Тайное поручение. Комедия

                Т А Й Н О Е     П О Р У Ч Е Н И Е

                комедия

Действующие лица:
Фридман Борис Семенович – 55 лет, среднего роста, с животиком, служит в
департаменте торговли.
Фридман Роза Ильинична – его жена. Полная, всю жизнь работала в торговле, ныне пенсионерка.
Теренкова Анна Hayмовна - соседка по площадке, лет 45, стройная, шустрая.
Почтовый работник.
Tеренков Станислав Петрович – её муж, 50 лет. Инженер связи, суховатый на  вид, малоразговорчивый.

               

                Действие первое.

                День первый

     Середина дня. Комната, набитая до отказа мебелью, дорогой, но разностильной. В серванте просматривается хрусталь. Над головой большая люстра. Слева у  стены  - софа, рядом торшер. На переднем плане - в тяжелой раме большое, овальное зеркало. Множество вещей создают подобие мебе­льного склада.   
        На софе возлежит Роза Ильинична, голова её  - на высокой подушке, повязана платком. Она изредка стонет. Рядом на стуле - соседка Анна Наумовна.

Роза Ильинична (доверительно, растягивая слова).  Я позвала вас, как близкого человека, которому могу довериться. Мы с вами много лет живем рядом и стали как родные. Вас всегда уважал наш мальчик Миша, который теперь где-то живет за границей и носа не кажет. Теперь бы повидаться! Вы, Аня, как никто, всегда в курсе дел нашей семьи, и меня понимаете с полу-слова, поэтому я и решилась открыть вам сегодня необыкновенную тайну. Даже Боря ничего не ведает. Не знаю, как ему рассказать, поймет ли он? Я сама до утра глаз сомкнуть не могла, все ду­мала, кому рассказать об этом, и вот выбрала вас и только вас, надежнее у меня - никого!
Анна Наумовна (удивленно). Что собственно случилось? Говорите как-то загадочно…Что такое?
Роза Ильинична (берет Анну за руку ).  Не спешите, моя милая, выслушайте….Все так серьезно, так серьезно!  В последнее время я стала прибаливать, замечаете?  Ну что ж, мне уже близко к шестидесяти. Так вот. Прошлой ночью я услышала голос, похоже, самого Всевышнего. Раньше я ничего по­добного не слышала. А тут чисто и внятно мужской баритон известил меняя о моей кончине через четыре дня. Сказал и еще повторил: "Проживете, Роза, четыре дня"!
Анна Наумовна (удивленно). А как же Борис  Семенович? Он не слышал? Роза Ильинична: Был бы рядом, может, и услышал бы! Я уж и не пом­ню его рядом, он спит себе в другой комнате как сурок, храпит.
Анна Наумовна. Может, вы ослышались? Может, показалось?
Роза Ильинична. Ну что вы, Аня? Я и по себе чувствую - пора соби­раться в ту дальнюю дорогу, так что вполне ес­тественно все это. Да это просто порядочность божья - предупредить человека заранее, а я ведь женщина чуткая, не то, что иные. Возьмите того же Борю моего, да ему в ухо из пушки пальни, не услышит!
Анна Наумовна: Мой Стасик, к примеру,  тоже спит чутко, наверняка
вперед меня бы услышал. Мы спим вместе, один он мерзнет.
Роза Ильинична. Вот-вот! Все они петухи такие до пятидесяти лет, а потом потихоньку пря­таться в другую комнату начинают….А ежели я мерзну, что тогда? Их это волнует мало! Да так, я уже сказала Вам, Аня о своем выборе, что доверяю вам и только вам.
Анна Наумовна. И что из того?
Роза Ильинична. Нe торопите! Послушайте, что я скажу. Всякая поря­дочная женщина еще при жизни собраться должна, как ей самой хочется выглядеть даже на смертном одре, не полагаясь на других, а тем более голос сверху! Сядьте поближе (Анна придвигается  ближе). Я этому го­лосу верю и меня никто не собьет с пути к богу.. . Как видите, Aня, живем мы  с Борей безбедно и мне совсем не безразлично, кому вот это все (обводит рукой вокруг) достанется после меня, не безразлично! И с кем, скажите, будет мой Боря дальше жить? С кем? Вы не знаете, и я не знаю! А какие у нас дорогие вещи? 0н не знает ничего, он привык жить на всем готовом, ему вообще не известно, что где лежит. Ему удобнее не знать, когда есть я. Но... Словом, полагаюсь я на вас
Вот там (показывает), в комоде внизу все приго­товлено для похорон. (Закрывает глаза, стонет).
Проходит несколько минут в молчании.
 Анна Наумовна. И все же, Роза Ильинична...
Роза Ильинична. Никаких все же? Сказано голос, чего еще Вам? Через
четыре дня меня не будет, об этом и давайте подумаем. Еще есть время. Могу, скажите,  я вообще положиться на Вас или нет? Если  да, тогда знайте: Борю поручаю Вам , как женщине серьезной, замужней. Я не хочу, чтоб его бестолкового, окрутили, как я в свое время. Да - да! Теперь уже можно признаться, все равно жизнь позади. Однако у него тогда ничего не было, кроме одного костюма и острого носа. А что у нас теперь?  Это я сделала его человеком, я! Откормлен как боров, все его зна­ют, он нужен. Попади он в хорошие руки - сто лет и три дня проживет. Но где те хорошие руки? Хотела бы я их видеть заранее, теперь вокруг одни вертихвостки. Они быстро Борю сманят, не пройдет и со­рока дней.
Анна Наумовна: (качает головой) 3ря вы так, Роза Ильинична,  муж
ваш человек видный, порядочный и не верится, что так вот бросится за первой попавшей.
        Теренкова встает, идет к окну, желая прервать неприятный разговор, но Роза Ильинична, довольно шустро привстав с ложа, идет за Анной)
Роза Ильинична: Я знаю что говорю, знаю! Кому лучше знать? Меня
бесит, что меня не будет, а какая – нибудь  крашеная курица хвост подсунет ему и все. Не обидно, ска­жите Аня, не обидно? ( Плачет, достает носовой платок, вытирает глаза). Конечно, удобно получить гото­венького, откормленного и так - за дарма, а?  Просто берите его и облизывайте, как конфету. А труд чей?  Мой! Я в него жизнь вложила без остатка, а денег ему сколько сберегла? И теперь это кому-то?
Анна Наумовна продолжает глядеть молча в окно, понимая, что возражать бесполезно.
Роза Ильинична. А как, интересно, вы бы, Аня, поступили на моем месте, как?
Анна Наумовна(резко оборачивается).  Да никак! Какая мне разница,
не приведись мне до такого дожить, какая? Женится он или нет,
мне-то что?
Роза Ильинична (Встает, подходит вплотную к Анне). Вы
всерьез считаете, что я должна быть безразличной? Как же так? Согласиться со всем, что будет после меня? Да я и на том свете не успокоюсь. Я что, не женщина? Нет, дудки! Рядом с Борей, моим Борей, другая, а я терпи? Никогда!!!
 Анна Наумовна. Так Вас  же не будет.
Роза Ильинична. Ну и что? А я все равно не хочу, понимаете, не хочу!  Такой здоровый, такой ухоженный Боря и кому-то. Подумаю, так и умирать не хочется.
 Анна Наумовна. (осмелев) А вы и не умирайте, живите себе, как и жили.
Роза Ильинична. Ладно еще самого Борю приг­ребут к себе куры расфуфыренные, в этом можно и не сом­неваться, а что с остальным будет? А? Неужели все это перейдет к той неизвестной клушке? Это же годами наживалось, на лапу приходилось класть, а как вы думали? Сами помните, тогда же ничего на прилавках не было, не то, что теперь: все есть, купить не на что бюджетнику или пенсионеру. А она, которая вместо меня будет, это знает?  Боря мужчина здоровый, крепкий, пусть его совесть решает с кем ему после меня жить, но цветной телевизор, этот громадный холодильник, мебель....Нет, вы посмотрите,  сколь­ко у нас мебели… и все ей?
      Роза Ильинична проходит по кругу, квартиру разгля­дывает мебель, поглаживая иногда, как бы прощаясь. Дойдя до тахты,  опускается со вздохом, за тем  резко поднимается и подходит к серванту.
Роза Ильинична. Поглядите Аня, сколько у меня посуды и какой?! Хрусталь весь дареный мне лично и не только Борей. Все знакомые и друзья наши знали мою слабость к хрусталю и вообще к хорошей посуде.  Несли и несли. Особенно сослуживцы Борины, им было доступно все.
Анна Наумовна. Дареное -  не купленное. Как пришло, так и ухолит, чего его жалеть?
Роза Ильинична. (возмущенно) Вы не правы! Если б украли или разбилось -другое дело, но отдать неизвестной пройдохе, извините меня, и … даром!
 Анна Наумовна: Почему обязательно пройдохе?  Очень даже может быть и порядочная женщина встретится.
Роза Ильинична. Не скажите! Порядочные все при мужьях
сидят, и им нечего руки протягивать к чужому добру, к чужим мужьям подсовываться.
Анна Наумовна.  Бывают порядочные вдовы, я знаю одну.
 Роза Ильинична. Вдовы все потаскухи! Что вы меня перебиваете Аня? Я жизнь прожила и знаю их прекрасно! Жил бы теперь здесь ребенок наш Миша, не за границей - все по-иному было бы. Ему бы отдала все до последнего бокала. Боря- простак, он все раздаст или, более того,  уйдет к другой и что тогда? Кстати, Аня, я говорю это, не подумав: он свой диван не променяет ни на какие блага, но жен­щина ему необходима. Он чая себе заварить не способен.
Анна Наумовна. Не верится мне, Роза Ильинична, во все это, не умрете вы. Так не умирают, насколько мне известно. В вас столько энергии,  столько жизни!
Роза Ильинична. Ах, Аня, Аня! Я лично слышала зов. Это сам всевышний позвал меня, какие сомнения?  Разве я сама хотела этого? Но зов..(стонет и укладывается на прежнее место) Прикройте, Аня, мне ноги, они уже холодеют, и я чувствую приближение конца, я слабею..
(Анна выполняет просьбу) - а взгляните, Аня, на большое зеркало….Эту прелесть нам с Борей моя покойная мама на свадьбу подарила. Оно от предков перешло ей, а от нее к нам....Сколько красавиц нашего рода оно видело и помнит? 0но всем помогало быть красивыми. Я сама ни разу не вышла из дома, не посмотрев в него. Теперь чужая женщина прихорашивать себя и злить покойных предков моих будет? И хотите,  чтобы я молчала? (всхлипывает)…Хочется, Аня, зеркало мне с собой взять. Ума не приложу, как его в гроб сложить, большое очень. Может гроб пошире закажете или еще как-то? Это моя главная просьба к вам, Аня, пожалуйста, сделайте что-либо.
 Анна Наумовна. Зачем вы так? Может, Борис Семенович и вообще не женится, может, один век доживать будет? Сколько угодно мужчин в одиночестве живут.
 Роза Ильинична (резко привстав). Только не мой Боря! Его захватят, посмотрите, Аня, сорока дней не пройдет, может, та, новая уже где-то рядом и только ждет моей кончины? Она просто караулит у подъезда? Не дождется. Именно поэтому, Аня, я и спешу распорядиться имуществом, как получше и вы помогите мне напоследок. (Вновь стонет, оглядывает комнату, ложится, привстает и вновь ложится. Вдруг резко встает и идет к зеркалу)  Идея! Давайте, Аня, все ценное к вам перенесем. Боря едва ли заметит, но зато та новая красавица с носом останется.  Снимаем!

