Гл. 1. 4. День второй

Время перед рассветом было хмурым и мерзким. Опустился такой туман, что Егор не видел ничего дальше двух метров. Ботинки его промокли, ноги заледенели, да и сам он едва справлялся с ознобом. Редкие утренние машины ползли по дороге с включенными фарами. Некоторые водители притормаживали, предлагая его подвезти, но Егор, наученный горьким опытом, отказывался от их помощи. Ведь ему могут помешать добраться до цели. И такое уже бывало. Аварии с гибелью водителей, наезды… на него самого и он на случайных прохожих. Во избежание лишних жертв, Егор привык полагаться только на себя и не рисковать другими.

Он достал сотовый и позвонил. Ему никто не ответил и тогда он опять заспешил по пустой улице. Вслушиваясь и всматриваясь в густой туман.

В первом классе его угораздило влюбиться в девочку, севшую с ним за одну парту. Он увидел ее улыбчивую, добрую, с большими белыми бантами и понял, что жизнь его будет всецело отдана этому ангелу, который вдобавок чистосердечно давал списывать контрольные работы и домашние задания. Благодаря этому ангелу Егор по мере взросления получил первые шрамы и первые награды, увидел многоликость жизни и соприкоснулся с иным миром. Они уже давно не жили вмести как одна семья, не проводили время в хмельном веселье как старые верные друзья. И Егор научился называть другую женщину любимой, и Варя испытывала страсть к иному. Но он думал о ней и беспокоился, а она всячески отстраняла и оберегала его от своего окружения. Поэтому сегодня Егор промучился бессонницей и необъяснимой тревогой всю ночь. Неоднократно вылезал из постели, оставляя Риту, курил на балконе, звонил Варе. Ему надо было услышать ее голос. Узнать, что его страх беспричинный. Ложился обратно, обнимал Риту и пытался успокоиться, выждать до утра. Но как бы он не успокаивал себя, Егор уже давно убедился в том, что его предчувствие относительно Вари никогда его не обманывало.

Что-то случилось нехорошее.

Он вновь вставал, курил и звонил. В четыре утра он собрался и ушел к Варе пешком через весь город. Он должен был удостовериться, что с ней все в порядке.

***

Варя жила в частном доме. Большой сад надежно уберегал ее от любопытных глаз соседей, и здесь она ощущала себя словно в убежище. С самого рождения она жила у бабушки в небольшом городке под Тобольском. Все ее прошлое осталось там. Таежные леса, большие реки, чистый воздух, свобода и ощущение чего-то прекрасного и великого. Перед смертью бабушка призналась, что все эти годы тщательно блокировала у внучки наследственный дар предвидения и врачевания, скрывая от нее судьбу и правду о гибели матери.

Варе было пятнадцать, когда она осталась одна лицом к лицу с неизвестным  для нее миром тайных сил. У нее был выбор: остаться там и прожить долгую спокойную жизнь подобно бабушке, заботясь о сельских жителях и их скотине, или попытаться отыскать себе подобных и понять, как устроен окружающий мир. Выбор впрочем, не велик; либо трусливо прятаться в глуши, либо ступить на тонкий лед и никто при этом не обещал легкой и долгой жизни. Промаявшись в догадках несколько месяцев после похорон бабушки, Варя покинула свое счастливое детство, и поехала в поисках истины по чужим городам.

«Куда ты, туда и я» - заявил тогда Егор, бросив свой рюкзак на соседнее место в вагоне. И с тех пор они так и жили - куда она - туда и он, куда он - туда и она.

В окнах не было света, и Егор воспользовался своим ключом. Когда они в очередной раз разошлись якобы для безопасности обоих, Варя сама попросила Егора оставить ключ.

«Вдруг я умру, и об этом никто не узнает, пока вонь от меня не дойдет до соседей», - и после этих ее слов, Егор повесил ключ на цепочку и носил на шее как амулет.

В коридоре он сразу же споткнулся об обувь Вари. Она всегда разбрасывает ее, где попало! Значит дома. Разулся сам и, не включая света, чтобы не разбудить (если все в порядке), прошел прямо в спальню.

Помнится, как-то он так же пробрался в дом, а Варя была со своим очередным ухажером, и Егору пришлось дожидаться утра в гараже. В те часы он опять-таки пытался изменить свою судьбу, решив разорвать с Варей все ниточки связи, но потом ему вновь жизненно важным стал казаться звонок ей. И он звонил, чтобы слышать ее голос, разливающийся по его венам колдовским эликсиром жизни. 

 Варя лежала на кровати. С первого взгляда она просто спала, но Егор уже привык отличать обычный ее сон от прочих состояний. Он включил свет. Ее лицо было похожим на маску фарфоровой куклы, белое, безжизненное. Руки, вытянутые вдоль тела, лежали поверх одеяла. В правой зажат пузырек. Егор, с силой разжав пальцы, взял пузырек и понюхал остатки содержимого. В нос ударил неприятный резкий запах из смеси трав.

Так и есть! Варя опять пыталась разгадать лабиринты будущего.
- Что же ты делаешь с собой… - вырвалось у него со стоном.

Егор нащупал на шее ее пульс. Почти ничего. Приложил ухо к груди, надеясь ощутить биение сердца. Почти ничего.

Человек существо ненасытное! Варе был открыт дар предвидения, а она не остановилась и стала все глубже устремлять свое сознание в зыбкий мир будущего. Ведовской рецепт зелья помогал ей раскрывать все больше и больше сокрытых тайн, а искушение еще раз прикоснуться к будущему окончательно поработило Варю. Сотворив с ней некое подобие наркомана попавшего в роковую зависимость.

Ведовство стало основной причиной разрушавшей их отношения, и оставалось главным обстоятельством всех тревог Егора. 
- Аттий!

В доме было тихо, прохладно и почти безжизненно. Только где-то в комнате тикали часы, пробегая дорожку между прошлым и будущем.
- Аттий!!!

Егор знал, что Аттий не допустит гибели хозяйки, и Варя придет в сознание, как только найдет в будущем то, что ищет. Остаться без хозяйки тем более такой любознательной и лояльной для темного духа-помощника совсем не выгодно, и в длительности их союза он заинтересован больше человека, но Егор был настроен категорично. Подобные затяжные эксперименты губительно сказывались на организме Вари, приходилось увеличивать дозы снадобий, чтобы прийти в норму. А они разрушали ее организм. Бесконечно так длиться не могло и сам факт того, что следующее погружение может навсегда лишить Варю рассудка или жизни приводил Егора в бешенство.
- Твою мать! Ты что не слышишь, что я зову тебя? Аттий!

В спальню неспешно вошел толстый черный кот. Они смерили друг друга взглядами полными взаимной ненависти. Но у человека была весомая причина смириться и просить.
- Аттий пробуди ее, немедленно.

Кот не шелохнулся. Стоял и смотрел на человека, как ожидают хамы и наглецы слова «пожалуйста».

