Гардина

Откровенно говоря, Анну Сергеевну Семенову  на работе боялись. И рядовые боялись, и начальство.  Служила она главным бухгалтером в одном из частных издательств практически с самых первых дней, с сознанием дела и непрошибаемой принципиальностью. Директор это необычайно ценил, правда, изредка срываясь, когда Анна Сергеевна на цифрах доказывала ему, что «вот на это» в конторе уже денег нет и точно не предвидится.

30 декабря Анна Сергеевна вышла из дома пораньше в надежде успеть заскочить в хозяйственный магазин, в отдел, где продавались гардины. Близился Новый год, и ей хотелось хоть и в последнюю минуту, но  все же успеть водрузить новую занавеску не на старую, а на новую гардину под цвет новых обоев и купленной после ремонта мебели. Жили они с мамой вдвоем по причине разведенного состояния Анны Сергеевны, поэтому купить новую гардину, кроме нее, было некому.

Она торопливо пробежалась глазами по образцам имеющихся в наличии гардин и почти сразу выбрала более-менее подходящую. Потом зафиксировала – до которого часа работает магазин, и, довольная, отправилась на работу.

В атмосфере офиса витало предчувствие корпоративного мероприятия, начало которого было назначено на три часа дня. Семенова корпоративов не любила, поскольку общалась с людьми неохотно и, как правило, общего хмельного куража  с коллективом не разделяла.
Наметив себе список срочных дел с учетом укороченного рабочего дня, Анна Сергеевна приступила к работе. За десять минут до начала праздника начали раздаваться призывы активистов корпоративного движения: «к столу».  Семенова аккуратно разложила по местам свои папки, навела порядок на столе и, отдернув  нарядную кофточку, направилась в общую комнату, где планировалось торжество. Весь народ был уже в сборе. Семенова озабоченно оглядела стол в поисках свободного места.

- Анна Сергеевна, идите сюда! Здесь есть местечко, – неожиданно замахал Семеновой дизайнер Илья Коноплев.

Илюша, как с нежностью в душе называли его все женщины издательства, был любимцем публики. Завидная эрудиция, длинные локоны, собранные в хвост, маленькие круглые очки,  борода и висящие на худощавом теле просторные одежды, делали его человеком  «не как все». Ему почему-то было не принято отказывать в просьбах, чем нередко пользовались его коллеги-мужчины в личных корыстных целях.

Дернув для приличия плечом, Анна Сергеевна засеменила в сторону переминающихся дизайнеров-верстальщиков, явно польщенная неожиданным вниманием Коноплева. Илюша галантно усадил даму и предложил за ней поухаживать.
Празднование Нового года набирало обороты по привычному сценарию: тосты «за важное в уходящем и наступающем», потом конкурсы с перерывами на выпить-покурить. Ну и, конечно, танцы. 

Илюша Коноплев, к удивлению мужской части коллектива и к огорчению женской, в празднике почти не участвовал.  Взоры пьянеющих сотрудников издательства неизменно тянулись туда, где Семенова с Коноплевым что-то оживленно обсуждали уже больше часа.

- А эту вы пели? – прорывался сквозь гул возбужденный голос Коноплева. – «Полем, полем, полем, белым-белым полем дым…»

- Да-да, - смеялась в ответ Анна Сергеевна. – Мы всего Розенбаума перепели сто раз.

- Анна Сергеевна, предлагаю еще немножечко выпить за нашу с вами юность!
Семенова понимала, что ей уже давно хватит, но неожиданные воспоминания о походной студенческой жизни, байдарках, «Звездочке», песнях под гитару у костра наполняли ее слегка пересохшую от однообразной жизни  душу тем самым ветром с берега далекой горной реки…

«Надо же было нам так разговориться? – принимая из рук сияющего Коноплева бокал с вином, с удивлением думала Анна Сергеевна. – А я-то мучилась: где я могла его видеть раньше?»
Пить категорически не хотелось, но обижать бывшего походного соплеменника, с которым они в лесу, на «Звездочке» вместе слушали  Городницкого и Дольского, хотелось еще меньше.  В голове изрядно шумело. Вдруг в сознании Семеновой всплыл фрагмент бежевой гардины.

- Который час? – тревожно обратилась она к блаженно улыбающемуся Коноплеву. 

- Половина шестого. Вы куда-то торопитесь, Анна Сергеевна?

- Да, - сдержанно процедила Семенова, – мне уже давно пора. 

