Телефонный роман

При первом взгляде на Наташу складывалось впечатление, что перед вами безусловно и безоговорочно благополучная женщина. Ухоженная, но не до умопомрачения, а в самый раз. Стройная, но не до «скелетной конституции». «Не красавица, — как говаривала про себя во времена оные блистательная Фаина Раневская, — но чертовски мила». Умна, начитанна, остроумна. Плюс хороший вкус и чувство меры. И при втором и даже при третьем взгляде впечатление не менялось: благополучная, счастливая женщина.
И все это было только декорацией. Ни благополучной, ни тем более счастливой Наташа не была. В личной жизни ей фатально не везло: попадались либо дураки, либо откровенные подонки. Разочек она решилась выйти замуж за человека, казавшегося почти приличным, но кончилось это скандальным разводом с дележкой имущества и Наташиной же квартиры, куда она законного супруга прописала в порыве романтических чувств и по свойственной ей доверчивости. Ибо, несмотря на все неприятности, наивна была, как малое дитя, и обвести ее вокруг пальца ровно ничего не стоило.
В результате развода и размена квартиры Наташа оказалась в однокомнатной квартире на глухой окраине, практически отрезанной от цивилизации из-за транспортных проблем. Хорошо еще, что телефон был, но живого общения он заменить, естественно, не мог. В какой-то степени спасала работа — Наташа переводила для одного крупного издательства дамские любовные романы, но работать-то тоже приходилось дома, а описывать чужую счастливую любовь при собственной неудачливости было, мягко говоря, неприятно. В результате случилось то, что и должно было случиться при подобном раскладе: жесточайшая депрессия со всеми ее «прелестями». До мыслей о самоубийстве, правда, не доходило, но только потому, что какое-то чувство юмора у Наташи все-таки сохранилось.
Ехать ни к кому не хотелось (да особо и не к кому было: лето, пора отпусков, все умные люди либо грядки копают, либо в море плещутся), телефон почти не звонил, и тридцатипятилетней женщине казалось, что ей уже все сто сорок три года, что жизнь либо остановилась, либо закончилась и что надо или усыновлять ребенка, или заводить кошку, или уходить в монастырь. Готовить было противно, есть — и того противнее, пить Наташа так и не выучилась, телевизор смотреть — терпеть не могла. Оставалось два занятия: стиснув зубы, переводить в день какую-то порцию сусально-розовых страниц о страстных поцелуях и роковых красавцах, а оставшееся время раскладывать пасьянсы. До одурения.
Когда после недельного молчания телефон вдруг ожил, Наташа даже не поверила этому. Но трубку все-таки сняла и услышала мужской голос. Довольно, кстати, приятный.
-Здравствуйте. Попросите, пожалуйста, Юру, если вам нетрудно.
-Попросить-то мне нетрудно, — вежливо ответила Наташа, — но сложность заключается в том, что Юры нет. По данному номеру.
-А по какому есть?
-Боюсь, что я не готова вам ответить на этот вопрос.
-Но это номер...
И незнакомец назвал номер Наташиного телефона.
-Абсолютно правильно, — согласилась она самым бархатным голосом, — но никакого Юры здесь не было, нет и, думаю, не будет. Равно как и мужчины с другим именем.
-Почему такие мрачные прогнозы?
-Это не прогнозы, а предположение. Мне очень жаль, но...
-Понял, простите, до свидания.
-До свидания, — отозвалась Наташа и положила трубку.
Разговор ее в какой-то степени развлек: воспитанный человек, здоровается, извиняется, прощается да еще знает иностранное слово «прогнозы». Большая редкость в наше время встретить такое сочетание. Либо человек умен, либо воспитан, либо — чаще всего — ни того, ни другого не наблюдается. При этом все довольны и уровнем собственного интеллекта, и своими манерами. Почти все недовольны только размерами своих заработков.
Разумеется, на следующий день сей телефонный разговор был забыт. И вряд ли бы Наташа о нем вспомнила, если бы дня через два, подняв трубку вновь ожившего аппарата, не услышала тот же приятный мужской голос:
-Здравствуйте. Извините за настойчивость, но если вы помните, я спрашивал Юру.
