Фуга 42 - Гнидам сюды низя!

- Ты что всё чешешься? - спросил Фомич у Кости.
- Да не знаю… как будто меня ктой-то там цапает! – признался тот.
- Да кто ж тебя цапает? – удивилась я, вспрыгнув на нижнюю ветку ели.
- А волк его знает, вот чешется, потому что кто-то меня кусает! – сконфузился бедняга.

- А нут-ка Меланья, пособи! – Фомич стал охлопывать, оглядывать да расчёсывать до кожи заросли Кости, а я пыталась разглядеть, вдруг увижу чего. – Ну что, прыгають?
- Да кто ж там должен прыгать? – снова спрашиваю я.
- Гниды!
- Какие ещё гниды? – изумилась я, чуть с ветки не свалилась.
- Да не, Фомич, у меня отродясь гнид не было! – обиделся Костик.

- А чего ж ты чешешься тады? Вон, вишь поскакала! – кричит мне Фомич, и точно, вижу – какая-то белесая тварь, мелкая, а нарыпистая, так и норовит скрыться в волосах Кости… - Вот она, стервоза! Это и есть его гнидки! Мотри, сколь развёл за зиму! Наверно, и на крещенье не мылся?
- Да какое там! – посетовал Костя. – Так, в снегу повалялся, по лесу поплутал, вот и всё мытьё!

- А они заразы живучи… тёплу кровь твою сосуть! – обильно высморкался Фомич в свой фирменный платочек с вышитой шишкой в уголке. – Знатно перезимовали! Всего тебя иссушили! Одно слово – гнидяры!
- Так они его совсем могут высосать? – испужалась я, спускаясь поближе к бедному зайчику, измученному этими противными кровососами.
- А запросто! – ответил главный лесничий. - Он пока спит, гнидки на нём яйца откладывают, по тыще штук… и кожа не дышит, и волосы выпадают… беда! А из яиц новые гниды вылезают!
- Ну ты ужасы рассказываешь, Фомич, я уже дрожу! – заявил Костя, и в самом деле переменился в морде лица. – Как быть-то? Они ж сами не сбегуть!
– Ну шо, мыть тебя бум? - спрашивает леший.
- А что делать, не доводить же до греха, - соглашается косой, - ведь и сожрут так, затопчут… гниды… яйцами забросают…

И повели мы Костика на весенний ласковый ручеёк… там окунали… да тормошили, а шалун-ручей звонко смеялся над нашей вознёй… вымыли, но потом всё равно мы гнид выщипывали, вычёсывали, а я ещё и выкусывала, сплёвывая в сторону.
- Ой! – кричал поминутно Костик. – Вы так меня совсем без волосьев оставите, как дерёте!
- Ничего, терпи, косой! - отвечал хозяин леса. - Гниды ещё и не так бы тебя донимали!
И мы продолжали драть больного, пока не вычистили из него всех гнид.

- Фух! Ну и славно! Наконец-то не чешусь! – радостно сказал Костик. – Вот это я понимаю праздник, весна!
- Так… тебе подарочек справили… а вот и тебе Меланья! – расщедрился лесник.
- Ба! Ну Фомич! Ну ты и мастак удивить! – всплеснула я лапками - подарок просто загляденье. - Ай да обновка!
- Сымай свою шубу старую, будешь в этой хвостом крутить! – усмехнулся в бороду Фомич.
   Я скинула серую шубу и примерила… ну красотишша! Огонь, рыжая, не хуже, чем у Алиски! Вся сверкает, переливается, и чего так не жить! Так и хочется высоко подпрыгнуть и лететь, тормозя хвостом… прямо бы и поскакала хвастать подругам…

- Ну что ж… праздновать так праздновать! Пойдёмте-ка друзья навестим заветный уголок, там первоцвет вот-вот подымется… С него и весну зачнём!
Мы прискакали на сказочную полянку и уселись кружком…
- Когда хоть он поднимется-то, Фомич? – проявил нетерпёж Костя, барабаня по пеньку.
- Погодь, по моим часам уже скоро! – ответил старичок, глядя на солнышко.

Тихий лес весь в ожидании чуда. Даже птички приумолкли… все боятся пропустить этот момент. И вот он… первоцвет… просунул зелёную лапку ростка, отодвинул листик… и тянется вверх… к небу… такой же чистый… красивый… волшебный… мы сидели, замерев… и наслаждались… вот такой тихий… но очень важный для сердца, уставшего от зимних вьюг… праздник….

