, и постараюсь не дать её в обиду! – уверял Геннадий.
  - Хорошо дочка. Но ты, то понимаешь, куда влезаешь? Что с тобой будет, если ты допустишь, хотя бы небольшую ошибку? – спрашивал меня отец.
   И в этот момент болончик дихлофоса выпал из моих рук, и куда-то укатился, а в руках появилось древко с красным полотнищем, и даже мурашки пробежали по телу.
  - Папа, я понимаю всё. Я готова отложить куколки в сторону. Если мы не остановим этих членистоногих здесь, то где гарантия, что следующими не станем мы? Агрессору нужна первая победа, потом его остановить будет в тысячу раз труднее, - ответила я.
  - Детка, ты, когда выросла? Я такой тебя ещё не видел. Откуда у тебя это? – спрашивал отец у меня.
  - Папа, ты забыл, я ведь мать пятерых сыновей, и пятерых дочерей, а это немало! За них я готова отдать жизнь!   
    Откуда у меня взялась эта уверенность? – подумала я.
  - Люсия, спасибо тебе, что ты не подводишь нас с матерью. Только будь осторожна, это не женское дело. Когда возникнет необходимость, ты получишь для агента задание, а сейчас пока, пусть твой агент отдыхает, - сказал отец, и ушёл со связи.
   И только сейчас мне стало страшно от той ответственности, кото-рая свалилась на меня, вернее, я сама нашла её. Как же моя по… любит приключения, это просто невероятно!
   Наступило затишье, и меня страшно потянуло ко сну. Геннадий пообещал, что подержит бразды связи в своих руках. А мне разре-шил поспать часа два-три. Я легла, не раздеваясь, прямо в скафандре, в котором собиралась травить жуков дихлофосом. И чуть было не уснула, но раздалась соловьиная трель, и послышался голос Васелинки:   
  - Люсия, Гелиос, к вам можно войти?   
 Мы с Геннадием подождали, когда она попросила разрешения войти в третий раз. После третьей соловьиной трели, дверь отошла в сторону, впуская Васелинку. Она загадочно улыбалась, рассматривая мою едва прикрытую постель. А на постели Геннадия валялись небрежно брошенные брюки с рубашкой. Я встала из-за стола с пультом, и плотнее  запахнула халат на своём полуобнажённом теле, и, делая вид, что смутилась, начала убирать вещи мужа, который находился в ванной комнате.
  - Люсия, ты не боишься вернуться домой в интересном положении? – спросила Васелина, садясь в кресло Геннадия.
  - А, чего бояться-то, нас же предупредили, что тела стерильные? – ответила я.
  - Тебя это, по-моему, не спасёт! Вот Сюзанна залетела, и теперь Рэй прыгает до потолка от радости, – улыбаясь, произнесла моя сестричка.
  - Ну, и что? Одним меньше, одним больше, зато будет, о чём вспомнить, наше путешествие в другую Вселенную! – тоже улыба-ясь, ответила я. – Ты надолго Васелина?
  - А, что? Ты меня уж не гонишь ли?
  - Да, нет, что ты Васелинка! Просто сегодня, что-то с отоплением случилось, и в ванной комнате дубак! – заметила я.
   Васелина встала, и направилась к ванной комнате:
  - Надо проверить, и предупредить службу сервиса.
  - Васелина! Стой, он же не одет! – деланно вскрикнула я.
   Васелинка вздрогнула, и остановилась в нерешительности, а потом начала краснеть.
  - Да ну тебя сестрица, нашла время шутить!
   В это время дверь ванной комнаты открылась, и появился Генна-дий, и даже в костюме.
  - А! Здравствуй Васелина! Чай с нами пить не будешь? – улыбаясь, спросил её Геннадий. У нас сегодня индийский чай с ксилитом, сэндвичи, а на десерт свежий виноград.
  - Да, пошли те вы… со своим виноградом! Можете продолжать, - махнув рукой, Васелина пошла к двери.      
  - Васелина, ну, прости ты нас, мы пошутили! – крикнул ей вдогонку Геннадий, но она этого уже не слышала.
  - А ты слышал, что она сказала? – спросила я, как только дверь за сестрой встала на место.
  - А, что она сказала? – вопросом на вопрос ответил муж.
  - Она сказала, что Сюзанна сейчас в интересном положении, хотя ты говорил, что тела совершенно, стерильны! – в страшном волнении заявила я. - А, что если и я?
  - А, что ты?
  - Да не прикидывайся дурачком! Не хватало ещё здесь…. А если эти тела, какие-нибудь особенные? Возьму и произведу на чужбине штук десять цветов!! Что будем делать? – запаниковала я. – Теперь будешь, есть одни плоды райского дерева! Понятно тебе?
  - Понял, пока не дурак, - обречёно произнёс Геннадий. – А, что ты хочешь делать?
  - Так, нужно поговорить с Пегасом. Я попрошу его, чтобы меня обследовали под колпаком, - придумала я.
  - Тебе сильно хочется лежать голой перед мужчинами?
  - А почему ты думаешь, что мне придётся раздеваться? – спросила я.
  - Да делай, что хочешь. Тело твоё, можешь его показывать всем, обиделся Геннадий.
  - Это же врачи, а не мужчины! И если хочешь, то можешь лечь со мной под колпак, - предложила я.
  - Ну, вот ещё! Я не хочу раздеваться!
  - Так я договариваюсь с Пегасом?
  - Я же сказал, делай, что хочешь! – махнул Геннадий.
   Я нажала красную клавишу, а перед глазами стояла планета Вера, как быстро там всё произошло, и этого я больше всего боялась. Страх толкал меня на любой поступок, лишь бы узнать, что со мной всё нормально.
  - Людмила, что с тобой?
   Этот вопрос Пегаса застал меня врасплох, я даже не заметила, когда он появился.
  - Пегасик, я могу провериться полностью, я что-то неважно себя чувствую? – спросила я.
  - Естественно Людмила. Ты можешь проконтролировать состояние всех систем организма, то есть всех своих органов, не выходя из своей каюты. Прямо за этим столиком, за которым ты сидишь, есть комната, где есть все приборы, и медиумный щит-колпак. Если лечь под него, то через двадцать минут гипносна на мониторе ты прочтёшь всё о своём организме, - ответил Пегас. – У тебя всё Людмила?
  - Спасибо друг. Извини меня, что я отрываю тебя от дел.
   Когда Пегас исчез, я сразу бросилась к этой двери. К моей радости она открылась, впустив меня в небольшую кабинку с приятным зелёным освещением. Слева возвышалась стойка различной аппаратуры, справа кушетка с висящим на кронштейне прозрачным колпаком. В кабинку уже заглядывал мой муж.
  - А мы и не знали, что у нас под боком находится! – восхищался он.
  - Хватит разглядывать! Давай, лучше настраивай колпак!
   Скинув халатик, я улеглась на кушетку. Колпак не стал дожидаться моего мужа, и сам накрыл меня. В моей голове замелькали огоньки, и всё пошло кругом. Я провалилась в черноту, но тут же вспыхнул экран, который показал мне жизнь Мэри и её семьи.
                Глава – 33.
   Из того, что увидела, я поняла, что от судьбы никуда не уйдёшь. Как не путай свои следы, она тебя везде найдёт. Я видела, как погибли в автокатастрофе Мэри и Рэд, а через месяц в перестрелке с преступником был убит Майкл Олбани младший, оставив молодую жену Сабрину Олбани, бывшую Николсон. А отец Майкла едва пережил эту смерть. А ещё через три месяца разбились на самолёте Джесика и Ральф Гораны. Но и это ещё не всё. Буквально через несколько дней, в особняке Шона Николсона, был найден труп, покончившего, с собой Тэда Николсона.
  Всех дольше прожила Сабрина Олбани. Её подхватило торнадо, и унесло неизвестно, куда. Её трупа так и не нашли. Перед этим была ещё смерть, смерть Рика Николсона, который почти десять лет прожил в Москве с женой Варей и с двумя сыновьями. Судьба и здесь нашла его, и руками наёмных убийц расправилась с ним.
   Как не тасуй колоду карт, от этого, карты не будут другими, от этого только поменяются их места в колоде, и всё!
   Через двадцать минут я проснулась в холодном поту, и с желанием больше не копаться в чужих жизнях, особенно близких мне людей. Когда колпак откинулся, я встала с кушетки, и накинула на себя халат.   
    Над кушеткой засветился монитор, на котором появилась я в разрезе. Внизу было пояснение: чтобы узнать состояние того, или иного органа, нужно коснуться пальцем этого органа на мониторе. Я, волнуясь, коснулась сначала сердца, справа появилась надпись, что никаких нарушений в работе сердца не обнаружено. И дальше побежали, какие-то цифры и слова. Потом я коснулась желудка, и прочла почти тоже самое, только цифры и слова были другими. Так я добралась до мочевого пузыря. А дальше, боялась касаться.
  - Ну, чего боишься? Нажимай! – услышала за спиной голос мужа.
    Я от страха и неожиданности подскочила чуть не до потолка, и в полёте коснулась лица своего благоверного всеми пятью пальчика-ми, и заорала:
  - Ты, что, опупел? Ты же тёлкой меня сделаешь! Надо предупреждать! И вообще, выйди вон!
  - А я бы сначала коснулся пальчиком на самом верху, и наверняка появилась бы надпись ''не хватает шариков''! –заявил Геннадий.
   Сказав это, он выскочил из кабинки. Я некоторое время успокаивала себя, а потом всё-таки коснулась самого главного для меня в настоящий момент органа. Из всего, что я прочитала, поняла только несколько слов, которые мне сказали главное: ''репродуктивная функция не работает, она заблокирована искусственно''.
  - А почему тогда Сюзанна?… - недоумевала я.
  - Что Сюзанна? – спросил, высунувшийся из-за двери Геннадий.
  - Да ничего, тебя не спрашивают! – отрезала я. – Вам мужикам хорошо, а мы рассчитывайся за эти ваши хорошечки!      
  - А вы, что-то не пылаете желанием поменяться с нами, - съязвил Геннадий.
  - Да, вам мужикам не понять, какое испытываешь счастье, когда появляется на свет твоя кровинушка! – вспомнила я.
  - Тогда, молчите, и не нойте, что нам лучше, чем вам!
   А я решила поговорить с Сюзанной лично, и стукнула по клавише Сюзанна – Рэй. Секунды через три раздался голос Сюзанны:
  - Сюзанна слушает.
  - Привет подружка! Это Люсия, - представилась я. – Сюзанна, вы с Рэем сильно заняты? Не могли бы к нам подскочить? Мы с Геннадием сейчас не выездные, - попросила я.
  - Нам не запретили покидать каюту, просто в настоящее время не сильно тянет на прогулки, - ответила Сюзанна. – Мы с Рэем сейчас подскочим к вам.
    Минут через пять раздалась соловьиная трель. Вошли Рэй с Сю-занной. Может, мне показалось, а может, это был мой предвзятый взгляд, но они оба изменились. В глазах Рэя появились огоньки, которых раньше я не замечала. А Сюзанна выглядела счастливой, и какой-то растерянной. После принятых в таких случаях обменах любезностями, Геннадий взял, и испортил мне весь смак. Он, опередив меня, залез первым в пекло.
  - Ну, друзья рассказывайте, как докатились до такой жизни? Кто вам разрешил, и вообще, что это значит? Что, совсем наглость потеряли? – набросился на них Геннадий. – Вы знаете, что с Людмилой чуть припадок не случился, когда она узнала об этом вопиющем?… Даже не знаю, как это обозвать!
   Он ещё, что-то хотел сказать, но, я, увидев, как Рэй с Сюзанной всё больше и больше недоумевали, заткнула мужу рот, из которого вылетели эти фразы своей пятернёй. Но он, чуть не укусив меня, вырвался, и закончил:
  - А вообще-то мы с Людмилой вас поздравляем! Как хорошо, что вы, не смотря ни на что, думаете о своём продолжении! Так держать, ребята!…
  - Ты, можешь заткнуться, наконец?! – заорала я. – А то мне нечего будет сказать!
