Хранитель тайны

1
    И вот он опять сидит за своим столом и читает очередную книгу. Квартира его выглядит, как и прежде: посреди комнаты стоит кресло, заваленное старой одеждой – вещами обветшавшими и непригодными для ношения. Возле кресла стоит  старый разобранный телевизор. Кровать хозяина накрыта покрывалом, на покрывале разложена карта мира с отмеченными карандашом местами. Из старого, покрытого пылью приёмника доносится голос ведущей утренних новостей. Солнце пробивается через грязные шторы.
   Владелец этой комнаты смотрит в окно. Солнечный зайчик бегает по лицу, освещая высокий лоб. Мысли хозяина жилища летают далеко от этой комнаты, этого хлама, этих растрёпанных книг. Он думает о том, насколько изменилась  его жизнь после встречи с тем бродячим монахом, и ещё о том, как бы  изменилась его судьба, если бы он не отказался от своего дара… .

2
   Июнь. Все та же квартира с тем же бардаком. На диване сидит Иван Дмитриевич Лазаревский, учитель географии, и пересчитывает свои сбережения, отложенные за год. Живёт он скромно, однако каждое лето отправляется путешествовать. И вот – конец учебного года и время, когда можно решить, куда отправляться. Иван Дмитриевич ведет пальцем по карте, натыкаясь на красные точки. «Так, тут я был, и тут, тут, тут, тут…Ага! – восклицает путешественник. – Вот! Значит, буду осваивать горы».


3
Иван Дмитриевич достаёт тетрадь, хранящую в себе самые яркие впечатления о путешествии, и начинает листать страницы.
   «6 июля. Проходя через долину, я не мог оторвать взгляда от гор. Эти исполины в утренней дымке казались для меня загадочными существами, хранящими секреты миллионов  лет развития Земли. Ни одна фотография, ни одна картина не способны передать утреннюю прохладу воздуха, пение утренних птиц, и – горы, в чьих ущельях раскинулись долины, а вершины покрыты снегом. 
  8 июля. 9 часов утра. Я удивился, увидев чью-то фигуру на склоне горы, но продолжал  идти. Во мне проснулся скорее интерес, нежели страх. Я стал подниматься на гору. Идти оказалось на удивление не сложно, но колени начали дрожать. Неизвестный в черной мантии приближался. Под капюшоном скрывалось лицо, на руках были чёрные перчатки.
 Человек в чёрном одеянии подошел ко мне и сказал: « Да, я знаю, как выйти к ближайшей тропинке».
Я потерял дар речи, но все же успел опомниться, взять себя в руки.
 «Я смогу Вас провести», - заметив, что я успокоился, продолжил загадочный человек и начал подниматься к дороге. «Но кто вы?» - спросил я его слишком поздно в спину.
   «Я – тот, кто поможет тебе познать мир» - загадочно ответил человек в чёрном, не оборачиваясь ко мне. «Что это значит?» - громко воскликнул я и, не понимая сам, что делаю, резко отпрянув в сторону, принялся убегать прочь от безумца. Но в моей голове зазвучал голос странного незнакомца: «Убегать от возможности получить все ответы о мироздании – удел дураков. Стоит ли тратить столько лет на изучение мира, религий разных народов, чтобы в один момент скрыться от главного ключа Вселенной!»
 Мне начало казаться, что схожу с ума, хотелось было бежать дальше, но ноги как будто налились свинцом, и я остановился».

