В закрытом гарнизоне-2
Ранним июньским утром, когда над бескрайними просторами только что отзвучал написанный Михалковым-старшим Гимн Страны Советов, по тянущемуся вдоль залива узкому серпантину, шаркая кирзачами, шел расхлябанный батальон военных строителей.
Одетые в шапки и низко перехваченные ремнями ватники, они шли созидать в скалах подземное укрытие для атомных ракетоносцев, утюгами застывших у длинных пирсов.
- Ускорить шаг! - время от времени орали мордастые сержанты и шарканье учащалось.
Внезапно сзади пропел автомобильный сигнал, колонна приняла чуть вправо и вдоль нее медленно покатила черная, со спец номерами «Волга».
- Смир-рна! Равнение налево! - рявкнул шагающий сбоку капитан и вскинул к виску руку.
С первого сидения ему величаво кивнула черная, облитая золотом фуражка, и автомобиль проследовал дальше.
- Вольно! Подтянуться, мать вашу! - заорал капитан, и облегченно вздохнул.
В «Волге» сидел командующий флотилией, отличавшийся непредсказуемостью и весьма крутым нравом.
Вице-адмирал и Герой Советского Союза, лично знавший самого Генсека и пивший водку с первым космонавтом, он был единоначальником нескольких тысяч военных душ и имел неограниченное право карать и миловать.
Скатившись к раскинувшемуся на скалистом плато казарменному городку, «Волга» проследовала к штабу и, скрипнув тормозами, остановилась.
Выгнанные на физзарядку полосатые команды лодок быстрее зарысили по базальту скал, а из дверей штаба навстречу командующему выкатился дежурный.
Хмуро выслушав его доклад, адмирал сунул капитану 1 ранга руку и прислушался к бодрым, доносящимся издалека матам.
- Молодцы, шустро бегают, - буркнул он и проследовал в предупредительно распахнутую дежурным, стеклянную дверь штаба.
Там, в отделанном мрамором холле, у стойки с флотилийским знаменем, застыл истуканом часовой, а у открытой двери дежурки, ел глазами начальство молодцеватый капитан-лейтенант, с висящей у бедра пистолетной кобурой.
- Чаю! - донеслось с лестницы, и адмиральские штиблеты заскрипели по навощенному, с ковровой дорожкой, паркету.
Через несколько минут «Лева», так заглазно звали командующего подчиненные, стоял у расшторенного окна своего обширного кабинета, прихлебывал из серебряного подстаканника дегтярного цвета чай и обозревал застывшие на воде, корабли флотилии.
Оставшись довольным, адмирал удовлетворенно крякнул, поставил подстаканник на громадный, с телефонами «вч» стол и прошел в смежную комнату.
Там он раздернул шелковую кисею на стене, под которой синела громадная карта Атлантики. В разных ее местах висели миниатюрные ракетоносцы, таящиеся на боевом дежурстве у побережья США.
- Недолго вы попрыгаете, курвы, - довольно хмыкнул адмирал и пришпилил еще один в россыпь Бермудских островов.
Сзади раздался писк селектора, командующий задвинул кисею и неспешно вернулся в кабинет.
- Да! - нажал одну из кнопок. - Щас буду!
Через пять минут черная «Волга» отъехала от штаба и направилась в сторону режимной зоны. У крайней к заливу, белой девятиэтажной казармы, к ней присоединилась вторая, и автомобили покатили вместе.
В задней, изрядно просевшей «Волге», сидел громадного роста адмирал. Он был начальником Особого отдела, его подчиненные звали за глаза «Вася», и оба дружили семьями.
На флотилии они служили лет десять, вместе ходили подо льдом на Полюс, и Лева трепетно относился к Васе.
Несколько лет назад, заброшенные из Москвы диверсанты, в целях проверки бдительности, умыкнули из одного из соединений Тихоокеанского флота, крупного штабного начальника вместе с дежурным и мобдокументами. Разразился грандиозный скандал, всем виновным учинили «козьи морды» и сверху спустили грозные циркуляры.
Опытный Вася тут же сориентировался и организовал «шпионов» у себя на флотилии.
Нескольким молодым оперативникам вручили липовые документы, одного, самого шустрого, переодели в матросскую робу и поставили задачу диверсионного плана. Лейтенанты постарались, проникли в режимную зону и осуществили учебное минирование трех ракетоносцев. А заодно сперли на одном из «циклов» секретные перфокарты. Теперь скандал разразился на флотилии, но без доклада в Москву.