-Помню, — усмехнулась Наташа. — Здравствуйте. К сожалению, за это время Юры все равно не появилось, уж простите.
-Да и Бог бы с ним, с балбесом, собственный телефон не смог правильно назвать, перепутал цифры. Я звоню вам. Извиниться за разгильдяйство своего приятеля.
Наташа на секунду даже оторопела. А потом рассмеялась:
-Вот это воспитанность! И вы хотите, чтобы я поверила в этот предлог?
-Придется поверить, потому что это действительно только предлог. Мне очень понравился ваш голос. И захотелось снова его услышать.
Что ж, неожиданность была скорее приятная. То есть неожиданность звонка, поскольку голос у Наташи действительно был красивым. Низким, но не басовито-прокуренным, а эдаким мягким контральто, которое в особо ответственные моменты переходило почти в шепот с придыханием. Обаяние своего голоса Наташа знала и, когда вспоминала, успешно им пользовалась. Что, впрочем, на личной жизни положительно не отражалось.
-Мне ваш голос тоже понравился, — проворковала она.
-О, вот у нас уже и взаимность наметилась! — обрадовался ее собеседник. — А как вас зовут?
Наташа назвалась и подумала, что следующей фразой ее собеседника будет предложение встретиться. Назовет свое имя и скажет: «А давайте познакомимся лично». Спросит, как она выглядит, назовет свои приметы. И если она согласится на свидание и даже если оно пройдет на должном уровне — что ох как сомнительно! — то уж наверняка кавалер не потащится провожать ее на край света. Придется ехать одной... Прогнозировать всякие неприятности Наташа умела прекрасно, фантазия у нее была отменной.
-Очень приятно, а я — Вадим. А чем вы занимаетесь, Наташа? Только не отвечайте, что в данную минуту занимаетесь тем, что разговариваете со мной по телефону.
Поскольку Наташа именно это и собиралась сказать, то ей снова пришлось сделать крохотную паузу. Не привыкла она, чтобы собеседники опережали ее хоть на полмысли.
-Перевожу. Всякие глупости с одного языка на другой.
-Почему бы не переводить умные вещи?
-Потому, что мне платят именно за то, что я делаю.
-Я тоже переводчик, но вряд ли назову то, что делаю, глупостью.
 В процессе дальнейшего разговора выяснилось, что Вадим переводит с английского языка столь модные сейчас детективы, что дамские романы он, сами понимаете, не читал, поскольку твердо относит себя к мужскому полу, но заочно сочувствует Наташе. Что разговор с ней — первое приятное занятие за последний месяц, потому что пошла какая-то дикая полоса неудач: друг взял деньги в долг и не отдает, второй друг оказался в больнице с обширнейшим инфарктом, а на днях прямо из-под окон угнали машину. Причем не иномарку, что было бы еще понятно, а самые обычные, далеко не новые «Жигули». Как говорится, «не понос, так золотуха».
Наташа посочувствовала, в свою очередь слегка поплакалась на то, что волею судьбы оказалась заброшенной в совершенно дикий и далекий от цивилизации район, а потом сама не заметила, как оказалась вовлеченной в обсуждение статьи в популярном еженедельнике, ее стиля, степени владения автором русским языком и прочих тонкостей. Потом они пришли к согласию на тот счет, что знаменитая песня про «Госпожу Удачу» во всенародно любимом «остерне» (не путать с «вестерном»!) «Белое солнце пустыни» хорошо звучит только в фильме, то есть как бы с иллюстрациями, а вне его — так себе и, наконец, распрощались почти как приятели. Разговора о свидании и внешних данных так и не возникло. А взглянув на часы, Наташа с изумлением обнаружила, что беседа длилась... полтора часа. И что впервые за последнее время ей не хочется вечером плакать.