     Снимают зеркало и выносят за дверь, вносят коробки и складывают посуду, заворачивая в бумагу каждую штуку. Роза Ильинична рассказывает о каждом предмете.
Роза Ильинична. Этот чайный сервиз подруга дарила на мой День рождения. Посмотрите,  какое чудо! А вот кофейный,  Боря дарил, я ни разу его не трогала. Вот этот большой супник - подарок знакомых. Пожалуй, весь дом угостить хва­тит, тоже не использовала. У нас столько гостей не бывало. Видите, сколько добра здесь, Аня, видите? Как же оставлять это ей, неизвестной! (Продолжают рассматривать посуду). Вот эти тарелки, пожалуй, я оставлю. Они от Бориной холос­тяцкой жизни остались. Пусть пользуются с новой спутницей (плачет). А кувшинчик,  посмотрите, Аня, какой красивый, жаль, треснутый. Оставлю им, и это блюло со сколом пусть остается ( отставляет). Давайте передохнем, устала я, силы уходят.
Анна Наумовна. Может, нам списочек составить, Роза Ильинична, вещи
 все ценные, мало ли чего...
 Роза Ильинична: Верная мысль! Пронюхает та курица и обвинит хорошего человека (идет к серванту, берет бумагу, ручку). Хорошо бы в двух экземплярах, один вам,  Аня, второй положите в гроб, все же спокойнее будет ( надевает очки, диктует). 3еркало - одна штука, сервиз чай­ный на шесть персон с красным обводом, сервиз кофейный, голубой ( продолжает перечислять, затем они с Анной уносят коробки за дверь, возвращаются )
Роза Ильинична (довольная содеянным). Теперь давайте перенесем к вам белье постельное. Мало того, что возле Бори тереться будет прохвостка, так еще и на моем белье? Нет уж!  (раскрывает бельевой шкаф, выкладывает пачки белья, перечисляет) Записывайте, Аня! Нет,  лучше я сама (пишет). Простыней новых - восемь, пододеяльников новых - ­пять, стираных -четыре... вот еще две простыни старенькие - это ей в приданное оставлю. И так на готовенькое явится! (продолжает записывать, перечисляя вслух) :полотенца махровые  - десять, вафельные -четыре, наволочки новые - пять, две ей в приданное, им много  лет. ( они вновь уходят и уносят белье в квартиру Анны, возвращаются, продолжают пересчет).
Роза Ильинична (показывает на стену). Ковер этот запи­шем, но заберите его после моих похорон. Неудобно комна­ту совсем пустой оставлять! Стулья пока тоже оставим, пригодятся.  Вы и одна их потом стащите к себе. Вот что с сервантом и шифоньером делать, что присоветуете?
Анна Наумовна.  У меня места нет больше.
Роза Ильинична. Прикажете ей оставлять? Никогда! Найдете еще уголок, найдете!
Анна Наумовна. Зря канителимся,  полагаю. Возьмет  ваш Борис Семенович и не женится вообще, что я с этим имуществом делать буду?
Роза  Ильинична (смеется). Не знаете вы,  Аня,  петухов этих
Поманит его пальцем курочка,  и он за ней. А он не очень здо­ровый, так он и безбедный, его найдут быстро! И сопротивля­ться не будет! Ну ладно, давайте Аня, теперь все обговорим и обдумаем. Я, кажется, вам показала, где что сложено для похорон (показывает под диван). Вы сами лично все доста­нете и оденете меня. Нет, лучше  вместе, заранее оденем­ся. Срок то точно известен - четыре дня. Сегодня четверг (загибает пальцы),  выпадает на воскресение как раз. Мне кажется, умру я после обеда, а с утра и оденемся не спеша. Куда спешить?
Анна Наумовна. Вы сегодня выглядите неплохо и мне не верится:  все это –представление. Пройдет это все!
Роза  Ильинична. Это вам кажется, а мне известно. Зов! Хорошо что заранее предупредил господь, собраться по - уму можно. Итак, договорились: в воскресенье с утра поможете мне, Анечка, искупаться, я пожалуй сама уже и не смогу и, как оговорили, оденемся. Нечего меня чужими руками мыть да наряжать! Думаю, что времени вполне хватит и обед по­минальный приготовить, ежели вы поможете. Вот только что бы такое вкусненькое на прощальный ритуал приготовить? Может, борщик свеженький с говядиной, и котлеты с чесноч­ком, не возражаете? Или жаркое из кур с рисом?
Анна Наумовна Если всерьез, на поминки лапшу куриную готовят и кашу, и блины.
Роза  Ильинична. Значит, куры так и так нужны. В бульон лапшу, кур поджарить. И что, много кур надо?
Анна Наумовна. Смотря сколько народу придет хоронить.
 Роза  Ильинична. Много народа ни к чему! Чего на меня глазеть мертвую-то? (охает). Я так устала,  Аня, так устала! Это ж надо,  хлопот столько. А между прочим как вы,  Аня меня  в гробу представляете?
Анна Наумовна. Никак! Вообще не представляю... Все это затея пустая, не более того.
Роза  Ильинична. Я имею в вину наряд. Мне б хотелось... достаньте, пожалуйста,  из шкафа синее панбархатное платье, белый кружевной воротник. Теперь таких не носят, а в дни молодости моей это было что-то! Кому его остав­лять?
Анна Наумовна (идет, достает платье, рассматривает). Вы что, в театр готовитесь?
Роза  Ильинична. Вы все не верите. Я видела сон, и он обязательно сбудется. Мои сны всегда сбываются. И по себе чувствую – слабость, головокружение.  Хватит ли меня на эти четыре дня? Давайте получше приготовимся. Не всем дано заранее знать о кончине своей. Видно, перед богом чиста я (поднимает кверху глаза).  3начит, платье синее оденем, туфли черные новые. Они мне тесны, но там, вероятно, не холить?  Музыки - никакой! Я и Боре скажу, сама скажу. Деньги зря тратить и шум лишний создавать. Понабегут любопытные, начнут расспрашивать,  кого хоронят, от чего умерла? А потом - то к столу сядут и корми их,  знакомых и незнакомых. Нет!  Никаких излишеств, Аня!  Все должно пройти тихо-тихо! Пока соседи узнают, пока передадут следующим - время пройдет и курицы-соблазнительницы не скоро искать Борю будут.
      Анна молча вешает на место платье, качает удивленно головой
Роза  Ильинична (продолжает) Не знаю только, как мне Боре заранее о гробе сказать? Гроб заранее-то не зака­зывают, а умирать мне в воскресенье. Вы не знаете, в такие дни гробовщики работают?  Можно бы и не думать об этом, но я привыкла решать все правильно и не хочу мужу хлопот лишних доставлять. Наверное,  придется ему рассказать, сегодня же..  Нет!   Пусть ночь хорошо поспит, завтра ему с утра. Завтра…(прикрывает глаза, стонет).
Анна Наумовна (встает, идет к двери).  До свидания!