А вскоре после этого чекисты отловили в соединении настоящего супостата. Он служил при штабе в качестве старшего вестового кают-компании начальствующего состава, до призыва промышлял фарцовкой и имел друзей в Финляндии. И что б порадовать их, собрал такую информацию, о которой мечтала любая западная разведка.
Когда по результатам разработки, которая была на контроле Лубянки, Вася ознакомил Леву с тем, что обнаружили в специально оборудованных тайниках у вестового, того чуть кондрашка не хватил.
В двух записных книжках - списки командования, численность ракетоносцев и их тактико-технические характеристики. На отснятых и проявленных фотопленках, отсеки подводных крейсеров и, самое главное, точное место расположения и схема подходов, к строительству особо секретного укрытия для атомоходов, которое курировалось самим ЦК. Короче, информация стратегического плана.
О чем тогда говорил Вася с Левой, и что он докладывал тогдашнему Председателю КГБ Андропову, история умалчивает, но обычных в то время последствий, для командующего не наступило.
Шурша колесами по влажному асфальту, «Волги» подкатили к металлическим решетчатым воротам, те, урча электроприводом, плавно отъехали в сторону, а выскочивший из КПП мичман, вскинул к козырьку руку.
- Давай к седьмому, - бросил Лева водителю, и тот прибавил газу.
Миновав длинный ряд пирсов, с блестящими от утренней росы атомоходами и застывшими у трапов вахтенными, с автоматами и в канадках, автомобили остановились на площадке перед контрольно-дозиметрическим пунктом одного из них, и адмиралы вышли наружу.
- А погода то, в самый раз, а Ефимыч? - потянул воздух носом командующий и прищурился на встающее из-за сопок солнце.
- Хорошая, - донеслось сверху, и приятели направились к КДП.
Миновав короткий коридор, с постом радиационного контроля и вытянувшимися за стеклом химиками, приятели зазвенели ботинками по наклонной аппарели и солидно двинулись вперед, по пирсу.
В самой его середине, у трапа с выстроенными на надстройке швартовными командами ракетоносца, в корме которого взблескивали радугой водяные гейзеры, стояла группа старших офицеров штаба. Здесь же, на водной глади, попыхивали синеватыми выхлопами дизелей из труб, два крутобоких буксира, над которыми парила стая чаек.
- Смир-рна! - трубно рявкнул чей-то голос, и навстречу адмиралам шагнул коренастый человек в канадке.
- Товарищ командующий! - вскинул он руку к пилотке с позеленевшим крабом. - Ракетный крейсер стратегического назначения «К- 320», к выходу на боевое дежурство готов. Командир, капитан 1 ранга Лобанов!
- Вольно, - пробурчал Лева и тряхнул командиру руку. Потом то же самое сделал Вася, и штабники расслабились.
Далее последовал короткий инструктаж (главный был накануне).
- И смотри мне, - назидательно завершил Лева. - Американцев не пугать и борта им не проламывать.
Окружающие весело переглянулись.
В прошлом году один из ракетоносцев вернулся из Атлантики с развороченной рубкой, проломив борт следящего за ним «Лос-Анджелеса». Из Москвы примчалась специальная комиссия, с намерением отвертеть командиру голову, однако Лева уперся и в обиду того не дал.
- Ну, семь футов тебе под киль, - наклонился он к Лобанову.
- Есть! - козырнул тот, и по трапу взбежал на борт.
В ту же минуту с высоты рубки металлически пролаял мегафон, швартовные команды разбежались по надстройке, и черная громада крейсера величаво отошла от пирса.
На фарватере, подобно детям к маме, к ней ласково прижались буксиры и повлекли к выходу из обширной бухты.
Проводив взглядом исчезающий в туманной узкости крейсер, командующий взглянул на часы - было ровно семь, удовлетворенно хмыкнул, и они с Васей размеренно двинулись в сторону КДП.
По издавна заведенной привычке, оба адмирала завтракали только дома.
- А твоего «штирлица» не забыли? - хитро взглянул Лева на монолит шагающего сбоку Васи.
- Нет, - хмуро ответил тот и недовольно засопел
Прошлой весной, один из его подчиненных, прощаясь с коллегами, едва не отстал от уходящего на боевую службу корабля и догонял его на разъездном катере.
Вид карабкающегося по шторм-трапу на борт капитан-лейтенанта, с зажатой в зубах шифр-шкатулкой, вызвал несказанное удовольствие Левы и бурный гнев Васи.
Дело в том, что относясь к разным ведомствам, они любили друг друга подначивать, «прихватывать» чужих подчиненных и учинять всяческие пари.
Когда несколько лет назад, для флотских адмиралов и капитанов 1 ранга была придумана новая, в пику сухопутным папахам шапка, они заспорили, кто ее получит раньше.
