Альманах Изнанка Сказки выпуск 1

Жили-были три автора. И пришло им в голову написать из старой сказки свою, новую. Может быть героев немного поменять, может быть перевернуть все с ног на голову - главное, чтобы было по-другому и интересно!
Эта идея так захватила авторов, что решили они ходить по свету и искать сказки - переделки, чтобы издать их в одном альманахе. Вот, что получилось...



Елена Левин (Илана Арад)  http://www.stihi.ru/2005/06/28-793

Золушка

Стёрты и румяна и белила,
Но осталась искорка в снегу...
Золушка по дому загрустила,
Туфлю уронила на бегу.

Пряжкой засветилася обнова.
Дальний по дороге ехал принц,
Стала туфелька ему зазнобой,
Грустью в облике прекрасных лиц.

Он хранил случайную святыню,
Ей молился, ждал и уповал,
В поисках неведомой богини
Спрашивал, следил, устроил бал...

А девчонка с ним в любовь играла,
Не пришёл душевный непокой,
В днях своих давно забыла малых
Чудо, фею, танцы, взгляд людской...

Наша сказочка текла, как речка,
Вот, свершилось, принц нашёл судьбу...
Публики обрадовав сердечко,
Всех артистов на поклон я позову.

Жалко покидать пустую сцену,
Ведь за этот вечер, как парад,
Чья-то жизнь, как лучик во Вселенной
Воплотила сказочный наряд...

Время растворило персонажи.
Думы высохли от горьких слёз,
Золушка запачкалась вся в саже,
И весельем засверкал мороз.

Илана Арад http://www.proza.ru/avtor/ilara

Шелковое царство

В старом сарае,
Вдали от невзгод,
Утро встречая
Паук терем ткёт.
Вяжется нитка
Туда и назад,
Шёлком – калитка,
И комнаток – ряд...
В комнатке, в каждой
По мухе одной:
Мучится жаждой,
В душе – непокой.
Помнит о воле
И сытной еде,
Страшно и больно:
Быть горькой беде...
Нитка – за ниткой,
Как льётся река,
Жертвы под пыткой –
Одеты в шелка.
В старом сарае,
В узорах сетей
Ткач воспевает
Хвалу красоте.

Тер-Азярян Григорий http://www.proza.ru/avtor/kedr&book=10#10

Новые чудеса

Утро выдалось пасмурным, и Дуремар не знал, чем же сегодня заняться. Конечно, можно, как всегда, пойти на болото и ловить пиявок, но лягушки снова начнут над ним смеяться и громко квакать. Опять приплывет Тортила и все начнется сначала. Надоело... Надоели эти глупые нотации, нравоучения и прочее.
– Ей никак не понять меня, – горестно вздохнул он. – И Карабас куда–то пропал, уже дня два не появляется. Наверно опять гоняется за Буратино. И зачем он тогда его пожалел и не сжег. Вот к чему приводит доброта. А сейчас Буратино процветает, каждый день новый спектакль, зал битком набит. Только и слышишь повсюду: «Буратино, Буратино». Даже Джузеппе перестал пить, постоянно новые декорации рисует, и нос больше не сизый. Все чем–то заняты, только я, как ловил этих ненужных пиявок, так и ловлю. Днем ловлю, вечером выпускаю, чтобы завтра снова ловить.
Тут за дверью раздались знакомые шаги. Дуремар не мог ошибиться, конечно же это был Карабас. Он вошел, и по его тяжелому дыханию было видно, что он очень спешил. Ничего не говоря, Карабас уселся на стул и начал озираться. Дуремар знал, что в такие минуты ему лучше не задавать вопросы.
– Ты что такой скукоженный? – Чуть придя в себя спросил бывший кукольник. – Пиявки что ли перевелись или Тортила опять что-то сказала?
Дуремар горестно вздохнул.
– Пиявок много, а Тортилы я давно не видел.
– Тогда в чем же дело? – возмутился Карабас. – Иди на болото и нечего здесь сидеть.
– Надоело мне это болото, – опять вздохнул ловец пиявок. – Что толку от того, что я их ловлю. Ловлю, выпускаю, снова ловлю и снова выпускаю.
– Послушай, Дуремар, ты хоть помнишь, что означает твое имя. Дуремар – дурью мающийся. Вот и майся. Или и ты решил пойти к Буратино на службу? – И глаза Карабаса завращались от злости. – Все равно я расправлюсь с эти поленом и никакой Карло его не спасет. Клянусь своей бородой, что кукольный театр будет мой.
– А я что буду делать? – совсем загрустил Дуремар.
Кукольник замолчал, и было видно, что он о чем-то думает. Злорадная улыбка играла на его губах. В последний раз он так улыбался в таверне «Три пескаря», когда велел подать кувшин, чтобы бросать в него кости.
– Кажется я придумал, – тихо бормотал кукольник. – Конечно так и надо сделать...
– Ты нашел способ расправиться с Буратино? – Полюбопытствовал Дуремар.
– Нет. Я нашел для тебя достойное занятие, – широко улыбнулся Карабас. – Теперь ты до бесконечности можешь дурью маяться. Как я раньше до этого не догадался. Ведь ты говоришь, что лягушки смеются над тобой?
Дуремар горестно закивал головой.
Карабас еще шире улыбнулся.
– Говори, говори скорее, что ты придумал, мне не терпится об этом узнать, – заволновался ловец пиявок.
– Вот что я придумал, – и кукольник, довольный собой, начал расхаживать. – Ты идешь на болото и ловишь лягушек.
– Лягушек? А что мне с ними делать? Я же пиявок ловил.
– Это ты раньше пиявок ловил, а сейчас будешь ловить лягушек, – и Карабас грозно посмотрел на Дуремара.
– Хорошо, хорошо, – засуетился тот. – Буду ловить лягушек. И что дальше? Не медли.
– А дальше самое интересное. Ты их ловишь и к лапке привязываешь номерок, типа кода, а потом опять выпускаешь в болото. Понятное дело, что они прямиком к Тортиле, чтобы она отвязала номерок. Пока она будет отвязывать, ты новый привяжешь. А потом ты ей скажешь, что раз номерки твои, то она должна тебе же их и вернуть в целости и сохранности. Но и это не все.
Каждый день ты будешь привязывать номерки разного цвета разными цветами ниток, и требовать от Тортилы, чтобы она и их возвращала тебе. Ты сам подумай, скольких цветов можно номерки сделать. Красные, зеленые, желтые, синие... Про цифры я и не говорю. Тут же дури непочатый край.
Услышав это и Дуремар начал улыбаться.
– Какой же ты умный Карабас! – Воскликнул он. – Мне уже не терпится пойти на болото. Я, чтобы совсем запутать Тортилу, одной лягушке привяжу один номерок, а другой три номерка, и все разных цветов на нитках разного цвета. Пока Тортила будет все это разбирать и сортировать, чтобы мне вернуть, у нее и времени не останется на ее глупые нравоучения. Но ты расскажи, что у тебя нового?
Карабас погрустнел.
– А что может быть нового? Я срываю и срываю афиши этого Буратино, а он все новые клеит. Притом сейчас и хитрить начал. То он Буратино, то он Пиноккио, то чуть ли не Чиполлино или Незнайка.
– Надо было тогда его не слушать, а сразу в очаг кинуть, – сокрушался Дуремар. – Золотой Ключик нам бы Тортила сама дала. Вот если бы ты тогда придумал все это с номерками, то либо Тортила сошла бы с ума, либо, чтобы избавиться от нас, отдала бы Золотой Ключик. Когда долго дурью маешься, то непремнно достигаешь результата.
– Может ты и прав, – вздохнул Карабас, – но мне пора. Пойду именем Тарабарского Короля афиши срывать.
– А я на болото, – повеселел Дуремар. – Спасибо тебе, Карабас. Теперь работы у меня невпроворот. Может у Тортилы есть еще один Золотой Ключик, и мы тогда откроем свой театр, еще лучше, чем у этого Конька-Горбунка. Я даже знаю, как мы назовем первый спектакль: ДУРЬЮ НАДО МАЯТЬСЯ С УМОМ!

