Притворщик. Глава пятая

      В аэропорту Прибойска, помещавшемся в тесном, неприметном здании, толпилось много народу. То там, то сям сновали грузчики, со скрежетом катя свои тележки. Перед выходом, по обе стороны, выстроились таксисты, назойливо зазывающие пассажиров. Бурлящий гул перекрывал жестяной голос диспетчера, объявлявшего о регистрации на очередной рейс. 

      В поисках телефона, Крапивин стал протискиваться в другой конец зала. За ним увязалась немолодая, сгорбленная цыганка, в каких-то пёстрых лохмотьях – маленькая, смуглая, с крючковатым зловещим носом. Она ловила его за руку, обещая погадать на судьбу - разумеется, бесплатно. Впрочем, где-то в толпе она потерялась.

      Он нашёл телефон за газетным киоском. Тут же висел список гостиниц, с номерами телефонов. Крапивин обзвонил по очереди все гостиницы, но свободных номеров нигде не оказалось. Правда, в одной ему предлагали подселиться в двухместный номер, но на этот раз отказался он сам. Жить в одном номере с чужим человеком – нет, это его не устраивало. Он вышел на крыльцо и закурил.

       Здесь солнце ещё только вставало, но уже чувствовался жар. Правда, откуда-то со стороны города задувал освежающий ветерок, совсем, впрочем, слабый, почти незаметный.
Перед зданием аэропорта, на широкой площади, двигались, фырчали скопища машин. Между ними метались какие-то люди. На крыльце было тесно, происходила суетливая толкотня, и тут же шныряли расхристанные подростки, предлагавшие всем что-то купить. Они воровато озирались на пузатого разомлевшего милиционера, который, спрятавшись за стенд, снял фуражку и обмахивался сложенной вчетверо газетой.

       Возле Крапивина снова очутилась всё та же цыганка. Теперь она тащила за собой чумазого пацанёнка, лет пяти или шести – курчавого, черноглазого, со смышленой и не по-детски хитроватой мордашкой. Тот сосал леденец на палочке, весьма с виду залапанный,  и одним глазом посматривал на Крапивина.

       - Дай погадаю, красивый, - начала цыганка, поправляя съехавший с головы платок, - всю правду тебе расскажу. Будешь меня помнить, а, как вспомнишь, спасибо скажешь. Всех забудешь, а моё, что скажу, вот тут, на сердце, останется. И копейки с тебя не возьму, вот увидишь, - торопливо бормотала она, оглядываясь на милиционера. Тот надел фуражку, посмотрел на небо и, почесав пузо, протяжно зевнул.    

       Крапивин усмехнулся и подал ей руку. Та с жадностью её схватила и, повернув кверху ладонью, впилась в неё глазами. Но через секунду вдруг переменилась в лице и оттолкнула её от себя, словно чего-то испугавшись.

       - Дурной знак на тебе, красивый, - пробормотала она, пятясь и, увлекая за собой пацанёнка. – Не стану я тебе гадать, сам всё узнаешь. – И в одно мгновенье она и пацанёнок смешались с толпой.

       С той же усмешкой Крапивин посмотрел по сторонам, потом оглядел свою ладонь, пожал плечами и подошёл к небольшому стенду. Стенд весь лохматился от листков с объявлениями. В каждом предлагалось частное жильё внаём.         

       Переписав себе в блокнот несколько адресов, Крапивин поймал такси.

       Лишь в пятую или шестую очередь он нашёл то самое, что устраивало его во всех отношениях. Это было тихое местечко, на окраине города, всего в каких-нибудь двухстах метрах от морской бухты. Здесь, утопая в зелени, шли частные дворики, с опрятными, крытыми черепицей домами.

       У одного из них Крапивин попросил таксиста подождать, а сам вошёл во двор. Дворик ему сразу понравился: в нём прелестно сочетались патриархальный уют и заботливая чистота. От калитки к высокому крыльцу с перильцами вела посыпанная песком дорожка, с двух сторон обведённая обломками битого кирпича. Здесь же, по сторонам, росли два старых каштана, а чуть поодаль находились целые заросли крыжовника, смородины и ещё чего-то, чего он не разобрал. Справа от калитки белело небольшое строеньице – очевидно, летняя кухня. От неё и до веранды дома тянулись бечёвки, густо оплетённые диким виноградом. Над трубой кухоньки курился дымок.

