Князь. ЧастьII

               
                «Он представляет собой явление как будто из другой сферы,
                из которой музыка выливается во всей сокровенной чистоте;
                и музыка настолько новая, своеобразная и свежая в каждом
                звуке, что её как прикованный хочешь слушать и слушать».
                Р.Шуман.

              С 1832 года он становится очень близок не только императору, но и всему императорскому семейству. Он учит царских детей музыке. С марта 1834 года участвует в постоянных домашних дворцовых концертах в Зимнем и в Петергофе, когда за фортепиано была императрица, Николай I играл на трубе, граф  Виельгорский – на виолончели; бас – Апраксин; скрипка – Львов.  Участвовали и дети императора. На этих вечерах пели Волконский, Бартенева и Бороздина.
              Я уже немного писала о создании Российского гимна «Боже, царя храни!».
Хочу здесь более подробно остановиться на том, каким хотел видеть гимн сам композитор, так как не только исполнительство было в его музыкальном творчестве.
             Духовная музыка, три оперы, концерты для скрипки с оркестром, романсы и песни, отдельно – песни военные, и много  ещё другого оставил он нам в наследство.
              Когда в 1833 году он с императором возвращался из поездки по Европе, и возникла мысль о написании русского гимна. Царь «скучал слушать английскую музыку». Львову гимн виделся таким: «Величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войск, годный для народа – для учёного и невежды».
             Целый месяц мысль о гимне не выходила у него из головы. И со словами прежнего гимна не всё было понятно. Как быть с ними? Император хотел, чтобы автором слов оставался В.А.Жуковский.
              В один из вечеров, придя домой со службы, Алексей Фёдорович присел к столу, и все думы его вдруг за десять минут вылились на нотную бумагу прекрасной, краткой и очень мощной мелодией.
              Не случайно музыку гимна потом использовали и Чайковский в «Славянском марше», и даже немецкие и австрийские композиторы.
              Не случайно и то, что И.Е.Репин, когда писал своё живописное полотно «Славянские композиторы», создал и образ А.Ф.Львова. Он написан в расшитом придворном мундире рядом с Глинкой, Шопеном, Римским-Корсаковым и другими замечательными творцами. Это полотно всегда украшало лестницу Московской консерватории.
              О Львове – композиторе и исполнителе –  говорит его почётное звание композитора Болонской академии. Он получил его за новую оркестровку «Стабат Матер» Перголези, исполненную в Санкт-Петербурге в филармоническом обществе, созданном при активном участии князя. При исполнении этой оратории в пользу вдов и сирот артистов  собрали «значительную сумму», проценты от которой ещё долгое время раздавали нуждающимся.
              В 1836 году умирает отец Алексея Фёдоровича, бессменный руководитель Придворной Певческой капеллы. С этого времени сын принимает на себя все заботы о детище отца. Уже будучи полковником, он занимается ещё и репетициями, и концертами капеллы. Кстати, капельмейстером у него до самой смерти был М.И.Глинка, с которым он был дружен.
              В 1838 году князь женится на дочери статского советника  Прасковье Агеевне Абаза.  Венчание состоялось 6 ноября в церкви Аничкова дворца, а Николай I был  на свадьбе посажённым отцом. Он потом крестил и всех детей Львовых.
              В  1840 году князь берёт отпуск и отправляется в музыкальное путешествие по странам Европы. Ему  аплодировали Германия, Англия, Франция. Его ценителями становятся крупнейшие музыканты того времени Мендельсон,  Мейербер, Спонтини, Лист,  Шуман.  Р.Шуман о нём писал: «Господин Львов – скрипач настолько примечательный, что он может быть поставлен в один ряд с первыми исполнителями вообще».
