Скитальцы-глава 49. Староверы

               


      После этого, несколько дней, они были очень осторожны. Соблюдали все правила маскировки и бесшумного хода.
      Осторожность дала свои результаты. Однажды, войдя в густой сосновый бор, обнаружили двух неизвестных, занимающихся странным делом. Они надрезали ножами на соснах глубокие борозды и подвешивали берестяные черпачки.
      - Понятно,- отметил Горин.- Живицу собирают.
      - А что это такое? - удивился Матвей.
      - Собирают сосновую смолу. В наши дни из нее делают канифоль, ладан ну и много кое-чего другого. Давайте понаблюдаем, что за народ.
      Они притаились в густом подросте молодого сосняка и стали тихо наблюдать. Мужики закончили свою работу, сели на валежину и, перекрестившись, приступили к еде.
      - Ага! Значит, староверы? Двумя перстами крестятся. Эти, пожалуй, для нас безвредны. Можно подойти. Может, польза какая будет?
      Подождав, когда мужики закончили еду и поднялись, из зарослей вышел Андрей Силыч. Мужики тут же схватились за топоры и встали рядом. Не дойдя шагов десять, он остановился и доброжелательно произнес:
      - Бог в помощь!
      - Бог поможет, - ответили староверы, недоверчиво разглядывая незнакомца.
      - Я с миром и без оружия, - Горыныч развел руки в стороны.
      - Ну-ну, - неопределенно ответили мужики, продолжая изучать незнакомца.
      - Беглые мы. Трое нас. Бежали от ловчих демидовских людей. Парни, выходите сюда, - крикнул он, обернувшись к зарослям, - топоры пока оставьте там.
      Степан и Матвей, не торопясь, вышли из зарослей. Подошли к Горину и встали рядом. Мужики настороженно осматривали их. Простая крестьянская одежда от Галины делала их неотличимыми от крестьян.
      - Мы давно в бегах, продолжал Горин. Сначала укрывались в ските старца Трифилия. Но его сожгли солдаты воинской команды. Нам всем, вместе со старцем, удалось бежать в пустынь старца Лаврентия. Мы там побыли недолго и вот с племянниками идем в дальние сибирские земли. Да опять попали в беду, но удалось бежать. Вот такая история.
      - Старцев Трифилия и Лаврентия мы знаем. Достойные хранители нашей веры. А вы кто?
      - Православные мы, - Горин истово перекрестился тремя перстами, - для Бога мы все единые дети, неважно кто как крестится. Бог обо всех думает и заботится одинаково.
      - Истинно говоришь, - подобрели мужики. - А от нас-то вам чего надобно?
      - Да вот, хотели узнать, куда нас занесло после побега. Не знаем, где находимся. Вот и хотели у вас узнать. И еще, спокойно ли у вас тут, не рыскают ли поблизости демидовские псы? Боимся опять к ним в лапы попасть.
      - Недалеко от реки Исети. Верст полста от Шадринского острога. Демидовских вокруг не слышно. Только вот сказывают, возле острожка Маслянского, две деревни царица приписала Демидовым. Пришли нарядчики с демидовским управителем. Всех согнали со своих дворов. Баб и ребятишек погрузили на телеги, мужиков пешком, погнали в Кыштым на заводы. Не стало гонимым покою и здесь. Раньше, когда добрались до этих благодатных мест, радовались, дескать, вот волюшка улыбнулась и земли богатые. Но, увы. Старые порядки и здесь свое берут.
      - Понятно, спасибо, добрые люди. Теперь можно спокойнее идти дальше. Пошли, ребята, - кивнул он парням, – забирайте свое добро, да и двинемся с Богом.
      - А к нам заглянуть не хотите?
      - Жалко время терять. Хочется пораньше до места добраться.
      - А то бы на денек завернули. Новостями бы поделились. Нашим тоже интересно, что в мире творится. А вы, видать, люди бывалые, много чего повидали.
      - Ну, раз люди приглашают – грех отказываться. Хоть отдохнем немного, - ответил Степан. Матвей согласно кивнул головой.
      Поселение староверов оказалось неподалеку, всего в пределах версты. Там хаотично стояли наспех срубленные из разных бревен пять избенок, крытых берестой, поверх которой пластами был уложен дерн. Тут же теснились несколько примитивных сараек для скота. Рядом, вскопанные вручную, несколько грядок, на которых что-то зеленело. В селении проживало пять семей староверов. Как выяснилось, жили коммуной, вели общее хозяйство. На всех приходилось три лошади и две коровы.
      На встречу с гостями собрались все жители селения. Разместились в кружок, кто на чем смог, под открытым небом. Старейшина попросил рассказать обо всем, что знали гости. Андрей Силыч коротко поведал историю их приключений, начиная от бегства от Сидора Ухвата до последних дней. Слушали их внимательно, не перебивая вопросами. Староверов огорчило известие о разгоне скита старца Трифилия, которого здесь все знали и глубоко почитали. Рассказ о том, как гостили на пасеке и как пчеловод спас их, вызвал у слушателей одобрение.
      - Правильный он человек, - заметил старейшина. – Мы часто бываем у него. Он нас медом, да воском снабжает. А мы его, мукой, да крупой и еще чем по хозяйству. Так и живем в мире. И куда же вы теперь путь держите?
