Туман часть 3, окончание

А утром следующего дня в зале прилета пассажиров Павла и Дарью уже встречали их латвийские коллеги. Перелет Москва – Рига, утомительным не бывает, во-первых, потому что недолго длиться, а во-вторых, потому что в Ригу. Вот обратный вариант может вызвать рвотные спазмы, у некоторых, у некоторых, подчеркиваю, разумеется. На первый взгляд встречающая сторона выглядела вполне обычно. Мужчина, примерно ровесник Павла и девушка, лет 25-27. Если мужчина, представившийся Паулюсом, был в хорошем, но слегка помятом цивильном синем костюме, то девушка, ее звали Инга, красивая и высокая брюнетка, поразила своим нарядом. При нетипичной даже летом, для этих широт, температуре плюс 29-30 градусов по Цельсию, одета она была в черные кожаные штаны, высокие черные мартинсы, зашнурованные лесенкой, причем белыми шнурками и довольно дорогую байкерскую косуху. Как уже было упомянуто, была она натуральной брюнеткой, что опять-таки довольно нетипично для этнической латышки, которые, как правило, светловолосы. Из-под расстегнутой косухи, можно было рассмотреть «сбрую», в которой мирно покоился Глок 17. Была она оперативным работником из отряда специального реагирования.
 Павел представился сам и представил Дашу, как своего непосредственного заместителя, умолчав о ее чисто секретарской должности и обязанностях, подняв ее статус, за что получил от Даши обворожительную улыбку.
Несмотря на достаточно ровную встречу с взаимными улыбками и рукопожатиями, Павел Юрьевич почему-то сразу ощутил некие неприятные, исходящие от Инги в его сторону флюиды, но решил не обращать на это никакого внимания.
Напротив, Даше Инга улыбнулась довольно симпатичной и искренней улыбкой, легко подхватила ее багаж одной рукой, а другой, взяв под руку, быстро вывела из здания аэропорта, совершенно не общая внимания на отставших Павла и Паулюса, которые, чтобы скрасить неприятную сцену предложили сразу же перейти на ты, тем более, что и тески они практически, и одногодки, и по одной специальности трудятся.
Инга же поинтересовавшись у Дарьи как они долетели, тут же сообщила ей, что не смотря на короткий срок их пребывания в Латвии она покажет Даше все красоты Рижского взморья. Рука у Инги была явно тяжела для Дашиных хрупких косточек, что Инга, в конце концов, поняла и немного ослабила хватку, на что Даша благодарно вздохнула. Они поняли друг друга без слов и одновременно рассмеялись, что сразу же сблизило их, и им обоим казалось, что знают они друг друга не какие-то десять минут, а десять лет, как минимум.
- Ты ведь обычная секретарша, спросила она на достаточно плохом русском, причем было заметно, по интонации, что старается она задать свой вопрос как можно более корректно, словно невзначай выведывая некий секрет у старой подруги, от которой практически не бывает тайн.
- Даша покраснела, и кивнула в ответ головой. Она ничуть не обиделась на Ингу, так как к этому моменту готова была поведать ей не только такие мелочи. Она лишь присовокупила, что учится на судмедэксперта по направлению серийных убийств, что является достаточно элитной профессией, причем учится бесплатно, и именно потому, что работает в системе.
-Понятно, - ответила Инга, ну что, прокатимся до гостиницы? Устроишься, отдохнешь, а через час проведем оперативное совещание. Думаю наши придурки шефы будут тут солидарны, ибо небольшой отдых и адаптация необходимы в любом случае.
-Ну, что встала? - шутливо толкнула она в бок Дашу, - с трудом понимаешь как я говорю по-русски? Не страшно. Привыкнешь уже к концу дня. Вообще-то я не латышка, а немка и мне 26 лет. Так что я тебя старше, и ты меня будешь слушаться, как старшую сестру. Ну а вот мой конь тевтонский, с этими словами она вошла на стоянку аэропорта, где стоял замечательный и дорогой «Харлей». Кстати, продолжила Инга, я живу в небольшом особняке на берегу залива, он немного напоминает тевтонский замок, родовой замок, куда я тебя обязательно приглашу, если не в этот раз, то в следующий обязательно. Там есть много всяких забавных штучек, причем, совершенно подлинных, разумеется, без этих придурков шефов – она рассмеялась. Такая утонченная роскошь не для их деревенских глаз.
