Джерико. 4

4. Стило.

Стило стоит на пешеходном переходе. С мутной улыбкой он наблюдает за светофором вместе с толпой людей. Людям не терпится уже перебежать на другую сторону, у всех свои дела. Стило же с сумкой через плечо получает удовольствие от созерцания красного человечка. Он медленно перебирается глазами на белую полосу на асфальтовой дороге и любуется ей. В совершенной близости проносится с рёвом и скрипом огромный грузовик, всего в нескольких сантиметрах от обочины. И все шарахаются назад и злобно ругаются водителю вслед. Стило же даже не заметил этого грузовика. Правда, он почувствовал дуновение грязного ветра, но ему было неинтересно узнавать, от чего шёл этот запах – весь город пах примерно также.
К слову, Стило – в каком-то роде слепой. Потому что он видит этот мир слишком точно. Он сам привык считать себя слепым, точнее ему бы было от этого гораздо легче. Он не видит привычных очертаний, хотя его зрение всё же абсолютно такое же, как и у всего остального мира. Но, как уже было замечено, его глаза потеряли такую функцию, как «фокус».
Белая линия на дороге для него подобна свету флуоресцентных ламп в больнице.
Он вдруг замечает неприятную рябь в этом свете, пока полоса окончательно не гаснет, и понимает, что загорелся умиротворяющий зелёный. Но только Стило до сих пор стоит на противоположном берегу автореки и не собирается в данный момент переходить по переправе.
Когда все люди переходят дорогу, полоса снова сияет, и это открыто радует Стило. Он вспоминает тот период своей жизни, когда только и видел это сияние перед своими глазами. Не мог шевелиться, но всё чувствовал. Чувствовал эффект наркотиков, кравшихся к нему через вены, научился различать их по форме финальной линии лампы перед глазами. Чувствовал холодную утку касающуюся ног. Чувствовал жгучую теплоту рук людей, которые прикасались к его локтям перед тем, как игла пронзала вену. А потом его куда-то уносили, и только свет ламп свидетельствовал о том, что он всё ещё существует в этом мире. Лампы научились с ним общаться, и он улыбался каждый раз, услышав гудение электрического света на своих щеках.
Рядом с правой рукой Стило неожиданно с грохотом и землетрясением упала огромная металлическая плита, и Стило вспомнил, что уже минут десять стоит и созерцает линию на дороге, изредка прерываемую проезжавшей мимо машиной или ногами людей. Стило бодро вздохнул и шагнул на дорогу. Ну, куда ты прёшь, Стило?! Красный же! Машины гудят, свистят шинами, а Стило весело вышагивает, не слыша ругательств водителей.
Стило заметил, с каким волнением за ним следила девочка по ту сторону дороги. Смотрела, как будто ужастик в кинотеатре. Стило, улыбаясь, подошёл к ней, наклонился и сказал:
- Не бойся. Этот мир хороший, - с его медленным произношением, фраза звучала отвратительно. Особенно, когда он натянул до невозможности «мир» и словно бы облегчённо выдохнул «хороший».
Наверное, мама, что держала свою дочку за руку, сказала бы что-нибудь защитное или попыталась накричать на Стило, чтобы он не говорил с её дочкой, но не факт, что она его видела, как не видел её он.
Были здесь два соседних здания, между которыми зазор был ужасно узкий. Не погулять, но всё же его принято было называть переулком. Там стоял странный мужчина, чьё лицо было скрыто за тёмным капюшоном. Снаружи, сквозь капюшон, на уши были нацеплены огромные наушники. Он стоял в этом переулке, словно влитой. Казалось даже, что он протиснулся плечами поперёк и просто расслабленно повис. Но он не просто находился в этом переулке. Ему ещё хватило ловкости расправить перед собой газету, и, видимо, читать её. По полу этого переулка текла небольшая струйка воды, стремившаяся в канализационный слив у края дороги. Хотя, вряд ли туда кто-либо стремится в здравом уме, даже вода. Скорей всего ей просто некуда больше идти, кроме как вниз этим путём, вот и вся драма.