Весна! И только мы собрались хоровод водить вокруг самого первого подснежника… как зашумело что-то… забухтело рядом…
- Фомич, кто это? – задрожал Костя. – Что за ужас?
Леший приложился ухом к земле… вслушался…
- Кажись идёт кто-то… да… тикать пора!
- Да кто это? – перепугалась я, и готова была упорхнуть хоть на дерево.
- Гниды!!!
- Гниды? Так они же маленькие…
- А это большие гниды, самые вредные! - тревожно ответил Фомич. - Несут страшные яйца! От которых нету никакого спасу!
Мы спрятались под ёлкой и стали ждать. И точно… по тропинке… к нашему первоцвету… топала гнида… и несла два огромных чёрных яйца…

Дойдя до подснежника, гнида свалила оба яйца на него… и двинулась обратно… а наш первоцвет... самый чистый… самый лучший… не успел сказать ни единого слова… согнулся… прижался к земле… под тяжестью огромного яйца, которое снесла эта гнида.
- Погоди, погоди маненько, я сейчас! – Фомич заволновался, нашёл палку, упёрся концом в корень и стал с её помощью откатывать чёрное яйцо, чтобы ослобонить первоцвет. А силёнок-то у старичка не хватает! - Помогайте что ли! – закричал он на нас. Мы с Костей, как могли, налегли на эту палку… и чуть-чуть сдвинули яйцо гниды. Подснежник понатужился-напрягся, родненький, кое-как выбрался из-под страшной цвета вороньего крыла круглой ноши, в три погибели согнутый… переломанный… потрёпанный… но протянул свои нежные ладошки лепестков к нам… и мы… дотронулись… и подружились…

Какое это всё-таки чудо – цветочек! Он нежно нам улыбался, и нам стало так хорошо… вот только чёрное яйцо портило пейзаж, и из него прорывались неприятные запахи какого-то чужого, злого мира… Может, нам прикопать эту дрянь? Только мы собрались лапками сучить, в надежде спрятать этот ужас в ямку… тут снова прошумело в стороне, и ещё подвалила гнида, она сбросила какие-то прозрачные трубки… правда не на подснежник… но на то место, где должны были появиться его дети… и детки цветочки плакали под грузом трубок… что же за беда такая на лес!

Мы снова с Фомичом принялись за работу… и я даже испачкала новую шубку…. Ну ничего… лишь бы дети первоцвета появились вовремя… иначе Весна не придёт!

  Но не было нам покоя… то тут, то там… одна за другой появлялись на тропинке новые огромные гниды… и откладывали яйца… забрасывали отвратительные горы смрада… и душа леса с мукой застонала… всё дальше вглубь леса бежало зверьё… тревожно взметнулись в небо птицы … а дети подснежника… не могли расти… и Весна-красна так и не могла начать свой праздник… затих печальный ручей… а мы прятались от гнид… пытаясь хоть кого-то спасти… но всё тщетно.

- Нет… так дело не пойдёт! – покачал смертельно уставший Фомич. – Надо хоть показать им, этим гнидам, что сюды неча ходить и яйца свои класть, всё равно не выведутся!
- Что мы можем сделать… эти гниды такие большие! – всхлипнул Костик, тоже вымотанный… и вконец отчаявшийся.
- Есть у меня одна идея! - задумчиво произнёс лесовичок. - Тут они выбросили одну вещицу… она непростая… а волшебная!

- Волшебная? - удивилась я. – Вроде мы уже взрослые все, а ты, Фомич, всё в сказки веришь!
- Эх, Меланья! Темнота ты, хотя и красотуля в солнечной шубке! Вот, глянь! – и он показал нам какой-то подёрнутый жухлый листок с полосками и загогулинками, как на берёзке чёрточками.
- Видите, тут есть их гнидские знаки. Мы сделаем вот из этой дощечки оружие… и на него соединим заклинание! Давай, Меланья, ты выбирай то, что я тебе покажу, у тебя зубки поострее.

И Фомич показывал мне, что надо бы зубами подрезать и вынуть. То какой-то уголок… то перекладинку… я выкусывала, а Костик смачивал слюной, и пришпандоривал на дощечку в одну полосочку, как велел дедушка.
- Ага! Заклинание готово! – сказал Фомич. – Теперь понесём его на дорогу.
Мы взвалили табличку на себя… и потащили… а там… нашли ямку… воткнули на тропинке…
- Фомич, а Фомич! - полюбопытствовала я. - Что же это за заклинание такое, чего оно делает?
- Три заветных слова тута, - ответил старичок, - волшебные… специально для гнид… на ихем языке.
- Какие три слова? – удивился Костик, и уши торчком.

