Пещера

С годами, когда инстинкты притухают, кажется, что между людьми больше развиваются человеческие отношения. Но только с этими же годами выясняется - человеческое в человеке не дар природы а результат сложнейшего труда самого человека над самим собой.  Результат, который и проявляется как раз тогда, когда инстинкты животного начинают ослабевать под натиском времени и старости, уступая место тому, что  народилось и выросло к этому периоду в существе человеческом.
(Другое дело, как и кем это нарождалось и воспитывалось.)

***

        ПЕЩЕРА

За спиной, совсем рядом и сверху,  зашипела змея. Холодок вперемежку с колкими мурашками впился меж лопаток и выплеснулся дикой мыслью – Откуда в этой пещере, да еще в местах, где и в легендах  сюда даже Горыныча не заносило… Шматок  грунта по затылку и ледяная щебенка за воротником оборвали идиотскую мысль, а тело рвануло обратно. Туда где выход, или вход... Но, что-то тупо схватило за ногу, ухнуло надрывно и придавило грудь к земле,  лбом в камень, подсветив навалившуюся  темноту снопом искр…
- За каким открытием я сюда полез. – Выплыла из пелены первая мысль и нырнула обратно, так и не дав себя додумать.
- Дышать нечем. – Беспокойно скрипнуло где то рядом.
Засвербело на лбу, а меж ухом и носом ощутил пальцы правой руки.
- Похоже завалило… И дернул меня…, с козлиной мордой.
Шапчонка осталась на голове, это почему-то чувствовалось, не понятно где были ноги и левая рука и со спиной - непонятное.
- Дышать не-че-м-м-м. И не во что.
Значит присыпало основательно, ни вдохнуть ни п…ь. А дыхнуть хоть разок надо.
Сколько я под завалом? Похоже давно, если ног не чую. Затекли. Еще и придавило. Такое бывало – отсидишь в неудобном положении, а потом хоть ножовкой пили – протез.
А вдруг только что? Ё-мое, значит позвоночник  хана.
Стучит под ушами. Вроде вспотел!?
Пальцы правой ладони вдавились в кость возле уха, на шее захрустели мышцы и задергались, вырывая затылок наверх… - Ды-ы-ша-ать не-е-че-е-м…
Судорога огненными иглами впилась за затылком и швырнула к макушке горсть битого стекла…
- Почему же я подумал про змею? Живыми видел только в зоопарке и в цирке, слышал по ящику, ну, в кино. Читал про психологию, что надвигающаяся опасность человеку представляется каким то похожим на нее образом зверя или там предметом опасным.
- Вот и представилось.
 -А ить я себя похоронил, дружище!
Пустота заполнила все вокруг и внутри. Тишина. Даже в висках не стучит. Выплыл рюкзак, оставленный у входа, или выхода… Единственное, что от меня остается. Как памятник!
И тот растащит и изорвет зверье, унюхав в нем тормозок…
Почему единственное. Сын мало-мало живет  в городе, дочь внучку родила, повидал ее – реальность. А ты говоришь рюкзак, тряпье! Хотя, конечно, слабое утешение. Ну погорюют, пропал где то, как то, Переберут фотографии в альбоме. С мамкой выкинут мое, теперь уже никому не нужное барахло, в яму за огородами, а то и спалят, что горит и пойдут жить дальше. И не скажешь что это не правильно, так живут..
- Обидно.
Интересно, а почему я себя должен сейчас утешать. И какая разница, что сейчас у меня в башке вертеца начинает. Ну и что, что обидно. Наверное у всех так, кто не мгновенно…
Да нет, не у всех. Многие с Богом готовятся встретиться, к той жизни. Наверно по своему волнуются. Как там все пройдет? Чего заслужил?
А я нет. Не готовлюсь… Почему?
В ту жизнь, если такая и есть, должно уходить не материальное, душа что ли. А она не появляется сама по себе, что то откуда то должно браться. Там убывает, тут прибавляется и чтоб прибавилось потрудиться надо. Закон природы его и Бог не отменит.
Получается ты сам себе и молот и наковальня и кузнец. Из этой могилы кажется все логично.
Что-то мне не страшно все это.
Ну да. Страх это инстинкт, свойство живого. А я что? Уже помёр? Тогда за каким… все эти рассуждения. Хм, попробуй не рассуждай, само рассуждается.
Выходит человек сам строит свое не материальное,  лепит своей жизнью то существо или форму энергии какой, что от него потом останется. А от меня сейчас.
Да-а, лепить то уже некогда и нечем…
Что-то остро стукнуло по вискам, еще раз, еще. Да это сердце, пульс. Только больно.
И дышу еще. Еще не задохнулся. Как давно я закопан? Тьфу завален. Завалился.
Надо посчитать пульс, вдохи, можно прикинуть время, сколько воздуха хватит.
Ну и что? Легче будет? Странно все это. И Холодно. Руки почуял.
Завал сбоку начал подрагивать, земля зашевелилась, зашептала где-то за ногами.
Сердце взорвалось, как движок у гоночной машины, завыло, набирая обороты. Кипяток рванул по всему телу…
Под ногами и сбоку зашипели стаи змей, уползая в глубину.
- Дышать! Дышать!
Поглощать этот невесомый и такой тугой воздух, но его много, много!
Из рук сочится кровь, но совершенно не больно, дрожат только, мелко и часто. И ноги тоже.
В пяти шагах рюкзак, подпирает трухлявый еловый пень. Земля вздрогнула,  ремень сполз под кармашек и стал похож на  улыбку, не злую, чуть загадочную.