Если бы не вера

( посвящается моей однокурснице Насте и тому незнакомцу)
Это случилось 7 мая 2008 года.
Проводила Машу до автобусной остановки, как обещала. Она уезжала домой со своей сестрой – 12 часов на поезде, Приморский край. Погода стояла чудная: солнце, как наливное яблоко, обдавало  солнечным светом, в котором играли мелкие дождинки.
-Радуга будет, наверное, - так невзначай сказала я, глядя на переливающуюся перхоть тучек.
-Да, наверное, - не отрывая взгляда от них, ответила Маша.
Чмокнула на прощание, замарав липким розовым блеском, и взошла по ступенькам ждущего автобуса. Я долго дергала свою щеку, пытаясь оттереть еще теплый след её губ, смотрела вслед уезжающему №34, который должен был в целости и сохранности доставить мою Машку до вокзала, откуда дальше она отправиться на вихляющем поезде.
Спокойно, без приключений, дошла до нашей серой, каменной общаги, стоявшей неподалёку от самого университета. Балконы  зияли своим выпуклым пространством, а из окон виднелся свет трубчатых ламп на потолке.
Взлетела на 5 этаж мимо улыбающегося во все свои лошадиные зубы громилы-охраника и с некоторой одышкой ввалилась в свою родную комнатку.
Ссутулившись, за продолговатым столом сидела моя единственная соседка Нона и писала что-то в свою аккуратненькую тетрадочку. С начала семестра вместе жили, душа в душу. Она сильная девчонка, бодрая, энергия так и хлестала из неё.
Мы с ней договорились после проводов Маши прогуляться по ночным улицам Хабаровска, подышать воздухом и полюбоваться небом, где звезды давно уже выглядывали, прячась в пушистых, толкавших друг друга, облака.
Ну, как всегда, Нонка подвела глазки, отшлифовала личико, помазюкала губки, и мы с ней неторопливо двинулись в путь,  не догадываясь даже, что поджидает нас в конце прогулки, думая только о своем, присущем одиноким молодым девушкам в час романтики.
Шли мимо прудов. Ноне понравились фонари. Она шла и глядела на них, впиваясь, даже пошатнулась и невзначай врезалась в мое плечо. Мы рассмеялись. Все говорили-говорили о наболевшем, о моем страдающем и болеющем сердце, о том, как она хочет домой, о парнях, что все они сов….
Обошли, на страже стоящий, памятнику Ленину, фигура которого смотрела куда-то вдаль и невидимым взором обводила свою площадь с фонтанами и гуляющими парочками.
Мы все шли, даже песенки какие-то напевали, читали афиши.
И тут и случился он….
Нас обогнал слева, слегка шатающийся, невзрачный прохожий, невысокий, с расплывчатыми чертами лица, в зеленовато-мутной куртке и помятых цветом асфальта брюках. Что-то  бормотал себе под нос. Я сразу подумала, что у него наушнике в ухе, который с другой стороны нам не видно, и с кем-то страстно он переговаривается по сотовому, что-то доказывая и споря, чуть жестикулируя загорелыми пальцами. Но тотчас вкралась  другая мысль: сумасшедший? Что бреет? Отбросила её как ненужную вонючую тряпку. А вот Ноннка мигом заподозрила неладное в этой нетрезвой походке паренька и его несуразной речи, посвященной только самому себе.
Ей не по себе стало, даже улыбка сползла, будто лимонную кислоту съела, а я все шла в том же настроение, даже глаза странно засверкала в темени блеклых фонарей. По просьбе Ноны, замедлила шаг. Он шел впереди, все, возмущаясь, распахнул куртку, достал полторалитровую бутылку пива и заглотнул на ходу последние капли алкоголя.
Я подумала, что сейчас выбросит бутылку в урну по пути, но она опять исчезла в запазухе болотной куртки. Он еще интенсивнее зашатался, сейчас, думаю, грохнется, а нет, устоял, шел все, но только уже, будто дожидаясь нас. Мимо люди пробегали, касаясь на пьяницу и презрительно отворачивая свои черепные коробки на тонких шеях. Мы с ним поравнялись. Показалось странным. Теперь мы решили его обогнать. Только что-то не выходило: как  только мы не ускорялись, он тоже подстраивался под нас. Даже расстояние с двух метров сократилось до одного. Ноннке стало совсем нехорошо, а мне невероятно радостно было смотреть на этого чудного под хмелем молодого человека.
-Девушки, не думайте, я не сумасшедший, вы не боитесь, - вдруг ни с того ни с сего прозвучал рядом его бодрый журчащий голос, - хотите пива?
-Нет, спасибо, - мягко отказалась я за нас обеих.
-Извините, что вам пришлось стать свидетельницами такого поведения, просто духи мне покоя не дают, знаете, бывает  такое…..
И замолчал. Но ненадолго.
