Невероятное или привидение?

О мёртвых принято говорить хорошо. Да и мне бы сейчас лучше не ворошить прошлое.
Поэтому о плохом пройдусь по пути, если придётся к случаю.

Моё детство прошло  незаметно для окружающих. Да это и не секрет, что чужие дети растут быстро. Остались в прошлом все наказания. И хотя они не были забыты и особенно не понятны мне сейчас, но мама, наказывающая меня, была реабилитирована в моих собственных глазах. Ну подумаешь выгнала в тёмный коридор пятилетнюю, поставила в угол одну да там и забыла до утра. Но утром плакала сама, гладила по голове. И тогда, когда волосы были все светлыми, седая прядь осталась незамеченной. С годами волосы темнели, и лишь белая прядь напоминала о той ночи. Подумаешь, скажет читатель, избила ивовым прутом по голой попе второклассницу за изрисованные все тетради. Избила и сама же переживала потом.  Подумаешь, остригла наголо со злости за то, что я сама решила немного укоротить волосы. По всей видимости было не очень красиво. И я не снимала в школе платок. Но подошла учительница и стянула  платок с головы и все одноклассники смеялись. А что могла сделать семилетняя девочка со старшими, сильными и властными. Так и ходила без косынки, с головой остриженной лестницей (мама не была парикмахером) пока волосы не отросли.

Но ведь были и замечательные моменты. Когда мама приезжая с поля, приносила ягоду на веточках, или спрятанное яблоко ароматное и красивое. А ужины в зимнюю пору с мамой, когда тепло и уютно. Картошка рассыпчатая, и над ней вьётся пар. Керосиновая лампа светит ярко. Когда она читала по слогам «Недоросль». Когда она первая провела радио и электричество и я могла слушать радио спектакли.
Усвоены мной были границы дозволенного и мир с мамой восстановился раз и навсегда.

Но когда мама умерла, в душе моей воцарилось умиротворение.  Я смотрела на её спокойное лицо и была рада за неё и возможно одна из всех была в возбуждённом приподнятом настроении. Мои подруги стояли понуро, словно это было их горе, а не моё

.Две женщины, седые, в светло-серых одинаковых пальто с серыми воротниками мышиного цвета шли по дороге кладбища. Одна повернула на лево и подошла к нам, обошла гроб и подойдя ко мне, спросила, как зовут маму. Я  смотрела на неё неотрывно ещё с той минуты, когда их увидела на дороге. И теперь была удивлена, как она угадала, что это я  дочь. «Анна» сказала  я растерянно. А она взяла мою руку и поцеловала прохладными губами и добавила :

«С этого дня у Вас всё будет хорошо. Она все грехи и проклятья взяла на себя» и пошла. Я стала толкать локтем подругу :
«Ты видела, как женщина поцеловала мне руку?
 «Нет, никого не видела, но слышала, что ты с кем-то говорила»
 «Ну вон она идёт, видишь, с ней ещё была такая же. Вон, смотри»
Но в это самое время женщина растворилась в воздухе.

И я бы осталась в глазах подруг выдумщицей, да наверно так и случилось. Но сама я неотступно думала об этом случае.

Через  год, когда я ехала в  церковь, да вовсе не ради того, что бы помолиться, а посмотреть на  обряд староверцев, в переполненном автобусе, эта же женщина в том самом пальто, хотя был июнь на исходе, оказалась рядом и  спросила меня тихо, глядя прямо в глаза :
 « Вы едите к маме на могилку»  Как раз приближалось кладбище и остановка. Но я ответила
 «Нет, к сожалению»
«Жаль» сказала женщина. Автобус остановился. Женщины рядом уже не было.  И среди выходящих я её не увидела. Хотелось побежать за ней, но какое то настороженное  волнение чего-то непонятного, легкого страха что ли, останавливало. Я ехала на праздник, но там, среди фанатично верующих я была чужой. Да и всё время думала об этой женщине.

Сказать не могу, что моя жизнь была с той минуты радужной. Наоборот я пережила за этот период больше неприятных моментов и острее,  чем за всю жизнь до этого. Переживания разного вида иссушили, казалось душу. Но она вновь возрождалась,  оживала и становилась чище, добрее, терпимее. Когда-то все обиды теснились в ней грудой тяжёлых камней. Но после всего пережитого душа освобождалась от тяжести и становилась невесомее. И когда я однажды, три года спустя после смерти мамы, необдуманно произнесла что не хочу жить, то во сне пришли те же две пожилые женщины, похожие друг на друга, как две сестры близнецы и позвали за собой. Я смогла уговорить их тогда во сне, что у меня много неотложных дел. Они ушли… До сего дня занимает вопрос, кто они? Я не тороплю их, но почему-то уверена, что они придут за мной , стоит мне только пригласить их. И всё-таки, кто они?