Сказки для взросликов - Кашу маслОм не испортишь

           === Кашу маслОм не испортишь!===


Часть первая – лирическая…



Самый наивный среди млекопитающих – это человек!
– Ой!!! Держите меня за хвост! А не то я кого-нибудь съем! Вот достали, чесслово, своей наивностью. Грабли им, вишь ли, не нужны. Да обходящий оные лишает себя самого главного – опыта! Где вы видели зверюгу, который не постигает науку «зверскую» на собственной шкуре?
Вот-вот, а мы типа тонкошкурые, не положено нам её портить. Наивные! Да кто вам сказал, что ваша шкура имеет ценность? Ни-ка-кой! Одна никчёмность с неё… Некоторые подвиды мажут её всякими ухищрениями, сдабривают ароматизаторами, чистют скрабами, вялят соляриями, в период безвременья красют автозагоралками, а воз и ныне там – как была никчёмная шкура, так и остаётся. Ну, писец! Вот это шкурка! – конвертируемая валюта почти! Некоторые подвиды при виде этой шкурки  впадают в шопинговую просрацию, забывая про целлюлит и прочие изъяны шкурки собственной, никчёмно-бесценной. Да как её оценить-то, когда за неё и ломаного грошика не дадут. Просекаете? Только животнаи могут похвастаться продажной шкуркой!
           Всё! С сегодняшнего дня я не верю никому и ничему! Да,  дурют нас все – и не только, не дают спокойствия в завтрашнем дне своими маразмыслами! 
Иээээхма… Ну шо ж я так повёлся то на ахворизмах, приведите мне его! Кого? Да-да, его, кто тама сказал, что «кашу мАслом не испортишь!»  Подать его сюда со всеми потрохами, и пусть он ими докажет, что прав был во веки веков! Держите меня за хвост! А не то я его…а не то я, ёханый бабай… Э,  не, – думаю я себе. – А не дурак ли я?… Это будет для него слишком просто. Вот пусть он сначала мне возместит всю моралку, от своей аморалки, а потом провозгласит на весь мир эту ахворизму, да так, как она звучала взаправду! В те стародавнишние времена, когда наши предки грызли злаки и гонялись за мамонтами, курили бамбук и мечтали о медном котелке, в котором можно будет сварить геркулес! – А чойт мы здеся хихикаем? А-А-А-А-А-А-А-А-А-А, понял, про анкор я ещё забыл добавить: «Анкор, он же ВСЕГДА анкор!»  Ну, что? Пурга, да?  Вот и я о том… Не знали наши предки ни «геркулеса», ни масла сливочного, овёс они жевали……… А, начну-ка я по порядку.