- Жаль, - искренне протянул Коноплев, - с вами сегодня было так приятно и так неожиданно…

- Да-да, конечно, - поднимаясь, поспешно кивала женщина, – всего вам доброго, спасибо за вечер.

Коноплев с грустью смотрел на Семенову, сосредоточенно выбиравшуюся из-за стола. По дороге Анна Сергеевна заметно шаталась (вино сделало свое дело), чем вызывала неподдельный интерес со стороны окружающих. Такого главбуха сотрудники не видали никогда.
Морозный ветер немного вернул Семенову к реальности.   О том, что сейчас говорят о ней в офисе, думать не хотелось. Мысли сфокусировались на бежевом фрагменте на стене с образцами.

«Главное – успеть до закрытия», - подумала Семенова и решительно направилась в сторону хозяйственного магазина.

Путь от офиса до нужного прилавка показался очень коротким.

- Будьте добры, - насупившись, произнесла Семенова, - дайте мне вон ту гардину. Бежевую… да.

Девушка-продавец скрылась в глубине подсобного помещения и вскоре показалась с трехметровой штуковиной в руках.

- Пожалуйста. Оплачивайте в кассу.

Если бы Анна Сергеевна не была так пьяна, она бы, конечно, сильно задумалась над тем, как она повезет эту монолитную жердь  в общественном транспорте. Но…  словом, Семенова и не заметила, как, вооружившись трехметровой гардиной,  она уже стремительно приближалась к автобусной остановке.  Рядом с распахнувшейся дверью маршрутного ПАЗика высветился знакомый номер.

«Только бы успеть», - напряженно думала Семенова, широко шагая к маршрутке с раскачивающейся гардиной в руках.

Цель была настигнута, и Семенова внесла свой неудобный груз в маршрутное такси. Вокруг сидели и стояли люди, что нисколько не трогало возбужденную событиями женщину. Глаза Анны Сергеевны выхватили свободное сидение посредине салона.

«Надо сесть, чтобы никому не мешать», - заботливо подумала  Семенова и начала продвигаться к заветному месту. Умудрившись сесть, она постаралась разместить гардину вдоль салона так, чтобы она опять-таки не доставляла никому беспокойства.  Как пассажиры уварачивались и перелезали через разместившуюся вдоль всей  маршрутки штуковину, Семенова, конечно, не видела. Когда ей удалось занять свободное место и удачно (как ей казалось) пристроить свою драгоценную покупку, ею завладела только одна единственная мысль:

«Надо спокойно смотреть в окно, чтобы никто не догадался, что я пьяная».

Между тем, маршрутное такси приближалось к нужной остановке. В салоне осталось всего три человека, двое из которых – девушка-кондуктор и худенький курносый парнишка - с большим интересом разглядывали нахохлившуюся даму в норковом полушубке, крепко вцепившуюся обеими руками в длинную, упакованную в целлофан, трехметровую палку.
Распознав родные очертания домов в окне, Семенова медленно перевела взгляд в салон и осмотрелась вокруг и решила проехать до следующей - конечной - остановки, чтобы никого вдруг случайно не задеть.

В подъезде обладательницу новой гардины поджидало новое препятствие - покупка не убиралась в кабину лифта. Пришлось взбираться на восьмой этаж пешком. Периодически в подъезде раздавался громкий перестук, поскольку бесшумно вписать длинную жердь в каждый следующий лестничный проем Семеновой никак не удавалось.

На грохот в тамбур выскочила мама.

- Боже мой, Аня! Где ты была? С работы звонили, беспокоились – дошла ли ты до дома. Говорят, ты на празднике много выпила и еле вышла из офиса. Это правда? Ты что -действительно напилась?

Бывшая студентка политеха, командир студенческого туротряда, вечная заводила и предводительница всех творческих начинаний на курсе – Анечка когда-то Ветрова молча смотрела на свою взволнованную, заметно постаревшую маму. В голове крутилось щемящее: «Милая моя! Солнышко лесное. Где, в каких краях…» После неудачного брака с бизнесменом Семеновым, изрядно подпортившим ей жизнь, она впервые за долгие месяцы чувствовала себя почти счастливой.  Вздохнув, она с улыбкой протянула  маме свою покупку:

- Держи, мамуль! С Новым годом нас с тобой! Если бы я сегодня, как ты говоришь, не напилась, ни за что бы ее сюда не притащила.