Рубик он

Вместо пролога.
Этот рассказ был написан приблизительно в 1985-1986-ом незабвенных для меня годах. Мой возраст в то знаменательное время колебался, соответственно, от 15 до 16 лет и я тогда делал первые робкие попытки написания прозы. Ни о какой прозе кроме как о фантастической, естественно, не могло быть и речи потому как фантастикой, в тот период времени и пространства, я буквально болел. Впрочем качественную смысловую фантастику а равно и фэнтэзи я до сих пор люблю нежно и трепетно, не так фанатично как тогда и далеко не всё подряд но всётаки...
Например имел место такой факт как коллекционирование мной самодельных книжек с фантастическими рассказами, потому как с деньгами у меня, в силу возраста, и с книгами в магазинах, в силу хоть и конца, но всё таки периода застоя, была существенная проблема. Картину дополняли огромные подписные очереди в библиотеках на фантастические бестселлеры того времени типа «Туманности Андромеды», которую я выпросил таки, уже не помню какими путями, у кого-то из своих счастливчиков сверстников на пару-тройку дней и не укладываясь в сроки читал по ночам с фонариком под одеялом, пролистывая не интересные главы описывающие события на Земле. Так вот. Принимая во внимание всё выше описанное, в собирании своей личной библиотеки я пошёл по иному, весьма оригинальному пути. Всеми правдами и неправдами я упорно стяжал в своё подкраватное пространство периодические журналы типа: «Вокруг Света», «Знание-Сила», «Техника Молодёжи», «Юный Техник», «Искатель» и тому подобные бумажные содержатели фантастической прозы. Что-то мне выписывала мама, что-то я выменивал или выпрашивал у своих сверстников, родственников, знакомых и прочих соседей, кое что даже умудрялся воровать из библитек, лазал в школьное хранилище макулатуры. Но особо захватывающими были коллективные и, естественно, нелегальные походы, по выходным, на базу вторсырья, лазанье по огромным самолётным ангарам заполненным гигантскими курганами состоящими из, отживших свой короткий век, тряпок и бумаги и вдохновенной беготнёй от пьяных сторожей. Всё что мне таким образом удавалось раздобыть я бережно приносил домой, вначале с упоением и взахлёб прочитывал а затем нещадно и в то же время очень аккуратно выдирал из журналов искомое, те самые «жемчужины» за которыми я так упорно охотился - страницы с фантастическими рассказами, ещё более аккуратно подшивал их в тоненькие брощюры, обклеивал альбомной бумагой и красиво выписывал фломастерами на импровизированной обложке названия рассказов. Помню я даже вёл записи для памяти, каких номеров журналов мне не хватает, и педантично составлял полный список уже готовых книжек. В результате я, естественно перегорел этим увлечением, и к тому моменту, такими самодельными книжками у меня было забито до отказа два весьма объёмистых чемодана, которые потом ещё очень долго таскались по пыльным кладовкам, однажды, в один из очередных периодов переоценки ценностей попали мне под горячую руку и благополучно сгорели в печи всем скопом.
В то время я с горем пополам окончил восьмой «Г» класс, средней школы номер восемь и лыжи навострил в ГПТУ-5, вооружившись твёрдым решением выучиться на водителя большегрузных автромобилей. Если бы тогда какой нибудь шутник сообщил моему преподавателю русского языка и литературы о том что жидкий троечник а времнами и твёрдый двоечник Женя Потрепалов что-то там, мягко говоря, пописывает себе в тоненькую клетчатую тетрадку и гордо называет это нечто фантастикой, то я практически уверен что не обошлось бы без приступа дикого гомерического хохота со стороны выше упомянутого преподователя. До валидола, инфаркта миокарда и неотложки конечно бы не дошло но взрыв истерического хихиканья был бы обеспечен это как пить дать.
