New

Совершенно недавно решила заглянуть к себе в голову и посмотреть на ее состояние. Перевернув весь мир вверх ногами, я, наконец, нашла тот ключ, без которого мне никак не войти внутрь. Зашла. И, конечно, мои сладостные представления о чистотой с порядком и благоуханием комнате были разрушены. Повсюду валялись журналы про моду, иногда встречались и какие-то финансовые обозревания... Толстая покрытая болезненно-бледной пылью книга про архитектуру и вовсе ввела меня в ступор. По всей комнате разбросаны фотографии, несущие приятные, но до боли пронзительные воспоминания. Мрак поглотил комнату - окна были забиты деревянными досками, объеденные насекомыми и несущие проедающее голову зловоние. Комната примерно в двадцать квадратных метров из мебели имела лишь ободранный стол, стоящий по центру. На удивление, он чист: ни грязи, ни каких либо журналов или книжек и прочее на нем не возлегает. Он даже пахнет приятно... Старостью, но какой-то родной для мозга и разума. Даже ни пылинки не было на этой деревянной фурнитуре. Мольберт, накрытый какой-то тряпкой, испачканной красками, не сразу решился показаться мне на глаза. С интересом посмотрела на холст, прячящийся за тканью - портрет, выполненный красками красных оттенков, какого-то человека: он вроде бы мне знаком и кажется родным, но такое чувство, что эту надменную физиономию я вижу впервые. Мимолетно проскочило "А я вообще туда попала?", но с ужасающим разочарованием пришла к выводу, что туда. Цитаты знаменитых философов заполонили все стены, не оставив возможности им спокрйно дышать. Сколько времени я тут не убиралась? За какие-то восемь месяцев светилище очаровательной молодой левушки превратилось в чулан человека, страдающим кризисом средних лет. Создается впечатление, что здесь протекают не свободные бунтующие мысли восемнадцатилетней творческой личности, а скрытые жадные сомнения скептика в возрасте восемдесят одного года. Сюда не хочется возвращаться вновь и вновь, лишь бежать прочь и никогда не порождать мысли о приходе назад. И лишь убравшись в очередной раз, я обрела покой и равновесие. Покрасила стены в белый цвет для новых более радостных цитат, разложила все журналы и книги по углам, на стол поставила чудесный цветок в удивительном горшке, отныне на мольберте воцаряет другой портрет более приятного молодого целовека, вместо досок на окнах бегают зановесочки с детским принтом. Мне хорошо. Меняю табличку на двери с "вечно обиженная" на "готовая к новому" и с радостью удаляюсь прочь.