-Просто род мой проклят. Ведьм, колдуны, знахари и другие в моем роду. А я вот решил от этого избавиться, ну надоело мне будущее прорицать. Ведь как получается, судьбу нельзя предсказать наверняка, так как всегда есть множество вариантов в какую сторону человеку пойти.
Тут по дороге попалась огромная лужа. Ноннка встревожено предупредила:
-Вы сейчас в лужу наступите!
-Нет! не беспокойтесь – только и ответил он, и прыжком дикого зверя преодолел необъятное зеркало воды.
-Можно  ведь так, - спокойно и непринужденно продолжил он, - не менять нечего, а плыть по течению. Я бы мог  обойти эту лужу, но пролетел над ней. И все-таки идти по прямой.
-А если обрыв? – Ноннка включилась в странный монолог.
Я заворожено слушала их и перекидывала взгляд с этого милейшего, эксцентричного человека на мою взволнованную Ноннку.
-Если обрыв? – переспросил он.
-Да, обрыв. Если идешь себе, посвистывая, течешь по течению, а тут вот – обрыв. Дорога только вниз, значит падать?
-Почему? Можно и пройти.
-Хм, как же пройти? Может у него крылья вырастут, или там мост невидимый?
-да зачем? По воздуху  как по земле. Я вот ступил одной ногой, почувствовал твердую почву, завис, ступил второй. Ступил и пошел.
Во мне буревала чувство, давно не знакомое мне, позабытое, ушедшее, не прощавшись. Что – то вспоминалось. И это захлестнуло меня. Я по – идиотски улыбаясь, шагая между незнакомцем и моей соседкой по комнате. Внимала речам с чудинкой и что-то в глубину, которую коснулись в этот незабываемый вечер чужие мысли, вкладывала, закрывала, как сокровище жадный пират.
Тут тротуар пересекался с узкой, практически не освещенной, покинутой суетливыми студентами и нервными преподавателями в темное время суток, дорожкой около нашего универа.
-Вам бы лучше пойти домой, да хорошенько выспаться, - озадачила путника Ноннка, уже сворачивая в темный проулок.
-Вы  меня боитесь? Это же смешно! Я же не насильник какой-нибудь! – с усмешкой ответил он.
-Мы вас не знаем, значит, риск высок. Вы только представьте себя на нашем месте, как бы вы поступили?
-Не знаю. Секс – то не что! Люди удивляются, когда слышат от человека, что ему двадцать лет, а он до сих пор девственник. А что тут такого? Говорят, парни тащат девушек в постель, чаще встречаются обратные случаи.
Молчание. Мы смирились, и он пошел с нами.
-А вообще, что у вас сегодня за праздник? – поинтересовалась Ноннка, разрывая ложную тишину.
-У меня? Праздник тела, -  с гордостью ответил он.
-Как это?
-Ну, так. Тело гуляют, тело отдыхает!
-А я думала, празднуете День Радио, - разочарованно вздохнула Ноннка человеческим разумом, заменяющие обычные разговоры и книга! Они настолько запудрили мозги людям, что теперь он  похожи только на человеческие подобия.
-Но с помощью коммуникаций люди могут просвещаться, идти вперед в развитии.
-Они нам все врут! Телевиденье – есть зло, современно дня. Вот так бы взял, да повырывал все провода, соединяющие главный цент этой демонической машины с приемниками у нас в домах.
-Но не только телевиденье есть зло.
-Да, зла есть в каждом человеке. Нужно бороться со злом в себе. И, главное злом на зло не отвечать: « Любите врагов наших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас»
-Это из Библии?
-Да, из Нового Завета.
-Вы верите в Бога?
-В Бога? Хм... Я его никогда не видел, но они меня послали на землю снова. Да, я помню…
В сорок пятом… этот незабываемый взрыв. Был убит. Но я как видите возрожден. А вот Библия просто кодекс, как у вас конституция, только более древняя, и многое в ней ложно, но полезно для того  существа как человек. И кто знает, был ли Иисус на самом деле. Главное, до нас дошли сведения, что к нему приводили бесноватых, и он изгонял духов словом и исцелял всех больных. Именно вера исцеляет, поскольку верил то священный человек, что даже смог одним взглядом, словом прикосновением исцелять немых, слепых и смертельно больных.
 Мы переглянулись с Ноннкой. Правду ли говорит? По глазам Ноны прочитала – молоти чушь. А я вот поверила…
-Значит, вы помните свою прошлую жизнь? – снова Ноннка задала вопрос, - Я тоже вроде помню, мне кажется, что в прошлой жизни меня… убили…ножом. Я не переношу, когда кто-то рядом ножом балуется или по телу проводит, по руке…
Мы уже как три минуты стояли, переминаясь с ноги на ногу, около общаги.
-Дайте руку, - властно приказал парень.