Нельзя сказать, что Стило думал сейчас о чём-либо. Нужном, или не очень. Он следил за калейдоскопом ярких красок перед его глазами. Дивился тому, какими радужными цветами переливается его тень под гнётом кислотного Солнца. Смотрел с восторгом на цветные выдохи проходящих мимо людей. И нечаянно врезался один раз в мужчину в пиджаке.
- Смотри куда идёшь! – выругался пузатый бизнесмен.
- Вам пора бы уже начать думать, - сказал Стило, поклонившись неизвестно чему, и побрёл далее по дороге.
«День сейчас был или утро? Нужно ли ему идти в школу или же он как раз с неё возвращался?» Примерно в таком ключе были самые ясные мысли в его черепушке сейчас. Не густо, если не докопаться ещё глубже.
«Интересно, а серый цвет в моём понимании, тот же серый для другого человека?» - мысль чуть глубже в его мозгу.
«Стоит ли слышать, как свистит зелёный цвет? Он такой бесполезный и противный. Тихий чёрный в этом плане гораздо приятней», - это в принципе ещё и нормально, особенно если учесть, что в данное мгновение он покупает бутылку питьевой воды в магазине.
- Сдача, - говорит уныло продавец, бросив на стол монетки.
Стило таращится на ценники пива за спиной у продавца.
- Сдача, - повторяет тот.
Стило медленно вкушает ладонями холод бутылки.
- Сдача, - чуть громче.
Стило постучал по бутылке пальцем, почти ничего не услышав, но почувствовав, как забурлила вода внутри.
- Сдача!
Кажется, пиво на полках уже протухло.
Стило возвращается в этот мир благодаря махающей перед глазами ладони. Он смотрит на силуэт продавца и улыбается.
- Сдача.
Извиняясь, Стило покидает магазин и продолжает шагать по дороге, мимо людей. Цвета остановились и приняли постоянную комбинацию. Сегодня асфальт жёлтый. Похожий уже был три дня назад.
Тут его неожиданно хлопают по плечу, и он оборачивается.
Джерико задорно улыбался, глядя прямо в глаза Стило. Стило был ему благодарен за это – он ужасно расстраивался, когда во время разговора кто-либо отводит взгляд. А Джерико был единственным, кто смело мог смотреть в его глаза, пока его не отвлечёт что-либо более важное.
Стило всегда расстраивали разводы на спине у Джерико. Словно его лопатки писали кипятком, искажая пространство.
- Куда мы идём? – учтиво осведомился Стило.
- В школу, - Джерико по-братски улыбался.
Даже проникаясь вселенским уважением и дружбой к Джерико, Стило не мог перестать съёживаться, когда тот внезапно хлопал его по спине.
- Ну как дела? – спросил Джерико. – Ещё не появлялся?
- Нет.
Слушай…
- … Как ты думаешь с моим братцем всё в порядке?
- Он чуточку изменился, - эта фраза проскользила в его устах мягко, как у обычного человека. – Не зови его братом. Всё будет в порядке.
- Тебе не кажется, что я ему не нравлюсь?
- Он ненавидит. Было всегда.
- Просто мне кажется, что что-то случилось в последние дни, что заставило его ненавидеть меня по правильному, по-настоящему.
- Настоящий художник не любит свои картины.
- Это я знаю… но ты не замечал в его ауре чего-то нового? Это на него плохо влияет.
А у Джерико не было ауры.
- Нет.
- Значит, мне действительно показалось, - улыбка Джерико переформировалась в облегчение. – К слову, сегодня будем обсуждать вчерашний инцидент с инкогнито с бумажным кинжалом. Думаю мой б… создатель, лучше опишет то, что происходило, потому что, как мне кажется, противостояние было не только на физическом уровне.
