Блокадница

Последние годы ее часто приглашают в январе, когда отмечается дата прорыва блокады Ленинграда, в школы города, поделиться воспоминаниями о том далеком времени перед учениками. И каждый раз она волнуется, рассказывая как все было: вновь и вновь переживая те страшные дни.
…Девочке было семь лет, когда началась война. Семья жила в поселке на берегу Финского залива, впоследствии это место назвали Ораниенбаумский пятачок. Осенью сорок первого и зимой сорок второго там шли ожесточенные бои. Их эвакуировали в марте: бабушку, мать, брата и трех сестер. Она была младшей, может быть, поэтому вспоминается все кусками. Но картинки прошлого остаются яркими, как будто произошедшее было вчера…
Вот их везут через Ладожское озеро в кузове машины. Колеса почти полностью в воде. Напугано, пряча голову, прижимается к матери. Вокруг все взрывается: брызги, свист осколков от разрывающихся снарядов. Впереди и сзади вереница машин с людьми. Затем погрузка в вагоны, которые в народе называли «телячьи», видимо, потому, что когда-то в них возили скот. Ехали долго, спали прямо на полу, питались тем, что захватили из дома. Когда кончалась еда, на редких остановках меняли что-нибудь ценное на продукты. Многие болеют и умирают. Их либо выбрасывали на ходу поезда, либо оставляли на остановках. Запомнилась женщина с подростком. Он подхватил, видимо, простуду и, спустя два дня, умер. Мать зашила его в одеяло и вынесла на насыпь железнодорожного полотна (была неожиданная остановка). Но состав простоял трое суток, и все это время его труп использовался как ступенька в вагон. На него наступали при выходе и входе. Девочка видела, что даже его мать наступала на труп, не выражая никаких чувств.
Прибыли в Тюмень. Всех выгрузили и повели, куда-то на окраину города. Поселили в помещении бывшей школы. Там все блокадники ждали отправки на Крайний Север – так распорядилось начальство. В это время заболела и умерла от дизентерии  бабушка. Через несколько дней поднялся жар у матери, и ее увезли в больницу. Диагноз – тиф. Старшие сестры и брат каждый день ходят ее проведывать. Вскоре была сформирована партия для отправки в Салехард. Дети слезно умоляли врача отпустить мать вместе с ними. Уговорили: женщину положили на носилки (у нее отказали ноги, как впоследствии выяснится, до конца жизни) и вместе с детьми погрузили на пароход.
Следующая картинка. Барак в поселке почти у океана. Мать на костылях, обустраивает комнату, в которой им придется прожить много лет. Запомнился длинный коридор, где можно было бегать и играть. В соседях такие же блокадники, «враги народа», вербованные, бывшие уголовники.
Ей 10 лет. Ура! Она идет в первый класс. Новые друзья, заботы, учеба. Семилетку окончила хорошисткой. И как бы тяжело им ни жилось, мать отправила ее в Салехард, учиться в педагогическом училище. И вот, она дипломированный учитель. Дальше все «как у людей»: Знакомство с будущим мужем, свадьба, рождение дочерей. Поиск лучшей доли. Приглашение поработать в Доме пионеров, во вновь созданном районном центре на железнодорожной ветке Ивдель – Обь, где  она проработала до пенсии.
Нет, она не привыкла сидеть, сложа руки: летом копается в огороде, нянчит правнуков, состоит в правлении ветеранской организации, помогает улучшать бытовые условия участникам Великой Отечественной войны. А в годовщину снятия блокады Ленинграда, готовится к встречам с детьми, для того, чтобы напомнить им о тех днях.