Меняю скрипку на компьютер

 
 

 - Анжела! Ты сегодня занималась?
 - Конечно, мама...
 - Надеюсь, достаточно? Не забывай про конкурс!
 - Достаточно, мама.

Одни и те же вопросы, одинаковые ответы. Наверное, уже вечность прошла с тех пор как мать отвела её, шестилетнюю в музыкальную школу.
 - Будешь играть на скрипке, - велела мама и она стала играть.
С первого дня знакомства ей очень понравился этот изящный инструмент, но играть оказалось совсем не просто.
  - Это тебе не пианино... Там всё просто – знай нажимай на клавиши! Немало потрудиться надо, прежде чем научишься извлекать благородный, чистый  звук, - говорила  Нина Марковна - лучший преподаватель по классу скрипки при консерватории.
Анжела старательно играла гаммы и разучивала пьесы и со временем втянулась и даже проявила некоторый  талант, о котором так любила распространяться мама.
 - У ребёнка абсолютный слух! Вы только послушайте — как она играет!
Абсолютного слуха не бывает - со злорадством думает Анжела.  Обычный человеческий слух ни чем не выдающийся.
Cлушать современную музыку ей строго возбранялось. Только благородная классика в исполнении знаменитостей, вылощенная и обработанная техникой. Будущие корифеи должны слушать только чистую классику.
Благодаря адскому труду и терпению, она поступила в музыкальное училище, потом в консерваторию и теперь готовилась к Большому Конкурсу, победа в котором сулила немало выгод в будущем. Так говорила Инга Васильевна, её мама.
Вообще-то, её зовут не Инга, а Валентина. Анжела ещё девочкой прочитала в паспорте и страшно удивилась, а мама сморщилась и пояснила, что записали ошибочно и  её давно никто так не зовёт.

День рождения получился очень торжественным. Пришли две тётки - бездетные и динокие сёстры отца, старенькая бабушка и единственная школьная  подружка Катарина. Были ещё крёстные, но очень быстро ушли.
Анжела ждала с нетерпением чудесных подарков, близких сердцу юной девушки, но вместо ожидаемого чуда ей вручили... НОВУЮ СКРИПКУ... Да не простую, а старинную, ручной работы и ужасно дорогую. Подарок приобретали в складчину о чём было торжественно объявлено именниннице.
 - Учись, Анжелочка! А мы гордиться будем, что ты у нас такая умница...
Сухопарые тётки плакали от умиления, прижимая её к груди и желали стать великим музыкантом. Желали творческих успехов и счастья в личной жизни.
Мама с папой довольно улыбались, а Катарина единственная подарила то, что ей хотелось – деньги, на которые можно купить всё что захочешь. У неё почти не бывало карманных денег. Они грели ей руку и она уже мечтала о том, как пойдёт по магазинам.

Подружка Катарина жила замечательно – обеспеченная и обласканная немолодым состоятельным супругом. Когда-то он служил в Армии и под шумок перестройки наворовал казённого имущества на многие миллионы и выгодно вложив их, жил - поживал в собственном особняке с десятками единиц обслуги. Катарина частенько подбрасывала Анжеле ни разу не надёванные вещи.
 - Возьми! Всё равно не ношу! Не возьмёшь – выброшу...
Анжела брала с жадностью, так как мать покупала ей только то, что считала нужным – скучные унылые костюмы и блузки.
  - Тебе не нужно думать о нарядах. Думай о музыке!
Катарина щебетала о поездках в Италию, Испанию, на далёкие острова, а Анжела вспоминала Евпаторию, Сухуми и прогулки по набережной в сопровождении родителей.
В чём между нами разница? - думала она. - Катька глупа, как пробка. Я ведь намного умнее её... Выходит, что глупым проще устраиваться в жизни? Хотя, я бы ни за что не вышла за её колобка.
Но весёлая жизнерадостная Катарина была единственным светлым окном в её жизни. Консерватория наводила на неё тоску и она стремилась поскорее убежать от унылых стен с лепниной и высоченными потолками. По дороге домой забегала на минуту в парк – послушать как шумят живые деревья и с тоской посмотреть  как чинно гуляют по травке  молодые мамаши с малышами. Почему только на минуту, она и сама не могла объяснить. Могла ведь и подольше погулять, никто её в этот момент не гнал, не контролировал...
Она возвращалась домой, где было чисто и уютно и всё подчинено режиму с многочасовыми  занятиями.
 