Когда же на следующий вечер в то же самое время, что и накануне, зазвонил телефон, она почти не сомневалась в том, кто звонит. И на сей раз не ошиблась. И снова они проговорили почти два часа, причем о таких вещах, о которых большинство наших современников и думать-то забыло: о поэзии Серебряного века, об отличиях немецкой философской школы от французской, о том, почему некоторых американских авторов в подлиннике читать просто невозможно, а грамотный перевод делает из них чуть ли не титанов пера, и так далее и тому подобное. Вадим к тому же оказался необыкновенно остроумным собеседником, и несколько раз Наташа даже смеялась, причем совершенно искренне, от чего она вообще давно отвыкла: смешное в ее жизни если и случалось, то только в сатирическом, а отнюдь не юмористическом плане.
— Я не спрашиваю, как вы выглядите и сколько вам лет, — огорошил ее Вадим при следующем телефонном звонке, — потому что это слишком бы напоминало звонки по объявлениям о знакомстве. В свою очередь крайне вам признателен, что вы тоже не проявили подобного любопытства. Впрочем, женщина с таким голосом не может быть кривобокой дурнушкой.
— Вы хотите, чтобы я вернула вам комплимент? Увы, мой друг, голос о внешности ничего не говорит. А в остальном вы, наверное, правы.
Две недели спустя Наташа уже не представляла себе вечеров без этих разговоров. С детства отдававшая предпочтение книгам или компании своих родителей и их друзей, людей умных и интеллигентных, она даже не понимала, как ей не хватало последние годы этой привычной атмосферы. Не обсуждений того, где что «дают», прочен ли брак эстрадной дивы с эстрадным же -дивом», много моложе нее, или перипетий очередного телесериала, а разговоров, как говорится, «на отвлеченные темы»: литература, музыка, искусство, архитектура, философия... А когда эти разговоры умело «приправлены» хорошим анекдотом, острым словцом и изысканным комплиментом, то они вполне могут стать своего рода наркотиком. Что, в общем-то, и произошло.
Когда телефон зазвонил в десять часов утра, Наташа, оторвавшись от работы, сухо произнесла в трубку:
-Да?
На том конце провода повисло молчание.
-Алло! Говорите, вас не слышно!
-Доброе утро, это Вадим. Я даже испугался, что не туда попал, — совершенно иной голос.
-Я не ждала вашего звонка, — вырвалось у нее.
-Ах, значит, со мной вы разговариваете особым голосом? Польщен, право, польщен. Правда, я как-то не привык обольщать женщин по телефону...
-Тем не менее у вас это неплохо получается...
Второй «прокол» за одну минуту. Но почему этот тип даже не заикается о встрече? Хочет, чтобы она проявила инициативу? Не дождется, хватит с нее разочарований. Или он скажет, что чертовски занят, или окажется Кащеем Бессмертным. Внешне, разумеется. Потому что слишком уж интересно с ним разговаривать, слишком уж он умен, образован и вообще... Человека, который настолько бы превосходил ее по интеллектуальным показателям, Наташа еще не встречала. Так стоит ли рисковать?
-Собственно, я звоню вам затем, чтобы сказать: я вынужден сейчас уехать и не уверен, что сегодня вернусь и сумею вам позвонить.
-Спасибо за заботу, но я, кажется, не брала на вас абонемент ежевечернего развлечения моей персоны.
-Будете так разговаривать — брошу трубку. Старших нужно уважать.
-Откуда вы знаете, что старше меня?
-Вы же умная девочка, подумайте — догадаетесь. Засим позвольте откланяться.
Догадаться, конечно, было несложно. Давным-давно в разговорах обсуждались уже не только отвлеченные материи, но и какие-то личные проблемы, рассказывались истории из детства и юности, и, сопоставив кое-какие даты, мало-мальски сообразительный человек, конечно же, мог запросто сделать выводы. К сожалению, несложно было догадаться и о том, что Вадим отдавал себе отчет в том, как относится к его звонкам Наташа. И если бы он не предупредил ее... вечер бы оказался безнадежно испорченным.
-Я завтра утром собираюсь навестить подругу на даче, — сказала Наташа во время очередного «сеанса связи». — Если не просплю, конечно, и заставлю себя туда поехать.
-Заставьте, иначе депрессию не переломите. Да и свежий воздух не повредит.
И про депрессию догадался!