  - А теперь, твоя очередь расспрашивать обо всех тонкостях. А я что хотел, то и сказал, правда, первую часть моего выступления, можете всерьёз не принимать!! Поздравляю Рэй! Заешь, это великое чувство знать, что часть тебя растёт, и развивается, и скоро будет личностью. Будет, кому смотреть в твои глаза, и просить твоей помощи, а потом, и совета. Пройдёт время, и он сам будет предлагать тебе помощь, и может быть, даже советовать….
  - Ну, всё поехал. Ты дай людям слово сказать, - набросилась я на Геннадия.
  - А, что нам сказать? Мы с Сюзанной просто счастливы! – наконец, заговорил Рэй.
  - Ещё как, - продолжила Сюзанна. – Я это почувствовала, когда Рэй был с вами. Я лезла на стенки от желания, с кем-нибудь поделиться своим счастьем. Я сразу легла под колпак и прочитала на мониторе, что моей беременности три недели. Значит, это случилось ещё на Шелле. А почему не лишилась её при обмене телами, я не знала. Когда вернулся Пегас, он мне и рассказал, что при прохождении контроля, сразу определили, что во мне новая жизнь, и поэтому, тело мне не меняли. Тебе, наверное, Васелинка сказала? Я только с ней поделилась, ведь она моя подруга. Между прочим, её тело, так же не прошло стерилизации, так что она тоже может оказаться в таком же положении, как и я, - улыбаясь, сказала Сюзанна.
  - Люда, ты хотела поговорить с Рэем? А мы с Сюзанной пойдём, и выпьем по чашечке чая, - напомнил мне Геннадий. – Пойдём Сюзанна, у нас есть хорошее печенье, пальчики оближешь, и это нисколько не повредит твоему малышу.
   Геннадий увёл Сюзанну в столовую, а я осталась наедине с Рэем.
  - Я слушаю Люсия, - Рэй сразу стал серьёзен.
  - Рэй, отец знает, что на зонде есть тайный агент национальной безопасности. Извини меня, но это произошло не без моего участия. Отец вызывает тебя из отпуска, - начала я. – Основная часть операции ложится на твои плечи. Связь с тобой, отец будет держать естественно через меня. Если, что, запасной вариант Геннадий.
  - Люсия, основной и запасной варианты меня устраивают. Моё условие одно, чтобы не случилось, ты не лезешь в огонь! Я привык без поддержки. Я волк-одиночка. В крайнем случае, когда нужна, будет игра, я дам знать. Только никакой самодеятельности! И всё решать буду я, лично! Это и скажи Демьяну, - наказал мне Рэй. – А, пойдём, и мы выпьем по чашке чая, с вашим оближешь пальчики печеньем.
   Когда мы с Рэем зашли в нашу столовую, Геннадий уже пригото-вил чай и для нас. Чаепитие продолжалось не очень долго. Разговор шёл на отвлечённые темы, и ни разу не затрагивал того, что было уже сказано ранее. Почувствовав, что темы для дальнейшего разговора были исчерпаны, Рэй с Сюзанной стали прощаться. Мы с Сюзанной расцеловались, а мужчины крепко пожали друг другу руки.
   Когда за гостями закрылись двери, мы с Геннадием остались одни. Черепно-мозговое общение с Геннадием достигло такого уровня, что нам не требовалось слов. У нас стала не только общая жизнь, но и общая мозговая деятельность. То, что не понимала я, он объяснял, дополняя меня. А, что затруднялся решить он, подсказывала я. Не знаю, как это выглядело со стороны, но нам было чрезвычайно удобно.
   Прошло часа два после ухода Рэя с Сюзанной, как засветилась красная клавиша Пегаса:
  - Привет Людмила! У меня плохие новости. Пропала связь с Короналией, как на основной несущей баро волне, так и на резервных каналах. Связь с остальными раковинами подсистемы Вераст сохраняется устойчивой, но и они потеряли связь с Короналией. Всех ближе от Короналии находимся мы, в трёх сутках траекторного полёта. Передай всё это Демьяну.
  - Пегас, ты мне много наговорил. Я сомневаюсь, что смогу всё до-словно передать, - засомневалась я.
  - Не обязательно передавать дословно, главное, смысл, - сказал Пегас, и ушёл в пространство.
  - Не волнуйся, вместе мы всё главное доложим Демьяну, - мысленно телеграфировал мне муж.
   Я нажала клавишу отца:
  - Слушаю дочка. Что случилось? – спросил отец.
  - Папа, у меня два сообщения для тебя. Первое, по времени, я разговаривала с… тайным агентом, и отозвала его из отпуска. Он ждёт твоих указаний. Второе сообщение от Пегаса. У него пропала связь с Короналией на всех баро волнах. С другими ракушками связь нормальна, но и они потеряли связь с Короналией. Зонд находится в трёх сутках траекторного полёта. Кажется, ничего не забыла. Он ждёт твоих решений, - добавила я от себя.
  - Люсия, передай ему, чтобы переходил в гиперпространство. Ре-шать будем на месте. Передай своему агенту, что после выхода из гиперпространства, он должен сразу приступить к активным дейст-виям. Всё детка, действуй!
  - Сначала сообщи указания Демьяна Рэю, иначе в гиперпространстве ты этого не сделаешь, а уже потом, вызывай Пегаса, - мысленно подсказал мне Геннадий.
  - Рэй, отец приказал тебе, быть готовым к активным действиям, - передала я Рэю. – Как только вынырнем из гиперпространства.
  - Понял Люсия. Пока, - коротко ответил Рэй.
   Потом очередь была Пегаса:
  - Пегас, папа посоветовал перейти в гиперпространство, - сказала я. – Окончательные решения будут приниматься на месте.
  - Да, задачка не из лёгких. Здесь гиперпространство перенасыщено. Чтобы войти туда, нужно разрешение центральной диспетчерской службы, а она, как раз, и молчит. Войти в гиперпространство без разрешённого коридора, это стопроцентная аннигиляция двух тел, а, следовательно, разрыв двух струн. И тогда наше пространство превратится в семимерный хаос. Но делать нечего, это единственно правильное решение, чтобы быстрее попасть в Короналию. Узнай у Демьяна: есть ли среди землян хороший гипернавигатор? Нужно с большой точностью рассчитать трек-рейс до Короналии по лоции гиперполя.
  - Пегас, ты представляешь, как я смогу все твои матерки передать отцу? – возмутилась я.
  - А, что такое матерки? – удивился Пегас.
  - А это твои все трек-рейсы, лоции, навигации, гиперфляции, и всё остальное. Это слова, смысла которых я не знаю.
   От Геннадия пришла мыслеграмма:
  - Будешь говорить под мою диктовку.
  - Ладно, Пегас, я передам отцу, что ты сказал.
   Когда отец мне ответил, я ему сказала то, что сама ничутельки не понимала:
  - Папа, Пегас просил прийти в командную рубку специалисту по гипернавигации, чтобы рассчитать трек-рейс по лоции гиперполя.
  - Будет исполнено детка! Ты никак становишься специалистом в области гиперполя? Это интересно. Скажи своему подсказчику спасибо, и передай Пегасу, что минут через десять специалист ему будет.
   Я это передала Пегасу, и он мне дал отбой. В соседнем кресле си-дел Геннадий, и он тоже устал, как и я. А ещё через пятнадцать ми-нут раздался голос, который предупреждал, чтобы все были готовы к гипер прыжку. Мы поплотнее уселись в креслах, и я подумала: как было бы хорошо, если бы были видны звёзды.            
    И как по заказу, сферический потолок стал прозрачным, и появилась армада звёзд ярких и не очень, и совсем неярких. Сердце забилось тревожно в ожидании, когда эти маячки Вселенной размажутся, и пойдут по спирали, что будет означать, прыжок в гиперпространство. Я ждала этого момента со страхом потому, что помнила, как придётся мучаться. Но мучений не было, было, секундное забвение, в котором не было ничего – ни страха, ни радости, и вообще, никаких эмоций. Только ощущалось, как тело разлеталось на элементарные частицы, которые облачком летели по гладкой трубе.      
      Потом снова из этого облачка строилось тело, которое налива-лось материей. И снова вспыхнул свет. Я увидела огромную толи улитку, толи раковину, закрученную сразу в три стороны. Такая крестообразная раковина со спиральными рёбрами завитками. Глядя на неё, её невозможно было описать словами. Мурашки бежали по телу от вида этой громадины, светящейся, как китайский фонарик. А у Геннадия вообще язык отнялся, даже черпномозговой. Я слышала лишь одни возгласы восхищения. Меня он перестал слышать, в общем, он находился в трансе. Казалось, что мы находились совсем рядом, почти вплотную с этой космической ракушкой, стоит только протянуть руку, и можно до неё дотронуться. Она занимала полнеба, вернее даже больше, так как зонд находился между рёбрами с завитками.          
                Глава – 34.
   Прямо перед нами зиял проран, уходящий в сияющую глубь мироздания. Этот проран влёк к себе. Он завораживал, и вызывал трепет души.
    Засветилась клавиша Пегаса:
  - Людмила, передай Демьяну, что до пропускного шлюза пять парсек, два часа траекторного полёта. Я жду дальнейших предложений. Замечу, что шлюз открыт, чего не должно быть. Запроса с пограничного поста не поступило. Нет связи и с центральным постом пограничной службы, как будто все вымерли, или спят.
    Когда я доложила папе всё, что просил Пегас, он немного подумал, и сказал:
  - Буди агента, и скажи Пегасу, что я лично выхожу на общение с ним. Я думаю, что он найдёт мне место в командной рубке. Ты по-ступаешь в полное распоряжение агента, и будешь докладывать мне по мере необходимости и самые свежие новости.
   Пегас с радостью пошёл на общение с Демьяном. Он рассказал, и я это слышала, что наружные размеры раковины Короналии составляют порядка ста парсек, а внутренние на два порядка больше. Жилая зона раковины располагается в пятимерной сферической поверхности, на двенадцати уровнях кандеры. Центральная зона играет исключительно административные функции. Там находится управляющий всеми системами раковины супер мозг, и службы, обслуживающие его. В этой же зоне, только в радиальных секторах находятся все правительственные и общественные органы. Всю периферийную зону, глубиной до десяти парсек занимают ангары и гаражи внутренних и внешних средств передвижения и коммуникаций, которые трансформируются по мере необходимости. В одном из ангаров есть ячейка зонда Пегаса.
    Пегас предложил всю операцию провести, находясь в этой ячейке. Внутри раковины движение осуществляется по круговым, и радиальным шорт трекам, напоминающим многоуровневое метро. Чтобы достичь самые удалённые точки раковины, потребуется не более трёх часов. Есть общественные средства передвижения, так называемые консулы, следующие по определённым маршрутам, есть и индивидуальные средства передвижения, которые можно вызвать на дом. Ещё Пегас добавил, что между центральной административной и жилой зонами располагается зона отдыха и развлечений с водохра-нилищами, лесами, полями и другими экзотическими объектами на все вкусы жителей Короналии есть даже самые экстремально ёмкие, это высочайшие вершины для альпинистов, и глубочайшие океанические впадины.
  - Я не могу понять, кому мы помешали? Если, кто-то хочет жить, как мы, пожалуйста. Мы можем расширяться беспредельно, и при-мем под своё небо любое разумное существо в неограниченном ко-личестве, благо строительного материала целый космос. Если хотите жить отдельно, пожалуйста. Мы поможем построить любую планету, любой объект для жизни! – сокрушался Пегас.
  - То, как вы живёте, это для многих недостижимая мечта. В мире ещё много зла. Это зло без глаз, оно не ведает, что творит! – заключил отец.
   Пегас вручил мне пятимерную схему Короналии, которую должен был изучить, и запомнить агент, чтобы ориентироваться в раковине. А зонд уже входил в шлюзовую камеру, которую никто не обслуживал, она работала в автоматическом режиме.
   Мы с Геннадием и Рэем сидя смотрели через прозрачный купол потолка, как громадина раковины поглощала зонд в своё чрево. Несколько секунд кромешной темноты, и вспыхнул яркий свет. Зонд размером в несколько километров завис в помещении в несколько раз превышающем его размеры.