Даше и раньше доводилось несколько раз ездить на «Харлее», но такого кайфа, за те тридцать минут, что они ехали до гостиницы она давно не испытывала.
Гостиница была небольшая, но очень удачно окруженная со всех сторон соснами, и с прекрасным видом на залив, а до пляжа было пять минут пешком. Инга взяв документы, моментально решила на рецепшене все необходимые вопросы, и уже через пять минут Дарья принимала душ в своем номере. Инга же сказав, что зайдет за ней через час,- удалилась, и как показалось Даше, сделала это Инга с большим сожалением.
А в это время Паулюс, несколько покоробленный стремительным поведением Инги, рассказал Павлу, что работают они с Ингой в разных организациях, и что временным и именно что формальным начальником назначен на эту операцию Паулюс, ибо так решило высшее начальство, но на практике все, конечно, немного иначе. По-русски Паулюс говорил почти без акцента, причем акцент он скрывал также без особых усилий, было видно, что он достаточно, хорошо изучал русский и много общался непосредственно в среде.
- Видишь ли, Паша, продолжил Паулюс свои оправдания, Инга достаточно своеобразный работник, ну и человек, кстати, и, хотя если переводить на ваши звания, то она всего лишь капитан, а я полковник, мы как я уже говорил из разных ведомств, и мне она напрямую не подчиняется. Но ты не волнуйся с твоей Дашей все будет отлично. Уверен, что она уже приняла душ в гостинице и теперь спит на чистых накрахмаленных простынях, до того самого момента пока ее не разбудит Инга, а сделает она это через час, как я полагаю, ибо на отдых до оперативного совещания у нас как раз и отведен этот час. А потому поторопимся и мы.
Надеюсь, что у тебя нет подобной же ситуации с твоей помощницей? – спросил Паулюс
- Нет,  - твердо ответил Павел. Тут все четко. Я начальник – она подчиненная. По званию – она старший лейтенант, а я полковник, а это согласись разница, к тому же мы из одного ведомства. Да и не только формально она мне подчиняется, - рассмеялся Павел, а Паулюс подхватил его смех, поняв правильно смысл сказанного. В общем, между ними тоже установились довольно хорошие отношения, и к совместной работе они были готовы.
- Сейчас в гостиницу, - сказал Паулюс, войдя на стоянку и пригласив Павла в Фольксваген гольф, причем настоятельно порекомендовал ему пристегнуться.
- Проведем оперативку, просмотрим данные и записи, - сказал Павел, - я чувствую, что Завадский где-то здесь, рядом, буквально у нас под носом. И еще у меня все время крутится в голове вопрос, почему он дал возможность уйти четвертой жертве? Тут есть несколько версий. Впрочем, все это мы обсудим на оперативке, просмотров протоколов уже допрошенных свидетелей, а также допросим выжившую и того русского, которого нашли неподалеку от места убийства, после случившегося с ним приступа эпилепсии.
В гостинице Паулюс также как и Инга моментально уладил все формальности, и Павел Юрьевич насладился сначала душем, потом чаем, а потом свежими простынями.
Час, отведенный для отдыха, пролетел мгновенно, и вот уже Павел Юрьевич, Паулюс, Инга и Дарья сидели в просторном кабинете местного полицейского участка, специально для них освобожденного на неопределенное время. По этому поводу был звонок из Риги.
Они просматривали видеосъемку истерзанных тел, а Дарья то и дело доставала из ноутбука интересующую, то Павла, то Паулюса информацию. Информации было много, даже слишком много, и Дарье приходилось не просто. Инга же сидела поодаль, как бы отрешенная от всеобщего обсуждения, закинув ногу на ногу, и создавалось впечатление, что ее участие в совещании всего лишь формальность. Она молча смотрела на экран, не задавала ни единого вопроса, и лишь поинтересовалась физическими параметрами Завадского, а также ее, заинтересовал адрес, где Завадский проживал до переезда его родителей из Риги в Москву. Больше казалось ее не интересовало уже ничего.
А между тем из просмотренного можно было сделать неутешительные выводы, что троих девочек, которых чем-то привлек или заинтересовал маньяк постигла жестокая и ужасная участь быть буквально разрезанными на куски, а затем заживо сожженными в прекрасном сосновом бору на берегу бодрящего Балтийского моря, в районе между населенными пунктами «Майори» и «Дзинтари». Прежде чем они умерли, они вытерпели страшные пытки, при этом находясь в сознании.
