Перезагрузка

Всё плохо, плохо, плохо, плохо, плохо....
На работе - как в одиночной камере перед приведением приговора в исполнение,
дома - как на вулкане Эйяфьятлайёкюдль, на улице - словно гонки с препятствиями в пустыне Гоби,
а в личной жизни...уууу...даже сравнения не подобрать!
Томка вчера так разнервничалась, что начала было рыдать о неудавшейся жизни,
но рыдания вдруг странным образом перехватили горло и
резко ушли прямо в сторону сердца.
"Господи, что это? Я умираю? Или это так старость наваливается?"-пронеслось у
нее в голове и она тихо прилегла на диванчик: будь что будет...

Конечно, жизнь не удалась, что уж тут говорить.
Неправильно она воспитывала Аньку, всё ей да ей, о себе не думала.
Конечно, убивалась на работе ради того, чтобы Аньке было что подарить,
что надеть, что поесть, чтобы у ее дочери было не "как у всех",
а еще лучше. Вместо нее и полы мыла, и готовила, и кастрюли чистила, и из магазинов сумки таскала...
Жалела крошечку! Аньке же учиться надо, с подружками дружить,
мир смотреть...А как Анька в университет поступила - и тем более:
всё бросила, за ней помчалась, оберегать, помогать, защищать...
в столице-то опасно одной такой крохе...
А вчера, значит, Анька и говорит Тамаре: "Да что ты для меня сделала-то?
Где ты мне помогала? Где щи варила? где сумки тягала? - я всё сама...
И никто тебя не звал сюда, я как-то и без тебя спокойно обхожусь.
Придумала ты себе историю!"
Тут Томка и задохнулась слезами. Вот те раз: ну и воспитала доченьку,
ну и отдала ей всю свою жизнь, силы, нервы...
Да что ж мне теперь, куда деваться? Оставить ее, уйти куда подальше?
Кому нужна-то на старости? Ой-ё-ё-ёй...Что же далать-то,
чтобы ей, Анечке, угодить снова, чтобы не заставлять ее ругаться,
тратить нервы...

Томка пыталась было заснуть, но сердце давило и сны не снились.
Анька тоже не спала, стучала по клавишам компьютера.
"Господи, помоги мне, глупой, разобраться, что же я не так сделала
для своей доченьки? Где же я ошиблась-то? Направь, Господи,
мои мысли на правильный путь. И прости меня, грешницу!
Раз всё неправильно, значит, согрешила в чем-то, -
мысленно крестясь, шептала Тамара в темной ночи, особенно и не надеясь
проснуться: сердце продолжало давить.

Ранним утром Анька скрипела дверцами шкафа, собираясь на занятия.
И по этому звуку Тамара поняла, что смерть прошла мимо, и начинается новый день.
Как говорят, на автомате, собралась на работу, отправилась в свой далекий офис.
"Всё, больше с Анечкой ни слова. Пусть живет, как хочет.
Чему могла, научила, а уж если не смогла -
теперь и не получится", - думала по дороге Тома.
"А еще лучше - найду где-нибудь себе комнатку, да и оставлю ее одну,
чтобы больше не ругаться".
И вдруг, уже подходя к офисному зданию, она остановилась:
из парка отчетливо слышалась соловьиная трель.
Как странно, в этот час соловьи уже не поют, но факт оставался фактом.
Томка замерла и стояла так, боясь пошевелиться, думая, что
движение может испугать певчую птицу.
Трель неслась над макушками цветущих яблонь, наполняя
весенний воздух живыми волнами звуков, которые считаются райскими.
"А жизнь-то как хороша!- пронеслось в Томкиной голове, -
Значит, Он услышал меня...Слава Тебе, Господи! Спасибо за это чудо, за помощь и указанный путь"...
И она вошла в офис с улыбкой. И сердце билось как обычно - незаметно...