Смерть умеет ждать... - незакончено -

Часть первая

I

Умирающий король Генрих I приподнял вверх руку. Присутствующие заткнулись.
- Эрик! Эр-ик… - голос монарха дрожал. Внутри у него, когда он произнес эти слова, что-то клокотало, вероятно, кровь.
Эрик Падла склонился над королем.
- Я умираю.. – прошептал король. – Он хотел еще что-то сказать, но не смог.
Эрик Падла, нагнувшийся к умирающему королю, чтобы лучше его расслышать, снова выпрямился.
- Да уж, я заметил, - тихо произнес он.
- Закрой хайло, мудак! – вдруг рявкнул король. Он даже немного привскочил со своей койки. – Эрик, мать твою, я скоро сдохну, а мои сыновья – убийца и долбоёб! Я знаю, что… - тут у монарха Генриха случился приступ кашля. Две служанки тут же подскочили к нему и стали вытерать ему лицо, и губы, бывшие в крови….
- Ты слышал? – спросил Эрик, оборачиваясь к Гуго, сыну Генриха, пока короля приводили в чувство.
Тот пожал плечами.
- Не понимаю, как мнение моего умирающего батюшки помешает мне стать королем, - сказал он.
В это время король снова пришел в себя и обрел возможность говорить. Некоторое время он собирался с силами, а потом выпалил:
- Это Гуго меня отравил!.. – и в бессилии его голова снова опустилась на подушку. Он тяжело дышал.
- ****ежь. – спокойно произнес Гуго.
- Ну почему же? – возразил ему с ехидной усмешкой Эрик Падла. – Я чувствую, что эти слова не лишены здравого смысла…
Гуго снова пожал плечами. Какой здравый смысл в предсмертном бреду? Ему как будто действительно было безразлично, что там бормочет на смертном одре король, его отец. Однако, он многозначительно взглянул на Джерри Фрэйзера, капитана Ночных Охотников, стоявшего у входа в опочивальню. Тот слегка кивнул ему в ответ.
- Доказательств нет, - произнес Гуго, и вперил вызывающий взгляд в престарелого министра.
Эрик Падла не смог выдержать этот взгляд и отвел глаза. Глядя на умирающего короля, он сказал, обращаясь к Гуго.
- Доказательства будут…
В это время средний сын короля, принц Карл, грубо растолкав служанок, бросился к постели умирающего монарха, упал перед ложем на колени и громко зарыдал.
- Батюшка! Почему ты уходишь! Не бросай нас, отец!
Из его глаз действительно лились слезы, но цену этим слезам знали все. Поэтому никто даже не пошевелился, все понимали, что Карл глуп и сейчас, когда услыхал из уст короля такое серьезное обвинение в адрес старшего сына, первого наследника престола Гуго, у него в мозгу родилась мысль о том, что если вдруг умирающий король решит лишить того права наследовать престол, то, возможно, не помешает сейчас высказать нежные чувства. Кто знает, может отец перед смертью завещает ему управлять страной. Два друга Карла – братья Жорж и Ник Янссены, были под стать своему родовитому товарищу. Они пустили по слезе. Даже идиоту было ясно, что они договорились. Братьев умирающий король вообще не переносил и иначе как «двумя ослами» не называл, а вместе со своим сыном ослов становилось уже три и это по словам Генриха I, когда он еще был в добром здравии, уже начинало напоминать хлев, а не королевский дворец. Невероятная глупость Карла помогла ему найти вот таких друзей, под стать себе с интеллектом ниже сливного бачка в туалете.
Генрих лежал неподвижно. Грудь его вздымалась, он тяжело дышал. Неизвестно, слышал ли он эти сыновьи вопли, скорее всего нет, он потерял сознание.
- Встань, Карл, - сказал Гуго. – Отец всегда глубоко ценил твою преданность ему и твою любовь к нему, но сейчас он в беспамятстве.
Как бы не был глуп Карл, но он уловил иронию в ловах брата. Он поднялся с колен и, метнув ненавидящий взгляд на того, молча отошел в сторону к Янссенам. Гуго с улыбкой выдержал этот взгляд и перевел его сначала на лежавшего без сознания отца, а потом в окно, на улицу, где уже четвертый день моросил дождь. Вечерело.