Небо прояснилось, выглянуло солнышко, а Дуремар спешил на болото.
- Как хорошо, что есть Карабас, - вертелось у него в голове. - Придумать всю эту затею с кодами, с ниточками не каждому дано. Ну, погоди, Тортила... Еще посмотрим, кто кого... Или достанешь второй золотой ключик, или я тебя сведу с ума.
Дуремар даже начал непроизвольно улыбаться. Он уже представил, как Тортила просит пощадить ее и лягушек.
- Нет, никакой пощады, - уже громко воскликнул ловец пиявок. - Или дашь еще золотой ключик, или с утра до вечера будешь возиться с номерками.
Но вот и болото. Лягушки, ничего не подозревая о том, что их ждет, сидели на кочках и громко квакали. Увидев Дуремара, они начали громко смеяться:
- Что-то давно тебя не было видно, - раздавалось со всех сторон. - Или ты поумнел и больше не Дуремар?
Tот, ничего не отвечая, начал раскладывать свои сачки, а, затем, достал номерки, и начал их нанизывать на нитки.
- Что это ты делаешь? - Полюбопытствали лягушки. - Какой дурью на этот раз ты решил маяться?
А Дуремар только улыбался.
- Скоро вы узнаете, кто я, - думал он. - Квакайте, квакайте. - Посмотрю на вас, когда к лапкам привяжу номерки.
Вскоре у него все было готово.
- А теперь смотрите...! - Поднимаясь и беря сачок, воскликнул пиявочник, и первая лягушка уже была в его руках. Он аккуратно привязал номерок к лапке и бросил в болото. Еще взмах сачком, и вторая лягушка была поймана.
Кваканье прекратилось. Лягушки нырнули в воду и только их мордочки были видны на поверхности воды. Вторая лягушка тоже была выпущена, за ней последовала третья, пятая, десятая.
- Можно немного и передохнуть, - присаживаясь на берег, прошептал Дуремар. - Уверен, что Тортила уже обо всем знает. Представляю, как она растерялась.
Тут на берег выпругнула одна из пойманных лягушек.
- Тортила велела тебе передать, что у тебя глюк, Дуремар.
- Что еще за глюк? - Подскочил пиявочник. - Где мои номерки? Где сама Тортила?
- А ты сам посмотри, - продолжала лягушка. - У тебя на всех номерках один и тот номер. Это и есть глюк. - И она начала громко квакать.
Все лягушки повыскакивали из воды и громко смеялись.
- У Дуремара глюк! Теперь ты не только Дуремар, но и Глюкомар.
От злости пиявочник не мог найти себе места.
- Сейчас же прекратите квакать! - закричал он.
Но это вызвало еще больший смех.
- Дуремар, Глюкомар. Ты глупее, чем комар, - раздавалось со всех сторон.
- Ну, я сейчас вам покажу, - начал размахивать сачком ловец пиявок.
Но его никто не боялся, и смех еще больше усилился.
- Как идут дела? - услышал он знакомый голос. Это был Карабас.
Лягушки, при виде кукольника, перестали квакать. Уж слишком грозен был вид его огромной бороды.
- А у меня глюк, - начал жаловаться Дуремар и объяснил Карабасу в чем дело.
- Ты точно Дуремар, - громко захохотал бородач. - Кто же сказал тебе на всех номерках писать одно и тоже? Каждый номерок должен отличаться от другого. Кроме того, пиши цифры разными цветами.
Услышав это, пиявочник снова повеселел.
- Что бы я делал без тебя, Карабас?, - жалобно проголосил он.
- Дурью бы маялся, - еще громче захохотал Карабас. - Так бы всю жизнь и ловил пиявок. Ты напиши благодарность Тортиле, что она вовремя предупредила тебя.
Дуремар взмахнул сачком, поймал лягушку и привязал к ее лапке номерок. На нем он накарябал ,,СПАСИБО,,.
- Посмотрим, что на этот раз скажет Тортила, - ехидно улыбнулся он и бросил лягушку в воду.
- Пожалуй, я здесь немного отдохну, - присев на пенек, вздохнул Карабас.
- Что, опять с Буратино проблемы? - усаживаясь рядом, участливо спросил пиявочник.
Карабас только начал громко дышать, и его глаза снова начали вращаться и налились кровью.
- Ты представляешь, сегодня это длинноносое полено опять повсюду развесило свои объявления. И как они подписаны...
- Что на этот раз придумала эта головешка? - полюбопытствовал Дуремар. - Кот в сапогах? А может Мойдодыр?
- Хуже!!! - закричал кукольник. - Сегодня он подписался, как Бравый Солдат Швейк, а я такой сказки не знаю.
- Да, это уже серьезно, - совсем сник ловец пиявок. - И что ты собираешься делать?
- Пока не знаю, - прорычал Карабас. - Надо сказку прочесть, тогда и буду знать, что предпринять.
- Понятно... - посочувствовал пиявочник.
Тут опять на берег выпрыгнула лягушка.
- Тортила велела передать, - и лягушка начала громко смеяться, - что твоё ,,СПАСИБО,, ей совсем непонятно, Дуремар. Оно слишком короткое. ,,СПАСИБО,, кому? Ей, нам, или пиявкам? Придется тебе снова писать.
Остальные лягушки, услышав это, начали снова смеяться и подпрыгивать.
- Дуремар, Дуремар! Он, так глуп, какой кошмар, - раздавалось громкое кваканье.
- Ты что у себя дома мне говорил? - накинулся на пиявочника Карабас. - Кто говорил, что надо дурью маяться с умом? Я или ты?
- Я говорил, - понуро опустив голову, пробормотал ловец пиявок.
- Пошли домой. Там подумаем, что делать, - совсем разозлился кукольник. - Кругом одно невезение...
Дуремар начал собирать свои сачки, под громкий хохот лягушек.
Услышав этот смех, Карабас совсем вышел из себя. Он подскочил к пиявочнику и начал его трясти, громко крича: - Когда ты наконец поймешь, что С УМОМ НАДО ДУРЬЮ МАЯТЬСЯ, С УМОМ!!!!