  - Ну, вот, пришло моё время. Люсия, последи за Сьюзи, а ты Геннадий за обеими женщинами, - попросил Рэй.
    Рэй вышел из каюты, его не было шесть часов. Мы ждали его, не находя себе места. За время его отсутствия, я побывала у мамы, у детей, у Сюзанны, которая не подозревала, где её Рэй. У Сюзанны мы немного поболтали о детях, о всяких тонкостях бабьей жизни, и я вернулась в свою каюту.
   Меня угнетала неизвестность, и я решила, вернее не решила, а придумала, что в следующий раз я всё же пойду с Рэем, но только в астрале. А Геннадию, я об этом не сказала. Когда вернулся Рэй, я уже сгорала от нетерпения.  В первый момент я его не узнала, толи это искусство перевоплощения, толи ещё, что-то, но даже цвет глаз у него был другим.
   Рэй рассказал то, что я должна была передать Демьяну. Рэй, конечно не смог за это время узнать всё о масштабах агрессии. Как он думал, все силы пришельцев были сконцентрированы в центральной административной зоне. Если основные силы агрессора не скрываются где-либо, то их не так уж много.
    Рэй видел несколько сотен человек в военной униформе. Они свободно ходили по улицам, заходили в здания, в общем, чувствуют себя довольно вольготно. Пришельцы ничем не отличаются от аборигенов внешне, кроме, как одеждой. И ни одного жука, или похожего на них существа, он не видел. Во всех административных зданиях пришельцы поставили свою охрану, которой раньше, по всей видимости, никогда не было. Рэй позаимствовал у одного из пришельцев его униформу, проник в президентский дворец. Оказалось, что там проходной двор, все свободно заходили и выходили. Службы безопасности, как таковой никогда не существовало. В кабинетах, куда Рэй заглядывал, царил полный хаос. Местные служащие вместо ра-боты играли в странную игру с фишками, которая называется дрог.  Единственно, куда не смог проникнуть Рэй, это главный портал, где находилась администрация президента и сам президент. Этот портал охраняет с сотню пришельцев с оружием. Чтобы туда проникнуть, нужно знать код проникновения. А так, пока Рэй находился в административной зоне, он ни разу не привлёк внимания ни местных гуманоидов, ни пришельцев.
   Проник Рэй и на второй уровень жизни Короналии. И на удивление он оказался пустынным. И по сравнению с терраполисом занимал совсем мало места. Карантин и чистилище вообще отсутствовали.
   Когда я это передала Демьяну с Пегасом, Пегас объяснил, что продолжительность жизни людей Короналии исчисляется миллионами лет, и уход на второй уровень, это добровольный акт самого человека. Поэтому, второй уровень так мало населён, правда, из-за этого страдает рождаемость. В Кораналии всего несколько миллионов детей, которые живут в особых детских зонах, где они растут, получают образование и надлежащее воспитание.
    К слову об охране. Пегас сказал, что охраняется только супермозг, и то не людьми, а специальной зоной отчуждения. А обслуживает его единственная, секретная служба, и то, состоящая не из живых существ, а из киборгов высшего уровня.
   Ещё я передала папе пожелание агента о его оснащения спецсредствами такими, как дешифратор речи, как в фоновом диапазоне, так и телепатическом. Через минуту – другую, эти средства уже лежали на столике. Дешифратор вставлялся прямо в ухо, а другой прибор, назначения которого, я не поняла, располагался в перстне. Рэй попросил восемь часов на отдых, и после этого ещё один день на сбор сведений. И только после этого, должна начаться активная фаза операции, успешное выполнение которой, будет зависеть от объёма информации собранной тайным агентом.
   Рэй ушёл к своей Сюзанне, а я осталась с Геннадием. Мы решили немного поспать. Муж сразу отправился смотреть земные, а, может, и не совсем земные сны, а я не смогла сомкнуть глаз. Мой мозг лихорадочно работал, и искал способа поучаствовать в сборе дополнительных сведений. Я решила перейти в астрал, прицепиться к Рэю, и преследовать его, не отставая ни на шаг, исполняя роль ниточки с иголкой. Рэй иголка, а я ниточка. Была вероятность, что ниточка могла оторваться, или ушко сломаться, но я это отбрасывала, и надеялась, что всё пройдёт нормально.
    Часов в восемь утра пришёл Рэй. Он был собран и строг. Он отозвал моего Геннадия, и что-то ему сказал. Потом Геннадий подошёл ко мне, и я услышала:
  - Любимая, Рэй просит меня помочь ему, собрать, как можно больше сведений. Возможно, нас не будет несколько часов, а возможно, и несколько дней. Ты не сильно беспокойся, если мы не вернёмся к вечеру.
    Сказав это, Геннадий пошёл переодеваться в одежду, которая походила на одежду местных жителей. Пока они готовились к выходу, я незаметно оставила своё тело, и вышла в астрал. Я едва успела просочиться сквозь стену, и запрыгнуть на авто кресло Геннадия, и вцепиться в него, хорошо Геннадий не ощущал меня.
    Мы ехали, вернее, летели, по какому-то незнакомому мне коридору. Остановились возле, какой-то двери. Это оказался лифт. Рэй нажал самую нижнюю кнопку. Через пару секунд лифт остановился, и дверь ушла в сторону. Мы вышли на гладкий пол ангара внешнего края зонда. Я шла за мужчинами, наступая на их пятки, и вспоминала свои бикинные приключения на Велесе. 
   Я случайно заметила, что мужчины отбрасывают тень, и не одну, а у меня теней не было, и это меня забавляло. Я не отбрасывала тень, так же, как на Велесе. Это совпадение, что мы будем бороться с теми же велесцами, меня почему-то не очень радовало.      
   Задумавшись, я едва успела проскочить в дверь, которая открылась в стене ангара. Хорошо, что успела, через металлические стенки я не умела просачиваться.
    Мы прошли несколько десятков метров по трубе, и остановились, в небольшом павильончике, на конце этой трубы. Как я поняла, это была остановка. За стеклянными стенками я увидела, что-то похожее на широкую улицу, по которой мелькали потоки, каких-то машин. Рэй нажал клавишу на пульте павильона, и в ту же секунду остановилась маленькая летающая тарелка, похожая на блюдце, рассчитанная на четыре человека, с прозрачным куполом.   
    Мне пришлось прыгать на заднее сиденье прямо через купол, так как боялась не успеть за мужчинами. Хорошо, что купол тоже меня не почувствовал. Как только я уселась на свободнее заднее сидение, колпак закрылся. Рэй поиграл на клавиатуре щитка управления, задавая программу автопилоту, сверяясь со схемой транспортных потоков, так он объяснил моему Геннадию. Затем он коснулся зелёной клавиши, и наше блюдце сразу понесло нас в карьер по стеклянной трубе. Всё слилось в сплошной поток света, и ничего нельзя было различить. Не знаю, с какой скоростью мы неслись, но я думаю, с огромной, скоростей пять света будет.
   А в это время, Рэй не спеша, подробно инструктировал Геннадия, что и как ему делать, в том или ином случае. Я тоже старалась немного подучиться шпионскому искусству, и слушала Рэя очень внимательно, приблизившись к нему на минимально допустимое расстояние. Рэй, кажется, даже почувствовал меня, и оглянулся назад, чтобы узнать, кто ему мешает. А мне на всякий случай пришлось, свернуться калачиком под сидением, хорошо, что на мне был комбинезон. Не обнаружив меня, он продолжил свой инструктаж.
    Как я поняла, сегодня Рэй с Геннадием решили попасть в прези-дентский портал, и выяснить, как далеко зашли дела с проникнове-нием жуков в дела Короналии. На какие сферы жизни пришельцы уже влияют? В какие ещё не успели вторгнуться? Здесь, на лицо был факт, скрытой агрессии, в результате, которой может произойти захват власти пришельцами, и лишение Короналии суверенитета. А народ может и не узнать этого. Требование в передаче сверх знания и изменения н-тропии пространства, это только предлог. Как объяснил вчера Пегас, сверх знания это совокупность знаний всех сверх цивилизаций Регулакса. По отдельности ни одна раковина этими совокупными знаниями не обладает, это своего рода фетиш, и об этом пришельцы не знать не могут. Вот с этой-то агрессией нам предстоит бороться. До чего же можно быть такими наивными, чтобы не чувствовать прямой угрозы! Может, это удел сверх силы? На какой-то стадии развития Разум становится слишком самоуверенным и беспечным, и теряет страх и чувство самосохранения! Эти мысли роились в моей голове.
   Полёт продолжался уже больше часа. Летающее блюдце несколько раз меняло направление полёта, но, наконец, всё закончилось, и наше средство передвижения остановилось, и плавно опустилось, на какую-то площадку с приподнятой полусферой. Я уже была готова выпрыгнуть из летающего блюдца, но в последний момент услышала, что Рэй с Геннадием хотят выйти в астрал. И мне ничего не оставалось, как снова залезть под сидение, чтобы не обнаружить себя. Сыпались все мои планы о преследовании мужчин, ниточка оборвалась. Об этом теперь не могло быть и речи, так как меня сразу засекут, и тогда может сорваться задание мужчин, и в этом буду, виновата я. Теперь, в лучшем случае меня ждало одинокое время препровождение поблизости от блюдца, иначе я вообще могу оказаться одна в этом незнакомом мне мире. Даже в худшем положении, чем на Велесе, хотя здесь я была одета, но это маленький плюс к огромному минусу размеров объекта. Здесь меня можно искать миллионы лет и не найти.
    Но я оказалась ещё в худшем положении, чем предполагала. Пока я сидела под сидением, прячась от мужичков, они вышли из своих тел, и затем вышли из блюдца, и тут же потух свет. Я вылезла из-под сидения, но и здесь стояла такая, же темнота. Пока мои глаза не могли привыкнуть к темноте, я ничего не могла понять, но через некоторое время, привыкнув к темноте, от тусклого света подсветки приборов, мне удалось разглядеть, что летающее блюдце накрыто светонепроницаемым колпаком. Я вспомнила, что блюдце стояло у стоящей на ребре полусферы, которая сейчас накрыла блюдце. Когда мне надоело сидеть, и ждать, когда вернутся более удачливые астралы, я попыталась вылезти наружу. Просочившись сквозь стеклянный колпак, я упёрлась в металл, который не хотел меня пропускать. Я всячески изворачивалась, всячески пробовала вплоть до головы, но про-клятый колпак никак не поддавался даже моей умнейшей голове. Набив штук пять шишек, я успокоилась, и уселась на своё место, и начала издеваться над мужиками, вернее над их телами.   
   Я стеснялась в какой-то степени Рэя, а вот на Геннадии отвела ду-шу. Для начала, я выколола ему глаза, потом влезла к нему в череп, и перемешала его мозги. Потом, постаралась вырвать ему сердце, правда, безрезультатно. В этот момент, яркий лучик света проник откуда-то снизу. Это поднимался металлический колпак. Я на всякий случай снова залезла под сидушку, думая, что это разведчики вернулись, но чужие голоса свидетельствовали о том, что это не так.
   Когда я вылезла из-под сидения, и посмотрела в открывшуюся небольшую щель, то увидела двух, мужчин в одинаковой одежде, в тяжёлых ботинках и касках на голове. Я тут же подумала, что это солдаты, которым, что-то было нужно. Конечно, я немного испугалась, но, слава богу, они меня, как мне показалось, не заметили, и я немного успокоилась. Но эти незнакомцы в военной форме в это время начали наглеть, и вскрывать прозрачный колпак блюдца. Я изрядно струхнула, и не стала дожидаться, когда они до меня доберутся. Я выпрыгнула прямо через колпак, и отбежала метров на десять. И только тут заметила, что эти наглецы не реагируют на мою красоту. Они продолжали колупать колпак штыками. Я подошла поближе, чтобы урезонить их, но они уже вскрыли наше блюдце. Один из наглецов дотронулся до тела моего мужа, и что-то сказал второму. А этот второй пощупал тело Рэя, и тоже, что-то сказал. Потом они взяли за руки, за ноги моего суженного, и куда-то понесли. Я ожидала всего, но такого никогда. Они похитили моего Геннадия. Я рассвирепела, и кинулась на этих выродков, но, безрезультатно. Они не обращали никакого внимания на мои словесные увещевания, хотя я свою речь украсила отдельными словами, которых не могла бы выдержать даже толстая бумага не то, что тонкие перепонки человеческих ушей. Я ничем и никак не могла помешать этому похищению. Хорошо, что унесли они его не очень далеко, метров за сто от стоянки.   