Версия в результате четырех часов работы складывались следующая. А именно, Завадский арендовал в Риге  Лэнд-Крузер и поехал по направлению Дзинтари. Там он совершенно случайно, по трагическому стечению обстоятельств, или же наоборот, в результате длительной слежки наткнулся на компанию туристок из России – четырех девушек, которые остановились в сосновом бору, что называется «дикарями», поставили палатку, развели костер, жарили шашлык, употребляли спиртные напитки и делали периодически вылазки к морю, искупаться и освежиться. Вот чем они занимались с утра, примерно до девятнадцати часов вечера, пока к ним не подошел Завадский и не завязал с ними беседу, которая их по-видимому заинтересовала, они пригласили его к столу. При этом сам Завадский был совершенно пустой, без какого-либо оружия, и в тот момент не собирался нападать на девушек, он лишь мирно с ними беседовал в течение часа, а потом ушел, расположив их к себе самым наилучшим образом. Он прибыл пешком и вероятно представился отдыхающим, приехавшим на электричке из Риги.
Покинув их, он отправился к припаркованной недалеко машине, в которой находилось все необходимое для его дальнейшего кровавого злодеяния, а также видеокамера. Затем он появился вновь уже на машине, но появление старого знакомого пусть теперь и на машине девушек не испугало, напротив они позволили ему подъехать к ним, а когда он пригласил их к машине, то они совершенно спокойно к ней и проследовали, вероятно, он обещал показать им что-либо интересное, или просто, что, скорее всего, предложил прокатиться. Девушек было трое, четвертая в этот самый момент пошла одна к морю и появилась лишь к окончанию трагедии. Завадский оглушил их, скорее всего деревянной дубинкой, либо обухом туристического топорика. Далее он привязал каждую из девушек веревкой к сосне, на расстоянии двух метров, притом так, чтобы они могли видеть друг друга, залепил им скотчем рты, оставив небольшую прорезь, чтобы слышать их стоны. Действовал он затем тесаком, туристским топориком, плоскогубцами, выжигателем, питающимся от батареек, а в конце использовал бензин. Возможно, были в его арсенале еще какие-то мелкие колюще-режущие предметы, раны от которых были столь не значительны на фоне общих тяжелейших повреждений, что установить их не удается. К тому же истязаемые были заживо сожжены.
Истязал он их в общей сложности около сорока минут, притом, не давая им не на секунду потерять сознание, несмотря на то, что в процессе истязаний он вырывал им ногти, отрезал носы и уши, выкалывал глаза, выжигал соски, а на лбу у каждой из них было выженно слово «шлюха» на русском. Кроме того он разрезал им животы и отрезал груди, а в разрезанные животы запихивал сосновые ветки и шишки. После всего этого, еще находящихся в сознании жертв он облил бензином и поджег. При этом он все снимал на камеру, а отрезанные уши все трех жертв он забрал с собой.
Далее появилась четвертая девушка, которая наверняка была привлечена слишком большим дымом, который не мог дать их уже потухший костерок. Увидев ужасающую картину она с криком бросилась бежать обратно по направлению к пляжу, зовя на помощь. Завадский не захотел ее преследовать, напротив он закончил съемку, собрал инструменты пыток, сел в машину и скрылся в неизвестном направлении.
К счастью на пляже было достаточно народу, тем более девушка, к тому же еще и подвернула ногу, чем обратила на себя дополнительное внимание. Она кричала, что ее подруг сожгли и показывала рукой по направлению к месту откуда шел дым. Человек десять бросились к тому месту, была вызвана полиция, место преступления было обнаружено, был объявлен план-перехват, который ничего не дал, лишь через час оперативники обнаружили Лэнд-Крузер с рижскими номерами и пыточным набором в районе железнодорожной станции Дубулты. Самого Завадского обнаружить не удалось, он буквально исчез, а точнее затаился где-то в этом районе, потому как вырваться из такого плотного кольца отцепления представляется крайне сложным даже и диверсанту – профессионалу, а Завадский таковым не был. Через два часа был найден русский турист, который страдал эпилепсией, но почти сразу выяснилось, что это не Завадский, зато выяснилось и другое, что этот турист по имени Алексей приехал в Юрмалу, чтобы увидеться с той самой четвертой оставшейся в живых девушкой – Ольгой Владимировной Нижегородской.