Всю дорогу домой Карабас ворчал. Иногда он разражался приступами гнева. Дуремар молча семенил рядом. Он знал, что опасно вступать с Карабасом в разговор, когда тот в плохом настроении.
Вдруг Карабас резко остановился.
– Что, что случилось? – испугался пиявочник. – Что ты такое там увидел?
Но кукольник молчал, глаза его стали красными, и только нижняя челюсть непрерывно подрагивала. Казалось, что он хочет что-то сказать, но не в силах это сделать. Потом, он с трудом поднял руку и прохрипел:
– Смотриииииии...
Тут только Дуремар заметил, что на фасаде дома красуется новая, огромная афиша. Конечно, она гласила об очередном спектакле Буратино. Внизу стояла подпись – Подпоручик Дуб.
– Ты видишь, видишь, видишь...! – Кричал Карабас. – Новый спектакль... А над нами даже лягушки смеются. Подпоручик Дуб. Это из какой сказки?
– Это не из сказки, – прервал его Дуремар. – Это видимо Джузеппе выпил и неправильно написал. Не подпоручик, а под порушик Дуб. Разве непонятно. Это осиновое полено, Буратино, вообразило себя дубом и пишет, что, если свалюсь, то все порушу, что окажется подо мной.
– Ты посмотри, как он обнаглел, – не мог успокоиться кукольник. – Он сорвал афишу и начал ее топтать. – Вот тебе дуб, вот тебе сосна, вот тебе береза, паршивая головешка, – хрипел он.
Чуть успокоившись, Карабас обратился к Дуремару:
– Пошли, надо дома все хорошенько продумать. Пора кончать с этой шайкой самозванцев. Каков наглец... Возомнил, что он дуб и еще стал угрожать мне, Карабасу, лучшему кукольнику в мире. Надо у этой черепахи получить наш Золотой Ключик, тогда и посмотрим, кто из нас настоящий дуб.
Придя домой, друзья уселись и начали обсуждать, что им дальше делать.
– Вот скажи мне, Дуремар, зачем тебе дана голова? – Неожиданно спросил Карабас.
– Как это зачем? – удивился пиявочник. – А что тогда мне класть на подушку? Ну и вопросы у тебя...
– А когда нет подушки, то для чего служит голова? – Не унимался кукольник.
– Не знаю... – уныло промолвил его собеседник.
Карабас начал громко смеяться. Он буквально покатывался с хохоту.
Дуремар обиженно смотрел на него.
– Каждому голова дана для разных целей, – чуть успокоившись, продолжил кукольник. Мне она дана для того, чтобы я думал, а тебе, чтобы дурью маяться. Потому я – Карабас, а ты – Дуремар.
– Вот и придумай, что нам делать, – еще более обиделся ловец пиявок. – Сегодня лягушки смеялись не только надо мной, но и над тобой.
Услышав это, Карабас начал опять вращать глазами
– Они смеялись не надо мной, а над тобой. И все стишки сочиняли про тебя. Так, что меня не вмешивай. Это у тебя постоянные глюки, это ты умудрился на всех номерках проставить один и тот же номер. И Тортила посылала лягушек не ко мне, а к тебе.
– Если ты такой умный, – возмутился Дуремар, – то чего же не покончишь с Буратино. Он, говорят, второй театр собирается открывать. Может уже и открыл.
– Как второй театр? – Подскочил Карабас. – Опять дурью маешься?
– Ничего я не маюсь, – снова обиделся пиявочник. – Я вчера сам слышал разговор, про то, что Карло уже нарисовал, каким будет новый театр, а Джузеппе только и делает, что готовит новые декорации. Говорят, будто Буратино всем постоянно рассылает сообщения, что скоро будет открыт его новый театр и потешается над нами.
Карабас совсем растерялся. Он побагровел, буквально носился по комнате, сметая все на пол своей бородой.
– Новый театр, новый театр..., – бормотал он. Потом уселся на стул и задумался.
Дуремар начал раскладывать свои сачки и искоса поглядывал на кукольника.
– Интересно, о чем он там думает? – томился любопытством пиявочник. – Может на этот раз все получится, и будет у них свой, большой, самый лучший, кукольный театр. Он тоже, как Джузеппе будет рисовать красивые декорации. Все станут его любить и перестанут называть Дуремаром. Посмотрю тогда на этих лягушек, у кого из нас начнутся глюки.
– Глюки... Ты сказал глюки? – спросил Карабас.
Ловец пиявок и не заметил, что размышлял вслух.
– Конечно же глюки, – продолжил бородач. – Как я сразу не догадался. – Мы им устроим такие глюки, что они поймут, кто такой Карабас-Барабас. – Вот что мы сделаем, Дуремарушка...
Карабас просто светился от счастья и стал необычно ласков. Услышав, как его назвал кукольник, Дуремар решил, что у Карабаса что-то случилось с головой.
– Вот к чему приводит способность думать, – промелькнула у него в голове. – Точно сошел с ума.
А кукольник продолжал:
– Мы, вдвоем, устроим массовый глюк. Такого глюка никогда не было и не будет.
Я нарисую новые афиши, и буду их наклеивать на афиши этого полена. Но в них будет указан совсем другой спектакль, с совсем иным временем его начала.
А ты, Дуремар, сделаешь новые номерки. Но среди них будут и повторяющиеся номера. Тортила этого сразу и не заметит. А когда увидит, то подумает, что от количества увиденных цифр у нее глюк. И Буратино подумает, что у него глюк. Он бросится к Тортиле, чтобы она ему помогла. А у черепахи свои проблемы. Вот пока они будут глючиться и разбираться с этим, придумывать, что им делать, театр перестанет вообще работать, занавес не будет открываться.
А мы в это время незаметно проникнем в театр и поставим свой, грандиозный спектакль. Как ты говорил, должен называться спектакль?
– Дурью надо маяться с умом! – обрадовано воскликнул пиявочник. – Какой же ты умный, Карабас. – Кукольник расплылся в улыбке. Было видно, что он сам доволен собой.
– Нет, Дуремар, наш спектакль будет немного иначе называться, – и Карабас многозначительно умолк.
Тишина воцарилась в комнате.
– Говори же, говори, не молчи, – взмолился ловец пиявок. – Что ты там придумал? Как мы назовем нашу премьеру?
Карабас глубоко вздохнул, а потом, буквально ,,выпалил,,.
– ДУРЬ С УМОМ! – вот название нашего спектакля, который будет идти вечно!