-Зачем? – удивленно вперила свои глаза моя соседка.
-Дайте, - уже мягче повторил он.
Она, колеблясь, протянула ручонку, слегка трясущуюся, бледную. Он повертел ее и по внутренней стороне ладони провел указательным пальцем по линии жизни.
-Вы довольно – таки творческий человек. И учитесь на творческом факультете. За спиной у вас счастливое детство, вы единственный ребенок в семье, семья сплоченная и любящая. Вы же сами не из России?
-Нет, как мне исполнилось десять, мы переехали из Болгарии сюда, - пролепетала изумленная Нона.
-Вам повезло. У вас прекрасный ангел – хранитель. До долгой старости вам обеспеченно дожить бок обок с замечательным, любящим всем сердцем и душой человеком, старшим вас на пять лет. У вас никаких вариантов больше нет.
Он замолчал, отпустил её руку и опустил глаза.
-А вы? Почему вы все время молчите? – неожиданно он кивнул медленно убивающий взгляд на меня.
-Я? Все в порядке. Я больше слушать люблю, чем говорить. Ничего особенного, - оправдывалась я, тупя глаза в черную землю.
Он протянул руку, ожидая, что я протяну ему свою. Моя очередь. Я замешкалась. Мне было страшно доверить этому человеку мое прошлое, настоящее и будущее. Но я пересилила этот, вызывающий смех, страх.
Моя рука утонула в его горячей пятерне. Мне не понравилась  нагота его пугающего взгляда, когда он дрожащим пальцем провел по линии жизни.
-Ваша жизнь -  сплошной лабиринт. Мне жаль, что вы потеряли брата в детстве. Это не ваша вина, виноваты обстоятельства.
Я, оглушенная и немая, стояла на ватных ногах, и казалось вот-вот уйду в землю. Я вспомнила, тот кровавый вечер: мне двенадцать лет, я, с братиком которого старше на семь лет, я читаю что – то, брат все бегает по детской площадке и верещит от радости: почувствовав наступившую тишину, я поднимаю голову и вижу, что он стоит за оградой на проезжей дороге с белым гигантским пером, вертя его в своих пухлых ручонках, в глазах его – розовое ликование, он поднимает руку, чтобы показать его мне это алебастровое перо, но его торжествующий крик умерщвляет визг автомобильных шин…
Что – то пролетело. Красное. Мокрое. Я, не моргая, все еще смотрю на то место, где секунду назад стоял мой полный жизни братик. Я падаю на колени и, не слыша своего собственного вопля, катаюсь по песку в агонии.
-Простите, что напомнил об этом ужасном событии вашей жизни. Несмотря на неудачи, вы всегда выдерживали, шли упрямо вперед. Вы сильная. Гордитесь этим. Не каждый сможет столько пережить. Я вами восхищаюсь. Знайте, мама любит вас. И отец тоже часто думает о своей родной дочери, забывая, при каких условиях вы расстались. Вы обоим им дороги. Сейчас вас гложет…безответная любовь. Что дальше? Я не могу  понять. Тут столько развилок. Но мой совет, чтобы пройти по более правильному пути: не бросайте писательство, вы вырастите в большого талантливого человека. Насчет любви: хотите, любите, хотите, забудьте его – в любом случае он одумается, и вы будите вместе; не зря вы любите его так долго. Главное «НО»: не заводите никогда домашних животных и не ходите в лес после тридцати лет, если хотите дожить до старости. Я знаю, вы  очень любите риск и ужасно любопытно. Не обрекайте свою молодость и живость…
Наконец, он поднял глаза, и в них читалась жалость и гордость за меня.
Мне было страшно. Я тряслась, но старалась не подавать вида.
Вдруг он хватанул воздух. Разжал кулак, а там оказалась еле шевелящаяся, ночная, снежная бабочка.
-Жизнь ничто, если в нее верить, - произнес прорицатель и легонько подул на мохнатое насекомое.
Бабочка расправила крылышки и молчаливо упорхнула в чернильное небо, превратившись в крохотную точку, словно далекая звезда.
Он развернулся на сто восемьдесят градусов и, как не чем не бывало, зашагал по обратной дорогой.
Мы, молча, стояли с широкими глазами и вдернутым бровями, только разве что, рты у нас не были открыты. Через секунд двадцать мы поступили также, но пошли в сторону входной двери, уже закрывающейся на ночь общаги. Мы с Ноной также безмолвно легли спать. Она и я долго не могли уснуть, а когда же на меня накинул одеяло Морфей, то мне приснился он.
И там я ему сказала:
-Да, жизнь не что, если бы не вера. Но мой выбор не зависит от результата: будь, то жизнь или  смерть.
Он покорно кивнул головой, и мы, как немые звезды, пошли по небу и встретили множество бабочек, несущих в себе жизнь, смерть и возрождение.

(29 мая 2008г.)