       Крапивин дошёл до середины двора и в нерешительности остановился. Из кухоньки доносились какие-то звуки. Прикрывавшая вход марлевая занавеска вдруг колыхнулась, и на пороге показалась сама хозяйка - женщина преклонных лет, с приятным добродушным лицом. Вместе с нею появился серый лохматый кот, с важной, насупленной физиономией.

       Крапивин любезно поздоровался, поинтересовался насчёт жилья. Хозяйка ответила не сразу. Притворившись глуховатой, она тем временем присматривалась к гостю. По всей видимости, наблюдением она осталась вполне довольна.

       Он уже собрался повторить вопрос, но хозяйка его опередила. Конечно же, у неё найдётся для него славная комнатка; она сдаёт её со столом, и со сменой белья. Правда, и цену заломила немалую.

       Крапивин торговаться не стал. Он сходил за чемоданом, расплатился с таксистом, и хозяйка повела его показать комнату. За ними поплёлся и кот. Комнатка оказалась довольно миленькой, уютной, с небольшим окошком, выходящим на солнечную сторону.

       Хозяйка назвалась Елизаветой Савишной. А, пока Крапивин осматривался, она рассказала ему немного о себе. Много лет назад она похоронила мужа, а теперь, когда дети разъехались, живёт одна. Но дети чуть не каждый год её навещают и привозят погостить внуков, в которых она души не чает.

       Оставив Крапивина разбирать вещи, она ушла к себе на кухню, предупредив, что не более, как через час будет готов обед.

       На обед она приготовила рассыпчатую картошку, заправленную сливочным маслом и луком, а к ней шли жареные баклажаны с мясом, очень пряные и довольно вкусные.
Сама хозяйка к еде не притронулась, а, пока он ел, то хлопотала у небольшой печурки, то на минутку присаживалась к столу, и с любопытством, свойственным людям, проводящим много времени в одиночестве, расспрашивала его о семье, о детях и о том, для какой надобности он здесь.   

       Напоследок выпив кружку чаю, Крапивин встал из-за стола, поблагодарил хозяйку и ушёл к себе. Время уже клонилось к обеду, так что все дела он отложил на завтра. А пока ему хотелось выбраться в город, прогуляться, полюбоваться его видами. 

       Отсюда до центра ходил автобус. А остановка находилась напротив четырёхэтажного кирпичного дома - это в двух кварталах от того места, где поселился Крапивин.

       На автобусе Крапивин доехал до рынка. Здесь же поблизости он нашёл переговорный пункт и поговорил с женой. Из переговорного пункта он отправился побродить пешком.

       Как он себе и представлял, Прибойск оказался довольно весёленьким южным городкой,  утопающим в тучной зелени и растянувшимся по всему берегу живописной бухты. Сразу за дальними его окраинами поднимались синие, точно подёрнутые дымкой горы.
 
       Здесь всё пестрело от ярких красок. Куда ни глянь, везде, не разбирая тротуаров и дорог, бродили толпы отдыхающих, разодетых во что-то яркое, пёстрое, чуть не на пляжный манер. Под навесами уличных кафе тоже было густо народу.

       Были тут и скверы с зелёными лужайками, были фонтаны и фонтанчики - круглые, прямоугольные, с фигурами и без них – и всё это напоминало причудливые арабески или что-то похожее на непрекращающийся карнавал.

       Тут же, чуть подальше от набережной, шла бойка торговля. Торговали с лотков, в крытых шалашиках, а то и прямо с разостланных на земле газет. Здесь же шныряли какие-то бабульки, с перекинутым через руку тряпьём, жуликоватые субъекты, и всюду, куда не брось взгляд, громоздились целые горы фруктов, сверкала мозаика сувениров и предметов на любой вкус и для любой надобности. А баров, магазинчиков, ресторанов и винных погребков здесь была такая гибель, что они лепились буквально один на одном.