Егор психанул. Он всегда ненавидел это существо и всех ему подобных! Не за то, что они творили зло, а потому что Варя не отдавала отчета насколько опасно всецело отдавать себя во власть этого зла. Он схватил стакан с водой стоявший на комоде, разбил об угол и осколком порезал себе ладонь. Кровь заструилась ручейком вниз. В глазах кота блеснул огонек вечного голода, он облизнулся, и кровь бесследно стала исчезать, не долетая до пола.
- Пробуди ее, – уже в приказном тоне произнес Егор, вдавливая глубже осколок и заставляя кровь течь сильнее.

Кот довольно замурлыкал. Прыгнул на кровать, сел Варе на грудь, и потянулся к ее рту. Уж слишком это походило на поцелуй, что Егора передернуло от отвращения. Если бы жизнь Вари не зависела от Аттия, если бы это был просто кот, то Егор давно бы его растерзал, но все было иначе и ему приходилось терпеть. В следующее мгновение Егор увидел, как желтоватый туман зелья потянулся изо рта Вари в кота.

Чересчур жадно демон пил человеческую кровь. Егор облокотился о комод. В ушах зашумело, выступил холодный пот, веки стали тяжелеть. Но это был контракт. Тут не поспоришь. Хочешь получить желаемое - плати. Деньги темным духам ни к чему, им очень даже подходила человеческая кровь, а вместе с ней и человеческие жизненные силы.

Аттий вдохнул зелье все без остатка, высвобождая сознание девушки. Делал нарочито медленно, наслаждаясь теплотой крови. Он бы тянул до самой последней капли Егора, но руки Вари судорожно дрогнули, пальцы схватились за одеяло. Тело изогнулось, делая глубокий вдох. Жизнь пробудилась в ней, разом обостряя все ощущения, и от захлестнувшего потока Варя закричала. Выгнулась, приподнимаясь на локтях, и с жадностью задышала, захрипела…

Перед глазами Егора запрыгали мошки. Он достал из комода какую-то тряпку и туго затянул рану.
- Пошел вон! – приказал он Аттию.
- Ты не властен надо мной, - голос кота прозвучал совсем по-человечески.
- Пошел вон!

Зашипев на парня, кот спрыгнув с Вари, убежал прочь. Она вновь откинулась на подушки и уже спокойно продолжила сон.

Егор, придерживаясь о комод, присел рядом с ней на кровать. Он чувствовал себя невероятно уставшим, замерзшим и опустошенным. Но главное, что Вари теперь уже ничто не угрожало. Она проспит немного и проснется даже без головной боли. Чего нельзя было сказать о Егоре. Он выдержал еще пару минут, а потом завалился на пол без сознания.

Отчасти он понимал, что многие вещи ему не дано изменить, и Варю переделать он тоже не мог. Ему оставалось только принимать посильное участие в судьбе и пресекать ее поспешные поступки.

***
Не заметив, что зеркало вновь тусклое, Стефания небрежно причесалась и ушла из квартиры. Ее гнало непонятное чувство движения. У нее вдруг открылся необъяснимый прилив энергии. Ей хотелось двигаться, что-то творить, познать непознанное ранее, достичь недостижимое, и перевернуть весь этот застоявшийся мир пропахший затхлостью. Стеф была воодушевлена и поглощена без остатка этим воодушевлением. Такого подъема она не испытывала уже давно, а неприятные мысли о произошедшей накануне трагедии с воришкой ее уже нисколько не беспокоили, только порой от внезапных спазмов голода, начинало подташнивать, и возвращался привкус крови.

Дул пронизывающий ветер не располагающий на длительные прогулки, но на улицах все равно суетился народ. И в общей своей массе и каждый в отдельности торопился по своим неотложным и жизненно важным делам, хмурясь и ежась под порывами ветра. Стефания умела быстро двигаться в массе народа. Она шла, инстинктивно уклоняясь и проскальзывая никого ни задевая и избегая всяческого контакта с людьми. Она даже не смотрела в их лица, чтобы не видеть их эмоций и мыслей. Она не хотела знать всех этих людей на улицах города, потому что она одинаково не любила их до тех пор пока кто-то из людей не вызывал у нее больше нелюбви или немного уважения.

Весь день она провела в неутомимом движении по городу, и поисках работы, которые опять ни к чему не привели. Но зато с ней пытался познакомиться приятный паренек, когда она в парке на речке кормила уток. На его «привет» она ответила: «здравствуй» и улыбнулась. Паренек был весьма симпатичным, и ей действительно хотелось с ним познакомится. Он был бы первым другом в ее новой жизни… после психушки. Нет, пожалуй, про психушку она бы не стала рассказывать. Можно было бы просто посидеть в кафе, поболтать. Стеф загорелась идеей о новом друге. Вот только паренек вдруг извинился и, сославшись на внезапную занятость, ушел.

Ни  он, ни другие люди, случайно приблизившиеся к Стефании, не замечали в ней ничего подозрительного, но едва они переходили дозволенное расстояние, на подсознательном уровне их начинало угнетать и прогонять прочь невидимая темная сила стоявшая в тени девушки.

Но сегодня Стеф  казалось, ничто не сможет огорчить. Глядя в след пареньку, она вновь ощутила дикий голод… ей захотелось мяса… не прожаренного с кровью. Немедля что-нибудь сожрать! Желудок свело. Все равно, что сожрать; утку плавающую в речке, которую сама же прикармливала батоном, голубя, подбирающего крошки у ее ног… того паренька…

Господи, что же это со мной…

Прикинув где ближайшее кафе, Стеф быстренько направилась туда.
Сегодня у нее было предчувствие, что вот-вот должно свершиться нечто удивительное, все вновь изменится навсегда и больше в ее жизни не будет одиночества.


К концу своего путешествия Стефания уже в другом магазине купила еще три коробки с двумя тысячами пазлов. Продавщица в магазине была крайне удивлена ее интересом к занятию, которое большинство людей доводит до истерических припадков.
- Это в подарок? – уклончиво поинтересовалась женщина за кассовым аппаратом.
- Нет, это для психбольницы. Психам вместо успокоительного.
- В самом деле?
- Да, я об этом диссертацию пишу.

Стефания ответила серьезно. Вроде бы Петр Васильевич упоминал, что все ненормальные люди говорят ненормальные вещи правдивее истины. Он, конечно, говорил как-то научно и красиво, но Стефания его поняла именно так и сделала вывод, что она ненормальней ненормальных. Впрочем, она была такой уже много лет и уже начинала подозревать, что проблемы скорее всего не у нее, а у окружающих.

Она заплатила и, взяв пакет с коробками, ушла, оставив несчастную женщину полностью уверенной в том, что психам пазлы пойдут на пользу.

***

Варя старательно убеждала истерически настроенную Риту, что Егора у нее дома нет, и наверняка он где-то блудит по барам. Положив трубку, она подумала, что любить и жить с такой нервно настроенной женщиной не сможет не один демон.