 - Анжелочка! Деточка! Сыграй нам! - просит бабушка Зоя, ласково глядя на единственную внучку. 
Слава Богу девочка не в отца – нескладного и ушастого, а похожа на  Ингу – такая же черноглазая и стройная. Характер только отцовский... Инга  - она хоть кого под себя подомнёт...
Анжела посмотрела на новую скрипку и пожала плечами.
 - Её ведь ещё разыгрывать надо...
 - Долго ли?
 - Долго, бабуля!
Ей совсем не хотелось играть и она тихо злилась за этот подарок. Лучше бы компьютер подарили!


*    *    *    
Процесс освоения нового инструмента неожиданно затянулся. Скрипка проявила характер и не хотела играть так, как того добивалась новая хозяйка.  Обладая чудесным певучим голосом, она неожиданно выдавала неверные ноты и вообще не хотела дружить с Анжелой.
Может, она скучает по своему старому хозяину? - думала она с тревогой. Кто это был, интересно...Она представляла себе старичка – учителя в запылённой комнате, заваленной  нотами и пюпитром одиноко стоящим посредине. Он одинок и у него нет денег на лекарства и  потому вынужден расстаться со своей любимицей. Ведь, его искусство больше никому не нужно... Или наоборот – скрипач умирает, так и не расставшись с ней, а его дальние родственники продают инструмент.

За окном всё падал и падал снег - бесконечная лавина пуха из разорванной в небесах гигантской перины, окутывая пеленой пространство и создавая иллюзию ирреальности и вселенской тишины.
Ей совсем не хотелось играть.
Инструмент чувствовал это и поддаваясь её настроению, глухо молчал. Скрипка лежала неприступная и чужая.
А может она чувствует мою бездарность? Я-то знаю, что бездарна и она тоже это понимает...
 
 - Почему ты не играешь? - раздавалось из соседней комнаты.
 - Играю, мама.
Она брала в руки скрипку и нежно погладив её, шептала: - Не упрямься, скрипочка. Давай поиграем немножко. Ты слышишь – мама сердится.
Но скрипка не хотела играть в угоду маме, выдавая натужные неестественные звуки, а её  струны становились жёсткими и неподатливыми.  Помучившись ещё немного,  она положила инструмент на подоконник и посмотрела за окно.
 - Мама у меня голова разболелась! Я пойду немного погуляю...Что-нибудь купить?
 - Сходи в гастроном за сметаной. Только недолго!

Девушка закуталась в огромный шарф, надела куртку с капюшоном и щёлкнула входным  замком.
  - Свобуду попугаям! - “прокричала” она тихонько, спускаясь по лестнице.
Анжела пошла в сторону парка, словно ледокол врезаясь в стену падающего снега. Летящие снежинки летели в лицо, слепили глаза и тут же превращались в потоки искуственных слёз, стекающих в пушистый шарф. Пробовала вспомнить стихи про снег, но на память шли только банальные общеизвестные строки. Как мало я знаю, - думала она с грустью.

В парке было безлюдно и только на одной из скамеек она увидела лежащего мужчину.  Осторожно приблизившись, разглядела совсем молодое лицо. Уютно устроившись, он спал, подложив под голову сумку и улыбался во сне.
Напился, дурак и заснул...или наркоман, - думала Анжела, решая – будить или нет счастливчика. - А вдруг он на меня набросится! Что тогда? Хотя не похоже – на вид вполне приличный парень...
 - Эй!.. Эй!... Вставай...Замёрзнешь.. -  тормошила она его. Незнакомец с трудом открыл глаза, подёрнутые дымкой и ласково улыбнулся.
 - А-аа...это ты....Чего нужно?
 - Вставай давай и иди домой!
 - Я не хочу домой. Я хочу к тебе!
Анжела рассмеялась, представив картинку – вместо сметаны она тащит в дом  подобранного на улице наркомана и обалдевшая от счастья мама встречает парочку.
 - Чего смеёшься?
 - Да так... Поднимайся, а то к лавке примёрзнешь – что тогда твоя мама скажет?
 - Мама?... Ничего не скажет...
 - Всё равно вставай! Ты где живёшь?
 - Дай вспомнить... - он долго трёт скуластое лицо ладошкой и снимает трикотажную серую шапочку. Под ней короткие светлые волосы. - Щас, щас вспомню... Вспомнил! На Гагарина!
 - Пошли, до трамвая провожу.
Пока шли до остановки, несколько раз упали в снег. Поднимались на ноги с трудом, цепляясь друг за друга и снова со смехом падали. Денег на проезд у него не оказалось и Анжела, запихнув свою находку в вагон, сунула в карман мелочь. - Езжай  уже...
 - Как тебя зовут? - донеслось  из-за закрытых дверей. Анжела усмехнулась и помахала рукой. Знала бы мама - чем она сейчас занимается.