Утром Лева позвонил в Москву своему приятелю в Главном штабе ВМФ и тот заверил, что шапку тому доставят в течение недели. То же самое сделал и Вася, звякнув в морской отдел на Лубянку.
Через пару дней, утром, Вася, провожаемый восхищенными взглядами офицеров штаба, невозмутимо продефилировал в кабинет командующего в вожделенном головном уборе, молча уселся на скрипнувший под ним стул и с интересом воззрился на приятеля.
- Все ясно, со склада сперли, - пробурчал Лева и полез в сейф за коньяком.
Отъехав от причала и блюдя субординацию, машины выкатились за ворота и сторону поселка. Миновав окраину, они проследовали в центр и остановились у высотного дома, негласно именуемым «адмиральским».
- Ты сегодня на Военном совете будешь? - покосился командующий на Васю, когда они вошли в блистающий чистотой подъезд.
- Непременно, - прогудел тот, и лифт бесшумно вознес адмиралов вверх.
Без четверти восемь обе машины отъехали от дома, спустились в скалистую, с прозрачным озером, долину и, натужно гудя моторами, выехали на серпантин.
На середине пути, со стороны простирающегося слева залива, в прозрачном воздухе поплыли размеренные стуки метронома, а в рубках и на носовых надстройках ракетоносцев, возникли темные фигурки вахтенных.
Адмиральские машины встали, Лева с Васей вышли наружу и окинули взглядами раскинувшуюся внизу базу.
По всему ее залитому солнцем пространству - на пирсах, в казарменном городке и серпантине, неподвижно застыли шеренги, строи, отдельные группы и автомашины
- На фла-аг и гю-йс, смир-р-на! - металлически прокатилось над заливом, и в воздух взметнулись сотни чаек.
- Фла-аг и гю-йс, поднять!
С последним словом, на рубках крейсеров весело полыхнули сине-белые флаги, а в носах затрепетали красные полотнища гюйсов.
- Во-ольно! - унеслось в бездонную синь неба, и все внизу пришло в движение.
- Когда то и я, старшиной на тральщике, вот так же флаг, поднимал, - растроганно произнес Вася.
- И я тоже, - отозвался Лева. - На «эске».
Ровно в девять, в штабе состоялся Военный совет флотилии.
В одном конце зала, за длинным полированным столом, в центре, царственно восседал Лева, а справа и слева от него «члены» и друг Вася, вместе с военным прокурором.
Аудитория была представлена командирами ракетоносцев, их замполитами, и офицерами штабов соединения.
Для начала рассмотрели вопросы боевой подготовки и Лева вздрючил двух командиров. Один «завалил» торпедные стрельбы, а второй потерял аварийно-спасательный буй, где-то в районе Багамских островов. Когда те, утирая платками лбы, плюхнулись на свои места, слово попросил начальник политотдела.
- Давай комиссар, - утвердительно качнул головой Лева и набулькал себе стакан «боржома».
Тот, пыхтя, взобрался на увенчанную гербом трибуну, продемонстрировал залу пурпурного цвета брошюру и вкрадчиво поинтересовался, - что это такое?
- Кодекс строителя коммунизма, - с готовностью отозвался зал. - Моральный.
- Вот именно! - потряс брошюрой капитан 1 ранга. - А что у нас с коммунистической моралью отдельных, так сказать, офицеров и мичманов?
- Да вроде все нормально, - переглянулись сидящие в зале и насторожились.
- А вот я лично, в этом, очень сомневаюсь! - проскрипел начальник и вопросительно взглянул на Леву.
- Давай, Альберт Палыч, тут все свои, - поставил тот на стол пустой стакан.
Начпо нацепил на нос очки, и достал из кармана габардиновой тужурки бумагу.
- Тринадцатого марта, сего года, капитан 3 ранга Бойцов, вместе с капитан-лейтенантами Юрченко и Скузом, будучи в командировке в Мурманске, учинили пьяную драку с гражданскими лицами и выкинули одного из окна, в известном всем ресторане «РБН», - пробубнил он.
Зал оживился и внимал с интересом.
- Далее, - поднял вверх палец начпо. - Двадцать второго апреля, после ленинского субботника, группа сверхсрочников, во главе с мичманом Врубелем, скупив все места в пассажирском АН-24, самовольно улетела в Ленинград, где предавалась разврату с женщинами легкого поведения! Я считаю, товарищ командующий, - обернулся он к Леве, - всех поименованных следует наказать, а с остальными провести дополнительные политзанятия. У меня все.
