Призрак. Глава 2

Чертов щенок!  Чертов дождь, чертов Сергей, продавший ему это чертову суку! Как же! Французский бульдог! Чемпионская дочка!  Отец – чемпион России, мамаша – чемпион национального клуба, за ногу б ее и об стенку! Чемпион ГРАНД! Провались все пропадом!  Соображаешь, сколько ее щенки стоить будут? Озолотишься!  Да, и ведь поверил, ведь повелся! Как  какой лох кучерявый повелся! Приобрел «дочку». Еще и хвастался перед всеми! Мол, вона у меня какая теперь «фирма» будет! Питомник свой! Выложил за эту сучку чертову уйму денег! Думал – все окупится с первой же вязки, да! Сергей, друган его старинный, документы какие-то показывал, дипломы, сыпал иностранными названиями. Бридер, бридер… да провались все пропадом! Сколько он с этой «дочкой»  - Мадонной де Бокка – назвали же!  - провозился в свое время! Ничего не жалел – лучший корм, лекарства какие-то, что там врачи-то говорили… витамины… А он все смотрел на эту несуразную живность и подсчитывал будущие прибыли – как потекут ручьем деньги – за просто так – знай себе вяжи суку эту, продавай щенков, да вяжи «дочку» снова.  «Безотходное производство» - так он сам для себя называл этот способ обогащения. Кормишь одну собаку, а денег получаешь каждый раз за 5-7 щенков! А потом к нему очереди начнут выстраиваться – за год вперед записываться будут – а как же, конечно будут – ведь Серега говорил именно так, да и дипломы показывал!  А потом, как развернется – он свой сайт «в интеренете» сделает – не сам , конечно, закажет кому-нибудь, кто разбирается.  Ему-то это ни к чему. Он себе купит огромный калькулятор и будет считать на нем прибыль. И заносить  получающиеся суммы ручкой паркер в специальный кожаный блокнот. А сайт ему другие сделают, уж за такие-то деньги расстараются!  И будут на сайте фотографии «дочки», щенков, его телефон крупным планом. Или даже телефон – хе-хе – его секретарши – а то будут его звонками донимать!  И надписи, надписи на сайте чтобы – планируемые вязки, запись на щенков… И чтобы блестело все! Тогда вообще! УХ! Можно будет даже что-то вроде аукциона сделать – кто за какого щенка больше предложит – того и «лот».  Уж он-то знал, что с людьми азарт сделать может! Это ж каждого щенка можно втридорога продать! А потом он, пожалуй, заведет себе еще пару сук. И кобеля! А то вон сколько денег пришлось «отбашлять» за вязку! Ну ничего, говорил же Серега, это на первый раз – а как щенки-то подрастут, да начнут сами чемпионами становится – всем станет понятно, что «дочка» золотая – и начнет он «алиментными» щенками расплачиваться. Никаких денежных затрат!
А теперь, теперь! – он в ярости долбанул кулаками по рулю, чуть не потеряв управление над машиной – теперь что ему делать?  Эпилепсия, слышь ты! Чертов щенок! Он-то думал, ну, нажрался чего, траванулся – не уследил!  К врачу повез – в город.  Еще бы – сдохнет щен – столько денег уплывет в никуда. А ветврач и говорит – эпилепсия это, Михал Алексееич, поди наследственное.  Никто, мол, не виноват – но видать были в материнской или отцовской «линии» такие собаки больные. Вот и проскакивает теперь. Да и у остальных щенков тоже самое может проявиться – оно как – у кого в щенячьем возрасте, а у кого и в два-три года начаться может.   Ну он-то сразу поехал с хозяевами кобеля разбираться – те кричали и били себя кулаками в грудь – что этот порок – не по их линии. Серега, гад, тоже заявил, чтоб не думал даже с ума сходить. «тебе, говорит, Мишань, успокоится надо, - ничего наследственного – просто щенков в помете было семь штук, достаточно крупных – видать и «поприжало» этого щенка в утробе-то. «Лежал неудобно» . Или еще чего. Мол, не морочь себе голову – продай его кому-нить быстренько подешевле, да и забудь. 
