Весна

Весну в тот год ждали долго. Старики, глядя в нависшее над полями свинцовое небо и поглаживая седые бороды, говорили, что такой суровой зимы в здешних краях не было уже лет сорок… Казалось, зима никогда не кончится. Но постепенно суровая снежная даль начала окрашиваться серыми тонами, вьюга утихла, тишину стали то и дело рассекать серебристые звуки капели, а воздух наполнился легким, едва уловимым дыханием приближающейся весны… Природа, словно нежная девушка, встрепенувшись ото сна, открыла глаза, потянулась, раскинув тонкие белые руки, и стала радостно и удивленно оглядывать все вокруг. Запах весны распространялся с неведомой силой – с каждым днем он становился все ощутимее. Наконец, на реке тронулся лед, а в пустовавшие с прошлой осени гнезда вернулись из далеких стран аисты и журавли.
Рано утром Рада, заспанная, вышла на крыльцо, потянулась и радостно улыбнулась весеннему солнцу. На ее лице еще играли тени сладкого сна, ускользавшего от утренних солнечных лучей, но глаза уже искрились ожиданием нового дня, словно два глубоких зеленых озера застыли в них маленькими прозрачными каплями…
Рада подняла голову. Прямо на крыше соседнего дома, словно статуя, на тонких длинных ногах застыл огромный белый аист. Увидев его, Рада улыбнулась и помахала ему рукой: она помнила эту прекрасную птицу с прошлого года, когда каждый день выходила во двор и смотрела на маленьких аистят, укрывшихся в гнезде. «Где же его подруга?» - подумала Рада, глядя в тихое прозрачное небо и ища глазами летящую птицу. По небу плыли пушистые белые облака, напоминавшие то ли птичий пух, то ли шерсть ангорского котенка. Раде так захотелось их потрогать… «Вот если бы можно было взлететь!..», - подумала Рада и, прикрыв глаза ладонью, стала вглядываться в белоснежные фигуры, плывущие по акварельной синеве весеннего неба. Два облака, будто обняв друг друга белыми крыльями, медленно плыли рядом, и Раде показалось, что это две птицы, тихо парящие над полем… Она прислушалась: где-то высоко в небе над ее головой прозвенел птичий крик. Журавли. Рада различила четкий чернильный росчерк на фоне легкого полотна небесной лазури. В саду весело защебетали синицы, а взъерошенные скворцы стали суетливо перепрыгивать с ветки на ветку, словно спеша донести всем новость о приходе весны… Рада спустилась по ступенькам деревянного крыльца и вышла в сад по узкой извилистой тропинке.
Деревья еще не проснулись – их тонкие темно-серые силуэты были похожи на небрежные штрихи, нанесенные на холст торопливой рукой, чтобы не забыть задуманную картину. Природа будет рисовать ее всю весну – сначала на деревьях набухнут почки, затем появятся первые листья, а позже, распространяя пряный, медовый аромат, зацветут цветы, вокруг деревьев начнут виться пчелы, и наконец, густая буйная зелень оденет все вокруг сочными, яркими красками. И живые картины, играя тысячами оттенков, будут радовать наш глаз до самых холодов…
Рада зажмурилась и с наслаждением вдохнула свежий весенний воздух – в нем клубилась смесь запахов, слетавшихся с разных концов: от тающих льдин, плывущих по реке, от деревьев, на которых набухали почки, от хрустящих под ногами сухих веток, пролежавших под снегом всю зиму, от засохших прошлогодних листьев, из-под которых выбивались первые ростки весенних цветов… Рада различила в этом беззвучном водопаде знакомую горьковатую нотку: в полях и в пустых огородах жгли костры, расставаясь с последними следами зимы.
