Пластилиновая жизнь. Глава 11

ИНЬ И ЯНЬ.

«Она смотрела вверх, а я в неё». Данте.

Но забыть её оказалось не так-то просто. Вернее совершенно невыполнимо. Как невозможно заставить любящее сердце раз и навсегда замолчать. Прикрытие равнодушием не приносило облегчения. С каждым днём видеть её становилось всё трудней и невыносимей.
Глупо, но теперь мы просто вежливо здорова-лись друг с другом и отворачивались в противопо-ложные стороны в столовой. Иногда на переменах обменивались пустыми, ничего не значащими фра-зами. Но каждый раз при этом моё сердце отчаянно ёкало и болело, стоило мне только вспомнить время, когда мы еще были вместе.
Иногда было такое чувство, что она хочет бро-ситься мне на шею, но это было только моё чувство.
На самом деле она не только не бросалась на меня, а даже реже поворачивалась в мою сторону.
Мне было очень больно, тяжело, я терзался пе-реживаниями и по ночам мне снились кошмары. Но, если раньше мне снился отец, то теперь мне снилась Селин, будто она умерла. Её больше нет. Я просыпался и понимал, что и мне  незачем жить.
А действительно, что я бы сделал, если бы она  умерла?
Теперь.
 Когда она ясно дала понять, что не любит меня.
 Ответ был один. Без неё я не могу. Пускай она не любит меня, пусть даже начнёт встречаться с другим парнем. Только бы она жила. Если она ум-рёт, то для чего мне эта жизнь?
Вероятно, это любовь к ней сделала меня луч-ше, научила состраданию и жалости не только к самому себе, но и к окружающим меня людям.
Сара и Дженни несколько раз пытались нас помирить, однажды даже заперли в классе после уроков, но это не помогло и они отступились.
Томас пробовал подталкивать меня на прими-рение, но я не проявил должного интереса к его стараниям. Миллер упрекнул меня в безынициа-тивности и тоже отвязался.
Так прошло три мучительных недели.
Я  будто замер. Говорил, двигался, даже не-плохо учился, но из меня словно высосали всю жизненную энергию. Даже известие о победе в кон-курсе молодых художников не оживило меня.
И вот в это трудное для меня время вдруг пришло письмо от Рози, сестрички Фейт, о которой я уже, и думать забыл. Несколько коротеньких слов  приветствия на электронный адрес.
Месяцем раньше я бы просто проигнорировал это письмо, а сейчас почему-то ответил. А она отве-тила мне. Прислала номер своей аськи. Я отправил запрос авторизации.
Она не расспрашивала меня ни о чём серьёзном. Просто писала об обыденных вещах, о которых не больно было говорить. Присылала анекдоты, когда мне было особенно паршиво, рассказывала о себе не требуя того же самого от меня.
Постепенно я расслабился и даже начал ловить кайф от нашего незамысловатого общения. Она, как и обещала, была только моим другом и никем более. А «более» я бы и не смог.
Я всё еще любил Селин. С рвением безумца. Как параноик.
Любил так сильно, что порой думал, а не по-кончить ли разом со всеми этими мучениями и не повеситься однажды ночью на каком-нибудь дереве или, не спрыгнуть ли с многоэтажки.
Но продолжал жить. И мучиться. И страдать.
В новогодних спектаклях участвовать я отка-зался, да учителя и не настаивали, видя моё по-давленное состояние. Я просто пребывал в состоя-нии близком к анабиозу и не мог проснуться.
Даже когда я случайно столкнулся в полупус-том школьном коридоре буквально нос к носу с Се-лин Дойл, то не сразу это понял. И лишь подняв глаза и несколько секунд тупо рассматривая её об-раз, я осознал, кто передо мной, извинился и дальше продолжил свой путь.
- Нельсон! – Окликнула она меня, и я по при-вычке обернулся.  – Поздравляю тебя.
Она приблизилась, но это меня почему-то не взволновало. В теле появилась слабость, из головы улетучились мысли, но сердце сильней не застучало, и возбуждения я не почувствовал.
Искра исчезла. Та, от которой я загорался как спичка. Её больше не было. Или я слишком долго спал?
- Поздравляешь? – Не понял я. – С чем?
- Ты выиграл в конкурсе. – Улыбнулась она.
Я повертел головой, пытаясь привести в поря-док мысли. Странно, почему я этого не помню? Может, амнезия?
- В каком? – С трудом выдавил я.
- Художников.
Несколько секунд до меня доходил смысл её слов, а потом я кивнул.
 - А, ну да. – Я закрыл глаза. И открыл. – Вы-играл.
- Ты хоть помнишь? – Спросила Селин.
- О чём? – Не сообразил я.
- Что ты рисовал?
Я вздохнул. Общение давалось с трудом. Я не понимал,  что она спрашивает. Ничего не понимал.
- Рисовал? А я что-то рисовал? Когда? – Я за-думался. Если я выиграл на конкурсе художников, значит, я должен был что-то рисовать. – Ну да, ри-совал. – Согласился я. – Точно.
- А куда ты повесил свой диплом? - Поинтере-совалась девушка.
- Какой диплом?
Я не понимал о чем она. Я вообще ничего не понимал. Девушка стояло так близко, что мысли наскакивали одна на другую, не давая сосредото-читься. Я уже и забыл, как это находиться рядом с ней.
- За победу в конкурсе. – Она нахмурилась.
- Каком конкурсе? – Пробормотал я, чувствуя себя словно загнанное в тупик животное.
- Молодых художников. – Медленно едва не по слогам выговорила Селин.
- А в этом? – Я нервно рассмеялся. – Так бы и сказала.  Вообще-то не знаю.
- А твою картину, вернее мой портрет, выста-вили в галерее. Может, сходим, посмотрим? – Предложила она.
- Пожалуй, – согласился я, - но как-нибудь в другой раз. Сегодня я не могу.
- Тогда завтра. – Согласилась она.
