Первое купание в Ангаре

               
   Было время, носило молодой, едва «оперившийся» люд, по большой ещё тогда,  могучей Стране.
   Носило « за туманом, и за запахом тайги».  И, конечно же,  за «бабками», – большими деньжищами, о которых слыхом слыхивали,  да только видом, - не видывали.
Любили подобные слухи тогда гулять по умам людей:

  –  Слушай, братва!  Айда на Север! – заводили в азарте пацаны, вчерашние ещё, безусые, самоуверенные и борзые.  –  Там «бабла» нарубим, мир повидаем, себя покажем!..

    И невдомёк им было зачастую, что их «безусость» с резвыми мечтами-мыслями, граничащая с ещё детской бестолковостью,  не раз им самим вспомнится и запомнится. А очень многим – и «выйдет боком».
    И очень часто в то время эта «братва» собиралась в ватаги и рвала на бескрайние просторы Севера. Кто – куда. Часто переступая запреты  своих,  обалдевших от известия: "Мама, папа! Я еду на Север!», родителей.
    Подхватывал и я дважды этот «вирус». Сразу после школы, и  после дембеля из армии.
И в первый, и во второй раз, переступить через маму и отца я не смог.  Видно, достаточно любил и чтил их. Спасибо, что научили меня этой любви и уважению.
    Причём, ПЕРЕСТУПАТЬ надо было чуть ли не в прямом смысле этого выражения!
    С батей был короче разговор. Надо было показать свою «крутизну» и то, что я уже «большой» и сам могу принимать решения. А, поскольку отец воспитывал меня круто и – мужиком, то возражал он слабо и, в какой-то мере, беззащитно. Чем я в глубине души и наслаждался. По малолетству и своей неопытности. Это уже, гораздо «потом», став отцом, я понял со всей глубиной свою тогдашнюю тупость и жестокость… И научился сожалеть об тогдашней своей тупости...
    А вот с мамой было сложнее. Она встала передо мной на пороге и, плача, сказала:

 –  Ну что ж… Езжай. Переступишь через меня и езжай с богом…

    А сама закрывала лицо руками и тихо плакала. Причём, так было оба раза!
     И я сбрасывал с плеча уже набитый всякой ерундой рюкзак  (обязательно  –  рюкзак. А как жа!  «За запахом», ведь!  Романтика!), тихо взвывал молодым волком от тоски из-за потерянной Свободы и уходил в дальнюю комнату.  «Побитым» и униженным. Так и не переступив через материнские слёзы и не отодвинув её в сторону от двери. Надо было ПРИМЕНИТЬ  СИЛУ; взяв и маму за плечи, сдвинуть её. А вот этой «силы» у меня и не было. К счастью…

    Но на Север я таки попал в своей жизни. Уже гораздо позже. Будучи достаточно взрослым, семейным человеком. Судьба забросила на мечту моего «дикого детства» Ангару. Под Кодинск Красноярского края. В потрясающие своей красотой и первозданностью места. С Рекой,  широченной до неприличия, сопками  обалденной красоты, покрытыми смешенной,  красивенной весной и осенью, тайгой!


   Вот там, на Ангаре, со мной и произошёл (один из…) случай.
    Привезли нас в Проспихино  ещё в феврале месяце. Поселили в больших, армейских 40 - местных палатках... Житиё в которых,  это –  отдельный рассказ...  Со слезами и соплями, как говорится.
    Я устроился «сварным» (у меня были "корочки" электросварщика, полученные в ПТУ и давно заброшенные, опыта и практики –  ноль) в кузнецу, которая была неподалеку от нашего лагеря трудяг.
    Даже сейчас, когда я нашёл Проспихино через спутниковую карту, место кузницы хорошо просматривается прямо на косогоре над Ангарой.
    С кузнецом Михалычем мы сошлись, как говорится, "с пол оборота". Это был "метр в кепке", в возрасте уже, мужичок, сухинький, седой,  какой-то "узкоглазой" национальности, явно относящейся к народам Севера (сейчас и не вспомню, какой...). Кривоногий(явно был рождён для кавалерии...), раскачивающийся при каждом шаге, работящий, доброжелательный и очень спокойный дядька. Он очень пришёлся мне по душе. Помню, всё про себя удивлялся: как это его кузнецом-то угораздило? Не входил он своими габаритами в моё представление о кузнецах. Но работал он споро, грамотно и аккуратно –  любо-дорого было смотреть.
     Основная наша задача заключалась в том, чтобы массированно готовить в неуёмных количествах "пиканки", т.е. багры по нашему, к весенне-летнему лесосплаву. Я быстро включился  в работу и мы пахали, как сивые мерины, чтобы в какие-то нормы вложиться и что-то заработать.
   Упускаю кусок жизни пока и перехожу к главному.
Я давно не видел большой реки (уж сложилось...), а тут  – Ангара!!! Мама дорогая! Красотень неописуемая!!! Вода чистейшая, прозрачная до умопомрачения!  Хоть бери и пей, окунув мордяку в неё по самые уши! Такое впечатление, что ею даже дышать можно и не захлебнёшься! Такой она была чистоты и прозрачности.
И быстрая, как горный поток! В районе Посёлка ширина реки доходила до 3х км!!! Я сходил с ума от восторга и эмоций, захлёстывающих мою душу! Часто, без всякой цели, приходил то ли на берег, то ли на косогор, садился и просто любовался Красотой.
 