    Они спустились с моим любимым, в какой-то подвал. Мне ничего не оставалось, как только следовать за ними. Я оказалась в низком полуосвещённом помещении, с множеством столов, на которых лежали обнажённые тела мужчин, не подававших признаков жизни. На голове и на других частях тела у меня зашевелились волосы, и крылышки ужаса вынесли меня на свет божий, где я, какое-то время отходила от увиденного. Мои ноги с трудом удерживали меня даже такую невесомую.      
   А эти два наглеца, или убийцы вышли из подвала, и снова пошли к нашему блюдцу. То же самое, что делали с Геннадием, они сделали и с Рэем. Только силы меня уже покинули, и я не могла с ними бороться. Я могла только их сопровождать до подвала.
    Мне ничего не оставалось, как только сесть в своё блюдце и дожидаться, возвращения астральных Геннадия с Рэем. А они не сильно-то спешили вернуться, чтобы обнаружить пропажу своего имущества. Я несколько раз была на грани небытия, несколько раз я видела, как возвращаются мои земные собратья, но это были только миражи, плоды моего пере возбужденного мозга.
   Прошла, наверное, уйма времени, и когда я потеряла всякую надежду увидеть своих собратьев по поискам приключений, я увидела в толпе чёрные смородинки глаз, таких родных и любимых. Я дико обрадовалась, и, выскочив из блюдца, кинулась навстречу этим глазам. Эти глаза меня тоже заметили, и вот уже Рэй с Геннадием стоят рядом.
  - Люсия! Ты откуда взялась? – прогремел голос удивлённого Рэя.
  - С того света, дорогой Рэй! – сказала я, и кинулась на грудь мужа, и потоки слёз хлынули из моих нематериальных глаз.
  - Любимая, что случилось? Как ты сюда попала? – спросил Геннадий.
  - Нас ограбили!!! Я сопротивлялась, но помешать не смогла! Они унесли ваши тела! – рыдая, рассказывала я.
  - Кто ограбил? Люсия, ты можешь спокойно всё рассказать? Я пока ничего не понимаю, - говорил Рэй.
  - Скажите спасибо, что я была здесь, и всё видела! Идите к тарелке, и сами во всём убедитесь! Это сделали, какие-то солдаты! Они унесли вас вон, в тот подвал, - показала на подвал я. – Там много тел, в основном мужчин.
   Мы, как раз подошли к стоянке, и мужчины увидели, что остались ни с чем. В это время показались те два наглеца с новой жертвой в руках. Рэй сразу всё понял.
  - Люсия, не отходи отсюда ни на шаг. Жди нас, - наказал он мне. – Геннадий пошли.
   И они пошли за теми солдатами. Рэй с Геннадием спустились за ними в подвал, и минут через пять вышли наружу. Рэй вытирал руки, какой-то тряпкой, от чего она стала красной.
  - Ты убил их? – спросила я, когда Рэй подошёл к блюдцу.    Геннадий немного задержался, я видела, что ему было нехорошо. Рэй молчал, но, переведя дух, сказал:
  - Люсия, я тебя не вижу и не слышу. Ты, наверное, поняла, что произошло? Но я вынужден был это сделать потому, что он хотел этого человека убить, - оправдывался Рэй. – Я профессионал и действовал автоматически. Они убийцы, но низкие убийцы, которые убивают беспомощных людей, а это низко. Геннадий, сейчас это пройдёт, только садись. Люсия, ты тоже садись, - обратился он ко мне. – Я выжду две минуты, и тарелка двинется.
    Я уселась на заднее сидение. Через минуту закрылся стеклянный колпак, и ещё через минуту тарелка приподнялась, и медленно двинулась. Но перед этим Геннадий вышел в астрал, и проверил на месте ли я.
   Всю дорогу до дома, то есть до каюты, мы молчали. Прошло уже восемнадцать часов, как мы вылетели на задание. Я чувствовала, что Рэй зол на меня, но он не мог меня обидеть, ведь без меня, мужчинам пришлось бы туго. И хвалить он тоже не мог, так как я нарушила правила игры, а это грубейшее нарушение, которого Рэй не мог мне простить.
   А в каюте меня дожидался ещё один сюрприз. Я надеялась, что сейчас войду в своё тело, и приму долгожданную ванну. Я этого захотела ещё тогда, когда пыталась проломить головой металлический колпак. Но я не нашла своего тела. Я запаниковала, хорошо, Геннадий сообразил и вышел в астрал. Мы вместе обыскали всю каюту, но безрезультатно. Тогда Геннадий сообщил об этом Рэю, и тот через пятнадцать минут просочился сквозь стенку, и сообщил, что моё тело у Васелины. А догадался он сразу, как только сказал ему о пропаже Геннадий. У одной Васелины было право входить в любую каюту без разрешения. Это и подтвердилось, после того, как Рэй просочился в каюту Васелинки.
   Я сразу переселилась в каюту своей сестрички, и изрядно её напугала, когда, войдя в своё тело, разбудила её своим диким воплем. Она не могла ничего понять, пока не вспомнила, что сама притащила меня в свою каюту. Мы долго хохотали, пока усталость не стала давать мне о себе знать. Я уже почти двое суток не спала. Попрощавшись с Васелинкой, я поехала в свою каюту. А там меня ждал отец собственной персоной, даже не меня, а отчёта о разведывательной операции.
   Рэй ушёл в свою каюту, а, может, он сидел, где-нибудь в уголке. Рассказывал о прошедшем дне Геннадий. Когда я зашла, мой муж уже заканчивал рассказывать, о каких-то, лже Галии и лже  Демьяне.   
  - Это даже нам на руку. Немного подкорректируем план, и мы с Галией лично примем участие в операции. Когда говоришь подписание договора? – спросил отец.
  - Подписание послезавтра в два часа дня, - ответил Геннадий. – Осталось тридцать шесть часов. За это время агрессоры смогут заменить ещё человек шестьдесят администрации президента. В подвале мы видели сто тел. Судя по нашивкам на одежде, это в основном люди из администрации. А остальные, кто откуда. Некоторые из правительства, человек двадцать без нашивок, - отрапортовал Геннадий.
  - Сегодня можете отдыхать, а завтра соберите данные по количеству пришельцев, хотя бы приблизительно. Они могут раствориться среди местного населения, и их может быть очень много. Ну, ладно, я пойду. Спокойной ночи дочка. Что-то ты неважно выглядишь? Люсия, Гелиос, постарайтесь хорошо отдохнуть. Пока дети.
   Отец вышел, и дверь за ним закрылась. Геннадий выждал некоторое время и к кому-то обратился:
  - Ты слышал задание на завтра? - спросил он, и тронул ухо, усаживаясь в кресло.    
     Я тоже положила себя на свою постель отдыхать, а сама последовала за мужем в астрал. Рэй сидел за столиком в моём кресле, а Геннадий уселся на своей кровати. Я тоже последовала его примеру, и уселась рядом с собой, любимой
  - Ну, дорогие друзья, рассказывайте, что сегодня видели? Что за лже-Галия? Что за лже-Демьян? – приступила я к допросу.
  - Люсия, не переводи стрелку на другую дорогу. Ты думаешь, что избежала разбирательства? И Гелиос тебя не спасёт, – начал Рэй. – Ты понимаешь, что чуть не сорвала всю операцию? Агентурная работа не терпит дилетантства.
  - Ну, Рэйчик, я всё поняла! И больше не буду совать свой длинный нос, туда, куда не просят! И вообще, у меня есть смягчающее обстоятельство, - нашла я оправдание.
  - Не намекаешь ли ты на наши с Гелиосом тела? – спросил Рэй.
  - А, что это не так? Я думаю, что это меня хоть немного оправдывает, - заявила я.
  -  Ровно на десять минут. Не будь тебя, мы бы затратили на поиски своих тел ровно десять минут. Вот и всё. А если бы ты потерялась, то найти твой астрал было бы невозможно. И мы с Гелиосом, остались бы без тебя.      
  - Ну, хватит, я уже тысячу раз просила у вас прощение. Что, мне на колени упасть перед тобой? – спросила я. – Вы бы лучше рассказали, что было с вами?
  - Если дашь слово, что впредь не будешь заниматься самодеятельностью. Правда, Гелиос?
  - А, всё понятно! Вы сговорились, чтобы поиздеваться надо мной?  В следующий раз увижу ваши шкуры, сама их, куда-нибудь выброшу! – возмутилась я. – Неблагодарные…. Выметайтесь, я хочу спать!
  - Люсия, ты, что завелась? А мне каково? Я бы себе не простил, если бы с тобой, что-нибудь случилось! А теперь успокойся, и ложись спать.
  - А ты не командуй, ты мне не муж. А ты Геннадий, дорогой муженёк, почему не бросаешься защищать меня?
  - Ого! Надо сматываться, пока не началось рукоприкладство! До завтра Гелиос и Люсия, - попрощался Рэй, и вышел из нашей каюты.
   Минут через двадцать, после того, как, приняв расслабляющую цветочную ванну, я лежала, а Геннадий рассказывал то, что с ними происходило после того, как оставили меня под чёрным колпаком летающей тарелки.
   Первым делом они проверили, не фиксируют ли их местные жители и пришельцы. Но не те и не другие не видели и не ощущали их астральные тела. Только после этого, они приступили к выполнению главной части операции. Пройдя по всему дворцу и прилегающим строениям, Рэй составил план расположения всех объектов. Затем они проникли в президентские апартаменты, и стали свидетелями разговора, как они решили президента с двумя людьми похожими, как две капли воды на Галию и Демьяна. Речь шла о подписании, какого-то договора о разграничении полномочий по охране Короналии вооружёнными силами Аурии. Фактически, это всё равно, что сдача суверенитета, или капитуляция. Затем, Рэй с Геннадием наблюдали, как пришельцы уводили, куда-то служащих администрации. Рэй с Геннадием последовали за ними. Пришельцы с помощью, каких-то манипуляций обездвиживали служащих, и по подземному тоннелю уносили их в подвал, в котором в последствие нашли свои тела.
   На лицо была интервенция или агрессия изнутри. Всё шло к тихому, государственному перевороту, и захвату власти военной хунтой пришельцев, путём коварного обмана руководства Короналии.
   Когда Геннадий закончил свой рассказ, я почти спала. Мои глаза слипались, а в голове носились туманные образы прошедшего дня. Через минуту я провалилась в обволакивающий туманом сон.
   И снова я выходила в астрал, и дралась со страшными жуками. Я проникала в их тела, и они рассыпались в прах. И какая-то идея крутилась в моей голове, но я не могла её уловить. Мне снилось, что у жуков нет астрального тела, и они ходили за мной, и просили, чтобы я входила в них. Но я не хотела этого делать потому, что знала, что они рассыплются в прах. И так круг за кругом. Я чувствовала, что решение крутится на кончике нерва, но уловить его я никак не могла.   
                Глава – 35.
    Пробуждение было трудным. Голова раскалывалась, от каких-то посторонних мыслей и чувств. Мне захотелось стряхнуть с себя вонючий прах чужеродной жизни. Я кинулась в ванную комнату, и стала смывать с себя ночное видение. Но прах жуков прилипал к моему телу, и никак не смывался. Это почти физическое ощущение мучило меня. Я долго смывала с себя это ощущение, и головная боль прошла.
   В восемь пришёл Рэй, и забрал с собой Геннадия, пообещав, что вернутся к вечеру. Он предупредил, что ко мне придёт Сюзанна, чтобы скрасить наше одиночество.
   Пока не пришла Сюзанна, я решила поговорить с Пегасом, поде-литься своими сомнениями, тем более, я немного соскучилась по нему. Вот красная клавиша, а из головы не выходит сон, я нажимаю на неё.