 Тогда скорее примемся за дело! – Обрадовался Дуремар. Я начну писать номерки, а ты готовь наши афиши. ДУРЬ С УМОМ – как это звучно и красиво. Хотел бы я посмотреть на Буратино, когда он это прочтет. Уверен, что Джузеппе начнет пить с горя.
И Дуремар начал злорадно хихикать.
- Ты только представь, Карабас. Прибегает Буратино к своей спасительнице, Тортиле, а у той сплошные глюки. Ей бы с ними разобраться, а тут он еще со своими проблемами. Вот шум поднимется. Все лягушки оглохнут.
Кукольник молча слушал его и расстилал на столе листы бумаги. Вскоре он начал рисовать первую афишу.
- Ну, как, Дуремар, смотрится она или нет?
- А ты еще оказывается и художник, - восторгался ловец пиявок. Все ты умеешь, Карабас. Чтобы я делал без тебя? А почему ты тут буквы пропустил? – и пиявочник ткнул в угол афиши.
- Ничего я не пропускал, дурья твоя башка, - разозлился Карабас. Открой пошире глаза и все увидишь. Это тебе не номерки писать!
- Сам посмотри... – обиделся ловец пиявок.
- Что? Что мне смотреть? – подскочил Карабас. Может ты поумнел и начнешь меня учить?
Но тут он замер, как вкопанный.
- А где собачка? Куда она подевалась?
- Ненавижу собак! – воскликнул Дуремар. Как увижу этого плешивого Артемона и вспомню сколько он нам пакостил, так самому хочется начать кусаться. И с чего ты вдруг вспомнил про собак.
- Собачка, куда пропала собачка? – хрипел Карабас. Я же точно помню, что она была.
Пиявочник с опаской посмотрел на кукольника.
- Столько думал, что сошел с ума, - вертелось у него в голове. Теперь ему всюду будут собаки казаться. Ну, погоди Артемон. До чего довел бедного человека...
- Где собачка? – рявкнул Карабас. Это ты, видимо, ее стер.
- Как я могу стереть собаку? – захныкал Дуремар. Приди в себя, Карабас. Нет тут никаких собак, даже пиявок нет. Я их давно не ловил.
- К чертям твоих пиявок, лягушек и тебя самого! – Закричал кукольник. Я, что не помню, что здесь была собачка.
- Никаких собак в комнате не было , - начал злиться Дуремар. Не было и все.
- Ты про каких собак тут твердишь? – совсем разозлился Карабас. Я говорю собачка, а не собака.
- А какая разница собачка или собака? – возмутился пиявочник. Все равно они кусаются и лают.
- Моя собачка не кусается и не лает, - раскричался Карабас. И, вообще, это не собачка.
- Точно сошел с ума! - Тихо прошептал Дуремар, и полез под стол. То это собака, то собачка, то это не собака, а не поймешь что.
- Что ты там шепчешь? – Окрикнул его кукольник. Зачем ты полез под стол?
- Я собаку ищу? Может она была, а я не заметил, и сейчас она спряталась под столом.
- Ты истинный Дуремар, - расхохотался Карабас. Я про что тебе твержу?
- Про собаку, - вылезая из под стала, прокряхтел Дуремар.
- Не про собаку, а про собачку, - еще громче смеясь, продолжал кукольник. Собаки лают, кусаются, прыгают, виляют хвостом, а моя собачка свернулась калачиком. Я тебе открою большую тайну. Собачкой называется тайный знак Тарабарского Короля. Смотри, вот он.
Карабас окунул кисть в краску и начал ею водить по бумаге. Но лист продолжал оставаться чистым.
- Что-то видимо с краской случилось, - растерянно произнес кукольник. Он начал подряд окунать кисть в разные краски и продолжать рисовать. Но лист был по прежнему белым, будто его и не касалась кисть.
Увидев это Дуремар совсем растерялся и присел.
- А зачем тебе этот тайный знак? – прошептал он. Чем он может нам помочь против Буратино и Тортилы.
Карабас, ничего не отвечая, только водил и водил кистью. Потом, схватив лист, разорвал его на мелкие клочки.
- Это опять Буратино, я уверен, что он узнал и эту мою тайну. Клянусь именем Тарабарского Короля ты пожалеешь об этом, кусок деревяшки, очень скоро пожалеешь.
- Что это за тайный знак? – повторил свой вопрос Дуремар.
- Собачка, это особый, волшебный символ, знак, - начал объяснять Карабас. Без него ни одно письмо не уйдет, ни одна афиша.
А, если его нарисовать и потом произнести волшебные слова, то афиши сами полетят и расклеются там, где мы хотим. Мне, как большому другу, эту тайну доверил сам Тарабарский Король.
- Да, дела... – промычал Дуремар.
Он еще не совсем верил, что Карабас в здравом рассудке, и не знал, что ему говорить.
А кукульник взял новый лист бумаги и начал заново водить выводить волшебный знак. Но все его труды по – прежнему были напрасны.
- А ты чего сидишь? – Набросился он на Дуремара. Кто вместо тебя будет писать номерки?
- Я думал, что они и не нужны нам больше, - совсем погрустнел пиявочник.
- Как это не нужны? – Снова разозлился кукульник. Клянусь своей бородой, я все равно расправлюсь с Буратино. И никакие Карло с Джузеппе его не спасут. На этот раз ему точно гореть в очаге. И сама Тортила мне в этом поможет. Она, уверен, знает, как мне восстановить магический знак собачки.
Дуремар молча слушал его и, уткнув нос в номерки, заполнял и заполнял их.
- Как по-твоему, Карабас, надпись ,, СПАСИБО ТЕБЕ ТОРТИЛА.,, не очень короткая?
- Конечно короткая, - грозно взглянул кукольник. Она непременно спросит за что ты ее благодаришь. Садись и пиши: ,, БОЛЬШОЕ – ПРЕБОЛЬШОЕ ТЕБЕ СПАСИБО, ТОРТИЛА, ЧТО ТЫ ТАК АККУРАТНО СКЛАДЫВАЕШЬ НОМЕРКИ. ТВОЕ БОЛОТО САМОЕ ХОРОШЕЕ БОЛОТО В МИРЕ, И ТАКИХ ЗВОНКИХ ЛЯГУШЕК БОЛЬШЕ НИГДЕ НЕТ,,
Вот, как надо писать, Дуремар. Теперь ей не удастся придраться. Посмотрим, что она на это раз нам ответит. Надо постараться разговорить эту старую ,, калошу ,, и узнать от нее, чем можно заменить собачку.
- Опять он про собачек, - горестно вздохнул Дуремар. Были бы с нами Лиса и Кот, то все было бы проще. Лиса, она на то и лиса, чтобы по-лисьи все разузнать, все выведать. Все говорим и говорим, что дурью надо маяться с умом. А, как тут нормально помаешься, когда их вон сколько и Буратино, и Карло, и Джузеппе, и Артемон с Мальвиной и Пьеро, да еще целое болото лягушек, во главе с Тортилой.
А как все было хорошо... ,, ДУРЬ С УМОМ ,, - звучит, похлеще громкого кваканья.

Лиса... проворчал Карабас. Я ей никогда не верил, как и этому хитрому Коту. Уверен, что и повязка на его глазу обман. Ох, хитер же он... Почему они нас не взяли с собой в Страну Дураков и не поделились золотыми Буратино? Разве друзья так поступают? И где сейчас они тоже неизвестно.
Дуремар только слушал кукольника и послушно кивал головой.
Интересно, что Карабас придумает на этот раз, думал он. Не сидеть же так весь день.
Он уже начал скучать по болоту и своим пиявкам.
Неожиданно легкая улыбка пробежала по губам Карабаса. Было видно, что он чем-то очень доволен.-
Как я об этом раньше не догадался... тихо прошептал он. Конечно, так и надо было с самого начала поступить, а не бегать с утра до вечера по всему городу.
Что, что ты придумал? Заинтересовался Дуремар. Нам удастся покончить с Буратино?-
На этот раз ему никуда не деться, совсем повеселел кукольник. И я больше не буду срывать афиши, перестану гоняться за этим огрызком дерева. Посмотрю тогда, что будут делать эти самодовольные Карло и Джузеппе.
И Карабас начал радостно поглаживать бороду.
Ты мне расскажешь или нет, что ты там надумал? обиделся Дуремар. Мы же друзья с тобой, Карабас.-
Не мешай мне думать! Рассердился кукольник. Конечно, я все тебе расскажу. Но только тогда, когда все хорошенько продумаю и составлю план действий.-
В комнате наступила тишина. Дуремар продолжил писать номерки, а кукольник все чаше и чаще поглаживал бороду. Молчание длилось минут пять, затем Карабас встал и начал радостно рассхаживать по комнате.
Теперь слушай меня, Дуремар. Мы с тобой станем Лисой Алисой и Котом Базильо. Прямо сегодня!
Дуремар в недоумении посмотрел на друга.
А как же Тортила, как лягушки, что будем делать с номерками? Я же целый день на это потратил.
К черту Тортилу! К черту лягушек! К черту номерки и глюки! прорычал Карабас. Ты будешь меня слушать или будешь продолжать задавать свои глупые вопросы?
Рассказывай... уныло проборматал пиявичнок, и снова уселся на стул.
Так вот продолжил Карабас. Мы навсегда покончим и с его театром. Нет театра, значит, нет и спектаклей, нет и зрителей, и аплодисментов этим глупым Мальвине и Арлекино. И Джузеппе уже незачем будет рисовать декорации, его нос снова станет сизым.
Услышав про Джузеппе, Дуремар ехидно начал хихикать. Он уже представлял, как Джузеппе, идет, пошатываясь, и вовсю горланит песни.
Но как нам сделать, чтобы не было театра? спросил он. И зачем нам надо становиться Лисой и Котом. Я собак очень не люблю, но и мяукать тоже не лучшее занятие. По мне лучше снова начать ловить пиявок.
Чтобы покончить с театром, надо его разрушить! Разозлился Карабас. Уничтожить, чтобы все о нем навсегда забыли, чтобы зрителям некуда было ходить.
Ты хочешь разрушить театр?? испугался Дуремар. А как же наш спектакль ,,ДУРЬ С УМОМ,, ? Я уже представил, каким будет объявление.
Вот это и будет нашим самым громким спектаклем, воодушевился Карабас. Самым грандиозным спектаклем за всю мою жизнь. Спектаклем, который долго будут помнить и обсуждать.-
Но причем тогда Лиса и Кот? недоумевал пиявочник.
Ты полностью оправдываешь свое имя расхохотался Карабас. Неужели ты не понимаешь, что мы разрушим театр, но надо так сделать чтобы у нас было твердое... Как же это называлось? и кукольник хлопнул себя по лбу. Из-за этих афиш совсем я потерял голову, стал заговариваться... Вот, вспомнил. Нам нужно железное либидо. Такое либидо, чтобы никто не мог на него косо посмотреть, чтобы все думали, будто театр разрушили Лиса и Кот.
А что такое либидо? недоуменно вопросил Дуремар.
Ты совсем дурак, Дуремар. Либидо, это когда ты что-то делаешь, но потом можешь доказать, что ты к этому не имеешь отношение.
Послушай, Карабас, вставая со стула, проговорил пиявочник. Конечно ты умнее меня. Но это не либидо, а алиби.
Карабас от удивления раскрыл рот.
Алиби... Конечно же, алиби. Ты настоящий друг, Дуремар, и не так уж глуп. Я именно про алиби и говорил. Мы все проделаем очень быстро. Комар даже носа не подточит.
А когда будем рушить театр? Обрадовался пиявичнок. Может прямо сейчас и начнем?
Такие дела делают на рассвете возмутился Карабас. Когда все спят. Чтобы нас никто не видел. Тогда может и не потребуется железное либидо. Тьфу, черт, алиби. Но нам еще понадобится и большая, вместительная тележка.
А тележка для чего? растерялся Дуремар.
Прежде чем уничтожить театр, гордо расхаживая, говорил Карабас, мы на тележку погрузим все декорации, все, что он имел, чтобы больше не было никаких спектаклей.
Все заберем себе для нашего, нового театра. Мы создадим свой, новый театр. Создадим очень скоро. Ты знаешь, Дуремар, весной все совсем иначе смотрится, люди становятся шальными. И назовем спектакль ВЕСЕННЯЯ ДУРЬ . Я уже представляю, как на него сбегутся все ротозеи.
Но нам придется на время исчезнуть, пока страсти поулягутся, взять отпуск.
А куда мы пойдем, Карабас? Ты и это знаешь? Мне начать собирать свои сачки? суетился пиявочник.
Конечно, знаю! Я все всегда знаю! Воскликнул Карабас. Мы уйдем в Страну Дураков. И знаешь, Дуремар, может там ты будешь жить лучше чем здесь, и никакие сачки тебе больше не понадобятся. Ведь в Стране Дураков лучше всего живут круглые дураки. А твое имя само за себя говорит: ДУ РЕ МАР!!!