- Тогда завтра. – Кивнул я.
На следующий день она поджидала меня после уроков на крыльце школы. Едва я вышел на улицу, как тут же нос к носу столкнулся с Дойл. Я даже вскрикнул от испуга.
- Я вроде твоего кошмара, - грустно пошутила она.
- Даже не знаю что ответить. – Признался я.
- Ну что, пойдём? – Она уцепилась за мою руку в области локтя.
- Куда? – Опешил я.
- В загс, - съехидничала она, - на выставку конечно. Мы же вчера договаривались.
Честно говоря, не помнил, чтобы я о чем-то с ней договаривался, но Селин так настойчиво тяну-ла меня, что я сдался. Сзади раздались довольные восклицания наших друзей, но я не обратил на них внимания.
Галерея находилась совсем рядом со школой, так что минут за пятнадцать мы дошли до серого одноэтажного здания и, сдав куртки в гардероб, прошли в основное помещение выставки.
В обед в галерее посетителей кроме нас не было. Дойл быстро отыскала глазами мой рисунок и потянула меня за рукав. Я подошел и сразу же уз-нал его. Портрет Селин был настолько хорош, что даже не верилось, что это я его нарисовал.
Я посмотрел на портрет, потом на живую Се-лин, затем снова на рисунок.
- И как, много отличий? – Живо поинтересова-лась она.
- Только одно. – Я усмехнулся. – Та девушка, - я кивнул на портрет, - любила меня, а эта, - я взглянул на Селин, - не любит.
Я сунул руки ладони в карманы брюк, испы-тывая неловкость от того, что только что произнёс.
- Зачем ты это делаешь, Селин? – Я не мог скрыть боль в голосе. – Чего ты хочешь? Неужели не видишь, как мучаешь меня? Не понимаешь, на-сколько  мне больно? Ты думаешь, три недели спо-собны перечеркнуть всё, что я к тебе чувствовал?
Я поморщился и покачал головой.
Она подошла ко мне. Встала напротив. Её пальцы почти коснулись моего лица, но в послед-нюю секунду рука замерла и безвольно упала вниз.
- Мне тоже больно, - торопливо зашептала она, проглатывая слова, - ты даже не представляешь как. Видеть тебя каждый день, но не иметь воз-можности…, - она вновь поднесла пальцы к моему лицу, но не коснулась его, а лишь в воздухе очер-тила его контур, - …коснуться тебя. Не ожидала, что будет так больно. И что до смерти будет хотеться вновь оказаться в твоих объятиях. Понимаю, это блажь, наваждение, но мне так этого не хватает. Обними меня, Нельсон.
Она просила, и я должен был уступить, но не мог. Снова обрести и потерять…. Моё бедное сердце этого просто не вынесет.
- Нет. – Я отрицательно покачал головой. – Не обниму.
- Почему? – Её голос был похож на писк цып-лёнка.
- Потому что, обняв уже не смогу отпустить, а отпустив, не смогу снова примириться с потерей. Ты уж прости меня. – Снова слюна превратилась в ко-лючую массу. – Зря мы пришли на эту выставку.
- Нел, я не хотела тебя обидеть. – Прошептала девушка, и её глаза странно покраснели.
 - Знаю.
До чего трудно контролировать эмоции. На-много проще сорваться и наговорить всяких гадостей, а еще лучше прижать её к груди сильно-сильно и не отпускать.
- И я не хотел. Но так случилось. Мы уже не сможем забрать свои слова обратно.
- А тебе бы хотелось?
Странное чувство, вселяющее надежду. Глаза Селин, светящиеся ласковым огоньком. Наваждение какое-то!
- Нет. То есть да. Нет, не так. – Я запустил пальцы в волосы, пытаясь собраться с мыслями. – Свои слова я, конечно, хотел бы забрать. Я не дол-жен был такое говорить. А твои…. – Я потянул но-сом воздух.  – Наверно, горькая правда лучше, чем сладкая ложь.
Хлопнула дверь, и мы вздрогнули. На выставке появились новые посетители. Мы были уже не одни.
И я ушел. Сбежал.
 От самой желанной и любимой девочки на свете только потому, что побоялся, прикоснувшись к ней снова, почувствовать прежние ощущения и рас-твориться в них.
На острове между тем активно готовились к празднованию Нового года. На площадях больших городов, в детском парке, а также у нас в деревне установили большие зелёные ели.
Витрины магазинов причудливо украшались мигающими гирляндами из лампочек, ватой и ду-тыми стеклянными шарами. В отличие от Лондона на Уайте сохранялась традиция использовать в ка-честве ёлочных украшений не пластиковые игруш-ки, а стеклянные. Это было здорово.
По традиции наряжать школьную ёлку должен был выпускной класс, а украшать зал десятый, то есть класс наших друзей. Поэтому однажды вместо привычных уроков мы всей компанией собрались в актовом зале для важного мероприятия.
Томас и Патрик притащили два тяжелых ящи-ка с игрушками, Бекки принесла гирлянды, ос-тальные принесли дождик, мишуру и всё такое прочее, что могло пригодиться. Я принёс длинную лестницу, потому что наша елка была до потолка.
Сара, Дженни и Селин вырезали блестящие звёзды для украшения штор, мальчики натягивали под потолком леску, привязывая к ней разноцвет-ные шарики, которые тут же надувались. Короче, работа кипела.
Правда, Бекки с Патриком больше мешали, нежели помогали. Своими обжиманиями и страст-ными поцелуями они сбивали с толку всех осталь-ных, поэтому мы отправили их домой. Сара и Томас тоже не удержались, чтобы не поцеловаться под ёлочкой.
Учителей с нами не было, поэтому можно было не осторожничать.
Спустившись с лестницы, я обернулся  и по-смотрел по сторонам в поисках Селин. Она сидела на скамейке, обложенная блестящей серебристой бумагой. Заметив меня, она помахала мне ножни-цами. Я улыбнулся ей в ответ и, смутившись, от-вернулся.