  - Привет Людмила! Я рад видеть и слушать тебя. Извини меня, пожалуйста, что я сам не вызвал тебя на беседу. Но ты же знаешь, что происходит в моей Короналии, и сейчас много времени занимает работа, - грустно сказал Пегас.
  - Я искренне сочувствую тебе друг. Но мы в худшем положении, чем ты. Мы вообще далеко от своей планеты, от своего дома, и то не отчаиваемся. Ты знаешь Пегасик, у меня в голове крутится, какое-то решение, но я не могу его уловить. Можно ли, как-то его вытащить наружу?
  - Кажется, можно. Это ассоциативный штурм мозговой деятельности. У тебя в кабинке есть псевдопсихолог Клайб – 1. Как им пользоваться, ты прочтёшь на мониторе, если нажмёшь клавишу ППК-1. Если у тебя Людмила нет больше вопросов, то я отключусь. Извини, пожалуйста, меня вызывают.
    Пока я собиралась просветить и немного подправить извилины своего мозга, раздалась соловьиная трель. Голос мамы просил разрешения войти, в чём ей отказать я не могла. Мама поцеловала меня.
  - Привет дочка. Я вижу ты тоже не находишь себе места, как и я, - сказала мама.
  - А, что так сильно заметно? – спросила я.
  - Конечно. Ты задом наперёд надела платье, да и к тому же ещё на левую сторону, - смеясь, сказала мама. – Но это хорошая примета, и если это заметила только твоя мама.
  - Но я… перед Рэем выступала в таком виде! – запаниковала я. – А всё оттого, что в голове крутится, какая-то идея, а уловить её я никак не могу!
  - Надо успокоиться, и не тащить эту мысль силой из головы, она и выйдет сама, - посоветовала мама. – Люсия, я сама волнуюсь, как шестнадцатилетняя девчонка. Всё уже готово к операции ''Антикризис''. Я сама буду в ней участвовать, а время, как назло течёт слишком медленно, и нет места, где бы оно текло быстрее. Будем надеяться, что всё закончится хорошо.
  - Я тоже надеюсь на это мама. Мне всё надоело, и очень хочется домой. Завтра будет решающий день, - подтвердила я.   
    И в этот момент снова раздалась соловьиная трель, и голос новой гостьи попросил разрешения войти. Это была Сюзанна.
  - Доброе утро Галия-ма, доброе утро Люсия. Как себя чувствуете? – спросила она.
  - Да нормально Сьюзи, - ответила я.
  - Извините девочки, мне нужно уходить. Надо отрепетировать роль… - сказала мама, и пошла к двери.
    После ухода мамы, я с Сюзанной разболталась, и чуть не рассказала ей о том, как преследовала вчера Рэя с Геннадием, как сражалась за их тела с жуками в человечьем теле. И, вдруг, догадка молнией поразила мой мозг:   
    Гибрид человека и жука. Тело человека, а душа жука! Васелинка рассказывала, что пока она была с душёй жука, она физически ощущала отсутствие двух других тел! А, почему отсутствовали эти тела? Значит, они мешали чем-то в создании этих гибридов. Может быть, в присутствии астрального тела или ауры этот конгломерат двух тел становится не устойчивым, и мой сон это явь? При проникновении астрального тела в тело такого жука, он действительно рассыплется в прах?
    Я уже не слышала, о чём говорила Сюзанна, и даже, что-то ей отвечала, и что-то говорила, но я была не здесь. Я проникала в тела жуков и разрушала их. И до того доразрушалась, что меня даже затрясло от возбуждения. Это заметила Сюзанна, и вытащила меня с этого поля боя с жуками.
  - Люсия, что с тобой? – услышала я издалека голос Сюзанны.
  - Как, что? – вопросом на вопрос ответила я после возвращения с поля битвы. Возможно, меня контузило на поле битвы, поэтому, я и не расслышала вопрос Сюзанны.
  - Я тебя спросила, что с тобой? Ты странно выглядишь, вот я и спросила!
  - Да, так, ничего, всё в порядке! Просто считала овечек, которых вчера видела, когда засыпала! – ответила я невпопад.
  - Но, обычно, их считают перед тем, как заснуть! – смеясь над моей шуткой, сказала Сюзанна.
  - А я не успела сосчитать потому, что сразу заснула, вот и решила сегодня их пересчитать! – улыбаясь, ответила я. – Ведь интересно, сколько их было?
  - Ну, ты хоть немного меня отвлекла от тяжких раздумий! Ты за-ешь, уже третий день Рэй, куда-то исчезает, а ночью считает, как и ты, но только вслух, каких-то жуков!
   Я хотела её, чем-то успокоить, и снова чуть не проболталась, чем занимается Рэй. Я ей наплела, о каких-то заседаниях мужчин, где они якобы решают мировые проблемы за бутылочкой пива. Но, по-видимому, моё объяснение её не устроило. Но всё-таки я отвлекла её, да и себя тоже, уговорив, узнать пол её ребёнка. А, вдруг, это уже возможно?
   Мы с ней залезли в мед кабинку, и, уложив её на кушетку, я стала искать на мониторе прибор, который сможет это сделать. Я нажимала различные клавиши, и читала появившиеся надписи, и скоро нашла. Этот прибор назывался ВДП-5, что означало: визуальный дешифратор плода пятой модификации, как я расшифровала.  Я взяла этот небольшой прибор, размером с книжку, открыла корочку, а на корочке, с обратной стороны был экран с парой клавиш. А в углублении  лежала небольшая, круглая шашечка, как я её обозвала. И, как только я взяла эту шашечку, на экране вспыхнула надпись, что этот датчик нужно поместить в нижнюю область живота, напротив матки. Я заставила Сюзанну расчистить это место для датчика, что Сюзанна краснея, и сделала. Я поставила плоской поверхностью датчика на  ещё плоский животик Сюзанны. И тут же вспыхнул большой монитор на стене. Там мы увидели чёткий разрез матки с двумя сгустками материи. На этих сгустках ещё было невозможно, что-либо разгля-деть. Я встала и дотронулась пальцем до одного из сгустков, и тут же появилась надпись: мальчик, возраст плода двадцать три дня. А затем появилось изображение малыша, и надпись: мальчик, возраст плода девять месяцев. Я дотронулась до второго сгустка, и появилась аналогичная первым, надпись. Затем, на экране появились два мальчика, где-то пятилетнего возраста, похожих друг на друга, как две капли воды. И эти мальчики росли на глазах, и при возрасте очевидно, лет восемнадцати, всё остановилось.
  - Люсия, у меня, что, опять двойня? – ошарашено спросила Сюзанна.
  - А ты, что недовольна? – спросила я. – А я думаю, что Рэй сойдёт с ума от радости, и, может быть, перестанет по ночам считать жуков, и начнёт заниматься тем, чем нужно заниматься по ночам!
   Сюзанна ещё больше покраснела, и спрятала свой ещё плоский животик.
  - Ну, Люсия, не вводи меня в краску! – смутилась она.
  - Сюзанка, ты, чего краснеешь? Ты уже не девочка, а будущая мать! – успокоила, я её. – Как-нибудь, на досуге прочитаю тебе лекцию, как нужно вести себя в этот период. Мне можно уже защищать диссертацию на звание, доктора материнских наук!
   Постепенно напряжение спало, и мы почти успокоились. Время тоже успокоилось, и побежало быстрее. За разговорами мы даже не заметили, как подошёл вечер. И даже соловьиная трель возвещающая, что вернулись наши мужчины, стала для нас неожиданной. Голос Геннадия попросил разрешения войти. Немного покуражившись, мы с Сюзанной разрешили это сделать. Вошли уставшие Рэй с Геннадием, и сразу потребовали ужина, объяснив, что их ещё никто не кормил.
   Они хранили молчание, и хотя меня распирало любопытство, но при Сюзанне я сдерживалась.
  - Рэй тебя можно поздравить, - начала я. – Ты будешь отцом двух одинаковых и очаровательных мальчиков, и я могу даже показать тебе их фотографии!
  - Что? Что ты…. Что ты сказала? – заорал Рэй.   
    Он вначале кинулся ко мне, но затем, передумав, схватил Сюзанну на руки, и, целуя её, начал кружить по маленькой каюте.      
  - Это, правда, любимая? Как я тебя люблю! Это самый большой подарок для меня! Я боялся даже мечтать о сыне, а тут сразу два! – радовался Рэй. – Спасибо тебе моя любимая Сьюзи!
   Рэй забыл, и даже не замечал нас. Он целовал свою жену, и был бесконечно счастлив. Он забыл, что страшно голоден, забыл об усталости. Когда, наконец, радость усвоилась в его сердце, он осторожно посадил Сьюзи в кресло, и, наконец, заметил нас.
  - Люсия, Гелиос, друзья! Спасибо вам, что вы есть у нас! Я, нако-нец, счастлив, что я больше не одинокий волк! - Слёзы радости катились по его обветренному лицу. Эти слёзы были прозрачны и чисты, как и его душа, душа нашедшего счастье мужчины. – У меня есть любимая женщина, и есть уже крохотные, ещё совсем крохотные, но сыновья! Я буду их растить, и они станут мужчинами, продолжателями моего рода. Они станут защитниками матери, и будущих сестрёнок! Спасибо вам всем за то, что разделяете мою радость!
   Столько слов от Рэя, я никогда не слышала, ни в этой жизни, ни в прежней, когда судьба сводила меня с ним. Рэй стоял на коленях перед женой, и целовал её руки. Сюзанна тоже лила слёзы из своих серых глаз, и улыбалась лучезарной улыбкой. И, казалось, что не было её трудной судьбы. Прошлый рок отпустил Сюзанну, и хотелось надеяться, что навсегда.
  - Сьюзи, пошли в свою каюту, и дадим друзьям отдохнуть. Завтра будет трудный день, - попросил Рэй.
  - Спасибо Люсия вам. Мы пойдём домой. Пока! – попрощалась Сюзанна.
   Когда Рэй с Сюзанной ушли, я объяснила Геннадию, как определила, что у Сюзанны будут мальчики. А потом, после ужина, уже муж рассказывал о прошедшем дне, но в присутствии отца, который пришёл, как раз к ужину.
  - В административном центре Короналии, за прошедшие сутки произошли значительные изменения. Увеличилось количество вооружённой охраны всех административных зданий, особенно президентского дворца. Явно ведутся, какие-то подготовительные мероприятия со стороны пришельцев. Мы насчитали около восьми тысяч жуков-оборотней. Но это, очевидно, не все солдаты с Велеса, ещё, возможно, не меньше находятся в тени. Геннадий заявил, что военными командует лже-Васелин, жук в обличии Васелина. Что любопытно, он называет себя Васелином, и вхож в кабинеты самых высоких особ Короналии, вплоть до вице президента. Уже назначен час Х, когда это начнётся, а что это вполне понятно. Нужно это начало предотвратить, - закончил Геннадий.
   После отчёта Геннадия, отец некоторое время сидел молча, а затем, сказал:
  - Гелиос, немного отдохни, а в три часа утра, все мужчины собираются в актовом зале, где обговорим и внесём последние поправки в план операции ''Анти кризис''. Кажется, я всё сказал. Гелиос, Люсия, постарайтесь хоть немного отдохнуть. Пока мои дети, - закончил отец.
   Он ушёл, а мы ещё долго не могли заснуть. Я рассказала Геннадию о своей догадке. Геннадий заинтересовался ею.  Немного подумав, он пришёл к выводу, что вполне вероятно астральное тело нарушает баланс сил между телом человека и душой жука. Нарушается симметрия тела и души. И искусственный организм разрушается. Но есть вероятность, что астральное тело в этот момент может вступить во взаимодействие с электромагнитной матрицей души, и получить разрыв мантии, в результате, чего получить несовместимые с жизнью нарушения, то есть погибнуть. Меня это не очень обрадовало, и отбило желание кидаться на первого попавшегося жука.
   В конце - концов, сон нас сморил, и мы улетели в мир нереальной жизни, где не было жуков, а мы были дома, у себя на Земле.   