Дома встретили холодно, так как её прогулка затянулась на два часа. Она и сама не заметила как быстро пролетело время.
Холодно было и в комнате. Порывом ветра распахнуло форточку и натянуло морозного воздуха. Но самое страшное было в том, что вместе с ветром на подоконник летел и мокрый снег, ровным слоем оседающий на брошенной скрипке. Это была катастрофа! Снег был в струнах, облепил всю верхнюю деку и даже забился в эфы. Она бросилась к ней и захлопнув форточку, стала лихорадочно отряхивать и чистить бедный инструмент. Она оглядывалась на двери и обмирала  думала – только бы не узнала мама...
Скрипка набрякла от сырости, а красивый золотистый лак угрожающе потемнел.
Может феном посушить? - думала Анжелика, - Но, скорей всего, будет хуже – резкий перепад температур - и она окончательно погибнет! Протёрла её фланелькой и положила в уголок  сушиться, а сама схватила старую привычную скрипку и принялась добросовестно-громко играть пьесу для Большого Конкурса. Главное – чтобы мама ничего не заподозрила.

Ночью она положила скрипку к себе под одеяло в надежде отогреть своим теплом.
Ей снились страшные сны, выросшие из жизненной яви. Попеременно - лица обеих тётушек, желающих творческих успехов....уплывающее в рамке трамвайного окна лицо наркомана.... скрипка, рассыпающаяся в руках.... и гневное лицо матери, кричащей что-то обличительное.
Анжела оправдывалась и плакала во сне и наткнувшись в полубреду на жёсткую скрипку, вытолкнула её на пол. При падении отломился гриф и она издала жалобный звук.

Обнаружилось всё утром. Мать зашла в комнату,  недовольная тем, что  Анжела до сих пор спит и увидев разбитый инструмент, страшно закричала.
Она кричала так пронзительно и так долго, что проснувшаяся Анжела сразу догадалась, что она УВИДЕЛА скрипку и ПОНЯЛА. Но увидев - что натворила на самом деле, испугалась ещё сильнее и стала тоже  кричать и плакать. Истерика Анжелы переросла в бурные   рыдания. Она ползала по полу, пытаясь сложить скрипку воедино и непрерывно выла от ужаса.
Мать к этому времени ушла из комнаты и проклинала её громким голосом из кухни и  обсыпая всевозможными ругательствами, готовая разорвать на клочки дочь – недотёпу.
Так продолжалось несколько часов и внезапно в комнате Анжелы наступила тишина.
 - Заснула тварь! - произнесла, прислушиваясь Инга Васильевна, - Я тебе посплю! Я тебе устрою! Кровью умоешься!
Она распахнула дверь и застыла на пороге. Анжела, стоя на стуле, совала распухшее лицо в самодельную петлю, закреплённую на люстре. Рядом раскачивалась поломанная скрипка, привязанная за колки.
 - Не смей! - закричала Инга Васильевна, не трогаясь с места. - Не смей!
Анжела отвернулась от неё и лихорадочно затягивая удавку, отбросила стул ногой.

 

*    *     *    

Его звали Костей. Костиком. К светлому ёжику и серым глазам очень шло это лёгкое имя.
Он и сам был невысоким м лёгким. Вечно бегал по коридору в поисках сигарет и не найдя в очередной раз, убегал  в палату. Там он подолгу лежал, спрятав голову под подушку и корчась от мучительной ломки, плакал. Иногда смотрел  в окно через решётку на  то, как капает с крыш. И почти ничего не ел, постепенно превращаясь в прозрачную человеческую тень.
 - Умрёт скоро, - говорили нянечки равнодушно, складывая несъеденные порции в кульки.

Её он увидел через неделю, когда ломка стала ослабевать. К этому времени лицо его заострилось, а кожа стала голубовато-прозрачной.
 