                День второй

Небольшая, двухкомнатная квартира Теренковых. На переднем плане коробки с посудой. На тумбочке  - горкой постельное, белье. К стенке прислонено огромное зеркало Розы Ильиничны. Далее - мебель Теренковых: - разностильная, дешевая, устаревшая: шифоньер, диван, книжный шкаф. По середине  - овальный стол, старые стулья, в том числе два стула с гнутыми спинками. В углу на громоздкой тумбе телевизор.  Очень тесно. Анна Наумовна,  скрестив на груди руки, стоит возле окна, спиной к зрителю. Муж ее, Станислав Петрович, с папиросой в руке прохаживается по узкому проходу между своей мебелью и соседской.

Tеренков (громко, возмущенно). Я прошу, Анна, всему этому объяснения. Что за бедлам такой? Что за свалка? Что-то затеваете с соседкой Розой, что ли? Сколько раз предуп­реждал я тебя: не связывайся с этими торгашами. Втянут они тебя куда-либо, не заметишь. И вообще, ради чего я, в собственной квартире должен терпеть этот склад?  Мне отдых нужен, а я - перепрыгивай тут (пинает ногой коробку). Рассказывай, не тяни!
Анна Наумовна. Это особый случай, Стасик! Я сама не верю, но отказать не могла. Понимаешь, Роза...
Теренков. Не понимаю и не желаю ничего понимать! К черту эти  ваши проделки!  Я нормально жить хочу только и всего.  Жить в квартире, а не в складе...
Анна Наумовна (стараясь быть спокойной): Дело в том, что соседка наша Роза Ильинична в воскресенье умрет. Она видела сон и слышала зов самого всевышнего.  Говорит:  прямо сказал - через четыре дня умрет. Как я могла отказать? 0на просит временно сохранить ее ценные вещи...
Теренков (с ухмылкой). А во сколько часов и минут умрет, она не сказала? Это надо же дойти до такого!
 Анна Наумовна. Якобы после обеда, сказано. Вот и просит сохранить вещи.
Теренков.  А потом за ними вернется, что ли? А Фридман, муж ее, в пустой квартире останется или как?
Анна Наумовна. Сама не очень-то верю в это, но и отказать не посмела.  Она еще зеркало хочет с собой в гроб взять. Не знаю, как это ей удастся?
Теренков. ( громко, с издевкой) Ну и блажь! Дурь и только, в чистом виде.  Умереть - она не умрет, но от безделья чокнется точно. Уже чокнулась! Ну, ты-то, Анна, вроде жен­щина, как женщина. И ты туда же: голос, зов, зеркало в гроб. Дожил я! Пускай забирают свое барахло или я сам его вышвырну!
Анна Наумовна.  Ну а если и правда, тогда как? Человек на одре уже, а я –откажи…Временно ведь.
Теренков.  Что ты мелешь! На одре! Она, эта Роза твоя сто лет и три дня проживет. Бабские выдумки это, пустозвонство! И Борис Семенович поверил в это?
Анна Наумовна.  Он не знает пока!
Теренков.  Естественно, он глупость бы эту присек.  Он
в дураках еще не значился! Сюрприз ему готовите вы с ней.
Анна Наумовна. (подходит вплотную к мужу) Стас! А вдруг это правда, вдруг это был голос бога, тогда что? 0ткуда нам знать?
Теренков. Не дури! Нам мистики только не хватало. Голос, видите ли! Да ее палкой не перешибешь. Голос!
 Анна Наумовна. Ты ни во что не веришь! 
Теренков: В глупости не верю!
Анна Наумовна. Она действительно видела сон и слышала, что голос
ей сказал: проживете четыре дня, я здесь при чем? Не я же умирать собираюсь.
Теренков.  Ну, хорошо. Допустим так, а для чего сюда мебель перетаскивать, для чего? Или это тоже указ сверху?
Анна Наумовна. Понимаешь, Стас, как бы это тебе объяснить? Она уверена, что после нее в дом войдет другая женщина, и все перейдет к ней, почему и доверяет ценности нам.
Теренков. Не понимаю! Куда эти вещи пойдут дальше?  Кому? Вещи ей и ее мужу Борису Семеновичу принадле­жат одинаково, и нам они не нужны! Или она хочет его голяком оставить?  Нет, такой выдумки я еще не встречал нигде!
Анна Наумовна. Может, она рассчитывает, что их сын Миша из-за границы приедет, и ему вещи эти понадобятся. Я сама ничего не понимаю, если хочешь знать. Отказать не посмела
 Теренков. ( ехидно) Миша за вещами из-за границы примчится. Шкафы повезет, ага! Нет, тут что-то не то! Какую-то выгоду ты лично себе видишь. Может, Фридмана этого себе приголубить хочешь вместе с тарелками этими или она сама тебе его передает уже. Эта  затея мне не нравится!
Анна Наумовна. Зачем бы я тебя менять стала на него?
Что в нем особенного?
Теренков.  Как же! Обарахлен полностью, при торговле
держится, значит, надежды есть на перспективу, не то, что мы тут с тобой! А вам, женщинам, того и надо! Короче: вещи уже здесь, после ее кончины ты с этими коробками к нему переезжаешь. Это скорее ты придумала, чем она. С чего бы она тебя сватала за собственного мужа?
 Анна Наумовна. Станислав! Что ты мелешь?
Теренков. Тогда признайся, что ты от этой услуги имеешь?
 Анна Наумовна. Она еще просит телевизор, пылесос и сер­вант красного дерева перенести к нам, я обещала, ты бы помог?
Теренков (пылко). А не лучше ли тебе сразу туда перебраться, и вещи не таскать с места на место? 3ачем спектакль разыгрывать? Ступай, коли решила, не задерживаю.  А то здесь в обнимку с этими вазами до времени оставайся, я сам уйду (идет к вешалке, торопливо одевается, Анна спешит к нему, хватает за руку)
Анна Наумовна. Ты куда?
Теренков. Куда глаза глядят!
Анна Наумовна. Не выдумывай!
Теренков. Отстань! (высвобождает pyкy)
Анна Наумовна. (плачет) Не уходи! Я ни при чем!
Теренков, не прощаясь, демонстративно уходит, хлопнув дверью. Анна садится к столу, закрыв лицо руками,  плачет.  Звонок   в лверь.
Анна Наумовна  (вскакивает, бежит к дверям).  Стасик!
Ты вернулся?
В дверях появляется Роза Ильинична.
 Роза  Ильинична (удивленно).  Анечка, в  чем дело? Вот тут я кое - что еще ценное сложила ( тянет волоком большую коробку от телевизора, нагруженную до верха), сейчас я еще пылесос перенесу.  А чего это Станислав Петрович пробежал, даже  не поздоровавшись?  С ним такого никогда не было.
Анна Наумовна (стоит в оцепенении, молчит, потом, словно очнувшись). Он в магазин побежал.
Роза Ильинична. Я хотела попросить его помочь сервант перетащить. (заметив некоторую растерянностъ Анны): Что-то случилось?
Вы бледны, Аня.
Анна Наумовна. Нет, нет! У меня все хорошо. Я вспомнила ваш сон и только. Вы продолжаете верить?
Роза  Ильинична. Какие сомнения? 3ов был...И хотя  я сегод­ня чувствую  себя получше, но это ложно. От многих слышала, что  nepeд кончиной люди всегда себя чувствуют лучше. Уверена, будет, как предсказано сверху.
         Некоторое время обе молчат, наконец, Анна Наумовна выхолит из оцепенения.
Анна Наумовна (махнув рукой): А! Идемте за телевизорам.
           Она идет первой, Роза Ильинична оглядывает комнату, пожимает плечами.
Роза  Ильинична.  Маловато места, конечно, маловато!
(уходит вслед за Анной)

                ДЕЙСТВИЕ  ВТОРОЕ

                День   третий.

Утро.  Суббота. Квартира Фридманов, что  в первом акте. Обстановка та же, не достает только  серванта, тумбочки с телевизором и зеркала. Стало заметно свободнее. Стол отодвинут к стене и центр квартиры освобожден.
Роза Ильинична ходит по квартире,  рассматривает оставшуюся мебель, разговаривает сама с собой.

