Птичий переполох. Скворцы

               

Тоже, называется дача, тоже считается отдых… Сплошные нервотрёпка и переживания.   Ладно, внучка, рассказываю по–порядку, и ты всё поймёшь сама и согласишься, что мы поступили правильно.
Вечером мы отправились на дачу.  Машина загружена настолько добротно, что даже Альме не понравилось: ей досталась только половина заднего сидения. Вечер, солнышко ещё не село, но уже не так давит лучом и Альмушке не очень жарко. Она ведь никогда (и летом, и дома, и в машине) свою шубу не снимает и в солнечные дни жару переносит тяжело.  Машин вечером на улицах мало; мы спокойно и быстро пересекли город и мчимся к нашему драконову дереву.  До дачи оставалось километров пятнадцать, как мы заметили по бокам шоссе лужи.  Они сразу привлекли наше внимание. Целая неделя была сухой и жаркой, а мы не могли съездить на участок, чтоб полить растения. Поэтому и беспокоились, не поникнут ли  наши цветущие деревья, кусты, саженцы, сеянцы, красивые цветы на клумбе.  А тут неожиданно лужи и всё  крупнее и глубже.  Ура!  Тут был дождь!  Но сразу возникло и беспокойство: а напоил  ли он зелень на нашем участке?   Беспокойство передалось Альме, и она стала внимательно смотреть по сторонам, как будто тоже хотела верить, что на её участке был дождь и вся зелень спасена.  Догадываешься, внучка, с каким нетерпением мы крутили колёса, наматывая на них километры, чтоб скорее убедиться, что наши зелёные друзья  в порядке?
Только въехали в ворота, выключил мотор и все трое скорее пошли за дом, к грядкам,  поздороваться с помидорами, другими овощами, цветами, убедиться, что они  здоровы и бодры.  И вот тут…
– Деда,  посмотри  кто это?
Через грядку, от нас, неуклюже ковыляя, беспорядочно махая неокрепшими крылышками  «удирает» птенец.
Мы знали, что под крышей нашего дома устроили гнёзда трясогузки, синицы и воробьи. Видели, как весной они таскали в гнёзда соломинки, веточки, пушинки, создавая домашний уют. Позже заметили, как самцы носили  в гнёзда корм для высиживающих птенцов будущих мам, а в последние дни уже оба родителя заботились о потомстве и при подлёте их к гнёздам оттуда раздавался дружный хор  требующих корма птенцов.
Первым опустело гнездо воробьёв: их птенчики подросли и вылетели из гнезда.  Ещё несколько дней родители будут на их писк из–под кустов, где они будут пока прятаться, носить им червячков, мошек, букашек – их лакомство, а затем окрепшие птенцы уже сами будут добывать корм и вести обычный птичий образ жизни.  По дружным голосам птенцов мы догадывались, что скоро вылетят детишки синичек, а потом – трясогузок.
И вот картина: во всю силу своих возможностей от нас в малину (к заборной сетке) убегает синичкин птенчик.  Первая реакция – убрать собаку.  Подбежит ведь к нему, поинтересуется, что это такое, потрогает его сильной и когтистой лапой и у малютки сломаются ножки, крылышки или рёбра.  Жаль ведь его.  Альму мы убрали, уберегли малышку.  «Выпал, наверное, из гнезда.  Не беда! Отсидится под кустом, подкормят родители, окрепнет, полетит».  Синичка хорошая птица, помощница огородника. Она ежедневно съедает много жуков, мошек, их личинок, портящих огородные и садовые растения.  Да и свой птенчик, из гнезда нашего дома. Пусть растёт, будет уничтожать вредителей на участке.
– Деда! А что это?
Только мы, убедившись, что дождь  обильно напоил наших зелёных друзей, и не дав синичке попасть в лапы Альме, хотели уходить, как бабушка заметила возле дома  клок пуха  и соломы и в нём трёх синициных беспомощных птенцов. Вот только теперь мы поняли, что произошло. Сильный грозовой ливень смыл недостаточно укрепленное гнездышко вместе с птенчиками на землю.  Синички–родители носились над нами, кричали, боясь за деток. Но малышки не растерялись: они шустро юркнули за деревянные рейки, стоящие прислонёнными к дому, спрятались там, как в убежище. Мы с бабушкой оттуда ушли и забрали с собой нашего зверя.  Два дня незаметно мы наблюдали за тем, как обе синички (папа и мама) постоянно носили корм своим деткам, давая возможность им окрепнуть, подрасти и стать настоящими птицами, красивыми, голосистыми и полезными.  Синички поняли, что вреда им не сделаем и кормили малышат при нас, нисколько не боясь.
Когда к вечеру третьего дня мы подошли к рейкам, никого из пичуг не было видно и не было слышно. Не сновали их родители.  Видимо, опытные папа и мама переманили несмышлёнышей куда–нибудь под кусты, чтоб подкормить из там, пока они не смогут вступить в самостоятельную жизнь.

Вот, внученька, и отдыхай на даче: напереживаешься за птичку–зверюшку.  Так  хочется,  чтоб всем было хорошо.




