Призрак. Глава 3

Кап. Кап-кап. Кап. Из умывальника капала вода. Каждую минуту – всего несколько капель. Вот снова – кап. И тишина. Пока наберется новая капля – пройдет секунд десять, не меньше. Потом она еще пару мгновений повисит на самом кончике «язычка» умывальника, словно раздумывая – упасть? Не упасть? – и рухнет вниз, разбившись об эмаль раковины. Кап.  Прежде, при жизни,  такое пристальное разглядывание капель показалось бы ему совершенно бесполезным делом. А теперь – когда все секунды, сколько их будет в этом вечере, были к его услугам – он решил – чем не занятие?  Если прикинуть – в умывальнике воды – еще на треть объема – глядишь -  часок-другой пролетит.  А потом можно будет пойти и посмотреть, как отражается в лужах луна. Понаблюдать за рябью на воде, послушать, как у соседей на крыше скрипит давно не смазанный флюгер. Скорее бы полнолуние, что ли. Можно будет сходить на кладбище, к бабе Свете. Сообщить, что правительство с 1 января следующего года пенсии прибавляет. А еще –  что в пятый раз решили компенсировать старичкам, кому за девяносто, пропавшие при развале СССР вклады.  Сказать это призрачной старушке – а потом целую ночь, до рассвета, слушать все, что она думает по этому поводу.  Ведь для бабы Светы даже смерть – не причина, чтобы не следить за событиями в стране. Вот только похоронена-то она на кладбище, а там ни телевизоров, ни радио нет. А у него теперь в доме – на несколько мгновений его снова накрыла волна черной тоски – он даже чуть тряхнул головой – по старой, еще прижизненной, привычке – у него в доме телевизор теперь работает часов по десять в сутки. Он бы прекрасно «жил» и не зная, сколько за сегодня по всему миру случилось катастроф – крупных и не очень.  Ему совершенно ни к чему было знать, какая по счету волна кризиса надвигается и на мир, и где лучше хранить запасы еды на пару лет вперед – а вдруг голод?!  Но кто же в этом доме спрашивал его разрешения?!  Новый хозяин,  Валерий Геннадиевич, включал телевизор прямо с утра – просто «для фона» - и уходил в другую комнату заниматься своими делами. Ремонт – это и для живых настоящее стихийное бедствие. А уж для призрака – и вовсе – почти конец света. Не успел он оглянуться, как все в доме переменилось. Новая мебель, обои, люстры, занавески. Ковры на полу.  Пожалуй, только умывальник и уцелел из всего «добра». Да чердак нетронутым остался. Пока. У четверых рабочих – чистых, трудолюбивых – совсем не похожих на тех ремонтников, которых доводилось при жизни видеть ему – на весь ремонт ушло чуть больше недели.  И все. Теперь даже взгляду зацепиться не за что. Вот, разве что за каплю. Кап. Кап-кап.  Он бы ушел к себе на чердак – такой уютный и привычный – со старым хламом по углам, допотопной прялкой, коробкой со старыми ошейниками – Убийца держал двух коз – искренне считал, что свежее молоко продлит ему жизнь. Не продлило.
Он бы ушел на чердак, да только слишком сильно и вкусно пахло в доме липовым чаем.  И сам хозяин, и его дочка – Татьяна – пили чай. И чудесный, такой будоражащий аромат наполнял дом. Как раньше. Когда была жива баба Нюра. Он не хотел видеть их – до слез, до отвращения не хотел слышать их голосов – но запах, этот запах не давал ему уйти.  Наверное, точно также чувствуют себя алкоголики, перед которыми, на столе, стоят стопки, наполненные такой желанной водкой – разве можно отойти от эдакого стола?! Только алкоголику что: выпил, да и ушел спать. Хоть и под тот же самый стол. А как быть с запахом? Как отрезать себе кусочек запаха и утащить на чердак? Он не знал, и поэтому, как привязанный, сидел тут, на кухне, всем своим существом вбирая в себя сладостный аромат липы.  Гораздо приятней, чем запахи краски и клея. Еще бы эти двое пили бы свой чай молча! Какое-то просто посмертное проклятье – чувствовать и знать все, что происходит в этом доме и его окрестностях! Сколько раз за прошлую ночь мужчина ходил и в туалет? Он знал. А девушка? Она вчера минут сорок искала по всему дому свой разряженный мобильник, хотя сама с утра положила его зачем-то на подоконник на втором этаже – да и забыла про него.