Как только Егор уживается с ней? Она настоящая фурия!

Взяв на кухне плошку с приготовленным снадобьем, Варя подсела к спящему Егору. Размотала свою майку на его руке и осмотрела рану. Ее доблестный защитник спал к ряду уже десять часов и, похоже, что он перестарался с ее спасением. Из-за ночных походов, напряжения и обескровливания его немного лихорадило.

Глядя на Егора, было стыдно перед Ритой, но Варя никогда бы не призналась ей, что они слишком крепко связаны до конца своих дней, и что Рита для него только спасительный самообман. Егор был не красавцем и не атлетом, но Варя любила его за то, что он всегда был рядом.

Когда снадобье прикоснулось к ране, то сильно обожгло, и Егор проснулся, застонав от боли. Он испуганно вскочил, осмотрелся, вспомнив произошедшее, успокоился и вновь откинулся на подушку. Рука от ее лечения стала болеть еще сильнее.
- Что ты…
- Потерпи, - Варя подула на рану, - сейчас пройдет.
- Я отключился?
- Не удивительно. Я же предупреждала, чтобы ты больше так не рисковал.
- Я тебя тоже предупреждал, чтобы ты больше так не делала.

Вот и поговорили. Она закончила обрабатывать рану снадобьем и, взяв влажный полотенец, принялась стирать зеленую густую массу с ладони вместе с остатками крови. Ладонь становилась чистой, без единого намека на глубокий порез.
- Все. Не болит?
Он осмотрел свою невредимую руку.
- Не болит.
- Есть хочешь?
- Хочу.
- Пойдем, я уже приготовила.

Сказать «пойдем» было очень легко, но сделать на непослушных подгибающихся ногах, когда все вокруг ходило ходуном, и от каждого движения голова грозилась лопнуть, было весьма проблематично.
- Лежи я принесу.
- Нет, я дойду.
- Лежи.
- Я дойду, - уперся Егор.

Он смог сделать два шага, придерживаясь о кровать, но, лишившись опоры, покачнулся. Варя поднырнула под его руку, чтобы ее герой смог опереться и помогла добраться Егору до кухни. Он испытывал жуткий голод и с жадностью накинулся на предложенную еду, хотя Варя всегда питалась так чтобы не умереть с голоду, а не так, чтобы еда приносила удовольствие.

С умилительной улыбкой глядя, как он уплетает овсянку и морковный сок, Варя не удержалась и поделилась своей радостной новостью. Уже несколько недель она усиленно собирала доказательства своим предположениям, и когда результат стал очевиден, у нее уже не осталось терпения молчать.
- Я нашла новую ведьму. Она сильнее всех кого я ранее встречала.
- Да? – без интереса отозвался он.
- Я тебе уже говорила о демоне, – по его напрягшемуся выражению лица она поняла, что Егор понятия не имеет, о чем она ему толкует. Она вкратце обрисовала ему ситуацию: – Демон в мир людей пришел недавно. Клан и Инквизиция его обнаружили одновременно. Пока он держится спокойно. Поговаривают, что, возможно, это один из Сыновей Тьмы.

Егор поперхнулся. Прокашлялся, выпил протянутой Варей сок.
- Возможно?
Она пожала плечами.
- В моем первом видении об этой ведьме я видела, как Сын Тьмы наблюдал за ней, и даже ее хранитель не заметил его.
- А ты заметила… - с долей иронии буркнул Егор. Похоже, что все его опасения и тревоги сбывались как в страшном пророчестве.
-  Ну, я же у тебя очень способная, - улыбнулась она, нежно сжав его ладонь. – Ничего не бойся. Я очень осторожна и ни вмешиваюсь.
- Тогда не вмешивайся сейчас. Я ведь знаю тебя, ты не остановишься пока не найдешь ответы.
- Егор, пойми же, что-то происходит, что-то очень плохое. Я такую силищу еще никогда не встречала. Мне тревожно, ведь все молчат. Я просто хотела понять кто он, зачем здесь, зачем ему эта ведьма.
- Поняла?
- Рядом с той ведьмой я постоянно чувствую его присутствие, но мне не хватает силы, чтобы увидеть его еще раз. Он не позволяет. А неделю назад, я шла по улице и чуть ли не столкнулась с ним. Представляешь?! Народу полно! Белым днем! А он себе бродит среди смертных! Вот так запросто! Идет прямо по улице, мне навстречу. В черном костюме словно с похорон, на ботинках ни пылинки, волосы назад зачесаны, лицо старое, сухое, и глаза такие темные и глубокие.

У Егора аж брови от удивления изогнулись. Девчонки всегда остаются девчонками, сразу замечают, во что одет и какие ботинки.
- Я остановилась, даже шелохнуться не могла. А он прошел мимо, взглянул прямо мне в глаза и прошел мимо...
- Круто, - сказал Егор, не разделяя ее трепетного восторга.
- Это не просто демон, это даже не Люцифер это нечто иное… это Сын Тьмы…

Ее глаза горели, Варя дрожала, от понимания  насколько древним и могущественным было это существо. Казалось, ее инстинкты о самосохранении и безопасности совершенно не работали, если упустили тот момент, что темное божество иного мира, чей блик сейчас разгуливал среди смертных, созерцало вселенную еще до того, как на Земле зародилась примитивная жизнь и, скорее всего оно по мощи не уступает силе Света. Варя просто не хотела думать над тем, что присутствие Сына Тьмы нарушило баланс сил не в лучшую сторону, и неминуемо последуют бедствия.

Она спятила, - глядя на непрерывно тараторившую Варю, подумал Егор, - точно спятила…

Он был уверен, что старшего Клана Виктора известие о приходе Сына Тьмы повергло в шок, и все в Клане насторожились и зашептались о приближении перемен. Он принес собой множество тьмы. Виктор сделает все, чтобы воспользоваться выгодным перевесом. А Инквизиция затаилась в ожидании начала охоты на новый объект зла. Она незаметно расставляет свои ловушки, чтобы поймать всех кто склонится на сторону незваного гостя. Прольется много крови. Но Варю приход чудовища возбуждал; на щеках пылал румянец, глаза блестели. Ее вообще восхищало зло, которое по ее мнению служило испытанием добра. Она хотела поделиться, передать свои ощущения Егору, но он оставался равнодушным. Почему-то каждый раз, выслушивая ее рассказы о демонах, и после личных встреч с ними он все больше задумывался над тем, куда же делись ангелы с их всепобеждающим добром? И на каких курортах отдыхает бог?