Сейчас надо ехать в больницу и допросить обоих. Хотя толку от русского туриста, скорее всего немного, а вот Ольга Нижегородская могла бы быть полезна, но там на пути следствия вставали некие деликатные обстоятельства, подкрепленные практичным звонком из Риги. Муж Ольги наотрез отказывался от каких-либо с ней кого-либо контактов, и планировал продержать ее в клинике еще какое-то время, а затем вывезти за границу, скорее всего в Ниццу или куда-нибудь в этом роде. Человек он был серьезный, достаточно солидный бизнесмен, спонсирующий известных российских политиков, поэтому ему оказывали всяческое содействие, не говоря уже о том, что он весьма щедро платил за услуги. Палата Нижегородской, как и сама клиника охранялась усиленным отрядом полиции, а кроме того он срочно вызвал из Москвы собственную службу безопасности во главе с ее начальником, а эти ребята были покруче латвийских полицейских уж точно. В общем, цитадель. Пришлось созваниваться с Ригой и добиваться разрешения задать всего несколько вопросов, сделать это в присутствии ее мужа, а вся аудиенция не должна была занимать более пяти минут и могла быть прекращена в любое время, по распоряжению все того же мужа Нижегородской.
Ну а то, что это без всякого сомнения был именно Завадский у Павла Юрьевича, после просмотра видео, и изучения иной информации уже не оставалось сомнений. И брать его надо было здесь и сейчас, по горячим следам, если он вновь ускользнет, то в Москву можно не возвращаться, и либо утопиться в заливе, либо повеситься на сосне. Такого промаха начальство ему уже не простит. Вся жизнь и карьера его будет сломлена, а Павел Юрьевич жизнь и карьеру считал единым организмом, причем на полном серьезе. Таков уж был человек.
Все-таки удалось прорваться к Нижегородской, задать ей два основных вопроса, убедиться, показав фотографию, что это уже сто процентов Завадский, и быть выпровоженными, как и обещалось ровно через пять минут с начала беседы. Впрочем, большего и не требовалось.
Зато к русскому Алексею попасть оказалось совершенно не сложно. Его охраняло несколько полицейских, однако Павел Юрьевич неприятно поморщился увидев, что турист лежит пристегнутым одной рукой наручником к койке.
- Что еще за бред? – раздраженно обратился Павел Юрьевич к Паулюсу? Он что арестован?
Паулюсу и самому все это было неприятно. С Алексея сняли наручники и стали задавать вопросы, прямо относящиеся к событиям. А именно, что видел, что слышал, где в этот момент находился и прочее.
Когда мою руку отстегнули от койки, стало легче дышать, в то же время мною овладело какое-то чувство безразличия ко всему происходящему, я автоматически отвечал на вопросы, что ничего не видел, не слышал, что со мной случился на пляже припадок эпилепсии, так как я страдаю ей после пулевого ранении я в голову, что все это есть в моей медицинской карте…и вдруг меня словно ударило током, видимо Дева окончательно соизволила снять свое покрывало.
- Она жива?! Скажите, он жива!? – истошно заорал я, так что в палату ворвались полицейские, но русский, которого звали Павел Юрьевич в раздражении махнул на них рукой и они исчезли за дверью.
- Ольга Нижегородская? Она жива? Я слышал, что одной удалось спастись. Скажите мне, умоляю, - чуть не плача обратился я к русскому.
- Жива, и, кажется, вполне здорова, не считая небольшого вывиха ноги и нанесенной, будем, надеется в скором времени излечимой психической травмой, а вот вы кажется с ней встретиться тут хотели, она вам кто?
- Знакомая, - быстро ответил я, и достав из сумки фотографию Ольги показал Павлу Юрьевичу.
- Это она? – спросил я и замер
- Она, она, успокойтесь – ответил русский. Теперь вот что – продолжил он. Вы должны завтра же в 11 часов самолетом покинуть Латвию, вот билет, его оплатило консульство, так как вы являлись свидетелем ит.п., но если вы в восемь часов не покинете завтра эту палату, а в одиннадцать Латвию, вас может ожидать тюремное заключение, сроком, как минимум на полгода, а то и больше, - закончил он и передал мне конверт.
Затем развернулся и молча вышел вместе со своим напарником латышом, который во время разговора не проронил ни единого слова, вероятно, не понимал по-русски, или же это его совсем не касалось.
Как бы то ни было, но завтра, я должен покинуть Латвию так и не увидев ЕЁ. Впрочем, с самого начала это была глупая и бесполезная затея, умом я все понимал, но сердце не давало мне шансов на принятие прагматичного решения, а именно сидеть в Москве и не дергаться. Пройти эти ломки и постараться забыть.

