Ver mutilatum

        Он внезапно нагрянул в наши промерзшие края, внезапно сдернул облачную зябкую пелену с небеса, внезапно сделал солнце ярким и горячим, внезапно овеял землю свежим веселым ветром... Март... Один из самых чудесных месяцев года, один из самых непредсказуемых месяцев. Капризный, сумасбродный, светлый, веселый март.
Всего за два дня температура подскочила с минус-пяти до плюс-десяти. Снег и лед покинули улицы чуть ли не в панике — даже обычных весенних ручьев, почитай, не было, солнце сразу просушило всю воду. Рухнули с крыш ледяные карнизы. Небо словно приподнялось, стало выше, приобрело радостный лазурный оттенок, словно кто вымыл его — светлая, глубокая, просторная бездна, так и хочется упасть вверх, взмыть к пушистым облакам, раствориться в лазури... Солнце пронизало небесную толщу своими лучами, прогрело, озарило ее... Целый океан над головой — океан, полный ветра, света, облаков...
Земля пробудилась... Небо ожило...
Я бы тоже очень хотел ожить. Ни о чем так не мечтаю, как о скамейке в парке — как бы хотелось посидеть на солнце, отогреться, подумать о чем-то спокойном, светлом и печальном, забыть обо всех своих бестолковых и бессмысленных проблемах...
Но нет — с восьми утра и до шести вечера я сижу в холодном кабинете, куда не проникают лучи солнца. Что я вижу? Поле зрения микроскопа. Пробирки, на дне которых этакими экзотическими червячками скорчились сгустки крови. Ветхие инструкции и методики, которые д;лжно перенабрать и перепечатать. Слышу стук гематологического счетчика, крысиную бумажную возню, тоскливое пищание анализаторов...
А за окнами — солнце, небо, пение птиц, пробуждение насекомых...
Когда я наконец покидаю свой кровяно-сывороточный склеп, солнца уже почти не видно за строениями. Печальные холодные тени ползут по улицам. Я — тоже печальный и холодный, мне не до весны...
Там, где улица все еще освещена заходящим солнцем — тщетно пытаюсь отогреться. Покупаю кофе со сливками в кофейном автомате — но даже кофе, привычное средство, не отогревает меня и не помогает ощутить себя живым. Может быть, во мне уже недостаточно жизни, и весна вовсе минует меня?! Вдруг я просто не смогу ее ощутить?! Что, если холод и унылая работа уже начали убивать меня — предавать тому мерзкому роду смерти, когда тело продолжает ходить, дышать и работать?..
На тоскливом прямолинейном проспекте меня встречают ряды молодых каштанов. Их ветви недавно обрезали... Молодые каштаны уже распустили молодые листья — вот они, шевелятся от холодного ветра, похожие на зеленые пятерни дриад. Нежные листочки, ребристые и тонкие... Как странно они смотрятся на безобразно укороченных ветвях!.. Куцые ветки смотрят в небо своими свежими срезами — словно жалуются небесам на раны, нанесенные людьми. И — жалобный шепот молодых листьев на изуродованных ветках...
Искалеченная весна...

Март 2010-го