- Ей, не грусти! – Томас подтолкнул меня в бок, и я улыбнулся ему. – Она любит тебя. Я это вижу.
- Ага! - Сыронизировал я, прилаживая стек-лянные бусы к еловой лапе.
- Нет, я серьёзно. Ты просто слепой, – вос-кликнул Миллер. – Она смотрит на тебя и её взгляд светлеет.
Вот загнул! Не ожидал от него такой романти-ки.
- Ну, да, так я тебе и поверил! Ты просто Ос-тин начитался. – Я имел в виду, что на уроке анг-лийской литературы мы сейчас проходили «Гор-дость и предубеждение».
- Причём здесь Остин, ты сам глянь!
И взяв за плечи, он развернул меня в сторону Дойл. Она действительно продолжала смотреть на меня. Особой нежности в её взгляде я не заметил, но пристальность. Да, согласен.
- Впечатляет. – Пробурчал я.
- А поговорить? – Намекнул Миллер. Удиви-тельно, как все его намеки напоминают медведя, продирающегося сквозь бурелом. – Пойдём! – Он уцепился мне в руку. – Я силком потащу тебя, если по добру не пойдёшь.
Стиснув зубы, что  скулы свело, я позволил подтащить меня к Селин.
- Как насчет  заблудшей души, страдающей в одиночестве. – Ничего себе заявление! Миллер явно переигрывает.
Когда же он оставит попытки помирить нас? Неужели не ясно, что она не любит меня!
- Может, я тоже страдаю?  - Фыркнула девуш-ка.
Это какой-то заговор. Томас несет полную чушь. Селин заявила, что страдает. Как будто мне от этого легче.
- Что я тебе говорил? – Он подтолкнул меня к скамейке, а сам в мгновение ока испарился.
- Поможешь? – Она протянула мне запасные ножницы  и серебристую бумагу. Я пожал плечами и сел рядом.
- Не вопрос.
- Что у вас за серьёзные мужские дела? - По-шутила она, шурша бумагой. Селин так ловко управлялась ножницами, что я засмотрелся.
- Томас опять решил помирить нас. – Я сразу же выдал его тайну.
При этом я неловко резанул и моя звезда из пятиконечной стала четырехконечной. Чуть слышно я чертыхнулся.
- А ты против? – Шоколадные глаза Селин за-интересованно скользнули по мне и плавно пере-местились на ножницы в моих руках.
Я хмыкнул.
- Вообще-то нет, но….
- Так в чем проблема? – Она хитро улыбнулась мне и, изучив мою кривую звезду, отправила её в корзину для мусора. – Тебе нужно попрактиковаться. – Заявила она.
- Эй, я так старался! – Воскликнул я. – Могла бы хоть сделать вид, что она тебе понравилась!
Девушка пожала плечами.
- Но я не могу. Она ужасна!
Я взвыл и снова схватился за ножницы.
- Проблема в тебе. – Буркнул я, разозлённый, что она забраковала мою звезду.
- Во мне? – Рассмеялась она. – Нельсон, ради Бога! Помнится я, первая пошла на мировую в га-лерее.
- Ага! – Вторая звезда упорно не хотела полу-чаться. – До этого признавшись, что не любишь ме-ня. И как ты думаешь, я должен был отреагировать на твой неожиданный порыв страсти? Кинуться в объятия, забыв обо всём? Где гарантии, что наи-гравшись, ты не вышвырнешь  меня из своей жизни как ненужный мусор. Я вообще-то не альтруист и издеваться над собой не позволю.
- Ты всегда говоришь, что думаешь? – Для че-го-то уточнила она.
- Стараюсь. – Я насторожился.
- Заметно. – Фыркнула она.
- Это оскорбление? – Не понял я.
- Нет. Просто констатация факта. Знаешь ли, мой милый Нельсон, в любви вообще нет никаких гарантий?
Я пропустил мимо ушей слова нежности.
- Слышал что-то подобное. – Буркнул я. – Но это в любви. А тобой движут какие-то непонятные мне мотивы. Если ты не любишь меня, то желая возвратить ты, либо хочешь причинить мне боль, либо из собственного эгоизма хочешь держать на коротком поводке. Чтобы я и к другим не сбежал и от тебя не отдалялся.
Селин пронзила меня шоколадным взглядом.
- Дурацкая теория! – Заключила она, но я не стал уточнять, почему именно.
Рука опять дрогнула, и я едва не запорол вто-рую звезду.
- Отдай сюда, монстр! Ты совсем её измучил. – Она отобрала звезду и быстро закончив, опустила в коробку к остальным звёздам. – Бедненькая! Нель-сон хотел и тебя лишить лучика!
- Знаешь что! – Возмутился я.
- Что?
- Режь сама свои звёзды!
- А ты пойдёшь наряжать ёлку? – Она явно издевалась надо мной.
- А я пойду наряжать ёлку! – Решительно кив-нул я головой.
- Ну и проваливай!  - Она кивнула в сторону ребят, суетящихся возле Рождественского дерева.
-  Ну и…. – Я бросил ножницы на скамейку и схватился за голову. – Да о чём я спорю!
- Действительно, - поддержала она меня, - ты же до смерти хочешь поцеловать меня.
Я удивлённо уставился на неё.
- Какая самовлюблённость! – Хмыкнул я.
- А ты докажи! – Её глаза загадочно сверкнули.
- Что доказать? – Не понял я. Опять её новая непонятная мне затея. Почему я так медленно со-ображаю?
- Что не хочешь?  – Она усмехнулась, я нахму-рился. – Пойдём!
Она встала, сложив остатки бумаги на скамей-ке, и протянула мне руку.
- Куда?
Я чувствовал себя глупее некуда. И когда я только потерял основную нить разговора?
- Туда.  – Она кивнула на дверь. – И ты дока-жешь мне, что не хочешь меня поцеловать.
