Наденька

В соседней с ними квартире, почти одновременно, с Димкой, родилась девочка. Жизнь этой девочки складывалась много, трудней, чем Димкина. Когда-то Ася и Светлана (её мама), будучи,  четырнадцатилетними девчонками дружили. К тому времени, Ася, потеряв бабушку, осталась одна и жила на маленькую стипендию, а  у Светланы папа был послом в Монголии и когда он приезжал, чаще это случалось на новый год, Асю всегда приглашали к ним в гости. Она ходила туда с удовольствием. Огромная ёлка под самый потолок всегда была украшением их дома. Сверкавшая  великолепными игрушками она восхищала её, а стоящие на столе восточные сладости притягивали к себе взгляд, вызывая слюноотделение. Орехи, изюм, и всякие вкусности от которых она ну никак не могла отказаться, даже если бы и хотела, притягивали к себе её взгляд. На полках серванта стояли разнообразные статуэтки Будды, многорукие и многоликие и, вдобавок ещё, выходила сама тётя Зина в шёлковом халате с драконами. Ася пусть и слегка, но всё, же завидовала Свете. Счастье в этом благополучном доме рухнуло неожиданно.
Великолепный, обаятельный и добрый дядя Миша ушёл к другой женщине, от которой у него родился сын. Жизнь у Светы перевернулась на сто восемьдесят градусов. К тёте Зине стали ходить мужчины и двухкомнатную квартиру с двумя проходными комнатами перегородили. В одной маленькой, стала жить Света, а в большой проходной и перегороженной, крупная и вальяжная тётя Зина, так же как и прежде, носившая халат с драконами. Вот только ёлки под потолок и сладости исчезли, и в доме воцарились равнодушие и бедность.
Тётя Зина, как всегда казалось Асе, не очень справедливо относилась к Свете и Ася её часто по-детски защищала. Однажды тётя Зина взяла и отрезала Свете косы, объяснив это тем, что ей некогда заниматься её волосами. Ася устроила ей настоящий выговор, после чего вход в их дом для неё был закрыт. Они жили тогда в старинном доме с мансардой и их окна выходили на крышу, где они со Светой и продолжали встречаться. 
Они и раньше, пользуясь удобным моментом, туда вылезали, и исподтишка подглядывали в окна стоящего напротив дома. А жильцы дома удивлённо смотрели на них как на ненормальных. С крыши можно было запросто упасть и им, что-то кричали из окон, крутя пальцем у виска.
Однажды Света появилась там заплаканная и вызвала Асю, постучав той в окно. Оказалось, что она нашла старое письмо, которое тётя Зина писала дяде Мише. В нём они прочли, что тётя Зина взяла к себе девочку и теперь у них есть дочка. Вот тогда-то всё и встало на свои места: и несправедливое отношение; и уход дяди Миши (у тёти Зины не могло быть детей). Так Света узнала, что она не родная дочь. Девочке вспомнились все несправедливые обиды, и то, что можно простить родной маме, не прощалось мачехе. Для Светы это стало трагедией, и она убежала из дома. Её искали несколько дней, подключив даже милицию. В один из таких дней она зашла к Асе  и, сказав, что не хочет возвращаться домой, уходя, прихватила с собой и кастрюлю с приготовленными ею макаронами по-флотски. Ася осталась голодная, но простила Светку, с горечью подумав, что если бы та попросила, она сама бы отдала их ей. Отыскала её милиция в подвале и с того времени жизнь Светы превратилась в ад.
Она хотела поступить в техникум, но тётя Зина не разрешила и заставила её пойти на работу, устроив по знакомству в цех к станку (в таком возрасте на работу не брали). При прохождении медкомиссии у Светы обнаружили порок сердца и не допустили к работе. Тогда тётя Зина выдала её замуж за мужчину, который был старше Светки на двадцать лет и, напившись, мочился прямо в постель.
Асе было так жалко Светку, но что они могли сделать, две маленькие, никому не нужные, девчонки.
Тёте Зине нужны были деньги на содержание себя и Светы, сама она почему-то работать не хотела, не привыкла. Так без любви и в сраме родилась Наденька. Научившись ползать, она подползала и, заглядывая под перегородку к бабушке, слегка похныкивала:
 – Бабуленька, я хочу к тебе!
У бабуленьки был мужчина, иногда одаривавший её конфеткой. Помучилась, помучилась Света, да и рванула в Ташкент, откуда была родом, бросив Наденьку на руки надоевшему мужу. Сама она была ещё очень молода, чтобы содержать ребёнка, и так больше никогда о Наденьке и не вспоминала. Пришлось брошенному мужу растить Наденьку одному, правда, к счастью, это заставило его меньше пить. Дочку он любил и жалел и даже, из-за отсутствия в то время в квартирах ванн, водил Наденьку в мужскую баню. Бабушка, не считавшая себя таковой, наотрез отказывалась это делать. Ася, узнав об этом случайно, ужаснулась, такое даже представить было трудно, и с того момента стала мыть её сама.
Так вот и текла Надюшкина жизнь, пока не попалась отцу хорошая женщина Лида и не приняла её как родную дочь. Она была портнихой, и одевала ту как куколку, и всё бы было ничего, если бы не выпил однажды папа палёной водки и не остались они одни.
К Лиде, ещё молодой женщине, стал захаживать морской офицер, преподававший в академии им. Фрунзе. Он был женат, и потому предпочитал прибегать в перерыв, благо это было рядом, Надюшка в такие моменты сидела на кухне. Иногда он оставался ночевать, и девочке приходилось притворяться спящей. Нет, она не кричала, чтобы дядя Вадик не обижал маму, она уже достаточно наслушалась и насмотрелась в мужской бане, чтобы понимать что происходит.
Постепенно визиты дяди Вадика прекратились, и они остались с Лидой вдвоём. Наконец-то для Наденьки наступили нормальные дни. Лида не бросила девочку, и растила её как родную, своих детей у неё не было. Учиться в школу Надя и Дима пошли одновременно, но в параллельные классы. Бывало, сидит Надюшка на кухне (у мамы гости) и делает уроки, а у Димы спросишь об уроках(!) он тут же:
– Нам ничего не задано!
Так и закончил, институт.
Ничего не задано! – и всё то, казалось бы, хорошо, но стали у него появляться непонятные знакомые и начал он замыкаться в себе. Михаил, как всегда, пропадал в командировках, а у Димы неизвестно откуда завелись деньги. Ася забеспокоилась, а Дима становился скрытным, перестал улыбаться и шутить и уходил от её вопросов.
Друзья, и школьные и институтские Диму любили, и на его день рождения приходили все, даже враждующие группировки, ревновавших друг к другу девушек. В последнее время приходили всё реже, а потом и вовсе пропали. Ася стала плохо спать. Ей не давала покоя мысль, откуда у Димы деньги и не малые.