Телефон зазвонил на следующий день в девять часов утра:
-Вставайте, спящая красавица, а то к подруге опоздаете. Вставайте, вставайте, иначе буду звонить каждые пять минут. Ну вот, голос вроде бы не такой сонный. Если бы вы знали, как мне хочется вас поцеловать!
-Вы это сказали, чтобы я проснулась? Вам это удалось.
-Я рад. Но сказал не только для этого.
«Ну, так назначь мне свидание, черт тебя побери! Или не дразни. Нет, не назначай. И не прекращай мне звонить, мне слишком хорошо с тобой разговаривать, чтобы рисковать».
-А вы знаете, что в совершенстве владеете совсем ныне забытым искусством флирта? — спросила Наташа.
-А как же! И очень люблю. А вы?
-Обожаю!
Конечно, Наташа не выдержала и рассказала все подруге, когда приехала к ней на дачу. И повторила, что страшно боится личной встречи — вдруг разочаруется или разочарует его. И добавила, что не хотела брать номер его телефона, хотя он и предлагал, даже настаивал. И что в конечном итоге сделала вид, что записала этот номер, но делать этого не стала, зная, что наизусть ни за что не запомнит. А номер торчит у нее в голове прочнее, чем таблица умножения, и ей, Наташе, приходится делать над собой немалое усилие, чтобы не позвонить самой. Инициатива, как известно, наказуема. Ей это надо? И вообще у нее, похоже, поехала крыша: влюбиться в голос.
Подруга выслушала и сказала только:
-По-моему, это очень серьезно. Куда серьезнее, чем все твои прежние увлечения.
-Это-то меня и пугает. Как тебе известно, ничем хорошим они не кончились.
Наташа вернулась в город, и все пошло по-прежнему. Только теперь, выезжая по своим делам в центр, она частенько ловила себя на мысли, что в данный момент они с Вадимом могут встретиться лицом к лицу и, естественно, не узнать друг друга, пройти мимо. Что отказаться от ежевечерних бесед она не в состоянии, а продолжать...
-Знаете, а ведь если вы перестанете мне звонить, мне будет не хватать вашего общества, — шутливым тоном сказала она как-то. — Избаловали ведь девушку.
-Я не собираюсь переставать. Меня вы тоже избаловали.
В одну из нечастых вылазок из своих «выселок» Наташа ехала в автобусе и обратила внимание на мужчину средних лет, стоявшего неподалеку. Он почти полностью соответствовал ее представлениям о мужчине, привлекательном во всех отношениях: на голову выше нее, не худой, но и не полный, с пышной седой шевелюрой и ярко-голубыми глазами. «Очень хорош, — подумала она, — но ведь наверняка дурак. Или «задвинутый» на футбольных чемпионатах. Или вообще — примерный семьянин, отец троих детей, и, кроме дома и работы, ничего знать не хочет. А если и хочет? Я-то совсем помешалась на своем телефонном романе, дура романтическая. Вот, доигралась, он тоже на меня смотрит. Отвернись быстро».
Автобус резко затормозил, и Наташа буквально упала в объятая того самого мужчины, которым только что запретила себе интересоваться. Упала со всего размаху, так, что. несмотря на свою миниатюрность, довольно чувствительно саданула несчастного головой в подбородок.
-Ох, простите, ради Бога! Я не хотела...
Мужчина странно посмотрел на нее и, не выпуская из объятий, сказал с полувопросительной, полуутвердительной интонацией:
-Вас зовут Наташей?!
Через несколько недель уже не по телефону, а в более чем личном разговоре Вадим признался Наташе:
-Господи, какой же я был дурак, что так тянул со встречей. Веришь, я смертельно боялся разочароваться и потерять эту радость общения с тобой. Наташа счастливо рассмеялась:
-Слава Богу, хоть в этом ты оказался не умнее меня.
Кстати, в тот день Вадим последний раз пользовался услугами общественного транспорта, поскольку его машина — бывает, бывает и такое! — нашлась, и он ехал именно за ней. Если уж чудеса в этой жизни случаются, то почти всегда — серийно.
Только, повторюсь, крайне редко.