Роза  Ильинична. Ну, кажется, предусмотрела все.  Ничего ей  тут лишнего не оставила... Как только все это объяснить Боре?  Вчера пришел не в духе, молча улегся спать и тотчас уснул, не заметив перемен в квартире. Мог бы прилечь и к жене, все же в последний раз? Куда там! Может, неприятности какие по работе, мало ли чего? Только завалился и захрапел. Наверное, мне лучше повременить до завтра со своим сообщением, поменьше неприятных часов  ему останется. (Прохаживается, продолжая разговаривать сама  с собой). Хотела Борису поручить гроб купить, пожалуй, правильно сде­лала, что сама заказала! Ему, похоже, не до меня! Что-то у него  не в порядке, уж я-то Фридмана знаю! Хорошо знаю! Тем более молчит, а раз молчит, значит, неладно на работе! Что-то скрывает от меня, такого раньше не было! Всегда делился со мной, а то и совета спрашивал и прислушивался, и делал по-своему. Директором универмага стал по моей наводке, мои друзья его пристроили. Сам бы он - никогда! А тут что-то не то! Чутьем чую - не то! Позвоню - ка Анне Наумовне, займемся делом, у меня времени мало.  (Идет к телефону, набирает номер )   Аня,  приходите, дела не ждут! Что?  Какие свои дела могут быть у вас, когда я последние сутки живу? Давайте покончим с моими хлопотами, а на свои у вас времени предостаточно впереди. У меня все последнее  ( плачет).  Что, что? Станислав дома не ночевал? Это еще что за новости? 0т жира мужики бесятся, не иначе! Мой тоже явился злой и молча улегся. А ну приходите, не телефонный разговор.
(кладет трубку, прохаживается, удивленно крутит головой,
для чего-то заглядывает в шкаф. Входит Анна Наумовна).
Анна Наумовна. Вы представляете, впервые за всю нашу совместную жизнь, Стас не явился домой и не позвонил даже! Уходя, хлопнул дверью и сказал, что уходит навсегда, но я не поверила.  Из-за каких-то
вещей, из-за тесноты уходить.
Роза  Ильинична. Это из-за каких вещей, из-за моих?
Анна Наумовна. А каких же еще?
Роза  Ильинична (качает головой).  Oн таким не был! Вы ему
рассказали о моей кончине?
Анна Наумовна.  Рассказала.
Роза  Ильинична.  Ну и правильно сделали! Ничего, перебьется!
Я не каждый лень умираю, я впервые. Придет, куда
он денется!
Анна Наумовна. Ой,  ли! Плохо вы знаете моего Стасика. Он
упрям и едва ли вернется назад…, а тем более, хлопнул
дверью! (плачет)
Роза  Ильинична. Перестаньте, Аня, не придет - не велика
потеря!
Анна Наумовна. Вам что, вам умирать, а мне - то жить! Я не
желаю оставаться одна.
Роза  Ильинична. Другого найдете! Вы молодая, красивая женщина! Что он принес Вам, этот Стасик? Ну что, кроме инженерного оклада? Детей у вас
нет, о чем жалеть? Подумаешь!
Анна Наумовна. Я уже тоже не молода! Кому я нужна?
Роза  Ильинична. Да хоть бы и Борису моему, Фридману. А что на самом деле? Очень лаже подойдет. Как мне эта мысль в голову поздно пришла? Можно было мебель и не тащить к вам. По крайней мере, я в гробу спокойна буду, оставлю Бориса надежному человеку. А вам я доверяю, вас я ценю! Это же не те пройдохи со  стороны, вы свой человек. Да я сама прикажу Боре, лучшей женщины ему и не найти!
Анна Наумовна (отмахивается). Что вы, что вы? 0н сам   себе подберет женщину, сам! Зачем ему указывать? Он мужчина
видный, самостоятельный.
Роза  Ильинична. Как я скажу, так и будет! Спрашивать его
мнения незачем! Он не ослушается меня, а тем более, это завещанием будет. Завтра же скажу ему.  Завтра же!
 Анна Наумовна. А может лучше не надо, не говорите! Не хорошо это - живой жене мужу невесту сватать, не правильно как-то!  А впрочем, вас не переубедить, действуйте, как знаете! (в сторону) Может  быть, хуже не будет, мужчина он ладный!
Роза  Ильинична. Только прошу, когда переедете сюда, все расставьте по своим местам. Боре приятно будет,  если заметит перемену, конечно. И вы им обязательно командуйте, он привык. Вообще мужчины легче живут под команду жен.
Анна Наумовна. У каждой женщины свои методы. Я, например, командовать, как вы, не смогу, не сумею!
Роза  Ильинична. Как сумеете, так и действуйте! Главное, вы согласны, как я понимаю?
Анна Наумовна. Уж и не знаю я, Роза  Ильинична, что сказать? Вы меня просто озадачили: вначале смертью через четыре дня, а теперь вот совсем в тупик ставите. А вдруг мой Стасик еще вернется?
Роза  Ильинична. Незачем ему возвращаться! Вы пристроены будете лучшим образов и давайте покончим с сомнениями разными, послезавтра я -это вы и точка. Как только  меня выносят, вы въезжаете сюда. Меня это устраивает как нельзя лучше!
 Анна Наумовна. Что вы, что вы! Нужно время, это не так просто.
Роза  Ильинична. Какое время? Да вы, Аня, не оглянетесь, как Борю повяжут по ногам и рукам вертихвостки, разве они свой шанс упустят? Он мужчина здоровый вполне,  он богатый. Нет, нет! Я сама ему накажу, как быть, я сама! Девять дней пройдут, и перебирайтесь без задержки или будет поздно! Вы поняли меня, Аня?
 Анна  Наумовна. Просто – так и не знаю, как поступить?
Роза  Ильинична. Как я говорю! А теперь давайте присту­пим к делу. Я решила приготовить, что можно для поминок сегодня, а завтра поведаю Фридману обо всем. Вот только как бы все подешевле устроить? Идемте!      (Увлекает ее в кухню, уходят).

                картина четвертая

Те же. Хорошая, большая кухня с полным набором
мебели и посуды. Посередине стол обеденный, в углу холодильник.
Роза  Ильинична. А скажите, Аня, как мы здорово придумали!
Мне хотелось холодильник этот  новый к вам перенести, а
теперь вот и не надо. Куда проще вам сюда перебраться!
Анна Наумовна. Это мы придумали, вернее, вы, Роза Ильинична,
а как отнесется Борис Семенович - вопрос?! Так я же еще не
разведена, и Стасик вернуться может,.
Роза  Ильинична. Незачем ему возвращаться! Все карты мои
спутает! Ушел и  пусть себе уходит! Вообще, рассудите, Анечка, сами:
такой второй возможности больше у Вас не будет. Вы
просто не понимаете. Вы как женщина себя не уважаете!
Вы стоите гораздо больше, чем думаете.  Да что там!
Словом - мы решили и давайте действовать. Борю я беру на
себя!
Анна Наумовна.  Приступим к делу! (надевает фартук)
С чего начнем?
Роза  Ильинична. Как вы мне наговорили в прошлый раз, так
я и ума не приложу, сколько чего  надобно. И борщ, и лапшу,
и блины, и рыбу. Я не знаю, зачем всего столько?
Анна Наумовна. Не нами это велено, не нам и отменять, как
полагается, так и надо делать.
Роза  Ильинична. А когда вы, Аня,  переедете сюда, наверное
тоже отмечать будете, блюда разные готовить, да?
Анна Наумовна.  Да разве об этом сейчас речь? Нужно, если зов тот не обман, все лучшим образом сделать для вac, Роза Ильинична, а как будет у меня, стоит об этом.
Роза  Ильинична. Да я об этом, как человек практичный спра­шиваю. От этих поминок может очень много остаться, так я и подумала: сразу бы и вашу свадьбу с Борей отметить одним ударом. Новых продуктов не покупать. Ну помянули меня, и тут же торт на стол, не знаю, чего еще и вплоть до «горько" крикнуть? Нет! Чего это я мелю? Никаких "горько"! Важно претенденток отбить – вот задача!
Анна Наумовна. Разве так делают?  Сроду не слыхивала ничего подобного: поминки и свадьба по указанию умершей! Ну, Роза  Ильинична, может, и не делают так, а я настаиваю, завещаю так, я имею право завещать?
Поменьше расходов - вот цель!
Анна Наумовна. На такие дела, как поминки, денег не жалеют. Вам - то какая разница сколько чего стоить будет, кто на поминки придет? На этом не экономят.
Роза  Ильинична ( чуть вспыхнув).  Вы, Аня, здесь еще не хо­зяйка и, пока я жива, нечего швыряться моими деньгами. Так недолго и все разбазарить. Годами копила, почему и думаю, как бы скромнее провести и то и другое, как бы поменьше расход понести.
Анна Наумовна (пожимает плечами). Как хотите, дело ваше…
 Роза  Ильинична. Вот и славненько! Давайте готовить. (Садится к столу, чистит картофель) Вам делать лапшу, раз это надо. Что еще нужно приготовить?
Анна Наумовна (более смело).  Много чего надо: котлеты, го­лубцы, кутью обязательно с изюмом. Делают также кашу, рыбные блюда и прочее. Кажется, до двенадцати блюд готовят.
Роза  Ильинична. Господи милостивый, чего напридумывали! Разорение и только! Умирать не захочешь!
Анна Наумовна (с ехидством). Так вы же еще и свадеб­ный ужин совместить хотите!
Роза  Ильинична. Нет уж, довольно!  Сами вечера, какие хотите устраивайте, мне достаточно скромных поминок. Готовим только для поминок.
Анна Наумовна. Я свое сказала, а вы,  как решите. Поминки не мои, a Ваши!
Роза  Ильинична. Значит, и котлеты и голубцы - настаиваете?
Анна Наумовна.  Считаю!
Роза  Ильинична. Оказывается, как разорительно умирать! И котлеты, и голубцы, и лапша из кур.
Анна Наумовна. Так и не умирайте! А сколько прочих затрат ритуальных надобно, знаете? Все на покойниках зара­ботать так и норовят. Могнла, гроб, памятник - деньги и деньги. Одни цветы чего стоят.
Роза  Ильинична. Может без цветов? К чему они мертвому?  Опять же , деньги и деньги!
Анна Наумовна. Цветы и венки приносят за свои деньги, тут жалеть не приходится. Поминальный обед давайте пообильнее делать и побольше. Это же вам, не кому-нибудь?
 Роза  Ильинична. Вы как-то не просто настаиваете, Aня , a распоряжаетесь, словно меня уже нет! (Бросает сгоряча блюдце, оно разбивается). Нашла я себе замену!
Анна Наумовна (уверенно). А я  не просилась, это вы меня
сватаете! А посуду бить незачем, она тоже денег стоит,
и пригодится нам с Борисом Семеновичем.
Роза  Ильинична. Так - так! Значит, уже вживаетесъ в роль
жены Бориса? А может, вы вообще с ним сговорились, а я
ничего не знаю?
Анна Наумовна. Не выдумывайте! Давайте готовить!
(Замешивает тесто для лапши)
            Роза Ильинична склонилась над ведром, чистит
картофель, некоторое время молчат
Анна Наумовна (робко). Так сколько куриц готовить?
Роза  Ильинична (не поднимая головы): Сколько сами пожелаете, мне уже все равно. Разоряйтесъ!
 