Совсем близко кто-то разжег костер. Сизый дым тонкой струйкой вился в сторону дома, растворяясь в дуновении легкого весеннего ветерка. Рада пошла в ту сторону, откуда доносился запах. На краю пустого, чернеющего бездонной пропастью поля горел костер. У костра никого не было. Рада остановилась и стала с любопытством смотреть, как огонь обволакивает засохшие ветви вишен и яблонь, подобранные кем-то и брошенные в костер. Над костром распространялся сладкий, пьянящий запах горящего дерева – Рада любила вдыхать аромат, идущий от веток фруктовых деревьев, и часто сидела у костра, уставившись на огонь, и, словно кошка, прищурив зеленые глаза, в которых отражались и вспыхивали угольками медные искорки разгоравшегося пламени. Рада набрала под яблонями охапку сухих веток и бросила их в огонь. В самой середине костра что-то вспыхнуло, и над огнем поплыл сладковатый белесый дым. Рада прикрыла глаза… Несколько минут она стояла неподвижно, словно превратившись в маленькое фруктовое деревце, слегка наклонившееся от легкого ветерка. Тени деревьев, отблески костра, весенний ветерок и аромат яблоневых веток так вдохновили Раду, что она сама не заметила, как стала танцевать. Сначала она сделала несколько легких шагов, затем ее руки взлетели над головой, и наконец, совершив несколько быстрых движений, Рада закружилась в танце, прикрыв глаза и отдавшись зазвучавшему в ее груди ритму…

На краю селения жил полоумный старик по имени Ори. Люди недолюбливали его за угрюмый и странный вид и за манеру шептать что-то себе под нос. Старик сторонился людей и выходил из дому только с наступлением сумерек. Часто он разводил костер на каком-нибудь открытом месте неподалеку от дома и подолгу сидел и смотрел на огонь. Едва завидев людей, он уходил в дом и плотно закрывал за собой дверь. Люди говорили, что он колдун, потому что часто слышали, как он разговаривает с огнем, помешивая угольки в костре сухой веткой…
Рада услышала за спиной какой-то звук и ей показалось, что кто-то смотрит на нее. Она обернулась. За ее спиной, возле высокой раскидистой яблони стоял Ори. Рада отшатнулась – никто не видел старика вблизи, и о нем ходило так много разных толков… Раде стало не по себе. Но любопытство взяло верх – ей захотелось рассмотреть загадочного старика, который наводил страх на все селение... Рада робко опустила в костер ветку, которую держала в руке, и взглянула на старика. Небольшого роста, одетый в овчину, в шапке, надвинутой на глаза, с нечесаной полуседой бородой, Ори действительно производил довольно мрачное впечатление. Он тоже смотрел на Раду, и в его остекленелом взгляде ощущалась какая-то отрешенность, граничащая с безумием… Старик молчал. Некоторое время он и Рада смотрели друг на друга, затем старик поднял с земли сухую ветку и подошел к костру. Внезапно его взгляд оживился – он стал вглядываться в отблески костра, затем, пристально уставившись в самую глубину пламени, принялся что-то нашептывать, время от времени подбрасывая в огонь сухие ветки. Раду он уже не видел, а возможно, и сразу не обратил на нее никакого внимания – просто смотрел на девушку так, будто она была деревом или камнем. Рада стояла и, словно завороженная, смотрела на огонь, боясь пошевелиться. Старик подошел к костру очень близко, и на его лицо упал яркий отблеск огня. Рада остолбенела: на мгновение в этом отблеске мелькнуло лицо молодого человека – куда-то исчезла борода, глаза заблестели, и Раде даже показалось, что губы Ори тронула едва заметная улыбка… Рада вскрикнула и отшатнулась. Ори обернулся, и снова Раду пронял остекленелый взгляд полоумного бородатого старика. Рада бросилась прочь.