Крыша розовая такая, в серое яблочко! И кто это там сидит такой розовенький, на сером яблочке? А, да это же я! В розовом костюмчике, с оранжевыми  крапками! И что же я там делаю? Подлечу спрошу…
Да что спрашивать, это же я, ну что же я такой наивный, вот как попадаю в сон, так у меня раздвоение личности случается. Ах, как прекрасно проводить время на моей любимой крыше, под голубым теплым солнышком! А вон Пегасик летит, далеко, правда, ещё перелётный реет, может, и не мой, но как выписывает вираж! Просто заглядение! Розовенький такой, в зелёные яблоки. Точно, мой.
– С-Е-Е-Е-РИ-И-ИК! – пропел я серебристым  альтом, и мой голос колокольчиком повис на флюгере,  приятно перезвякиваясь с  ветерком.
– Привет, Борода! Всё греешься, всё мечтаешь?
– Ну, да, а разве можно мёрзнуть и страдать в нашей розовой стране? – парировал я и глупо так склонил башку набок – поддразнивая Пегасье самолюбие.
–  Ты это, брось мне тут морду корчить! В зеркало-то смотрелся с утра? Ты ж вылитый читатель с сельской библиотеки… Он бы и ещё чем обидеть сноровил, да я прикрыл ему пасть розовым пером ладошки. Вот знал гад, чем зацепить! Вдохновитель хренов! А я тут расплющиваюсь, кормлю его, скотинку, пою, песенки ему пою колыбельные, как приморится меня вдохновлять. Пёрышки ему чищу, и вот на тебе благодарность за шутку –ЧИТАТЕЛЬ!!! ЁПРСТ! В моей башке промелькнул целый роман за три секунды, и, резво так набирая  скорость,  в пике устремился к шезлонгу крыш через пять, на котором приятной внешности блондинка, вся в творческих муках, искала потерянное слово. Вот те на! Блин-оладик! Ну, везёт же блондинкам, слово третий сон искала, а тут целый роман на голову свалился!
Ведь мой мог быть, если бы не Пегасья паскудщина про читателя… Ещё друг называется!
– Ты овсянки припас? – вывел меня из транса крылатый.
– А да, ща слетаю, одна нога здесь – другая там! – и я набрал обороты!
– Э-э-й!!! Ты ногу-то правую зачем оставил? Рулить-то как будешь? Так занесет тебя куда-нибудь налево, а мне голодным сидеть? Ты «Маленького принца»-то почитывай, как к скотинке надо относиться, которую приручил.
             – ОЙ! Стыдно стало то как! Аж крапки на костюмчике покраснели!..
Воротился я, ногу забрал, весь в раздумьях творческих.
– Эвано как  ахворизмы-то на жись влияют! И какой писака их публикует? За бабло, небось, лавры косит, а сам.… Ну, не буду про собрата плохо, а то цензор вон летает, глаз как у орла, а сам мелкий такой, противный, но нельзя про него никак – ни вслух, ни пером – забанит нафиг, и выселят меня с моей, можно сказать, розовой вотчины. А я ещё даже на шезлонг не заработал. Может в искусители к блондинке набиться… А это мысль! Запасная крыша будет для взлётов и посадок. Она вона третий сон ко мне приглядывается… Ай, неспроста, ну, не про слово же спросить, скорее, молвить хочет. Надо будет, пролетая над ней, чо-нить эдакое утворить, чтоб развернулось и не свернулось у неё. А романчик жалко всё равно… вот в искусители набьюсь, отомщу как-нить – изощрённо! Подрисую где-нить в романе заковырку, пусть все думают, что его блондинка писала!

С довольной рожей от сваёйских придумок  я уже подлетал к заветной крыше и только собрался утворить эдакую завлекалочку, как в спину мне задышал Серик. Что за имя? Да казах он отроду, там у всего Пегасьева отродия имена, супротив европейских, изувечены на местный диалект. Фамилию вообще не скажу – смеяться будете!
–  Слушай, вам в сельпо мюсли завезли, купи, а? – заканючил пернатый.
– Ты это! Ты выражения-то подбирай! Нашел, тоже мне, сельпо. Это же «Пятёрочка»! Супермаркет ИКЛМН!
– Да, сельпо он и есть сельпо, нормальные авторы вон в «Ашан» летают.
– Так они же в златоглавой живут! Да и была бы выгода, цены одинакваи, да только в «Ашане» – сопутки валом, как наберут помимо овса всякой хрени, да как обожрутся их Пегасики, и слышен словесный понос со всех сторон! Да и вообще, у них звёздочки красные. А у меня вона красота – зелёненькие! Гринстарзон златоглавой! Завидуют они нам, заМКАДышам, сидят на крышах своих сусальных, на диванчиках кожаных. Задницы преют! В необходимость-то,  болванчиков валять приходится. Летать не разрешают без лицензии. Тьфу! Что за жись, недоразумения одне…