    Звонок тревоги возвратил нас в реальный, но в чужой мир, который был прекрасен, но не умел себя защитить. Мир, который мог противостоять мощнейшим стихиям природы, но не мог противостоять силам зла и насилия разумных существ. На сколько оно было сильно в одном, на столько оно было слабо в другом. Диаметрально противоположный, биполярный, несимметричный мир.
   Ровно в три, мы с Геннадием уже были в актовом зале, где собралось вся наша крутая армия. В актовом зале собрались не только все мужчины, но и все до единой представительницы прекрасной половины человечества. Все были одеты в военную форму такую же, какую носили жуки. Ну ладно девчонки, эта форма их даже украшала, но, когда я увидела Хелли, то чуть не упала со смеху, вернее, чуть не упала, чтобы сдержать этот смех.    
    А вот мой отец этого смеха не сдержал. От души нахохотавшись, он приказал Васелину построить женщин по ранжиру и вывести их из зала. Васелин с полчаса выравнивал женщин то по груди, то по животу, а то и…. Но всё равно шеренга не становилась ровнее. Потеряв всякую надежду выровнять шеренгу, он перестал это делать. Васелин дал команду: левое плечо вперёд, и на выход. Все подчинились, кроме меня. Я, раза два развернувшись, осталась на месте. Отец, увидев меня, возмутился:
  - Детка, а ты, почему не вышла? Я же вам сказал, что на сегодняшнем заседании, должны участвовать только мужчины, и только старше восемнадцати лет! Но ты то у нас, как я знаю не мужчина?
  - Папа!… - начала я, но меня прервал никто иной, как Рэй:
  - Демьян, я думаю, что нам лучше согласиться с присутствием Люсии. Вы же знаете, какой у неё нрав, она пойдёт на всё, если захочет, я знаю на, что она способна. Лучше пусть она будет на наших глазах, чем гулять по астралу.
- Хорошо, я согласен, но в президентский дворец она не пойдёт!…
  - Папа, но я сейчас тоже числюсь вашим помощником, и я…. Я всё равно буду там! – чуть не плача, настаивала я. И, вдруг, в моей голове возникло лицо мужчины лежащего на столе. – Папа! Это же профессор Фабиано! Да, да, это он! Нам нужно спасти его, срочно! - кричала я.    
  - Кого? Кого мы должны срочно спасти? - Ничего, не понимая, переспросил отец.
  - Папочка, родной, там, на столе лежит профессор Фабиано! Его нужно срочно спасти! Они убьют его! Рэй, Геннадий, нужно срочно спасать его! – кричала я.         
  - Так, детка, успокойся, и расскажи все подробности о том, где и кого ты видела. Ты, что, тоже ходила с мужчинами в разведку? – удивлённо спросил отец.   
  - Демьян, это я виновен, - начал Геннадий, но я перебила его.   
 - Никто не виновен в том, что у меня такой скверный характер папа. Я вышла в астрал, и увязалась за мужчинами, а они меня даже и не видели, пока я…. – честно начала признаваться я. – Но, я спасла их тела! Так вот, когда я зашла в тот подвал, куда унесли тело моего Геннадия, я и увидела тех мужчин. Но, я тогда не врубилась, что среди тех мужчин, которые лежали на столе, был и профессор Фабиано! А профессор Фабиано, это, это…. Боже мой! Я забыла, какой пост он сейчас занимает, но, как мне Пегас сказал, что выше его по званию лишь только Создатель! А ещё, ещё его любит Хелли, да и к тому же, он духовный отец моего сына, Юрки! И он, он создал Пегаса, это тоже детище его рук! Нужно срочно спасать его, папа! – убеждала я.      
  - Ну, что ж ты раньше-то не могла врубиться, как ты сказала? – накинулся на меня Васелин.   
  - Так, сейчас, ты Васелин вместе с Рэем и Франкой, срочно в подвал. Нужно спасти тех людей! – отдал распоряжение отец. И, когда эта троица вышла из зала, отец обратился к нам:
  - Друзья, вы же видите, что нас слишком мало для того, чтобы противостоять огромной, хорошо вооружённой армии противника. Да и мы никогда небыли военными стратегами, и тем более практиками. К тому же, как вы уже знаете, что ни местная власть, ни население Короналии не способны противостоять агрессорам. Но, как раз тут мы и должны постараться убедить власть всё же применить силу. Этим займёмся мы с Галией, а вы друзья, должны постараться не пропустить врага в апартаменты.  Предупреждаю, если нам помешают, то сорвётся весь наш план…. 
   Отец ещё хотел, что-то сказать, но в дверь вошёл Пегас. Подойдя к нам, он начал извиняться:
  - Друзья, прошу прощение за то, что немного задержался. Я вот уже двое суток, не могу связаться с Фабиано, и не знаю, где он, и что….
  - Пегас, твой профессор Фабиано сейчас находится в большой беде. Он в руках агрессоров….      
  - Ну, и что ты сейчас намерен предпринять? Что ты сейчас предложишь врагу, который вот-вот убьёт, а возможно, даже уже убил  твоего друга и отца? – возмутилась я. – Ты снова погладишь его по головке, словно провинившегося младенца, и отведёшь его в лавку, где подаришь ему всё, что он пожелает? Так, да? – всё больше и больше распалялась я. – Вот ты говоришь, что я твой друг, да, ты и есть мой друг, но я не знаю, сможешь ли ты прикрыть меня, если на меня бросится враг! А вот, я готова ради, вашей Короналии повторить подвиг Матросова, и своей грудью прикрыть амбразуру врага! Ну, чего ты молчишь Пегас?
  - Я не знаю…. – Пегас стыдливо опустил свою голову. – Но я уве-рен Демьян, вы обязаны взять свою дочь с собой. Только она сможет убедить нашего президента! И я грудью своей закрою вашу дочь, если это понадобится. Я же вам говорил, что каждый житель нашей Короналии готов умереть, но убивать мы не способны….
  - Ой, да вам умереть, это раз плюнуть! Ты же мне говорил, что вы тут же снова восстановите любого! Ну, а если….
  - Люсия, детка, успокойся, перебил меня отец. – Его то, как я уве-рен, ты смогла убедить, но нам также необходимо убедить и руководство Короналии. И я думаю, что в апартаменты мы пойдём впятером, ты с Гелиосом, я с Галией и Пегас. И так друзья, группа Васелина, надеюсь уже в пути, здесь остались мужчины и в виде исключения самая храбрая женщина, Люсия Матросова. Задача восьмерых мужчин под руководством Ашота нейтрализовать охрану на четырёх постах возле дворца президента, и не пропустить посторонних во дворец. Нам необходимо время, хотя бы часа четыре. А тебя Люсия, я предупреждаю, пока мы будем разговаривать, ты будешь молчать. Ясно? Это тебе не Пётр Великий. Это человек, которого избрали, которого уважают, и которому подчиняются квинтиллионы разумных существ. Ты только вообрази! Тебе понятно, кот Матроскин?
  - Папа, во-первых, я не кот, а кошка, у которой есть коготки, а во-вторых, я ещё не совсем сошла с ума, чтобы не понять этого!
  - Люсия, ты опять расходишься? Правильно Рэй говорит, лучше тебя не трогать. Как только Гелиос тебя переносит? – улыбаясь, произнёс отец. – А теперь, по коням! Первый идёт Ашот со своей группой, через двадцать минут мы.
                Глава – 36.
    Тринадцать человек, одиннадцать мужчин и две женщины вышли в коридор, где их ждали верные лошадки, которые увезли всех к периферийному лифту. Небольшой марш-бросок, и вот мы уже в павильоне остановки, где Пегас нас рассаживал в тарелки, и отправлял в административный центр Короналии.
   За полтора часа проведённых в пути, я рассказала родителям во всех подробностях о своей разведывательной операции, в которой мне помогали Геннадий, и тайный агент национальной безопасности. Я рассказала, как спасла их от неминуемой смерти, и как вытаскивала на своих плечах из подвала их тела. А Геннадий иногда поправлял меня по мелочам, но он лишь портил канву моего рассказа. Мама с папой, несмотря на напряжённость момента, хохотали от души.      
    Когда мы прибыли на место, группа Ашота, по всей видимости, уже действовала. Мы, дождавшись Пегаса, двинулись в путь. Мимо нас шли красивые люди в чудесной одежде. Много людей, которые даже не подозревали, что над их жизнями нависла чёрная туча беды. Некоторые нам улыбались, некоторые оборачивались, разглядывая нашу одежду. Да мало ли, кто, как захочет одеться. Здесь свободное общество, и как одеваться, это твоё личное дело.
   Первый пост, к президентскому дворцу был нашим. Сквозь забрало каски я увидела знакомые глаза Юрки. Он сначала поприветствовал нас рукой, и встал по стойке смирно. На последнем, четвёртом посту стоял Ашот, который тихо доложил моему отцу, что всё под контролем, и во дворце посторонних нет.       
    Дальше нас вёл Пегас. Его красивые светлые волосы освещались зелёным солнцем, придавая им фантастический оттенок. Сам дворец утопал в зелени, причудливой растительности, которая цвела и благоухала. Незнакомые ароматы цветов волновали душу и дурманили голову. Всё казалось, невесомым и нереальным.
    Пегас провёл нас через несколько залов, отделанных лепниной инкрустированной драгоценными камнями. Последняя дверь была оборудована, какой-то автоматикой. Перед этой дверью мы задержались минут на десять. А затем дверь распахнулась, приглашая нас войти.
   За столом сидел седовласый мужчина в элегантном, строгом кос-тюме. Увидев Пегаса, он встал, и вышел из-за стола. Он обнял Пегаса, поцеловал руку маме, а затем и мне. Мне стало щекотно, и я чуть не рассмеялась. Он ласково посмотрел мне в глаза, и улыбнулся, что-то сказал на мелодичном, красивом языке. Пегас склонился к моему уху, и шепнул:
  - Он сделал тебе комплимент, и сказал, что ему приятно видеть новых людей с Земли, - перевёл Пегас.
    А затем Пегас на мелодичном языке, что-то говорил президенту, отчего лицо президента становилось серьёзным, а затем и хмурым. Пожав руку отцу и Геннадию, он знаком предложил нам присесть на мягкие кресла, рядом с которыми стоял небольшой столик из белого мрамора. На этом столике стоял небольшой прибор.
    Когда мы расселись, президент выдержал небольшую паузу, а затем начал говорить:
  - Уважаемые, Демьян и Галия, я нахожусь в некотором замешательстве. Пегас мне сказал, что я вёл переговоры не с вами, а с людьми, которые не желают нам добра и благоденствия.
  - Уважаемый Дарвал, ваша цивилизация столь продолжительное время живёт в условиях счастья и любви, в обстановке благоденст-вия и отсутствия насилия. Вы забыли, что в мире ещё существуют силы зла и насилия. Эти силы страшны. Они способны рядиться, и приобретать различные образы, иногда самые безобидные, но их души черны, а помыслы их коварны, - начал отец, но не договорил.   
    В этот момент послышался шум, а потом, громкий стук в дверь. От неожиданности все соскочили. Дверь уже не выдерживала напора, и через секунду распахнулась со страшным грохотом. Вбежал Васелин с оружием в руках. За ним вбежало десятка два солдат, тоже вооружённых.
    Первой моей мыслью было, что Васелин привёл подмогу из рядов местных добровольцев, которые пришли защитить своего президента. Я кинулась к Васелину, чтобы сказать, что сейчас здесь сила не нужна, и нужно вывести людей из кабинета. Но, не добежав до него метра два, я увидела, что это не Васелин. Это были не его глаза, не синие, васильковые, а какие-то блеклые, грязно-голубые, и столько злобы в Васелине никогда бы не поместилось.      
    Этот лже-Васелин отшвырнул меня в сторону, словно отмахнулся от назойливой мухи, и стал поднимать оружие на мою маму. Кровь ударила в мою голову. Сколько раз мысленно я убивала жуков, и отрабатывала этот приём, что и на этот раз моё тело исполнило всё, как надо. Пока я летела на этого лже-Васелина с вытянутой рукой, вторая рука коснулась мочки уха. Раздался оглушительный выстрел, и я с моим телом разлетелись в разные стороны. Моё тяжёлое, материальное тело с застрявшей пулей в груди, медленно опускалось на пол. Зато моё астральное тело уже погружалось в вонючее месиво человекожука, которое не смогло меня вынести, и разорвалось, выпустив меня на свободу. От этого тела человека-жука полетели искры. Эти искры, попадая на других жуков, производили тоже действие, что и я, то есть началась цепная реакция, и человекожуки лопались, как мыльные пузыри. И скоро в кабинете не осталось ни одного жука. И ещё множество этих искр вылетело в открытую дверь, выискивая своих жертв.