Они вновь собрались  вчетвером в участке. Павел, Паулюс, Дарья и Инга. Нужно было что-то решать. Павел Юрьевич был уверен, что Завадский захочет вернуться на место преступления, так как он оставил там незаконченное дело. Тень ушедшей от него четвертой не будет давать ему покоя, и он обязательно там появится вновь. И скорее всего сегодня вечером, а потому срочно необходимо засада. Неожиданно Инга поддержала его, предупредив, что хотя она и не разбирается в подобных тонкостях, но ей отлично известно, что преступника и так всегда тянет на место преступления, как будто он что-то там потерял и оставил. Кольцо облавы по всему квадрату сжимается и Завадский снова окажется в этой исходной точке, вот там мы его и возьмем. К тому же его там будет ожидать небольшой сюрприз, загадочно улыбаясь произнесла Инга.
- А пока с вашего позволения я отдам команду спецназу, а заодно прокачусь на место, где в детстве жил до переезда в Москву Завадский. Возможно, и там будет какая-либо зацепка.
- Павел Юрьевич, вы не обидитесь, если в эту поездку я возьму вашу помощницу Дашу? Нет? Даша, а ты как смотришь? Ну, вот и отлично. Тогда я отдаю, необходимы распоряжения о засаде, вы созваниваетесь с Москвой и с Ригой, а мы с Дашей прокатимся с оперативными целями, у нас еще имеется, она сделал паузу, и лишь потом тихо произнесла, у нас имеется целый час. Даша, поехали, только сначала я сделаю парочку необходимых звонков.
«Харлей» резко затормозил на совершенно пустынном пляже. Инга и Дарья, слезли с мотоцикла, сняли шлемы, и тогда Инга произнесла – Ты же понимаешь, малышка, зачем мы сюда приехали? Ты хочешь? Если нет, скажи сразу, и я отвезу тебя обратно.
- Я знаю, - покраснев, промолвила Даша, я еще тогда поняла.
- У тебя был когда-нибудь лесби опыт? - строго спросила Инга – учти я люблю доминировать в сексе, только такой секс я себе и представляю, ну а ты настоящая мазохистка, я это поняла еще в аэропорту, как только тебя увидела. Так был или нет?
- Был, один раз в пионерском лагере краснея и переминаясь с ноги на ногу прошептала Даша, там меня одна сука подставила, так девчонки мне приговор вынесли, либо пятьдесят ударов ремнем, либо я у всех лижу, а их десять человек было. Я всем вылизала, было немного неприятно, но я боялась порки и предпочла отлизать. А больше ничего. С сокурсницей один раз хотели побаловаться, но не срослось в последний момент.
- Раздевайся догола, - приказала Инга, и мы пойдем с тобой вон в те кустики, там ты узнаешь настоящее лесби. Быстрее, у нас мало времени.
Дарья быстро разделась, а Инга подхватив ее на руки понесла в кусты. Там она поставила ее на колени, сняла свои штаны и приказала лизать, больно ухватив Дашку за ее роскошные волосы. Кроме того, она сорвала прутик, и если Дашка хотела сделать перерыв, то Инга несильно, но довольно чувствительно хлестала ее по попке. Наконец, Инга кончила, протяжно застонав и прижав к себе голову Даши так, что та почувствовала, что еще немного и она задохнется.
- Ну а теперь я доставлю тебе удовольствие, моя маленькая, - произнесла Инга и извлекла из куртки довольно большой страпон, быстро его одела и не дав Даше опомниться поставила ее на колени и начала трахать. Дашка кончила быстро, и ее стон разнесся по всей округе. Затем Даша вновь встала на колени, и, облизав страпон, стала вытирать рот, весь перепачканный соками и своими и своей новой любовницы. Любовницы, в которую она уже не на шутку влюбилась. Эта Инга была круче любого парня, с которыми до этого общалась Даша, не говоря уже об извращенце Павле Юрьевиче.
- Ты великолепна, малышка, жаль, что у нас нет времени, оно будет потом, в моем замке, а теперь мы должны быть на месте во время и разобраться с этим ублюдком, бегом к мотоциклу и быстро одевайся, приказала Инга и хлестнула Дашку по попке прутом. Та бросилась к мотоциклу, быстро натянула одежду, а через двадцать минут они уже были на месте.