- Бумажный солдат. Скорей всего.
- Ты их раньше видел?
- Нет. Знал.
- Стило! – взорвался добрым родительским тоном Джерико. – Ну хватит уже так обрезать фразы! Ты же знаешь, что мне чуждо многое земное. Ты меня ни капли не раздражаешь.
- Прости, - Стило изобразил улыбкой и глазами робость. – Надо учиться.
- Я уже говорил, но повторю – такие сокращения катастрофичны так же, как и обобщения.
- Прости, - повторил скромно Стило.
Вертолёт. С бешенным звукотрясением над головами прополз огромный зелёный механизм с мясорубкой, поддерживающей его в воздухе.
- О чём ты думаешь? – спросил Джерико, наблюдая за восторженным взглядом Стило в небеса.
- О дожде, - протянул Стило, оглядывая кислотную тень радуги на облаках.

Должно быть, Стило единственного не угнетало то, что он научился различать во тьме, в отличие от остальных двоих. Никогда невозможно было понять, что он видел ночью в переулках, где свет почти даже не отражался. Но его это не смущало ни сколько. По крайней мере, мне так казалось в те моменты, когда он задумывался, застряв взглядом в какой-нибудь тёмной трясине. А ещё по какой-то причине синее пламя его одного сторонилось. Пыталось отклониться как можно дальше, но если Стило всё же наступал в сам очаг, то пламя тухло. Он его естественно не видел.
А ещё Стило разучился различать цвета. В смысле, ему это надоело.
Было ещё совсем раннее время. Стило сидел в почти пустом классе. Даже Таррит ещё не пришёл.
И что же ему оставалось, кроме как созерцать на классной доске огромную чёрную воронку? Он никому не говорил, но видимо, Джерико так никогда и не найдёт свои сочных точек мела на поверхности доски. Зато тьма от таких стараний светлеет.
Но его не это заинтересовало на доске, а странный отблеск. Что-то дико яркое, лучистое заглянуло в класс и тут же скрылось, заставив Стило в недоумении раскрыть рот и в таком состоянии пробыть ещё минуту. Он вышел в коридор и стал смотреть по сторонам, но в то утро он больше никого не нашёл в тот момент, кроме меня, выходившего с лестницы, и смотрящего озадаченно назад.
Я подошёл к Стило, который преградил дорогу в класс.
- Привет. Что-то заметил?
- Ангела, - сказал туманно Стило, и я заметил, что улыбки на его лице в тот момент не было в силу более сильной эмоции озадаченности.
- Дурак, - буркнул я, естественно подумав, что он говорил про Джерико.

- Бумажный солдат, - сказал, улыбнувшись Стило, оглядев всех нас в надежде, что кто-нибудь вспомнит. Естественно этого никто не вспомнил.
- И что? – спросил тогда я.
- Солдат – это война.
- Можешь изъясняться более объёмно? – попросил Джерико.
- Вполне понятно, - это был снова я. – Нам объявили войну?
- Возможно, -  Стило дико забавляла мысль, что он знает что-то, чего не знают другие из команды.
- И как же они бы воевали вот с этим? – я достал из рюкзака разящее оружие странного бумажного происхождения и для наглядности продемонстрировал всю его неопасность и мягкость.
С фарфоровой улыбкой Стило принял этот нож в руки, словно экскалибур. Естественно в его глазах это была какая-то размытая жижа, как и всё пространство вокруг, а не нож. Он ухватился за рукоятку и с животным азартом посмотрел на меня. Этот взгляд меня перепугал. Его глаза, и так совершенно не человеческие, приобрели какое-то чуждое зловещее сияние.
Он мягко прикоснулся якобы острием к краю парты, и отрезал угол, словно масло. Совершенно ровно. Отрезанный кусок упал на пол с одиноким грохотом, и так и затих на фоне наших ошеломлённых взглядов.