   Это произошло настолько быстро, что никто, и ничего не понял. Мама смотрела на меня убиенную, Пегас на президента Дарвала, которого прикрывали от пули одновременно Галия и Пегас. А прикрыла его от этой пули та, на кого нельзя было и подумать.
   Кусок металла, который был предназначен для высшего должностного лица Короналии, поймало тело женщины, которая закрывала свою мать. Этот кусочек металла придавил моё тело к полу. Этот кусок был слишком тяжёл для меня. Мне стало, невыносимо жаль себя, и слёзы брызнули из моих глаз. Когда Геннадий и Пегас осторожно перенесли моё тело на большой стол президента, как самый ценный документ, я подошла к столу, и склонила голову над собой. Одна слезинка из моего глаза, которую никто не видел, упала, и попала в глаз моего тела. И, вдруг, веко вздрогнуло. Этого кроме меня никто не видел. У меня сразу отлегло от сердца, и я стала наблюдать за происходящим вокруг.
    Все стояли у стола, и пристально разглядывали моё тело. Мама плакала, как и отец, а Пегас их успокаивал. Он говорил, что здесь так просто не умирают, и меня реанимируют, это дело нескольких минут. Лишь Геннадий сидел в кресле, и не оплакивал меня. Он уставился в одну точку и не двигался.
  - Ты, что решила себя оплакать?
    От этого вопроса меня отбросило сильнее, чем от пули. Это Ген-надий подкрался ко мне сзади и напугал. Когда я обернулась, на лице мужа была нарисована улыбка от уха до уха.
  - Почему не спешишь на место, Людмила? Тебя ударило сильно, но ты невредима. Так, что можешь возвращаться.
  - Ты хочешь сказать, что пуля меня не пробила? – удивилась я.
  - Она пробила бы любого, но только не тебя, - загадочно говорил Геннадий. – Сейчас я посмотрел на твой комбинезон, да, комбине-зон, а не солдатскую форму. Ты немного спутала. А этот комбинезон не сможет пробить снаряд пушки. Он соткан из танталовой нити. Пуля, ударившись, только расплавилась, и отбросила твоё тело.    
     Мне ничего не оставалось, как только возвращаться в своё вме-стилище. Я осторожно протиснулась сквозь скорбящих родственников и друзей, и осторожно погрузилась в себя. Да, действительно, грудная клетка сильно болела, но и кружилась голова от контузии, и было темно, и я не видела ничего, что происходило вокруг, так как были закрыты веки. Мне пришлось немного приоткрыть один глаз. Сквозь щёлочку я увидела искажённые горем лица родных мне людей.
   Я услышала, что, кто-то подошёл к столу, и услышала мелодичный голос президента. Дарвал говорил минут пять, и мне было не очень понятно, о чём он говорил. Я решила до конца исполнить свою роль героини, и чтобы не омрачить настроение президента и не уронить достоинство родителей. Когда заговорил Пегас, я услышала такое, что едва не провалилась сквозь президентский стол:         
  - Президент Короналии Дарвал Ив сообщил, что на чрезвычайном совете старейшин принято исключительное решение, признать поступок Люсии Земной, как героический. За выдающиеся заслуги перед народом Короналии даровать ей право на досрочное возвращение души на второй уровень жизни, а материальное тело со всеми полагающимися почестями захоронить в пантеоне святых, рядом с самыми выдающимися людьми Короналии. Но, чтобы не нарушать баланса меж пространственного обмена, изготовить полные копии тела и души Люсии, и вернуть эти копии домой, - закончил переводить Пегас.
  - Да, Люсия Земная, тебе даровано право, - тихо комментировал муж, - быть погребённой аж, в пантеоне святых, среди миллионолетних старцев! Я буду тебя ревновать, - шепнул он, но я слышала, как он улыбался во весь рот, но решила терпеть до победного конца.
  - А, что же мои родители? - спрашивала я себя, - или им достаточно одной моей копии?
   Мне стало до слёз обидно, и я почувствовала, что из моих закры-тых глаз просачиваются слёзы, и текут по щекам, а мой муж продолжал издеваться надо мной:
  - Надо проследить, чтобы копию сделали помоложе, и по возмож-ности, девственницу. Ты уж сильно не убивайся любимая, твоей душе будет здесь лучше, чем в Аурии.
    И тут громко хлопнула дверь, в кабинет, кто-то ещё вошёл, все затихли. Я перестала даже слышать дыхания. Приоткрыв глаза, я увидела, что рядом со мной никого нет, кроме Геннадия, который стоял возле стола, но и он, куда-то смотрел, но только не на меня. Я, как можно больше накопила сил, и за всё хорошее заехала ему по печени. Он вздрогнул, и скосил глаза в мою сторону:
  - Что Люсия Земная, ожила? Давай тихонько вставай, пока никто не видит и не слышит. Давай чесать отсюда! А то они, вместе с тобой додумаются схоронить и мужа, то есть, меня! А копию мою они навряд ли сделают!
     Быстро слетев со своего смертного одра, я посмотрела в ту сторону, куда смотрел Геннадий. Там, в углу скопилось много людей. Они не смотрели в нашу сторону. Дверь была открыта, наверное, автоматика не выдержала сегодняшнего дня. Мы с Геннадием на цыпочках дошли до порога, и оттуда припустили во весь дух. Нас остановил только Юрчик, всё так же стоящий на посту:
  - Мама, папа, вы куда? Что случилось? – удивлённо спросил он.
  - Да вот сынок, бежим от награды, которую хотят вручить матери за героический поступок! А мать не хочет эту награду получать! - ответил муж. – Сынок, ты больше никого не видел из наших?
  - Да вон там, за будкой Франка прячется. Она, почему-то не захотела, чтобы вы её увидели рядом со мной, - ответил сын. – Франка, выходи, родители уже знают про тебя.
    Из-за толстого дерева вышла Франка. На ней был всё тот же солдатский костюм. Он красиво сидел на её молодом, стройном теле, а из-под каски выбивалась копна русых волос.
  - Простите мама Люсия. Мне, кажется, вы против нашего общения, - краснея, сказала девушка.
  - С чего ты это взяла? – спросила я.
  - Не знаю, Юра живёт на Земле, а я на Вере.  Вместе нам не быть, - грустно сказала Франка.
  - Франка, девочка, в жизни ничего невозможного не бывает, - сказала я. – У нас самая большая награда это жизнь. Есть места, где самой большой наградой является смерть. Там не борются за жизнь, а стерегут, какие-то знания, какой-то фетиш, и готовы за это знание отдать всё, что угодно, даже жизнь всех граждан цивилизации! Я бы не хотела жить в таком обществе!
  - Мать, хватит философствовать, а то нас скоро схватятся, и будут искать! - напомнил Геннадий. – Поехали на зонд. Здесь, кажется, обойдутся без нас. Молодые люди, присоединяйтесь к нам. Как я понял, охрана здесь уже не нужна.
   Мы пошли к стоянке тарелок, а люди оборачивались, и удивлённо смотрели на нас, некоторые даже улыбались нам. Полёт на зонд продолжался полтора часа, и Геннадий всю дорогу рассказывал молодым людям о своём детстве в деревне, о звёздах, о которых он мечтал.
    В жизни ничего невозможного нет, и любая мечта сбывается. Может быть не в этой жизни, но сбывается.
                Глава – 37.

  Когда мы с Геннадием зашли в свою каюту, то почувствовала некоторое облегчение, хоть и не отчий дом, но место, где я провела некоторое время. Я залезла в ванную, и долго смывала прах чужой жизни, и чувство обречённости перед запахом смерти. Сидя в ароматном настое чужеземных трав, я впитывала в себя ощущение силы, которая возвращалась в моё почти погребённое тело.
    Но мне не дали поблаженствовать вволю. Раздалась соловьиная трель, которая вынула меня из животворного настоя. Одевшись в то, что попалось под руку, я вышла. В нашей каюте были гости. Рэй с Сюзанной сидели в столовке, и слушали рассказ моего мужа о событиях, которые произошли после нашего расставания утром.
    Сюзанна встала и поцеловала меня, а Рэй кивнул мне головой, и оба продолжали слушать повествование Геннадия. Я тоже присела рядом, к своей чашке чая, которую поставила Сюзанна, и включи-лась в процесс поглощения информации, которую выдавал Геннадий, посредством своих голосовых связок, языка и артикуляции губ.    
     Вначале всё было нормально, Геннадий выдавал правдивую ин-формацию, но, с какого-то момента он начал умалять мою роль в победе над жуками. Он говорил, что они сами начали лопаться, как мыльные пузыри. А этого я уже вынести не могла. Я попросила слово, и посадила мужа в лужу, где ему и было положено сидеть. Я доказала, что спусковым механизмом цепной реакции гибели жуков было моё астральное тело, с помощью, которого я проникла в лже-Васелина, в момент его исторического выстрела. Его тело не смогло перенести моего присутствия, и лопнуло, исторгая из себя брызги смерти, которые и вызвали цепную реакцию. На что мой любимый ответил, что меня может перенести только он и то не всегда. Будь другой на его месте, давно бы уж взорвался, как эти жуки. Ещё он добавил, что это ему нужно присваивать звание героя Короналии, и захоронить его в пантеоне святых. На что я ему ответила, что не возражаю.
    Рэй с Сюзанной слушали нашу словесную дуэль, и, улыбаясь, переглядывались между собой. Рэй, наконец, не выдержал канонады нашей дуэли, и заявил:
  - Люсия, ты зачем говорила красивые слова о любви, когда сватала нас?
   На что я ему ответила, что милые ссорятся, только тешатся. Они два разноимённых заряда, которые притягиваются. А любовь это и есть эта сила притяжения, которая, захватив два существа в общее силовое поле, уже не отпустит их никогда.
   После этого моего оптимистического заявления, Рэй успокоился, и рассказал, что вернулся на зонд вместе с профессором Фабиано, который сейчас находится у Хелли. И по первым впечатлениям Рэя, там тоже наблюдается притяжение разноимённых зарядов. Мы ещё некоторое время почесали языки, и Рэй с Сюзанной засобирались в свою каюту, как я поняла, для более тесного общения.
    Мы остались с Геннадием одни, и обсудили вопрос о возможных последствиях решения чрезвычайного совета старейшин. Мы пришли к однозначному выводу, что силой вручать эту награду мне они не решатся потому, что жизнь для них свята. Так, что на этот счёт мы должны быть спокойны, тем более, у них нет служб, которые могли бы нас найти.
    Но сегодня, как оказалось, у нас был день приёма посетителей. Не успел, проветрится аромат духов Сюзанны, как раздалась соловьиная трель, возвещая, что к нам в гости пришли мои родители. Мама, поцеловав меня, улыбаясь, сказала:    
  - Ну вот! Мы страдаем, ищем убиенное тело своей дочери, всю Короналию перевернули, а она живёхонькая расхаживает по своей каюте! Рады видеть тебя дочка живой и невредимой! Рады тебе сообщить, что скоротечная война закончена, и ни одного пришельца на Короналии не осталось. После нашего разговора, президент Дарвал издал указ, о мониторинге и сканировании жизненного пространства Короналии на наличие отрицательных эмоциональных сил. Результаты сканирования были готовы уже через час. Аномалия отрицательного характера не выявлена. Теперь насчёт тебя. Конечно, президент Дарвал сожалел, что его срок правления не будет отмечен могилой в пантеоне святых, но он смирился, что в ранг святых придётся посвятить ныне живущую. Люсия, ты разве недовольна? 
  - Мама, ты, о чём говоришь? Зачем мне всё это? А ты разве согласилась бы с моей смертью, если можно было бы меня реанимировать? – упрекнула я маму, и слёзы обиды брызнули из моих глаз.