Дуремар только и делал, что кивал головой.
Карабаса нельзя было остановить. Он широким шагом расхаживал по комнате и сметал все, что ему попадалось ему на пути.
Неожиданно кукольник остановился и уставился и на Дуремара.
- А ты что сидишь? И перестань писать эти номерки! Может мне пойти и найти тележку, или ты передумал и боишься пойти со мной и разрушить театр?
Карабас подскочил к ловцу пиявок и опять стал трясти его.
- Принавайся. Ты передумал, передумал?
- Отпусти меня, Карабас, - взмолился Дуремар. Ничего я не передумал. Но ты сейчас из меня всю душу вытрясешь, и тогда тебе точно придется идти одному.
Кукольник немного пришел в себя, отпустил Дуремара, и повалился на стул. Дыхание его прерывалось, глаза чуть ли не выскакивали из орбит, и он непрерывно хрипел: Буратино.... Буратино... Буратино...
- Ну, я пошел за тележкой, - проборматал Дуремар и юркнул в дверь.
Его не было около часа, и Карабас совсем успокоился. Он даже снова начал улыбаться.
За дверью раздались приближающиеся шаги.
- Это видимо полиция, - подумал Карабас. Конечно полиция... Дуремар пошел и все им рассказал, выдал весь мой план. Но ничего, я его из под земли достану за такое предательство.
Дверь раскрылась и на пороге стояли трое незнакомцев. На полицейских они были мало похожи.
- Пиявок нет, - непроизвольно выговорил Карабас. Тут больше их не продают.
Незнакомцы недоуменно переглянулись.
Тут раздался скрип, это Дуремар притакатил огромную тележку.
- Ну все, Карабас, такой второй тележки нет во всем городе, - радостно проговорил ловец пиявок, входя в дом. На ней все поместится, можешь сам посмотреть.
- А это кто? – Удивленно спросил он, увидев незнакомцев.
- Я им сказал, что ты больше не торгуешь пиявками, - ответил Карабас.
Было видно, что он растерян.
- А нам не нужны пиявки, - рассмеялся один из пришедших. Мы сами хуже любых пиявок. Мы хакеры. Пришли вам помочь. Уверены, что вам необходима наша помощь.
- Хакеры...? Совсем растерялся Карабас. Это кто же такие вы будете, и вы нам не нужны.
- Я знаю, кто такие хакеры, - начал успокаивать его Дуремар. Хакеры, это самураи делающие харакири.
Услышав это незнакомцы покатились с хохоту.
- Харакири... Да мы любому банку или фирме устроим такое харакири, что все небо будет в алмазах, - и они продолжали смеяться.
- Это ты Дуремар? - еле сдерживая смех обратился один их хакеров, указывая на пиявочника пальцкм. Ты не так уж и глуп, как про тебя рассказывают. Харакири... И незнакомец опять залился смехом.
- Ты точно дурак, Дуремар, - прибодрился Карабас. Он понял, что пришельцы точно не с полиции. Хаперы, это новое название сутенеров.
Они все хапают. Вот и прозвали их хаперы.
Незнакомцы перестали смеяться.
- Мы тебе сейчас таких хаперов покажем..., - надвигаясь на Карабаса проговорил самый рослый из них, что мало не покажется. Мы хакеры, понимаешь, хакеры! - и он потянул Карабаса за бороду. Сутенеры...
Мы по крупному играем, а ты нас со всякой мелочевкой сравнял.
Помнищь ты рисовал ,,собачку,, , а она исчезала?
- Помню, как не помнить, - пробормотал Карабас. Он ни как не мог понять, кто же эти незванные гости и, что им от него надо.
- А это мы крали твоих ,,собачек,, - продолжил хакер. Вот нарисуй и сам увидишь, как мы это делаем.
Опять собачки? – чуть не взвыл Дуремар. Хватит с меня собачек, котов и лисиц. Даже пиявок не хочу больше видеть. Он подбежал к сачкам и начал их ломать. Затем взгляд его остановился на номерках. Вот можете взять себе эти глупые, ненужные номерки – кричал пиявочник. Не хочу глюков, не хочу театра, не хочу и спектакля.
Карабас, увидев,что Дуремар вышел из себя, совсем оторопел.
- Успокойся, Дуремарушка, - обняв друга, приговаривал он. И вы убирайтесь отсюда, - закричал он, поворачиваясь к незнакомцам. Никто вас не звал сюда.
Глаза Карабаса снова налились кровью, борода совсем разметалась. Вид его был ужасен.
- Помоги мне Дуремар, мы сейчас вышвырнем этих хаперов.
Друзья схватили сачки и кинулись на пришельцев. Завязалась драка.
Вдруг неожиданно все начало таять перед глазами, незнакомцы стали растворяться и совсем пропали.
- Что ты размахиваешь руками? - услышал он голос голос Дуремара. С кам ты дерешься?
- С хаперами! - прокричал Карабас и проснулся.
- Неужели мне все это приснилось? – Обратился он к Дуремару. Покажи мне номерки, покажи афиши, что я рисовал.
- Какие номерки, какие афиши, что с тобой Карабас? – Недоуменно смотрел на него ловец пиявок.
- А глюки, а собачки, которые пропадали, а тележка,что ты притащил, это тоже мне приснилось, и хаперов не было? – Продолжал кукольник.
- Ты совсем переутомился Карабас, - и Дуремар с сочувствием посмотрел на друга.
- А спектакль ,, ДУРЬ С УМОМ ,, , это тоже было во сне? – не унимался кукольник.
- Мой добрый совет тебе, Карабас, - усаживаясь напротив друга, промолвил ловец пиявок. Забудь ты про спектакли, забудь про все. Так можно и с ума сойти. Ты лучше посмотри, каких жирных пиявок я поймал.
Но Карабас не слушал Дуремара.
- Сон... Это все мне приснилось... Сон... Всего лишь сон...– ,непрервно повторял он.