- Темнота вы лесная, грамоте не обучены! А я у братишки домового вызнал, что означают их значки… и накалякано там вот что – «Гнидам сюды низя!»
- И что, они не пойдут? – Костик покосился на табличку.
- Конечно, не пойдут! - неуверенно ответил старичок. - Как увидят, тут на ихем языке слова, прочтут и поймут, что нельзя тут откладывать яйца, тут не для гнид! Тут лес! Заповедный… диковинный… чтобы подснежники росли! Чтобы Весну встречать! Птичкам жить! Белочкам… зайчикам… всей живности…
- И волкам? – на всякий случай уточнил зайчишка.
- Всем живым существам! – назидательно ответил Фомич. – Природа тут! Вот! Красота!

Мы схоронились под еловую ветку… моё сердечко выскакивало… и я еле утерпела, дожидаясь… и вот где-то проурчало… потом урчание заглохло… и на нашей тропинке к заповедной полянке подснежников… мы увидели бредущую большую гниду с уже привычными чёрными яйцами… гнида наступила на нашу табличку… и кинула яйца к другим… и наш подснежник, которого мы с таким трудом спасали… погиб под чёрным яйцом…
- Нет! Нет! – вскрикнула я, и Костик лапкой прикрыл мне рот… Гнида обернулась… злобно усмехнулась чему-то… и вперевалочку попёрлась назад…
- Это нужно как-то остановить, дедушка! – я пытаюсь растормошить Фомича, а он… просто плачет… и его слёзы стекают по морщинистому лицу… и по бороде… он, славный наш дедушка, лесной защитничек и зверюшкам помощник, плачет над погибшим первым подснежником, вестником Весны…

И тогда я схватила зубами табличку, на которой написаны волшебные слова… и поволокла её за гнидой… я успею…. ну же! Я выскочила на открытую огромную тропинку… покрытую камнем… метнулась на дорогу… ну когда же они прочтут - «гнидам сюды низя»… неужели они не прочитают?!

Огромный железный чудищ… в котором напиханы горы вонючих отходов… выпустил клуб чёрного дыма и повернулся к лесу задом… чтобы опорожнить своё брюхо… и убить все подснежники, а с ними завалить и меня… маленькую белочку, которой хотелось остановить этот ужас… я отчаянно махала своими лапками… что-то кричала... "низя! низя! гнидам сюды низя!" ... но на меня повалились чёрные яйца … потом стало тяжело, темно и больно… и тут я проснулась!


                * * *

... Я проснулась от того, что хлопнула дверца нашей машины… разлепила глаза, наполненные горькими слезами…

   Наш джип стоит на обочине дороги… около леса… и отец чего-то возится с багажником… Внезапно меня передёрнуло… я увидела, как папка нёс вглубь лесного массива чёрные пакеты с мусором… я выскочила из машины…
- Папа! Нет! Нееет!
- Ты чего, Маша? - обернулся он. - Погоди, сейчас выброшу и поедем…
- Нет, папа! Не выбрасывай! - я побежала к нему, споткнулась и упала на другом берегу придорожной канавки, прикрытой прошлогодней сухой травой. - Я прошу тебя! – сказала я, поднимаясь и отряхивая коленки. - Я потом тебе всё объясню… давай выбросим пакеты в какой-нибудь контейнер для мусора!

- Контейнер? – папа посмотрел на меня, как на больную. - Ближайший контейнер… это в двадцати километрах… и что, будем пилить ради того, чтобы выбросить пару пакетов?
- Будем пилить! – упрямо твердила я. - Только не надо в лесу бросать! Посмотри, какой он красивый!
Он сначала хотел меня отругать… но я так просила его… что мой папа оглянулся на лес… и нехотя согласился:
- Ну ладно… ничего, проедемся… но ты потом всё объяснишь… хорошо?
- Хорошо, объясню! – я углубилась в лесной массив, а папа двинул назад, мотая чёрными пакетами с мусором. Наверное, он при этом думал, какая же я капризная дочь!

 Я мягко ступала по лесной земле, по сухим подопревшим листикам… хрустящим веточкам… и вдруг увидела подснежники… эти чудесные голубенькие цветочки… они пробивались… сквозь груды мусора… а вот этого кто-то только что прижал пакетом… до нас… я смотрела на погибший цветочек… и внутри всё негодовало… как будто это меня беспощадно придавили этими бутылками… мусорными мешками… обломками неоновых ламп…

 Я ужасно расстроилась… мне было стыдно за нас… людей… забросавших такую красоту отходами… мусором… я думала о том, что мы ведём себя так, как будто мы враги этому лесу и всем его обитателям…. что же мы творим? Кто же мы такие, что уничтожаем это чудо, наш русский лес?