       Впрочем, уже через час Крапивин прискучился этими видами. К тому же он устал и слегка проголодался. Пройдясь по набережной, с которой открывался вид на море и на кишащий телами пляж, он свернул к кафе, похожее на огромный шатёр.   

       Здесь помещалось десятка полтора столиков, а у дальней глухой стенки высился прилавок, со стеклянными стеллажами, витринными шкафами и холодильными камерами. Почти все столики были заняты, хотя один всё-таки нашёлся. Добравшись до него, Крапивин устало присел на стул и закурил. Здесь было тоже довольно шумно - играла музыка, бурлили голоса - но тень от навеса и набегавший с моря ветерок давали приятную прохладу.   
 
       Крапивин докуривал сигарету, когда его заметила одна из бегавших между столиками официанток. Вынимая на ходу блокнотик, она бросилась к нему. Он заказал бутылку клюквенного сока, салат из креветок и пачку сигарет. Девушка всё записала, приветливо кивнула и убежала исполнять заказ.

       В ожидании, он задумчиво поглядывал по сторонам.

       По соседству, за тремя сдвинутыми столиками, галдела молодёжь. Тут были парни и девушки, и пиво лилось у них рекой. Поминутно кто-нибудь из них  вскакивал и, стараясь перекричать остальных, произносил речь. Но их, кажется, никто не слушал, а между тем все что-то говорили, ни к кому в отдельности не обращаясь. Звенела посуда, и дым слоями носился над ними. Похоже, что отмечалось какое-то событие, хотя это больше напоминало сцену из дурной комедии, где каждый знал, что должен чему-то радоваться, однако, не испытывая ожидаемой радости, как бы насильно принуждал себя веселиться. Довольно грустное зрелище.

       За столиком слева сидели три молоденькие девушки. Они лениво потягивали пиво и криво усмехались, перебрасываясь короткими репликами. К ним то и дело подруливал кто-нибудь из мужчин, - попадались даже весьма почтенные на вид, - которые пытались с ними заговаривать. Впрочем, их немедленно отшивали.

       Одна из девушек, худощавая блондинка, с прямой подрубленной чёлкой, раз-другой посмотрела на Крапивина. Потом наклонилась к подругам и что-то им тихо сказала. Те разом повернули головы и тоже уставились на него. 

       Заметив это, Крапивин отвернулся и стал искать глазами свою официантку. А блондинка, пошушукавшись ещё с подругами, вдруг поднялась и направилась к нему, совсем уж не по-девичьи покачивая бёдрами.

       - Молодой человек, - она облизнула губы, - у вас не найдётся сигаретки?

       - Пожалуйста. – Крапивин усмехнулся и подвинул к ней пачку. Обращение «молодой человек» его слегка позабавило, но вовсе не удивило. Он слышал что-то подобное и не раз, причём из уст женщин самых разных возрастов. Он принимал это, как своего рода кокетство. 

       Кончиками пальцев девушка рылась в пачке, всё как бы не решаясь, которую из сигарет выбрать.

       - А почему вы один? – спросила она, возвращая пачку на стол.  - Вам разве не скучно? – Держа сигарету между пальчиками с длинными накрашенными ногтями, она наклонилась к Крапивину за огоньком.

       Он чиркнул зажигалкой.

       - Не беспокойтесь, - снова усмехнулся он, - со мной всё в порядке.

       - Вы уверены?

       - Абсолютно.

       - Ну, что ж… - Девушка обернулась на подруг, пожала плечами и, вздохнув, отошла.

       Появилась официантка. Она принесла заказ и стала выставлять его на стол. Она выглядела уставшей.

       - И что, у вас здесь всегда так многолюдно? – сочувственно улыбнулся ей Крапивин.

       От неожиданности, она не знала, что и ответить. На щеках её вспыхнул румянец.

       - Почти всегда, - робко улыбнулась она.

       - Да, признаться, вам не позавидуешь.

       - Да нет, ничего, я уже привыкла.

       - Привыкли? В самом деле?.. Гм, странно. Неужели, к этому можно привыкнуть?

       Официантка пожала плечами и хотела что-то ответить, но её позвали с другого столика. Она извинилась и ушла.

                (Продолжение следует)http://proza.ru/2010/05/20/163