Девочка, но не целка

Андрея пригласили на день рождения Райки Козероговой. Она пришла, сама приглашение принесла на открытке «С Новым годом!», хотя за окном уже мурлыкали мартовские коты.
- Будет одна девушка, - шепнула Райка в ушную раковину Андрея, - хочет с тобой познакомиться. Из мединститута.
- Из мединститута не хватало тута! - срифмовал парень и подумал о подарке, на который не было ни гроша.

- Не приду!
- Почему?
- Гол как сокол.
- Не надо! Ничего не надо! Только приди! Умоляю!

В субботний день Андрей, как водится, сидел с друзьями в баре и потягивал пиво. И вдруг он вспомнил про день рождения и помчался в общежитие.

Перед выходом из своей комнаты Андрей поглядел в зеркало, и собственное мурло произвело на него удручающее впечатление. Над носом брови почти срослись, из левой ноздри, как змеиный язычок, выглядывают два волоска. Глаза до того рыбьи, что выколоть хочется. Под кадыком шрамовая наверть от недавнего фурункула.

«И я кому-то понравился?!» – подумал он и сказал вслух:
- Лошадиная ты морда!
- Я, что ли? – спросил обиженно однокурсник Николай, надевавший чистые трусы и тоже куда-то собирающийся.
- Ты? Ты, по сравнению со мной, Аполлон Бельведерский в трусах в цветочек.

В коридоре четвёртого этажа уже стоял стойкий запах спиртного, смешанного с сигаретным дымом. У окна зажималась какая-то незнакомая пара. Парень впился в шею девушки, будто лев в косулю. Он мял девичью ягодицу, как мнут пышное тесто.

В комнате, где торжество, народу человек пятнадцать. Парней раза в два меньше, чем девчат.
- Ура-а-а! – кричит пунцовая Райка и бросается на шею Андрею. – Наконец-то!

Ему налили стаканчик водки. Шум-гам не прекращался. Непонятная музыка пыталась встроиться в общий гвалт.
- Ну, Раюха, за тебя! За твою добрую душу и прелестное тело!

Ему сунули кругляшок банана, какая-то девушка торжественно поднесла наколотый на вилку пельмень.

Плясали плотно, как пустые бутылки в деревянном ящике.

Полилась нежная мелодия, Райка объявила:
- Белый танец!
- А почему не голубой? – спросил общежицкий остряк Говорушка.
- Потому что не зелёный, - ответил кто-то из парней.

К Андрею подошла та самая незнакомка.
- Разрешите?
Её глаза сверкали радостью. Она приятно улыбалась. Губы до того сочные, что через глаза Андрея сексуальный сигнал пошёл во все эрогенные зоны.
- Конечно! – По его телу разлилось хмельное удовольствие.

Чтобы больше заинтриговать и распалить женское желание, Андрей решил не прижиматься, но в такой толкучке это было невозможно.
Андрей спросил в то место смоляных завитых волос, где должно было быть ухо:
- Вы из мединститута?
- А как вы догадались?
- У вас белоснежная блузка. Медики это любят.

Сквозь белоснежную блузку просвечивал бюстгальтер и едва обозначались набухшие соски. Андрею сразу же не понравилось, что другие парни видят эти прелести и, может быть, имеют какие-то намерения. А вдруг кто уже опередил?
- Я вас знаю с прошлого года. Помните, когда толпа шла с КВНа, я наступила вам на ногу? А вы сказали: «Ничего! До свадьбы заживёт!» – и смешно так захромали.
- А-а, а я-то всё соображаю, где же вас видел? А может, перейдём на «ты»? Мы ж всё-таки студенты, а не работники Кремля.

Она кивнула. Она кивнула так, будто согласилась на всё, что ей предложит и о чём попросит Андрей в этот вечер, через день, год и даже десятилетие.

Её звали Людмилой. И, как назло, в компании объявился Руслан, статный, красивый, со вздёрнутым носом, мол, вот он, я – вертись-крутись, девки, подставляй губы!

За столом не было управителя, какого-никакого тамады – каждый сам по себе, и музыка без перерыва.

Девчатам явно не хватало кавалеров, поэтому парней тянули туда-сюда. До некоторого времени крепкой парой оставался Андрей с Людмилой. Но вскоре все поняли, что Людмила очаровательнее и прелестнее других – и парни пошли в атаку.

Пьяный Руслан взял её за руку без спроса и повесил себе на грудь. Людмила не стала сопротивляться и, танцуя, что-то шепнула ему в ухо. Тот – в ответную, зыркая самонадеянными глазами, что-то нашёптывал девушке до музыкальной паузы.

У Андрея было ощущение, что покусились на его частную собственность, отняли нажитое долгим и муторным трудом.

Следом пошли другие, но Людмила всем отказывала, вырываясь из хватающих рук и отстраняясь от приближающихся губ. Она потянула Андрея в коридор.
- Давай убежим!
- Куда?
- Не знаю.
- На чердак?
- Ага!

Железный люк открылся с таким свистом, будто был Соловьём-разбойником.

Через чердачное окошко проникал слабый свет уличного фонаря. Едва обозначались очертания стропил.

Андрей обнял Людмилу и почувствовал гулкое её сердцебиение. Казалось, что их сердца находятся в одной грудной клетке и будто жмутся друг к другу в танцевальном ритме.

Пылая жаром, их губы слились в блаженном поцелуе. Они прерывались лишь для того, чтобы схватить воздуха – и новое слияние дарило райское наслаждение.

Через люк слышалась какая-то беготня, кто-то кого-то окрикивал и кому-то угрожал.