Я помню как минимум три подобных «шедевра» мировой фантастической литературы, три моих гордости, три коротенько-куцевато-аляповатых рассказика, которые я, помнится, даже давал кому-то читать, скорее всего сверстникам или родителям. Рукописи, со временем, потаскавшись за мной по квартирам, благополучно канули в лету и от рассказов остались только какие-то весьма смутные, ностальгические воспоминания. Но вдруг, по прошествии 15 лет с момента событий, в то время когда я уже был более-менее самостоятельным тридцатилетним оболтусом так и не бросившим писать и успевшим снискать себе в родном городе славу известного в узких кругах писателя мистика-реалиста, сюжет одного из трёх забытых рассказов внезапно, очень ясно и чётко всплыл у меня в памяти. Я некоторое время поколебался «а нахрена, собственно говоря, козе баян»? Но потом всё таки решил записать этот мой личный антиквариат. Естественно что я, хоть убей, не помню как назывался этот рассказ, и так же естественно я не помню какой у меня тогда был слог и стиль а скорее всего что небыло ни того ни другого, и тем более я ни слова и ни реплики не помню из того что было в первоначальной рукописи, но однако сам сюжет, как я уже говорил, капризная память неожиданно вытолкнула на поверхность из своих тёмных, таинственных глубин необычайно ярко и чётко.
1.
Щелчёк.
- Капитан, - глухой голос радиста искажённый динамиками ударился в стены рубки управления, - через шестьдесят четыре секунды выходим в зону уверенного приёма. Разрешите начинать вызов Базы.
Капитан, вращая карандаш между пальцев, помолчал несколько секунд разглядывая на обзорных экранах планету, в голубой дымке атмосферы, и её маленький спутник, пробежался пальцами свободной руки по кнопкам центрального пульта управления, как виртуозный пианист по клавишам рояля - изображение на экранах заметно приблизилось.
- Разрешаю. Начинайте.
- Есть.
Капитан откинулся в кресле, закинул ногу на ногу, постукивая карандашом по колену и покачиваясь в крутящемся кресле из стороны в сторону стал ждать ответа Базы иногда пробегая глазами по сигнальным огням центрального пульта управления и обзорным экранам, в чём, собственно говоря, небыло особой надобности но была вырабртанная многолетним опытом привычка. Чуткая автоматика сама даст знать о малейших изменениях в работе несчётного количества агрегатов корабля и уж тем более о внештатном изменении траектория полёта.
Радист лихорадочно щёлкал тумблерами и крутил верньерами. Уже в течении пяти минут в открытый эфир неслись кодированные позывные:
- База, я Пионер, отвечайте, как меня слышите, приём.
Старт Пионера с Лунной Базы был событием. Ещё бы! Человечеству наконец-то удалось преодолеть ещё один барьер - скорость света, и теперь дорога к звёздам была открыта. Оркестр, цветы, улыбающиеся, восторженные, официально серьёзные лица и вообще вся необходимая помпа соответствующая событиям подобного масштаба. Экипаж пионера выстроившийся в одну шеренгу в здании космопорта, десять человек, пять мужчин и пять женщин, шлемы под мышками, в зобу дыханье спёрло, всё как пологается. Правительственные речи, ценные напутствия, обмен любезностями и рукопожатиями. В пёстрой толпе провожающих лица родственников, слёзы, закушенные губы, дрожащие улыбки. Для экипажа полёт будет длиться четыре года для Земли восемьдесят пять лет, существенный срок, можно и не дождаться.
Капитан вынырнул из воспоминаний, улыбнулся, посмотрел на часы, его брови удивлённо поползли в верх - прошло уже целых пятнадцать минут с момента начала позывных а радист всё ещё не доложил о результатах.
Щелчёк. Тишина. Капитан удивлённо поднял глаза на динамик. Кто-то включил связь и не решается заговорить, слышно только шелест дыхания - событие из ряда вон. Глаза метнулись на центральный пульт управления - соединение из рубки радиста.