Анна Наумовна  идет к холодильнику, достает три курицы.
( Розе Ильиничне). И это все?

Роза Ильинична. Мало?
Анна Наумовна. Конечно, мало!
Роза  Ильинична. Там еще полкурицы было, поищите! Вы что, на целую роту готовить собираетесь?
Анна Ильинична. Неизвестно, сколько будет людей? На по­минки не приглашают - сами приходят, вас многие знают.
Роза  Ильинична. Можно сказать, знали! Теперь это все равно! И что? Я теперь после смерти от всех курами отку­паться должна? Придут соседи, с Бориной работы придут глаза пялить от любопытства. Кто еще? Может, всех человек десяток и наберется? С вами вместе, я имею в виду Борю  и вас –двенадцатъ,  и столько кур переводить?

 Анна суетится у плиты, гремит кастрюлями и, судя по резкости движений, она не довольна.

Анна Наумовна. Хватит - значит, хватит! Хуже, когда не хватит. Стыдно бы не стало.
Роза  Ильинична.  Мне уже будет без разницы. Вы, Аня, с Фридманом и выкручивайтесь. (Идет к плите, заглядывает в кастрюлю) Ого!  Да я в жизни еще не видела столько мяса сразу! Как в столовой. Это же какие рас­ходы , подумать только! Умирать не выгодно, да и только!
Анна Наумовна (серьезно). Нет уж! Надумали, так и умирайте! Зов слышали? Слышали!
Роза  Ильинична. А вдруг я ослышалась? Может, он не меня звал?  Нет, нет! Не ослышалась, меня. По себе чувствую, время пришло. (Задумывается) А если нет, то все эти куры на жарку? Псу под хвост. Обидно будет.
 
                Анна Наумовна продолжает возиться то у плиты, то
у холодильника, вытаскивает и рассматривает продукты.

Анна Наумовна. На борщ поминальный мяса еще хватит, а на котлеты и на голубцы - нет. Принесу, пожалуй, фарш от себя. Зачем мне одной? Стасик придет или нет. (уходит)
Роза  Ильинична. Несите, несите! Вы теперь как бы и там и тут, как бы родня мы с вами, не придумаю только, какая родня? Сказать, невестка? Не верно! Сноха? Нет, и не сноха? Может, сменщица? Неудобно и так! Как вроде у станка меня­ем друг друга. Сказать преемница - приняла бы я разве, не умирать ежели. Прислугой буду ее считать, Все же умирать легче будет. Но как Фридману рассказать? Не знаю! Не поймет он! А вообще, жена последние сутки живет, а он и не догадывается? Даже – даже, муж называется! Странные мужики все же! Бестолковые они!
Анна Наумовна (вошла не заметно, все слышит). Ну уж Бориса Семеновича зря вы в бестолковые записываете! Очень даже порядочный мужчина, другим до него, как до Киева.
Роза Ильинична. Заступаетесь?
Анна Наумовна. Говорю, как есть!
Роза  Ильинична. Нет, заступаетесь, как за своего, по голо­су вашему слышно!
Анна Наумовна. Как вас понимать, не знаю! То вы сами мне перейти предлагаете, то тут же этим же корите. Разыгрываете, что ли? (в сторону) Интересно, умирающие все такие, что ли?
Роза  Ильинична. Да, сватаю! Да, хочу доверить Вам мужа, потому, как не желаю других, а Вас знаю и верю вам! Может, действительно жены своим мужьям невест сами не ищут, а вот я такая! Я - заботливая и Борю только вам доверю! Потерпите один день, потерпите!
Подходит к Анне, обнимает её. Некоторое время  они стоят, обнявшись, молчат, затем присаживаются к столу. Роза  Ильинична утирает слезы, Анна молча смотрит в зал, как бы ища поддержки, непонятно какой). Хорошо, продолжим нашу работу. До послезавтра времени не так уж много. Доживем, поглядим!

                КАРТИНА ПЯТАЯ

Время к обеду.  Та же кухня. Роза  Ильинична сидит за столом, подперев рукой подбородок, смотрит куда-то вдаль. Иногда покачивает головой, о чем-то думая.

Роза  Ильинична. Подумать только, какие люди пошли! Я эту Анну прощупываю: пригодится ли она Боре моему после меня, готова ли она опекать его, причем, желательно не как жена, а может, прислуга или помощница, а она уже и согласилась и со мной на равных рассуждает.  Даже мнение свое имеет! Да главное, Борю уже оценила, заступается! Представляю, что будет здесь после меня через неделю – другую! Могла бы Аня и не показывать своего «я», могла бы потерпеть, пока я жива. Так ведь не терпится! Что тогда любая другая, если придет сюда, будет творить? Что делать, выбора нет. Хорошо еще, Аня эта подвернулась, и муж от нее к стати ушел. Все - таки она подходит мне больше других: порядки знает, где что лежит, знает, а немного еще своего добавит. От этого только Фридман мой выиграет и ладно!

Роза Ильинична встает и  идет к плите, открывает кастрюли, суетится покачивая головой изредка. Входит Борис Семенович. Одет по – домашнему, в пижаме, волос взъерошенный, лицо заспанное. Брюки постоянно сползают, он их тo и дело поддергивает. Садится к столу.