- Так, - грозно обвел зал Лева. - Бойцов, Юрченко и Скуз это кажется из экипажа Ковалевского?
- Именно так, - наклонился к нему начальник штаба. Они сейчас в автономке.
- Будем считать наказаны,- пророкотал Лева. - А этот, как его, Врубель со товарищами?
- Мои, товарищ, командующий! - встал из первого ряда один из командиров.
- Всех на гауптвахту, - вперил в него тяжелый взгляд Лева. - На полную катушку. Там баб нету!
- Есть, - вякнул капитан 2 ранга и быстро сел на свое место.
Потом заслушали ряд руководящих директив Главкома, и Совет закончился.
- Да, - сказал Лева, когда вместе с Васей они обедали в адмиральском салоне. - Хорошо стали жить на флоте. Офицеры просаживают в кабаках сотни, мичмана летают прогуляться в Питер, да и матрос веселый, не бедствует.
- Только вот болтовни стало больше, а дела меньше, - покосился Вася на портрет последнего Генсека, с умным взглядом и родимым пятном на лбу.
- Перестройка, - буркнул Лева и принялся хлебать суп.
Как перестраиваться адмиралы не знали.
Флотилия исправно несла боевые дежурства, новая техника осваивалась успешно, люди служили с желанием. Но всех достали непрерывно спускаемые сверху директивы - усилить, углубить и демократизировать.
Вот и сегодня, на очередном совещании в ДОФе, ярому стороннику волюнтаризма, Леве, предстояло демократичное общение с подчиненными.
Эта форма называлась офицерским собранием, давно была похерена, а теперь возникла снова, как основной инструмент военной перестройки. Первое такое собрание не удалось, на нем Лева учинил небывалое «избиение младенцев», а начпо пришел в ужас.
- Теперь надо иначе, Лев Алексеевич, - сказал он наедине. - Углублять и расширять, надо, как учит Партия.
- Что я и сделал - довольно хмыкнул Лева. - Одним расширил, а другим углубил. Что б служба раем не казалась.
Начпо вздохнул, и поехал писать отчет в политуправление, о первых ростках демократии на флотилии.
К назначенному времени, актовый зал ДОФа был заполнен тихо гудящей аудиторией.
Все сидели строго по ранжиру. Впереди политотдельцы, штабники и командиры, затем старшие офицеры и совсем юная молодежь.
На ярко освещенной сцене висел красочный портрет Генсека, намалеванный на кумаче лозунг «Гласность-Ускорение-Перестройка», а под ними длинный, с рядом стульев стол и высокая трибуна сбоку.
- Товарищи офицеры! - рявкнул густой бас, захлопали сиденья рядов, и зал встал в строевую позу.
На сцене, важно ступая, появился весь цвет флотилии.
Помимо Левы, тут были начпо, командиры дивизий, начальник тыла и гарнизонный прокурор.
- Вольно, - махнул рукой командующий, и зал принял изначальное положение.
Когда все руководство расселось по местам, сидящий в центре Лева гулко пощелкал пальцем по микрофону, тяжело поворочал шеей и объявил мероприятие открытым.
После этого на трибуну влез начпо, прокашлялся и в течение часа вдалбливал в офицерские головы, суть грандиозной перестройки.
Первые ряды изображали внимание и порою что-то чиркали в блокнотах, середина бесстрастно пялилась на трибуну, а конец откровенно скучал и временами всхрапывал.
- …и тогда, товарищи, блага польются полным потоком! - с пафосом закончил капитан 1 ранга, потряс зажатой в руке «Правдой» и восторженно оглядел зал.
- Надеюсь всем присутствующим это ясно?! - прогудел вслед за этим, усиленный микрофоном, голос Левы.
- Так точно! Ясно! - вскочил в заднем ряду проснувшийся лейтенант, и зал грохнул хохотом.
- После собрания зайдете ко мне, - уничижительно прошипел начпо, ткнул в лейтенанта пальцем и, бормоча что-то про мать, покинул трибуну.
Дальше занялись вопросами перестройки гарнизонной жизни, и Лева предоставил слово начальнику тыла.
Тот рассказал о квадратных метрах нового, построенного в гарнизоне жилья, количестве выбитых для флотилии путевок в Сочи и числе проданных офицерам заветных «жигулей» и «лад».
Последнее вызвало у Левы неприятные ассоциации, и адмирал нахмурился.
Дело в том, что с каждым годом на флотилии увеличивалось количество этих самых автомобилей, которые дополнялись купленными на валютные сертификаты в мурманский «березке» «Волгами» и, все свободное время, их владельцы лихо рулили по поселку, в окружающих его скалах, на серпантине и даже в тундре. При этом они всячески нарушали правила, сталкивались друг с другом, регулярно сшибали дорожные знаки и очень любили падать со скалы в близлежащее озеро.