- Ничего я не буду доказывать. – Насупился я, понимая, что поддаваться на провокацию не стоит.
- Значит хочешь! – Победно заявила она. Я как ужаленный вскочил на ноги.
- Ладно, пошли!
Я потащил её за руку к выходу.
- Какая прыть! – Сыронизировала она. – Не терпится поцеловать меня?
- Не терпится отшлёпать тебя, чтобы не зада-валась!
Я стащил её по лестнице на первый этаж.
- Куда теперь? – Развела руками Селин.
- В левое крыло. У малышни уроки уже закон-чились и там никого не должно быть. – Решил я.
Селин не стала спорить. Оглядываясь по сто-ронам, мы свернули в боковую пристройку и, под-нявшись по ступенькам, очутились в крыле для только что окончивших  детсад детишек. Уроки действительно давно закончились, и коридор встре-тил нас непривычной тишиной.
Я подергал все двери ведущие в классы. Как назло они оказались запертыми, но зато дверь в раздевалку поддалась. Я жестом пригласил Селин войти.
- Ну. – Она повернулась ко мне, едва я при-крыл дверь. – Поцелуешь меня?
Я сглотнул колючую слюну. В горле опять пе-ресохло. Это входит у меня в привычку.
- Что-то пока не хочется. – Пробормотал я пер-вое пришедшее в голову.
- А сейчас? – Она придвинулась ко мне. Я не-ловко сделал шаг в сторону и покачал головой. – А вот сейчас? – Селин до минимума сократила рас-стояние между нами. Сквозь рубашку я почувство-вал теплоту её кожи, а на шее её дыхание.
- Нет. – Ответил я и мой голос прозвучал не совсем уверенно.
- Если тебе всё равно, значит, ты не будешь против, если я….
 Она принялась медленно расстёгивать пуго-вицы на моей рубашке. Что она делает? Из груди вырвался непроизвольный стон, когда Селин про-вела подушечками пальцев от шеи до живота.
- Ты решила меня сжить со свету? – Прохрипел я.
- Придумай более приятный ответ. - Рассмея-лась она. – А вдруг я решила тебя соблазнить?
- Звучит заманчиво. – Заметил я и только по-том осознал, что глаза закрылись сами собой. – Как русалка решила заманить меня в омут своей песней. А что потом?
Селин вдруг убрала руки, и я сразу же открыл глаза. Девушка была слишком серьезна, и я испу-гался.
- А я сравнивала себя с русалочкой, ну как у Андерсена. Помнишь? Когда та растворилась в пу-чине морской. – Она чему-то печально улыбнулась. – Когда я впервые увидела тебя на лайнере, как раз представляла, каково ей было бесследно  рас-твориться,  превратившись в пену. Думала, что ей было ради кого жертвовать жизнью, а у меня нет. А потом появился ты. И отвлёк меня от грустных мыслей. – Добавила она.
- Прости. Я  не знал. – Прошептал я и, под-давшись неожиданному порыву, наклонился и при-коснулся к её губам осторожным поцелуем.
- Зачем? Ты же не хотел? – Удивилась она.
- Теперь хочу. – Я улыбнулся. – Но только что-бы это было в последний раз. Поняла? Не желаю лишать тебя возможности отыскать свою настоящую любовь.
- А если я её уже нашла? – Она гладила меня по щеке, в то время как я застёгивал пуговицы и торопливо заправлял рубашку в брюки.
- Не надо так со мной. – Я поцеловал её в за-пястье, где совсем недавно красовались багровые синяки от моих пальцев. – Я ведь могу и поверить. –  Добавил я.

Когда с делами было покончено, и даже дирек-триса одобрила наши старания, мы высыпали всей гурьбой на школьное крыльцо.
Тонкий слой недавно выпавшего снега похру-стывал под ногами. Морозный воздух приятно хо-лодил лёгкие.
На улице уже сгущались багровые сумерки, и только луна светила так ярко, что глазам станови-лось больно. Она сегодня была огромная, полная и блестящая. Её круглый диск висел так низко и све-тил так ярко…. Никогда не видел ничего подобного.
- Здорово. Правда! – Сзади подошла Сара и я обернулся. – Луна такая завораживающая, что так и хочется обняться с человеком, которого любишь, и идти долго-долго, куда глаза глядят. – Она мечта-тельно посмотрела в небо.
Сара протянула Томасу руку. Они обнялись и медленно пошли по улице, освещенной фонарями и светом огромной луны.
Мне же оставалось только хмыкнуть, поднять воротник, сунуть стынущие руки в карманы куртки и пойти в сторону автобусной остановки.
В тот момент я чувствовал себя одиноким как никогда.

Накануне рождественских каникул мы сидели как обычно в столовой. Томас любезничал с Сарой, Дженни красила ногти красным лаком, а Селин уткнулась в очередную книгу.
 Я уже прочитал «Обман зрения» и теперь ждал, когда она осилит…так, так, что там? Я на-клонился, чтобы прочитать название на обложке. «Сумерки». Я пригляделся. Она уже была ближе к концу книги. Отлично, значит, одолжит мне её на каникулы. Хорошо хоть она не перестала давать мне читать её книги.
- Ты придёшь завтра на дискотеку? – Миллер оторвался от подружки и толкнул меня локтём в бок.
Я насторожился.
- Какую дискотеку?
Томас разочарованно покачал головой.  Сара и Дженни тоже. И я понял, что только я один, лесной человек, не в курсе событий.
- Завтра новогодняя дискотека. Ты что, забыл? Все стены вторую неделю обклеены объявлениями. А мы как выпускной класс приглашены на неё в качестве почётных гостей.
Я покачал головой.
- Как-то вылетело из головы.
Томас между тем с энтузиазмом продолжал.
- Мы можем взять с собой по одному гостю. Для них билет будет бесплатным. Всем остальным придётся раскошелиться. Я уже позвал Сару. – При этом он обнял её за талию и улыбнулся. – Дженни позвал Род из параллели. А ты с кем идёшь?
