Подснежник

(Очень юное)


Распахнулись двери, и в комнату вкатился ветер. Для начала он запутался в занавесках, лёгких и прозрачных, потом дохнул свежестью предрассветных лугов  на цветы в дымчатой вазе. И, наконец, не найдя другой забавы, разметал стайку утренних сновидений. Ресницы дрогнули, и два удивлённых глаза открылись. Листья большого старого дерева за окном затрепетали  - Он проснулся! Он проснулся!-
- Он проснулся!- торжественно заворчал гром и брызнул слепой дождь. Дождём Человек умылся.
Тут прилетело разноцветное облако и вытерло его досуха. Это были бабочки. Пузатая бутылка трахнула пробкой в потолок и хрусталь тихо зазвенел – это вставало Солнце. Солнечные зайчики пустились в хоровод, а плюшевый медвежонок с оторванным ухом, открыв бабушкин зонт, крикнул –Ура!- и прыгнул с балкона.
Человек наполнил бокал и посмотрел сквозь него на мир – мир брызну тысячью искр. Вино зашипело фонтанчиками пузырьков прямо ему в нос, где они и лопнули очень весело. Он чихнул и засмеялся. Вместе с ним засмеялись Солнце и Небо, Море и Горы, Цветы и Деревья, Звери и Птицы – всё на Свете. От порога побежали дороги во все концы. Тогда он взял пыльцу от разных Цветов и смешал её, разбавив каплей вина. Потом макнул туда палец и нарисовал на стене Женщину. Она получилась такая, как это утро. Подумав немного, он сделал ей родинку – где?-, после чего она улыбнулась, сошла со стены и сказала – Бессовестный!-
- С Днём рождения!- сказал он, и протяну ей другой бокал. Они выпили по глотку. Часы остановились. Мимо окна проплыл куда-то красный шарик. Наступила Вечность. На её пороге сидел нищий и крутил ручку облезлого Органчика. Органчик натужно тренькал – О, вернитесь минуты забвенья! – Льва Дризо, и при этом пропускал такты. Они бросили нищему несколько монет, и , взявшись за руки, переступили порог. Затем всё перемешалось: прошлое, настоящее и будущее. Он был всегда, она была всегда, и всегда было то, что между ними. Так они шли.
Но вот послышались тяжёлые удары: -Бум! Бум! Буммм! – Вечность задрожала. Часы вдруг быстро пошли – тиктактиктак…-
-Бум, бум, буммм!- продолжали грохотать удары. Тут Вечность не выдержала и порвалась. Из дыры тянуло могильным холодом. ..Из клубящихся потёмок вылезла плешивая ворона в пенсне, перемотанном изоляционной лентой. Подмышкой у неё болтался огромный тощий портфель.
- Я – стррраховой агент – прокаркала она - номер  666 -! -  От чего будем стррраховаться?-
- Застраховать  можно жизнь и имущество, а так же… – ворона посмотрела по сторонам . - Батюшки, голые!- мелко крестясь и неестественно припадая на правую ногу, заорала она. И тут же быстро спросила : - А кто разрррешил? А? Ррразрешил, спрашиваю, кто?-
Двое изумлённо молчали. – Ну, милые, вы постойте, а я – сейчас…Только не одеваться!- и агент , с неизвестно откуда взявшейся прытью, пропал в дыре. Второпях забытый портфель задумчиво дожёвывал недочитанный формуляр. Часы растерянно отбивали – Вот – так, вот – так…-
Когда в дыре послышалось: - Скорее, Трифон Варфоломеич!  Не иначе – прелюбодейство! – двое грустно посмотрели друг на друга: эта Вечность была безнадёжно испорчена. Тогда они про неё просто забыли. К окну подлетел шарик, тот самый, ярко-красный. Они взялись за верёвочку и поднялись в небо – оттуда было видно всё на свете. Ветер был юн. Поиграв с шариком, он запустил его за море, за горы и ещё за море, и там отпустил. Двое оказались на лугу в белых ромашках, а день здесь только начинался. Они пробежали навстречу первым лучам, распевая песню, которая придумалась сразу. Он был художник, а у неё  была  его родинка  и в каждой ладошке- по поцелую.