              Если задуматься о музыкальных пристрастиях русских литераторов и художников, то на память придут замечательные имена скрипачей И.А.Крылова – русского Паганини, художника-мариниста Ивана Айвазовского, художника – певца Петербурга – Максима Воробьёва и, конечно же, Михаила Лермонтова – поэта и воина. Музыкальный Петербург был богат на таланты. В доме графов Виельгорских  собирался раз в неделю, а то и чаще,  исполнительский цвет столицы. Часто там звучала и скрипка А.Ф.Львова – и соло, и в квартете. По воспоминаниям М.И.Глинки, он отлично исполнял Моцарта и Гайдна. Отмечали его приверженность к классическому стилю Виотти, Байо, Роде. А знатоки, такие, как Серов и Глинка, ценили певучесть тона его исполнения, его темпераментность.
              В салоне звучали романсы на стихи А.С.Пушкина: «Старый муж, грозный муж»,
«Ворон к ворону», «Чёрная шаль» под аккомпанимент Михаила Виельгорского.  Сам поэт там бывал часто. И хотя письменных свидетельств знакомства А.С.Пушкина и А.Ф.Львова нет,  трудно предположить, что они не встречались.
              Скрипача Пьера Роде (1774 – 1830), бывшего солистом двора императора Александра I c 1803 по 1805 гг., классический стиль которого князь предпочитал, А.С.Пушкин вспоминает в своём шуточном послании В.А.Жуковскому. Эти стихи были написаны вместе с князем П.А. Вяземским 26 марта 1833 года, спустя три года после смерти Пьера Роде и назывались «Надо помянуть, непременно помянуть надо»…
                …Саксонского министра Люцероде,
                Графиню вицеканцлершу Нессельроде,
                Покойного скрипача Роде,
                Хвостова в анакреонтическом роде.
              Стихи эти звучали в салоне графов Виельгорских. (Текст дан по  2 т. соч.А.С.Пушкина, СПб, 1887 г., под редакцией П.О.Морозова, стр.150).
              Был ещё один салон в Петербурге на улице Итальянской, дом 15. Там, у Марианны Шимановской, пианистки и композитора, до 1831 года собирались любители музыки русского и польского происхождения.  В салоне бывали и Пушкин, и Львов, что опять же позволяет полагать, что они могли встречаться. У Шимановской Львов часто играл на скрипке, а  Пушкин оставил в альбоме хозяйки дома строчки стихов из своего «Каменного гостя».
              Долго шла на сцене Петербургского театра и постановка пушкинского «Евгения Онегина» на музыку князя Львова . Либреттист Г.В. Кугушев избрал для спектакля три сцены «Онегина»:  1. Письмо; 2. Проповедь и дуэль; 3.Встреча. П.И.Чайковский, кстати, очень хорошо знал этот спектакль.
             Так что предположение о творческом соприкосновении А.Ф.Львова и А.С.Пушкина имеет весомое обоснование.
             Они были ровесниками. Судьбы их имели точки соприкосновения. У них были общие знакомые, они нередко бывали участниками общих для них событий. Львов принимал непосредственное участие в войне 1828 -1829 года, а Пушкин также подавал прошение об участии в этой кампании, но ему было отказано.  В записках того и другого остались отзывы об одних и тех же людях, например, о А.Х.Бенкендорфе, которые имеют много общего. В архиве А.Ф.Львова найден лист, на котором его рукой переписано стихотворение Пушкина «Кинжал». И, конечно же, версия о «пушкинском следе» в тексте гимна «Боже, царя храни!» тоже даёт нам возможность говорить о творческом соприкосновении двух талантливых людей XIX века.
              Приложение:

      "Пушкинский след" - к истории создания российского гимна:
            http://www.stihi.ru/2010/02/07/4601
 
     "Боже, Царя храни!" Оркестровое исполнение:
       http://www.youtube.com/watch?v=tIGsJ4Sx3Uw&feature=related

     "Боже, Царя храни!" Хоровое исполнение:
       http://www.youtube.com/watch?v=idTSnAmfqLM

      Финал увертюры П.И.Чайковского "1812":
       http://www.youtube.com/watch?v=u2W1Wi2U9sQ&feature=related

      Французский королевский гимн XVI в.:
       http://www.youtube.com/watch?v=lZHIl5MX7Bc&feature=related

      Английский гимн "Боже, храни короля!":
      
       http://www.youtube.com/watch?v=bgd9jK-9TPU&feature=related

                Продолжение: http://www.proza.ru/2010/05/14/385