Роза  Ильинична. Что с тобой, Боря? Ты весь такой жеваный, такой жеваный! Через мясорубку прокрути - лучше выйдет.
Борис Семенович. Не все ладно, как хотелось бы. Налетели с проверкой из налоговой инспекции, как мухи на мед, и копают, там где, казалось нам, не возможно. Похоже, навел их на меня кто-то из   "доброжелателей" наших. Не такие уж мы дура­ки, чтоб оставлять следы, так ведь находят все, раскрыва­ют там, где, казалось, надежнее некуда.
 Роза  Ильинична. И что будет? Посадят?
 Борис Семенович. Посадить не посадят, а штрафанут на полную катушку, точно! Предпишут все премиальные вычесть, как незаконно выплаченные да сплетни по городу пойдут - вот что будет. Неприятности.
Роза  Ильинична. А смазать не пробовали? Самое верное дело!
Борис Семенович (подходит к жене). Намекали, но пока  тихо  (наклоняется нал плитой) Чем это так вкусно пахнет?
А наготовлено - то сколько! У нас будут гости?
Роза  Ильинична ( чуть смущенно).  Да не то, что гости,
а так, ну просто так.
Борис Семенович. А не ждешь,  так может, пригласим завтра «геологов» из налоговой, копателей, да угостим, столько еды наготовлено! (продолжает открывать кастрюли).  Как ты догадалась, ума не приложу!
Роза  Ильинична. Нет! (запинаясь, растягивая). Не совсем то!
Я должна тебе кое-что объяснить, я не знаю, как это
лучше…Я хотела завтра утром. То есть, лучше завтра я
все тебе объясню.
Борис Семенович. Завтра, так завтра, но почему? Что это
за военная тайна такая? (достает кусочек мяса, жует)
Да тут и объяснять-то особо нечего, все готово и чудно!
Завтра же приглашу налоговиков и по-домашнему посидим,
помыслим.
Входит Анна Наумовна. На ней легкое домашнее платье в талию, несколько укороченное. На босых ногах новые пушистые тапочки. В руках две чашки с фаршем. Закрыв плечом входную дверь, оборачива­ется и застывает с протянутыми  руками, увидев Бориса Семеновича.
Анна Наумовна. Здравствуйте, Борис Семенович!
Борис Семенович. Здравствуйте, соседка! У вас, как я пони­маю, совместное мероприятие или как?
Роза  Ильинична (опережая). А это наша тайна, Боря! Может быть у нас    своя тайна? Все объясним завтра.
Анна Наумовна молча проходит к плите, ставит чашки на столик, оборачивается к Фридману.
Анна Наумовна.  Вы как-то сегодня,  Борис Семенович, не очень бодро смотритесь! Вам не здоровится?
 Роза  Ильинична (строго). Не троньте его сегодня, Аня, у него, как и у меня, не все ладно.
 Анна Наумовна.  Тоже сон приснился?
Борис Семенович. Какой еще сон?
Анна Наумовна. Обыкновенный! Вы вообще как к снам относитесь. Верите?
Борис Семенович. Я их не вижу!
Анна Наумовна. Ну, а верить - верите?
Роза  Ильинична. Какие там сны? 0н спит как убитый! Не подними его - не   встанет! Не троньте вы его, Аня! Сны  - дело наше, женское! Снам верю я!
Борис Семенович. Вообще как-то видел, но он не сбылся, и я не очень, чтобы очень! К счастью не сбылся! Увидел во сне, как к нам в универмаг целый автобус реви­зоров подкатил, а проснулся - их нет. С тех пор не верю, да и не вижу. А вы верите?
Анна Наумовна.  Бывают сны хорошие, сбываются. Я  верю!
Роза Ильинична. Снам надо верить! Сны все сбываются, может, только про ревизоров - нет, так они и без того сами являются.  ( немного помолчав) Бывают сны так, от пустых мыслей, а бывают от господа нашего. Еще как сбываются!
Борис Семенович (мечтательно). Неплохо бы сегодня сон про ревизоров тех же увидеть и подготовиться успеть! А получается, скорее, наоборот: вначале ревизоры, а потом не сон, а бессонница в наказание!
Анна Наумовна. У нас женщина на работе во сне увидела много денег. Просто необыкновенно много, а проснулась - денежная реформа, и она последних грошей лишилась! Вот и посудите! А знать бы заранее...
Роза Ильинична. Заранее только от бога! Бог - не обманет!
Борис Семенович (потирая руки).  Раздразнили вы меня запахами вкусными. Давайте - ка пообедаем!
Роза Ильинична (категорически). Нет, нет, я не буду…
( в сторону) Нечего напоследок брюхо зря набивать! Ты сам садись, я накормлю.
Борис Семенович А как вы, Анна Наумовна? Не составите ли компанию?
Роза Ильинична (спешно). 0на мне помогает, мы, если что потом, позже! Она не хочет.
Анна Наумовна. Отчего не отобедать? С удовольствием! Вы поухаживаете, Роза Ильинична, или мне самой?
 Роза Ильинична. Сами и ухаживайтесь! Мне много чего успеть надо! (выходит из кухни).
Анна Наумовна занимает место у плиты, берет тарелки, наливает бульон, ставит приборы на стол.
Анна Наумовна (кокетливо улыбаясь):. И чего бы не поуха­живать за таким мужчиной? Одно удовольствие! Вам, может, рюмочку, Борис Семенович, так я мигом сбегаю, у меня домла есть запас. (Делает шаг к двери).
 Борис Семенович (ловит ее руку): Ну что вы, Аня? Поищем здесь. У  нас есть, пожалуй! (идет к серванту, несет бутылку) Хорошая мысль! (оглядывает Анну, будто впервые видит) Вам налить?
Анна Наумовна: С удовольствием!
Борис Семенович:  Вам полную?
Анна Наумовна: Как себе! Ради вас, за вас. (пьет)
Борис Семенович: И за вас! Вы и за мужем своим так старательно ухаживаете? Чудненько!
Анна Наумовна: Было дело, ухаживала!
Борис Семенович (удивленно): Что значит было?
Анна Наумовна (подает рюмку): Наливайте еще, скажу!
 Фридман удивленно качает головой, наливает.
 Борис Семенович: Вы самоотверженная женщина!  С такой не про­падешь!
Анна Наумовна: Вы это еще оцените. Позже! (Встает снова, подает мясо) Мужчина должен есть мясо, кушайте Борис Семенович!
Борис Семенович: Столько внимания! Столько мяса? Не бало­ван, не балован. Роза всегда иного мнения: есть надо меньше, говорит.
Анна Наумовна Нy уж! На мужчинах не экономят! (поднимает рюмку). 3а вас, мужчин! (чокаются, выпивают).
Борис Семенович: Такого девиза не слыхивал, по крайней мере, от Розы.
Анна Наумовна: Теперь все будет по – иному (запинается.) Я хотела
сказать… А! Сами завтра и узнаете.
Борис Семенович (не спеша пережевывает мясо и смотрит на Анну вопросительно): У вас с Розой заговор, никак? Сюрприз готовите или что? Какими-то загадками говорите обе.
Анна Наумовна. А женщины и есть загадка. Без загадки нет женщин. Проза одна. (Встает, прохаживается, рассуждает).  Вот вы, допустим, обо мне что -либо знаете, Борис Семенович? Ну, кроме того, что я в юбке и что соседка?
(Выходит в центр кухни и делает один вальсирующий оборот, придерживая подол платья.) А, да ничего вы не знаете, не замечаете, по крайней мере.
Борис Семенович (разглядывая ее) Да… Вы…Конечно, не замечаем. Да, да! Не замечаем. Может оттого, что вечно некогда?
Анна Наумовна: Мужчинам бог много чего дал, но если б еще и глаза нормальные прорезал им, вообще бы здорово было. Вы женщину больше кухаркой видите.
Борис Семенович. Ну, допустим, я очки ношу, потому и не вижу!
Анна Наумовна (присаживается к столу). Причем здесь очки? Некоторым экземплярам хоть трое очков надень – все равно ничего не  увидят. Вот  вы можете сказать, только откровенно: между мной и Розой Ильиничной разница есть?
Борис Семенович (удивленно). Пожалуй, смогу. Она полнее Вас и еще..еще темнее, а так что Вам ска­зать?... Женщины вы обе, как женщины. Нормальные.
Анна Наумовна (смеется). Вот – вот! Нормальные. И все? Цвет волос разный, а мы не разные? Да мы - день и ночь! Прожив с женщиной практически всю жизнь, только и за­метили: полная, чернявая, кухонная. А еще самка, да?  То есть мешок для вынашивания детей без души,  без отличий! Любовница на привязи! Вы ей внутрь загляните! Найдите время и загляните! Там такой клад найдете! А вы…Я  не только вас, Борис Семенович, имею ввиду - всех мужчин: вы цвета глаз жены не знаете. При этом все ждете от нее доброты и ласки, и еще бог весть чего, а отдаете ей мало или ничего! Сильный пол!
Борис Семенович (смотрит в недоумении). Я не узнаю вас, Анна Наумовна! Точнее, я Вас просто не знаю и…Вы все верно сказали. Вы - пророк! И вообще вы -  женщина...
Анна Наумовна. Я еще понравлюсь вам, посмотрите!
Борис Семенович (растерянно). То есть ..не понимаю, то есть… в общем, конечно…А как же!
Анна Наумовна (кокетливо). Вот и ладненько, и чудно! Вам чайку желательно или кофе? По утрам будем пить кофе, вечером чай. До свилания! (Илет к дверям, машет ему рукой, в дверях снимает с себя фартук и вешает). Не нужен там!
ДЕЙСТВИЕ   ТРЕТЬЕ
День   четвертый
Картина первая
Воскресенье. Утро. Роза Ильинична на кухне убирает со стола, разговаривает вслух.
Роза Ильинична: Вот и пролетели три дня, как три минуты! Сегодня мой последний день. Да что там три дня! Жизнь пролетела - заметить не успела. Все хлопотала, хлопотала, что - то делала, переделывала, наживала. Только в последний день жизни и понимаешь, как много мы лишнего, совершенно ненужного творим в жизни, тем самым сокращаем ее. Так ведь постоянно куда-то стремимся, чего-то все успеть, прихватить, накопить стараемся, а в результате - суета, страдания, стрессы...Для чего все это? 3анятость настолько бесконечна, что в свой последний день для себя пожить  и то не удается. Заявятся ревизоры, сядут к готовому столу и улыбаться будут, будто снисхождение тебе делают. Сожрут поминальный обед да еще не извес­тно, что накатают на Борю. Надо было бы мне раньше сказать про смерть, тогда и гостей этих не было бы. Сама виновата! Странно получается: гости придут, засядут, а тут я умирать начну. Когда они только придут? Умри я до обеда -одно дело: тогда никаких застолий не будет, а вот если  призовет всевышний меня после обеда - тут от приема и угощений не открутиться! Лучше бы я до обеда покинула мир земной, тогда бы глаза мои их не увидели и все приготовленные на поминки бы пошли, а не псу под хвост. Ежели после обеда придут, я их поручу Анне, пусть хозяйничает, а я тихонько умирать буду. (Замечает фартук Анны) О! Да она уже сама переезжает! Вот шустрая какая.
        Входит Борис Семенович. Он чисто выбрит, причесан,  на нем чистая рубашка, глаженые брюки.
Роза Ильинична (идет ему навстречу, обнимает его). Ты такой свежий, такой молодцеватый -  влюбиться можно (плачет). Ночыо ждала тебя, думала погреть придешь, приласкать в последний раз, а ты и не подумал!
Борис Семенович.  Что значит в последний? Ты что, уезжать
собираешься?
Роза Ильинична. Да нет, я не уезжаю! То есть ..как бы
уезжаю, но ..давай присядем, поговорим, пока (тянет его
за руку к столу) Давай присядем, у меня очень тяжелый
разговор к тебе, не знаю, как и начать?..
Борис Семенович. Секрет, что ли?
Роза Ильинична (всхлипывает, утирает глаза, некоторое
время молчит).
Борис Семенович. Не тяни! Говори, что случилось. У меня
ревизоры, а у тебя-то что?
Роза Ильинична (отмахивается).  Нет, нет, нет! Потом!
Когда прибудут ревизоры? У нас спиртного не маловато?
Пожалуй, сходил бы, прикупил пару бутылок. Ревизоры,
насколько мне известно, пьют неплохо!
Борис Семенович. Да уж это однозначно! Но ты мне что-то
другое хотела сказать? Что у тебя случилось?
Роза Ильинична. Да ничего, я ...так пока...потом, лучше
потом. Ревизоров встретим, угостим, потом…
Борис Семенович. Хитришь, дорогая! Знаю ведь тебя, знаю.
Выкладывай!
Роза Ильинична. Да про соседку хотела поговорить. Тебе
как , Анна Наумовна нравится?
Борис Семенович. То есть?
Роза Ильинична. Скажи, нравится или нет?
Борис Семенович. Что-то я не  понимаю, почему она мне нравиться должна?
Я   ее особо и не примечал как-то. Вчера она тут красиво говорила, одета была не буднично, вот, пожалуй, все, что заметил. И что?
Роза Ильинична. Ну, значит понравилась. Вот и ладно.
Борис Семенович. Я не сказал, что понравилась.
Роза Ильинична. А и не надо говорить. Сказал же – «заметил», сказал! Хватит! У мужчин плохое зрение, а раз заметил, в чем одета, значит понравилась!
Борис Семенович. Ты меня разыгрываешь? Ничего не понимаю!                Вижу, что-то другое ты сказать хотела.
Роза Ильинична. Нет, нет. Не сейчас, пожалуйста,..потом..
(плачет/)
Борис Семенович. Ну ладно, успокойся (обнимает ее). Скажи, а что значат эти приготовления? (показывает на стол)  Разве ты про ревизоров знала? Сказал кто или как? Уж я-то тебя хорошо знаю, лишний блин не испечешь,
скромничаешь, а тут – такое изобилие! Столько всего и много!
Не то что-то!
Роза Ильинична. Отстань, Боря! Сказала, потом объясню...
(плачет). Я все же про   Аню - соседку поговорить хочу.
У неё муж ушел.
Борис Семенович. Как так ушел? Я его на днях встречал,
здоровались!
Роза Ильинична. А вот два дня назад ушел и дверыо
хлопнул! И это имеет отношение к кастрюлям, к вареву?
Роза Ильинична. Нет. Это для ревизоров, ты не сказал
сколько их. Вот мы с Анной и готовим.
Борис Семенович. Зачем вместе с Анной? Загадка да и только!
У тебя все до копейки обычно посчитано, а здесь разворот на всю катушку.. Роза Ильинична. Теперь по-иному будет, теперь Анна... Анна - женщина другая. Она - не я!
Борис Семенович (пожимает плечами). Сплошь загадки!
Роза Ильинична (поглядывает на часы, в сторону) Боже!
Уже десять, а я признаться не смею? Времени в обрез, а ведъ мне еще помыться и переодеться надо. Белье сменить постельное, неровен час, смерть при­дет, а я не готова.
Борис Семенович. Что ты там бормочешь под нос? Я требую
объяснения, не юли, пожалуйста!
Роза Ильинична (машет на него рукой)  Боря, мне срочно искупаться и переодеться надо. Я должна быть готова! /уходит/.
     Борис Семенович один. Вновь подходит к плите, поднимает крышки, пожимает плечами, пробует.
 Борис Семенович. Не припомню случая, чтобы у нас в доме столько  много кушаний было.  Одни  котлеты с чесночком чего стоят! Вкуснятина! У Розы они какие-то суховатые всегда, а здесь…Может, это Анна готовила? Уж не решила ли ее Роза в домработницы привлечь? Так и самой особо делать нечего, не работает. Ладно,  повременю, пройдет ревизия потом поговорим (садится к столу).  Кто же ревизоров навел -  вот вопрос. Живем в новое время, говорим много о самостоятельности, предприимчивости, а продолжаем по - старинке травить комиссиями, ревизиями. Получается  -только время новое, а порядки - то ста­рые. Ясно - это чиновникам нужно: кормушку уступить кому охота? Живут припеваючи, при сметане, так сказать. Попробуй, отбери у них ту сметану? Да хоть сто указов издай -ревизоры перетерпят и останутся. Однако от ревизоров польза тоже есть и немалая: проверят, впишут в акт, а кое-чего и по просьбе запишут задним числом,  и уже в дальнейшем, считай, проверке не подлежит! Так что их охранять и ублажать стоит.  (Встает, прогуливается по кухне, в окно поглядывает) Однако, в магазин стоит сходить. Вдруг и в самом деле не хватит выпивки  Роза закупалась, что ли? Может чего еще к столу надо?