- Капитан, - голос у радиста был хриплый от волнения и слегка дрожал, - я уже третий раз проверил всю аппаратуру, нет ни одной неисправности, перешёл на передачу во всех возможных диаппазонах.
Радист помолчал несколько секунд шумно вдыхая и выдыхая воздух.
- Ни База, ни Земля не отвечают, капитан. Разрешите закурить?
Как всегда во время авралов сработали тренированные инстинкты. Голова заработала ясно, чётко и быстро, прорабатывая все возможные варианты действий и их наиболее вероятные последствия.
- Кури Эдик и ради всего святого не пори горячку. Продолжай вызывать Базу. Конец связи.
- Есть продолжать вызывать Базу. Конец связи.
Радист отключился. Капитан побарабанил пальцами по подлокотнику, сунул карандаш в зажим, крутнулся в кресле, встал, прошёлся по просторной рубке управления, сунул руки в карманы комбинезона, дал ещё круг по рубке, как делал всегда во время напряжённого мыслительного процесса, вбежал обратно на мостик и ткнул негнушимся пальцем в клавишу тревоги и общего вызова.
- Уа-уа-у-уа-а-а-а! - Вой карабельной сирены разнёсся по всем самым отдалённым закоулкам огромного космического крейсера. Капитан стоя возле пульта наблюдал как вспыхивают экраны личной связи и на них появляются сосредоточенные лица членов экипажа, звучат уставные доклады.
- Бортмеханик на связи.
- Астронавигатор на связи.
- Медик на связи.
Все должности были конечно же условными, любой из них мог бы при необходимости заменить любого без малейшего ущерба для общего дела. Капитан был абсолютно уверен в том что каждый из них выполнит любой его приказ, даже граничящий с риском для жизни. Вспыхнул последний, девятый, экран на котором в клубах табачного дыма появилась всклокоченная голова радиста с дикими глазами на выкате, они обменялись взглядами людей знающих на много больше остальных. Все были на связи. Капитан быстро провёл перекличку и перешёл непосредственно к сути разговора нарушая все принятые уставные шаблоны и традиции:
- Ну что, леди энд джентельмены, похоже на то что мы с вами влипли по крупному.
Помолчал три секунды.
- Нас некому встречать...
2.
Все были согласны с тем что на Земле произошло нечто. Но что? Вот в чём вопрос! Ядерную катастрофу исключили сразу же, потому как по атмосфере планеты это было бы видно ещё за долго до подхода к радиобарьеру. Оставалась только одна единственная и от того ещё более страшная версия - эпидемия неизвестной болезни переросшая в пандемию.
Было решено изменить маршрут, пройти мимо Базы расположенной на Луне, при приземлении на которую они не рисковали своими жизнями при посадке но рисковали остаться на Луне на всю, возможно не очень длинную жизнь. Потому как не известно когда пандемия началась и в каком состоянии находятся склады космопорта с техникой, горючим и провизией. А поскольку расчётное топливо Пионера было на исходе то решение напрашивалось само сабой - посадка на земной космодром невзирая на все вытекающие из этого неприятности. Теоретически это было конечно возможно, но вот практически этого, естественно, ни кто и ни когда не делал.
- При посадке на Луну мы рискуем остаться на ней навсегда, если на складах проблемы с горючим и техникой, но это только в лутшем случае.
Капитан вглядывался в выразительное лицо говорившей, с подчёркнутыми восточными чертами. Маленький рост, широкие плечи, узкие бёдра, корабельный астронавигатор, чистокровная кориянка с русским именем Зина была временами не вмеру горячей.
- В худшем случае мы рискуем остаться без воздуха и пищи что существенно сократит наше пребывание на спутнике Земли и вообще в этой жизни.
Она перевела дыхание.
- Помоему риск при посадке на Землю в неприспособленном для этого Пионере равен риску при посадке на Луну.
В спор вступил бортинженер.