Неожиданно из-за сосен показалась фигура мужчины. Дарья чуть не закричала от ужаса – это был Завадский, только немного заросший щетиной. Зато Инга обворожительно улыбнулась красавцу и поинтересовалось, что делает такой интересный молодой человек в такое время в таком скучном месте.
- Да вот, ищу удачу свою, - хрипловато произнес он
- Тогда считай, что ты нашел ее, сука, руки за голову, господин Завадский, и медленно опускаемся на колени, - произнесла Инга, а одновременно с этим в руках у нее оказался Глок, направленный Завадскому чуть ниже пояса. Завадский медленно стал поднимать руки и вдруг неожиданно прыгнул в сторону, сделав довольно изящный кульбит, он приземлился на ноги и побежал в сторону моря, петля и пригибаясь, в любой момент ожидая выстрела
Инга лишь усмехнулась, и крикнув Даше чтобы та бежала за ней не мене чем на два метра позади, устремилась вслед за Завадским. Казалось, это была игра обреченной жертвы и охотника. Завадский выскочил из соснового бора на пляж и устремился к воде. Создавалось впечатление, что он уже не знает куда ему бежать и что делать. Инга появилась из-за сосны и почти не целясь, произвела два выстрела, который слился из-за скорострельности в один. Завадский всплеснул руками и упал на песок отчаянно застонав. Тут же к Инге подбежала Дарья.
- Ты что убила его?
- Ну что ты, малышка, я просто вынесла ему обе коленные чашечки. Теперь он на всю жизнь останется инвалидом, к тому же тут возможна и ампутация обеих конечностей. Будет на тележке по зоне вашей разъезжать, ему полезно, - произнесла Инга, а затем достало рацию и произнесла несколько слов на латышском. Тут же на пляже показались бойцы латвийского спецназа в форме похожей на фашистскую, черную, в касках, с короткоствольными автоматами. Они окружили стонущего Завадского, держа его на прицеле, а один из них достал шприц, быстро вскрыл ампулу, наполнил шприц и воткнул его Завадскому под лопатку. Стоны прекратились, а Завадский перестал ползти в сторону воды.
- Это антишокер, - пояснила Инга, недоумевающей Даше, чтобы раньше времени не подох. Вот тебе координаты мои, малышка. Жду тебя у себя. Она протянула Даше листок с адресом, телефонами и адресом электронной почты. Даше взяла его и застенчиво отвернулась.
- Я обязательно приеду к тебе, - сказала она. Я теперь не могу себе жизнь без тебя представить, - прошептала Даша, и слеза покатилась у нее из глаза.
Скоро пляж огласил вой сирен, полицейских машин и машины реанимации, куда погрузили Завадского и с полицейским экскортом доставили в больницу Рижского СИЗО. Его ожидало лечение (ампутация обоих ног чуть выше колена), экстрадиция в Россию и пожизненное заключение на острове «Огненный».
Операция «Туман» была окончена. При Завадском нашли все отрезанные уши последних жертв, а также видеокамеру, на которой он полностью до малейших деталей запечетлел свою садистскую расправу над тремя беззащитными девушками.

Ровно в восемь я собрал сумку и пошел по направлению к проходной. Идя по гравийной дорожке, я вновь почувствовал приближение Белой Девы, и что-то подсказывало мне, что на этот раз она пришла за мной уже окончательно. Я оглянулся. Вон там была ЕЁ палата, я так и не увидел ее, зато обернувшись по направлению к проходной я увидел Главврача больницы, и  у меня появился крохотный шанс, судя по всему мне еще оставалось полчаса до забвения. Можно было успеть.
- Послушайте, - кинулся я к Главврачу, здесь лежит Ольга Нижегородская. Я сейчас улетаю, вот мой билет, я специально приезжал повидаться с ней, но так все сложилось, что…
- Что?! Да вы с ума сошли! Это вы тот самый русский, которого велено выпроводить от сюда в восемь часов утра? Охрана! – крикнул он и на пороге проходной появилось несколько здоровенных типов с дубинками, полицейский, и еще один в штатском славянской наружности.
- Убрать его отсюда немедленно! А если он еще здесь появиться, то сдать в полицию! – прокричал он сердито и пошел в сторону больничных корпусов, даже не оглянувшись.
Скрутили они меня быстро и вот я уже валяюсь у проходной за воротами, а вслед мне летит моя сумка.
Но что это по сравнению с тем, что Белая Дева подошла уже вплотную и изящным броском накинула на меня свой белый саван забвения.