                Скворцы

Нет, что ни говори, а наблюдать за птицами, как и за зверюшками, очень интересно, познавательно и заставляет о многом задуматься.
Вот у нас на берёзе скворечник, под крышей дома селятся  воробьи, синицы, трясогузки. Наш сосед  на столб лоджии  прибил досочку и на ней за пол дня ласточки дружной стаей слепили гнездо  и в нём ежегодно селится  парочка этих щебетух.  У другого соседа под крышей каждой весной устраивает гнездо чёрный дрозд. 
Соседи знают, что я люблю птиц.  И один из них даже  из Германии привёз красивый синичник.  Правда, кое–что в нём я переделал, и он стал первым домом шустрых певцов – помощников садовода. Настолько много синицы уничтожают вредителей наших зелёных друзей – растений, что они  в помощи дачникам считаются чемпионами.
А сегодня о скворцах.  Осенью они собираются в крупные стаи и улетают в тёплые страны на время нашей морозной и снежной зимы, так как питаются насекомыми, их личинками, мошками, ягодами, зёрнышками, а этой пищи зимой у нас не добыть. Весной они прилетают в родные края, к нам, и сразу ищут удобное и безопасное место для гнезда, в котором выведут деток.  Скворечник  нужно сделать удобным по величине, повесить высоко, чтоб не добрались хищники, повесить лицом к солнышку, чтоб к нему было удобно подлетать.  Увидят скворечник птицы, осмотрят внимательно.  Хорошо ли висит, не поломана ли крыша, удобно ли к нему подлетать, не залезет ли кошка.  Но осматривает не одна пара скворцов, а две или три.  Если скворечник понравился, то начинается соперничество: какой паре поселяться.  Долго они шумят и крутятся возле него, пока не остаётся одна пара. Но как правило, с ранней весны домик занимают воробьи. Скворцы сразу же, пока воробьиных яиц ещё нет, выгоняют их из скворечника и воробьишки вынуждены нехотя уступить.
Если после осени скворечник не почищен, а так чаще и бывает, то первое, что птицы делают, чистят его: выбрасывают из него пух, веточки и другой мусор.  После уборки создают уют – делают удобное тёплое мягкое гнёздышко. Только после этого самочка откладывает яички и, сидя на них, греет – высиживает птенцов. Пока она сидит на яичках, самец летает за кормом – питается сам и приносит пищу самочке.  Через некоторое время из яичек проклёвываются птенцы.  Они очень прожорливы, им нужно много кушать, чтоб за короткое время подрасти, окрепнуть, покрыться вместо пуха перьями.  Вот и работа родителям: весь большой светлый день, с раннего утра и до позднего вечера только и занимаются тем, что носят питание своим деткам.  А детишки растут и растут, становятся всё прожорливее, смелее.  Уже забираются вверх, к летку, выглядывают из него  и при подлёте родителей громко кричат, требуя «Дай мне!  Дай мне!»  Не знаю, как родители успевают их кормить и как они кормят всех, а не кого–то одного.
Наконец, они выросли и готовы покинуть скворечник.  Это очень любопытное зрелище и я всегда жду его с нетерпением.
Самый смелый птенчик вылезает через леток и никак не решается впервые в жизни полететь.  Ему страшно и в то же время очень нетерпится «стать взрослым».
Родители тут как тут: легко подталкивают и… птенчик полетел.  Правда, лететь он ещё не может. Он только плавно планирует, снижается вниз, куда–нибудь под куст, спрятаться ото всех, так как он ничего, кроме внутренностей скворечника не видел, не знает кто его враг, и всего боится. Скорее под куст и сразу зовёт родителей.  Бедные родители!  Как им тяжело в эти дни!  Накормить и приободрить  тех, кто сидит под кустами, в траве, накормить и выпустить в первый полёт тех, кто ещё не осмелился на такой решительный подвиг.  Всё успевают маленькие трудолюбивые птички – родители бывших птенчиков, а ныне – молоденьких скворчат.
Часто бывает так, что какой–нибудь  скворчонок боится  полететь.  И так, и эдак пытаются папа и мама ему помочь, кричат, подсказывают, возмущаются, а он, этот трусишка, никак не решится разжать лапки, оторваться от спасительной палочки под летком.  Долго мучаются с ним родители.  В это же время, вылетевшие ранее, кричат о помощи из–под кустов, зовут каждый к себе.  Наконец, убедившись, что уговоры бесполезны,  терпение родителей кончается, и они оба одновременно сталкивают неумеху вниз.  Беспорядочно махая крыльями, он спускается, да ещё  и кувырнётся при приземлении, так как лапки  пока не приспособились смягчать удар о почву.
Всегда с интересом наблюдаю этот цирк, где куполом служит летнее голубое небо.  Вспоминаю и свои первые полёты  («вылеты из скворечника»), и своего инструктора  («скворца – родителя»), и свои первые, не всегда отличные посадки  («кувырки скворчат при приземлении»).  Вспоминаю и сравниваю своих однокашников (тех, с кем вместе ел кашу, когда  учился летать)  с птенцами, которые полетели сами  и которых выталкивали из скворечника родители.  Разными мы были,  и по–разному сложилась у всех жизнь.  Но одно было общим: страстная любовь к полётам, неудержимое желание летать.
Давно это было.  Это было тогда, когда был я молодым, здоровым, красивым и высоким…  Но об этом  отдельный рассказ.