- Он мог нас там же прикончить, - бесчувственно выдохнул Джерико, коснувшись моего плеча.
- Этим легко воевать. Нужно видеть оружие. Не бумагу.
- Меня более интересует, откуда ты это знаешь? – это был я.
- Я вижу, - сказал Стило, слепо улыбаясь.
Он видел, как его друзей обуревали мысли, и он был им благодарен за их активную умственную деятельность, ведь с каждым новым днём, он видит всё меньше в обычной реальности. Можно сказать, что в последнее время он вообще почти никого не видит, кроме этих троих ребят, что пырились сейчас на него такими смешными глазами. А он смотрел на них, словно на картины, и восхищался каждой чертой, каждой редкой морщинкой, каждым разным краскам на их телах.
- Нам оно не нужно, - добавил этот странный парень с большими чёрными глазами. – Мне Посол показал.
- Э… что? – это был Джерико. Его душа вдруг задрожала, словно Стило сказал что-то плохое.
- Ты видел Посла? – спросил я. – Когда? Где?
- Во сне, - как ни в чём не бывало, его голос был всё таким же пошлым и натянутым.
Стило заметил, как тёмный дымок вылетел из моего кармана. И эта сценка его заинтересовала более чем сияние наших мыслей. Теперь он медленно полз взглядом по полу, но не стоит сомневаться в том, что он всё ещё нас слушал.
- Думаешь, в сонниках есть на это статейка? – спросил я у Джерико.
- Он показал огонь, - сказал вдруг Стило, забравшись взором на часы. – Он прекрасен. Я тебе завидую.
Эта фраза, стало быть, адресована мне.
- И зачем он это сделал?
- Бумага горит, - кажется, ему эта фраза казалась очевидной.
Стило вдруг посетила великая мысль, смысл которой был в ключевых словах «мяч», «скрипка» и «фонарь».

Стило всегда нравилось, как класс искажался, поддаваясь любому волнению, будь то проходящий между рядов школьник, или же дующий из окна сквозняк. Пространство настолько дико перегрето в этом месте, что податливо, словно масло на Солнце. Именно масло. Слишком много вмешательств, со стороны подобных мне и Стило, и класс растечётся и придётся всё нафиг сбрасывать. Но в таком месте мы неимоверно круты. Дико иронично. Мы круты только в тех местах, где нельзя показывать силу.
И в данный момент в глазах Стило пространство напоминало отражение кривого зеркала.
Джерико беззаботно рисовал на доске символы, но не видел, как чёрная дыра высасывала весь мел с поверхности куда-то в небытие. Я, кажется. Смотрел в окно на уличную площадку перед школой. Там до сих пор не переставала медленно крутиться карусель.
- Слушай, ты не боишься? – спросил тихо Таррит, наклонившись со своей парты. Спросил специально так, чтобы ни я, ни Джерико, не услышали этого.
- Чего? – спросил Стило, загипнотизированный чёрной бездной на доске, которую Джерико не мог видеть.
- Всего.
Стило посмотрел на мою спину, потом на увлечённого Джерико. Стило встал и сказал:
- Пойди за мной, - и, не дождавшись ответа, вышел из класса.
Таррит догнал Стило на лестнице, шагающего вниз.
- Голос Посла. Какой он?
- Так ты его не слышал?
- Он только показывал.
- У него был мужской взрослый голос.
- Приведи сравнение, - внезапно предложил Стило, выйдя на этаж, на два ниже нашей классной комнаты.
- Извини, что?
- На что больше похож?
- Эмм… похож на человека, что даёт прогноз погоды по телевизору.
- Ясно, - Стило резко остановился. – Что пугает?
Они встали возле подоконника с каким-то древним полусухим цветком. Оранжевое Солнце делало глаза Стило ещё более чёрными и глубокими, чем обычно. Но он всё так же улыбался. Он прислонил холодные амулеты на запястье к щеке и стал что-то незаметно шептать. Наклонил голову вбок и уставился на Таррита взглядом котёнка.