- Мы ни чего не можем знать наверняка о ситуации как на Луне так и на Земле. - Юра повернулся, переключил у себя на пульте какой-то тумблер, в ухе блеснула серебрянная серьга в форме кольца, на плечё упал толстый жгут волнистых волос перехваченных на затылке шнурком, бородка эспаньолка довершала колоритную картину.- Раз Луна молчит точно так же как и Земля, значит пандемия добралась и дотуда. Жив возбудитель пандемии до сих пор или нет мы так же не можем этого знать наверняка. И не исключено что нам ещё очень долго придётся гулять по нашей родной планете в скафандрах высшей защиты.
По примеру капитана от уставных шаблонов отошли и уже ни кто не представлялся. Голоса друг друга и уж тем паче внешность они безошибочно различали ещё на Земле. В разговор вступила медик Аня, красивая, высокая, стройная и возможно поэтому временами вредная и капризная.
- Если предположить что вирус до сих пор жив, то я уверена что на Земле у нас будет на много больше шансов разобраться с ним, нежели на Луне. Неограниченное количество воздуха, техника, лаборатории, провизия.
Она помолчала несколько секунд, всхлипнула, и тихонько проговорила дрожащим голосом:
- Если конечно мы не приземлимся в виде кучи горящих обломков.
Капитан хлопнул ладонью по подлокотнику резко встал переходя на уставное общение:
- Отставить слёзы! По местам стоять! Меняем курс! Приготовиться к аварийной посадке на Землю!
3.
Корабль семимильными шагами прошивал солнечную систему, мимо величественно проплывали планеты, вот за кормой осталась Луна с Базой космопорта на ней, а в радиоэфире по прежнему был слышен только гул и треск помех. Сбавив скорость до минимума Пионер врезался в атмосферу молчаливой планеты. За обшивкой корабля уже дико завывал рассекаемый воздух, постепенно раскаляя корпус который неизбежно приближался к температуре плавления. Направив корабль соплами вниз капитан при помощи основного двигателя попытался уменьшить скорость падения но удавалось это крайне не эффективно. Приборы один за другим выходили из строя. По внутренней связи был слышен гул перекликающихся голосов.
- Крен восемь градусов, правый двигатель малый ход.
- Есть правый двигатель малый ход.
- Крен два градуса, отстреливаю центральный генератор.
- Приготовиться к отстрелу жилого блока.
- До выброса парашюта осталось 30 секунд, 29, 28, 27, 26, 25...
Охваченный пламенем, теряя по пути пылающие части Пионер приближался к Земле как огромный метеор.
- Внимание, отстрел всех вспомогательных двигателей.
- Есть отстрел всех вспомогательных двигателей.
- Приготовиться к перегрузкам, основной двигатель полный ход.
- Есть основной двигатель полный ход.
- ...Три, два, один. Пошли парашюты.
- Скорость в полтора раза выше нормы, приготовиться к удару.
- До встречи на том свете, ребята.
- Отставить шуточки.
Раскачиваясь на стропах, жалкие остатки гордости всей планеты, обугленные останки некогда величественного корабля, в виде рубки и центрального отсека управления, врезались в посадочное поле земного космодрома.
4.
Они брели гуськом по когда-то зеркальным а ныне растрескавшимся плитам стартовой площадки. Ветер гонял листву, вдалеке виднелась полоса деревьев, в небе парили перекликиваясь какие-то птицы. Всё было такое родное, не виденное в течении бесконечных четырёх лет и было совершенно нелепо ощущать себя в скафандрах высшей защиты не где нибудь на Плутоне или Меркурии а на своей родной старушке Земле.
В самых не подходящих местах стартовой площадки, то тут, то там стояли проржавевшие почти до трухи самые разнообразные механизмы вспомогательного обеспечения космодрома. Как они сюда попали а главное зачем, было абсолютно не понятно, учитывая то что место их прописанного инструкциями пребывания было совершенно в других местах.