Я пожал плечами.
- А ты с кем-нибудь идёшь? – Поинтересовался я у Селин.
Она оторвалась от своей книги и с интересом уставилась на меня.
- Меня не приглашали.
- Хорошо. – Я повернулся к Миллеру. – Значит, я иду с Селин.
Сара потянулась к Дойл и обняла подругу.
- Отлично, наша компания опять будет вся вместе. Как всегда.
- На мои объятия не рассчитывай. – Пошеве-лила пальчиками Дженни. – У меня еще лак не высох.
Все дружно рассмеялись. Даже я не удержался от улыбки.
Следующий день для выпускников и их при-глашенных был выходным. В начале пятого я надел свой единственный смокинг, из которого еще не вырос. Последний раз я его одевал на вечеринку на складе. Тогда я пришел туда с Селин. По необыч-ному стечению обстоятельств в этот раз я снова шел на танцы с ней.
Но мы не были парнем и девушкой. Даже не друзьями, наверное. И не врагами.
Тогда кем же?
Я любил её. А она меня нет. Вот и всё. Что тут можно добавить?
Эйден сунул мне в руку купюру большого дос-тоинства.
- Закажи  приличную тачку.
Я поблагодарил брата и сразу же вызвал по телефону такси. Когда оно подъехало к дому Дойлов, я отправился за Селин. Дверь  распахнула Бекки и, увидев меня, позвала войти. Но, не успел я ступить на порог, как в поле зрения появилась сама девушка.
На ней было длинное розовое платье, впрочем, я это знал, потому как сам под пиджак надел такого же цвета рубашку. Мы гармонировали друг с другом. Единственное, что бросалось в глаза, так это её бледность и едва заметные под слоем макияжа круги под глазами.
Я попросил у её отца разрешения забрать Се-лин. Он позволил и пожелал нам приятного вечера.
Я протянул ей локоть и осторожно вывел из дома и так же осторожно посадил в машину. Я сел рядом с ней сзади и такси поехало.
Всю дорогу я думал о том, что  нас с ней свя-зывает. Несомненно, была бесконечная любовь, пусть даже только с моей стороны. Еще нежность, желание оберегать эту хрупкую девушку от всего зла мира. И было больно, что она не любит меня.
Селин просто не могла меня любить, я был не достоин её любви. Человек с отвратительным чер-ным клеймом был явно ей не пара. Так что не было ничего удивительного в том, что она так скоро при-зналась мне в этом.
- Мы уйдём, как только скажешь. – Прошептал я ей на ухо. Коричневые брови взметнулись вверх.
- Что, хочешь поскорее избавиться от меня? – Равнодушно произнесла она.
Я  покачал головой.
- Нет, но я не хочу давить на тебя. Поэтому, если захочешь уйти – не стесняйся.
Она неопределенно пожала плечами, но ничего не ответила.
Такси быстро подъехало к зданию школы, ко-торая сегодня вся светилась огнями. Я помог Селин выйти и, взяв её под руку, повел по ступенькам внутрь.
Раздевшись в гардеробе, мы быстро отыскали наших друзей и все дружно поднялись на третий этаж. Оттуда уже доносились звуки современной музыки.
Едва мы вошли, быстрая композиция смени-лась на медленную. Томас тут же потащил Сару на танцпол, Дженни и Род не замедлили присоеди-ниться к ним.
Мы остались в одиночестве. Я усадил Селин на свободный стул и сам сел рядом. Пригласить её по-танцевать я не решился. Она ведь ясно дала мне понять, что не любит меня, так зачем же лишний раз напрягать её моим вниманием.
Я просто сидел, и вяло наблюдал за танцую-щими парочками. В какой-то момент я повернулся к ней, и она тоже посмотрела на меня. К горлу подкатил колючий комок. Я вспомнил, как на Хэл-лоуин мы единственный раз танцевали  вместе. То-гда Селин еще не выглядела такой бледной, а я не был таким несчастным влюбленным с разбитым сердцем.
- Не смотри на меня так. – Попросила она.
- Как? – Не понял я.
- Словно я уже умерла. Мне это неприятно.
Я кивнул и вздохнул.
- Это я умер. Когда ты сказала, что не любишь меня. – На мгновение я словно окунулся в тот день, когда она причинила мне невероятную боль. – Я никогда этого не забуду. – Кивнул я.
- И я, - прошептала Селин, - но нужно идти дальше. Человеческая память такова, что всё сти-рается.
- Я постараюсь, - не стал лгать я, - но я не мо-гу не обращать внимания на твои глаза.
- А ты думаешь, сам выглядишь лучше? - По-шутила она и слабо улыбнулась.
- Ну, я же в хорошем смысле этого слова. - Произнёс я.
– Только представлю, - она кивнула в сторону танцующего зала, - что вдруг я это вижу в послед-ний раз.  – Она поёжилась. – Становится страшно.
- Мне тоже. – Признался я.
Она опять улыбнулась.
- Ты же говорил, что не боишься смерти?
Я пожал плечами. Ну как я ей буду объяснять, что еще не отказался от затеи умереть вместе с ней, если она вдруг не проснется после операции, теперь, даже когда она дала мне понять, что не любит и никогда не любила меня. Я буду любить её вечно, вне зависимости от её пристрастий. А любить меня или не любить – это только её выбор.
- Своей – не боюсь. – Согласился я.
- А моей?
Селин была сегодня на удивление серьёзной и даже собранной, если можно так выразиться. А ко-гда она улыбалась, даже  улыбка выходила какой-то грустной, словно что-то её беспокоило. И это придавало ей настолько беззащитный вид, что хо-телось заботиться о ней и оберегать.
Я кивнул и сгримасничал.
- Очень боюсь.
- Почему?
Что я ей мог сказать? Что перестану видеть смысл во всей моей и без того скучной и унылой жизни? Что ни единой секунды не смогу существо-вать на земле, где уже нет её?