4
   Полуденное солнце согревало горный воздух.
Стоя на лужайке, учитель географии увидел чёрную фигуру, которая быстро приближалась. «Какой-то бред», - пробормотал Лазаревский и потерял сознание.
  Очнувшись, он увидел, что находится в каком-то тёмном помещении. Постепенно приходя в себя, Иван Дмитриевич понял, что тёмное помещение – это не что иное, как пещера, освещённая костром, у которого сидел незнакомец в чёрном.
«Теперь ты в состоянии адекватно воспринимать мои слова? - спросил он, даже не взглянув на Лазаревского. - Задавай вопросы, я отвечу». Иван Дмитриевич понял, что в отношениях с незнакомцем лучше не молчать и, набравшись мужества, всё-таки спросил: «Что значат те слова, которые вы сказали тогда на склоне? И что происходило в моей голове, когда я убегал? И вообще, кто вы?»
       «Я – Хранитель Тайны. И моя задача – давать возможность избранным получать ключи от знаний Вселенной и её тайн. И именно вы, Иван Дмитриевич Лазаревский, оказались одним из избранных. Это честь – получить вековые знания. И, конечно, ответственность. А насчёт слов в вашей голове – это одно из умений читать чужие мысли и управлять ими»,  –сказал собеседник учителя и замолчал.
Учитель был в растерянности. После небольшой паузы он вновь спросил: «Где доказательства ваших слов?» - спросил он. «Довольно ожидаемый вопрос», - ответил Хранитель и снял перчатки. Учитель на некоторое время опешил. « Что с вашими  ру…» – Лазаревский не успел договорить, как его собеседник снял капюшон.. «Что это значит?! – удивлённо воскликнул Иван Дмитриевич. – Где ваши руки, ваша голова? Вы что, привидение?» – «Я всего лишь сгусток силы, созданной Великим Хранителем. Я передам вам Тайну и исчезну. Такова моя миссия», - ответил  собеседник.
Учитель задумчиво смотрел на пламя костра. Его мучили сомнения, он искал подвох. «И какие же знания я могу получить, если соглашусь?» - спросил, прервав молчание, Лазаревский. «Вы получите вековые знания!- воскликнул Хранитель. – А что, спросите, требуется взамен? Вы можете писать книги, научные работы, делать громкие открытия. Но люди не должны знать о Нас и о тайне возникновения Вселенной. И не пытайтесь вслух озвучивать чужие мысли. Вы человек, который никогда не поступается своими принципами. Вы многого достигли в жизни, однако остаётесь в тени. Ваш внутренний мир подобен вершинам этих гор, поэтому вы здесь». После этих слов загадочный объект взмахнул рукой – пламя костра, подобно огню газовой горелки, усилилось. Как оказалось, все  стены пещеры  были  покрыты какими-то орнаментами, иероглифами, вязью.
  Прошло немного времени, и Иван Дмитриевич сказал: «Я согласен, но, если я почувствую, что мне не нужны эти знания, я смогу отказаться?». «Да, но вы никогда не получите второго шанса и навсегда будете лишены этой возможности», - ответил собеседник Лазаревского. Подумав некоторое время, учитель сказал: «Я согласен», – и вновь потерял сознание.

5
  «Картинки моего воображения были очень странными, непонятными. Какой-то человек стоял перед пропастью и, словно вязкая жидкость, стекал вниз. Внезапно из пропасти выросло дерево, ветви которого были увешаны разноцветными плодами с паучьими лапами. На стволе этого дерева появился громадный глаз, чей зрачок был огненного цвета. Молниеносно из глаза хлынула ярко-алая кровь и, словно водопад, обрушилась на землю. Из капель возникали люди, тысячи людей в серой одежде и с одинаковыми лицами. Они спокойно шли по какой-то пустынной местности, постепенно у них вырастали паучьи лапы и клыки. Синхронное движение внезапно пропало, и начались беспорядочные смертельные бои. Такие странные, порой безобразные, порой страшные картины менялись в воображении до тех пор, пока я не очнулся. Лежа на земле, мне нужно было привести свои мысли в порядок. Через десять минут я поднялся, находясь всё в той же пещере, в которую проникали лучи утреннего солнца. В пещере никого не было, на земле не осталось следов костра, изображённые на стене иероглифы, вязь, непонятные символы – всё   исчезло. Я вышел на свежий воздух и, прищурившись, подумал: «В каком-то странном свете  смотрю я на эти пейзажи. Вроде бы их уже видел, но воспринимаю как-то по-новому. Будто только родился». И с этими словам я двинулся в путь». 

6
 Прошло время. Тёплые дни солнечного лета сменились сезоном холодных осенних дождей.
Иван Дмитриевич стал часами делать какие-то записи в своих многочисленных тетрадях, блокнотах. Он очень много писал, бесконечные знания не давали ему покоя. Благодаря этим неисчерпаемым знаниям,  ему удавалось делать громкие открытия, опровергать чужие теории. Однако характер учителя очень сильно изменился.

