Жил-был Васька. гл. 8. Паучиха

        В интернате было так задумано, что сразу после уроков ученики попадали под присмотр воспитателей. Воспитателям предписывалось наблюдать дисциплину, водить подопечных в столовую и следить, чтобы в часы самоподготовки те не бесились, а выполняли домашние задания, ну а также, чтобы они вовремя укладывались спать. Одним словом, с полудня и до следующего утра интернатовские находились на полном их попечении.

        К Васькиному классу были приставлены две воспитательницы, которые сменяли друг друга через сутки. Одна из них добрая и очень, как считал Васька, красивая, - речь о ней ещё впереди, -  и совсем другое дело Августа Мироновна. Эта одним своим видом нагоняла на воспитанников панический ужас.

        Увидав её в первый раз, Васька так прямо и обмер. Взгляд её черненьких как бусинки глаз не предвещал ничего хорошего. У ней было круглое, пористое и лоснящееся жиром лицо и чёрные прямые волосы, густой щетиной покрывавшие голову. Казалось, шеи у неё не было вовсе. Передвигалась она чуть враскачку, на толстых, кривых ногах. При этом согнутые точь-в-точь как у борца руки её всё время пребывали в движении. Своим видом она очень напоминала огромную паучиху. Потом, уже в разговоре с кем-то из мальчишек, Васька  так её и назвал, и с тех пор к ней приклеилось это прозвище.

        Васька заметил, что не он один, а и все остальные мальчишки, при одном её появлении тотчас сжимались в комочки, и глаза их в беспокойстве начинали метаться в поисках безопасного места.

        Спокойным голосом Августа Мироновна говорить не умела вовсе, поэтому всякий раз, когда она открывала рот, из неё тут же исторгались сверлящие, режущие слух звуки.

        Пинки и подзатыльники, которыми она щедро награждала своих подопечных, были обычным делом, так что на них уже никто не обращал внимания. Хотя, надо признать, пиналась она довольно умело и никогда не промахивалась, целя обычно по копчику. После каждого её пинка, всё тело прорезала ослепляющая боль, а ноги как будто отнимались и совсем не хотели слушаться.

        Таким же пинком она угостила и Ваську, причём на второй уже день пребывания его в интернате. Перед отправкой в столовую он чуть замешкался и не успел вместе со всеми в строй. Он хотел было незаметно прошмыгнуть во второй ряд, но не тут-то было - Августа Мироновна успела-таки достать его своей остроносой туфлёй. Удар был так силён и точен, что Васька буквально юлой влетел в строй, не чуя под собой ног. В глазах его потемнело, слёзы выступили от острой боли в низу спины.

        Стиснув зубы, чтобы не разреветься, Васька попробовал улыбнуться. Стоявший рядом Санька Смоляк посмотрел на него с сочувствием, но ничего не сказал. Да, с Васькой так ещё никто не обращался, по крайней мере из взрослых - в душе его закипела обида и возмущение.

        Но вслед за ним ещё трое мальчишек из его же класса тоже получили по своей порции пинков, что, впрочем, кажется, ничуть не испортило им настроения. Они лишь поморщились, потирая ушибленные места, но живо пришли в себя и даже обменялись задорными хохотками.

        Васька был изумлён, но вскоре понял, что пинки и подзатыльники Августы Мироновны - это почти благосклонность, в сравнении с тем, чего следует от неё ждать, когда она рассердится всерьёз.

        А сердилась Августа Мироновна каждое утро и потом ещё много раз в течение дня. Обыкновенно день её начинался с того, что ровно в семь она заявлялась в спальную комнату мальчишек. Тогда словно штормовой шквал разрывал сонную тишину. У Августы Мироновны всякий раз в руке оказывалась ножка от табуретки, или что-нибудь в том же роде, и никто не сомневался, что она пустит её в ход при первой же возможности. Поэтому, лишь только она появлялась, пацаны вскакивали с кроватей и, точно ужаленные, начинали метаться, тараща глаза и натыкаясь друг на друга. И горе было тем, кто вовремя не проснулся.

        Покрывшись пунцовой краской и закусив нижнюю губу, Августа Мироновна набрасывалась на них и принималась их будить, охаживая ножкой от табуретки.

        Но больше всех доставалось “писунам”, так называли мальчишек, которые мочились под себя во время сна. Этим беднягам и вовсе не было никакой пощады. Она била их той же ножкой, пинала, швыряла, как тряпичных кукол.

        - Лодыри! – обычно орала она, брызгая слюной. - Лень им дойти до туалета!

        Понурые и сгорбленные, те безропотно тащили на себе свои матрасы и простыни в сушилку, а она подгоняла их, награждая пинками и тумаками.