- Это всё очень сложно. – Вместо ответа про-бормотал я и угрюмо уставился на танцующих То-маса и Сару.
- Ты, если хочешь, иди, потанцуй! – Предло-жила мне Селин, но я решительно отказался. Как я могу веселиться, когда ей плохо?
- Это ты потанцуй, - переадресовал я предло-жение. Она неуверенно пожала плечами.
- Мне не с кем, - добавила она. Зазвучала но-вая медленная композиция. Я встал и протянул ей руку.
- Селин Дойл, позвольте вас пригласить на та-нец!
Она не отказалась, хоть в чем-то мне повезло. Мы медленно прошли в середину зала и, поколе-бавшись,  так же медленно приблизились друг к другу. Селин положила голову мне на плечо, а я обнял её за талию. Музыка увлекла нас. Заставила забыть горечь расставания. Разлуки вроде бы и не существовало. Нас всё так же влекло друг к другу. Точнее меня влекло.
А потом вдруг Селин приподняла голову и ос-торожно поцеловала меня  в шею.
- Зачем ты это делаешь? – Внезапно севшим голосом прохрипел я.
- Я не думала, что будет так больно. - Про-шептала она. – Слишком больно. Наверно это и в самом деле….
Она замолчала, а у меня не было даже сил спросить, что она подразумевала под этими словами. Её рука между тем скользнула на мою шею, и пальцы принялись перебирать волосы на затылке. Я опустил голову и почувствовал запах её ментоловой пасты. Мы настолько приблизились друг к другу, что губы почти соприкоснулись, и я непроизвольно подался еще ближе.
Осторожно, словно в первый раз пробуя друг друга на вкус, наши губы соединились. Это было настолько необыкновенно, что я едва не потерял сознание.
Самое удивительное, что Селин не оттолкнула меня, обругав самыми последними словами, а ско-рее даже наоборот. Её губы с удвоенной страстью впились в меня и я, лишившись рассудка, сильнее сжал её в объятиях.
Когда мелодия закончилась, я проводил её на место и сел рядом. Мы были взбудоражены таким неожиданным проявлением чувств, под напором ко-торых не смогли устоять. С одной стороны мне было неловко, что я нарушил наши так называемые не-зримые границы, а с другой чувствовал себя без-мерно счастливым. Селин поцеловала меня, пусть даже по своим каким-то соображениям. Она позво-лила обнять себя. Ну, разве не чудо!
В этот вечер я делал всё для неё, только бы она была довольна. Я приносил ей напитки из столовой, провожал в туалет, когда она хотела попудрить носик, даже согласился сопроводить её на улицу, правда, предварительно накинув ей на плечи теплую куртку.
Позволить ей стоять я не мог, поэтому сел на покрытые едва заметной корочкой льда ступеньки, а её усадил себе на колени.
- Я  наговорила столько всего ужасного, - по-журила она меня, - зачем ты  все это делаешь?
- Что всё? – Схитрил я. - Принёс несколько со-ков, потанцевал и проводил в уборную? На мой взгляд, это сущие мелочи. – Я погладил её по плечу. – Ты же прекрасно знаешь, что всё это я делаю для любимого человека, и мне плевать, как этот человек относится ко мне. – Я перебил Селин, не дав ей договорить очередные слова возмущения.
- Если послушать тебя, то я выгляжу прямо-таки настоящим монстром, - рассмеялась она, но мне было не до смеха. Я уклончиво напомнил, что монстр в данном случае скорее я. Это я кричал на неё, обидел, наговорив кучу гадостей. Она произ-несла, что тоже наговорила мне много чего непри-ятного.
- Ничего неприятного, - вздохнул я. – Всё су-щая правда.
- И тебе совсем не было обидно? – Удивилась она.
- Не обидней, чем когда ты призналась, что никогда не любила меня.
Хорошо, что вокруг была сплошная темнота, окна актового зала выходили на другую сторону. Поэтому Селин не могла увидеть, как покраснели при этом мои глаза.
- И каково это было?
Я поморщился.
- Есть одна беда – твоей любви лишиться на-всегда. – Пробормотал я вдруг всплывшие в памяти известные строки. Селин поинтересовалась, о чем это я, а я  ответил, что это просто мысли вслух. - Словно душу вынули, скомкали и засунули обрат-но…. – Признался я ей. – Я просто долго не мог по-верить в реальность твоей любви, а когда ты при-зналась в обратном, то понял, что почти уже пове-рил. И это было горько. Услышать такое от тебя, но я это заслужил.
- Ты еще встретишь хорошую девушку. – Селин провела рукой по моим волосам. – У тебя все будет хорошо.
- Конечно! – Согласился я.  – Я скоро уеду учиться в Лондон и встречу другую. Возможно, да-же женюсь.
Я говорил все это от злости. Я же прекрасно знал, что не будет никакой другой девушки. Ничего не будет. Второй раз я уже не смогу рассказать всю правду о себе, как рассказал Селин. И вообще, если она умрет,…я уже давно для себя решил, что не переживу этого.
- Ах, Нельсон! – Девушка вдруг прижалась ко мне и её губы вновь отыскали мои. К собственному стыду я опять не сдержался. Мы бесстыдно целова-лись на школьных ступеньках и, слава Богу, что поблизости не оказалось учителей.
- Я люблю тебя. – Прошептал я ей в порыве страсти.
- И я тебя люблю. – Ответила она.
Я позволил себе в этом усомниться, но как же приятно было слышать эти слова.
После прогулки Селин почувствовала себя на-много лучше, и мы даже еще немного потанцевали. Томас подбодрил меня, сказав, что они с Сарой полностью на моей стороне и с нетерпением ждут нашего примирения. Дженни тоже пожелала нам удачи.
И только Ребекка Дойл почему-то не была до-вольна  нашим общением с Селин. Когда мы тан-цевали, я заметил, что Бекки смотрит на нас ка-ким-то нехорошим, злым взглядом. А потом пришел Патрик и увёл её и я решил, что мне это просто показалось.