Здание космодрома выглядело более чем удручающе. Выбитые стёкла, торчащие прямо из окон провода и видимо обломки какой-то мебели, перекошенные и совсем упавшие огромные антенны спутниковой и местной связи. Внутри здания космодрома было не лутше если не сказать что хуже. Раскуроченные приборы, обломки разнообразной мебели, горы какого-то совершенно не определённого мусора, несколько почти целых человеческих скелетов и множество отдельных костей.
Экипаж Пионера, в полном составе, подошёл к центральному входу в космодром расположенному по другую сторону от стартовой площадки и в центре площади примыкающей к космодрому увидел странное изваяние из серого растрескавшегося бетона.
Там где всегда стоял бронзовый лапоухий мальчишка в шортах на одной лямке, придерживая рукой бронзовый же велосипед, а на ладони другой руки у него лежала маленькая, объёмная модель галактики которую он с интересом разглядывал вместе со своей подружкой - маленькой бронзовой девчёнкой с большим бантом на голове и в коротком платьице выше колен. На месте этой чудной скульптурной композиции - гордости космодрома, высился какой-то огромный, аляповато-безвкусный куб, стоящий на одном из своих углов. Краска на кубе основательно облупилась но сохранилось её достаточно для того что бы понять что все стороны куба были некогда окрашены в разные цвета. Каждая сторона куба делилась на девять равных сегментов в виде квадратов с бороздами между ними, борозды и грани куба были чёрными, а сами квадраты как раз и были окрашены, каждая сторона куба в свой цвет.
- Вот что господа. - Опять не по уставному прозвучал в наушниках голос капитана, впервые нарушившего молчание после того как весь экипаж Пионера покинул искалеченный корабль.
- Предлагаю очень внимательно обследовать весь космопорт и прилегающие к нему постройки. Цель поиска - какая бы то нибыло документация любого вида и типа. Нужно хоть что нибудь попытаться выяснить об истории здесь разыгравшейся. Разбиваемся на пять групп, по два человека в каждой и прочёсываем каждый квадратный метр.
Капитан помолчал немного, оглядывая своих притихших подчинённых, лица которых были прекрасно видны за прозрачными пузырями шлемов.
- Вопросы есть?... Нет. Предложения?... Нет. Пожелания?... Тоже нет. Тогда вперёд. Форма поиска - неизвестная планета со следами погибшей цивилизации. Класс опасности - три креста. Оружие к бою, хвосты пистолетом, поддерживаем постоянную связь. Пошли.
5.
После того как Пионер врезался в посадочное поле космодрома, он ослеп на все экраны, и взглянуть на окружающий пейзаж не было ни малейшей возможности кроме как выйти наружу. Медик сделал беглый осмотр возможных телесных повреждений и с удивлением обнаружил что кроме лёгких ушибов, царапин и синяков ни каких более или менее серьёзных повреждений личного состава корабля нет. После короткого совещания они решили ни кого внутри корабля не оставлять потому как после столь варварской посадки сложно было назвать кораблём эту груду металлолома в которой, ко всему прочему, от удара нарушилась герметичность. Есть в атмосфере вирусы или же их там давно уже и след простыл, всё равно максимум через неделю всему экипажу придётся снять скафандры и проверить это на своих лёгких. А пока... Пока неизвестность...
Заклиненный люк пришлось взрывать и это окончательно решило судьбу бывшего корабля и десяти прилетевших на нём человек. А потому как весь экипаж корабля ещё на орбите земли облачился в скафандры высшей защиты то причин задерживаться не было ровным счётом ни каких.
6.
Комната за комнатой, коридор за коридором, этаж за этажём, здание за зданием. С увеличением объисканной территории космопорта, постепенно уменьшалась надежда найти хоть что либо ценное. Повсюду царили неописуемое запустение, тлен и хаос. Странным было то что по всем помещениям космопорта было найдено великое множество маленьких пластиковых копий того гигантского разноцветного куба в центре площади. Ни одна из этих копий не походила друг на друга и на свой огромный прототип по расцветке. Все они были разноцветные, многие превосходно сохранились. Каждую плоскость этих маленьких кубиков можно было повернуть по или против часовой стрелки и квадратные сегменты каждой стороны кубика, при этом, могли перемещаться в любом из заданных направлений. Сначала их приняли за приборы не известного назначения но разобрав несколько штук убедились в том что это не так, не найдя внутри ни чего кроме вращающейся пластиковой крестовины.