- Я не хочу больше быть с вами.
- Это логично.
- Ты не понимаешь…
Стило всё понимал гораздо лучше самого Таррита.
- … Мне надоело всё это…
Ему надоело видеть… надоело вычитывать в книгах слова, которых там нет… ждать появления Посла, побуждающего откладывать кирпичи в штанах. Видеть весь этот чёрный мир. Стило видел эти поверхностные мысли на его лице ещё раньше, чем он сам их увидел.
- … извини за такой вопрос, - сказал Таррит. – Но ты же всё ещё человек?
- Я всегда человек.
- И с тобой всё в порядке?
- Ага.
- Откуда у тебя сохраняется желание улыбаться?
- Потому что я помню.
Стило заметил золотую бабочку рядом с ухом Таррита.
- Я жив.
Эта фраза заставила Стило улыбнуться ещё шире. Бабочка сияла, словно светлячок какой-то. Солнечная бабочка.
- Что может быть лучше? – спросил Стило, подставив ладонь бабочке. Которая с интересом витала возле его амулетов.
- Свобода от всей этой тьмы, - буркнул в сторону Таррит, и Стило резко перестал улыбаться, чем его напугал.
Естественно он говорил о суициде.
- Что отличает нас от мёртвых?
Этот вопрос загнал Таррита в тупик, да такой вязкий тупик, что он не смог выбрать оттуда.
- Жизнь, - сказал он без сил.
- Когда ты умрёшь, будешь видеть то же самое, - сказал Стило. – Ничего не изменится. Только тело потеряешь. Там, где облака сходятся в центр, ты найдёшь забвение в лице рая и ада, которым будут невозбранно пользоваться. Ты будешь кирпичиком…
Бабочка растеклась на ладони в пучок солнечного света. В кусочек солнечного зайчика.
Таррит остолбенел от такой длинной фразы Стило. И даже не столько от объёма, сколько от грамотной интонации. Ну, пошлость пропала, хоть тумана и осталось достаточно.
- Формально мы уже умирали. Технически – мы живы. И сила наша в том, что мы уже знаем, что будет на том свете. У нас есть стимул сражаться…
Стило вдруг резко соскользнул глазами с Таррита и отрезал:
- Извини…
И побежал на лестничный пролёт. Таррит лишь облегчённо выдохнул, словно опустил только что на место тяжёлый груз. Преследовать Стило у него не было желания, как и храбрости. К тому же, вполне возможно, Таррит не был способен увидеть то, что видел Стило. По крайней мере, Таррит именно такими словами себя отговаривал.
А Стило тем временем выбежал на лестницу и погнался за слепящим светом. Спустился в холл первого этажа, и путь ему преградила целая толпа золотых бабочек. Так много никогда не было. Словно перья от порванной только что подушки, они витали в воздухе и на первый взгляд не собирались где-либо оседать или куда-нибудь улетать. Стило встал столбом от созерцания этой картины. Бабочки пытались облепить его голову, и он бы поддался этому, если бы его снова не задразнил белый свет, прокравшийся в зазоры между этими магическими созданиями. К слову, в одном помещении не может быть больше трёх золотых бабочек, большее количество свидетельствует о вмешательстве совершенно не человеческих сил. А здесь были сотни бабочек.
Стило отмахнулся, выбежал на школьное крыльцо и вот он… источник ослепительного света. Сгусток света, словно огромная лампочка, стоял на ступенях крыльца, и Стило впервые за несколько лет прищурился.
Стило встал на колени и сказал:
- Ангел!.. я думал, что Джерико есть ангел, но … теперь я узнал, как выглядят ангелы…
Стило вдруг стало интересно, а сколько нужно ангелов, чтобы заменить лампочку?
Всё, хватит с меня головы Стило…