1. Жабы и подводный ларёк

Неукладывающаяся в уме гремучая смесь принципиальности благих намерений с хаотичностью необдуманных поступков весенним рябиновым соком впитывала идентичные лучи заходящего за горизонт солнца, придавая и без того перенасыщенному всеми цветами радуги загадочному портфолио их сказочной жизни замысловатый золотистый оттенок. Фраза «удары судьбы» давно утратила брутальность своего изначального общепринятого значения, столкнувшись с абсолютной безропотностью приятия событий происходящих с ними. По статусу вынужденные выбивать из колеи случайности не могли разбередить странным образом сочетающуюся с бессвязными обрывками блуждающих без определённой траектории мыслей чётко выстроенную по недавно выведенному из красоты присутствия шаблону шеренгу сформировавшихся самостоятельно понятий. Облетевшая весь земной шар весть о всемирном потопе, пройдя через трансформированную в решето для просеивания иллюзий нервную систему, и на долю секунды не задержалась в их теперь уже обречённом исключительно на радость сознании. Отдав все три своих измерения на милость вселенной они, весело удивляясь протекающим в организме мутациям, превращались в жаб. Изменения структуры кожи, появляющиеся на руках и ногах перепонки между пальцев, лезущие из орбит глаза, почти лягушачьи фигуры, некогда напоминающие человеческие… Они ещё не встали на четвереньки, но верхнюю часть туловища гнуло к земле с неистовой настойчивостью. Любопытство, вышедшее за пределы собственной безграничности, оставалось щекотящим воображение пёрышком, застывшим на одном месте и разрастающимся во все стороны без претензий на подачу импульса к каким-либо действиям вопреки преображению. Они наблюдали. Тянуло к воде. Первые эксперименты с водными процедурами закончились ошеломляющим результатом. Время, проводимое на дне ближайшего водоёма, уверенно подходило к двенадцатичасовой отметке. Совершенно новые ощущения захлёстывали необычайной неожиданностью их инертные, вверившие себя космосу, сердца. Они ещё не были лягушками, но, так же, не были уже и людьми. Этот момент особенно захватывал! Внешний вид заставил бы содрогнуться любого, имеющего даже титановые нервы и мегаздоровую психику. Человеческая речь постепенно вытеснялась урчащими звуками, доносящимися откуда-то из глубины живота. Хоть и редко, но они уже квакали. К тому времени, когда до апокалипсического цунами оставались считанные часы, их уже невозможно было узнать: две огромные влажные жирные жабы, сидя на берегу озера, ни о чём не жалея, ни о чём не мечтая, ничего не определяя, хлопали глазами, провожая очередной, ни с чем не сравнимый закат, уступающий пространство одинокой луне. У человечества не было шансов и надежды на спасение. Паника, охватившая всё население земли, росла с каждой минутой, обходя стороной лишь адептов внерелигиозной духовности ; тех, кто, потупив взор, мягко улыбался, чуть заслышав слово «конец». В мгновение ока волна, сметая всё на своём пути, обошла планету, не оставив на поверхности даже квадратного сантиметра суши. Через пару недель держащиеся на плаву потеряли последние силы, и вокруг воцарилась изумительная тишина. Полностью свыкшиеся с обличием и внутренним мироощущением земноводных две нестандартных размеров жабы с добрыми глазами постигали прелести нового способа бытия. Научившись довольно-таки проворно передвигать лапками, они взяли курс на подводный ларёк. Внизу виднелись крыши погребённых в пучину зданий. Кроны деревьев баламутили воду, подхватываемые глубинными ветрами приходящими то с востока, то с запада. Мрачная мозаика, сложенная вдохновлённым негативной кармой жителей земли мастером невидимой власти, расставлять всё по своим местам, простиралась на сотни километров вокруг. До пункта назначения оставалось совсем немного и, увидев в ста метрах перед собой знакомые витрины, они заметно прибавили ходу. Входная дверь, болтающаяся на одной петле, чуть покачивалась, поддаваясь воле случайных течений, возникающих из-за постоянных смещений земной коры.Просочившись в дверной проём, по привычке они одновременно бросили взгляд на холодильник со спиртными напитками. Это было благословение! Самые дорогие сорта немецкого, чешского и мексиканского пива смотрели на них с заставленных полностью полок. По всему залу минимаркета, как будто в невесомости, плавали сбитые со стеллажей мощным потоком банки с консервами, колбасы, чипсы и ставшие рыхлой бесформенной массой куски хлеба. Из разбитой о прилавок кассы рассыпалась мелочь, а крупные купюры, в былые времена представляющие собой невероятную ценность, утратив гордый колорит, распластались на стенах. Труп знакомой продавщицы прибило к потолку в дальнем углу помещения. Отрешённость в выражении её лица, беспомощно повисшие руки и ноги говорили о том, что вряд ли что-то сможет помешать взять любой стеклянный объект вожделения и уплыть с ним вдаль. Кое-как зацепив неудобными перепонками по паре бутылок «Corona Extra» лягушата двинулись на поверхность. Лучи по-прежнему сияющего в небе солнца пробивались сквозь толщу воды, бликуя от шныряющих туда-сюда акул. Выпучив довольные до беспредела влажные то ли от слез радости, то ли от окутавшей всё жидкости глаза, они в предвкушении стремились вверх. Достигнув глади теперь уже буквально Мирового Океана подвергнутые баснословному излиянию любви высших сил особи предались медитативному поглощению дармовой нирваны. Жаль, не было никого, кто бы мог увидеть эту достойную кисти великого художника картину: два огромных скользких живых поплавка умиротворённо лежали на спине, колеблясь на еле заметных волнах, и, держа одну бутылку под мышкой, а другую – размеренными, осознанными движениями изредка поднося ко рту, наполняли животы хмелем. Полностью сосредоточившись на вкусовых рецепторах жабы наслаждались отменным, недоступным по причине безденежья раньше нектаром. Они перестали грести и просто дрейфовали, словно два сияющих каноэ, нагруженных по самые края радостью и блаженством. Неподалёку резвились, по очереди выпрыгивая из воды, наделённые своеобразным интеллектом дельфины. Облака брели своей дорогой, пассивно поддаваясь пульсациям воздуха. Хорошо, что теперь желание и возможность улыбаться шире лица совпадали друг с другом! Единственная проблема – все сигареты в мире были мокрыми. Но это была скорее не проблема, а незначительное сожаление. КВАТС!