 - Ба-аа! Какие люди!...Привет!
Анжела угрюмо посмотрела на него и не узнала. Она только стала приходить в себя после лошадиных доз успокоительного. Все предыдущие дни она проспала и теперь ходила по коридору, умирая от голода.
 - Ты не знаешь – обед скоро?
 - А что? Припекло?
 - Ужас! У тебя нет ничего поесть?
 - Пошли. Мне мать пирожки принесла.

Анжела глотала пирожки огромными кусками и глядя в пакет думала, что ей не хватит.
Но после второго вдруг насытилась и спохватившись, виновато посмотрела на зеленоватого паренька, стоящего рядом.
 - А ты? Ешь давай...
 - Не хочется... Слышь, а ты, правда, меня не помнишь или вид делаешь?
 - Правда, не помню.
 - В парке. Ну! 
 - Что в парке?
 - Я спал после дозы, а ты меня растолкала и домой отправила.
 - А-аа..
 - Ты мне тогда не сказала как тебя зовут.
 - Можно подумать, ты спрашивал. Анжелика.
 - А я Костя.
 - Давай вместе ещё по пирожку, а то мне одной неудобно.
 - Ну, давай...

Они часто болтали в коридоре и практически не расставались. Иногда длинный клетчатый халат Анжелики распахивался и было видно красную полосу на её тонкой шее. В такие моменты Костя бледнел ещё сильнее и Анжелика поймав его взгляд, прятала шею в воротник, придерживая его нервными тонкими пальцами.
 
 - Какие у тебя руки красивые...музыкальные...
 - Да! А ещё я Мать Тереза и спасаю наркоманов.
 - Ну, не злись! Это я так - хотел сделать тебе комплимент.
 - Давай договоримся – ты не будешь про музыку, а я про наркотики.
 - Договорились. Я одного не могу понять – как она могла довести тебя до такого?..
 - Ну, хватит!
 - Всё! Всё! Не буду! Давай говорить про что угодно.
 - Именно. Расскажи мне про своих девушек. У тебя их много было?

Костик озадаченно чесал затылок, мучительно соображая – кого из знакомых девчонок можно причислить к отряду СВОИХ ДЕВУШЕК. И не мог никого припомнить. А ведь ему уже двадцать пять стукнуло.
 - А ты? Расскажи ты!
 - А что я? - хмурилась Анжела. Ей тоже было нечего вспоминать.
 - А давай играть в путешествия! Придумывать и рассказывать друг другу разные истории.

Они с воодушевлением трепались и своей громкой болтовнёй вызывали недовольные взгляды медперсонала:
 - Ишь, веселятся....нашли друг-друга - висельница и наркоман.

Костик за последние дни порозовел. В глазах появилась осмысленность и весёлый огонёк, разгорающийся при виде маленькой темноволосой девушки в зелёном клетчатом халате.
Однажды он предложил:
 – А давай будем сочинять приключенческие романы. Ты и я.
 - Как Ильф и Петров?
 - Лучше! Гораздо лучше!
 - И как ты это себе представляешь? Ха!... В больнице романы писать...
 - Не-ее. После выписки. Ведь скоро выписка.
Анжелика подумала с ужасом, что боится этой выписки. Ведь тогда придётся вернуться ТУДА. Она молчала и Костик понял о чём она думает. И предложил:
 - Ты переедешь ко мне. Мама будет очень рада. Будем вместе сочинять и заработаем кучу бабла. А потом поедем с тобой в кругосветку. Хочешь?
 - Хочу.

После месячного пребывания в больнице, Анжелика вернулась домой за вещами. В её комнате было как прежде чисто и прибрано. Только новая люстра висела на потолке.
На столе лежала подаренная скрипка. Такая же, как прежде, после незначительного ремонта. Лаковая покрытие было высочайшего качества и мимолётная сырость ей не повредила. Она дружески поблескивала и как бы предлагала сыграть весёлую мелодию. И, наконец, подружиться.
В дверях стояла Инга Васильевна и молча смотрела на сборы, не смея спросить куда она идёт.
 -  Я могу ЭТО взять? - спросила Анжелика.
 -  Конечно! Она твоя.
 -  Спасибо!
 -  Что ты собираешься предпринять?
 -  Ничего. Просто жить как все.

На следующий  день она дала объявление в газете:
“МЕНЯЮ  СТАРУЮ (ДОРОГУЮ) СКРИПКУ НА ОБЫЧНЫЙ КОМПЬЮТЕР”.

17.05.2010г.