Вовка-киллер и дух Рождества. Почти сказка

     Почему Вовка – киллер? Он ведь взаправду был киллер, но не совсем правильный, хотя «правильный киллер» тоже странновато звучит. Дело собственно в том, что за все свое киллерство Володя никого не убил. Вот так. Нет, пистолетик у него был: настоящий, с глушителем и патроны – все по чину. Он и стрелять умел, и неплохо даже, вот только в людей, слава Богу, не довелось. Жил на зарплату – трубил охранником при офисе. Но все в «конторе» были в курсе, включая дворника, что Вовку брали киллером. А вышло так…

     В детстве он был Вовка-Ленин. Щеки, челка, широкий лоб – ни дать, ни взять Ильич, смотревший с каждой октябрятской звездочки. Но это замечательное сходство не мешало местным хулиганам Володю обижать, отнимать игрушки, деньги и даже банально тузить. В общем, Вовкино детство было не сахар.
     И вот настал день, когда по телевизору показали ЭТО кино, все так и говорили: «ЭТО классное кино про десантников». ЭТО кино называлось «В зоне особого внимания», с Галкиным, Волонтиром, парашютами, самолетами и десантскими «приемчиками». Тогда Вова понял, что всенепременно станет десантником. Он представлял себя в голубом, как небо, берете и пятнистом комбинезоне, веселым, пьяным, на фоне пивной бочки. Причем тут бочка - он и сам не знал, но огромная желтая цистерна с неизменными пузатыми мужиками вокруг имела в его глазах серьезный авторитет.

     Так вот, мечты сбываются, а бывает, что и полностью. Была десантура, полигоны, парашюты, автоматы. Был и берет, и бочка с пивом. Вот только шел на службу Вова из СССР, а воротился на его руины. Пообтирался по отделам кадров, да никому десантник со «средненьким» не пригодился. Дембельское веселие ушло, а желанье кушать - нет. Так, сам не зная как (спасибо дворовым друзьям и бочке с пивом), очнулся он «быком» на местном рынке. И вот что удивительно: не бил Володя никого в лицо, не перекидывал столы с товаром, даже не хамил, но был заметен и в авторитете.
     Имел Володя три секрета. Во-первых: он был большой. Не толстый, не высокий, а большой – и точка. Во-вторых: при всем при этом он имел немного грустное, «душевное» лицо, был рассудителен и вежлив (еще бы, мать - учитель физики). А в-третьих: ценил Володя дисциплину вот сколько себя знал. И никогда об этом не жалел, и все его за это уважали. Он не опаздывал к урокам в школе, а в армии считал, что чтить устав полезно, и безотказным знанием нюансов службы умилял заезжий комсостав. Вот и в «разборе» мог так себя поставить и так вести беседу, что обходилось все без крайних мер.

     Но жизнь на месте не стояла. И времена разбоя и вымогательства помалу полиняли в наполовину узаконенный отбор. Кто-то из «бывших» стал успешным бизнесменом, кто-то таксистом, а кто и вовсе «сел». Но про Володю не забыли: «Слыш, Вованыч, ты вроде бы в десантниках служил, серьезный малый и стрелять умеешь. Дадим тебе «волыну», авось сгодишься узким, так сказать, специалистом. Пропишешься у нас охранником, а чо, контора есть – охранники нужны». Да то ли слишком явно приглашали, а то со стороны «спецов» хватало, а может не хотели с подменой у охранников возиться – заказов, словом, не было.
     Однако, дисциплина брала свое... И он готовился: подспудно, но основательно. Обстреливал в лесу «специнструмент», ходил в спортзал. Добыл отмычки, и полупьяный, с двумя отсидками сосед, провел ему ликбез по вскрытию дверных замков, буфетов и бутылок. Учился гриму, для чего пришлось податься в студию театра. Штудировал добытую литературку, хоть подходящей находил негусто. Дошел черед и до художественной мысли: романы, повести… и тут, случился с Вовочкой второй «десантнецкий» улет. Жил он сам, мать померла, женой не обзавелся, к рыбалке не тянуло, и не зажатый бытом организм потребовал романтики со страшной силой, хотя бы с киллерским уклоном.

     Игра в театр одного актера – вот все к чему пришло и взяло крепко, от души. Он стал сосредоточен, собран, ужесточил режим, носил неделями парик, петлял следы по ходу в магазин за хлебом, и разработал план отхода из квартиры через чердак с подрывом подступов и лестниц. А главное, манерами и видом, довел приятелей и сменщиков в конторе до более чем странных выводов. Теперь заочно никто его не звал иначе, чем Вовка-киллер. Начальство все это потиху забавляло. Такая вот нелегкая судьба потенциального наемного убийцы.