        Входит Роза Ильинична. На голове полотенце, сама в синем панбархатном платье с белым кружевным воротником

Роза Ильинична (кружась). Ты помнишь, милый, это мое
платье? Скажи, помнишь?
Борис Семенович (почесывая лоб). Вроде как и помню, но
очень давно не видел тебя в нем.
Роза Ильинична. Когда мы познакомились, я на свидание
впервые надела его. И ты не помнишь? Ты забыл?
Борис Семенович (удивленно).  Как же ты напялила его?
теперь ты вдвое толще. И зачем?
Роза Ильинична. Только не вдвое! Не обижай. Я хотела
тебе о былом напомнить, порадовать тебя. И чтоб не снимать уже больше. (плачет) Вдруг не успею переодеться, а смерть и нагрянет. 3нать бы когда...Тебя ничем не проймешь.  Все последние дни ты, Боря, даже не вспомнил обо мне, не приласкал и ничего не знаешь.
               Борис Семенович обнимает жену, целует.
Борис Семенович. Извини, Роза. Эта ревизия отвлекла...
Роза Ильинична. Так что теперь, из-за них теперь и не умирать, что ли? Житья от них нет, так хоть бы умереть дали?
Борис Семенович. Ну, тебе-то умирать рано. Слава богу,
в полном здравии! (обнимает).
Роза Ильинична. А вот и не рано. ( плачет) Не знаешь ты
ничего! Боря, дорогой,  я скрывала, сколько могла. Я сегодня…
            Стук в дверь, задом пятится человек, это рабочие вносят гроб.  Испуганная Роза Ильинична бежит навстречу, вытал­кивает их, не давая полностью войти.
Роза Ильинична. Нет, это не нам, это ошибка. Несите к соседям!
Борис Семенович. Каким соседям?  Кто у нас умер?
Роза Ильинична. Ты не знаешь...в другом подъезде...
Э-э,..Все равно не знаешь.
Борис Семенович: Ничего себе,  шуточки! Они что, квартиру
правильно назвать не могли, эти,.. из другого подъезда? Так до инфаркта не далеко! Так ты считаешь, что у нас спиртного мало ? Я, наверное, пойду прогуляюсь и куплю! (Идет к выходу)
Роза Ильинична. Давай, давай неси. Пусть на моих похоронах попируют ревизорчики.  (Кричит вдогонку). Купи три или четыре.. гуляйте!  (Опускается на стул, охает, вновь плачет, причитая). Мне эта еда уже ни к  чему.
Картина вторая
Гостиная в доме  Фридманов. Роза Ильинична в том же синем панбархате, прохаживается среди остатков мебели.
Роза Ильинична. Как хорошо, что гостиную освободили.
Свободно стало. Где это Анна запропастилась?  Пора ставить и накрывать стол, вот-вот могут заявиться гости. Как все не к стати! Как не к стати! Спокойно умереть не дадут!
Входит Анна Наумовна в черном платье и черном платке на голове. В руках у нее посуда.
Роза Ильинична. А платок-то черный зачем?               
Анна Наумовна. Так ведь я на похороны пришла!
Роза Ильинична (сердито). Успеете еще надеть. Я еще не
умерла. Вначале гостей встретим, накормим, а потом и
умирать буду. Платье можете тоже сменить, у  вас есть
светлое, в горошек.
Анна Наумовна. У него вырез большой.
Роза Ильинична (машет рукой). Надевайте. Какая вам
разница? (принимает посуду из рук Анны). Перестарались.
Посуда нужна самая лучшая! На свои поминки, не на чьи-нибудь!
(расставляет посуду).
      Анна Наумовна ухолит и вскоре возвращается  в светлом платье в горошек, с глубоким вырезом.
Роза Ильинична. Совсем другое дело. Вообще, платье это вам, Аня, очень идет. ( Смотрит на часы, качает головой).  Время обеда, а гостей не видать. Вы знаете, Аня, а что, если смерть ко мне при гостях заявится? Как это все вообще будет? Это же конфуз для Бори. Слухи по городу разные поползут, сплетни! А ведь я ему рассказать-то так и не успела про сон, и он даже не догадывается, только о ре­визорах и печется. Меня для него будто не существует, а мне, может, час - два жить осталось. (плачет). Вот ушел в магазин и с концом. Давайте накрывать стол будем!
              Женщины выходят из комнаты в  кухню, и назад. Они вносят блюда, раскладывают приборы, переговариваются.
Анна Наумовна. Вы не сказали, на сколько персон стол накрывать? Сколько гостей ждете?
Роза Ильинична(язвительно). Гостей! .Ревизоры - это не гости, это-пираты! Все делают вид, что им рады, что все от души, а на самом деле -кошки душу скоблят, песок на зубах трещит,  а ты улыбайся и делай вид, что тебе сладко, хотя ешь горчицу. Угодничай. Лучший кусок им отдай и предлагай еще. Мало того, так еще на дорожку заверни кулечек килограммов на пять. Сколько их я, Аня,  переви­дела, перекормила за свою жизнь - умереть лучше! Сколько продуктов, вин разных импортных на них потрачено и тратится  -уйма!  - читать надоест. Все! Для меня это - последний прием. Дальше вы с моим Борей их привечайте, угощайте, как можете. Все! Меня  для них нет! 