        Всех “писунов” в Васькином классе было трое или четверо, но из них особенно доставалось Вовке Карбышеву. Вовка, несмотря на ожидавшие его расправы, почти каждую ночь устраивал у себя потоп. Поэтому он обычно вскакивал ещё до подъёма и спешно заправлял постель, рассчитывая таким путём скрыть содеянное. Но это его не спасало -  Августа Мироновна всё равно заставляла и его, и других, бывших у неё на заметке “писунов” расправлять и показывать ей свои постели. Затем, как и заведено, следовали экзекуции.

        Между тем никому из мальчишек не приходило даже в голову на неё хоть кому-нибудь пожаловаться. С первого же дня пребывания здесь, каждый проникался мыслью о том, что все недоразумения, какого бы свойства они ни были, следует решать самому, не прибегая к помощи взрослых. Это был закон, это был принцип, нарушив который, всякий рисковал потерять уважение и дружбу сверстников.

        Однако при всей свирепости нрава Августа Мироновна, как оказалось, была довольно разборчива и отнюдь не на всех вымещала злобу. Поэтому доставалось главным образом тем, кого не было кому защитить. Это детям пьяниц, родители которых редко показывались в интернате или даже не показывались вовсе.

        Вовка Карбышев был как раз один из таких. Отца у него не было, а мать беспробудно пила. В те редкие случаи, когда она забредала в интернат, обычно бывала настолько пьяна, что едва держалась на ногах. Сам Вовка был тщедушным, бледным пацанёнком, вечно носившим на лице многочисленные следы побоев. Учился Вовка на одни сплошные двойки и при этом, сколько бы ему ни попадало, отличался невероятной шкодливостью.

        Васька относился к нему с сочувствием и нередко делился с ним конфетами, которые приносила ему мать. Вместе с тем его всегда удивляла Вовкина выносливость и неистребимый оптимизм. После каждой очередной взбучки, Вовка,  немного постонав и поморщившись, уже очень скоро приходил в себя и тут же пускался на новые проказы.

        Так, однажды ночью, когда все спали, он пробрался в девчоночью комнату. В темноте он вытянув ящик из тумбочик и нагадил в него целую кучу.

        Чем уж ему так насолили девчонки,  дознаться так и не удалось, зато, когда он уже уходил, кто-то из девчонок проснулся. Поднялся шум, Вовку бросились догонять, а настигнув уже на другом этаже, задали ему примерную трёпку. А когда, к тому же, выяснилось, что именно он натворил, то ему вдобавок с корнем вырвали половину и без того жиденького чуба.

        К несчастью, всё это произошло в дежурство Августы Мироновны. В ту ночь Васька был разбужен рёвом разъярённой воспитательницы и жалобным криком Вовки Карбышева. Свет в спальне был включен. Все повскакивали с кроватей, дико выпучивая глаза. Их взорам представилась следующая картина. Забившийся в угол Вовка вопил, прикрывая руками голову, а на него, вся полыхая от ярости, надвигалась Августа Мироновна. По всему было видать, что она изготовилась отметелить его ножкой от табуретки.

        Сперва все как будто онемели, а тем временем Паучиха, должно быть переменив свой план, откинула в сторону ножку, сгребла Вовку, и, подтащив его к ближайшей койке, принялась методично колотить его головой об железную спинку.

        Пацаны были страшно возмущены. Со всех сторон в Паучиху полетели подушки, башмаки - словом всё, что попадалось под руки. От такой неожиданности она сперва опешила, а когда увидела, что её воспитанники настроены решительно и подступают к ней тесной толпой, изрядно струхнула. Отшвырнув от себя чуть живого Вовку, и, огрызаясь, она попятилась из комнаты, а скоро и вовсе скрылась.

        Зато потом, когда наконец выяснилось, что в ту ночь вытворил неугомонный Вовка, все так и попадали со смеху. Этот случай на некоторое время утихомирил Августу Мироновну, но спустя совсем немного, всё вернулось к тому, что и было раньше. Правда, примерно через год, после одной нашумевшей истории, ей пришлось-таки покинуть интернат, но это уже другая история.


Рецензии
Да уж , пришлось пережить Ваське непростые годы житья в интернате. Одна воспитательница -паучиха чего стоит! Как такую держали в детском учреждении?!
- С уважением, Ольга Алексеевна.

Ольга Щербакова 3   16.12.2023 16:19     Заявить о нарушении
Благо ещё, что в интернате такая, как она психопатка была единственная. Но доставалось от неё многим. Впрочем, если Вы дочитаете до главы "Возмездие", то, думаю, Вы хотя бы отчасти будете удовлетворены.
Спасибо за проявляемый интерес. Всех благ.

Александр Онищенко   17.12.2023 10:04   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 24 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.