Утоплений правда не случалось, но упадения происходили с завидным постоянством.
Когда в очередной раз в озеро нырнула машина одного из командиров с любовницей, а возвращающаяся из Полярного под утро веселая компания протаранила пост ВАИ на въезде, Лева взъярился, приказал выписать себе удостоверение внештатного инспектора и лично занялся наведением порядка.
В первое же воскресенье, объехав гарнизон вместе с прокурором, он отобрал десяток водительских удостоверений, автомашины разгильдяев арестовал, а двоих, явно находившихся «под шафе», отправил на гауптвахту. Вскоре это занятие превратилось в своеобразное хобби, на арестной площадке весело заблестели новые автомобили, а в политотдел ринулась толпа обиженных.
- А вот хрен им, - сказал Вася начпо, когда тот попытался заступиться. - Пускай больше ходят. Лично я, от штаба до тринадцатого пирса, добираюсь минут за пять. Вразвалочку, на своей «Волге».
Возразить столь яркому примеру было трудно, и начпо смирился.
Когда начальник тыла закончил, Лева решил перейти к прямому общению с аудиторией и предложил задавать вопросы.
Зал покашливал, опасливо поглядывал на сцену и молчал.
- Прошу активнее, товарищи! - скрипнул стулом начпо. - Вопросы можно задавать лично, а также в письменной форме.
В центре зашушукались, стали подталкивать друг друга локтями и выдавили наверх рыжего капитан-лейтенанта.
- У меня вопрос можно сказать от группы, - покосившись на соседей, проблеял тот. - Имеет ли право командующий отбирать у офицеров права?
- Зал замер, Лева снова тяжело заворочал шеей и что-то буркнул сидящему рядом толстому прокурору.
Тот профессионально уставился на вопрошавшего, набычил лобастую голову и разродился таким набором статей, параграфов и уставов, из которых стало ясно, что командующий может все, и даже больше.
- П-понял, - пролепетал раздавленный капитан-лейтенант и сел на место.
- Еще вопросы, - вкрадчиво приказал Лева.
На сцену передали несколько записок.
- Т-э-экс, - развернул начпо первую.
«Командир Зверев на построениях ругается матом. Достойно ли это чести советского офицера?», с чувством прочел он и передал записку Леве.
- Интересно, - бормотнул тот и отыскал глазами Зверева.
- Пиз… виноват, врут, товарищ командующий! - поднялся в первом ряду здоровенный капраз и честно поглядел в глаза Леве.
- Надеюсь, все слышали? - внушительно сказал адмирал. На флоте матом не ругаются. У нас матом разговаривают.
Передние ряды довольно загудели и покосился на задние, а начпо нервно промокнул лысину.
Во второй записке «группа товарищей», тоже пожелавших остаться неизвестными, выражала возмущение по поводу лимитированной продажи спиртного в гарнизоне.
- Это по твоей линии, - хмыкнул Лева и протянул ее начпо.
Тот встал и долго распространялся о политике Партии в области борьбы с пьянством. Зал грустно внимал, поскольку предстояло перестраиваться и активнее налегать на спирт.
В заключение Лева выразил удовлетворение проведенным мероприятием и заверил, что теперь такие собрания будут проводиться чаще, гласно и с ускорением.
- Ну, как? - поинтересовался он у начпо, когда зал опустел, и они направились к выходу.
- Хорошо, - довольно качнул тот головой. Поеду готовить отчет.
А поздно вечером, завершив все служебные дела, Лева с Васей, попарившись на ПКЗ в финской бане, пили из электрического самовара чай.
- Грузинский? - спросил Вася, наполняя стаканы.
- Да нет, армянский, - ответил Лева, и оба вздохнули.
Что-то было явно ни так. Но вот что, они пока не знали.
Примечания:
ДОФ -базовый Дом офицеров
«вч» - высокочастотная связь.
мобдокументы - документы по разворачиванию войск на время начала войны.
цикл - учебный класс, полигон.
перфокарта- кодовый носитель информации
«кдп» - контрольно-дозиметрический пункт
узкость - узкий залив.
«эска» - тип дизельной подлодки (жарг.)
«РБН» - почитаемый североморцами ресторан «Белые ночи» в Мурманске (жарг.)
Свидетельство о публикации №210051700933
Роман Рассветов 19.06.2023 14:16 Заявить о нарушении
Но не состоялось.
Реймен 25.06.2023 20:05 Заявить о нарушении