В начале первого ночи Селин попросила отвез-ти её домой. Я тут же вызвал такси и под ободряю-щими взглядами друзей мы покинули дискотеку.
Отпустив такси возле её дома, я проводил её до двери и помог отпереть замок. Её родителей, как впрочем, никого другого дома не оказалось. Диана давно собиралась навестить своих родителей, отец Селин, конечно же, поехал с ней. Они уехали сразу после того, как отправили дочерей на танцы. Ми-шель родители взяли с собой. Бекки еще оставалась с Патриком в школе.
И Селин предложила мне войти. Я должен был отказаться! Я хотел отказаться. Но когда любимая девушка взяла меня за руку и повела за собой в дом, я, конечно, пошел следом.
В доме Дойлов было жарко, и я вначале рас-стегнул пиджак, а затем и вовсе повесил его на спинку стула.
 Не включая свет, Селин грациозно передвига-лась по гостиной. Благодаря светившему прямо в их окна уличному фонарю я мог наблюдать за ней. Она сняла с шеи цепочку и положила на журнальный столик, а потом, вытащив несколько шпилек из волос, отчего её причёска развалилась, и волосы каскадом опустились на плечи, приблизилась ко мне. Целую минуту она неотрывно наблюдала за мной. Что она хотела увидеть?
А потом  вздохнула и опустила голову.
- Это так больно, - прошептала она, - мы те-перь никому не мешаем, но как же….
Она не договорила и замолчала. Я стоял перед ней, стараясь сквозь черноту ночи разглядеть хоть что-нибудь на её лице, но не мог. Она подняла на меня глаза.
- Знаешь, если мне всё-таки будет суждено умереть, я хотела бы как сейчас. – Её шепот прони-кал в самое сердце. Странно, раны от расставания не болели, будто их и вовсе не было.
- Это как? – Прошептал я в ответ.
- Чтобы ты был рядом.
- Зачем ты мне это говоришь? Знаешь ведь, что не любишь меня. – Сейчас во мне говорила только нанесённая обида, но я и сам был хорош в выражениях.
Она ничего не ответила, но её пальцы скольз-нули по воротнику моей рубашки и ослабили узел галстука. Могу поклясться, что они дрожали. Рас-стегнув  пару верхних пуговиц, она провела поду-шечками пальцев по моей шее.
Я боялся закрыть глаза и потеряться в этих не-вероятных ощущениях. А еще больше боялся не сдержаться и заключить девушку в объятия, потому как больше не мог сопротивляться её приёмам со-блазнения.
Стащив галстук и отбросив его в сторону, она принялась выводить непонятные фигуры на моей груди. Будь это какой-нибудь другой раз, я, воз-можно, оттолкнул бы Селин, сославшись на непри-ятные ощущения, но у нас другого раза могло и не быть, поэтому я стиснул зубы и позволял ей цело-вать меня.
- Мне лучше уйти. – С трудом контролируя дыхание, прошептал я.
- А зачем остался?
- Не мог отказать любимому человеку. – Я вдохнул аромат её духов, и он одурманил меня.
- Я не хочу оставаться одна. –  Руки наклонили мою голову вперёд и теперь уже её пальцы ласкали мои волосы на затылке и шею сзади.
Я улыбнулся. Было очень приятно и необычно. Волны возбуждения побежали по нервам вниз, за-ставляя закипать кровь. Удивительно, как ей уда-лось за несколько минут расшевелить меня?
- Давай позвоним Саре или Дженни. Они с удовольствием с тобой посидят. – Из последних сил предложил я.
 Я думал, что она откажется, но Селин вдруг отпустила меня.
- Ты прав. Зря я затеяла этот разговор. Знала же, что ничего не получится. – Она вздохнула. – Но так хотелось еще раз …. Прости, Нельсон! Я снова причинила тебе боль.
Она отступила на несколько шагов и замерла, продолжая рассматривать меня.
- Чего тебе хотелось еще раз? – Мой непослуш-ный голос опять начал хрипеть. Я ждал её отклика слишком долго, и она ответила.
- Просто прикоснуться к тебе….Ощутить твою ладонь на моей…. Глупо, наверное, звучит? Осо-бенно в свете последних событий. Я понимаю твою реакцию после всего произнесённого нами….
Я разозлился.
- Я…Селин, не додумывай, пожалуйста, ниче-го за меня. Хорошо? – Я подошел к ней и взял обеими руками за плечи. Она тихо пообещала. – Тебе прекрасно известно, как я отношусь к тебе. Я никогда не скрывал, что любил и продолжаю лю-бить тебя сейчас как и до этого. Мне также известно о твоих чувствах. Только я вот не возьму в толк, что ты сейчас от меня хочешь? Извинений? Я готов еще раз их тебе принести. Хочешь, на колени встану, чтобы было убедительней?
Медленно я опустился на колени перед ней. Она, похоже, остолбенела, хотя в темноте я не ви-дел её лица.
- Прости меня, Селин. Пожалуйста. Я не хотел тебе наговорить таких ужасных вещей. И я так не думаю. Пожалуйста, прости меня. Впредь я буду стараться контролировать негативные эмоции.
Я опустил голову. Надежды что она смягчится и простит меня, почти не было. Я её так сильно обидел. Сказал ужасные слова, оставил синяки на запястье и толкнул. Мне не было оправдания. Я ненавидел сам себя.
Я не ждал ровным счетом ничего, когда она вдруг опустилась на колени, став напротив меня. Я поднял глаза. Благодаря фонарю я с трудом разли-чал её облик и сейчас она почему-то улыбалась.
- Нельсон. – Прошептала она и потянулась ко мне. Её ладони нащупали  мои холодные от волне-ния губы. И я, повинуясь каким-то внутренним ин-стинктам, потянулся поцеловать её пальчики.