     Приехали мы в феврале. Застали снег  по крышу. Пережили сход льда с реки, который по ночам походил на близость передовой на фронте; такой грохот и треск стоял от лопающегося и сталкивающегося между собой метровой толщены льда.
     Но вот и май месяц прошёл. И – июнь за ним. Я приходил на берег, рыбачил и гладил реку рукой, тихо млея в её присутствии. Река успокаивала и казалась мне родной. Но это продолжалось обычно  не долго. Меня быстро обнаруживал авангард комаров и гнуса, они свистели, очевидно, «своим»  и никакая  «помазуха» от этой, невесть откуда взявшейся тучи нечестии, уже спасти не могла. Надо было драпать и поскорее.
    Слышал, кто-то рассказывал, что зеки, на коих почти вся Сибирь держалась, начиная со Сталинского времени, своих, особо «отличившихся»  (проигрался, проворовался и т.д.) раздевали,  и голышом  оставляли в тайге. Для экзекуции. Сталинская  энкавэдэшная  ВОХРа, известная  уже потом  большим количеством  находящихся в её рядах психически ненормальных  людей, научила и подопечных. Оставляли либо ненадолго – тогда на человека, распухшего от укусов, заплывшего, нельзя было, без сострадания, смотреть – либо навсегда. Тогда приговоренный очень быстро превращался в кусок окровавленного мяса и умирал в мучениях.

   …Пашем, как обычно. Не разгибаясь. "Родина" требует багры. Температура на улице –  +35! Но я и забыл уже, в запаре, об Ангаре, о её воде и о том, что на дворе –  лето. Некогда. С работы приходил и падал. Да и не хотелось, наверное, под гнус попадать…
     Я –  в робе сварной и уже потихоньку зверею, т.к. эта брезентовая, не продуваемая «шкура» от пота насквозь промокла, меня колбасит током, как приговорённого к смертной казни!  И я "поймал клин"...
    Я в тот момент, казалось, потерял рассудок: внизу течёт ЦЕЛАЯ РЕКА! А я тут, как  котёл «большого диаметра»,  ЗАКИПАЮ!!!
   Это было моё ПЕРВОЕ купание в Ангаре.
   Помню, я отшвырнул "держак" с элекородом в одну сторону, защитную маску  –  в другую,  и рванул к откосу. Сзади ёкнул от испуга МИхалыч:

 –  Куда ты-ы-ы??!! Ты чё, сдурел?!  –  и, вдогонку  –  во, понесло пацана! 

А я уже нёсся с откоса, на ходу срывая  с себя  всё! На бегу улетела первой куртка. Два попеременных взмаха-удара в воздух  ногами и сапоги куда-то унеслись в разные стороны. Чуть приостановился, чтобы избавиться от штанов и они остались лежать, пропитанные потом, напоминая собой эпизод из «Джентльменов  удачи», словно побывавшие в цементе.  Футболку, не имея уже терпения её, мокрую, с себя снимать, т.к. она, как приклеенная, прилипла к спине, просто разорвал на себе, совсем не знакомым мне движением стриптизёра;  Аля –  «Знай наших!». 

    К реке я подлетел абсолютно голым и сходу (!), "рыбкой"(!), С АГРОМАДНЫМ НАСЛАЖДЕНИЕМ И ПРЕДВКУШЕНИЕМ, прыгнул с уступа в реку...

... Назад, на берег, мне показалось, я выскочил из воды "свечёй" и пошёл, как Иисус Христос... По поверхности...
    Температура воды была где-то (как мне потом сказали) +8мь...
    А кто ж об этом знал-то?.. Кто предупреждал?!
    Правда, мой кузнец и говорил потом, что он вслед мне объяснял,  моей спине,  что торопиться не надо, что вода ещё не прогрелась, что слишком большое течение не даёт реке разогреться весь летний сезон. Что купаться лучше только в заводях, где сбивает течение и вода останавливается...
    Но, наверное, он это говорил себе, т.к. имел привычку с самим собой разговаривать вслух, не замечая этого.
     Но зато я на всю жизнь «заболел» Ангарой. Видно, в момент моего первого в неё прыжка, что-то  произошло сверхъестественное и она вошла в мои клетки, во всё моё естество, и отпечаталась навечно в моём ДНКа.
    Я прошёл крещение и стал Северянином!