Веда Талагаева http://www.proza.ru/avtor/vetrovosk

БРАНДАШМЫГ И БАРМАГЛОТ

Уже сваркалось, и шорьки
Пырялись по наве.
И мысли, словно зелюки,
Клевались в голове.

Неклёво приходилось мне
От тех слезнявых дум,
Как вдруг пристропыхал извне
Мой старый друг Шлюмблюм.

Вместях мы стали плить кломпот,
Ухлюмали пирог.
Вдруг омерзючий Бармаглот
Пришмыгнул на порог.

Хлобысь! - И в этот самший миг
Как вдруг гроахнет гром –
Над нами рвеет Брандашмыг
И пылкает огнем!

«Коль хочем мы с тобой спастись», -
Сказал мне друг Шлюмблюм, -
«В глущобу надо нам бегстись
Под дерево Тумтум».

И в лесомань со всеших ног
Препобежали мы,
Срубасить дерево Тумтум
До наступанья тьмы.

Застукотали топоры
В глущобе: «Бум-бум-бум».
Бабах! – Упануло с горы
Тут дерево Тумтум.

Хлобысь! – и прямше в этот миг
Как молонья блескнет!
И сдохся страшкий Брандашмыг,
И сгибнул Бармаглот.

Стряснулось это как-то раз
Какого-то числа.
А после был большенный пир
В честь побежденья зла.

Потом варкалось, и шорьки пырялись по наве.
И хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове…

Лариса Лад http://www.proza.ru/avtor/stahlora

Пока не стемнело

Шел как-то Санька, пинал жестяную банку и вдруг заметил яркий предмет.
 Зеленая стекляшка лежала у его ног и заманчиво сверкала на солнце.
Санька поднял находку и посмотрел сквозь стекло на небо.

Облака стали зелеными, небо — бирюзовым, а солнышко не ослепляло,
как прежде. Дома, улицы, деревья — все преобразилось.

Совсем рядом прошел белый соседский кот.
— Ты зеленый!— радостно сообщил коту Санька, опустил стекло
и от удивления заморгал — кот Яшка и впрямь был травяного цвета.
«Наверное, его зеленкой помазали», — сообразил Санька и перевел
взгляд на бирюзовое небо.

Он так увлекся, что чуть не сбил соседку бабу Соню.
— Куда несешься, окаянный?
— Я нечаянно!
— Все равно. Я же старенькая, едва хожу, а ты под ноги не смотришь,
вот я матери-то скажу про тебя!

Санька виновато отступил на пару шагов и не удержался, оглядел бабу
Соню через стекло:
— Совсем вы не старая, а молодая, — и, насвистывая, удалился восвояси.

Баба Соня сердито развернулась к зеркальной витрине магазина и... ахнула.
Из витрины на нее смотрела хмурая двадцатилетняя девушка в старушечьем наряде
и с авоськой в руках. Сомнений быть не могло — одежда и сумка явно
принадлежали бабе Соне.

— Завтра же пенсию получать! — спохватилась помолодевшая бабушка.
— Стой, сорванец, стой, кому говорю!

— Клевый прикид, — встал перед бабой Соней интересный молодой человек.
— Вы, девушка, с маскарада или это стиль такой? Впрочем, вы украсите
собой любую одежду. Вы свободны сегодня вечером?

Тем временем Санька со стеклышком уже добрался до набережной.
Мокрые камни привели его в восторг:
— Красотища... Прямо изумруды и брильянты!

Гулявшие по берегу люди вдруг кинулись набивать галькой сумочки,
карманы, детские коляски, а одна элегантная дама встала
на колени и обеими руками нагребала в подол то, что минуту
назад просто топтала ногами.

Санька положил осколок в карман и заметил, что набережная усыпана
не галькой, а прозрачными белыми и зелеными камешками. Наконец-то он
сообразил, что виной всему — стекляшка, которая оказалась волшебной!
«И кот, и бабушка, камни — все изменилось после моих слов, когда я играл
со стеклом... А ну-ка...»

Чумазая рука поднесла стекляшку к синему глазу. Крепко зажмурив второй
глаз, Санька глянул на реку:
— Вижу речной трамвайчик. Он везет огурчики, помидорчики, жвачку и мороженое.
Сейчас капитан даст команду причалить и будет раздавать подарки.

Зажав в кулаке осколок, мальчик увидел, как слово в слово сбывается
его желание. Получив жвачку, эскимо и аккуратно упакованные овощи,
Санька радостно подпрыгнул:
—Я теперь волшебник!

Домой волшебник заявился поздно, основательно нагруженный. Кроме пакета
с овощами он тащил живого щенка, связку воздушных шаров, коробку конфет
и мобильный телефон.

Мама открыла дверь и воскликнула:
— Ну, это уже слишком! Сейчас же рассказывай, что произошло!
Скоро стемнеет, я переживаю — где тебя искать...

— Мамочка, я нашел волшебное стекло! — Санька свалил в кучу принесенное
добро и, пока щенок писал на пол, достал свое сокровище и направил
его на пустой угол в комнате:
— Вижу компьютер со всеми прибамбасами и игровыми дисками!

На глазах мамы фантазия воплотилась в реальность. Мама попыталась
что-то сказать, но тут в квартиру вломилась баба Соня в виде девушки:
— Простите, у вас было открыто.

— А вы... кто? Что вам нужно? — растерялась мама.
— Да баба Соня же я! Завтра принесут пенсию и не отдадут!
Ваш пацан меня сегодня омолодил, паспорт внешности и возрасту
теперь не соответствует, а в старухи я снова не хочу! А жить на что?
Бутылки собирать? И вообще, у меня сегодня свидание возле цирка,
а надеть нечего.

Санька вооружился стекляшкой:
— Баба Соня, я вижу на вас платье из «Бурды».
- А сумочку?

- Вижу сумочку, как у мамы.
- Туфельки!

- Вижу туфельки на шпильках.
- А это модно? Ладно, пусть будут на шпильках. Ну, я побежала!
Смеркается, некогда мне тут с вами...

- Что за шум? — спросил вернувшийся с работы папа. — И кто эта ненормальная?
Выскочила из нашей квартиры, меня чуть по стенке не размазала — под ноги
не смотрит. А откуда компьютер? Ух ты — пудель! Чей это? Слышали,
на набережную волной камни драгоценные принесло? Милиция оцепила,
не допускает никого. Почему вы молчите?

Санька взялся за стекло:
— Вижу у папы много волос на голове!
Папа смущенно улыбнулся, погладил свою шикарную лысину и
протянул руку к стекляшке:
— Замечательная вещь. Особенно когда солнышко яркое. А сейчас уже
не то — ночь на дворе.