- Он приходит в себя, - сказал Джон Благочестивый, пэр Северной Англии, стоявший у окна в одиночестве и до этого не проронивший ни слова. Он был худ, долговяз и производил впечатление червяка. Недаром, его за глаза так и называли Джон Червяк.
Все снова обратили свои взоры на умирающего короля. Тот шевелился, он пытался опереться на руку и приподняться, но сил не хватало. Тогда Карл бросился к королю и схватив того за руку, попытался его приподнять. Служанки не успели или не посмели помешать принцу. Изо рта Генриха I вырвался не крик, скорее хрип от боли и он в беспамятстве снова рухнул на подушку.
- Карл, ты кретин, - только и сказал Гуго.
Это было, пожалуй, единственное высказывание наследного принца здесь с которым был согласен даже Эрик Падла. Карл встал и снова отошел в сторону.
- Дебил, - пробормотал министр.
Джон Благочестивый, презрительно фыркнул. Он не любил Эрика Падлу, но к Карлу и его глупости питал прямо-таки отвращение. Все знали, что брат умирающего короля Джон Червяк Благочестивый - друг и соратник своего племянника Гуго.
- Может открыть окно? – сказал  он, желая разрядить обстановку. – Здесь душно. – По натуре он был не конфликтным человеком и не любил распрей.
- Открой, - небрежно бросил Гуго.
Но едва Джон потянулся к форточке, как из дальнего угла комнаты раздался шамкающий голос:
- Еще чего! Я простужусь.
Это Анна Беззубая, также пэр Северной Англии, восьмидесяти шестилетняя старуха, тетка умирающего Генриха и родная дочь Людвига Свирепого подала свой шамкающий голос.
- Открой, Джон, - громко сказал Карл. – Может сквозняк убьет наконец эту мерзкую старую ****ь и она перестанет пыхтеть как и ее этот мелкий вы****ок.
Тот, кого назвали мелким вы****ком, заплакал. Не от обиды, просто он был еще младенец. Джордж Сопляк – полуторалетний пэр Северной Англии кажется описался на руках бабки. Умирающему королю он приходился внебрачным сыном. Прижит он был не от законной королевы Бянки Английской, а от Марии Залетной, ее фрейлины, так полагали. У фрейлины было восемнадцать детей, но только Джорджа Генрих действительно любил и сделал его пэром, несмотря на то, что тому было на момент принятия пэрства три месяца. Управлять провинцией Гроу было поручено тетке Анне Беззубой. Конечно, не полуторагодовалый сопляк, ни древняя как мир старуха реально никак Гроу не управляли. Этим занимался Эрик Падла. А Анну Беззубую, старую ворчливую, но безобидную старуху просто терпели во дворце ну примерно как мебель, которая иногда ворчит по поводу несоленой пищи или открытых форточек, но является вобщем-то безвредным существом и никому не мешает. Ненавидел ее лишь Карл и его друзья Янссены, которые после смерти отца Ларса Янссена, сражавшегося плечом к плечу с умирающим королем Генрихом и Эриком Падлой в гражданской войне против мятежного брата короля Джона, проматывали родительские денежки, а заодно и денежки принца Карла. Он получал доход с провинции Малькольм, пэром которой являлся, но в которой даже ни разу не был.
- Обосцался, мразь! – прошипел Карл, злобно глядя на младенца. Чтобы ты захлебнулся в своих соплях и сцулях и твоя старая ведьма-опекунша тоже.
Забавным подобное высказывание показалось лишь Янссенам, которые громко захихикали, хотя еще недавно пускали слезы по умирающему королю. Эрик Падла только покачал головой, глядя на них.
- Я не обосцался, Карл, - вдруг с постели произнес король, на которого временно никто не смотрел, а он в это время снова пришел в себя.
Все снова обратили свои взгляды на короля. У Карла, всегда трепетавшего перед отцом, похолодела от ужаса спина, он сам чуть не обосцался. У Янссенов вид был еще хуже… А Генрих, переведя дыхание добавил:
- Страшно подумать… Один отравитель и мятежник, второй дебил… Ах, Джон, где мой Джон?..
Все поняли, речь шла о третьем законном сыне Генриха I – Джоне, которого три года назад на охоте загрызли желтые волки – свирепые твари, людоеды и каннибалы, настоящий бич нового мира. Будучи еще здоровым, Генрих неоднократно сокрушался по поводу того, что Джон родился лишь третьим, пропустив вперед этих двух негодяев – Гуго и Карла.