Его аппетит стал пропадать. Егор прочувствовал насколько отвратительной и мерзкой бывает серое вещество на его тарелке. Не рискнув выплюнуть, с трудом проглотил овсянку. Отодвинул тарелку. Сок допить не отважился.
- А вчера ночью что искала? – спросил Егор, воспользовавшись моментом, когда Варя отпила сока, чтобы смочить пересохшее горло.
- Вчера я хотела увидеть будущее ведьмы, за которой он наблюдает.
- Как же ее Инквизиция упустила?
- Инквизиция ничего не упускает. Вероятно, она чего-то ждет. Она любит появиться в самом конце и красиво без пощады всех наказать. – Варя тут же переключилась с плохого на самое увлекательное. - У нее особый хранитель, из падших наверняка! Не каждому демону под силу столько лет прятать и сдерживать подобную силу. А она сильна, поверь мне!
- А она-то сама в курсе, что вокруг творится?
- Нет, она ничего не подозревает, – глаза Вари хищно сверкнули, - но я еще не встречала таких ведьм. У средней ведьмы обычно мелкие помощники, хранитель или от силы один демон в контракте. Они слишком многого просят взамен своих услуг, и поэтому с ними чревато связываться. Ты же помнишь Карину? Она не смогла устоять перед их соблазнами, и зло поглотило ее душу.

Егор сморщился, вспомнив жуткую историю несчастной одержимой девушки, которую в итоге демоны разорвали на куски.
- Род этой ведьмы наверняка обладает древней силой и берет начало еще с зарождения языческих верований. Таких родов осталось очень мало. В них все законно и незаконно рожденные пересчитаны. Я пока не могу определить кто новая ведьма и почему вокруг нее столько тьмы, от которой ее изолирует хранитель. И почему он это делает? Я ничего не понимаю по тем обрывкам, которые получаю. Обычно мне удается увидеть линию рода, а тут она будто появилась из воздуха, да и то только потому, что ее возрастающая сила стала выплескиваться через край.
- И тебе удалось это увидеть? А твои вурдалаки проморгали? Тебе это не кажется странным.
- Егор не называй их так! Виктор говорит, у меня особый дар. Говорит, что моя сила передается в моем роду еще с тех пор, когда боги жили среди людей. Если бы я могла управлять ей в полной мере…
- Если бы это произошло, ты стала бы таким же чудовищем как они.
- Егор, эта тема нами давно закрыта…
- Прости. – Он признал, что погорячился. – Просто ты слишком веришь в него. Виктор говорит то…, Виктор говорит это…. Жаль, что сейчас их на кострах не жгут. – Голос его прозвучал твердо и упрямо, надежно пряча обиду и злость на собственное бессилие. – Как хочу, так и буду их называть.

Варя резко переменилась в лице, но ничего не ответила. Егор все еще думал, что не будь Клана с его цепкими лапами и хитрыми паутинами, то у него был бы шанс вернуть Варю в нормальную человеческую жизнь. Она молча отвернулась к окну, у нее не было слов, чтобы переубедить его, просто они родились разными и «человеческая жизнь» для них разная.
- А что ты видела в будущем? – уступая, спросил Егор.
- Ничего конкретного, - соврала Варя, и он это понял.
- Ты так себя накачала дрянью, что должна была просмотреть миллионы лет.
- Мои видения это не фильм. Это быстрый поток хаотичных фрагментов из слов или действий. Мне нужно время, чтобы понять увиденное. И пока я все не пойму, ты должен ни во что не вмешиваться, не идти ни на какие провокации.
- Все как всегда, - вздохнул он.
- Ты вообще должен идти домой, и успокаивать Риту, пока она не собрала свои вещички.
- Она звонила? – он совсем забыл о Рите! Несчастная Рита! Опять скандал устроит.

Варя кивнула. Егор не торопился уходить.
- Говоришь, ведьма сильная, но никто об этом не знает? – размышлял Егор, не сводя взгляда с Вари. Он чувствовал в ней перемену. Она знает больше, чем говорит. Ее что-то очень  пугает. – Тут что-то не сходится. Ты же сама говорила, что Древние Боги давно покинули наш мир, оставив нам Дьявола и новые религии. С чего вдруг такие визиты? Или Темные со Светлыми опять собираются начать открытую войну?
- Ничего не спрашивай. У меня сейчас нет ответов.

Он взял ее за руки.
- Давай уедем хоть на пару деньков.
- Куда? – он смотрел на нее такими добрыми заботливыми глазами, что у Вари стало теплее на душе.
- Куда угодно. В Питер, Москву, можно к морю. Италия, Греция. Куда угодно. Ты же сильно устала. Смена обстановки пойдет на пользу. Тут без тебя разберутся.
- Не могу… - ей очень хотелось уехать. Прямо сейчас, даже не собирая вещи, сесть в поезд и уехать… с ним вдвоем. Я действительно устала… так много сил затрачено на поиски…
- Ты все можешь. Я знаю, ты все можешь, когда захочешь.

Если я уеду, изменится ли моя судьба?

- Не могу, она мне позвонит. Я буду нужна ей.
Вот это действительно оказалось для Егора новостью.
- Т-ты уже встречалась с ней?
- Да. Она позвонит мне сегодня ночью. У нее уже нет времени, ее обнаружат со дня на день.
- Варя…
- Будущее… - она закрыла лицо его ладонями, чтобы Егор не заметил страха в ее глазах, - будущее свершится помимо наших желаний. И я до сих пор не поняла, зачем мне все это дано видеть.

***

Оператор в наушнике доложил:
- Люди блокированы. У вас четыре минуты.
Джафаров толкнул дверь, и та послушно приоткрылась. Он вошел первым. В квартире пахло плесенью, табаком и мочой. Последние несколько лет тут собирались бомжи. Их образ жизни притянул слишком много темной энергии, которая начала расползаться по соседям. Люди стали часто болеть, страдать маниями и психозами. Некоторые как, например соседи слева нашли в себе силы вырваться из затягивающей тьмы и сменили квартиру. Кого-то удавалось обезопасить Инквизиции. Но когда из квартиры сверху шестилетняя девочка выпрыгнула из окна, а другой ребенок с нижней квартиры чуть не утонул в детской ванночке, был отдан приказ для радикальных действий.

Следом за напарником вошел Чернов. Джафаров жестом направил его проверить остальные комнаты, а сам, приготовившись стрелять, распахнул дверь в зал.
В двух комнатной квартире было продано все, а взамен натаскано с уличных помоек и свалок горы барахла.

Чернов переступил порог. Дверь в комнату давно была сбита с петель и стояла рядом. Разбитое окно завешено старым ватным одеялом. В углу под ворохом какого-то грязного вонючего тряпья лежала женщина. Торчали грязные ноги и копна спутанных волос.
Чтобы от вони меньше тошнило, Влад старался реже дышать. Через очки он отчетливо видел притаившееся под тряпьем темное пятно. Класс не слишком высокий. Осторожно подошел ближе. Чернов пытался сосредоточиться на уничтожении нечестии и его четырех минутах времени, после которых с людей сойдет оцепенение.