   Я разрыдалась и упала на кровать. Мама села рядом со мной, и стала гладить по моей голове. Отец, сидевший рядом с Геннадием, подошёл ко мне, и сказал:
  - Детка, ты зря обвиняешь маму. Мы думали, что ты мертва. И неважно, какое тело…. Ой! Что я говорю! Это для нас не важно, но ведь и ты не в своём теле! – смутился отец.
  - А душа? Душа то как? Вы готовы были отдать мою душу! А как другие тела – астральное, аура? Они то куда должны были деться? Тем более, я в астральном теле кинулась на лже-Васелина, и после этого началась цепная реакция, которая привела к гибели всех человекожуков! – призналась я.
  - Как? Детка, это правда? – удивившись, спросил отец. – У меня нет слов! Я обязан об этом доложить президенту Дарвалу.
  - Не надо папа, а то меня точно, живой замуруют в пантеон свя-тых!!! Мне не нужны никакие почести, я больше всего хочу домой!!!
  - Детка, но мы же гости, и нарушать правила этикета неприлично, - говорил отец. – Если тебе воздают, какие-то почести, то этого желают хозяева. Отказываться от этих знаков внимания, значит, обидеть принимающую сторону.
  - Хорошо папа. Я постараюсь перенести всю эту экзекуцию, но только ненадолго. Ну, а как долго мы здесь ещё будем?
  - Я этого не знаю, дочка. Нас вообще хотели переместить в отель, но я не согласился, а Пегас меня поддержал, - объяснял мне отец. – Мы сейчас в подвешенном состоянии. Пока ещё не всё ясно. Когда вернётся Пегас, который сейчас у президента, мы с ним поговорим.
  - Люсия, прости нас, но нам нужно идти, - засобиралась мама, и, взяв отца под руку, который едва успел с нами проститься, пошли к двери.
   День кончался, вернее, он давно закончился, а ещё не видела Хелли. Мне хотелось заглянуть в её счастливые глаза, и немного посекретничать, но пришлось отложить это на завтра. Зато не стал откладывать своего разговора со мной Пегас.
   Мы с Геннадием уже готовились ко сну, как замерцал хрустальный шарик на столе, и появился бюст Пегаса:
  - Ещё раз приветствую тебя Людмила! Как твоё состояние в роли героини? – начал Пегас, но я не дала ему возможность восхвалять меня:
  - Пегас, пожалуйста, если ты хочешь остаться моим другом, пере-стань мне льстить! Я не люблю этого! И вообще, что сегодня про-изошло, это чистая случайность. Просто этот жук слишком больно меня стукнул, а я чисто инстинктивно ему ответила, а всё остальное, просто совпадение, - объясняла я. – Хотя день назад Я видела странный сон, как будто я вхожу в жука, у которого не было астрального тела, и этот жук взрывался. У меня даже в голове, какая-то мысль зародилась, но в скором времени так же и выродилась.
  - Вот видишь Людмила, случайного ничего не бывает! Твой сон оказался пророческим, и внутренне ты уже была готова к этому поступку, - убеждал меня Пегас. – Когда меня послали в вашу Вселенную за шаром знаний, я прочёл горы архивных документов. И в одной книге пророчеств было написано, что наш мир спасёт женщина из другой Вселенной с красивым именем Людмила. А когда я отсканировал твой мозг, то узнал, что твоё материальное имя Людмила. Я сразу понял, что ты и есть та самая женщина, которая без единого выстрела уничтожила целую армию противника. К своей радости я не ошибся. Ты выполнила возложенную на тебя Миссию. Я очень рад не только за тебя, но и за себя….
  - Пегас, не надо вгонять меня в краску! Я не юная особа, чтобы верить всем комплиментам, - попросила я. – Мне уже надоело это восхваление моей исключительности. Пегас, мне, кажется, что вы никогда не умрёте от скромности! Мне трудно критиковать ваше общество потому, что я его не знаю. Но мне, кажется, что у вас люди не все равны. У вас даже умереть могут не все! Это право у вас даруется избранным! А как у вас с рождением? Как можно заслужить счастье материнства, или это дело случая? – спросила я.
  - Людмила, к сожалению, я этого не знаю, - замялся Пегас. – А, ты ведь мой друг! А у друзей тайн не должно быть. К сожалению, а может,… не знаю. У нас только одна из миллиарда женщин в год получает право на рождение, и только одного ребёнка за всю жизнь, - тихо закончил Пегас.
  - Пегас, я могу сказать тебе, что мы счастливее ваших женщин на-много, хотя и живём в тысячи раз меньше вашего. Зато, у нас каждая женщина может подарить миру  и себе, сколько пожелает детей, а это самое большое счастье в жизни. А вы этого обделены! И вообще, Пегас, дорогой мой друг, я обращаюсь к тебе серьёзно, для меня это очень важно. Можно ли, как-то избежать, всех почестей вашего приёма? Я буду чувствовать себя, не в своей тарелке, да и терпеть не могу все эти светские рауты! Мы так сильно устали скитаться по свету. И я очень хочу домой. Понимаешь, у нас с мужем там, на Земле родился внук, а мы его ещё ни разу не видели, да и Вовку забрали в армию. Я страшно хочу домой!
  - Я думаю, что нужно чесать отсюда, как выражается твой муж, - предложил Пегас. – Ты, знаешь, Людмила, я ведь тоже был произведён в Аурии профессором Фабиано. И мы, вернее он, профессор решил испытать своё произведение, мы полетели далеко, далеко в космос. Вот таким образом мы и оказались здесь. И сейчас я думаю, что профессор не устоит перед желанием, улететь на свою Родину, да и я поддержу твоё желание смыться, - улыбнулся Пегас. – Вот видишь, я уже говорю так же, как и вы. Ну, так как, мы смываемся?
  - Пегасик, дорогой, я бы тебя сейчас расцеловала в обе щёки! Мы не только смоемся, мы исчезнем в утреннем тумане! Я немедленно побегу к профессору и Хелли!… 
  - А вот этого, делать не нужно. Я сейчас, сам поговорю с Фабиано. И как только, он даст своё согласие, мы тут же исчезнем в утреннем тумане, как ты говоришь! Пока Людмила.
                Глава – 38.
   Минут через пять снова замерцал хрустальный шар, и голова Пегаса появилась над моим столиком.
  - Людмила, я, как и обещал, поговорил с Фабиано и Хелли. Они ждут тебя. Мы с Фабиано решили, что долго со стартом зонда тянуть не стоит. Через два часа мы отправляемся в обратный путь. Мне это время необходимо, чтобы подготовить зонд к старту, - сказал Пегас. – Так, что, когда проснутся пассажиры моего лайнера, мы будем в сотнях парсек отсюда. А ты Людмила, я думаю, что успеешь за время подготовки к старту вдоволь наговориться с Хелли, и вернуться в свою каюту.
  - Спасибо Пегас! Я обязательно успею.
   Когда оптический мираж Пегаса исчез, я уже шла к двери. Не-сколько секунд полёта на авто кресле, и я стояла у двери, которая тут же распахнулась, впуская меня. Хелли в вечернем платье, высокий, стройный мужчина неопределённого возраста, очень похожий на Пегаса, но только весь седой, встречали меня. Хелли счастливо улыбаясь, расцеловала меня, и познакомила с духовным отцом моего сына. Приятный, галантный мужчина, поцеловав мне руку, пригласил в столовую, где был уже накрыт стол на три персоны. В первые минуты нашего знакомства с профессором Фабиано, я чувствовала себя не очень уверенно, но уже через несколько минут, моя скованность исчезла.
    Хелли поделилась своим счастьем воссоединения с любимым че-ловеком. Сотни лет разлуки показали, что их взаимный выбор был правильным, и разлука только укрепила их любовь. Хелли, не замолкая, рассказывала, как она обрадовалась, как увидела Фабиано, когда открылась дверь каюты. Как чуть не потеряла сознание, как Фабиано приводил её в чувство.
   Фабиано же рассказал мне, что много лет назад получил задание создать летательный аппарат, который смог бы двигаться со сверх-световой скоростью, не только в гипер пространстве, но и в обычном пространстве, в режиме так называемого траекторного полёта, когда пространство перед летательным аппаратом изгибалось, и аппарат двигался по кратчайшей линии. Полностью разработав теорию полёта, Фабино не мог добиться этого на практике, с обычными, гладко фюзеляжными аппаратами.
   Но, однажды, ему приснился сон, что он летит на огромной мед-вежьей шкуре, которая скользила на ворсинках меха по кратчайшим линиям. Проснувшись, Фабиано буквально за один день создал теорию скольжения, похожую на теорию скольжения доски по волне прибоя в серфинге. Пять лет, он строил этот аппарат, когда высчитывалось направление каждой ворсинки на корпусе исполина, которому Фабиано дал имя крылатого коня. Управление Пегасом было настолько сложным, что пришлось создавать супер мозг, который и управлял этим супер кораблём. Для полной аналогии с живым существом, Фабиано создал электронно-оптическую, копию матрицы себя. Эта копия отождествлялась со своим кораблём, хотя могла существовать автономно, и управляла им, и тоже называлась Пегасом.
   В первый испытательный полёт Фабиано полетел только со своим электронным двойником. Они долго плутали по Вселенной, потеряли связь с Аурией, и оказались в другой Вселенной, где и набрели на Короналию. Незадолго до этого, закончилось горючее, и они уже дрейфовали в гравитационном поле раковины.
   Жители Короналии их приняли радушно. Под зонд им выделили ячейку в ангаре, и, казалось, что зонд навсегда сложил свои крылья. Единственным его обитателем стал Пегас. Пятьдесят лет назад, Фабиано получил возможность приступить к восстановлению зонда, и накоплению топлива.
   Фабиано уже привык к жизни в гипер полисе, и здесь его тоже признали. Он даже продвинулся по служебной лестнице, и играл немаловажную роль в жизни Короналии. Но он всегда мечтал о возвращении к своей любимой женщине. И только два месяца назад, зонд был полностью восстановлен, и полетел в пробный полёт под управлением Пегаса, которого Фабиано доработал и усовершенствовал, дав ему не только электронную душу, но и тело.
   Сегодняшнего дня Фабиано ждал почти двести лет. И дорога домой будет в тысячу раз короче потому, что теперь рядом с ним Хелли, его любимая женщина, и рядом с ним сыновья, встречу с которыми он ждёт с нетерпением. Сейчас Фабиано безумно счастлив. Последние фразы он договаривал дрожащим голосом, а из его глаз стекали скупые, мужские слезинки.      
   Когда я уходила, Хелли мне шепнула на ухо, что Пегас расщедрился, и снял с её тела стерильность. И они с Фабиано надеются, что за время полёта назад, Хелли обзаведётся росточком новой жизни, и остановятся с Фабиано на Вере. Они примут участие в создании нового Разума. Хелли очень там понравилось, и она хочет там жить.      
   Когда я вернулась в каюту, муж продолжал досматривать свой десятый сон, и не подозревал, что Пегас уже расправляет свои крылья, и вот-вот мы полетим домой. Сердце моё прыгало от радости, и хотелось петь. Я даже хотела разбудить Геннадия, чтобы отпраздновать старт, но решила повременить, и отложить праздник до утра.
   Когда подошёл назначенный час, засветился шар. Пегас, улыбаясь, сказал мне:
  - Что Людмила, по коням? Пусть дорога наша будет скользкой! Поехали!
  - Да, дорогой мой друг! Расправляй свои крылышки, мы летим домой!
   Наш сферический потолок стал прозрачным, и я увидела, как наш конь медленно разворачивается, и начинает двигаться по гигантской трубе, ведущей наружу. Было фантастически красиво смотреть на удаляющийся многомерный мир с завитками Вселенной, в котором хорошо жить, но не хватает счастья. Здесь нет голода, и есть всё, но нет детей, нет молодости, а это скучно. Возможно, им и хорошо, а мне не очень. Каждый кулик хвалит своё болото. А наше болото, это наша Земля, пусть ещё и неидеальна для жизни, но на ней есть счастье молодости и материнства.       
                21 мая 2007года.