Но он все равно не мог успокоиться – его трясло почти также, как и этого проклятого щенка в перевозке на заднем сидении его машины.  Узнают про эпилепсию – как пить дать подумают, что собаки у него «порченые». Тогда все – слух пойдет – всем рты не позакрываешь.  И не будет сайта, не будет аукциона, ничего не будет!  Усыпить бы щенка-то – да денег жалко! Ведь полгода дармовой корм жрал! Серега, мать его за ногу тоже, посоветовал сразу первый помет не продавать, а свозить сперва на выставку – показаться. А коли займут какие места – так и еще лучше – потом можно будет «в интеренете» написать об этом. Фотографий навешать с выставки.
Черт, черт, черт! Пока провозился – уже совсем стемнело! Скорей бы снег, чтоли, выпал – на дороге темно – нифига не видать. Только дальний свет и спасает.  Дожди эти еще постоянно – дорога скользкая. Зато хоть ровная. А то раньше выбоина на выбоине красовалась. Говорят, тут где-то даже парень разбился. Насмерть.   
Ну ничего. Еще минут двадцать  - и он будет дома. Надо успокоится, расслабится. Как там? Дышать, да. Вдох. Выдох. Вдооох… Выдооох. Вот так. Он спокоен. Он совершенно спокоен. Он сильный, ему все по плечу. Музычку, чтоль, послушать?
Магнитола щелкнула, засветилась в темноте и сочное, агрессивное «Бум-бум-бум» заполнило весь салон. Вот, то что нужно. Хм. Ритмично. Путь быстрее пролетит. Михаил уже почти было успокоился, когда с заднего сиденья раздался тошный визг этого чертого щенка. Не ожидавший ничего подобного мужчина вывернул руль и машина вильнула в сторону. Он вдарил педаль тормоза до упора, машину закрутило на мокрой дороге и через несколько секунд раздался звук удара. Трясущимися пальцами выключив магнитолу, он вылез из машины. Его здорово мутило, ноги дрожали, казалось – еще чуть – и он упадет. Столб. Вот как такое понимать? Вот где еще вдоль дорог ставят столбы, а свет не проводят? Вот нахрена?! Фара разбита и капот помят. Черт. Теперь еще на ремонт тратится. Да еще и звук этот мерзкий в голове визжит!  Сотрясение, чтоль? – он слегка потряс головой.  Но нет, этот звук не раздавался внутри его головы – это вижжал, изредка прерываясь на хрип и скулеж, чертов эпилептик! Мерзкая тварь! Из-за этой поганой псины он чуть было не разбился!
Придушу! Собственными руками придушу паскуду! – решил Михаил и распахнул заднюю дверцу машины. Вытащив из-под  сиденья перевернувшуюся перевозку, он яростно потряс ее, с удовлетворением чувствуя, как колотится внутри тельце щенка. Однако, стоило лишь приоткрыть дверцу, чтобы поудобнее ухватить мелюзгу, как капкан собачьих челюстей сомкнулся у него на руке. Ошалев от боли, Михаил смог выдернуть руку из пасти бульдожки и захлопнуть дверцу обратно. Щенок перестал скулить – завалился на бок и затрясся. Чертов эпилептик!
Убить! Убить! Убить! – металась в голове Михаила одна-единственная, но очень емкая мысль. Взгляд мазнул по водной глади – вот! То, что нужно! Какой-то пруд -  совсем рядом с дорогой!
- Сейчас, сейчас, сейчас… ты отмучаешься, сейчас, кусать меня вздумал, гавнюк припадошный?! Сейчас, сейчас – бормотал он, подтаскивая перевозку к пруду, не обращая внимания на то, что в доме, стоящим рядом с этим прудом распахнулась дверь и оттуда выбежали какие-то люди. Сейчас это Михаила не волновало совершенно.
- Сдохни, чертов эпилептик! – закричал он в ярости – адреналин бурлил в его крови, заставляя чувствовать себя сильным и ярым.  Он размахнулся и изо всех сил зашвырнул перевозку со щенком в пруд. Раздался сочный «плюх» и у щенка снова «прорезался» голос.  Отчаянный полулай-полувизг звучал  секунды три-четыре и сразу же стих.
- Так тебе и надо! – мрачно заключил мужчина и поспешил обратно к машине. Еще через пару минут машина, взвизгнув колесами, покатилась дальше по дороге.