«…разгорелся крупный пожар…» - вещал телевизор в зале. Огромный – больше метра в длину.
- Да ломайся ты уже! – не сдержал он эмоций. И через минуту, как по заказу, рассказ журналиста о пожаре сменился блаженным, ничего не значащим шипением. Призрак улыбнулся. Вот теперь – хорошо! Он не знал, почему этот новый, навороченный телевизор постоянно терял связь с  не менее навороченной антенной, смонтированной на крыше. Но каждый раз радовался очередной поломке, как дитятко. Было бы сейчас светло – мужчина залез бы на крышу, подергал за провода, пошевелил бы что-нибудь в этой конструкции – и телевизор бы снова заработал. Но не полезет же он на крышу в темноте? Нет, не полезет.  Тишина. До утра – никаких пожаров, наводнений и извержений вулканов. Кто придумал эти каналы новостей? Эх, сюда бы бабу Свету – вот было бы ей счастье! А что? Надо будет пригласить ее как-нибудь, в полнолуние, если кому-то из хозяев придет в голову среди ночи новости поглядеть. 
 - Да что ж ты будешь делать! – всплеснул руками мужчина, соскочив со стула – Что ж он постоянно антенну теряет, как заговоренный, по вечерам?!    - он ушел в залу, и через несколько секунд в доме стало тихо.
 - Ты вот что лучше скажи мне – обратился к дочери мужчина, возвращаясь в кухню.  – Что с парнем этим делать будем?
- Почему ты его даже по имени не называешь? Он ведь не чужой тебе!
 - Нет, вот он-то как раз мне чужой!
 - Пап, ты же его усыновил! Значит, перед законом ты - его родной отец!
 - Но крови моей в нем нет! И мать его мне давно уже чужая баба! Мы тринадцать лет в разводе! Она его неизвестно от кого нагуляла…
 - Отец! Прекрати немедленно! ТЫ же знаешь, о мертвых – или хорошо – или ничего! Ты же сам говорил, что она тогда,, после смерти мамы, здорово нам помогала!  Ты со мной в комнатушке, в коммуналке ютился, а у нее квартира была, и мы там жили потом! Вот кто бы еще мужика с ребенком приютил бы?!
 - Ну да, квартира, я ж ее брюхатой замуж взял, где б она еще такого дурака нашла?  - огрызнулся мужчина, хватая со стола печенье.
 - У тебя дочь, у нее сын – все честно!
 - А потом?! А потом что она сделала?!
 - Ну, папа! Это же случайность! С каждым могло случится!
 - Да если б она спать тогда не завалилась, забыв дверь закрыть на ключ – разве вы бы сбежали на улицу? Разве полезли бы в пруд за мячиком?! Да вас же потом в больнице еле откачали! Слава богу, соседка заметила из окна, как вы в пруду барахтались!
 - Но у нее же мигрень… - тихонько начала девушка.
- Хватит!  - закричал мужчина, приблизив свое лицо к лицу дочери – Слышать ни-че-го не же-лаю! – отрезал он, четко проговаривая каждое слово. – Я потерял твою мать, а потом, из-за Алены, чуть было не потерял и тебя! Я тебя забрал, уехал оттуда и все! Я ее раком не заражал! Я ее в могилу не тащил на веревке! И теперь я о ее сиротинушке заботиться не собираюсь, будь я хоть трижды по документам ему отцом! Я его знать не знаю! Да и ему уже 19 лет – сам проживет!
 - Ну папа! Нельзя же так!  Папа… ты же ректор академии управления! Ну что тебе стоит хотя бы учится его пристроить к себе в академию?  Место в общаге выбить? А там пусть сам подрабатывает где-нибудь. Тебя ведь никто не заставляет его к нам домой привозить! Но хоть что-то сделать ты должен!
 - Нет!
 - Ну папа!
 - Нет ,я сказал! И вообще…
Спор их прервал визг тормозов на шоссе, которое находилось недалеко от их дома. Потом звук удара – и все смолкло.
 - о господи! – радуясь возможности прервать  неприятный разговор, мужчина быстро надел ботинки, накинул куртку, и, захватив фонарь бросился на улицу. Вдруг кому-то нужна помощь? 
Его дочь выскочила следом за ним, даже не думая «утепляться» - как была – в джинсах и свитере.