      - Как можно дальше. К сибирским казакам. Там будет спокойнее.
      А вы как тут жить думаете? Не боитесь притеснений?
      - Да вот, хотим поселиться поближе к Шадринскому острогу. Земли плодородные присмотрели. Хотим деревеньку единоверцев основать. Прошение об этом подали. Ответа ждем.
      - Демидова не боитесь?
      - Да как сказать. После того, как деревни у Маслянского острожка разорили, неспокойно стало.
      - А чего бы вам дальше, в Сибирь не уйти? Ведь Тюменский и Тобольский остроги чуть не двести лет, как там стоят. Говорят, там много русских деревень расселилось. И земли, и леса богатые. Рыбы и пушного зверя обилие.
      - Это все так. Но знающие люди сказывали, неспокойно там. Татары постоянно тревожат, набеги делают. Да уж очень далеко, дорога трудная, добираться туда тяжело.
      - Ну, а здесь монголы вас не тревожат?
      - Бывает. Но мелкими бандами нападают. Казаки быстро их разгоняют. Да и редко сейчас решаются. Бояться стали. Раньше, говорят, житья от них тут не было.
      Разговор еще долго не замолкал. Вопросов было много. Стало вечереть. Многие разошлись по домам. Остался староста и два старика. Вокруг, занятая нехитрыми играми, бегала босоногая детвора. Суетились хлопотливые женщины, занимались хозяйственными делами мужики. Чуть в стороне, под навесом, на большом костре готовился общий ужин.
      - Однако, пора на молитву, - объявил староста. - Вас не приглашаем. Молитесь здесь, как у вас принято. Поужинайте с нами. Ночевать будете в молельном доме. Раз вы с рассветом уходите, утром поделимся подорожниками, чего Бог дал.
      Народ потянулся в невзрачный сарай, крытый камышом, стоящий в центре поселения. Взрослых и детей было не меньше трех десятков. Странники перешли к кухонному костру, где хлопотала стряпуха, уселись на лавку, на которой сидела пестрая кошка. Горыныч погладил ее и почесал за ушами. Она тут же замурлыкала, потянулась к нему мордочкой и забралась на колени. Завязался разговор с бойкой женщиной.
      - Ласковая, справная кошечка, - поглаживая ее спинку рукой,- похвалил Горин. - С собой возите или здесь завели?
      - А как же! Обязательно с собой. Как же без нее? Миру и счастья в семье не будет. Тут в каждой избе обязательно своя есть. А это моя. Ни на шаг не отстает. Куда я, туда и она. Вот и тут помогает кухарить,- стряпуха ласково взглянула на свою любимицу.
      - А ты чего не на молении?
      - Я при деле. За меня там все помолятся, а перекреститься я и здесь могу, - и она двуперстием три раза осенила себя широким крестом.
      - Вкусно у тебя из котла пахнет. Мясо-то где берете?
      - Мужики из лесу приносят. Зверя кругом всякого полно, вот и промышляют. Сегодня вот кабанчика варю. Вчера лосятину ели. Еще холодная на закуску осталась. Всем хватит.
      - Чем мужики зверя-то бьют? Ружья есть?
      - Бог с тобой! – торопливо перекрестилась она. - Кто нам ружья позволит? Ловчие ямы копают, ловушки разные ставят. Есть умельцы, из луков дичь бьют. Так, Бог дает, и живем. Пушнину, мясо и кожу в Шадринск возим. Продаем или меняем на хлебушко и еще чего потребно. Вот скоро деревеньку свою строить будем, земельку пахать станем, скотинушку разведем. Вот жизнь будет! Скорее бы уж только.
       Моление закончилось. Народ потянулся к избенкам. Потом появились бабы с посудой. Стряпуха разливала полной мерой густую похлебку из свинины, заправленную овсянкой и разной зеленью. И каждому выдавала увесистый кусок холодной лосятины. Гостей тоже обильно угостили. Ужинали они тут же, у кухонного костра. Потом к ним подошел староста и пригласил в молельный дом.
      Это был небольшой сарай. Стены из тонких бревнышек со щелями. Внутри, на деревянном высоком подсвечнике, горела свеча. Над нею висели три большие старинные иконы с потемневшими ликами. Войдя, староста перекрестился и сделал низкий поклон. Гости последовали его примеру.
      - Располагайтесь. Мужики на подстилку свежей травки накосили. На рассвете вас разбудим и соберем в дорогу.- Староста поклонился иконам и вышел, прикрыв дверь.
      - Наконец-то, почти в человеческих условиях отдохнем, вздохнул Степан. – И опасаться никого не надо.
      Они удобно разместились на душистой траве. Было мягко, просторно и пахло лугом.
      - Хороший народ эти староверы, - подал голос Матвей, – там, в скитах у Трифилия и Лаврентия, нас как родных принимали. Здесь вот тоже. За что же на них такое гонение?
      - Дурость людская. Какая разница во всех этих богах? Молись Богу, как хочешь и тем способом, каким способом тебе нравится. Так нет, у каждого он лучше, и у каждого способ поклонения правильнее. Вот и дерутся, доказывая каждый свое.
      - Парни, хватит болтать. Завтра нас рано поднимут. Надо сил набраться. Все, спокойной ночи.