Несколько дней Рада не выходила из дома – ей всюду мерещился полоумный старик: скрипнет калитка, и ей уже видится его силуэт, тающий в темноте, постучат в окно ветви яблони, склонившейся от ветра, и ей кажется, что лицо Ори – наполовину старика, наполовину юноши – показалось в занавешенном на ночь окне; а уж дым костров, доносящийся отовсюду днем, наводит на нее странный, тяжелый сон, который порой длится до самых сумерек… «Может, и в правду колдун этот Ори», - думает Рада, и какой-то стремительный, не знакомый ей доселе ритм отдается у нее в груди, и ей хочется танцевать, но тело не слушается ее, а по ночам снится полуюноша-полустарик, танцующий у костра…
Однажды утром Рада проснулась и почувствовала себя какой-то обновленной и полной сил. Она открыла окно и с наслаждением вдохнула сладкий весенний запах: за окном цвели вишни и яблони, и их аромат смешивался с запахом горящего где-то неподалеку костра. Рада затаила дыхание. Из соседнего сада доносился веселый смех. «Наверное, это соседские девушки», - подумала Рада и представила, как они танцуют, смеются и поют у костра. Рада накинула плед и выбежала в сад. В саду у плетня росли алые и ярко-желтые тюльпаны. По ту сторону плетня раскинулся соседский яблоневый сад. На скамье под яблоней сидели две девушки и о чем-то оживленно болтали. Рада прислушалась: девушки говорили о том, что старик Ори умер прошлой ночью, и что у него во дворе до утра горел костер… Рада ощутила какой-то смутный трепет в груди, и ей почему-то захотелось посмотреть на этот костер. Она пошла по тропинке, ведущей к лесу, где на окраине селения стоял дом старика. Непонятно почему, но ей не было страшно – казалось, какая-то неведомая сила влечет ее к тому месту, которое еще недавно она, как и все жители селения, обходила стороной. Рада шла быстро, но почему-то ей показалось, что с тех пор, как она вышла из дома, прошло много времени. Наконец показался старый дом с темными окнами и покосившийся деревянный забор. Калитка была открыта. Рада подошла к калитке. В самом дальнем углу двора горел костер, в котором, как показалось издалека Раде, весело плясали маленькие синие человечки. Рада остановилась, не решаясь войти в калитку: смутное чувство страха снова поднималось в ее груди. Рада опустила глаза и увидела, как в траве, то тут, то там, будто разбегаясь в разные стороны, загораются ярко-желтые тюльпаны, завлекая ее своими яркими головками, а между ними шмыгают золотисто-зеленые, словно сделанные из янтаря, крошечные ящерки… Рада нагнулась и попыталась поймать одну из них. Ящерка тут же исчезла в траве, а на том месте, где она пробежала, прямо под пальцами Рады загорелся ярко-желтый цветок. Рада отдернула руку, будто лепестки цветка обожгли ее своим пламенем. Костер разгорался сильнее, и Рада уже ощущала его тепло на своих щеках. Тепло разливалось по всему телу, глаза слипались, а в груди поднимался и нарастал какой-то безумный, стремительный ритм… Рада сделала шаг к костру и, едва ее рука взметнулась над головой, она почувствовала, что ее спину, и плечи, и все ее тело, словно пламенем, обжигает чей-то пристальный взгляд. Рада вскрикнула и резко обернулась. У калитки стоял молодой человек, в руках он держал букет огненно-желтых тюльпанов, а в его глазах, словно крошечные ящерки, плясали желтовато-зеленые отблески костра. Взгляд юноши встретился со взглядом Рады: два зеленых озера озарились потоком золотистых молний… Где-то далеко, словно осыпая пробуждающуюся землю нежными поцелуями, хлынул густой и шумный весенний дождь. Раскаты грома ворвались в застывшую тишину и разлились по темно-синему небу…
…Вспыхнув, словно огненный цветок, за горизонт закатилось солнце. В бездонном весеннем небе светила яркая луна, а на сизом полотне сгущавшихся сумерек двигались очертания двух темных фигур: двое танцевали у костра, и луна отражалась в реке, и вода уносила в лесную чащу сорванные ветром лепестки яблоневого цвета…