Её руки откинули мою голову назад, а её губы прикоснулись к моей шее. Столь приятное ощуще-ние, что я едва не завопил от восторга.
 Сам не понял, когда она успела полностью расстегнуть рубашку. Горячие пальчики заскользи-ли по моим голым плечам и спине и я невольно вздрогнул.
- Селин, - губы настолько пересохли, что я ед-ва ими ворочал, сердце стучало так часто, словно я пробежал стометровку, - зачем ты это делаешь?
Я с трудом контролировал ясность сознания и, взяв её руки в кольцо своих, чтобы она не могла прикоснуться ко мне, держал их у неё за спиной. Рубашка держалась только на застёгнутых рукавах где-то внизу. Грудь быстро двигалась взад вперёд. Глаза, наверное, бешеные. Короче я выглядел как обычный взвинченный подросток, что уже само по себе являлось опасным.
- Я…не могу…больше…притворяться, что не люблю…тебя…. – Сбивчиво прошептала она.
Мне кажется, или  её саму охватило то же вол-нение, что и меня самого? Но как такое возможно? Неужели она любит меня, как и я её? Нет! Это не-реально!
- Ты делаешь мне больно. – Прошептал я.
- Послушай…, - начала девушка, но я её пре-рвал.
- Мне не нужен это вечер с тобой, если он будет единственным, а завтра ничего не изменится и всё будет по-прежнему. – Я не сдержался и потянулся вперед для поцелуя. – Мне не нужны твоя нежность и поцелуи, если они только на сегодня. Пойми, мне нужна ты и на сегодня и навсегда или не нужна совсем.
- Я твоя и на сегодня и навсегда. – Решительно заявила она.
- Мне не нужны жертвы.
Я отпустил её и встал на ноги, которые почти меня не держали. С трудом дошел до дивана и рух-нул на него. Расстегнул рукава рубашки, которые уже начали меня раздражать, и отбросил её куда-то на пол.
- Я тебя понимаю. - Зачем я несу весь этот бред? Неужели мне хочется, чтобы она развеяла мои сомнения, еще раз признавшись в любви? – Мой гнетущий вид…. А ты такая благородная…. Тебе просто стало жаль меня, и ты решила преподнести своеобразный подарок к Новому году. Я правильно думаю?
Селин встала и подошла ко мне. Хорошо, что темно. Так  легче  признаваться в непростых вещах. Девушка присела на край дивана рядом со мной. И я должен был проверить правильность моей теории. Сейчас или никогда.
- Так вот знай. Я решительно против….
Руки и губы Селин не дали мне договорить. Она опять сбивала меня с толку.
- Селин, ради Бога! – Воскликнул я,  и она от-ступила так же быстро.
- Я уже ответила. Я твоя навсегда. Тебе этого мало?
Я кивнул.
- С некоторых пор – да. – Признался я.
- Что ты еще хочешь узнать, мой дорогой? – Мягко произнесла она. Слова «мой дорогой» при-ятно резанули слух.
- Я просто хочу знать. Если ты…каким-то не-вероятным образом еще любишь меня,…почему сказала, что нет? – Мой голос то и дело прерывался подступающими к горлу спазмами.
- А ты не понял? – Селин снова улыбнулась. Я покачал головой. Я не понимал и признался в этом. – Моя жизнь с некоторых пор сильно изменилась. – Признание давалось ей нелегко. – Еще до тебя. – Уточнила она. – Моя болезнь….
Она вздохнула, я тоже вздохнул.
- Я уже почти примирилась  с неизбежностью, когда появился ты. Я была уверена, что ты такой же как все. Я прикалывалась над тобой, издевалась.
Я улыбнулся, вспомнив, как она продинамила меня со свиданием, как едва не довела до умопо-мрачения в столовой.
Да, было забавно.
Хм. Раньше мне так не казалось.
- В простого разгильдяя я не смогла влюбиться. – Она нежно погладила меня по щеке. Я буквально растаял от её ласки. – Но ты оказался совершенно не таким, каким мне представлялись обычные мальчишки твоего возраста. Так почему тебя удив-ляет, что я могла полюбить тебя?
- Не знаю. – Я кашлянул от смущения. – Про-сто. Понимаешь. Приехав сюда, я ведь не искал де-вушку, а уж тем более любовь. И я считал большой бедой привязанность к тебе. – Я виновато пожал плечами, в то время как Селин удивлённо посмот-рела на меня. – Да. Я многое тебе не рассказывал. Больше всего боялся слишком приблизиться к тебе, а уж когда ты ответила мне взаимностью….
Я опустил глаза, взъерошил волосы и усмех-нулся.
- Я был не самым везучим человеком. Тебе это прекрасно известно. Поэтому поверить, что мои чув-ства взаимны было крайне заманчиво, но так нере-ально…. А когда ты сказала…. – Я опять кашлянул. Мои скулы задвигались, выдавая истинные чувства, но мне уже было всё равно. Пусть знает, что я не лгу. – Что это была всего лишь игра. Я не смог не поверить. Прости, но я даже сейчас не верю.
- Бедный мой мальчик! – Она обняла меня за шею и притянула к себе.
Спазм снова сжал горло. Колючий комок не хо-тел проглатываться. С трудом я смог прохрипеть.
- Всю жизнь меня преследовали сплошные не-удачи. И я думал, что по-другому уже не будет. А с тобой я вдруг почувствовал себя счастливым и за-был, что такое одиночество. Оно почти убило, когда ты оставила меня. Селин. Не желаю пережить такое снова. Если ты сейчас действуешь из жалости или по каким-то другим неизвестным мне причинам…. Прошу не лги.
- Ты уверен, что хочешь знать всю правду, ка-кой бы печальной и горькой она не оказалась?
Признаюсь, серьёзный тон Селин напугал меня до смерти, но я должен был раз и навсегда оп-ределиться со своими, да и её чувствами, поэтому я решительно кивнул.
- Да. Очень хочу.