- Пойдём подальше! – Андрей удивился своему шёпоту. Он правой рукой разрезал тёмное пространство, а левой повёл податливую девушку, будто спасал её от неминуемой гибели.

Они пробрались в самый конец чердака, где стояла односпальная кровать с матрасом и заправленным бельём.
- Ты чё, - спросила Людмила, - специально тут всё оборудовал и женщин сюда водишь?
- Я оборудовал?! Да я сам тут первый раз! Понял! Сюда Вовка Штейнбок с Наташкой бегают. А я-то думаю: куда они исчезают? Два-три часа нет, потом появляются – морды довольные. Ну и хорошо!

Андрей хотел было повалить Людмилу на кровать, но девушка напряглась телом, устояла.
- Что такое?
- Ничего. Ты меня хочешь изнасиловать?
- Изнасиловать не хочу, просто хочу. Я уже весь изнемог.
- А мне какое дело! Я не могу.

Андрей прижал к себе Людмилу хватко и настырно. Она свела свои ладони на его затылке и посмотрела в полувидимые глаза Андрея.

- У тебя месячные?
- При чём тут месячные?
- Тогда что? Ты просто не хочешь мне отдаться?
- Хочу. Но не могу!
- Почему? – Андрей чуть отстранился и медленно стал расстёгивать белоснежную блузку.

Людмила слабо препятствовала. Андрей поводил ладонью по гладким чашечкам лифчика. Девушка издала стон удовольствия.
- Ты не сказала, почему не можешь.
- А ты всё равно не поверишь!
- Почему не поверю? Поверю.

Андрей оттянул чашечки лифчика, ожидая, что вывалятся груди, но они, тугие и жаркие, оставались на месте. Он долго возился с застёжками на спине, пока не разогнул крючки. И блузку, и лифчик Андрей аккуратно повесил на спинку кровати.

Парень азартно сосал девичьи груди, переходя от одной к другой, будто ненасытный младенец. Закинув голову, Людмила жарко дышала и постанывала.
- И что ты сказала этому Руслану?
- Что я выхожу за тебя замуж.
- Замуж?! За меня?!.. А он?
- А он стал говорить, что он лучше тебя и что у него есть собственная квартира.

Андрею не хотелось доказывать, что он лучше всех. Он и сам понимал, что многим уступает и первым красавцем нигде не фигурировал, хотя симпатичным был.

Андрей запустил руку под юбку Людмилы, и пальцы сразу же почувствовали нежность кожи. Девушка сжала ноги.
- Не могу!
- Чего не можешь? – Возбуждённость Андрея подходила к пределу. – Почему не можешь?
- Я девочка.

Андрей чуть было не рассмеялся, но был приятно удивлён.
- Так в чём дело? Ты не хочешь стать женщиной?
- Хочу. Но это для тебя просто. У тебя небось много их было?
- Врать не буду. Было. Но я на каждую встречную-поперечную не бросался. Только если нравились и чтобы чистоплотные. А ты? Что, ни с кем не обнималась, не целовалась?
- Ну это ерунда. Я же никому не отдалась!

- Так зачем ты пошла со мной?
- Не знаю. Ты мне нравишься. Мне с тобой приятно.
- И мне с тобой хорошо.

На бедре Людмилы Андрей расстегнул «молнию» и попытался потянуть юбку вниз – она застряла.
- Не так!
Людмила сняла её через голову и бросила на кровать.

Андрей опустился на колени и прикоснулся губами к лобку. Тонкие ткани колготок и трусов были уже намокшими.

За перекрестиями стропил вдруг вспыхнул свет. Там кто-то открыл люк. Трое парней залезли на чердак.
- Эй, Людка, ты тут? – это был голос Руслана.

Девушка быстрыми руками ещё плотнее прижала голову Андрея к своему лобку.
Парни шарили по ближним закуткам, попеременно матерились. Один из них, видимо, о гвоздь поранил голову, и они ушли залечивать рану.

Приятный полумрак восстановился.
Андрей стянул с девушки колготки вместе с беленькими трусиками. Густые и кудрявые волосы на лобке ещё больше его возбудили. Он повалил Людмилу на кровать, не почувствовав сопротивления.

Андрей разделся быстро, как делал это в армии. Его член до того напрягся, что, казалось, вот-вот лопнут кровеносные сосуды.

Людмила сдвинула колени.
- Ты чего?
- Не могу!
- Почему не можешь?
- Ты не поверишь.
- Чему не поверю?
Андрей прилёг бочком, упершись членом в Людмилино бедро.

- Тому, что я девочка, но не целка.
- Как это?
- А так. Я лишилась девственности в четыре года.
- В четыре года?! – Андрей аж приподнялся.

- Да. Мы как-то с подругой играли во дворе и щекотали влагалища гусиными перьями.
- Для чего?
- Приятно было. А подруга хлопнула меня по руке. Помню, что было больно. Кровь текла. К врачу водили!
- Интересная история! – У Андрея было двойственное ощущение: вроде бы и правда, а вдруг хитромудрая выдумка? – Я тебя ещё плохо знаю, но вижу, что ты говоришь искренне.

Учитывая узость постели, Андрей, не торопясь, стал переваливаться на Людмилу.
Девушка сама раздвинула ноги. Её тесное и горячее влагалище впустило настойчивый и упругий член…

Андрей насытился только после пятого раза. Придыхания и постанывания Людмилы так его возбуждали, что хотелось ещё и ещё.

Когда они встали, Андрей серьёзно сказал:
- Я, наверно, на тебе женюсь. Ты не против?
- Я?
Людмила своим горячим телом прижалась к Андрею так крепко, будто он уходил на войну.