Санька сердито вертел стекло:
— Оно больше не волшебное, оно испортилось! Папа, твои волосы не выросли!
— А почему они должны вырасти? — папа погладил Саньку по голове и обернулся к жене:
— Не пора ли ужинать?

Родители обнялись и отправились на кухню. Санька подошел к окну
и выбросил стеклышко в форточку...

Недопушкин http://www.proza.ru/avtor/alsimus

*Вовка*

Жил-был на свете волчонок. Звали его Вовкой.
Жил он с Бабушкой, жизнь его была не сладкой, как волчьи ягоды, который он собирал в старенький бидончик.
«А-А! Крокодилы-бегемоты! А-А! Обезьяны-кашалоты!» - раздалось из-за кустов и показалась большая красная шляпа, а затем и весь Ёжик.
На его груди, на ремешке весело орал транзистор. На спине он тащил огромный гриб-красноголовик.

- Привет, Вовка-морковка! Опять ягодки для Бабушки собираешь?
- Здрасьте, дядя Ёжик! Приходится! Она у меня опять болеет…
- Знаем мы её болячку. Ты почему опять в школу не пришел? Лошадка Ивановна тебя потеряла! Гляди, вырастешь неучем,
только в зоопарк тебя на работу и возьмут!
- Я завтра обязательно приду! Не хочу в зоопарк как Папа с Мамой!
- То-то же!   Эх ты, Вовка, Вовка! – Ёжик взлохматил волчонку «ёжик» на голове – Пойду, навещу твою Бабушку.

И Ёжик бодро зашагал по лесной тропинке.
Подойдя к домику Бабушки, он постучал в дверь.
- Кто там? – раздался старческий голос.
- Это я, Красная Шапочка! – ответил Ёжик.
- Что ты врёшь! Красная Шапочка – это я!!! – сердито закричала Бабушка.
- Да я, это, Ёжик, Красная Шапочка! – громко рассмеялся Ёжик.
- Ёжик? Дёрни за верёвочку, деточка…
- Да знаю, знаю!  - ответил Ёжик – Дверь-то и откроется!

Посреди неприбранной комнаты, за столом сидела Красная Шапочка.
Нечесаные, грязные волосы торчали во все стороны из-под грязного чепчика.
 - Там высоко, высоко! Кто-то пролил молоко… а, Ёжик! Проходи, посиди  с баушкой!
- Здравствуйте Бабушка Шапочка! Как поживаете, как здоровье?
- Плохо Ёжик, плохо поживаю! Душа у меня болит! Понимаешь?! – стуча себя во впалую грудь, запричитала Шапочка.
- Ягодки волчьи то вам для чего, Бабушка?  Никак бражку на них ставите? – хитро прищурившись спросил Ёжик – Печень не бережете совсем! Вон я вам царь-гриб принес. Вам с Вовкой за неделю его не съесть. Пирожков нажарите, жарёху, супчик грибной!
- Ой, да мне двигаться никаких сил нету! – застонала бабка.
- Сейчас я вас вылечу, где чайник?

Ёжик взял ступку, достал из кармана пакетик и сыпанул из него немного звёздочек.
Немножко потолок, взял бабушкины очки, поднёс к окну, поймал солнечный лучик и направил на порошок. Раздался легкий хлопок, вспышка.

- Ой! Ты поаккуратнее, пиротехник! – заворчала бабушка – Угробишь последнее моё здоровье.
- Нате, Бабушка, примите!
И Ёжик протянул чашку.
- Только вначале скажите – «Ёлочки-иголочки!»
- Ёлочки-моталочки!
- Бабушка! Надо точно сказать, если хотите, чтобы подействовало!
- Ёлочки-иголочки! – сказала Шапочка и хлебнула из чашки. – Ой, как вкусно! Карамельками пахнет!

- А теперь надо поспать немножко! – сказал Ёжик, укладывая Шапочку на кровать и укрывая одеялом.

Тут дверь открылась и вошел Вовка. В руках у него был бидончик полный малины.
- Я высыпал волчьи ягоды, малины набрал! – сердито сказал волчонок – Хватит!
- И правильно, Вовка! Давай пирожки стряпать с грибами! Я ей лекарство дал, пусть поспит! – прошептал Ёжик.

Они затопили печь, завели тесто, приготовили начинку и нажарили пирожков.
Тут одеяло на кровати откинулось…

- Кто это? – страшно удивился Вовка.
- Это я, твоя Бабушка! – раздалось оттуда.
- А почему, Бабушка, у тебя такие глазки? – глядя на враз помолодевшую бабушку, спросил волчонок.
- Это чтобы лучше видеть тебя, дитя моё! – звонким девичьим голосом произнесла Красная Шапочка.
- А почему у тебя такие зубки? – глядя на ряд крепких, белоснежных зубов испуганно спросил Вовка.
- Зубки? Где? – Красная Шапочка соскочила с кровати и подбежала к зеркалу – Кто это???
- Да ты, Шапочка! – засмеялся Ёжик, нравится?
- Теперь я знаю, зачем у меня такие ручки! – звонко засмеялась Красная Шапочка – Чтобы крепче обнять тебя, Ёжик!

Екатерина Горбунова-Мосина http://www.proza.ru/avtor/rian0208

Изнанка сказки

Здравствуйте, я Эмили, сестра Золушки. Если быть точнее, сводная сестра. А если еще точнее, одна из дочек ее мачехи.
Вы все помните сказку про Синдиреллу. В этом я ни сколько не сомневаюсь. Хорошо Шарль Перро написал, ничего не скажешь. Я тоже читала. Вы думаете, в ней правда написана?... Зря думаете. Может Перро, конечно, и не нарочно, ему же все архивариус Франциск рассказывал, а я его сыну два раза при сватовстве отказывала.
А вы хотите знать, как все было на самом деле? Тогда, слушайте…