     А надо бы сказать, у нынешних богатых объявилась большая тяга ко всему, что можно вывернуть на западный манер. И Рождество прекрасный повод. Носки веселенькие на каминной полке. Санта Клаус в полушубке и хромовых сапожках на смену валенкам с тулупом. «Тинкин белл», луна, олени, все такое.
     Мечты сбываются, а если твой папаша миллионер – обязаны сбываться. Детенки наших славных бизнес-дядей желали, чтобы Санта Клаус ЛИЧНО подарки положил в носочек. Да вот, с корпоратива возвратясь, греметь и «шариться» в потемках у камина серьезному мужчине не солидно. Настал Володин звездный час. О нем припомнили, и «зам» по оргвопросам лично Володю инструктировал на «ЯВОЧНОЙ» квартире. Квартирка тихая, в глухом районе, как и представлялось. Но обстановка и огромная двуспальная кровать немного шли вразрез с серьезностью момента. Да и само задание не впечатляло. Но… дисциплина, и еще раз дисциплина.
     Володя рассудил, что это пробный камень. Доверье нужно оправдать! И, получив «подъемные» - как киллер, а суточные в бухгалтерии – как выездной охранник, всерьез и плотно приступил… Костюм был шит не дешево, зато под стать. Отдельно справленный жилет имел добротные карманы - под «инструмент» и кобуру (стрельба по плану не входила, но при такой профессии готовность ко всему – закон). Подобраны с невинной просьбой в гримерке студии усы и борода, продуман грим. Получены подарки и окончательные списки объектов, адреса. Все сверено, объезжено (на выделенной спецмашине со спецводителем), осмотрено и учтено. Настал день «Х».

     В ту ночь под Рождество в душе Володи пели птицы, а сердце билось не по уставу часто. И, не смотря на весь свой вид Санта-Мороза (с очкастой красной рожей, в бороде, с мешком подарков и червонных сапогах), он был торжественен, как демон ночи, и окрылен, как духи зла. Орудуя отмычками и «хитрым» инструментом, входил «наемник» через двери для обслуги, а где в неплотно притворенное окно (что было странно зимней ночью), в чужие, мирно спящие дома. Клал под камин коробки, совал в огромные носки футляры, свертки и оставлял под елками блестящие, увязанные лентами пакеты. Затем он так же тихо уходил… Предупрежденная хозяином охрана, смотрела все это по камерам слеженья, собаки были заперты, и, подтверждая праздничное чудо, наш Санта-киллер совершал свой путь.
     Но, как воскликнул новый русский, давая сотню баксов водиле запорожца, который въехал его мерсу в зад: «ЗА КЛАССИКУ»! И классика случилась…
     Когда, втянувшись и немного поостыв, Володя посещал очередной «объект», из темноты донесся сонный детский лепет: «Так вот какой ты, Дед Мороз. Теперь, когда я тебя видел, я всем, всем, всем про это расскажу. Я знал, что ты взаправдашний, я знал. Ты мне подаришь пистолет, который пульками стреляет? Правда?»
     Внутри Володи что-то сорвалось и, стартовав с затылка, поднимая ледяные брызги, свалилось под живот. Но дисциплина, и еще раз дисциплина… Не разгибаясь, не поднявши головы, он вытащил свой пистолет и стал размеренно, не торопясь навертывать глушитель. Затем все так же медленно, как сотни раз читал об этом в книгах, он повернулся и сказал, немного хрипло, но вполне спокойно: «Жаль мальчик, но теперь, когда ты сможешь рассказать кто я такой, ты должен умереть»…

     «И это сказка???» Наверное,- воскликнет каждый. «Какая это, к черту, сказка??? Какие в сказках киллеры и мертвые детишки???..» «Спокойствие», - так говорил пузатый монстр, с пропеллером между лопаток. Но, будем откровенны, кто скажет, что не видел в сказках засланных убийц и жертв невинных – тот мало их читал. А «хеппи-энд», ребята, мы организуем. Я тоже, в общем, не поклонник кровавых сцен и жесткого насилья. Да-с, так о чем мы…

     Естественно, Володя-Санта Клаус, в мальчишку не стрелял – опять же дисциплина подсказала, что жертвы из гражданских ни к чему. Малец бояться в мыслях не имел. Наоборот, пытался выклянчить у Санты пистолетик и ныл довольно громко, отчего, пришлось вручить ему китайскую «Беретту» с оранжевыми пульками (от этих пулек, кстати, здорово визжал потом все лето соседский пинчер). А вот с Володей, натурально, что-то приключилось – пе-ре-го-рел. Закончив, с горем пополам, ночной круиз, он тихо рассчитался, сдал пистолетик и с конторой больше дела не имел. Устроился по старым связям в театр рабочим сцены. Сошелся с разведенной костюмершей, да и забрал ее с сынишкой из общаги к себе, спасибо площадь позволяла. И к детективам совершенно охладел – ему теперь претило все геройство, идущее в разрез с законом. Закон ведь - та же дисциплина.
     Такой вот тихий «хеппи-энд» у этой сказки о Вовке-киллере, хорошем мальчике и духе Рождества.