Повсюду, среди пугающего хаоса помещений, были разбросаны яркими цветастыми пятнами, маленькие, не понятного предназначения кубики. Больше всего они походили на какую-то логическую игрушку, но что делать с таким колличеством игрушек, да ещё и в космопорте, месте явно не предназначенном для каких бы то ни было игр, вот это и было как раз совершенно не понятно.
Маленькое закрытое здание, расположенное далеко на отшибе от всех прочих, похожее на трансформаторную будку, с забронированными окнами и дверью, нашли в самом конце поисковой компании, когда каждый квадратный метр территории космопорта был объискан со всей тщательностью. К тому моменту когда дверь удалось наконец-то взломать, пустив в ход всё мощное оснащение космического десанта, возле здания уже собрался весь экипаж. Внутри они обнаружили одну единственную комнату, первую, которой не коснулись общий хаос, тлен и запустение, если не считать слоя пыли и тенёт накопившихся за несколько десятилетий. В комнате был обнаружен один единственный предмет - автономная анабиозная камера, судя по приборам, благополучно действующая, и с живым человеком внутри. Каким образом эта камера была приведена в действие без ассистента, было абсолютно не понятно, учитывая то что помещение было наглухо закрыто явно изнутри. Получалось что человек находящийся внутри камеры сам себя погрузил в анабиоз не имея при этом доступа до пульта управления. Его хорошо было видно под прозрачным колпаком. Мужчина средних лет, не высокого роста, худощавый, с резкими чертами лица. В его одежде был явный сумбур, как будто он одевался в дикой спешке, хватая из огромного гардероба то что попадалось под руку. Вообще-то одежды на нём не должно было быть совсем ни какой, но однако он был одет и это ещё более усугубляло загадочность ситуации.
- Вы посмотрите что у него в руках. - Нарушил тишину бортинженер. Все пригляделись. В окоченевших пальцах одной руки мужчина сжимал всё тот же кубик, каких было найдено в здании космопорта не одна сотня, а в другой крупнокалиберный многозарядный пистолет устрашающего вида.
Капитан подошёл к пульту управления анабиозной камерой и вопросительно оглядел всю команду:
- Я думаю возражений не будет?
Все молчали.
- Ну вот и хорошо.
Он легко пробежался пальцами по клавишам, как будто на руке небыло металлической перчатки. Анабиозная камера издала резкий шипящий звук, её равномерное гудение сменилось на прерывистое, красные глазки на пульте управления поменяли цвет на зелёный, начался процесс разморозки.
В ожидании пробуждения спящего на всех трёх окнах были раздвинуты бронированные шторы. День уже перевалил во вторую половину, редкие облака бежали по небу на перегонки с птицами, солнечные зайчики лихо выплясывали на стенах комнаты. Как наверное сейчас было бы здорово полной грудью вдохнуть тёплый и свежий воздух ранней осени. Тёплый и свежий воздух ранней осени. Тёплый и свежий воздух. Воздух.
Прозрачный колпак анабиозной камеры открылся с лёгким шипением. Мужчина продолжал лежать иногда вздрагивая отдельными мышцами, несколько раз дрогнули веки и наконец глаза открылись. Мужчина несколько секунд лежал с открытыми глазами, глядя в потолок и вдруг резко вскочил с перекошенным от ужаса лицом, выставив перед собой снятый с предохранителя пистолет. Дико озираясь он водил им из стороны в сторону и казалось что вот сейчас он начнёт палить во всё подряд, весь экипаж Пионера это понял и поэтому стоял не двигаясь. Постепенно лицо мужчины начало смягчаться, потом он опустил руку с оружием, сел, звучно щёлкнув предохранителем пистолета, откинулся спиной на прозрачный колпак анабиозной камеры и закрыл глаза.