Мой отец служил при дворце. Ну, бухгалтерия там, мелкие расходы, дебет-кредит. Жили мы, надо признаться, не бедно: и дом был большой, и слуг много, и карета своя – маленькая, правда, читать, вот, нас выучили, рисовать. А самое главное, у нас с сестрицей Жаннетт был свой счет в банке, на случай замужества. Мы же с ней звезд с неба не хватали. Уродинами, конечно, не были, и умом Бог не обделил. Но все-таки, богатая невеста лучше, чем бесприданница. Так ведь?
Так, о чем это я?... А, про отца… Умер он внезапно. Накануне он чистил в казне золотые монетки, а одна возьми, да прилипни на его ботинок, который отец у сапожника недавно подклеивал. Так и пришел с монеткой домой, только перед сном заметил, еле отлепили с матушкой. Утром намеревался положить тихонечко золотой. А тут его король к себе вызывает и кричит: «Знаю, мол, кто в мою казну загребущие руки запускает»… Испугался отец, и дух испустил. А это его высочество только для проформы, тем более глуховат он был, говорил громко.
Назначили нам с матушкой пожизненную пенсию по кончине папеньки, приличную очень, можно было жизненный уклад и не менять. Но маменька после похорон малость умом тронулась, совсем, как дитя, стала. Решили мы тогда городской дом продать и переехать в пригород, чтоб обстановку изменить, от светской загруженности отдохнуть.
Пока варианты подыскивали, к маменьке посватался вдовый егерь королевский. И так прицепился, будто клещ. И кроликов-то нам приносит, и лесные цветы присылает, один раз даже молодым кабанчиком расщедрился. Матушке совсем крышу-то и снесло. Приняла она его предложение руки и сердца, как траур по отцу закончился.
Продали мы свой дом и переехали в замок отчима. Была у него дочка – Синдирелла, моя ровесница. Ее Шарль Перро вам как описывал? Маленькая, худенькая, миленькая. Правда, в общем-то. Росточку небольшого, тощенькая, глазенки так и бегают. Но на личико довольно приятная, блондинка, хоть и не натуральная. Встретила Золушка нас в таком виде затрапезном: платье старое, шитое-перешитое. Ну, думаем, все понятно, почему егерь так маменьку обхаживал! Разорился, видать, подчистую!
Что ж, не так уж мы и ошиблись. Должность егерская половину накоплений денежных съела, а  вторую половину – Синдиреллино увлечение, хобби, так сказать. Наша новоиспеченная сестрица коллекционировала статуэтки всех размеров и дверные ручки! А это основательное капиталовложение. И именно полировкой этих самых ручек она и занималась, когда мы приехали.
Пытались мы с Жаннетт предложить Золушке свою помощь, а она только отмахивается двумя руками. У нее какая-то служанка намедни разбила что-то, а на позолоченной ручке след оставила. Теперь сестрица приняла решение все сама делать, других к своей коллекции и на шаг не подпускать. Что там Перро про нее писал: трудилась, мол, с утра до ночи? Да, пока протрешь все ее экспонаты - не один час пройдет!
Так вот и жили. Синдирелла своей коллекцией основательно матушкин карман подчистила. А что мы сделать могли? Фактически «бедная сиротка» была хозяйкой в доме.
Именно она меню выбирала. Например, Жаннетт склонна к полноте, а у меня желудок больной. Но сама сводная сестрица без ума от пирогов, выпечки. Бульончик свежий нам буквально выпрашивать приходилось! Потому что Золушка его считала водичкой с жиром, пищей бедняков. Нас уже кухарка тайком подкармливала, а потом уже бульон нищим за ворота отдавали.
В таком режиме жесточайшей экономии на все, что не касалось коллекции Синдиреллы и должности ее папеньки, прожили мы года четыре. От всего нашего состояния остались крохи жалкие. Наших счетов трогать было нельзя, специально отцом оговорено в завещании. Мы с Жаннетт  стали считаться богатыми невестами, а Золушка – нет. Это злило ее беспощадно. К нам и свататься все приходили, а она со своей субтильностью могла до старости дома просидеть.
Стала Синдирелла мечтать, что выйдет за принца нашего замуж. Целыми днями об этом говорила, ну, когда вытиранием пыли со статуэток не занималась. Он мужчина видный был, конечно, но туповат. Этого никто почти не знал, потому что хорошо придворные старались, обставляли каждый выход его, речи писали длинные. А принц (нам папенька рассказывал), когда не видел никто, в куколки-солдатики-лошадки играл, шил им платьица собственноручно нарядные, домики строил – блажил, короче.
Мы над мечтой Золушки только посмеивались, она-то «счастья» своего оценить не могла, попыталась я как-то сказать ей, что предмет ее воздыханий малость с головой не дружит. Сестрица сводная глаза вытаращила, как закричит, что на меня жалобу накатает за клевету! А потом тихонько меня спрашивает, каков доход принцев, интересы… Я что знала, ей рассказала. Про куколок, про наряды их. Синдирелла призадумалась. Глазки долу опустила. Но мечтаний не оставила.
Егерю, наверное, так разговоры дочкины о замужестве надоели, что приобрел он на остатки средств билеты входные для всего нашего семейства на бал. Перешили мы платья свои старые по новым фасонам, да ехать собрались. А Синдирелла вдруг заартачилась. Схватила в кухне две миски, которые кухарка приготовила – одну с горохом, другую с чечевицей – и высыпала их обе на стол. Вот, мол, у меня забота! Разбирать буду, моя вина! Не поеду с вами!
Поняли мы, что задумала она что-то. Но спорить не стали и уехали.
А у Золушки неподалеку крестная жила. Богатая. Но муж ее прижимистым был, больно средства тратить не позволял. Синдирелла с крестной сговорилась, пока ее муж отсутствовал, что возьмет ее карету, платье поновее - понаряднее напрокат. А туфельки решила надеть хрустальные, из своей личной коллекции.
Приехала на бал самой последней. Прическа кукольная, личико накрашено, разодета в пух и прах. Принц – то на нее такую сразу и клюнул. Танцевал с ней весь вечер. А когда она ему поднадоела, наша Золушка сделала, как говорится «ход конем». Убежала прилюдно, только туфелька хрустальная на лестнице осталась. Его высочество туфельку как увидел, совсем голову потерял: маленькая, кукольная, и пары нет к ней. Как пару найти? Только через таинственную незнакомку!
Дальше все было именно так, как Шарль Перро описал. Обходили пажи все дома, где были девушки незамужние, и туфельки примеривали. Только мы мерить не стали с Жаннетт, была бы охота в стекло ногу толкать. Указали сразу на сестрицу сводную – и делов-то.
 В тот же год я вышла замуж за антиквара Жюля. Он мне давно нравился. Маменька против не была. Мы с ним познакомились, когда он к нам в дом статуэтки необычные для Синдиреллы привозил. Того и ждали, чтобы наша коллекционерка замуж вышла. А то запустила бы она ручки свои «по – родственному» в товары Жюля, пустила бы его по миру.
Жаннетта тоже в девках долго не засиделась, пошла за лекаря. Он потом специально для нее чай для похудения изобрел. Прославился на нем на всю страну!
Вот такая вот она, изнанка сказки – то…

Автор Ольга Кравченко Мерзлякова http://proza.ru/avtor/gvendilen

Я Колобок, Колобок,
По амбарам метен,
По сусекам скребен,
На сметане мешон.
Я от Бабушки ушел,
Я от Дедушки ушел….

Был такой милый Колобок, катился по лесу, песенки пел, а Лиса-злодейка съела его.  Кто ни читал эту сказку? Все Колобка жалеют, лису осуждают, а как на самом деле все было никто не задумывается.
Да, из последней муки и последней сметаны Бабка замесила тесто, они с Дедом в город к дочке на месяц собирались, потому продукты последними и были. В избушке никого не оставалось, зачем мышей кормить?
Ну, значит, испекла Бабка колобок в дорогу, да и поставила его на окошко остывать, да закрутились старики, и забыли Колобка на окошке. Остался он, болезный, один – одинешенек. Так бы и заскучал, да Дед телевизор забыл выключить, а канал был с новостями криминальными. Колобок их насмотрелся, да и задумал в бега податься. Как он до форточки добрался до сих пор загадка.
Катится он себе по дорожке, на лес  любуется, птичек слушает. В пыли извозился так, что сам на себя не похож сделался. Встретил он медведицу с медвежатами, а те на него и не смотрят. Было бы дело зимой или весной ранней, тогда другое дело, а сейчас лето грибов, меда, малины полно, ешь – не хочу. Но медведица его прогонять не стала, забавный он, катается, песенки поет, пусть остается.   Да замечать постепенно начала, медвежата из ласковых и послушных, неуправляемыми стали, не слушаются никого, зайчат задирают, бельчат дразнят, ежиков обижают. Стала она наблюдать за ними, и увидела: Колобок их учит, банду себе сколачивает, разбой в лесу чинить,  не стала медведица терпеть это, выгнала хулигана, медвежат за уши оттаскала, и в угол поставила, что бы думали впредь, кого слушаться.
А Колобок не долго унывал, решил к Волку прибиться. Волчьей стаи все боятся.  Только Волк не стал с ним водится, прогнал от себя и все.
Заяц, тот даже на порог его не пустил.  Катался, катался Колобок по лесу, птиц дразнил, зверушек маленьких обижал, никому от него житья не стало.
Стали звери Лису просить, помочь избавиться от хулигана, та и заманила его в болото. И никто его не ел.

http://proza.ru/avtor/skazka2010