Пятерочка встретила нас многообещающим баннером про яйца. Серик заглянул себе под круп, и с довольной мордой приземлился у главного входа. Я мягенько так спланировал рядом, взял его за копыто, и мы вошли в торговый зал. В свете неоновых ламп яблоки на нём так и заиграли, так и заискрились! Кассирша, которая привыкла, что я завсегда прилетаю один, приятно вытаращила зверски подведённые глаза и челюсть… … …
Ну, не буду, не буду. Женщина же, не подвид какой в натуре. Ну, не была у визажиста, успеется ещё, вона шкурка гладенькая, беленькая, загоралками не лишена девственности. Грудки торчком, хвостик крючком, пёрышки пахнут клубничкой! Эх, встретить бы её лет сорок назад, я бы даже не сомневался, как зовут мою первую любовь. Я опустил свои похотливые глазюки, сложил, яки веер, видавший виды хвост и, учтиво кивнув,  прошёл в бакалею. А про глаза я ей как-нибудь скажу, с гонорару. Пока рискованно – в кредит овсуюсь, не до жиру.
Ассортимент радовал глаз, набрали, по похоти, мюсли и геркулеса, подошли к кассе, и вот она! Да-да, этажерка с шоколадками и прочей надобностью. И как заголосит мой одухотворенный!
– Папа, купи чупачупс! Ой, хочу, хочу конфетку на палочке! Ну, как вот вдолбить недорослю, что копытным нельзя много сладкого, вона мюсли с изюмом уже в корзине. А деньги? Я их что – печатаю? Уж я его и за копыто переднее дёргал, и за гриву таскал, и под хвост ему поддал. Он в рёв и в крик, упал подле кассы и копытами сучит, ржёт на весь продмаг так, что ржёт весь продмаг! Ну, не скотинка, а? Вот бери вдохновение  в магазин, так вот такая вот этажерка с надобностями заступорит пестом своим по самый не балуй!
Кассирша, зная мою кредитную историю, умильно прослезилась, тушь с подводкой потекла по белой шкурке,  и она стёрла всё это непотребство влажной салфеткой. На меня глядели солнечно-голубые,  удивительной красоты глаза, а изящная,  недавно оперившаяся ручка протягивала леденец на палочке моему затихшему на время Серику:
– Бери-бери, малыш, тётя дарит тебе!
Под впечатлением того, как может женщина быть прекрасна, только что проснувшись, я вытащил Пегасье копыто из маркета, за которым мотылялась тушка, с чупачупсом в зубах. Нет, ну вы видели Пегаса с чупачупсом? Бред! Нет, не бред – что-то много хуже, и я полез по карманам за словом, которого и быть не могло там, но что-то мне подсказывало, что если хорошо пошарить, то можно и нарыть.
– Малыш!!! – взорвался я. – Конь с яйцами ты, а не малыш! О мой позор на старость лет, что вырастил я всуе!
– Ты никогда бы не увидел этих глаз, если бы не я! – ухмыляясь, хрустел конфетой конь. Что? Кем ты меня теперь наречёшь?
– А ведь прав четвероногий… – пронеслось во мне от кончика носа до кончика хвоста и упало на плиточную взлётку.
– Летим… – не меняя маску с кислинкой и не дожидаясь ответа, я расправил крылья и полетел домой, держа в руках корзинку с провизией. Вот почему Пегасы и не могут питаться сами, к ихим копытам корзинки не придумали. Как найдётся такой изобретатель, так заживут они сами по себе, а мы – мы будем взывать к ихой милости и канючить петушки на палочке!
Из-за облака, наперерез лётному коридорчику вылетел цензор и строго махнул полосатым жезлом на обочину облака.
– Мы что-то нарушили? – спросил я, доставая свой  и ветпаспорт скотинки.
–  Проверка: один писака на буккера пасквиль накропал и вирус на его странице разместил, античитательский, – сквозь зубы процедил одноглазый орёль. 
– Что в корзинке пишем?
– Да вот, про геркулес и мюсли.
– Хм, негусто… Ладно, давай полтинник, и летите дальше.
– За что?! – взмолился я. Но, зная ответ, я уже молчал, когда приготовленный на этот случай полтинник перекочевал из документа в бездонную суму цензора. Нельзя его злить, не иначе… Ну, поняли, я уже писал выше – забанит во имя, за ник с псевдонимом.

           Рыжее солнце сверлило веко нестерпимым горячим лучом. Открыв глаза, я понял, что спустился с крыши на грешную землю. Настроение было не дюже паршивым, я положил полтинник в паспорт, подумав, положил туда ещё один, и, положив  его под подушку, где лежал потрёпанный паспорт Серика, пошёл чистить пёрышки. От в заблуждение ввожу, – зубы, конечно, чистить, харю лица сполоснуть, ну, душик принять, сигаретку скусную скурить… Моцион, короче. Как у всех. Это вам не по крышам лазить, на земле сурово всё, как у всех надо. Не то забанят. Тьфу! Осудят и не судимы будут.

Продолжение следует…