- Почему здесь нет Джона? – спросил король и обвел всех присутствующих мутным взглядом. Он начинал бредить.
Гуго победоносно взглянул на Эрика Падлу. Тот понял этот взгляд.
- Джон, твой брат, отец, предал тебя сказал Гуго. Он мятежник. Он захватил в плен нашу мать.
Эрик Падла заскрипел зубами от злости. Эти слова были брошены чтобы добить умирающего короля, который последние два года своей жизни провел в войне со своим братом Джоном и который действительно удерживал королеву Бьянку Английскую в плену в мятежной провинции Шерри.
- Нет, болван! – попытался крикнуть король, но захрипел. – Я говорю о моем сыне! – Изо рта у него снова вырвался хрип и пошла горлом кровь. Служанки бросились к нему и вытерли ему лицо свежими платками.
Генрих вновь обвел комнату взглядом.
- Ты и Джон убили меня, Гуго! – и он вскинув из последних сил руку, указал на Гуго.
Гуго молчал.
- Кто будет королем? – вдруг спросил Карл.
- Я! – ответил ему Гуго.
Генрих тяжело дышал. У него не было сил, что-нибудь сказать. Взглядом он нашел своего министра Эрика Падлу, словно прося у него поддержки. Но тот не знал, что сказать и лишь повторил слова, сказанные чуть ранее Гуго:
- Доказательств нет, Генрих…
Однако, в отличие от Гуго, произносившего их с уверенной наглостью, в голосе Эрика чувствовалась мольба. Ну давай же, Генрих, не умирай если у тебя есть доказательства. Некогда всесильный министр понимал, что если король вот так и умрет, не предоставив доказательств связи Гуго с мятежным принцем Джоном и доказательств убийства, Гуго вполне законно станет королем, Совет пэров не посмеет вынести иное решение. Эрик понимал, на этом точно закончится его карьера, а может и жизнь. Взгляд, которым он смотрел на короля, был полным мольбы.
Гуго молчал, Карл захныкал.
- Прекрати ныть! – грубо бросил ему Джон Червяк.
Карл замолчал, а Джон поймал на себе два ненавидящих взгляда Янссенов.
- Он умер, - тихо сказал Эрик Падла. В его устах эти слова звучали как «Я умер».
Все бросились к постели короля, но бездыханное тело того, уже не могло ничего решить. Эрик Падла встретился взглядом с Гуго, взгляд того был более чем красноречив. Он повернулся к двери, но там стоял капитан гвардейцев Джерри Фрэйзер.
- Не станешь же ты меня задерживать, солдат? – глядя прямо в глаза капитану, сказал Эрик.
Фрэйзер посмотрел куда-то за спину министра, Эрик понял, он хотел узнать, как ему поступать у Гуго. Эрик ждал и чувствовал что вот он конец. Если даже сейчас ему дадут уйти, его все равно арестуют, по пути домой, дома.
Наконец капитан отстранился от двери, видимо, получив знак от Гуго.
- Нет, господин министр, не стану, - сказал он освобождая проход.

В это время Джон Червяк громко произнес:
- Король умер!
И Карл добавил:
- ****ец…
- Да здравствует король, - тихо с презрением в голосе сказал Эрик, покидая покои.
Проснулась задремавшая Анна Беззубая и узнав, что король Генрих, ее племянник скончался, принялась громко причитать. Ей вторили две служанки. Все, больше никто не проронил и слезы. Особенно Карл, который, бросив презрительный взгляд на Анну и сделав знак друзьям, тут же удалился.
- Марк, - обратился Гуго к королевскому секретарю, скромно стоявшему в углу. – Я не слышу!
Тот спохватился и громко крикнул:
- Да здравствует король!
- Гуго Второй, - произнес новый король. – Джон, обратился он к Благочестивому. - Завтра будет совет пэров.
Джон кивнул.
- И Эрик Падла туда будет приглашен.
Джон Червяк снова кивнул. Хорошей чертой этого человека было то, что он ни с кем никогда не вступал в открытое противостояние, но всегда знал, с кем дружить надо больше. Единственное исключение он делал для Карла, его он презирал. А в остальном ему было наплевать. Приглашен, так приглашен, королю лучше знать.