***

Я мог смотреть на нее часами…. Настоящая француженка: миниатюрная, изящная, с длинным аккуратным носиком и крупными глазами. Ее плавная поступь вызывала трепет в моем немолодом сердце, я вздрагивал всякий раз, когда слышал голос и видел изящный стан соседки… 

Как водится, девушка не обращала на меня никакого внимания.Каждый раз с утра, даже не взглянув в мою сторону, она уносилась по своим деламв компании подружки-блондинки. Часто, застревая на выезде со стоянки в полуметровом сугробе, они выискивали в толпе «добровольцев»… Однако взгляд девчонок скользил мимо меня и останавливался на моем соседе – бывшем военном –в камуфляже, в больших кирзовых сапогах и взглядом, присущим тем, кто провел большую часть жизни в советской армии… 

Всю ночь Алексей неспал. Ворочался, думал о завтрашнем дне, о том правильно ли поступает и выгоде,которую сулит его поступок. Родственники не пытались его отговорить, лишь мама накануне вечером тихо спросила: «не жалко?» Он промолчал…

Мой хозяин- парень неплохой – хотя и «недотепа». Часто оставляет включенными габариты, не всегда внимательно следит за моим здоровьем, кормит едой из «дешевых» и не особо заботитсяо гигиене. У меня картинный фингал на левом краю бампера, от недавней встречи сберезой, на стекле грязные разводы, я заметно хромаю на левое переднее… Хотя, сдругой стороны – многого он от меня не требует – до института и обратно, иногдана дачу к родителям, и всегда не больше 120ти. 
Он не слушал в свое время рассуждений Голованова* о моей несостоятельности и легко отдал за меня 170 зеленых бумажек, накопленных не без труда. Его даже не смутило то, что я сразу после первой встречи «наделал в штаны»….
С хозяином мне определенно повезло, в отличие от «форм». Все шиворот на выворот и напоказ! Задний мост – как наладони- это хорошо для механика дядиВаси, но не для соседок «француженок». Дуэт покатой линии крыши и прямоугольного заднего стекла – ужасен! Мой интерьер наполовину создан изматериалов, применяемых в производстве сантехники и запах тут (если б не освежитель) был бы соответствующим… 
Эх, мне б спойлер как у ЭВО, мне б сил раза этак в 2 побольше и тогда держисьсоседка! Куда тебе, с твоими то 90 французскими лошадьми и блондинкой за рулем тягаться снами? Говорят, где то, есть мой родственник-спортсмен – сильный, крепкий и красивый – ни чета мне…. А пока, все что мне остается, это лицезреть ее крепкий зад, удаляющийся от меня раз от раза в суматохе городского движения… 

С такими невеселыми мыслями я встретил сырое утро 20 апреля 2010 года. Мимо меня снова смотрели любимые глаза, через уплотнитель лобовогостекла в салон медленно попадала вода. Под брюхом сидел старый знакомыйдоходяга-кот. Была очередная суббота, такая же, как и сотни прежних: серых,дождливых, с пивом вечером на стоянке и отборным матом в отношении уплотнителямоего стекла… 
«Мой» появился в половине одиннадцатого, дождь к тому времени прошел, соседка, обдав меня свежей грязью, уехала по делам, вояка справа лениво поскрипывал после ночного марш-броска по охотничьим угодьям. 
Все как обычно: резкий бросок сцепления, визг мотора и,оставив на асфальте два пыльных росчерка, мы уносимся наматывать очередную сотню на неработающий счетчик пробега (сколько там? 80…100..одному Богу этотеперь известно). В пути почувствовал что-то неладное: боль была не резкой, нодокучала, то усиливаясь, то пропадая. Болело где-то между лопаток, порой было невмоготу, но я не стал капризничать, не уронил, обреченно, стрелку топливомера.Город остался далеко позади. Случись что – помощи придется ждать долго. 
Мне повезло – я живу на родине. Здесь полно магазинов снужными мне деталями. Завод, из ворот которого я выехал, находится в парекилометров от моей стоянки. Здесь много братьев: четырехколесных, двухколесных,со смешными ящиками позади головы и т.д. и т.п. Много их и на месте моего привычного ночлега.. Но ни один из них не грезит мыслями о француженке – толи от того что слишком слабы, толи довольствуясь тем, что имеют… В своих мечтах я один, как один на этой загородной дороге… 

Спустя около получаса мы остановились у незнакомого мнегаража. «Мой» о чем то долго разговаривал с невысоким кавказцем. Позже «ударивпо рукам» все вместе поехали к месту,называемому «промзоной»… Долго крутились вокруг ангаров, а когда остановились,уже стемнело. Хозяин достал ключи из замка, зачем то похлопал меня по задней двери и ушел, как выяснилось – навсегда… 

Алексей чувствовалщемящее чувство вины. Он шел быстрым шагом, стараясь не оглядываться. Подобное с ним уже бывало: несколько лет назад он в «усмерть» поссорился с лучшим другом,с которым был неразлучен с детства. Тогда в 99-м он чувствовал себяодновременно: и преданным, и предателем, мысли в голове крутились подобно вихрю– хотелось закрыться ото всех с нехитрой закуской и бутылкой «путинки»…Они необщались несколько лет, не то от гордости, не то от обиды никто из них так и неотважился позвонить…

Клещи исполинского крана пронзительно стиснулись в моихбоках. Сил кричать о помощи не было. Одно за другим лопнули стекла, струя маслахлынула на землю уже с 5 метровой высоты. Бесформенной массой полетел я вниз –в огромный ящик с такими же, как я: некрасивыми и старыми, зияя «картинным»фингалом на левом краю бампера и чувством глубокой скорби о том, что никогдауже не увижу любимых глаз…

Спустя неделю вквартире Алексея раздался телефонный звонок: «Документы готовы. Можете приезжать». Накинув капюшон, он шел в тишину, сутулясь от холода и в очереднойраз анализируя произошедшее. Скидка в размере «без малого 50 т.р.» мало греладушу. Он думал о нехитрой закуске и бутылке «путинки»…

Терентий Счастливых. "из неизданного".изд.Удмуртия апрель 2010г