7
«9 ноября. Мне стало невыносимо находиться в обществе этих бездарей. Я не могу слушать чепуху своих учеников. Они, конечно, не виноваты в ошибках науки, они просто учат то, что написано в учебниках. Но всё-таки – как невыносимо невежество!
Телевизор и радио – логово вирусов, которые при каждом включении  поражают клетки человеческого мозга. Я перестал спать по ночам, меня мучают мысли о том, как много не знает человек, какие ошибки он делает и к чему это приводит. Я потерял чувство времени, даже забываю поменять батарейку в часах на стене. Ведь столько всего нужно сделать, стольким людям раскрыть глаза!..
18 января. Кажется, я становлюсь психически неуравновешенным. Вчера, словно сорвавшись с цепи, закричал на ученика. Он очень уверенно рассказывал о тех вещах, с которыми столкнулся только в учебнике. Его самоуверенная чушь вывела меня из себя. На международной конференции учёных на меня смотрели, считая безумным. Эти жалкие книжные черви пытались отрицать элементарные вещи!
 Я больше не могу. Мои волосы стали серебряного цвета, ухудшилось зрение. Мне надоело спорить, удивляться, нервничать и отрицать. Надо что-то делать!..».

8
  И «дело» не замедлило себя ждать. Это произошло 29 февраля.
   Вернувшись вечером домой, Иван Дмитриевич стал разбрасывать свои записи, рвать дрожащими от злости руками   статьи, сбрасывать всё со стола на пол и кричать: «Надоело! Я больше так не могу! Хватит!».
Через некоторое время он успокоился, взял себя в руки и стал рассуждать: «Что для меня значит эта Тайна? Зачем мне все эти знания? Люди всё равно не понимают своих ошибок, не хотят ко мне прислушиваться. А зачем тогда мне Тайна? От таких глубоких знаний только нервные срывы. Может, мне стоит снова вернуться к обычной человеческой жизни? Каждый день всё больше и больше разочаровываться в человечестве – это выше моих сил, это не моя участь».
Учитель собрал все сброшенные на пол вещи, привёл комнату в порядок.  И, словно ожидая откуда-то ответа,  громко воскликнул: «Я отказываюсь от Тайны!»
«Подумай хорошо! Больше шанса не будет», – вдруг быстро, словно ожидая восклицания Лазаревского, произнёс в ответ Хранитель, мгновенно появившись у Ивана Дмитриевича за спиной.
«Я знаю, что делаю! И поэтому отказываюсь от Дара!» - ответил учитель. «У каждого свой путь», – спокойно отчеканил собеседник в чёрном одеянии и взмахнул рукой. Лазаревский вновь почувствовал слабость в ногах, в глазах потемнело, и он потерял сознание.

9
Прошло время…
И вот он опять сидел за своим столом и читал очередную книгу. Квартира его выглядела, как и прежде: посреди комнаты стояло кресло, заваленное старой одеждой – вещами обветшавшими и непригодными для ношения. Возле кресла стоял  старый разобранный телевизор. Кровать хозяина была накрыта покрывалом, на покрывале находилась карта мира. Из старого, покрытого пылью приёмника доносился голос ведущей утренних новостей. Солнце пробивалось через грязные шторы.
   Владелец этой комнаты смотрел в окно. Солнечный зайчик бегал по лицу, освещая высокий лоб. Мысли хозяина жилища летали далеко от этой комнаты, этого хлама, этих растрёпанных книг. Он думал о том, насколько изменилась  его жизнь после встречи с тем бродячим монахом, и ещё о том, как бы  изменилась его судьба, если бы он не отказался от своего дара….


10
После того как учитель отказался от вековых знаний, его многочисленные записи пропали, перестали сниться  страшные сны.  «А! К черту эти знания! Надо радоваться жизни, как это свойственно человеку. Ну их, эти знания! Для того мы и люди, чтобы познавать всё естественным, пусть и не всегда правильным путем. Для того мы и люди, чтобы оставаться в стороне от этих вековых и глубоких знаний Вселенной. Мы же не боги... На улице прекрасная погода! Пойду-ка я  погуляю в парке!»
 Прогуливаясь по аллее, Лазаревский размышлял о том, насколько прекрасен мир, сегодняшняя  погода, солнце, люди…. Однако ход его мыслей был прерван весёлым и одновременно любопытствующим голосом маленькой девочки: «Скажите, пожалуйста, а почему небо голубое?»