             Входит Фридман с бутылками в руках, оглядывает Анну.

Роза Ильинична (заметив взгляд мужа). Аня  хороша сегодня, правда? Это я ей посоветовала надеть платье в горошек. Как ты находишь?

Борис Семенович (смущенно). Да, конечно! Очень даже.

Анна Наумовна (слегка кокетничая). Ах, что вы! Я и не думала  (оглядывает себя), простое платье, ничего особого..

Роза Ильинична.Так где твои пираты? Время обеда, а их не видно.(в сторону) Уже и я проголодалась, поесть бы. До своей кончины не дотянешь с голоду околеешь. (стонет) Я так устала, так устала - сил нет! (идет к дивану, при­саживается, норовит лечь). Слабею на глазах, час мой настал. Подушку бы мне. ( Анна торопливо несет подушку, подкладывает ей под голову)Круги перед глазами пошли! Это сон сбывается, сон!
 
Анна Наумовна. Вам поесть бы надо. Ничего два дня не ели! Поешьте!

 Борис Семенович присаживается на край дивана

Борис Семенович. Ты  переутомилась. Отдохни, пока никого нет.

Анна Наумовна. Мне может пока уйти?

Роза Ильинична(делает жест рукой). Оставайтесь. Вы все
знаете здесь - вам и править. Я умираю! Берегите Борю!

              Слышатся голоса из коридора, какая-то возня, ворча­ние. Борис Семенович идет навстречу ожидаемым гостям. Роза Ильинична приподнимается, пытаясь встать.

Борис Семенович (еще не дойдя до дверей). Наконец-то!

Вместо гостей, как и в первый раз, чертыхаясь на тесноту, двое мужчин втаскивают гроб, ставят и уходят.

Борис Семенович (возмущенно). Это не нам! Вы ошиблись!

Роза Ильинична. Нет, Боренька, не ошиблись. Теперь нам.

Борис Семенович. То есть, как нам?

   В дверях появляются те же рабочие, за ними Станислав Петрович с пылесосом в руках.
Рабочий. Распишитесь в накладной. ( Борису Семеновичу) Фамилия -Фридман, да?
      Станислав Петрович небрежно ставит пылесос на пол.
 Станислав Петрович. Заберите свое барахлишко! Мне лично осточертели ваши выдумки. Не знаю,  кто из вас умирает, только меня освободите от склада и вообще...
( Анне) А ты,  красавица в горошек, иди домой, к мужу и не шляйся по соседям. Умереть они без твоей помощи смогут. Ступай, Анна,  домой, там поговорим! (хочет уйти)

Борис Семенович. Я прошу объяснения, Станислав Иванович!
В чем дело?

Станислав Петрович. Петрович!

Борис Семенович. Простите, Петрович. Что все это значит?

 Станислав Петрович. Это Вы мне объясните, что значит
( показывает на гроб) эта загробная мебель? Анна,  идем домой! (берет ее за руку, тянет)

Анна Наумовна (вырывается). Никуда я не пойду! Ты ушел - будь здоров. Может, мне лучшая жизнь предстоит, не то, что с тобой. (подходит и жмется к Фридману, заглядывает ему в глаза). Вы можете ему сказать, что – либо, Борис Семенович?

Борис Семенович Я. решительно ничего не понимаю! ( жене)  Роза,  ты , может быть, прояснишь обстановку? Что скажешь?

Роза Ильинична (стонет). Я умираю! Час пробил! Тише.
Пожалуйста, тише!..

Станислав Петрович (махнув резко рукой) А! Умирайте вы, сколько хотите, и ты Анна с ними вместе! (уходит).
 
Борис Семенович ходит нервно между диваном и гробом. Некоторое время все молчат.

Роза Ильинична (приподнимается, стонет). Боря! Прости меня в этот последний час жизни..я хотела, я...должна была тебе рассказать ,не смогла, не yсnела...ревизоры твои...Мне приснился сон, сам всевышний мне отпустил четыре дня жизни...сегодня - четвертый, понимаешь?

Фридман молча опускается и салится прямо на крышку гроба.
И вот ты видишь, я - умираю. Все сбывается! Тебя я остав­ляю Анне Наумовне, она согласна. Живите с ней в дружбе, встречайте ревизоров или еще кого, а я ...(плачет)

Анна Наумовна (подходит к Фридману). Борис Семенович, это придумала не я! Это завещает она (показывает на Розу   Ильиничну). Я отговаривала, а она настаивает,  чтоб я за Вас выходила после ее кончины.

Борис Семенович вскакивает с гроба.

Борис Семенович.  Вы...вы..
 
Анна Наумовна. А что?.. Согласилась!
 
Борис Семенович. А меня вы спросили?  Вы что? Ошалели вместе с Розой? Вам делать нечего? Сон она, видите ли, видела! А ну вставай, не прикидывайся. Умирать собралась, а!
 
Анна Наумовна (пятится к выходу). Может, мне лучше уйти? Я...или остаться?  Борис Семенович?  (всхлипывает). Это она сама - Роза Ильинична распорядилась, я ни при чем!
 
Роза Ильинична. (садится на диване) Нет! Оставайтесь, Аня! Я верю зову, я умираю!  (Вновь ложится и стонет), Боря...

 Борис Семенович (обводит стол руками). Теперь понятны ваши приготовления. Оказывается, я  на поминках живой жены присутствую. Так что ли, Роза? Вдобавок жена моя - еще и сваха? Вот придумала! А что? Анна молодая, симпатичная, как это я раньше не замечал? И муж ее оставил. Отлично!  Вы, Аня, снам тоже верите?

Анна Наумовна. Нет, нет! Я не верю...хотя и верю.. Я не вижу снов.(уходит спешно).

Роза Ильинична (вскакиваеат). Ага! Понравилась, да? 3аметил, говоришь, Боря! Я зла тебе не хочу, напротив, хочу блага личного тебе. Я видела сон и сам господь, думаю это был он, сказал, что сегодня я умpy.  Сам господь! И что, не верить? Господу Богу нашему. Я прошу тебя: возьми Анну в жены, она порядочная, она лучше любой вертихвостки, которые тебя опутают.

Борис Семенович.  Какая же тебе разница, кто после тебя придет. Какая!

Роза Ильинична. Большая! Я Анне доверяю!

Входит Анна с зеркалом в руках

Анна Наумовна (плачет).  Станислав не уходит!

Роза Ильинична (командным голосом). Нет, пусть уходит! Это еще что? Я с Борей почти договорилась.

Анна Наумовна  (заглядывает Фридману в глаза).    Вы согласны, Боря? Простите, Борис Семенович!

Роза Ильинична ( берет руку мужа, поглаживает)  Согласен! Раз я сказала. Он умница, он послушный у меня.
          v
Анна Наумовна (ставит к стене зеркало, подходит к Фрид­ману с другой стороны, берет его под руку).  Вы молчите? Вы думаете?

Борис Семенович. Пережевываю!

Анна Наумовна. А что, если меня Станислав не отпустит?

 Роза Ильинична (решительно). Не отпустит, не надо! Живите с тем и с этим (показывает на Фридмана). Ваш хуже не будет!  (Стонет, медленно идет к двери). Я в спальне лягу и ждать буду смерти, я чувствую, она вот-вот прилетит..

Анна Наумовна. А как же гости?

Фридман пожимает плечами. Они стоят рядом с Анной. Роза Ильинична уходит в спальню, но тут же выглядывает из дверей.

Роза Ильинична. Вы, Аня, про зеркало, пожалуйста, не забудьте. Положите  его со мной!

                К О Н Е Ц