- Неужели я вас дождался, - хрипло проговорил он не открывая глаз, сухо переглотнул несколько раз, двигая выпирающим кадыком, открыл глаза и обвёл весь экипаж Пионера уставшим взглядом.
- Вы же экипаж Пионера, - произнёс он утвердительно.
Все согласно кивнули.
- Можете снять скафандры, в атмосфере нет ни каких новых вирусов, причина в другом.
Не дожидаясь рассказов доказательств и команды, весь экипаж пионера принялся быстро стягивать с себя уже основательно поднадоевшие скафандры. Радист тут же достал папиросы и закурил, женская часть экипажа стала приводить в порядок свой внешний вид, насколько это было возможно без зеркал.
Мужчина поднял руку с кубиком на всеобщее обозрение и тихи произнёс:
- Вот в чём причина.
Его рассказ был смехотворно прост и в своей простоте ужасен.
7.
Всё началось вполне безобидно и даже благовидно как это всегда и бывает. Гением пространственного мышления была изобретена эта простая и в то же время гениальная в своей уникальности логическая игрушка. В чём заключается её принцип вы уже наверное догадались. Нужно особым образом, по специальной формуле, вращая стороны кубика, сделать так что бы каждая его сторона была одного цвета. Казалось бы всё очень просто, но не тут то было. Лично у меня получалось собрать две-три стороны и не более того. Я пробовал пользоваться формулами, и один раз мне даже удалось полностью собрать эту чёртову игрушку, но формулы очень быстро выветрились из головы и всё пошло по новой. У меня хватило благоразумия, выдержки и силы воли для того что бы бросить эту игрушку, но таких как я, к величайшему сожалению, оказалось катастрофически мало. Проводились чемпионаты по скоростному собиранию кубика - занимались этим фанатики у которых получалось собирать, а наблюдали за сим, соответственно, те фанатики у которых это не получалось. Невозможно сказать когда начались первые нервные срывы на почве этой пространственной игрушки и так же невозможно сказать где они начались. Скорее всего этого просто ни кто не заметил или не придал значения и как потом выяснилось совершенно напрасно.
Куда бы ты не пришёл: в квартиру, офис или магазин, везде, на самых видных местах, на телевизорах и на книжных полдках, в сервантах и на трильяжах, на ветринах и на рабочих столах, везде лежали эти кубики самых разнообразных расцветок и размеров и везде находился хоты бы один самасшедший вне зависимости от пола и социальной принадлежности, который с упорством дауна крутил этот кубик и так и эдак.
Когда начались массовые психозы - правительство заволновалось но оно повидимому так до конца и не поняло всю угрозу исходящую от невинной забавы а когда поняло то было уже слишком поздно, началась цепная реакция которую уже ни кто был не в силах остановить. Правительство попыталось выпускать одноцветные кубики но их ни кто не покупал. Правительство попыталось запретить выпуск и продажу разноцветных кубиков и это была самая роковая ошибка. Начались массовые протесты в виде погромов и коллективных самоубийств. Правительство возобновило выпуск и продажу цветных кубиков но было уже слишком поздно, рычаги власти стали безнадёжно и неотвратимо вырываться из их рук. Государства одно за другим выходили из под контроля. Я честно говоря так и не понял зачем они понастроили в самых людных местах, и наверное во всех городах, этих дурацких кубических памятников, скорее всего это был просто акт отчаяния а может быть многие из правительства то же попали под влияние массового психоза.
Чего я только не насмотрелся пока добирался до города возле которого находится космодром. Добираться приходилось как попало, на чём придётся и как придётся. Железнодорожного сообщения к тому времени уже небыло ни какого, авиация умерла на много раньше. Везде слонялись толпы безумных и банды мародёров насилуя и убивая без всякой на то причины, без разбора пола и возраста.