Он должен выстрелить… Влад заметил, растекающуюся от ног женщины желтую лужицу… он должен выстрелить, не повредив человека…

Из другой комнаты донеслись тихие хлопки выстрелов Джафарова…
Чернов промедлил всего на секунду.

Внезапно тряпки взметнулись к потолку, и на человека сигануло безобразное существо. Влад успел только выставить руку вперед, обезопасить лицо, но пасть сомкнулась на руке и яростно рванула. Чернов заорал от жуткой боли, выстрелил прямо в голову урода, и, отбросив в сторону, спустил половину зарядов, а оно все еще дергалось на полу в луже шипящей черной вони. 

Прибежавший Джафаров вырвал у него пистолет, и Чернов в полуобморочном состоянии от попавшего в рану яда, осел вдоль стены на пол. Как раз во время! Из черных закопченных пятен на потолке и стенах на людей бросилось несколько бесформенных тварей. Они разлетелись в клочья, не достигнув цели, и только одной удалось уклониться от выстрелов Джафарова, но уже в полуметре от Влада нарвалось на еще один заряд. Оно взорвалось прямо перед лицом Чернова, обдавая его вонючей массой. 

Точно сквозь пелену дурного сна и звона в ушах, Влад видел, как истекли отпущенные четыре минуты. Женщина пришла в сознание, увидела людей и запричитала сквозь рыдания: «Снимите его с меня, снимите, умоляю, снимите его с меня. Вы видите? Вы видите его?»

На животе женщины прыгало еще одно существо. Оно видоизменялось и перетекало, не принимая конкретной формы. Истязать женщину ему доставляло невероятное удовольствие и забаву. Несчастная была вся в синяках, кровоподтеках и загнивающих язвах.

«Снимите его с меня, умоляю снимите его с меня… вот же он вот!»

Выстрел Джафарова разметал гогочущую тварь в ошметки.
Впервые за последнее время женщина вздохнула спокойно, и ее отекшее синеватое лицо безнадежной алкоголички просияло долгожданным избавлением. Она забубнила что-то о благодарности спасителям. Закопошилась в ворохе тряпья, стараясь прикрыть свое полуголое тело перед незнакомцами.

Джафаров присел над ней. Взял растрепанную подушку, положил на лицо и надавил.
- Что ты делаешь?! – Влад ринулся остановить его.
Женщина задергалась.
- Прекрати немедленно! Ты убиваешь ее!
Она все отчаяннее пыталась отбиться от живодера.
Чернов дернулся спасти женщину, но от движения острая боль прошила все тело, в глазах поплыло, и он едва не потерял сознание.
- Прекрати!
Женщина обмякла.
- Ты убил ее… зачем?
Джафаров поднялся.

У них не было времени. С кухни доносились голоса людей. Когда их застала Инквизиция, они привычным делом распивали очередную бутылку и доедали остатки завтрака.
- Зачем ты убил ее...?!
- Утри сопли щенок. Сам виноват.
- Зачем ты убил ее?.. мы же людей должны спасать..
- Не хрена было рот разевать!

Ну, вот их услышали. С кухни прямо в комнату шел мужчина.
- Запрос на ликвидацию, – сказал Джафаров, глядя в глаза юнцу.
- Запрос одобрен, - услышали они оба.

Когда они отъезжали от дома, Влад угрюмо сидел на заднем сиденье. Джафаров бросил ему на колени баллончик, безразлично сказав: «Не обработаешь, я отстрелю». Влад тупо подчинился приказу нисколько не сомневаясь, что еще пару минут и напарник отхватит ему руку по самое плечо, чтобы остановить дальнейшее заражение. Инквизиции не нужны недееспособные оперативники и Чернова спишут в психушку. Перспективы не радостные. Он засучил рукав. Рваная рана уже покрылась заражением, которое медленно, но верно застилало живую плоть слизистой черной пленкой. Влад заворожено смотрел, как отмирают ткани, и онемевшие пальцы рук уже не подчинялись ему. Встряхнул баллончик и сбрызнул руку. Кровь шипела, пузырилась, выжигая яд. Очень быстро края раны стали стягиваться и покрываться багровым рубцом. Странно, но сейчас Влад ничего не чувствовал, хотя знал, что такая обработка хоть и эффективно залечивает, устраняя заражение, все же причиняет жуткую боль. Ему бы следовало сделать местную анестезию и только после приступать, иначе не стерпеть. А он даже ничего не почувствовал.

Перед глазами зависла одно и то же действие - брыкающиеся грязные костлявые ноги женщины и ее приглушенные подушкой крики.

Все кто там находился, были хладнокровно убиты живодером Инквизиции, но расследования правоохранительные органы проводить не будут. Типичная бытовая ситуация в подобной среде, и дело закроют какой-нибудь стандартной фразой о пожаре в квартире и сгоревших жильцах.

Влад ненавидел Джафарова. Ненавидел полное отсутствие человечности в его поступках и мыслях. Как только мог он столько лет защищать людей от Зла и в итоге не заметить, как сам превратился в это Зло. Почему Инквизиция допускает подобное?

Плохо или хорошо, но теперь дом на какое-то время очищен от темной энергии и люди почувствуют это. Но только на какое-то время, а потом кто-то вновь притянет слишком много зла…

***

В пластмассовом тазике Стефания перемешала все купленные пазлы и небольшими горстками разложила их по всему дому. Частично припрятала в посуде на кухне, шкафах, между страницами книг. Одним словом разбросала пазлы так, что собрать их даже при большом желании уже невозможно. И с легким чувством предвкушения победы над странным недугом, Стефания улеглась под одеяло и почти сразу уснула.

Она услышала голоса раньше, чем открыла глаза, но пробуждающееся сознание уже признало то, что в квартире кроме Стеф были только два котенка.
- Они у нее под подушкой, - тихонько шептал один.
- Достань, - предложил второй.

Промелькнула мысль, что это грабители. Но какие-то мелкие, поскольку голоса звучали где-то рядом и низко.
- А почему сразу я? – горячо возразил первый, - ты достань.

После заминки, второй осторожно предложил:
- Пусть Давид достанет.
- Пусть, - пробормотал он, - ему Калеб подзатыльников не надает.
Послышалось приглушенное шаловливое хихиканье.
К тому же что нужно грабителям под ее подушкой… пазлы!..
- Ой, она сейчас проснется… - встревожился первый.

Стефания открыла глаза. Рядом с подушкой сидели ее котята, и вид у них словно крупно набедокурили своими неутомимыми играми. Матроскин даже попытался задобрить хозяйку, и смешно завалился на спину, подставляя животик. В этот момент в глазах своего самостоятельного собрата он выглядел полным идиотом.
- Чего не спите? – она почесала обоих за ушком. Матроскин громко замурлыкал. – А мне все гадость какая-то мерещится…

Но тут Стефания посмотрела чуть дальше них. На полу лежали все собранные картинки, и в каждой из них не хватало тех нескольких штук, которые она предусмотрительно спрятала под подушку.

