Здесь мой папа...

Здесь мой папа.
Когда, после очередной ссоры, родители спрашивали меня с кем из них я останусь после развода, я лишь пожимала плечами и, что-то невнятно пробубнив, уходила в комнату. Я не давала внятного ответа не потому, что не знала с кем я останусь, а потому, что попросту не хотела отвечать на столь глупый вопрос. Я приходила домой после школы и на пороге меня всегда встречала мать. Отец же работал то дома, то находился в разъездах. И самый первый вопрос, который я задавала, был не «как дела?», а «где папа?». По интонации полученного ответа я могла определить, какая атмосфера была дома. Но задавали вопрос  «С кем я останусь» мне не только мама и папа, но и родственники.
-Не задавайте мне таких вопросов, иначе я задумаюсь.
-Но все же.
-С бабушкой!
Когда вопрос дополняли и он звучал следующим образом: « С кем ты станешься, с мамой или папой» , я все равно продолжала твердить, что останусь с бабушкой.
-Но почему?
-Я люблю их одинаково, поэтому останусь с бабушкой.
Моя самоотверженная любовь поразила дядюшку . Я же в свою очередь понимала, что отвечать на такие вопросы не только не этично, но и опасно для здоровья. Скажи я, что останусь с матерью – обидится отец. Скажи, что с отцом - обидится мать. Это превратится в замкнутый круг, и неприятный осадок все равно останется в душе родителя.
Я ехала в поезде и, глядя в маленькое окошко, понимала, что уже не привязана к родителям так, как раньше. Это состояние принято называть «Взрослением».  Да, я зависела от них в материальном плане, но с каждым днем они все меньше стали узнавать о том, что твориться в моей жизни. Мне по-прежнему хотелось с упоением рассказывать им о том, что случилось со мной несколько дней или часов назад, но что-то мешало мне это сделать. Я стала отвечать на вопросы односложно, отказываться от семейных поездок, словом, стала отдаляться. Я скучала по времени под названием «Детство». 
Поезд уносил меня за сотни километров от родного дома. Я знала, что в любой момент могу вернуться домой, но понимала, что буду делать это как можно реже, чтобы не травмировать ни свою, ни родительскую психику. Но вот остановка на столь длинном маршруте. Я вышла покурить на платформу. Из окошка выглянула маленькая девочка, лет семи. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. Она  тихо сказала : «папа…» Оглянувшись по сторонам, и, не обнаружив никого на этой платформе, я поняла, что за этими словами скрывается целая жизнь маленькой девочки. Хоть отца и не было на платформе, но она знала, что в эту секунду он где-то рядом, мысленно он с ней. Ежесекундно она думала только о нем. Полная женщина, вероятно, мать не пустила девочку из вагона. И перед моими глазами возникла целая драма этой семьи. Несмотря на то, что мои родители часто ругались, мое детство воистину можно назвать счастливым. Я переживала каждый конфликт вместе с ними и поэтому в глазах моих так часто стала появляться печаль. Мне стали говорить, что я рано повзрослела. Глядя в глаза этой девочки, я поняла, что сейчас она серьезней и взрослее меня…
 Я вошла обратно в вагон, и поезд двинулся дальше. Девочка провожала взглядом пустую платформу, она знала, что больше сюда уже никогда не вернется.