Я пользовался брошенными машинами стараясь выбирать более проходимые но это не всегда получалось и не всегда помогало и поэтому мне часто приходилось идти пешком вздрагивая от каждого шороха хотя недостатка в оружии небыло. Города я старался обходить стороной. К бандам мародёров присоединились стаи одичавших, бездомных собак и это было наверное самое страшное. Если из рук бандитов была велика вероятность уйти живым, что мне неоднократно и удавалось делать, то от собак спасения небыло и даже оружие плохо помогало. Однажды мне довелось наблюдать ужасную картину. Одна такая стая одичавших собак разорвала на куски двоих, ожесточённо отстреливающихся безумцев, на место собак сражённых пулями вставали новые и новые, стая была огромной.
В город расположенный возле космодрома мне воле-неволей пришлось углубиться и изучить его весьма основательно прежде чем я нашёл то что мне было нужно. Разграблены были в основном квартиры, продуктовые, оружейные и ювелирные магазины. Улицы были завалены мусором, перегорожены автомобилями и я даже видел несколько баррикад. И трупы. Везде были трупы. Горы разлагающихся трупов людей и животных. Анабиозный медицинский комплекс, поисками которого я занимался был почти не тронут, скорее всего из него были забраны только наркотики, в остальном небыло ни какой необходимости. Хоть я по образованию и инженер анабиозных установок но я всё-таки не рискнул разбирать камеру по винтику для того что бы переправить её сюда. Для этой цели я выбрал хорошую бортовую машину и с трудом уговорил нескольких безумцев, в коих недостатка в городе не ощущалось, помочь мне вынести установку из здания, загрузить в машину, выгрузить здесь и затащить её внутрь здания. Уговорить их это было наверное самое трудное, но главным для меня тогда было - поскорее уехать из этого ада. Я видимо понял тогда что для того что бы не спятить мне нужно постоянно работать и я работал как одержимый. Хотя, почему как? Я и был тогда одержим идеей.
По дороге до космодрома нас несколько раз обстреляли и даже пытались гнаться на какой-то колымаге которую мне удалось благополочно спихнуть в кювет чем привести в неописуемый восторг моих дебелых помощников, которые во время обстрела чуть не разбежались, благо что я догадался заблокировать в кабине окна и двери. Благополучно выгрузив установку и затащив её внутрь я щедро отблагодарил своих помощников едой и одеждой, это всё что им было нужно, увёз обратно в город и оставил на окраине. Но каков же был мой ужас когда я вернулся и вдруг осознал что установкой кто-то должен управлять для того что бы погрузить меня в анабиоз, да ещё потом выйти из помещения, заборикадировать его и ни когда не возвращаться. Не могло быть и речи о том что бы просить у кого-то помощи. Боюсь что теперь уже ни кто кроме вас не оценит по достоинству те несколько гениальных изменений которые я внёс в анабиозную установку, доведённый очаянием почти что до безумия. После того как я разобрал таки установку по винтику и собрал заново она уже умела сама включаться при помощи самого обыкновенного таймера и сама выключаться когда ёмкость аккуммуляторов подходила к критическому минимуму.
Не нужно было иметь семь пядей во лбу что бы догадаться что вы будете приземляться именно на этом космодроме, с которого вас отправляли на Луну. Так же я был уверен в том что Луну вы пройдёте мимо, потому как оттуда было массовое бегство всех кто ещё не успел свихнуться не задолго до того как умерла авиация. Радио, газеты и телевидение умерли вскоре после железнодорожного транспорта и эфир стал девственно чистым не считая атмосферных помех...
...Он уже молчал минут пять но ни кто так и не проронил ни слова, все смотрели в окно за которым солнце должно было вот-вот коснуться линии горизонта. Радист «садил» сигарету за сигаретой, хотя какой он был теперь, к чёртовой матери, радист, теперь он был одним из Адамов и видимо пришло время выбирать себе Еву.