Стало немного неуютно. В комнате никого не было, кроме нее и пары котят, настороженно заглядывающих ей в лицо.
Стефания притянула ближе одеяло.

В лунном свете, льющимся через окно, случайно боковым зрением заметила существо в облике черной бесформенной фигуры, отдаленно напоминающей человека. Оно недвижимо сидело на полу, и казалась обычной тенью.

Было тихо и сумрачно.
Ни внутри, ни за окном ничто не могло отбрасывать тень на середину пола прямо у собранных пазл. Выученная горьким опытом всяческих галлюцинаций, Стефания немного поморгала, потерла глаза и вгляделась в сумрачное пространство комнаты.

Только в этот раз Тень тоже смотрела на нее.
- Ох, и ни хрена… - прошептала Стеф.
- Ну, вот все испортили, – вздохнул Конопатый.

Вскрикнув, Стефания шарахнулась к стене. Взглянула на часы: 2:33. В это время она просто не могла спать! К тому же сновидений она никогда не видела.
- У меня совсем крыша съехала. Я сплю. Это сон, - она сжала виски руками, стараясь дышать глубоко и ровно. – Сосредоточься! Дыши! Петр Васильевич учил меня справляться с бредом. Я справлюсь.
- Она что опять в дурку поедет?.. – растерянно пробормотал Матроскин.
- Заткнулся бы. – Конопатый хлопнул лапой бестолкового по макушке и тот завалился набок.

Стефания с ужасом следила за котятами. Что-то было не так!
- Я не сплю, - догадалась она. – Не сплю! Это глюки! Надо таблетку! Срочно таблетку!
Всячески стараясь игнорировать происходящее, она пробежала по кровати к комоду, стоявшему у двери, и, открыв первый ящик, заваленный лекарствами, панически принялась искать нужную баночку с таблетками, чтобы избавиться от галлюцинаций.

Давно с ней такого ужаса не случалось! А все из-за того, что бросила пить настоятельно рекомендованные Петром Васильевичем лекарства от помутнения рассудка. Вот и доигралась!!!
- Я их выкинул, - признался Конопатый. – Твои таблетки, которые ищешь, я выкинул.
- Спокойно. Сейчас все пройдет. Я справлюсь, - бубнила Стеф, - я не должна на это реагировать.
- Когда ты их пьешь, ты дура дурой. И я их выкинул.
- Что?! – воскликнула Стеф, оборачиваясь.

Матроскин потянулся и прошептал собрату на ухо:
- Калеб тебя на мелкие кусочки порвет за это. Он хотел, чтобы она пила их. Она тогда тихая.
- Она не тихая, она сидит часами смотрит в пустоту и улыбается.
- Но он все равно тебя порвет на мелкие кусочки, - предупредил Матроскин.

Вконец ошалевшая от их разговора, Стефания осела на пол. Тело стало чужим и свинцовым.
- Кто вы такие? – промямлила она.

«Мы такие, какими ты нас представляешь» - прозвучало в ее голове. Голос не принадлежал котятам. С ней заговорила Тень.
- Вы не существуете… вы в моей больной голове…

«В твоей очаровательной головке не поместится все то, что существует вокруг».
Стефания только моргнула, как вдруг оказалась объятая непроглядной тьмой и глаза Тени были прямо перед ней. В них была пустота. Ни добра, ни зла только бесконечная всепоглощающая пустота вечного бытия. Растворяясь во тьме Тени, словно ничтожная песчинка в раскаленной пустыни, Стеф не испытывала ни страха ни блаженства лишь Его вездесущее присутствие.

Вокруг уже не существовало ничего кроме Тьмы, и это существо уносило свою жертву прямо в самую ее бездну.
- Довольно! - неожиданно прогремел властный голос. Он не принадлежал ни котятам, ни Тени. Знакомый и близкий, точно голос отца вернувшегося с работы раньше времени и заставшего шумную хмельную вечеринку, устроенную без спроса.
- Не смей! – прогремел голос Тени.
- Довольно!!!

Спаси и защити!… Стефания резко села в кровати. Какое-то время она пыталась прийти в себя, отдышаться, унять дрожь. Было три часа ночи. Ничего не случилось, если не считать сложенных на полу пазлов. Она не видела снов и не помнила, как собирала ночью картинки. Все как всегда!
Котята, свернувшись клубочками, спали возле ее ног.

На пододеяльник капнула капелька крови. Следом еще и еще. Стеф схватилась за лицо и прибежала в ванную. Кровь носом у нее текла часто, и она не слишком встревожилась. Смочила в холодной воде полотенце, приложила ко лбу и стала ждать, пока все само собой образумится. Врачи по этому поводу ничего внятного не сказали, сослались лишь на то, что у нее слабые сосуды в носу.

Взглянула на себя в зеркало. Надо сказать, вид у нее был жалкий, болезненный, да еще и окровавленный. Стефания улыбнулась.
- Хреново, правда? – спросила она у своего отражения.

Заметила, что зеркало заляпанное. Когда кровотечение прекратилась, она протерла зеркало, но от этого вид ее не улучшился. Наоборот стало больше причин для расстройств. То хоть можно было списать на мутное отражение, а так все проблемы последнего депрессивного периода как говорят налицо.

Спать не хотелось. Постояв в задумчивости над пазлами, она ушла на кухню и поставила варить кофе. Достала кусочек не догрызенного с вечера шоколада и крошечную бутылочку с коньяком. Нет! Это не пьянство в одиночестве! Это в медицинских целях для поднятия давления!  И она не начинающий алкоголик, а человек занимающийся самолечением!

Странно, но ей было хорошо. Легко, спокойно. С кружкой горячего ароматного кофе с двумя ложками коньяка в нем и шоколадом Стеф вышла на балкон. Вдохнула прохладный ночной воздух. На небе красовалась полная луна, и множество звезд ярко сияли в пропасти космического пространства. Было в его глубине нечто манящее. С наслаждением любуясь алмазной россыпью созвездий, Стефания неожиданно заметила как дрогнули две звездочки.

Вот сейчас они скользнут по небосклону и без остатка исчезнут в земной атмосфере… - с грустью подумала Стеф, отпивая кофе. Так и человеческая жизнь блеснет на миг и растворится. Кто-то заметит этот миг, а для кого-то он останется незрим. – Вот и все…

Но звездочки не исчезли. Они спускались все ниже, и вслед за ними стягивалось небесное покрывало… ставшее одеянием ночного гостя.

«Мы такие, какими ты нас представляешь, - зазвучал голос, - хочешь узнать наш истинный лик? Хочешь узнать правду?»

Кружка из ее рук выпала и пролетев вниз несколько этажей, звякнула об асфальт и разбилась вдребезги.

Звездочки вновь дрогнули… словно моргнули глаза. Это действительно были глаза без лица и тела только бесконечный звездный плащ, и из сверкающего множества выступили очертания человека… Тени.