Папа уже сидел за рулём и нетерпеливо меня ждал… у него, наверное, опять чемпионат по хоккею, и он торопится к ящику.
- Пап… а у нас есть мешок в багажнике или пакет? – постучала я ему в боковое стекло.
- По-моему есть мешки… а что? – спросил папа, приоткрывая дверцу.
- Дай мне… и перчатки… мы соберём с собой мусор. По пути! Ну пап!

Он нетерпеливо посмотрел на часы… но не стал спорить… и я собирала в мешок то, что набросали какие-то злые существа… набила два мешка… освободила маленькую полянку для детишек подснежников… и хотя это было лишь каплей в море… но мне стало легче на сердце… так радостно собрать этот мусор и освободить хоть чуть-чуть пахнущую бодрящими ароматами родную землю. Лесные певцы как будто почувствовали моё настроение, и засвистели весеннюю песенку так трогательно и красиво, как никогда ещё не случалось мне слышать. Деревья благодарно шумели ветками… а подснежники… приветливо махали своими ласковыми ладошками.

Папа, зная мой характер, что я не отступлюсь, сначала молча наблюдал за моими потугами почистить хотя бы клочок леса, а потом стал мне помогать, и взвалил оба мешка на себя… а я почти вприпрыжку шагала за ним… с удовольствием оглядываясь на то, что мы хоть что-то сегодня сделали доброе лесу.

Мы погрузили мешки с мусором в багажник… сели в машину… и вдруг у меня внутри возникло слово Фомича…
- Спасибо тебе, Меланья! – прошелестело в сознании.
- Я не Меланья, я - Маша! – подумала я.
- Это ты тут Маша… а в нашей сказке – белочка Меланья! – подал снова свой голос настоящий леший, хранитель этих чудесных красот. – Спасибо тебе!

 Я сглотнула слезу, оглянулась на лесную тропинку… и мне показалось, что я заметила среди травы табличку, на которой отдельными буквами, неровно выгрызенными крохотной белкой из старой газеты, приклеена зайчиком тайная строчка: «гнидам сюды низя!»

Мы ехали в место, где стоят мусорные контейнеры, и я всю дорогу улыбалась. Мой папа сначала прослушал новости спорта, а потом приглушил радио:
- Может, всё-таки ты мне объяснишь, чего мы бензин жжём зазря, зачем нам контейнеры?
- Пап? Ну как ты не понимаешь! - ответила я с жаром, всё ещё под впечатлением нашей прогулки в лес. - Мы же с тобой люди! Лю-ди! Мы не враги лесу, а его друзья!

- Люди? Маша, это мартышкин труд! Все нормальные люди подъезжают и оставляют пакеты в лесу, а не прутся за двадцать километров до ближайшего контейнера… - папа ворчит, и говорит какую-то чушь, наверное, торопится на хоккей, а при этом слове у него в голове звучит сирена, и мозги отключаются.
- Нет, па! Так ведут себя не люди! – ответила я, пытаясь пробить сквозь образы беготни с клюшкой хоть что-то здравое.
- Не люди? – папа даже оглянулся на меня, не брежу ли я. – А кто ж тогда сбрасывает мусор в лесу?

Я вспомнила сон… доброго лешего Фомича… я почувствовала, как малышкой-белочкой пыталась уберечь первый подснежник, вестник Весны… моей Весны, которую страстно жаждала моя душа… я увидела мысленным взором табличку, на которой наклеена волшебная надпись… я вновь ощутила своё отчаянье, когда эту надпись не читали двуногие существа, откладывающие ядовитые яйца вокруг лесной тропинки.

- Нет, папа! - я произносила слова, и так явственно пропускала сквозь душу слово, как будто сам лес говорит внутри меня… вот открыли клювики иволги… вот шевельнулась веточка… я услышала сердцем, как подснежники пробиваются к солнышку… я увидела, как ручеёк блеснул слезинкой между деревьев… как маленький лесовичок шепчет мне заветные сказки… и там, на освобождённой лесной полянке зайчики и белочки водят хороводы, встречая нашу милую Весну. И каждое моё слово… звучало и как предостережение… и как надежда на то, что мы поймём это… и как приговор всем нам. - Это не люди!!! В лесу бросают мусор только … гниды!
--------------------------
иллюстрация - из моего фотоальбома на майл ру "Подснежники-2010"