Существо зависло по другую сторону балкона. В его теле можно было разглядеть всю вселенную, в которой размеренно проплывали галактики, туманности, звезды и планетарные системы. Разом отметя все мысли о своей болезни и галлюцинациях Стефания заворожено всматривалась в бесконечное пространство, не зная чему верить и чего бояться.

 «Идем со мной, и ты узнаешь правду»

Тень протянула руку оцепеневшей девушке, приглашая совершить путешествие по неведомому миру. 
Точно d;j; vu померещилось странное видение… или недавний сон, в котором она погружается в бездну этого пространства.
… и Стефания шагнула ему навстречу…


Неожиданно крепкие руки обняли ее за плечи, прошептав спасительное «нет». Узнав голос своего незримого хранителя, Стеф тут же очнулась от наваждения.

Она стояла на краю балкона, едва держась о стену, в мгновении от самоубийства, и порывистый ветер толкал ее в объятия Смерти.

Испуганные поведением хозяйки котята жалобно мяукали и отчаянно карабкались наверх за любимой мамочкой. Матроскин смешно завалился на спину, выпячивая животик, надеясь, что хозяйка опять растрогается его выходкой и погладит еще разок, а не прыгнет с балкона.

***

В круглой комнате царил полумрак. Оплывающие свечи были расположены на полу пентаграммой обращенной одной вершиной вниз. Пламя их было высоким и ровным. В центре, поджав ноги, сидела женщина в черном балахоне, и ее длинные с сединой волосы рассыпались по всему сгорбившемуся телу. Лбом она касалась пола, и ритмично нашептывала заклинания, высвечивающиеся огненной строчкой на бордовых страницах гримуара, лежащего перед ведьмой. Голос был тихим почти беззвучным. Рядом лежали нож с черной рукояткой, чаша, мелкая купюра, волосок, клетка с курицей, мешочки с травами, несколько черных и кровавых кристаллов.

Закончив заклинания, женщина выпрямилась.  Пламя свечей дрогнуло, точно открылась невидимая дверь, и потянул холодный сквозняк. Он пришел по ее просьбе.
Она положила в чашу купюру, отмеченную смертью.
- Это приведет тебя к ней…
Положила мужской волосок.
- Это тот, кто был отдан жертвой…
Взяла атэм и, надрезав запястье, дала стечь крови в чашу.
- Пусть кровь станет печатью. Иди и сверши мой суд над ней.
Содержимое чаши вспыхнуло огнем и быстро истлело.
Женщина вновь склонилась и зашептала заклинания.

***

Отыскав в куртке сотовый телефон, Стефания ощутила слабость в ногах, и опустилась на пол. Руки дрожали и душили слезы. Опять она пыталась себя убить. Постоянно эти депрессивные мысли о смерти, постоянно какие-то беспамятства чуть ли не доводящие ее до гибели. Она так устала постоянно находиться на грани жизни и смерти и не понимать происходящего. Она вообще устала искать причины своего поведения! Устала копаться в себе и жить то в страхе, то в отчаянии! Ей казалось, что это длиться уже вечность, что родители не умерли, их вообще не было, как не было и того счастливого мига… восемнадцати лет жизни в их семье. Она пошла на балкон, выпить кофе и чуть не спрыгнула вниз. Что дальше? Ляжет в ванную с включенным феном?!

В телефонной книжке был только один номер, она нажала вызов, и длинные гудки немного развеяли страх.

Я должна поговорить с ней. Она должна знать… кто-то же должен знать. 

Предложение встретится на нейтральной территории, Стефания приняла сразу же. Во-первых, ее квартира полностью не соответствует приему гостей, а во-вторых, ей самой было невыносимо находиться в этих стенах. Получив согласие незнакомки на встречу, она сразу же оделась и выбежала из дома. Такси брать не стала и с удовольствием пошла пешком.  Ее нисколько не беспокоили ночные улицы с их шпаной и прочими извращенцами, она никогда не чувствовала от них угрозу своей жизни. Она шла долго ни о чем, не думая и настойчиво прогоняя мысли о том, что недавно чуть не прыгнула с балкона, сама того не желая.  Вскоре она почувствовала, на себе чей-то взгляд.

Кто-то следил за ней.

Она обернулась. За спиной только пустая улица и одинокий фонарь тоскливо разгонял сумрак ночи. Но ощущение преследования стало еще сильнее. Ей даже показалось, что разглядела, как кто-то скользнул в тень дерева, прячась от ее взгляда… или это двигалась тень? Хлопнул взорвавшийся фонарь, фонтаном посыпались искры, и мрак приблизился.

Беги! – приказал голос.
Он коснулся плеча испуганной девушки, указывая верный путь, а сам остался разобраться с преследователем.
Беги!

И Стефания побежала. Ей казалось, она бежала без цели и направления, сбиваясь в пустых полутемных переулках, не замечая, как вслед за ней взрывались лампочки, собаки заходились воем. Сердце гулко билось в висках. Нечто преследующее ее стремительно настигало… потом от мощного удара содрогнулась земля под ногами и раскаты грома заглушили чей-то злобный рык.
- О Господи… - пошатнувшись, она едва не упала, но страх толкал ее вперед, не позволяя даже оглянуться. Что осталось за ее спиной?! Что она могла там увидеть? Ударившиеся друг о друга две тени? Двух демонов, взмывших ввысь в смертельном поединке?

Не дано было смертным видеть подобного и Стефании не пришлось обернуться. Выскочив к церкви, она схватилась за прутья ворот и во все горло заорала «помогите». Здесь и только здесь ей должны были помочь. Укрыть ее защитить!
- Помогите!!! Кто-нибудь ради Бога помогите!!!

***

От свечей воздух в маленькой комнате был уже густым и тяжелым. Ведьму нисколько не встревожили известия о том, что ее верный помощник бился сейчас с неравным соперником. Она рассчитывала именно на такой исход и подготовилась. Женщина достала из клетки курицу. Пригладила испуганную птицу, и когда та успокоилась, перестав вырываться и кудахтать, резким движением свернула ей шею. Разом отсекла голову птице и слила теплую кровь в чашу.

***

На крики Стефании вышел сторож. Остановился в нескольких шагах и строго спросил, не торопясь с помощью и состраданием. 
- Что вам нужно?
- Помогите? За мной кто-то гонится. Впустите меня. Пожалуйста, впустите.
- Нельзя.

Она крепче схватилась за прутья, словно вот-вот к ней кто-то подскачет со спины, оторвет и уволочет за собой во тьму, чтобы там растерзать…
- Помогите, ради Бога, умоляю, впустите меня.

Сторож сердито посмотрел дальше на улицу и не увидел никого, кто бы мог за ней гнаться. По его мнению, тут был то ли алкоголь, то ли наркотики. Вспомнился недавний случай, когда под невинной мольбой о помощи в церковь проникли двое грабителей, которые мало того унесли все ценное, так еще и осквернили святое место. 
- Иди домой поздно уже.

***

В условленном месте Варя сидела в машине, дожидаясь появления Стефании. Вновь взглянула на часы. Опаздывает. Почему опаздывает? Она позвонила. Варя еще не знала, что Стеф потеряла сотовый. Сейчас он одиноко звонил где-то в темноте улицы. Бросила телефон на соседнее сиденье и раздраженно стукнула по рулю. Видение возникло спонтанно и мгновенно исчезло, оставив ужас и панику. Варя увидела все, что происходило одновременно в нескольких местах: во мраке круглой комнаты, среди дрожащих огоньков свечей и у ворот в сумрачном освещении церкви.

***

Ведьма добавила в чашу несколько капель собственной крови, бросила по щепотки трав, не переставая нашептывать заклинания.
- Явись мне! – криком приказала женщина. Чаша вспыхнула.

Она быстро сгребла кристаллы и кинула их вперед. В круге символов начертанных за пентаграммой появилось темное существо и кристаллы, упавшие по четырем сторонам света, заключили его в магическую клетку.

***

Снова под облаками раздался грохот и внезапно стих. Стефания даже прислушалась. Было в этом оборвавшемся звуке неестественное и зловещее. Сторож тоже невольно прислушался, взглянув в чистое звездное небо. Откуда в эту чудную ночь взяться грому?
- Впустите, умоляю…

Вслед за тишиной, опускающейся с небес, Стеф ощутила, как из души стало исчезать что-то родное и близкое. Взамен подступал холод и страх.
- Умоляю вас, пустите… - рыдала она, а потом вдруг возникло это чувство одиночества, потерянности и беззащитности. Вот и все! - О… Боже… вот и все…

Она все еще боялась оглянуться, кожа покрылась мурашками, и Стефания уже чувствовала, как зло подступило вплотную.  От него повеяло смертью…

Спаси и защити… Ледяными дрожащими руками она крепче сжала прутья. Какая-то часть ее сознания понимала, что не будет спасения от того врага, что стоит за ее спиной.

Не оставляй меня… спаси и защити…

Сторож все же сжалился над несчастной и подошел открыть ворота. Внезапно девушку неестественно бросило вперед на прутья, и вдавило так, что послышался треск костей. Она закричала, завизжала от боли и страха. Сторож оцепенел от ужаса, глядя, как бьется несчастная о ворота, точно ее кто-то пытается оторвать или… влезть в нее. Она держалась из последних сил, кожа ладоней начала дымиться. Остатками сознания угасающего, задавленного колоссальной силой, Стефания понимала, что спасение могло быть только там… по другую сторону… а здесь… она осталась одна и наедине с этим НЕЧТО. Ее отрывало от земли и тянуло прочь, подбрасывало и ударяло спиной о ворота, выкручивая руки. Отпускало, она падала, и вновь невидимое чудовище налетало на нее в злобном припадке. Чем глубже в Стефанию проникала тьма, тем сильнее становились ожоги от соприкосновения с церковными воротами. Отпустить их она уже не могла, кожа прикипела к металлу.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Оглушительный визг захлебнулся, и девушка обмякла, повиснув на руках. Она лишилась сознания и собственного пристанища души.

На воротах висело изуродованное ожогами и переломами человеческое тело.

От пережитого ужаса сторож обмочился. Хотел заговорить, помолиться, позвать на помощь или побежать за помощью, но страх налил его тело свинцом. Он лишь вздрогнул, когда глаза девушки широко открылись, и через них на сторожа со злобным лукавством посмотрело другое существо.

***

Ведьма пристально смотрела, как мечется в клетке плененный демон. Не желая принимать свой облик, он неистово бился о силовое поле черной тенью, пытаясь ослабить магию ведьмы. Он уже знал, что случилась беда. Что его подопечная сейчас осталась беззащитна перед властью пущенного по ее следу демона, и все это было заранее продумано и безошибочно спланировано. А он как безмозглый болван попался!

Ведьма с ликующим видом прохаживалась вокруг клетки, изучая пленника. Она была очень горда собой. Когда нечисть взахлеб растерзала мальчишку воришку, а потом еще и мужика добродетеля, ей сразу стало ясно, что адовы собаки были спущены желанием новой совсем неопытной ведьмы. Быть может это совпадение. Быть может эта ведьма ее соперница, а она не терпела конкуренток. Мятеж лучше предупредить на корню, и сегодня ее верный друг и темный брат завладеет оставленной без присмотра хорошенькой девочкой, наиграется, и прикончит негодницу, пока та не осмелилась проявить свои амбиции.

- Ты силен. Как твое имя? – спросила она.
- Оно не для тебя, - ответил демон, и вновь ударился о невидимое поле клетки, которая от удара озарилась желтоватым свечением.
- Ты хранитель ведьмы. Очень сильный хранитель. Я знаю, что мне не удержать тебя на долго, но и этого мгновения мне достаточно.

Демон замер. В упор посмотрел на ведьму.
- Я знаю тебя, - сказал он. – Мне известно твое имя. Твое сердце все еще полно мести. Все зло ада не убережет тебя от твоей же мести названная Мстиславой и урожденная Валерией.

Она скривилась в ухмылке, нисколько не опасаясь демона, наоборот ей льстило то, что он знал о ее славе беспощадной и мстительной черной ведьмы, которая гноила и людей и ведьм без разбора. Просто потому что могла и хотела. 
- Мне жаль… - сказал демон.

Она злорадно расхохоталась, упиваясь своей жестокой славой.
- …что я внял ее мольбам и оставил тебе жизнь двадцать лет назад, - договорил он.

Демон принял свой человеческий облик, и женщина в ужасе отшатнулась. Нет, она никогда… ни на мгновение не забывала ЕГО! Двадцать лет она была самой злой, самой сильной и самой беспощадной. Она знала, что однажды ОН вернется, и Мстислава упорно вытравливала в себе всю человеческую слабость Валерии, чтобы, вновь взглянув в ЕГО глаза не дрогнуть, а уничтожить, как уничтожила ее… весь ее род…
- Калеб… - вырвалось у нее со стоном.

На утро когда пожарные наконец-то потушили огонь на развалинах, были обнаружены останки хозяйки дома. Очевидцы утверждали, что видели взрыв, и сила его выбила окна соседних домов, а расследование установило, что причиной пожара стал взрыв газового баллона.

***

Джафаров резко очнулся ото сна. В холодном поту, скованный болезненной судорогой он пролежал недвижимый почти час, пока жуткая боль перестала резать внутренности и он смог отдышаться. В глазах прекратили мельтешить бледно-розовые лепестки, и Бахрам успел заметить, как отползают в темноту углов черные тени. Последнее время приступы случались все чаще, почти каждую ночь, а боль становилась все невыносимей.
 
Они думают, со временем Джафаров состарится, ослабеет, и они припомнят ему всю его долгую жизнь живодера. Но сегодня у них опять не вышло.